CC BY
147
РОССИЙСКОЕ ПРАВО
ОБРАЗОВАНИЕ ПРАКТИКА НАУКА
Е. В. Демидова-Петрова
ИНФОРМАЦИОННЫЙ ФАКТОР В ДЕТЕРМИНАЦИИ СОВРЕМЕННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ (НА ПРИМЕРЕ ФЕНОМЕНА «А. У. Е.»)
Обращается внимание на проблемы прогнозирования и профилактики преступности несовершеннолетних. В контексте информационного фактора причинности преступности рассматривается неформальное объединение «А. У. Е.» («Арестантский уклад един» или «Арестантское уркаганское единство»).
Отмечено, что высоким рискам вовлечения через коммуникативные средства Интернета в криминальную занятость подвержены те несовершеннолетние, которые проживают в социально неблагополучных или испытывающих материальную нужду семьях. Автор указывает, что повышение эффективности профилактики вовлечения несовершеннолетних в преступную деятельность должно предусматривать межведомственное взаимодействие социальных органов, образовательных учреждений, омбудсменов по защите прав детей, комиссий по делам несовершеннолетних.
В свою очередь, несовершеннолетние из социально благополучных семей могут оказаться под воздействием криминогенного информационного фактора, связанного с распространением вредоносных программ (хакерство). Действенными здесь могут стать мероприятия, трансформирующие и нейтрализующие выгоды, которые привлекают подростков в связи с выбором преступного поведения. Среди специальных мер достойное место займет организация интернет-соревнований по программированию.
Ключевые слова: преступность, несовершеннолетний, преступность несовершеннолетних, молодежное неформальное объединение, предупреждение преступности несовершеннолетних, криминализация молодежной среды, криминальная субкультура
Сегодня нельзя обходить вниманием криминологически значимые реалии, связанные с объединениями несовершеннолетних. В их основе лежит множество причин. При этом иногда деятельность подобных объединений не поддается уголовно-правовой квалификации. Соответственно, рассматривать его подлежит с позиции не борьбы, а предупреждения.
В пример можно привести неформальное объединение несовершеннолетних лиц, обозначающееся аббревиатурой «А. У Е.» («Арестантский уклад един» или «Арестантское уркаган-ское единство»). Это сообщество (движение) пропагандирует среди несовершеннолетних тюремные понятия российской криминальной среды, требует соблюдения «воровского кодекса» со сбором денег на «общак», взамен обещая поддержку и защиту в настоящем и будущем.
Криминологические проблемы, связанные с «А. У. Е.», требуют соответствующего рассмотрения. Во-первых, анализ специальной литературы свидетельствует об отсутствии научно-практических исследований названного объединения. Есть лишь несколько журналистских
расследований1, посвященных этому феномену, представляющему повышенную общественную опасность. Во-вторых, примечательно, что неотложность профилактической работы правоохранительных органов и спецслужб по недопущению криминализации молодежной среды, а также принятия мер по искоренению «А. У. Е.» была признана в государственных политико-правовых решениях (см., в частности, Рекомендации Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека по итогам выездного заседания в Забайкальском крае 14-18 декабря 2015 г.2). Данное обстоятельство свидетельствует о том, что движению
1 См., например: Емельянов И. Значение АУЕ: почему воровские понятия стали частью субкультуры подростков // Комсомольская правда. Пенза. 2017. 15 июля; Школа жизни по понятиям. Что такое АУЕ // Мир. 2017. 21 июня; Тарасова А. Страна из трех букв // Новая газ. 2017. 16 июня; В России подрастает новая криминальная армия - АУЕ // Новые Известия. 2017. 3 июля; Кашин О. В. АУЕ навсегда: как выглядит настоящая молодежная политика // Republic. 2017. 29 мая и др.
2 URL: http://president-sovet.ru/documents/read/431.
«А. У Е» свойственны неординарность и непредсказуемость.
Отличие рассматриваемого явления от подростковой преступности советского времени и периода перестройки [Иванова 2009: 7-9; Криминология 2006: 338-340] заключается в следующем:
1) массовый и четко выраженный региональный характер. Контент-анализ СМИ, освещающих связанные с «А. У Е.» инциденты, позволяет заключить, что движение особенно распространено в Сибирском и Дальневосточном регионах России (Республика Бурятия, Читинская область, Хабаровский, Красноярский Забайкальский края);
2) решающая роль информационного фактора. В 1990-х гг. отмечались проблемы рекрутинга подростков в криминальные сообщества, а «А. У. Е.» лишено влияния криминалитета. Напротив, оно имеет свойства самоуправляемого движения, внутренние коммуникации в котором выражены в меме (вирусно распространяемой информации). Этому весьма сильно благоприятствует информационный фактор: распространение идей криминальной субкультуры осуществляется через различные мессенджеры и социальные сети. Условия анонимности сети Интернет, необратимый цикл копирования постов и сообщений в мессенджерах и социальных сетях делают невозможным контроль за распространением идеологии «А. У. Е.», не говоря уже о его оперативном блокировании. И это все происходит в условиях, когда электронными подписчиками таких аккаунтов являются, по оценкам автора, тысячи подростков России.
Таким образом, в феномене «А. У. Е.» наглядно проявляется криминогенное влияние информационного фактора на детерминацию и развитие преступности несовершеннолетних. Идеи криминальной субкультуры, выраженные в «воровских правилах», благоприятствуют преступным помыслам, мотивируют подростков к участию в преступной деятельности [Иванова 2009: 17-18]. Например, требование соблюдения «воровского правила» исключать сотрудничество с правоохранителями создает иллюзии гарантий от разоблачения совершенных преступлений. Обязательство исполнения миссии «А. У. Е.», выраженной в материальной помощи «честным арестантам», находящимся в условиях лишения свободы, провоцирует на совершение корыстных преступлений ради получения незаконного дохода для целей его внесения в «общак».
Описанные проблемы отражают кризисные явления в научном, практическом обеспечении превентивного воздействия на причины и условия преступности несовершеннолетних, что уже не раз отмечалось в научной литературе [Жалинский 2006; Иванова 2009].
Криминогенное влияние информационного фактора на несовершеннолетних зависит от социального, экономического, политического, духовного содержания условий их жизни.
Так, рискам вовлечения в криминальную занятость (предусматривающую получение преступного дохода) через коммуникативные средства Интернета подвержены те подростки, которые проживают в социально неблагополучных или испытывающих материальную нужду семьях. Здесь потребуется не просто традиционный учетный контроль уполномоченных субъектов, представляющих разные органы исполнительной власти, а предметный и обеспеченный действительными ресурсами профилактики. Успешная профилактика вовлечения несовер-
В феномене «А. У. Е.» наглядно проявляется криминогенное влияние информационного фактора на детерминацию и развитие преступности несовершеннолетних
шеннолетних в преступную деятельность должна предусматривать межведомственное взаимодействие социальных органов, образовательных учреждений, омбудсменов по защите прав детей, комиссий по делам несовершеннолетних. С учетом быстроты и, как правило, неожиданность проявления криминальных угроз названные субъекты профилактики должны быть обеспечены ресурсами, позволяющими так же быстро и предметно блокировать, нейтрализовать факторы возникновения этих угроз.
Примечательно, что реальная потребность в таких полномочиях нашла отражение в законотворческой инициативе. Например, предложения о наделении одного из названных субъектов профилактики преступности несовершеннолетних превентивными функциями есть в проекте федерального закона № 238017-7 «О внесении изменения в статью 28.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях». В нем предлагается наделить комиссии правом штрафовать чиновников, если те отказываются выполнять предписания об устранении причинных факторов, способствующих совершению преступлений. Но почему предлагаемая законодательная новелла адресована только комиссиям по делам несовершеннолетних? Оправдана ли такая «экономия», если указанную превентивную меру могут взять на вооружение все субъекты профилактики, например органы власти и управления, обладающие компетенцией в предупреждении подросткового криминала (омбудсмены, муниципальные органы)? Думается, нет.
РОССИЙСКОЕ ПРАВО
ОБРАЗОВАНИЕ ПРАКТИКА НАУКА
В связи с этим считаем необходимым наделить уполномоченных по правам ребенка и сотрудников их аппаратов полномочиями принимать акты реагирования для устранения причинных факторов правонарушений среди несовершеннолетних.
В отношении несовершеннолетних из социально благополучных семей, оказавшихся под воздействием криминогенного воздействия информационного фактора, связанного с распространением вредоносных программ (хакерство), действенными могут оказаться мероприятия, трансформирующие и нейтрализующие выгоды, которые их привлекают в связи с выбором преступного поведения. Среди специальных мер достойное место займет организация интернет-соревнований по программированию, которые предусматривают призы для победителей: зачисление в престижный вуз, прохождение возмездной 1Т-стажировки в передовых компаниях, трудоустройство после обучения, реализация программ государственного образовательного кредитования или возмещение понесенных затрат на учебу, оплата участия в международных профессиональных форумах и т. п.
Успешная реализация данной меры потребует осуществления мер общего назначения -организационного, правового, ресурсного обеспечения, если речь идет о государственно-частном партнерстве, которое предусматривает участие в перечисленных мероприятиях разных субъектов (вузы, компании, средства массовой информации, органы государственной власти в сфере образования, безопасности, информационной политики, и даже банки).
Следует обратить внимание на участие крупных корпораций в профилактике преступности несовершеннолетних. Нередко компании из 1Т-индустрии сами организуют турниры среди молодежи с целью выявить технологические особенности преодоления защиты информационной безопасности. Такая, на первый взгляд, специальная мера предупреждения киберпре-ступности сочетается с индивидуальным подходом к отбору и поддержке молодых дарований, которым в последующем предоставляют возможность проявить свои способности в команде компаний-организаторов или спонсоров подобных турниров (спонсорами периодически выступают, в частности, сотовые операторы «Билайн» и «Мегафон»). В результате кибертурниры становятся каналом коммуникации между субъектами и объектами специальных и индивидуальных мер предупреждения исходящих от несовершеннолетних криминогенных угроз в информационной сфере.
Превентивное распознавание криминогенных угроз и обусловливающих их действие условий
жизни несовершеннолетних осуществляется и иными компаниями, деятельность которых напрямую не связана с предупреждением преступности подрастающего поколения. Речь идет об исследовании Сбербанка России «30 фактов о современной молодежи», которое посвящено выявлению качеств молодых людей в возрасте от 5 до 25 лет и определению криминологически значимых явлений, способных детерминировать причинные факторы преступности. Интересно, что исследование проведено без участия криминологов, психологов, социологов на основе анализа блогов, форумов, персональных страничек в социальных сетях. Такой подход схож с методом включенного наблюдения, используемым криминологами, изучающими взаимодействие социальной среды и личности. Примечательны в данном случае не только практический подход к исследованию, но и реалистичные его результаты, которые дают возможность прогнозировать криминогенные угрозы со стороны несовершеннолетних и осуществлять их профилактику.
В условиях новых, фактически не предугадываемых реалий и свойств возникновения криминогенных факторов, оказывающих влияние на несовершеннолетних, не позволяющих прогнозировать преступные явления, субъектами которых они становятся, насущной становится потребность в создании сначала концепции, а затем и эмпирической системы криминологического учета биометрических, поведенческих, социальных, экономических, политических, духовных, культурных потребностей несовершеннолетних. Возможности такого учета предоставляет технология big data. В ее основе заложен принцип анализа гигантских объемов данных и распределительных их вычислений, позволяющих определять предпочтения несовершеннолетних пользователей сети Интернет:
отслеживать частоту посещения общественных мест (устанавливать территории досуга и отдыха);
вести учет сайтов, притягивающих внимание подростков;
устанавливать контроль за потребительскими расходами;
формировать статистику идеологических предпочтений и фиксировать их общественно опасный потенциал.
Безусловно, использование big data для предупреждения преступности среди несовершеннолетних должно предваряться разработкой концепции с участием множества специалистов: криминологов, психологов, социологов, политологов, медиков, педагогов, профессионалов в сфере IT. Это позволит точно прогнозировать изменения преступности несовершеннолетних, обеспечить раннюю ее профилактику.
Список литературы
Жалинский А. Э. Криминологический дискурс о преступности // Право и политика. 2006. № 8. С. 15-22.
Иванова А. А. Изменения преступности несовершеннолетних в постсоветской России (19912007 гг.) и их причины: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Тамбов: Тамбов. гос. ун-т, 2009. 24 с. Криминология: учеб. для вузов / под ред. В. Д. Малкова. М.: Юстицинформ, 2006. 528 с.
Елизавета Викторовна Демидова-Петрова - кандидат юридических наук, доцент кафедры криминологии и уголовно-исполнительного права Казанского юридического института МВД России, доцент, подполковник полиции (Казань). 420108, Российская Федерация, Республика Татарстан, Казань, ул. Магистральная, 35. E-mail: [email protected].
Information Factor in Determination of Modern Juvenile Crimes: Evidence from the «P. W. S.» Phenomenon
Attention to some problems of criminological forecasting and prevention of juvenile crimes is drawn. The activity of the informal association of minors, the so-called «P. W. S.» («The Prisoner's Way Of Unity» or «The Prisoners Thieves Unity») is considered in the context of the information factor of the causality of crime.
It is noted that those who live in socially disadvantaged or needy families are exposed to high risks of involvement in criminal employment via the Internet means of communication. The author states that the interdepartmental cooperation of social bodies, educational institutions, ombudsmen for the protection of children rights, commissions for juvenile should increase the effectiveness of preventing juvenile crimes.
The juveniles from socially well-off families can be exposed to the criminal impact of the information factor associated with the spread of malicious programs (hacking). In this case the activities that transform and neutralize the benefits that attract young people in connection with the choice of criminal behavior may prove to be useful. Among the special measures, the organization of Internet programming competitions may be named.
Key words: crime, juvenile, juvenile delinquency, informal youth association, prevention of juvenile crimes, criminalization of young people, criminal subculture
References
Ivanova A. A. Izmeneniya prestupnosti nesovershennoletnikh v postsovetskoi Rossii (1991-2007 gg.) i ikh prichiny: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk [Changes in Juvenile Delinquency in Post-Soviet Russia (1991-2007) and Their Causes: an auto-abstract of a candidate of juridical sciences thesis], Tambov, Tambov. gos. un-t, 2009, 24 p.
Malkov V. D. (ed.) Kriminologiya: ucheb. dlya vuzov [Criminology: a textbook for high schools], Moscow, Yustitsinform, 2006, 528 p.
Zhalinskii A. E. Kriminologicheskii diskurs o prestupnosti [Criminological Discourse on Crime], Pravo i politika, 2006, no. 8, pp. 15-22.
Elizaveta Demidova-Petrova - candidate of juridical sciences, associate professor of the Department of criminology and criminal executive law of the Kazan Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, associate professor, lieutenant colonel of the police (Kazan'). 420108, Russian Federation, Republic of Tatarstan, Kazan', Magistral'naya str., 35. E-mail: [email protected].
Дата поступления в редакцию / Received: 10.11.2017
Дата принятия решения об опубликовании / Accepted: 15.01.2018
