CC BY
67
УДК 327:05/07(52)(091)
ИНФОРМАЦИОННАЯ ПОЛИТИКА ЯПОНИИ В ОТНОШЕНИИ МОЛОДЕЖИ СЕВЕРНОГО КИТАЯ В 30-е ГОДЫ ХХ в.
© В. М. Фоменко1
Иркутский государственный университет, 664003, Россия, г Иркутск, ул. Карла Маркса, 2.
Рассматривается информационная, пропагандистская и просветительская деятельность Японии в марионеточном государстве Маньчжоу-Го (1932-1945 гг.). Японцы планировали претворить в жизнь идеею Паназиатского государства. Для реализации этой идеи они проводили активную тотальную информационную политику в отношении молодежи Маньчжоу-Го. Средства массовой информации, радио, пропагандистские фильмы были их основными инструментами. Проводником этой политики было общество «Кио-ва-кай», которое создавало соответствующие школы. Там не только велась идеологическая пропаганда, но и проводились уроки по повышению уровня грамотности и образования в целом. На основе новых архивных материалов доказывается, что информационная политика Японии в Маньчжоу-Го была успешной кампанией в ее колониальной политике в СевероВосточной Азии. Библиогр. 7 назв.
Ключевые слова: Маньчжоу-Го; Япония; колониальная политика; паназиатизм.
JAPANESE INFORMATION POLICY TOWARD NORTH CHINA YOUTH IN 1930s V. M. Fomenko
Irkutsk State University, 2 Karl Marks St., Irkutsk, 664003, Russia.
The article deals with informational, propagandistic and educational activities of Japan in the puppet state of Manchukuo (1932 - 1945). Japanese planned to implement the idea of pan-Asian state. To put this idea into life, they carried out active total information policy towards the young people of Manchukuo. Their main tools were mass media, radio, and propaganda films. "Kyo-wa-kai" society, which founded relevant schools, was the conductor of the policy. Along with the ideological propaganda the schools offer classes to promote the level of literacy and education as a whole. Based on recently found archive materials the author proves that the information policy of Japan in Manchukuo was a successful campaign in its colonial policy in the North-East Asia. 7 sources.
Key words: Manchukuo; Japan; colonial policy; Pan-Asianism.
С образованием в марте 1932 г. маньчжурского государства встал вопрос о формировании групп молодежи, которые были бы лояльны по отношению к новому строю и поддерживали идеи паназиатского объединения. Заняться созданием таких организаций было поручено обществу «Кио-ва-кай», которое пропагандировало мирное сосуществование пяти народов (японцы, китайцы, маньчжуры, корейцы, монголы). Однако с экономической точки зрения Япония считала для себя выгодным поставить вопрос об объединении
не только этих пяти народов, но и о создании паназиатского государства, включающего в себя и Ближний восток. Острота проблемы отражена в секретном донесении из консульства СССР в Дайрене, адресованном полпреду СССР в Японии, в котором говорилось «об объединении азиатских народов под руководством Японии не сходит со столбцов местной японской прессы». В нем говорится об объединении всех азиатских стран: Японии, Китая, Турции, Индии, Персии, Афганистана, Сиама, Тибета, Монголии в единый
1Фоменко Вера Михайловна, аспирант, тел.: 89500610029, e-mail: [email protected] Fomenko Vera, Postgraduate, tel.:89500610029, e-mail: [email protected]
290
ВЕСТНИК ИрГТУ №5 (76) 2013
союз, который преследует цель - изгнание из Азии белой расы. Вопрос этот не только в плоскости политического объединения, но и объединения экономического [1, л. 5]. Инициатором и душой идеи образования Паназиатского государства был военный министр Японии Араки Садао.
Для экономического сближения стран Востока, летом 1933 г. Квантунским руководством ЮжноМаньчжурской железной дороги была создана так называемая «Ассоциация Промышленности Востока», которая ставила себе цель - регулировать экономические вопросы. Фактически же задачи Ассоциации сводилась к более широкому продвижению японских товаров в страны Востока (особенно в Афганистан, Персию, Турцию) и вытеснению из этих стран экономического влияния Англии. Камимура, член этой Ассоциации, обосновывая необходимость и возможность блока Японии со странами ближнего Востока, в газете «Дайрен-Синбун» приводит цифры резкого роста торговли Японии в этих странах. Так, например, если раньше японские товары были редкостью, то теперь (на 1932 г.) Япония экспортировала в Турцию товаров на 12 млн йен. В свою очередь Япония увеличила закупки хлопка в Турции. В Персии японцев привлекали природные ресурсы (нефть и т.п.), а также перспектива вывозить туда свой текстиль. В 1934 г. было запланировано вывести японских товаров на 15 млн йен., что должно было составить примерно 40% всего импорта Персии [1, л. 5].
Кроме того (по сообщению того же автора) персы пригласили японских инженеров для железнодорожного строительства и специалистов для организации рыболовства в Каспийском море. Японцы были намерены установить с Персией регулярные пароходные рейсы и закупать там хлопок. В Афганистане японских товаров почти не было, за исключением небольшого количества, проникавшего через индийских купцов. В связи с планами открыть японское посольство в Кабуле, Япония собиралась закрепиться на афганском рынке. В первую очередь намечался ввоз промышленных товаров в обмен на сырье [1, л. 5].
Действительно, в связи с резким падением цен, Япония заметно укрепила позиции на ближневосточном рынке за счет своих конкурентов (в особенности Англии). Эти успехи вселяли надежду в наиболее авантюристически настроенную часть японской военщины, мечтавшую о создании огромного Азиатского Союза под протекторатом Японии. Данный Союз -первый шаг к созданию Великой Азиатской Империи, которая должна была разгромить весь мир. Эти идеалы изо дня в день пропагандировались в прессе (как в Японии, так и в японских колониях), а также в Мань-чжоу-Го. Однако, несмотря на серьезную пропаганду, часть населения воспринимала японцев как оккупантов. Именно для воздействия на мнение таких людей правительство усиливает пропагандистскую деятельность среди населения.
А в идеологической подготовке и обработке населения японцы были большими специалистами. Это связано было не только с их патриотическим воспитанием, но и с развитой системой СМИ. Накануне войны
на Тихом океане Япония обладала одними из самых сложных сетей СМИ в мире. Книги, журналы и газеты печатались миллионными тиражами, распространялись в каждом уголке страны и читались любознательной и охочей до литературы публикой. Национальная радиовещательная служба ЫИК охватила около половины населения информационными, образовательными и развлекательными программами. Радио, высказывания, выставки, афиши несли официальную пропаганду во все слои общества. Центральные газеты держали на службе сотни репортеров в Японии и заграницей, которые передавали свои репортажи по телеграфу и телефону. Большие центральные газеты выпускали региональные издания и печатались одновременно в разных частях страны. Некоторые газеты даже имели свои собственные самолеты для мгновенного освещения событий и доставки информации на большие расстояния [6, с. 90].
Именно поэтому, с момента образования в Японии единой радиовещательной компании ЫИК (1926 г.), правительство сразу же стало использовать ее как один из каналов пропаганды среди населения японских колоний и Маньчжурии. Приобщение колониальных владений Японии к цивилизации Ямато неукоснительно проводилось на японском языке. Японский язык вводился в качестве обязательного в школах; японским пользовались при общении в учреждениях власти; на японском звучали радиопередачи и издавались газеты. Школьники должны были заучивать наизусть лозунги японской пропаганды, клятвы в верности японскому императору [5, с. 53]. К 1936 г. вся печать Маньчжурии оказалась под контролем японских властей. Большинство газет и журналов выходили на японском языке, их тираж в девять раз превосходил издания на местных языках. Таким образом, пресса стала одним из действенных рычагов давления на население Маньчжоу-Го.
Кроме того, для искоренения антияпонских мыслей у населения, создавались различные организации пропагандистского типа, такие как «Лига Азиатских народов», «Добровольная Армия великой Азии» и т.д. Но особые надежды японцы возлагали на молодежные организации, которые было поручено создать обществу «Кио-ва-кай». Само общество по существу было политической организацией, программа которого соответствовала программе действий правительства Маньчжоу-Го.
Программа деятельности «Кио-ва-кай», утвержденная на заседании Центрального Бюро общества, провозглашала следующее: «Являясь единственной, единодушной и перманентной, всегосудрственной общественной практической организацией в Мань-чжоу-Го, «Кио-ва-кай» ставит миссией и задачей себе, действуя в тесном единодушии с Правительством Империи:
1. Поднять на должную высоту Дух Основания Государства.
2. Реализовать мирное сотрудничество всех племен в Империи.
3. Повысить экономический стандарт жизни и культурный уровень народа.
4. Содействовать широкому воплощению в государственном управлении морали и гуманности.
5. Завершить национально-государственную мобилизацию и, тем самым, реализовать идеалы Основания Государства и торжество мира» [4, с. 168].
Для того чтобы воплотить в жизнь поставленные задачи, необходимо было проводить пропаганду среди молодежи, на которую было проще всего воздействовать.
После начала японо-китайской войны (1937-1945 гг.) потребовалось еще большее укрепление идеологической подготовки и воспитания, поэтому весной и осенью 1938 г. через особые подготовительные школы прошло 50 тыс. человек. В 107 пунктах империи были открыты специальные курсы по воспитанию молодежи, которые окончили 16 тыс человек [4, с. 177].
Через год, в 1939 г., как сообщила газета «Харбинское время», «поставлена задача - сформировать всеманьчжурскую организацию молодежи на тех же условиях, что и уже существующее общество. Союз молодежи «Сехэхуэй» должен вовлекать членов в возрасте от 16 до 19 лет, юношеский Союз «Сехэхуэй» - от 10 до 15 лет. Члены союза молодежи должны будут обучаться под руководством департамента спокойствия. Общество также организует союзы молодежных автономий, включая в них школы, независимо от желания этих школ и учеников» [2, л. 15]. Была поставлена задача - в течение 1939 г. сформировать молодежные организации «сехэ» в следующих провинциях (составлено по материалам АВПРФ [2, л. 7]):
Провинция Количество пунктов
Мукден 16
Тунхуа 3
Жехэ 5
Аньдун 5
Изиньчжоу 8
Лунцзян 7
Муданьчзян 3
Биньцзян 9
Гирин 12
Хэйхо 1
Саньцзян 7
Цзеньдао 2
Четыре Синаньских 25
провинции
Также организации создавались в г. Синцзине и других 14 городах Маньчжоу-Го. Они должны были объединить до 1 млн юношей. Кроме имеющихся учреждений были открыты курсы для молодежи в 27 населенных пунктах, где предполагалось готовить молодежь по трем направлениям:
1. Общая основная подготовка.
2. Практическая подготовка.
3. Подготовка кадров руководителей.
Структура молодежных организаций «Кио-ва-кай»
в школах была показана в газете «Харбинское время» 1939 г. Она сообщала: «Молодежные организации «Кио-ва-кай» будут организованы в русских, маньчжурских, японских школах следующим образом: в каждой школе будут созданы отдельные организации, в которые будут входить только мальчики и юноши; каждая организация будет подчиняться непосредственно харбинскому отделу «Кио-ва-кай». В больших школах таких отделов предполагалось несколько, а в небольших - по одному отделу. В отрядах будет по 50 человек, разбитых на отделения. Срок службы начальников отделений - 2 года» [2, л. 4.]. Иногда на собраниях «Кио-ва-кай» присутствовал сам император Пу И, однако никаких серьезных решений он не принимал. По данным «Манч Дейли Ньюс», в 1939 г. на совещании Мукденского молодежного общества по работе, председатель общества беседовал с императором, который предложил ввести в обучение молодежи физкультурные занятия. Предложение было одобрено. В области воспитания кадров общество сотрудничало с Университетом Кэнкоку, с Институтом Да-Тун и открытым Домом Молодежи.
Большое внимание уделялось культурному воспитанию подрастающего поколения. Прежде всего, деятельность была направлена на развитие самобытной культуры нового государства на основе духа «Кио-ва-кай». Для этого в городах поддерживался контакт с музыкальными, театральными, литературными организациями. Осуществлялся выпуск городских газет, описывающий произошедшие культурные события. Открывались клубы по ликвидации безграмотности. В области здравоохранения общество стремилось оказать населению содействие в деле снабжения его дешевыми лекарствами и медицинскими препаратами в борьбе с эпидемиями и опиокурением, в каком-то смысле заботясь о здоровье молодежи. Общество осуществляло руководство бытовыми сторонами жизни населения, а именно, проводило кампании по упрощению погребальных церемоний, и свадебных обрядов [4, с. 178.].
В 1941 г. в связи с чрезвычайным международным положением правительством было обращено еще большее внимание на воспитание молодежи. Для чего был создан новый руководящий орган «Инспекция по делам молодежи» - Токанбу. К концу этого года общество имело 4 400 молодежных и юношеских организаций, в которые входило 800 тыс членов. Курсов «Кио-ва-кай» по воспитанию молодежи было 162, которые закончило более 20 тыс человек [4, с. 181].
Кроме того, общество «Кио-ва-кай» вело чисто показательную работу. С этой целью в каждом уезде создавалось селение, в котором все жили строго по плану общества. Таким образом, создавался некий образец, которому должны были следовать в других селениях.
Создание молодежных организаций, увеличение штата общества требовало дополнительных финансовых затрат, поэтому смета «Кио-ва-кай» была пересмотрена в сторону увеличения. На 1940 г. она составляла 30 млн гоби (или маньчжурский юань - денежная единица Маньчжоу-Го с 1932-1945 гг., которая
была приравнена к японской иене). В 1939 г. 100 иен = 144 руб. 74 коп. По сравнению с предыдущими годами смета значительно увеличилась: в 1938 г. на 3 млн гоби, в 1940 г. - на 7 млн гоби (с дополнительными ассигнованиями - 11 млн гоби). Таким образом, смета 1940 г. увеличилась в 10 раз по сравнению с 1938 г.
Уместность увеличения бюджета общества и активность его деятельности можно проследить по изменению численности отделений и их членов. По данным маньчжурской прессы 1936 г. общество включало в себя 1825 отделений, 430 785 членов. В 1937 г. - 2 736 отделений, включающих - 866 329 членов. По данным маньчжурской прессы, в 1938 г. в Харбине и 12 уездах Бэнзянской провинции насчитывалось 186 отделений с 80 тыс. членов. Количество членов возросло, так как различные японские общества были расформированы в связи с отменой экстерриториальности [2, л. 19]. Общество выпускало ежедневную газету, которая рассылалась по всей стране тиражом 12 тыс. экземпляров. Дважды в месяц выпускался бюллетень тиражом 4 000 экземпляров.
Увеличение финансирования предполагало расширение деятельности организации, в том числе работу с приезжими учениками и командирование своих учеников за рубеж. Так, в связи с укреплением дружественных отношений между Маньчжоу-Го и Турцией и упрочением связей на почве религии и культуры, институт мусульманской культуры в Мукдене командировал для продолжения образования в священные мусульманские земли Турции 5 маньчжурских учеников [3, л. 34.].
Также частым явлением стало организация экскурсий для школьников из юго-восточного Китая с ознакомительной целью. Так, японское телеграфное агентство «Кокуцу» сообщило, что 25 апреля 1939 г. в г. Синдзин прибудет группа из 45 студентов из Пекина для ознакомительной экскурсии в Маньчжоу-Го, затем они отправятся в Японию [3, л. 44.]. В Маньчжоу-Го приезжали и совсем редкие гости, в частности из Индии. На экспрессе «Азия» в Дайрен прибыли известные деятели Индии, в их числе была Емеботе, которая являлась представителем всех женщин Индии. [3, л. 77.].
Общество «Кио-ва-кай» занималось также пропагандой среди молодежи с помощью радио, телевидения и газет, нередко организуя дружественные встречи германской прессы с представителями Маньчжоу-Го. По данным телеграфного агентства «Кокуцу», в 1939 г. Маньчжурская кинематографическая компания успешно занималась переговорами о прокате немецких фильмов в Маньчжоу-Го, Китае, Японии. В апреле 1939 г. в Маньчжоу-Го планировалось доставить свыше 30 германских кинофильмов, в том числе крупные произведения. Эти фильмы должны были демонстрироваться на экранах с августа - сентября этого года [3, Л. 23.]. Кроме того, маньчжурскому зрителю была предоставлена возможность смотреть американские фильмы. В 1939 г. восемь крупнейших американских обществ по показу фильмов, имеющих отделения в Токио, согласились поставлять свою продукцию в Маньчжоу-Го. Это означало, что императорская квота,
установленная правительством Японии, распространялась и на Маньчжоу-Го. И те американские фильмы, которые смотрели в Токио и Осака могло смотреть и население Маньчжурии [3, л. 16.].
Разумеется, Маньчжурская киностудия и сама выпускала фильмы. Газета «Мансю Нити-Нити» писала, что Маньчжурская кинокомпания решила снять великую кинокартину озаглавленную «Чингисхан». Ее создание должно было быть приурочено к 2600-летию Японской Империи. Этой работе оказывала содействие «Центральная китайская киностудия». На расходы было ассигновано 2 млн гоби [3, л. 90.].
В конце 30-х годов участились совместные телепередачи Германии и Маньчжоу-Го. Договоренность о них обычно достигалась во время визита представителей немецкой прессы в северный Китай. 17 мая 1939 г. состоялась одна из таких передач. Участвовали станции Мукдена, Синдзина и Берлина. Программа включала в себя следующие данные (составлено по АВПРФ):
Время Программа
18.30 - 18.35 Гимны Германии и Маньчжоу-Го в исполнении военного оркестра
18.35 - 18.50 Выступление главы миссии германской прессы (главный редактор «Вест Дойче Беобах-тер» - Винкольн Компор) и двух его помощников
18.51 Повторение речей в переводе на маньчжурский и японский языки
Таким образом, уже во второй половине 30-х годов население Маньчжурии со всех сторон было окружено источниками информации, но в большей степени эти источники освещали только то, что необходимо было Японии для формирования общественного мнения населения этих территорий. Даже в новогоднем обращении 1939 г. начальника центрального штаба «Сехэхуэй» - Хасимото населению Маньчжурии не дают забыть о смысле существования государства. «Год был исключительным только потому, что была отменена экстерриториальность в Маньчжурии. Была усилена антикоммунистическая ось, соединившая Германию, Японию, Маньчжоу-Го, Италию, Испанию. Эти события знаменуют начало священной международной кампании - крестового похода за освобождение всего человечества от зла - коммунизма» [2, л. 2.]. В итоге необходимо признать, что японцы вполне успешно вели пропагандистскую деятельность, делая ставку на молодежь, и не жалели на это средств. Однако были и те, кто знал другую Маньчжурию и не хотел мириться с присутствием здесь японцев. Для таких людей правительством Маньчжурии проводились особые воспитательные меры.
Многие на сегодняшний день воспринимают и характеризуют присутствие японцев в Маньчжурии исключительно с точки зрения политики милитаризации
страны, однако нельзя не признать, что японцы провели в Маньчжурии огромную работу по повышению образовательного уровня населения. Пусть они делали это для достижения своих целей, но факт остается фактом. По словам одного из американских исследователей, «существование Маньчжоу-Го несло в себе
не только территориальные завоевания, а также грандиозный социо-политико-культурный проект, который символизировал современную японскую деловитость, выраженную в формах Маньчжурских космополитичных городов и сельскохозяйственных сеттлментах» [7, с. 107].
Библиографический список
1. Консул СССР в Дайрене Михайлов полпреду СССР в Японии «Вопрос о Пан-Азиатском объединении» от 1934 г. // Архив Внешней Политики РФ, фонд. 0146, опись 4, дело 32, л. 5.
2. Архив Внешней Политики РФ, фонд. 0146, опись 22, дело 29, п. 60, л. 2, 4, 7, 15, 19, 23.
3. Архив Внешней Политики Р, фонд 146, опись 22, дело 86, п. 60, л. 16, 23, 34, 44, 77, 90.
4. Великая Маньчжурская Империя. К десятилетнему юби-
лею. Харбин: Государственная организация Кио-ва-кай и Главное Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской Империи, 1942. 422 с.
5. Камионко В. Ф. Роботы и самураи. М.: Искусство, 1989. 175 с.
6. Ben-Ami Shillony. Politics and culture in wartime Japan. Oxford: Clarendon Press, 1981. 239 p.
7. Eri Hotta. Pan-Asianism and Japan's War 1931-1945. USA, 2007. 290 p.
