CC BY
44ИНДИЯ КАК ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЙ И ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКИЙ ПАРТНЕР РОССИИ:ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ
INDIA AS A GEOPOLITICAL AND FOREIGN ECONOMIC PARTNER OF RUSSIA: PROBLEMS AND PROSPECTS
DOI: 10.38197/2072 -2060- 2023 - 241-3 - 165-174
ВОЛОДИН Андрей Геннадиевич
Главный научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам РАН, д.и.н.
Andrey G. VOLODIN
Chief Researcher of the Institute of Scientific Information on Social Sciences of the Russian Academy of Sciences, Doctor of Historical Sciences
В предлагаемой статье рассматриваются история и современность отношений России (СССР) и Индии. В «исторической» части работы показан уровень отношений «стратегического союзничества» двух стран, ставший реальностью после Договора о мире, сотрудничестве и взаимопомощи 1971 г., открывшего принципиально новые возможности взаимодействия двух стран в области геополитики и в сфере внешнеэкономических связей. Выявлены причины стагнации отношений Индии и «новой» России в 1990- е годы. Заключительная часть статьи содержит обзор состояния нынешних российско - индийских отношений; автор предлагает свой взгляд на совершенствование связей двух стран, на их перемещение на новый, более высокий уровень равновесия.
The article examines the history and the current status of relations between Russia (USSR) and India. The "historical" part of narration demonstrates the level of relationship of "strategic alliance" between the two countries, which became a reality after signing the Treaty on Peace, Cooperation and Mutual Assistance of 1971, which opened up fundamentally new opportunities for interaction between the two countries in the field of geopolitics and in the area of foreign economic relations. The reasons for the stagnation of relations between India and the "new" Russia in the 1990s are revealed subsequently. The concluding part of the article contains an overview of the current state of Russian -Indian relations; the author offers his outlook on the improvement of
Аннотация
Abstract
relations between the two countries, on "pushing" bilateral ties to a new, higher level of systemic equilibrium.
Ключевые слова Индия, Россия, Советский Союз, Китай, США, «стратегическая автономия», полицентрический мировой порядок, интеграция Евразии, «глобальный Юг», российско - индийские внешнеэкономические связи.
Keywords India, Russia, Soviet Union, China, USA, "strategic autonomy", polycentric world order,
Eurasian integration, "global South", Russia -India economic relations.
Говорят, истина лежит между двумя противоположными мнениями. Неверно! Между ними лежит проблема
Иоганн Вольфганг Гете
Дьявол в деталях
Авторство пока не установлено
Время от времени некоторые политологи-международники в Индии критикуют внешнюю политику своей страны за непоследовательность. Если обобщить услышанные и прочитанные неблагоприятные оценки в адрес дипломатии «крупнейшей демократии мира», то в сознании невольно возникает некая «картина», общее настроение которой определяют четыре основных «мазка».
■ Индия односторонне «увлеклась» отношениями с США, и «стратегический диалог» с Америкой, начатый в 2004 г., постепенно трансформируется в некое подобие вассальной зависимости. Иначе говоря, коридор возможностей для курса «стратегической автономии» официального Дели критически сужается.
■ Значительное влияние на формирование и осуществление внешней политики Индии сохраняют элитные группы, тесно связанные с Вашингтоном. Речь идет: о части внешнеполитического истеблишмента и военных «верхов», через систему родственных связей осуществляющих тесное взаимодействие с влиятельной индийской общиной в Америке; о «большой» (англоязычной) прессе, фактически состоящей на содержании англо - саксонских медиа - групп (так, например, газета Economic Times является частью британского информационного консорциума The Times); о т.н. «транснационалах» (как эту конгломеративную общность называл С.П.Хантингтон [1]), т.е. о группах и лицах, живущих, как говорили в былые времена, на «два дома»: это сфера банковского дела и информационных технологий, а также другие кластеры индийской экономики, теснее связанные с внешним миром, чем с национальным хозяйством; наконец, о верхних подразделениях среднего класса, привыкших имитировать потребительские привычки, правила и стандарты своих западных аналогов - «законодателей» и рассматривающих евро - атлантические ценности как политические и этические ориентиры и примеры для повседневного подражания.
■ Бытует мнение, что Индия «панически опасается» Китая - своего «великого северного соседа», а потому готова следовать западным предписаниям внешнеполитического характера, даже самого «сумасбродного» свойства. Сей довод опирается
на политэкономическую реальность: по различным оценкам, ВВП Индии в номинальном исчислении уступает китайскому более чем в пять раз, а по паритету покупательной способности - более чем в 2,5 раза [2] при равном количестве населения. При этом экономисты отмечают: по показателям подушевого ВВП две наиболее населенных страны мира стояли вровень в 1990 г. [2]. Одновременно следует принимать во внимание тот факт, что Китай и Индия коллективно обеспечат более половины прироста мирового ВВП в 2023 г.: Индия - на 15,4%, тогда как Поднебесная - на 34,9% [3]. ■ Индия с времен Дж. Неру ориентируется на британскую парадигму «морской державы», что делает ее внешнеполитическое поведение зависимым от США и Англии и заведомо ослабляет геополитические позиции «крупнейшей демократии мира» [4].
Геополитическое взаимодействие: «время собирать камни»
Следует признать, что критики верно подметили «узкие места» современной индийской внешней политики, определенным образом подтачивающие базовые принципы «стратегической автономии» (являющейся альфой и омегой государственного курса Индии со времени правления Индиры Ганди) и напрямую влияющие на тонус российско - индийских отношений. Однако правильно говорят: «Дьявол в деталях», и эта максима в полной мере относится к нашим отношениям с наиболее населенной страной мира.
Известно, что Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи 1971 г. сделал Индию «почти великой державой» и перевел советско-индийские отношения на уровень стратегического союзничества. Параллельно ускоренными темпами возрастал объем двусторонних внешнеэкономических связей, которые вовлекали в свой круговорот все новые сферы сотрудничества, включая неклассическую/ атомную энергетику. Новые импульсы развития сообщались военно -техническому сотрудничеству (ВТС), активно использовалась система клиринга, в т.ч. в реализации концепции внешнеторговых «треугольников» (например, Москва - Багдад - Дели).
Однако двусторонние отношения начали испытывать нисходящие тенденции со второй половины 1980-х годов. С одной стороны, официально подтверждалась неизменная приверженность Москвы «вечной» советско- индийской дружбе. С другой стороны, концепция «нового политического мышления» (зафиксированная в «Делийской декларации» 1986 г.) имела правильный, но в значительной степени умозрительный характер, не была конкретизирована в зависимости от наличных политических условий Индии и других развивающихся стран. В результате и наши ведомства, занимавшиеся политической, экономической и культурной дипломатией, и наши индийские партнеры оказались лишенными четких внешнеполитических ориентиров и, что еще прискорбнее, программы действий на среднесрочную перспективу. Дополнительные осложнения для отечественной внешней политики создал распад Советского Союза. Среди партнеров и друзей нашей страны, и не только в Индии, начало укрепляться мнение о том, что «Россия уходит с Востока».
Сложившейся в результате распада СССР ситуацией искусно воспользовались наши геополитические соперники, и только с начала нынешнего века российско -индийские отношения начинают постепенно обретать положительную инерцию развития. Отметим между прочим, что в Индии всегда существовали силы, относившиеся с недоверием к Советскому Союзу и России. После распада СССР, ощущая безразличие властей «новой» России к развитию традиционных союзнических
отношений с Индией, эти силы начали активно предлагать общественности «крупнейшей демократии мира» свою прозападную программу действий. Порой приходилось сталкиваться с довольно необычным обоснованием подобной «повестки».
Как известно, еще в 1986 г., во время визита в Индию, руководитель СССР М.С. Горбачев поставил в известность премьер - министра Р. Ганди о желании Советского Союза восстановить отношения с Китаем, что было с пониманием воспринято индийской стороной. Однако уже в начале 1990-х годов, не встречая четко выраженного противодействия с российской стороны, сторонники сближения с США, используя «большую прессу» Индии, начали настойчивую кампанию по дискредитации отечественной дипломатии, предлагая общественности версию о том, что Россия активно развивает отношения с Поднебесной за счет Индии и ее национальных интересов. Подобная «аргументация» становилась своеобразным оправданием начавшегося внешнеполитического «дрейфа» официального Дели в сторону Вашингтона, чему деятельно способствовала тогдашняя администрация Клинтона. Понятно, что в условиях «униполя», с одной стороны, и энергичного экономического роста «непознаваемого» Китая с неизбежной геополитической проекцией такого тренда, с другой, доводы в пользу сближения с США встречали одобрение у части среднего класса, а также в молодежной среде, некоторые сегменты которой рассматривали себя в качестве будущих «транснационалов».
Нетрудно догадаться, что восстановление российско - индийских отношений выявило потребность в обновлении идейного арсенала отечественной дипломатии, включая ее культурное направление. Поэтому не стоит удивляться, что и сегодня раз за разом сталкиваемся с проблемами, которые сами себе создали еще в 1990 - е годы. Так, например, позволительно спросить: в чем был экономический смысл требований об уплате советских долгов, да еще в долларовой форме? Не лучше ли было бы - и с экономической, и с политической точек зрения -возместить задолженность поставками товаров традиционного индийского экспорта, необходимых в то трудное время нашему обществу? Тем более что столь незначительная сумма не спасла (да и не могла спасти) неплатежеспособную «либеральную» экономику от дефолта 1998 г.
Некоторые отечественные эксперты критически оценивают многовекторный характер индийской внешней политики, что в принципе правомерно. Однако при этом политологи упускают из вида исторические причины тех или иных внешнеполитических акций официального Дели, долгое время сталкивавшегося с невниманием российской дипломатии в 1990 - е годы к «фактору Индии» в региональной и мировой политике. В частности, стоит вспомнить сдержанное отношение - на официальном уровне - к идее «стратегического треугольника» Москва - Дели - Пекин. В то время руководство Индии полагало, что Москва, оказавшаяся в новой, «негостеприимной» международной ситуации после распада СССР, преследует сугубо «эгоистическую» цель ограничить влияние «единственной сверхдержавы», тогда как собственно отношениям с Индией придается второстепенное значение. В то же время индийские специалисты - международники с интересом и симпатией отнеслись к идее «стратегического треугольника», отмечая, впрочем, что столь перспективная и сложная идея нуждается в дополнительной интеллектуальной проработке.
В начале XXI века мировой исторический процесс претерпел заметное ускорение, и ученые и журналисты заговорили о «веке Азии» и о «новой многополярности» [5].
Развилка мирового развития (иногда именуемая «точкой бифуркации») неумолимо приближалась. Формально этой «точкой бифуркации» стали известные события 24 февраля 2022 г. Уже стало общим местом утверждение о том, что именно Индия и Китай оказались основными выгодоприобретателями нового мирового «перелома». Тем не менее политические процессы имеют известную политическую инерцию, которая является продуктом предыдущих исторических эпох, в данном случае - времени «униполя». Поэтому неудивительно, что Индия только сейчас начинает ощущать и осмысливать свой новоприобретенный геополитический статус. Немалое значение для поведения «крупнейшей демократии мира» имеет и перестройка внешнеэкономических «маршрутов» мировой экономики после 24 февраля 2022 года. Серьезные задачи стоят в новых условиях и перед внешней политикой России. Так, «вертикальный» рост объемов двусторонней российско -индийской торговли заставляет Москву задуматься не только о ее сбалансированном характере (в пользу Индии), но и о ее диверсификации и о доведении торговых обменов до уровня, сопоставимого с объемами внешнеэкономических связей Индии с такими партнерами, как Китай и Соединенные Штаты.
Как вернуться к модели устойчивого развития отношений с Индией, характерной для советского периода? Геополитические предпосылки для подобного сдвига определенно существуют. Так, по данным журнала The Economist, население Индии искренне заинтересовано в формировании нового, полицентрического мира. Согласно данным социологических опросов в различных странах, 48% респондентов -индийцев в апреле 2023 г. поддерживали идею полицентрического мира [6], тогда как в Турции сторонников многополярности оказалось чуть больше -51% [6]. Правда, ценность такого рода обследований невелика, тем более что многие индийцы рассматривают социологические опросы на политические темы вмешательством в их личную жизнь. Возможно, социологи представили выборку только по крупным и крупнейшим городам Индии, охватившую преимущественно космополитически настроенный средний класс. В городах среднего размера и в индийской «глубинке» поддержка идеи Индии как «государства -цивилизации» и одной из несущих опор нового миропорядка выражена более акцентированно.
Причины стойких «полицентрических» устремлений многообразны. Они включают в себя: отрицание колониализма и неоколониализма как политического курса западных держав; желание Индии расширить свое влияние на «глобальном Юге», идущее от Движения неприсоединения; попытки ввести в действие механизмы развития с целью снижения социально -имущественных диспропорций в индийском обществе (так, дедолларизация международных расчетов имеет целью расширить экспортные возможности Индии) и т.п. В Дели не забывают и о геополитическом эгоизме Запада: стремление Вашингтона подтолкнуть Индию к выбору поведенческой стратегии «морской державы», в которой «крупнейшей демократии мира» уготована роль «младшего партнера», вызывает настороженность индийских специалистов-международников, полагающих, что от подобных предложений необходимо всячески уклоняться и сделать стратегический выбор в пользу Евразии.
Помимо этого, все возрастающее влияние на формирование внешней политики Индии оказывает перегруппировка сил внутри национальных политических элит, главной чертой которой стало выдвижение на руководящие позиции представителей низких и низших каст, которые подавляюще преобладают в населении страны. Можно сказать, что премьер - министр Н. Моди - их полномочный представитель.
Отношение новых элит к «коллективному Западу» специфическое; «золотой миллиард» рассматривается ими как «семейный портрет» индийских высших каст, с которыми низшие касты ведут долгую и упорную борьбу по принципу «кто кого».
Конфликт на постсоветском пространстве рассматривается в Индии как периферийный, не затрагивающий напрямую геополитические интересы страны. «Европа должна избавиться от представления о том, - иронически заметил министр иностранных дел Индии С. Джайшанкар, - что проблемы Европы - это мировые проблемы, но мировые проблемы - это не проблемы Европы» [6]. Из общего взгляда на международную систему вытекает стратегия «активного неприсоединения», которой также следует Бразилия, Саудовская Аравия и другие страны «глобального Юга и Востока» [7]. В Индии, несмотря на предубеждения в отношении «великого северного соседа», видят очевидное ослабление позиций «коллективного Запада» и пытаются использовать открывшиеся возможности - и для себя, и для «глобального Юга»: в настоящее время официальный Дели активно добивается представительства «коллективной Африки» в «группе двадцати».
Возникает вопрос: почему внешняя политика не столь активна и «артикулирована», как, например, дипломатическая деятельность Бразилии? Данный вопрос может иметь три ответа. Во -первых, потому, что Бразилия как территория - это почти половина Южной Америки. На этом континенте авторитет и влияние Бразилии неоспоримы. Индия же подобной свободой действий в Евразии не располагает. «Фактор» Китая по -прежнему играет сдерживающую роль, пусть и сугубо психологического происхождения. Поднебесная не только располагает более масштабным ВВП, но и имеет другие важные преимущества. В Китае более высокая диверсификация народного хозяйства, более развитый военно -промышленный комплекс, в целом лучше организована система производительных сил, более качественная армия (оснащенная отечественными вооружениями и военной техникой), наконец, дальше продвинулась концепция «умных городов». Вышеперечисленные и некоторые другие обстоятельства порождают в Индии некий «комплекс геополитической недостаточности», одним из проявлений которого стал «стратегический диалог» с Америкой при понимании своекорыстия США при развитии отношений с Индией. Соединенные Штаты, как показало «докламское противостояние» в Гималаях лета 2017 г., готовы оказывать Индии преимущественно моральную поддержку. Тем более что линия Америки на борьбу с Китаем «по доверенности» давняя; она тянется от политики администрации Д. Эйзенхауэра, т.е. с конца 1950-х - начала 1960-х годов.
Двусторонние внешнеэкономические связи: что делать?
В советский период двусторонними внешнеэкономическими связями управляли государства посредством Межправительственной комиссии поторгово - экономическому сотрудничеству между СССР и Индией. В развитии этих связей были заинтересованы обе стороны. Однако т.н. «либеральные реформы» в России, по сути дела, разрушили двусторонние связи уже в 1990-е годы. Нынешнее возвращение России на Восток (и «глобальный Юг» в целом) потребует творческого осмысления советского опыта регулирования и корректировки внешнеэкономических связей.
В связи с вышесказанным позволительно замечание общего характера. Попытка властей постсоветской России в 1990- е годы некритически заимствовать опыт работы Министерства внешней торговли и промышленности Японии оказалась контрпродуктивной по двум причинам. Во - первых, внешнеэкономическая политика
была фактически «растворена» в других видах деятельности, что, по сути дела, лишило государство основного инструментария, используемого экономической дипломатией. (Иными словами, Министерство внешней торговли СССР работало в тесном контакте с другими официальными ведомствами аналогичного профиля -Государственным комитетом по экономическим связям, Государственным комитетом по науке и технике и т.д.) Во -вторых, рекомендательно - совещательный характер воздействия постсоветского российского государства на внешнеэкономические связи и процессы никак не соответствовал японскому «идеал -типу», для которого характерно стратегическое управление внешнеэкономическими связями, выступающими в качестве важнейшего инструмента государственного политического курса/стратегии и конкретной реализации геополитических интересов Страны восходящего солнца в мировом пространстве.
По представлению автора, активизации и диверсификации российско -индийских внешнеэкономических связей должны предшествовать следующие инициативные действия в нашей стране.
■ Целесообразна инвентаризация номенклатуры товаров и услуг, поставлявшихся нашей страной Индии в советский период. Не исключено, что нас ожидает ситуация под наименованием «новое есть основательно забытое старое».
■ Необходима оценка влияния проекта «Международный транспортный коридор Север - Юг» на диверсификацию российско - индийских торгово -экономических связей. В частности, особого внимания заслуживает включение в кругооборот двусторонних внешнеэкономических связей Ирана и государств Центральной Азии, а также Афганистана. На этом своеобразном «поле» окажутся востребованными внешнеэкономические «многоугольники», успешно использовавшиеся советскими ведомствами, курировавшими процессы экономической дипломатии.
■ Полезен учет новых тенденций во внешнеэкономической деятельности Индии, в частности решения официального Дели осуществлять торговые операции с другими странами в национальных валютах. Индия уже приняла политическое решение торговать в национальных валютах с 18 государствами, включая страны Южной и Западной Азии. Внешнеэкономические связи в национальных валютах, полагают в Индии, позволят расширить возможности экспорта и одновременно стать формой поддержки мелкого и среднего предпринимательства.
■ Поучителен опыт внешнеэкономических связей России с другими развивающимися странами. Говоря конкретно, накопление значительного объема индийских рупий у российской стороны, как представляется, не имеет «драматического» значения для внешнеторговой деятельности нашей страны. Во -первых, возникает возможность инвестировать часть накопленных денежных средств в различные отрасли экономики Индии, о чем рассуждают эксперты и специалисты в Дели. Во -вторых, индийские рупии могут быть утилизированы при приобретении важной продукции для массового потребления в России. Речь идет о таких группах товаров и услуг, как: 1) овощи и фрукты тропического происхождения (для регионов Сибири и Дальнего Востока); 2) бытовая электроника (с последующим использованием не только на потребительском рынке, но и в ряде сегментов отечественной экономики; подобный опыт был накоплен в Советском Союзе); 3) массовый туризм в Индию, пока еще недостаточно развитый, но имеющий значительный потенциал расширения (туризм обычно рассматривается как «невидимый экспорт», и это его качество активно используется в отношениях России с Объединенными Арабскими Эмиратами в каче-
стве балансирующего фактора внешнеторгового баланса); 4) широкий спектр лекарственных препаратов, вытесненных с российского рынка западными фармацевтическими компаниями в 1990-х - начале 2000-х годов (включая средства традиционной индийской медицины); 5) продукция легкой промышленности, пользующаяся устойчивым спросом на зарубежных рынках (в т.ч. производимая под эгидой всемирно известных торговых марок); 6) научная литература по общественным наукам (для нужд ИНИОН РАН, ВГБИЛ, ГПИБ и других ведущих профильных библиотек России).
■ Востребованы значение и действенность значения фактора «свободной геометрии» во внешнеэкономических связях России и Индии. Например, в советский период с наилучшей стороны зарекомендовал себя внешнеэкономический «треугольник» Москва - Багдад - Дели, практически исключивший использование для взаимных расчетов американского доллара и других конвертируемых в то время валют. В настоящее время формируется внешнеэкономический треугольник Москва - Дели -Дакка. Можно думать и о перспективных геометрических фигурах экономической дипломатии, в частности, Москва - Дели - Исламабад и Россия - Индия - Западная Азия. Значение «свободной геометрии» международных экономических отношений в том, что взаимозависимость создает надежную основу и для политических отношений, даже между «историческими соперниками» (например, Индия и Пакистан).
■ Неизбежна активизация инвестиционной деятельности России в Индии. Недавно стало известно, что Россия является крупнейшим инвестором в экономику Ирана (около 40% всех прямых иностранных инвестиций). При осуществлении инвестиционного процесса стратегическая роль государства - это абсолютный императив. При этом отношения между бизнес- сообществом и государством в Индии и Китае могли бы стать для России своеобразным политическим ориентиром. Известно, например, о глухом недовольстве части крупных индийских предпринимателей деятельностью правительства во главе с Н. Моди, которое обвиняют в «авторитаризме». Однако «авторитаризм» индийского правительства напрямую вытекает из договоренности государства и делового мира, суть которой в том, что национальное государство защищает бизнес от иностранного «произвола», тогда как предпринимательское сословие, включая крупный капитал, берет на себя обязательство в своей деятельности руководствоваться не только мотивами личной выгоды, но и стратегическими интересами общества и государства.
Возникшая в 2022 г. несбалансированность российско- индийских внешнеэкономических связей породила множество кривотолков о «невыгодности» для России торговых связей с Индией. Как представляется, подобные «мысли» возникли потому, что значительная часть отечественных «предпринимателей в первом поколении» не обладает надлежащими знаниями и кругозором для развития внешнеэкономических отношений, где требуется долгосрочное видение перспектив сотрудничества, предполагающего как минимум знание рынка, который с начала 1990-х годов практически не изучался, - со стороны его потенциальной емкости, проблем и перспектив развития, наличия различных групп предпринимательского класса, заинтересованных в кооперационных связях с нашей страной. Потенциальные субъекты кооперационных связей с российской стороны плохо представляют себе наличие и специфику региональных рынков Индии, не всегда совпадающих с границами штатов; такое знание необходимо, особенно для отечественного мелкого и среднего бизнеса, который, как и его индийские «аналоги», оперирует на ограниченных по территории пространствах, но одновременно
является главным источником роста двусторонней торговли и услуг. Программа индийского правительства Make in India, при условии ясного представления о ее характере и объеме, может стать дополнительным стимулом развития двусторонних внешнеэкономических связей [8]. Получение необходимых знаний о потенциале двусторонних отношений с «крупнейшей демократией мира», как представляется, напрямую связано с состоянием индоведческой науки в России.
Рискнем предположить, что все благие пожелания об активизации двусторонних связей России и Индии (а также в отношении «глобального Юга» в целом) останутся прекраснодушными мечтаниями, если в срочном порядке не будет восстановлена устойчивая среда расширенного воспроизводства специалистов высшей квалификации для работы со странами Востока и Африки, включая труд в, так сказать, «полевых» условиях, т.е. за рубежом. Не секрет, что в последние два-три десятилетия качество классического востоковедного образования в стране значительно ухудшилось, что является следствием не только некачественного человеческого «материала», изучающего Восток и Африку в ведущих российских университетах. К сожалению, произошла утрата профессионализма теми, кто готовит кадры востоковедов и африканистов, особенно по сравнению с советским периодом [9]. Возникает извечный вопрос: что делать? Автору данной статьи представляются неотложными три действия экстренного характера.
Во -первых, качественное ухудшение востоковедного образования в стране (включая африканистику) требует безотлагательной инвентаризации учебных программ и планов научной подготовки будущих востоковедов и африканистов (с непременным условием надлежащего кадрового обеспечения) в ведущих вузах страны классического профиля (МГУ, СПбГУ и проч.). Характерно, что некоторые вузы страны (Дипломатическая академия МИД России, например) уже встали на путь ужесточения требований к работам, представляемым к защите на соискание ученых степеней.
Во-вторых, следует пресекать «гонения» на коллег, специализирующихся по проблематике современного социально -политического развития стран Востока и Африки. В условиях начавшейся переоценки исследовательской эффективности западной политологии активизировалась деятельность, имеющая целью упразднение современного цикла подготовки кадров, т.е. неклассического востоковедения и африканистики (включая современную проблематику афро - азиатских обществ), без которого внешняя и внешнеэкономическая политика страны лишается естественной «философской» основы.
В третьих, необходимо восстановление контроля государства над качеством востоковедного образования. Подобный контроль может быть восстановлен в процессе формирования наблюдательных советов в ведущих востоковедных вузах, имеющих право внесения коррективов в различные аспекты образовательного процесса.
Представляется, что вышеперечисленные и некоторые другие меры помогут восстановить процесс расширенного воспроизводства востоковедных кадров высшей квалификации в нашей стране.
Библиографический список
1. Huntington S.P. Who Are We? America's Great Debate. New Delhi: Penguin Books, 2004. - 428 p.
2. Comparing China and India by Economy//Statistics Times, 16 May 2021//statisticstimes.com/economy/ china-vs-india-economy.php; дата обращения: 08.07.2023.
3. Ihara K. China and India to drive half of2023's global economic growth: IMF//Nikkei Asia, May 3,2023//asia. nikkei.com/Economy/China-and-India-to-drive-half-of-2023-s-global-economic-growth-IMF; дата обращения: 08.07.2023.
4. Daulet Singh Z. Powershift. India- China Relations in a Multipolar World. New Delhi: Macmillan, 2020. -335 p.
5. Hiro D. After Empire. The Birth of a Multipolar World. N.Y.: Nation Books, 2010. - 348 p.
6. How to survive a superpower split//The Economist, 11.04.2023//economist.com/international/2023/04/11/ how-to-survive-a-superpower-split; дата обращения: 03.07.2023.
7. Heine J. The Global South is forging a new foreign policy in the face of war in Ukraine, China-US tensions: Active nonalignment//The Conversation, June 16,2023//theconversation.com/the-global-south-is-forging-a-new-foreign-policy-in-the-face-of-war-in-ukraine-china-us-tensions-active-nonalignment-207078; дата обращения: 04.07.2023.
8. Садовникова Я.О. Диалектика экономических реформ Н. Моди // Азия и Африка сегодня, 2023, № 6, с. 12-20.
9. Володин А.Г. Советская индология: положение в системе общественных наук//Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. 2021. Т. 14, № 6, с. 117-138.
References
1. Huntington S.P. Who Are We? America's Great Debate. New Delhi: Penguin Books, 2004. - 428 p.
2. Comparing China and India by Economy//Statistics Times, 16 May 2021//statisticstimes.com/economy/ china-vs-india-economy.php; vremja obrashhenija: 08.07.2023.
3. hara K. China and India to drive half of 2023's global economic growth: IMF//Nikkei Asia, May 3, 2023//asia.nikkei.com/Economy/China-and-India-to-drive-half-of-2023-s-global-economic-growth-IMF; vremja obrashhenija: 08.07.2023.
4. Daulet Singh Z. Powershift. India- China Relations in a Multipolar World. New Delhi: Macmillan, 2020. - 335p.
5. Hiro D. After Empire. The Birth of a Multipolar World. N.Y.: Nation Books, 2010. - 348 p.
6. How to survive a superpower split//The Economist, 11.04.2023//economist.com/mternational/2023/04/11/ how-to-survive-a-superpower-split; vremja obrashhenija: 03.07.2023.
7. Heine J. The Global South is forging a new foreign policy in the face of war in Ukraine, China-US tensions: Active nonalignment//The Conversation, June 16,2023//theconversation.com/the-global-south-is-forging-a-new-foreign-policy-in-the-face-of-war-in-ukraine-china-us-tensions-active-nonalignment-207078; vremja obrashhenija: 04.07.2023.
8. Sadovnikova Ja.O. Dialektika jekonomicheskih reform N. Modi//Azija i Afrika segodnja, 2023, № 6, s. 12-20.
9. Volodin A.G. Sovetskaja indologija:polozhenie vsisteme obshhestvennyh nauk//Konturyglobal'nyh trans-formacij: politika, jekonomika, pravo. 2021. T. 14, № 6, s. 117-138.
Контактная информация / Contact information
ФГБНУ «Институт научной информации по общественным наукам Российской академии наук»,
117418, Москва, Нахимовский проспект, 51/21.
Institute of Scientific Information for the Social Sciences, Russian Academy of Sciences, 51/21,
Nakhimovsky Prospect, Moscow, 117418, Russia.
Володин Андрей Геннадиевич / Andrey G. Volodin
