CC BY
28
ВЕСТН. МОСК УН-ТА. СЕР. 6. ЭКОНОМИКА. 2005. № 2
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ
Н.И. Никитина
ИНФЛЯЦИЯ И ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ -
СТАНДАРТНАЯ МОДЕЛЬ
И СОВРЕМЕННАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
Когда Грегори Мэнкью формулировал десять принципов экономической теории по аналогии с десятью библейскими заповедями, одним из них стала взаимозависимость между инфляцией и безработицей. Модель, описывающая эту связь, входит во все учебники; все направления экономической мысли имеют свою версию кривой Филлипса. К настоящему времени почти все экономисты согласны, что монетарная политика влияет на безработицу, по крайней мере временно и определяет инфляцию, по крайней мере в долгом периоде.
События, происходившие в 2003—2004 гг. в мире, могут несколько поколебать уверенность в непогрешимости модели: целый год США удавалось совмещать значительные темпы роста и почти нулевую инфляцию. В России темпы экономического роста увеличиваются в условиях снижения инфляции — тоже не совсем обычный результат. Сохраняется ли привычная взаимосвязь между инфляцией и экономическим ростом, или новейшие явления в экономической реальности каким-то образом ее модифицировали?
Суть взаимодействия инфляции и безработицы описал Д. Юм 250 лет назад: денежные вливания сначала увеличивают выпуск продукции и занятость, а затем повышают уровень цен. Можно по-разному относиться к эмпирической кривой Филлипса — она имеет много недостатков. В частности, сам Мэнкью отмечал, что очень сложно вывести уравнения кривой Филлипса, основываясь на эмпирических данных, и затем использовать эти уравнения в прогнозных целях в политическом анализе. Но как ни относись к кривой Филлипса, нельзя избежать заключения о том, что политики находятся перед выбором между краткосрочными инфляцией и безработицей. Единственной альтернативой признанию данного факта будет отрицание способности монетарной политики влиять на одну из этих переменных.
Классическая кривая Филлипса основана на концепции естественного уровня безработицы (и соответственно потенциального
ВВП): к инфляции приводят попытки сократить безработицу до значений ниже ее естественного уровня. Но одна из проблем с кривой Филлипса коренится в невозможности точного определения величины естественного уровня безработицы: произведенные расчеты допускают возможную ошибку, которая определяет рамки естественного уровня в диапазоне от 5,1% до 7,7% — результат, признанный неудовлетворительным.
Один из базовых методологических подходов экономической теории заключается в том, что она делает свои выводы только на основе наблюдений. В отличие от естественных наук в экономической теории невозможен эксперимент. Но то, что сейчас происходит на мировом финансовом рынке, иначе как экспериментом не назовешь: «Банк Японии создает деньги и скупает на них американские госбумаги, что помогает держать процентную ставку в США на низком уровне». Денежная политика Японии «стала важнейшим фактором, позволившим США профинансировать бюджетный провал в $ 700 млрд... и при этом не довести ставки до опасного уровня и не проткнуть пузырь... Если эксперимент в области неортодоксальной денежной политики окажется удачным, то мы станем свидетелями рождения новой финансовой парадигмы»... если нет, «как и все прежние попытки создать богатство из воздуха, то миру не избежать тяжелого и продолжительного экономического кризиса»1). Все прежние эксперименты проводились в рамках национальных экономик. Текущий эксперимент стал возможен только в условиях глобализации. Бороться со стагнацией в Японии обычными средствами, доказавшими свою ненадежность и краткосрочность, сочли, видимо, неверным — придумали новый оригинальный ход по воздействию на чистый экспорт. Прежние рецепты форсирования экономического роста сосредоточивались на стимулировании внутренних расходов — государственных, потребительских, инвестиционных — или на изменении валютного курса, снижение которого увеличивало чистый экспорт. Механизм новой денежной политики Японии действует по-другому: внешнее финансирование бюджетного дефицита с минимальными издержками по обслуживанию долга позволило США наращивать расходы при снижении налогов, что подстегнуло внутренний спрос, который активизировал экспортно-ориентированные экономики Азии, в том числе и Японию.
Глобализация оказывает на мировую экономику влияние, последствия которого часто становятся полной неожиданностью даже для умудренных экономистов-теоретиков. Интересная закономерность была обнаружена в отношении воздействия глобализации на
1 Ведомости. 2004. 12 февр.
инфляцию. Кеннет Рогофф (профессор и директор Центра международного развития при Гарвардском университете) задался вопросом о причинах резкого снижения общемировой инфляции с 30 до 4% в год за последние 10—15 лет. Отдав должное улучшению профессионализма центральных банков, которые активно проводили антиинфляционную политику в своих странах, он делает вывод, что основная причина снижения темпов роста цен — глобализация, которая обостряет конкуренцию. Международная конкуренция, во-первых, ограничивает монопольные тенденции к росту цен, во-вторых, обеспечивает большую гибкость цен, что приводит к росту выпуска продукции и тем самым ослабляет политическое давление на центральные банки, позволяя им бороться с инфляцией. Кроме того, глобализация предоставляет людям больше альтернативных вариантов хранения сбережений: их в новых условиях можно обращать в устойчивые активы, номинированные в иностранной валюте. Главный вывод, сделанный в статье («Дезинфляция: неожиданная польза глобализации»), состоит в том, что возможности, предоставляемые благоприятными внешними условиями для борьбы с инфляцией, нужно использовать для реформирования денежной политики и структуры центральных банков в странах, где это еще не сделано. Ситуация может измениться, благоприятная в настоящее время среда — ухудшиться, и центральные банки должны быть готовы противостоять жестоким штормам экономических кризисов.
Шаткость сложившегося равновесия осознается. МВФ определил основные риски, которые могут его разрушить2. Это процентные ставки, резкое падение доллара и терроризм. ФРС пока удается удерживать резервную ставку на рекордно низком уровне. И расширение денежного предложения не приводит к росту цен на товарных рынках. Поток дешевых товаров из Китая, рост производительности труда и высокая конкуренция позволяют компенсировать рост потребительского спроса. Но инфляция переместилась на фондовый рынок. Инвесторы вынуждены искать недооцененные активы, что повышает общий уровень риска.
Кроме того, первые признаки инфляции уже отмечены3: в Китае потребительские цены выросли на 3,2%, цены растут и в Японии, Гонконге, Южной Корее, в США с начала года цены росли темпом, который за год даст 3,7% инфляции. Причина — резкий рост мировых цен на сырье. Правда, существует возможность снижения роста цен в ближайшие месяцы, если цены на сырье стабилизируются, а экономический рост в Китае замедлит-
2 Известия. 2004. 8 апр.
3 Ведомости. 2004. 13 апр.
ся. Однако вероятность разгона инфляции в азиатских странах оценивается выше 50%.
С одной стороны, многовековая экономическая история доказывает, что в условиях, близких к полной занятости, попытки стимулировать развитие экономики приводят в лучшем случае к росту выпуска в краткосрочном периоде, а в худшем — только к долгосрочному росту цен. С другой стороны, эволюция мировой экономической системы в целом, возникновение совершенно новых отношений и смена приоритетов в экономической политике со временем могут привести и к созданию теории, которая отвергнет все ортодоксальные подходы.
Эти предварительные замечания были сделаны, чтобы подойти к российской проблеме: существует ли взаимосвязь между денежной политикой и экономическим ростом? Как она осуществляется и соответствует ли основным теоретическим моделям?
Начнем с особенностей российской экономики. Вопрос о полной или неполной занятости требует комментария. Во-первых, уровень безработицы достаточно велик: по данным Госкомстата на конец марта 2004 г. в соответствии с методологией Международной Организации Труда, 5,7 млн человек, или 7,9% экономически активного населения, классифицировались как безработные. В органах государственной службы занятости в качестве безработных было зарегистрировано 1,7 млн человек. Но не это главное. Уже отмечалось, что из-за сложностей в оценке естественного уровня безработицы нельзя однозначно судить о величине циклической безработицы. Важнее другое: структура ВВП не соответствует представлениям о развитой экономике — более половины российского ВВП производится в промышленности и только 40% (по максимальным оценкам, которые исключают эффект трансфертных цен: официальная статистика в качестве торговли учитывает сделки добывающих компаний с дочерними фирмами — это схема ухода от налогов) в сфере услуг4. В современной экономике, по общепринятому мнению, доля этого сектора должна составлять не менее 60%. Очень велика доля государственного сектора. Рост производительности труда в производстве сопровождается высвобождением части рабочей силы, которая тут же трудоустраивается на госпредприятиях, уровень зарплаты на которых не позволяет признать такой переход повышающим общую эффективность экономики5. Основываясь на этом соображении, можно признать, что кейнсианский рецепт
4 Известия. 2004. 6 апр.
5 Там же.
стимулирования совокупного спроса может ускорить экономический рост.
Второй особенностью является ориентация на экспорт сырья и, следовательно, «голландская болезнь». Это избыточное поступление в экономику нефтедолларов, приводящее к росту национальной валюты и неконкурентоспособности отечественных товаров. Понятие возникло в 1974 г., когда арабы перестали поставлять нефть в Европу, а в это время у голландцев заработали месторождения на шельфе. «Голландская болезнь» — прямое следствие теории относительных преимуществ. То есть если самым выгодным российским товаром является нефть, так тому и быть. Значит, все инвестиции будут вкладываться в развитие нефте- и газопромыслов. Доходы от энергоресурсов будут использоваться для оплаты импортной промышленной продукции.
Третья особенность вытекает из второй: основной метод борьбы с «голландской болезнью» — удержание рубля от резкого укрепления, что снижает угрозу импорта и поддерживает отечественного производителя. Особую актуальность этой проблеме придает политика США, направленная на ослабление доллара. В этих условиях единственным способом не допустить чрезмерного укрепления рубля оказываются валютные интервенции ЦБ, который скупает на рынке «лишние» доллары, наращивает валютные резервы и выпускает в экономику дополнительные рубли. Вклад в инфляцию расширения денежного предложения оценивается в 60%.
Таким образом, с этой точки зрения связь инфляция—экономический рост в России оказывается опосредованной: инфляция как средство избежать укрепления рубля защищает экономику от импорта и стимулирует внутреннее производство.
С другой стороны, сохраняются и традиционные каналы влияния роста денежного предложения на выпуск. Источниками экономического роста в 2003 г. были основные компоненты совокупного спроса: потребление, инвестиции, экспорт. Быстрый рост доходов населения привел к подъему во «внутренних» отраслях и торговле; высокие цены на нефть обеспечили увеличение экспорта. Рост инвестиций происходит в таком объеме, что напрашивается вывод о том, что локомотивом роста будет не потребительский, а инвестиционный спрос.
Остановимся на влиянии монетарной политики на каждый из компонентов совокупного спроса в отдельности и обозначим возникающие в этой связи проблемы.
Основным источником экономического роста в 2003 г. являлся высокий спрос на товары российского экспорта. По разным оценкам, высокие цены на нефть обеспечили от 45 до 70% эконо-
мического роста (доклад Всемирного банка: 3,3% из 7,3%; Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМЭАКП) 5,2% из 7,3%6. По официальным оценкам, вклад благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры составил 4,5—5% прироста. Именно она обеспечила рост доходов предприятий-экспортеров, государства, населения и предприятий, продукция которых ориентирована на внутренний спрос. То есть рост экспорта подтолкнул и другие компоненты совокупного спроса — потребительские и государственные расходы и инвестиции.
Государство как отдельный сектор экономики нуждается в серьезных реформах. Ведутся дискуссии о необходимом размере государственного сектора и объемах перераспределения. Пока же незаконченные реформы естественных монополий и огромный бюджетный сектор приводят к росту тарифов и зарплат без соответствующих изменений в качестве услуг и производительности труда. Такая индексация доходов тут же сказывается на ценах потребительского рынка. Влияние на инфляцию этой составляющей предполагается равным 40% (в 2003 г. из 12% инфляции вклад повышения тарифов естественных монополий составил 3,7%)7.
Потребительский спрос оказывает на экономический рост гораздо более заметное влияние. Повышение доходов привело не только к подъему внутренних отраслей, но и к увеличению импорта примерно на 20%. И в этой связи мнение о том, что укрепление рубля — главное препятствие на пути роста российского производства, нуждается в оценке.
Идея о том, что укрепление рубля подрывает конкурентоспособность отечественной продукции, базируется на предположении, что российские товары в большинстве случаев проигрывают импортным по качеству. Поэтому в условиях снижения цены иностранной валюты импорт оказывается дешевле, что снижает готовность потребителей приобретать отечественные товары.
Другая точка зрения основана на предположении о том, что причиной низкого качества российских товаров является оборудование, сильно изношенное и морально устаревшее. Поэтому возможность приобрести новое импортное оборудование, потратив при этом меньшее количество рублей, будет благом для предприятий. Но многие аналитики видят четкую отрицательную зависимость между увеличением реального курса рубля и темпами экономического роста. Причина здесь, вероятно, в том, что обору-
6 Ведомости. 2004. 26 марта.
7 Там же.
дование — это очень важный, но не ключевой фактор производства. Профессиональный менеджмент, сумевший грамотно оценить перспективы продаж и рационально организовать производство товаров, в состоянии найти деньги на техническое перевооружение, доказав банку-кредитору, что вложения окупятся. А если нет идеи и четкой рыночной стратегии, то крепкий рубль не поможет наладить производство продукции, конкурентоспособной хотя бы на внутреннем рынке.
Исследование, проведенное центральным банком, косвенно подтверждает отрицательное влияние укрепления рубля на темпы роста, но при этом представляет дополнительный аргумент в пользу существующего приоритета целей: главное — удержать инфляцию. Другая цель — не допустить резкого реального укрепления рубля — выступает в роли ограничителя при достижении основной цели. Построенная модель позволила количественно оценить связь между реальным курсом рубля и индексом промышленного производства. Выяснилось, что для периода с 1995 по 1998 г. прослеживается четкая зависимость: если реальный курс рубля повышается на 1%, то индекс промышленного производства при прочих равных условиях снижается на 0,2%. Однако при анализе последних лет подобной зависимости обнаружить не удалось. В качестве одной из причин выявленного ослабления влияния, оказываемого изменением реального курса рубля на состояние реального сектора, авторы исследования называют рост мобильности факторов производства. Суть идеи заключается в том, что реальный курс влияет только на производство тех товаров, которые могут быть вытеснены с рынка подешевевшим импортом. Но есть сферы, в которых отечественные производители защищены от иностранной конкуренции, — это услуги (например, розничной торговли), транспорт, жилищное строительство. Если рост реального курса рубля уменьшает рентабельность отдельных отраслей, но есть возможность перепрофилировать производство (факторы мобильны) на создание благ, которые невозможно импортировать, то воздействие роста реального курса на общий объем производства окажется ниже.
Вероятно, такое рассуждение справедливо для долгосрочного периода — при анализе периода в несколько лет. При рассмотрении изменений, происходящих в течение одного года, приводятся другие оценки. Например, советник президента Андрей Илларионов отмечает, что «в мае—июле 2002 г. реальный курс рубля снизился из-за роста курса евро, и именно в этот период был зафиксирован максимальный рост производства. Осенью ситуация изменилась: рубль стал укрепляться, темпы производства упали».
В 2003 г. последствия «голландской болезни» в виде укрепления курса рубля смягчались падением курса доллара по отноше-
нию к евро. Доллар используется в основном при расчетах за экспортируемое сырье; динамика его курса на объеме производства в добывающих отраслях сказывается слабо. Импортные товары, которые представляют угрозу отечественному производителю, поступают из Европы. По отношению к евро рубль падал, что поддерживало конкурентоспособность российских товаров.
Таким образом, в краткосрочном периоде укрепление реального курса снижает темпы роста. Но в долгосрочном плане — это важнейший фактор роста конкурентоспособности, поскольку отсутствие ценовых преимуществ заставляет производителей заботиться о качестве выпускаемой продукции. В условиях растущего потребительского спроса, вызванного как общим увеличением реальных доходов населения, так и денежной эмиссией, у предприятий оказывается больше возможностей для пересмотра своей производственной программы и реформирования структуры управления.
Здесь мы вплотную подходим к проблеме инвестиций как источника экономического роста. Укрепление курса рубля, исчерпание ценовых преимуществ перед импортными аналогами и степень изношенности основных фондов, достигшая к 2003 г. критических значений, обострила проблему технического перевооружения предприятий. В 2003 г. начался инвестиционный бум (за год инвестиции в основной капитал выросли на 12,5%), ставший локомотивом экономического роста. Его вызвала целая совокупность благоприятных обстоятельств.
С одной стороны, высокие доходы предприятий-экспортеров обеспечили спрос на инвестиционные товары. Почти половина всех капиталовложений (42—45%) прямо или косвенно связана с доходами нефтегазового сектора. Однако деньги у них были и в 2002 г., но прирост инвестиций активно начался только в 2003 г. — раньше не хватало привлекательных рентабельных проектов, гарантирующих возврат средств.
Рост доходов населения (в среднем за год на 14,5%) вызвал увеличение массы сбережений. Низкие ставки по депозитам не стали препятствием на пути их роста. Скорее, наоборот, одной из причин снижения ставок оказался растущий спрос на такую форму сбережений: наличные доллары в качестве средства сбережения оказались хуже, чем вклады в банки в любой форме. Вероятно, за возможность обладать некоторым запасом относительно ликвидных сбережений люди готовы мириться с почти нулевой (и даже отрицательной) их реальной доходностью. Потребительский рынок также почти не пострадал, сильно выросли только цены на жилье, которые оказывают не очень большое влияние на значение уровня инфляции. В общем темпы инфляции не столь высоки, чтобы пересматривать норму сбережений,
меняются только формы, в которых они хранятся. Причем меняются в направлении, способствующем экономическому росту: банковские депозиты и покупка жилья стимулируют его инвестиционную составляющую.
Главную роль в приросте инвестиций сыграло резкое снижение процентных ставок. Увеличение денежного предложения, связанное со стремлением монетарных властей сдержать рост реального курса рубля, недостаток финансовых инструментов в частности и неразвитость фондового рынка в целом (в силу непрозрачности крупного бизнеса и недостаточных размеров среднего для выхода на фондовый рынок) и стагнация на мировых финансовых рынках, делающая бессмысленным вывоз капитала, вынуждает наращивать вложения в реальный сектор. Опросы, проводимые социологическими службами, показывают сдвиг в настроениях предпринимателей: впервые за пять лет проблема ставки процента заняла второе по значимости место среди вопросов, волнующих руководителей предприятий. Такое изменение имеет явно позитивный характер, поскольку свидетельствует об укреплении связей промышленности с банковским сектором, для все большего числа производителей банковский кредит превращается из недостижимого в возможный.
Снижение процентных ставок коснулось не только производителей — снизилась цена и потребительского кредита. Особое значение имеет развитие ипотечного кредитования.
Но снижение цены заемных средств и активная эмиссия корпоративных облигаций, заменяющая привычный механизм банковского кредитования, может привести и к негативным последствиям. Увеличение доли корпоративных облигаций, связанных с высоким риском, в банковских активах приводит к росту неустойчивости. Говорят даже о грядущем банковском кризисе: надежные инструменты приносят недопустимо низкий реальный процент, банки вынуждены идти на риск, чтобы повысить доходность; последствия могут оказаться негативными в первую очередь для вкладчиков. В экономике наметились два пузыря: на фондовом рынке и на рынке дешевого жилья. До кризиса еще есть время, чтобы скорректировать поведение рыночных агентов, предложив им альтернативные инструменты с положительной доходностью и приемлемым риском. Российские монетарные власти работают над этой проблемой, предоставляя инструменты для стерилизации избыточной денежной массы. Но дефицит таких инструментов не исчезает, что снижает цену заимствований до отрицательных реальных значений (например, 2 апреля 2003 г. были размещены ГКО сроком обращения 6 месяцев под 5,5% годовых, а 18 февраля 2004 г. МФ разместило полугодовые ГКО с доходностью 2,1% годовых). Спрос на такие инструменты предъявляют те банки, у которых есть бесплатные деньги —
остатки на расчетных счетах крупных клиентов (нефтяных компаний). Денег на рынке много, но все эти деньги короткие. Краткосрочные облигации проблемы стерилизации избыточной денежной массы не решают: через несколько месяцев деньги снова оказываются на рынке. Чтобы государственные ценные бумаги могли выполнять функцию регулятора, они должны связывать прирост денежной массы на срок в несколько лет. И здесь вопрос о влиянии инфляции на экономический рост оказывается особенно острым. Аналитики из МВФ считают инфляцию самым большим злом: нестабильные цены затрудняют принятие инвестиционных решений и из-за сохранения высоких инфляционных ожиданий превращаются в самораскручивающуюся спираль.
В условиях выполнения государством своих обещаний в отношении инфляции эффективность стерилизации будет выше: если уменьшатся инфляционные ожидания, с денежного рынка можно будет «убрать» больше денег. Кроме того, снизится доходность длинных облигаций, которая является индикатором для корпоративных облигаций, что удешевит деньги для компаний. Например, в марте Минфину удалось разместить ОФЗ на сумму 10 млрд со сроком погашения 15 лет. Всего облигаций было продано на сумму более 8 млрд рублей, по итогам аукциона их доходность составила 9,75%. Реальными покупателями таких длинных бумаг могут быть только Пенсионный фонд и Сбербанк. Коммерческие банки сдержанно относятся к длинным бумагам с низкой доходностью: некоторые вовсе не участвовали в аукционе, других не устроил уровень доходности, а те банки, которые приобрели облигации, не будут держать их до срока погашения, их интерес носил преимущественно спекулятивный характер.
Таким образом, мы четко видим все основные проблемы, стоящие перед российскими монетарными властями: с точки зрения экономического роста инфляция — зло гораздо более серьезное, чем реальное укрепление рубля, поскольку двузначные темпы роста цен не позволяют сформироваться рынку длинных денег, без эффективного функционирования которого невозможны долгосрочное увеличение капиталовложений и устойчивый экономический рост. С другой стороны, необходимы адекватные финансовые инструменты и хорошо функционирующий фондовый рынок, чтобы избыточная денежная масса, поступающая в экономику в результате присутствия ЦБ на валютном рынке, не оказывала повышательного давления на цены, а канализировалась по другим, более продуктивным направлениям.
Вообще же можно сказать, что в целом ситуация в российской экономике укладывается в модели, с помощью которых экономическая теория описывает подобные проблемы. Радикальных экспериментов в нашей стране пока больше не планируется, предпочтения отдаются испробованным рецептам.
