CC BY
28DOI 10.47643/1815-1329_2023_11 _96 УДК 341.3
ИНФОРМАЦИОННО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ В ХОДЕ ВООРУЖЕННОГО КОНФЛИКТА: МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ1 INFORMATIONAL AND PSYCHOLOGICAL IMPACT DURING AN ARMED CONFLICT:
INTERNATIONAL LEGAL ASPECTS
КОНОХОВ Максим Васильевич,
кандидат юридических наук, ведущий научный сотрудник Института государства и права Российской академии наук (ИГП РАН). 119019, Россия, г. Москва, ул. Знаменка, д. 10, E-mail: konohov76@mail.ru;
Konokhov Maxim Vasilyevich,
Leading Researcher at the Institute
of State and Law of the Russian Academy of Sciences, Candidate of Legal Sciences. 10 Znamenka str., Moscow, 119019. E-mail: konohov76@mail.ru
Краткая аннотация: в статье рассматриваются международно-правовые аспекты применения информационно-психологического воздействия в ходе вооруженного конфликта, делается вывод о его высокой значимости для достижения военного преимущества, обосновывается необходимость широкой научной дискуссии среди членов международного сообщества по вопросу правового регулирования применения информационно-психологического воздействия в ходе вооруженного конфликта, а также предлагаются меры совершенствования правового обеспечения информационно-психологического безопасности Вооруженных Сил Российской Федерации, иных войск и воинских формирований в период вооруженного конфликта.
Abstract: the article examines the international legal aspects of the use of information and psychological influence during an armed conflict, concludes that it is of high importance for achieving military advantage, justifies the need for a broad scientific discussion among members of the international community on the issue of legal regulation of the use of information and psychological influence during an armed conflict, and also suggests measures to improve the legal provision of information and psychological influence during an armed conflict.psychological security of the Armed Forces of the Russian Federation, other troops and military formations during the armed conflict.
Ключевые слова: информационная безопасность, международная безопасность, информационно-психологическое воздействие, информационно-психологическая безопасность, вооруженный конфликт, информационная война, информационное оружие.
Keywords: information security, international security, information and psychological impact, information and psychological security, armed conflict, information war, information weapons.
Для цитирования: Конохов М.В. Информационно-психологическое воздействие в ходе вооруженного конфликта: международно-правовые аспекты //Аграрное и земельное право. 2023. № 11(227). С. 96-100. http://doi.org/10.47643/1815-1329_2023_11_96.
For citation: Konokhov M.V. Informational and psychological impact during an armed conflict: international legal aspects // Agrarian and Land Law. 2023. No. 11(227). pp. 96-100. http://doi.org/10.47643/1815-1329_2023_11_96.
Статья поступила в редакцию: 19.11.2023
На современном этапе стремительного развития информационных технологий, в том числе и военной сфере, существенно возрастает роль информационно-психологического воздействия, применяемого в ходе вооруженного конфликта.
Президент Российской Федерации В.В. Путин на совещании по вопросу беспорядков, произошедших 29 октября 2023 года в Республике Дагестан заявил о попытках расколоть российское общество извне, с помощью применения «изощренных технологий психологической и информационной агрессии» [16]. Думается, что в выступлении президента речь идет о применении информационно-психологического воздействия в ходе вооруженного конфликта, а именно специальной военной операции на территории Украины (далее-СВО).
В этой связи следует отметить, что Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, выступая на встрече с участниками фестиваля «Вера и слово» 19 октября 2023 г. в храме Христа Спасителя, назвал средства массовой информации оружием массового поражения [15].
Как отмечает С.В. Коротков, доминирование в глобальном информационном пространстве позволяет «манипулировать общественным сознанием» в заданном направлении [3, с. 128].
Не вызывает сомнений вывод о том, что такое манипулирование в ходе вооруженного конфликта, несмотря на его вероломный характер, вносит достаточно эффективный вклад в достижение военного преимущества.
В этой связи следует отметить, что в настоящее время выделяется два конкурирующих секьюритизирующих курса в сфере международной информационной безопасности, сложившихся на международной арене. Дискурс «кибербезопасности» подразумевает, что на международном уровне регулированию подлежит исключительно технологические аспекты информационной безопасности, в то время как дискурс информационной безопасности» предполагает обеспечение не только технической безопасности информационных сетей и систем, но и более широкий спектр вопросов, связанный с регулированием контента в целях обеспечения общественной стабильности в государстве. Россия и Китай, а также государства-партнеры этих стран по таким организациям как ШОС, БРИКС, выступают в поддержку дискурса информационной безопасности» в то время, как США и их партнеры по НАТО продвигают дискурс «кибербезопасности» на международной арене [2, с. 234].
1 Исследование выполнено в рамках выполнения государственного задания ИГП РАН «Правовое регулирование цифровой экономики, искусственного интеллекта, информационной безопасности» (№ FMUZ-2021-0042).
Представляется, что дискурс информационной безопасности предполагает запрет на проведение широкомасштабного информационно-психологического воздействия на население и вооруженные силы противника в ходе вооруженного конфликта, связанных с дезинформацией. Думается, что именно такую позицию должна активно продвигать Российская Федерация на международной арене. Тем не менее данное обстоятельство также свидетельствует о том, что в современных условиях развития цифровых технологий крайне необходим поиск эффективных средств противодействия информационно-психологическому воздействию, применяемому в ходе вооруженного конфликта.
П.А. Ромашкина отмечает, что перечень ИКТ-угроз в военно-политической сфере в настоящее время включает в себя, в том числе и информационно-психологическое воздействие, с помощью которого оказывается влияние не только на отдельных людей, включая государственных лидеров, но и на все общество в целом в максимально короткие и четко обозначенные временные сроки. Методы этого воздействия включают манипуляцию, дезинтегрированные, дефрагментирование и т.д. Следовательно, одной из самых актуальных проблем современного этапа международных военно-политических отношений стало обеспечение информационно-психологической безопасности социума - его защищенности от угроз информационного воздействия на сознание образующих его индивидуумов [7, с. 85-86]. Не вызывает сомнений вывод о том, что весьма существенно обозначенные проблемы информационно-психологического воздействия актуализируются в ходе вооруженного конфликта.
Как отмечает В.К. Новиков, в настоящее время создан достаточно многочисленный класс информационно-технического оружия и еще более многочислен и разнообразен класс информационно-психологического оружия, который постоянно совершенствуется с целью наращивания возможностей. Непрерывно также создаются новые его виды, способы и формы применения [6, с. 280].
По мнению указанного автора, информационная война в современных условиях рассматривается как действия, альтернативные военным действиям. Цель этих действий состоит не в уничтожении противника, а в рефлексивном управлении им в интересах безусловного подчинения. Непосредственному развязыванию военных действий любого масштаба (если есть необходимость) будет предшествовать комплекс мероприятий невоенного характера (широкомасштабные информационные воздействия), которые по результатам воздействия будут сравнимы с прямым применением военной силы [6, с. 280]. Думается, что именно такое воздействие на население Российской Федерации наблюдалось перед началом СВО.
Информационно-психологическое воздействие на людей станет важнейшей составляющей кибервойн и будет осуществляться в целях навязывания населению атакующего государства ложного видения характеристики мироустройства, изменения системы ценностей, мировоззрения, ментальности, поведенческих паттернов, а также его нейролингвистического программирования [10, с. 48].
По мнению А.В. Сержантова, А.В. Смолового, И.А. Терентьева в вооруженных конфликтах будущего массированному психологическому воздействию подвергаются в первую очередь военно-политическое руководство, военнослужащие и гражданское население противника для подталкивания их к сознательному или спонтанному совершению определенных действий. Активная пропаганда будет направлена и на свое население, и на жителей «третьих стран» для формирования выгодных внутри- и внешнеполитических условий для дальнейшего ведения войны [8, с. 27].
И.К. Логинов, исходя из опыта последних вооруженных конфликтов делает вывод о том, что информационно-психологическое воздействие стало, несомненно, реальностью в современном мире, о чем достаточно много пишут и размышляют военные специалисты. От конфликта к конфликту противник будет использовать в своих интересах даже отрицательный опыт (которого сравнительно немного) в целях наращивания информационно-психологического воздействия на наши войска; информационно-психологическое воздействие обеих противоборствующих сторон друг на друга будет приобретать все большие масштабы и играть главную роль в достижении поставленных целей, став переломным этапом в этом виде боевой деятельности [4, с. 69].
По мнению А.С. Уланова, вооруженное противоборство середины XXI века будет развиваться, в том числе по направлению дальнейшего развития и совершенствования технологий информационных и психологических операций, а также развития кибернетического оружия и активного противоборства в киберпространстве [10, с. 40].
Другим направлением использования кибероружия могут стать атаки на средства массовой информации, информационные системы и системы государственного управления, что позволит передавать ложные команды или искаженную информацию, в том числе от органов государственной власти. В данном варианте происходит интеграция кибератак и информационно-психологических операций [10, с. 49].
Выводы указанных авторов достаточно аргументированно свидетельствуют о том, что роль информационно-психологического воздействия в ходе вооруженного конфликта трудно переоценить.
В этой связи следует отметить, что п. 15 Военной доктрины Российской Федерации в качестве характерных особенностей современных военных конфликтов определяет комплексное применение, в том числе информационных мер невоенного характера, реализуемых с широким использованием протестного потенциала населения и сил специальных операций [11].
Наличие таких положений в одном из основных военных стратегических документов Российской Федерации является далеко не случайным, ведь информационно-психологическое воздействие в ходе вооруженного конфликта получило достаточно широкое применение в государствах - членах НАТО. В последнее время США, вступая в какой-либо военный конфликт, перед специалистами в области информационно-психологического воздействия всегда ставят две задачи: легитимизировать войну в глазах собственного населения и легитимизировать войну в глазах мирового сообщества. Для этого разработаны конкретные методики работы с журналистами [4, с. 69].
Информационно-психологическое воздействие получило широкое применение в период проведения специальной военной операции на территории Украины. Так, составной частью сил специальных операций Украины являются четыре центра информационно-психологических
операций. Они предназначены для мониторинга общественной и политической ситуации на Украине и в соседних странах, подготовки и проведение информационных специальных акций (операций). Основным пространством центров информационно-психологических операций является сеть «Интернет», а целевыми группами воздействия - представители высшего, среднего и младшего управленческого звена, военнослужащие и сотрудники силовых структур, дети и подростки Российской Федерации [9, с. 24].
В целом основными формами применения подразделений названных центров являются:
- массовая дезинформация по освещению боевых действий и вброс фейков, выставляющих Вооруженные Силы Российской Федерации в негативном свете, размещение личной информации на должностных лиц, попытка склонить их к сотрудничеству, предательству интересов Российской Федерации;
- нарушение системы управления войсками и активизация диверсионной и прочей противоправной деятельности, организация паники и превышение возможностей гражданских служб путем псевдоминирования общественных зданий и транспорта, используя при этом социально болезненных факторов (типа стрельбы в школе, терактов и пр.) для нагнетания паники, а также дискредитация государственных органов власти Российской Федерации;
- организация собраний, митингов, актов неповиновения граждан государственной власти, работа с несистемной оппозицией для расшатывания государственных институтов и подготовки сценария «цветной» революции, дискредитации выборов с целью делигитимации власти и создания предпосылок для массовых акций и протестов [9, с. 24].
Такой широкий спектр информационно-психологического воздействия ставит перед военно-политическим руководством задачи по противодействию последним, в том числе с использование правовых средств.
Наиболее эффективным средством информационно-психологического воздействия в ходе вооруженного конфликта является распространение заведомо недостоверной информации, получившей в научной и публицистической литературе название «фейк». Как указывает В.К. Новиков, «фейк» является одним из видов информационно-психологического оружия, которым, как свидетельствует анализ военных конфликтов последних лет, активно используют как в мирное, так и военное время [6, с. 280].
С. Заполев отмечает, что с началом СВО на Украине значительно увеличилось количество информационных операций, проводимых не только Украиной, но и поддерживающими ее странами, в первую очередь, США, Великобританией и Польшей. Значительная их часть связана с подготовкой и массовым распространением в социальных сетях, мессенджерах, печатных интернет-ресурсах, радио и телевидении заведомо ложной информации - фейков - о событиях на Украине и вокруг нее. Помимо дискредитации Вооруженных Сил и военно-политического руководства Российской Федерации фейки служат для формирования антироссийских настроений в мире [1, с. 3].
С 24 февраля 2022 года производство антироссийских фейков и их распространение в социальных медиа и средствах массовой информации приобрели масштабный характер. Это связано с тем, что по степени эффективности в достижении военных, экономических и политических целей рассматриваемый инструмент информационных операций может быть сравним с применением высокоточного оружия или другого дорогостоящего вооружения, вводом торговых и финансовых санкций, а также с поддержкой агентов влияния, оппозиционных и националистических антироссийских сил как в России, так и в неугодных США государствах [1, с. 3].
Эффективность использования «фейков», то есть распространения заведомо недостоверной информации в ходе вооруженного конфликта подтверждается практическими примерами из современных вооруженных конфликтов. Так 10 октября 2023 г. журналистка израильского телеканала «I24News» Н. Зедек сообщила в своем репортаже, что в общине Кфар-Аза после атаки ХАМАС якобы были обнаружены тела 40 детей, включая младенцев, у которых были отрублены головы. Уже потом названная журналистка призналась, что сделала свое заявление «просто так», пересказывая некие слухи. Да и израильская армия вскоре сообщила, что у них нет подтверждающей информации об «отрубленных детских головах» [13, 14]. Тем не менее новость довольно быстро распространилась по различным средствам массовой информации по всему миру. Несмотря на появившуюся информацию о ее недостоверности, новость создала весьма значимое воздействие, связанное с усилением негативного отношения к палестинским вооруженным формированиям.
Таким образом, фейк является одним из наиболее распространенных и эффективных видов информационно-психологического воздействия в ходе вооруженного конфликта, которым, как свидетельствует анализ военных конфликтов последних лет, активно используют противоборствующие стороны. Отсюда следует вывод о необходимости создания действенных правовых механизмов противодействия данному виду информационно-психологического воздействия, активно применяемому в ходе вооруженного конфликта, а также необходимости совершенствования правового обеспечения информационно-психологической безопасности Вооруженных Сил Российской Федерации, иных войск, воинских формирований и органов, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба, в период вооруженного конфликта.
С. Монахов и В. Мелешко определяют противодействие информационно-психологическому воздействию, как систему согласованных и взаимосвязанных по целям, задачам, объектам и времени информационно-психологических и оперативно-профилактических мероприятий [5, с. 102].
Организация защиты личного состава от психологических операций противника указанными авторами рассматривается как комплекс мероприятий по прогнозированию, выявлению, оценке, срыву, ликвидации и профилактике информационно-психологического воздействия противника и его негативных последствий на наши войска и население [5, с. 100].
По их мнению основными направлениями деятельности по информационно-психологическому противодействию являются изучение и анализ военно-политической, идеологической и морально-психологической обстановки в стране, регионе, местах дислокации органов и войск,
сбор, анализ и распространение данных о возможностях противника по организации и проведению информационно-психологического воздействия на войска, распространение информации среди своего личного состава методов и приемов противника по организации подрывной деятельности, организация мероприятий агитационно-пропагандистской направленности, информирование личного состава о складывающейся обстановке, формирование и поддержание психологической устойчивости и готовности личного состава к выполнению поставленных задач, организация индивидуальной работы с военнослужащими, которые вероятнее всего уязвимы для негативного влияния со с стороны противника [5, с. 103].
С учетом приведенных положений Военной доктрины Российской Федерации, а также выводов ученых о широкомасштабном распространении в настоящее время информационно-психологического воздействия в ходе вооруженного конфликта с выводами указанных авторов трудно не согласиться.
Анализируя вопросы информационно-психологического воздействия в ходе вооруженного конфликта, следует отметить, что в Концептуальных взглядах на деятельность Вооруженных Сил Российской Федерации в информационном пространстве указано, что в условиях эскалации конфликта в информационном пространстве и перехода его в кризисную фазу Вооруженные силы Российской Федерации вправе воспользоваться правом на индивидуальную или коллективную самооборону с применением любых избранных способов и средств, не противоречащих общепризнанным нормам и принципам международного права [12].
В этой связи возникает вопрос том, какие конкретно способы и средства противодействия информационно-психологическому воздействию на Вооруженные Силы Российской Федерации будут признаваться не противоречащими общепризнанным нормам и принципам международного права, каковы критерии допустимости применения таких способов и средств в ходе вооруженного конфликта. Думается, что этот вопрос должен стать предметом дальнейшего научного обсуждения.
Таким образом, следует прийти к выводу о необходимости формирования концепции информационно-психологической безопасности Вооруженных Сил Российской Федерации, в которой будут определены меры противодействия негативному психологическому воздействию на Вооруженные Силы Российской Федерации в ходе вооруженного конфликта. Основной акцент в такой концепции должен быть сделан на противодействие распространению противоборствующей стороной заведомо недостоверной информации о деятельности военно-политического руководства, Вооруженных Сил Российской Федерации, иных войск и воинских формирований. В эту концепцию также должны быть включены иные перечисленные выше меры противодействия информационно-психологическому воздействию в ходе в ходе вооруженного конфликта.
Несмотря на то обстоятельство, что по мнению большинства экспертов нормы международного гуманитарного права на проведение информационно-психологических операций в ходе вооруженного конфликта не распространяются, на современном этапе развития цифровых технологий названный вид операций вносит достаточно эффективный вклад в достижение военного преимущества в ходе вооруженного конфликта. В связи с данным обстоятельством участникам международных отношений следует проводить дальнейшую широкую научную дискуссию по вопросам правового регулирования применения информационно-психологического воздействия в ходе вооруженного конфликта. Такая дискуссия, несомненно, будет способствовать укреплению международной безопасности.
В свою очередь на международной арене уполномоченным органам и должностным лицам Российской Федерации следует значительно активизировать усилия по продвижению дискурса информационной безопасности, включающей в себя не только технические аспекты безопасности информационных сетей и систем, но и более широкий спектр вопросов, связанный с регулированием контента в целях обеспечения общественной стабильности в государстве.
Библиография:
1. Заполев С. Фейк как один из современных интрументов информационных операций, проводимых Украиной и поддерживающими ее странами // Зарубежное военное обозрение. 2022. № 7. С. 3-14. С. 3.
2. Зиновьева Е.С. Международная информационная безопасность: проблемы многостороннего и двустороннего сотрудничества: монография / Е.С. Зиновьева; Московский государственный институт международных отношений (университет) Министерства иностранных дел Российской Федерации, Центр международной информационной безопасности и научно-технологической политики, кафедра мировых политических процессов. - М.: МГИМО-Университет, 2021. - 280 с. С. 234.
3. Коротков С.В. О неонацизме как угрозе национальной и международной информационной безопасности // Сборник докладов участников XVI международного форума «Партнерство государства, бизнеса и гражданского общества при обеспечении международной информационной безопасности, 19-21 сентября 2023 г. М., 2023. С. 128-132. С. 128.
4. Логинов П.К. Информационно-психологическое воздействие в современных операциях // Военная мысль. 2022. № 5. С. 60-69. С. 69.
5. Монахов С., Мелешко В. История возникновения информационного воздействия // Армейский сборник. 2022. № 3. С. 100-103. С. 100.
6. Новиков В.К. информационное оружие-оружие современных и будущих войн - 3-е изд., испр. и доп. - М.: Горячая линия - Телеком, 2020. 288 с. С. 280.
7. Ромашкина Н.П. Глобальные ИкТ-угрозы в военно-политической сфере: сотрудничество или конфронтация мировых держав? // Международная жизнь. 2018. № 12. С. 85-96.
8. Сержантов А.В., Смоловый А.В., Тереньтьев И.А. Трансформация содержания войны: контуры военных конфликтов будущего // Военная мысль, 2022, № 6. С. 19-30. С. 131-146. С. 27.
9. Турчин Н., Хохлов И. Силы и средства информационно-психологических операций вооруженных сил Украины // Зарубежное военное обозрение. 2023. № 4. С. 20-24. С. 24.
10. Уланов А.С. Прогностическая оценка тенденций развития средств вооруженной борьбы и способов их применения в войнах будущего // Военная мысль. 2022. № 8. С. 40.
11. Военная доктрина Российской Федерации (утв. Президентом РФ 25 декабря 2014 г. № Пр-2976) // URL: https://base.garant.ru/70830556/ (дата обращения: 09.11.2023 г.).
12. Концептуальные взгляды на деятельность Вооруженных Сил Российской Федерации в информационном пространстве // URL: Ь]йр5://еп5.тП.ш/5аепсе/риЫюайоп5/тоге.Мт?^=10845074%40ст5Агйс1е (дата обращения 15.11.2023 г.).
13. «Израильская Буча»: чудовищная ложь о 40 обезглавленных младенцах стала оружием в войне: Запад использует фейк о 40 убитых младенцах в Израиле // URL: https://www.kp.ш/da¡ly/27567/4835746/?ysd¡d=lnn9cynap1532600927 (дата обращения 16.11.2023 г.).
14. Сорок обезглавленных младенцев: Методичка подвела Запад // URL: https://dzen.ш/a/ZS¡3nCPF¡UGxQkn2?referrer_d¡d=3000&from_s¡te=ma¡l (дата обращения 13.11.2023 г.).
15. Патриарх Кирилл: Раны, нанесенные ложью и ненавистью, заживают намного дольше телесных ран // URL: https://rg.ru/2023/10/19/patriarh-kirill-rany-nanesennye-lozhiu-i-nenavistiu-zazhivaiut-namnogo-dolshe-telesnyh-ran.html?ysclid=lnxliefwxv653710790 (дата обращения 14.11.2023 г.).
16. Путин заявил о попытках расколоть российское общество извне // URL: https://news.ma¡l.ru/pol¡t¡cs/58425952/?fromma¡l=1 (дата обращения 12.11.2023 г.).
АГРАРНОЕ M 3EMEnbHQE nPABO. 2023. № 11(227)
References:
1. Zapolev S. Fake as one of the modern tools of information operations conducted by Ukraine and its supporting countries // Foreign Military Review. 2022, No. 7. p. 314. p. 3.
2. Zinovieva E.S. International information security: problems of multilateral and bilateral cooperation: monograph / E.S. Zinovieva; Moscow State Institute of International Relations (University) Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation, Center for International Information Security and Scientific and Technological Policy, Department of World Political Processes. - Moscow: MGIMO University, 2021. - 280 p. P. 234
3. Korotkov S.V. On neo-Nazism as a threat to national and international information security // Collection of reports of participants of the XVI International Forum "Partnership of the state, business and civil society in ensuring international information security, September 19-21, 2023, Moscow, 2023. pp. 128-132. pp. 128.
4. Loginov P.K. Information and psychological impact in modern operations // Military Thought 2022, No. 5. pp. 60-69, p. 69
5. Monks S., Meleshko V. The history of the emergence of information impact // Army collection 2022 No. 3, pp. 100-103. p. 100.
6. Novikov V.K. information weapons-weapons of modern and future wars - 3rd ed., ispr. And additional - M.: Hotline - Telecom, 2020. 288 p. 280.
7. Romashkina N.P. Global ICT threats in the military-political sphere: cooperation or confrontation of world powers?. - International life. 2018, No. 12. From pp. 85-96.
8. Sergeants A.V., Smolovy A.V., Terentyev I.A. Transformation of the content of war: contours of military conflicts of the future // Military Thought, 2022, No. 6. pp. 1930. pp. 131-146. pp. 27.
9. Turchin N., Khokhlov I. Forces and means of information and psychological operations of the Armed forces of Ukraine // Foreign Military Review. 2023, No. 4. p. 2024. P. 24.
10. Ulanov A.S. Prognostic assessment of trends in the development of means of armed struggle and methods of their application in the wars of the future // Military Thought, 2022, No. 8. p. 40.
11. Military doctrine of the Russian Federation (approved by the President of the Russian Federation on December 25, 2014 No. Pr-2976) // URL: https://base .garant.ru/70830556 / (accessed: 09.11.2023).
12. Conceptual views on the activities of the Armed Forces of the Russian Federation in the information space // URL: https://ens.mil.ru/science/publications/more.htm?id=10845074%40cmsArticle (accessed 11/15/2023).
13. "Israeli Trouble": a monstrous lie about 40 beheaded babies has become a weapon in the war: The West uses a fake about 40 murdered babies in Israel // URL: https://www.kp.ru/daily/27567/4835746 /?ysclid=lnn9cynap1532600927 (accessed 16.11.2023).
14. Forty headless babies: The manual failed the West // URL: https://dzen.ru/a/ZSi3nCPFiUGxQkn2?referrer_clid=3000&from_site=mail (date of appeal 13.11.2023).
15. Patriarch Kirill: Wounds inflicted by lies and hatred heal much longer than bodily wounds // URL: https://rg.ru/2023/10/19/patriarh-kirill-rany-nanesennye-lozhiu-i-nenavistiu-zazhivaiut-namnogo-dolshe-telesnyh-ran.html?ysclid=lnxliefwxv653710790 (accessed 11/14/2023).
16. Putin announced attempts to split Russian society from the outside // URL: https://news.mail.ru/politics/58425952 /?frommail=1 (accessed 12.11.2023).
