CC BY
76
ББК 81.03
ИНДИВИДУАЛЬНАЯ ЛЕКСИЧЕСКАЯ СИСТЕМА ЖЕНСКОГО ПЕРСОНАЖА КАК СРЕДСТВО ЭКСПЛИКАЦИИ ЖЕНСКОЙ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ
З.Р. Хачмафова
В рамках исследования женской языковой личности проблема изучения персонажа художественного произведения как некой модели языковой личности представляется чрезвычайно актуальной. По мнению М.М. Бахтина, персонаж художественного текста как текстовый семантический субъект может быть рассмотрен как самостоятельная, лексически эксплицируемая содержательная тема текста [1]. "Персонаж" ("литературный герой") определяется Л.Я. Гинзбург как "серия последовательных появлений или упоминаний одного лица; изображение его слов, действий, внешних черт, внутренних состояний, повествование о связанных с ним событиях, авторский анализ" [2]. В нашем исследовании женский персонаж рассматривается как целостный женский образ, "модель женщины", функционирующий в пространстве современной женской прозы в качестве различных героинь - женщина-мать, женщина-подруга, женщина-жена, женщина-любовница, женщина-соперница, женщина-работник и др. Несмотря на то, что каждая из героинь имеет свой набор языковых единиц и определенную схему поведения, в текстах женской прозы они воплощают обобщенный образ женщины.
На основе анализа женского персонажного дискурса представляется возможным реконструировать вербально-семантический уровень моделируемой в тексте женской языковой личности. При этом необходимо подчеркнуть, что в исследовании вербально-семантического уровня организации женской языковой личности особую важность приобретает индивидуальный лексикон персонажа-женщины. Мы исходим из позиции Е.М. Залогиной, что
Хачмафова Зайнета Руслановна - кандидат филологических наук, доцент, заведующая кафедрой немецкой филологии Адыгейского государственного университета, 385000, г. Майкоп, ул. Университетская, 208, e-mail: [email protected], т. 8(8772)570601.
"художественный образ, рассматриваемый с лингвистической точки зрения, преломляется в образ словесный, состоящий из языковых единиц, объединенных смысловыми наслоениями, соотнесенными с личностью персонажа" [3, с. 14].
В теории языковой личности понятие "индивидуальный лексикон" определяется как словарь языковых единиц, известный данному говорящему и характеризующий его как определенную языковую личность [см. 4, 5]. Таким образом, индивидуальный лексикон персонажа понимается как индивидуальная лексическая система, являющаяся средством экспликации индивидуального образа мира. Однако по одному словарю невозможно охарактеризовать персонаж в полной мере как языковую личность. При этом анализ соотношения между словами как единицами индивидуального лексикона позволяет определить соотношение элементов концептуальной системы индивидуума. Возможность соотнесения индивидуального лексикона автора и индивидуального лексикона персонажей обусловлена тем, что «принципы группировки, отбора "предметов", способы изображения лиц носят на себе знаки определенной авторской индивидуальности» [4, с. 151].
В данной работе для исследования лексической структуры текстов женской прозы и, соответственно, изучения женской языковой личности анализируется, - как формулирует В.В. Степанова, - "текстовая лексическая тема персонажа" (ТЛТП) [6], совокупность всех его характеристик, представленных в тексте. Вслед за Л.Н. Чурилиной, мы рассматриваем текстовую лексическую тему персонажа как "совокупность выявляемых в процессе анализа лексической организации текста
Khachmafova Zaineta - Ph.D. of рhilology, associate professor, the head of the German Philology Department in the Adyghe State University, 208 Universitetskay Street, Maikop, 385000, e-mail: [email protected], ph. +7(8772)570601.
языковых средств, функционально связанных с презентацией субъекта внутритекстовой действительности и содержащих элементы информации об этом субъекте" [5, с. 139].
Мы полагаем, что комплексная реконструкция языковой личности женского персонажа в художественных произведениях авторов-женщин возможна посредством исследования его персонажной и неперсонажной субъектных речевых сфер на основе трехуровневой модели языковой личности Ю.Н. Карау-лова [7]. В связи с этим для анализа языковой личности женского персонажа необходимо рассмотреть фрагменты двух "субъектных речевых сфер": персонажной и неперсонажной речи [5]. Таким образом, предметом нашего анализа становятся:
1) персонажная субъектная речевая сфера, представленная прямой и внутренней формами речи персонажа - его индивидуальным лексиконом;
2) фрагменты неперсонажной сферы, репрезентирующие образ персонажа - физический и духовный, его поведение, а также фрагменты, содержащие оценку героя и его "точку зрения" на окружающую действительность;
3) фрагменты, представляющие оценку персонажа другими героями (в определенных текстовых ситуациях).
Итак, для характеристики женского художественного персонажа, как модели женской языковой личности, необходимо рассмотреть внутреннюю и внешнюю сферы женского персонажа (героини). При этом к внешней сфере мы относим информацию о внешности персонажа и его принадлежности к определенной среде, а внутренняя сфера отражает действительность внутренних потребностей и мотивов деятельности персонажа. Таким образом, внутри текстовых лексических тем персонажей целесообразно выделить текстовые лексико-тематические группы, представляющие внешнюю и внутреннюю сферы женских персонажей. Текстовые лексико-тематические группы Л.Н. Чурилина рассматривает как "объединение семантически и тематически близких в рамках текстового фрагмента лексических единиц" [5, с. 24].
В контексте данного исследования доминантной текстовой лексической темой персонажа в женской прозе являются героини-женщины, идентифицирующие женский персонаж в текстовом пространстве современной
женской прозы. По нашим наблюдениям, ТЛТП героинь-женщин выходят за рамки ограниченных текстовых фрагментов и распространяются на все пространство произведения, так как "лексическая тема персонажа, повторяясь на всем протяжении текста, является основой его целостности" [5, с. 47]. Опираясь на метод построения ассоциативно-семантических полей Л.Н. Чурилиной и классификацию текстовых лексико-тематических групп в индивидуальной лексической системе персонажа, предложенную Е.М. Залогиной [3], мы находим возможным применить их в исследовании женской языковой личности, и предлагаем свою классификацию.
В исследовании женского персонажного дискурса мы выделяем следующие текстовые лексико-тематические группы: 1) "Ценности", "Оценка", "Чувства", "Интуиция" отражающие внутреннюю сферу женского персонажа; 2) "Внешность", "Одежда", "Движения", "Манера речи", "Мимика и жесты", представляющие внешнюю сферу женского персонажа. Таким образом, ТЛТП героини-женщины строятся из текстовых фрагментов различной субъектной отнесенности:
- текстовые фрагменты, представляющие прямые высказывания женского персонажа (ТЛТГ "Ценности", "Оценка", ТЛТГ "Чувства", "Интуиция", принадлежащие к внутренней сфере женского персонажа);
- текстовые фрагменты, не принадлежащие самому женскому персонажу, характеризующие его внешность, одежду, мимику, называющие черты характера, манеру речи, особенности движений (ТЛТГ "Внешность", "Одежда", "Манера речи", "Мимика и жесты", "Движения", частично ТЛТГ "Чувства", представляют внешнюю сферу женского персонажа).
Рассмотрим особенности представления выделенных ТЛТГ в текстах современной женской прозы.
Лексемы ТЛТГ "Ценности" раскрывают нравственное, ценностно-ориентированное состояние героини, женского персонажа в исследуемых текстах: Репутация - нешуточное дело, ее и за деньги не купишь. Она как зернышко - посадил в горшок, поливай, удобряй, оно растет. Год, другой, третий... Год, другой, третий... (Л. Улицкая. Цю-юрихь).
Необходимо отметить, что концепт "любовь" является главным в ценностной системе женщины: Любовь, она от людей не зависит.
Это электричество (В. Токарева. Центр памяти).
Значение лексемы "любовь" в индивидуальном лексиконе женского персонажа раскрывается через такие характеристики, как счастье, жизнь, преданность, уважение, восхищение, ревность. Напр.: "Любовь к Ониси-мову вошла в мое сердце, как игла счастья, но я ни в чем ее не выражала, мою любовь" [В. Токарева. Центровка].
Анализ практического материала показал, что многочисленные лексические объединения составляют лексемы, отражающие основные понятия, принадлежащие ментальной и эмоциональной сферам женской личности (любовь, счастье, дети, воспитание, семья, материальная независимость).
Лексемы ТЛТГ "Оценка" отражают сознательное/подсознательное восприятие окружающего мира, так как в основе формирования оценочных позиций принимают участие и сознательно и интуитивно выделяемые качества. Лексемы этой группы концентрируются вокруг объектов взаимодействия, представляющих собой отдельные личности и группы лиц. Данную лексико-тематическую группу мы распределили на две подгруппы:
1) В первой - преобладают слова, узуально имеющие в составе отрицательный этический компонент. Объектами негативной оценки выступают: другой человек (соперница, мужчина, начальник), коммуникативная ситуация, событие, поступающая информация: Эта гадина хотела увести твоего мужа! И теперь у нее хватает наглости смотреть тебе в глаза! - Лена говорила про Светлану, но имела в виду ту, с которой ушел ее муж. - Пусть подыхает с голоду, мы не будем ей помогать! (О. Робски. CASUAL / Повседневное).
2) В индивидуальном лексиконе женского персонажа преобладают лексемы с семантикой положительной оценки, связанной с межличностными отношениями. Напр.: Ах, ты лапка моя хорошая, - обрадовалась Маша такой неожиданной доброте в избалованной девочке (Л. Улицкая. Медея и ее дети).
Рассмотрим особенности вербализации ТЛТГ "Чувство". Чувства являются основным, наиболее активно используемым способом реакции женского персонажа на другой объект, или действие, или коммуникативную ситуацию, или события внешнего мира. Из всего спектра человеческих чувств
чаще всего выделяются: "страх" (страх, ужас, беспокойство, тоска, робость), "радость" (радость, восторг, восхищение), "ненависть" (ненависть, злость, раздражение) и "любовь" (любить, влюбиться, взлететь), что находит отражение в индивидуальном лексиконе женской языковой личности. Лексемы, называющие чувства женских персонажей, отражают их психологическое и эмоциональное состояние. ТЛТГ "Чувство" объединяют лексемы, называющие эмоции, которые возникают у человека без участия личной воли: восторг, восхищение, горе, грусть, жалость, замешательство, злость, любовь, несчастье, огорчение, отчаянье, печаль, радость, раздражение, смятение, страх, стыд, счастье, тоска, тревога, удовольствие, ужас, уныние, ярость: Я тебя ненавижу! - призналась Ирка. - Ты мне надоел до ноздрей (В. Токарева. Глубокие родственники). Или:
Мне стало ужасно жалко себя (О. Роб-ски. CASUAL / Повседневное).
В текстах женской прозы отмечаются случаи, когда единицы ТЛТГ "Чувство" не принадлежат индивидуальному лексикону персонажа, а вводятся в ТЛТП в комментирующих текстовых фрагментах. В данном случае лексема чувство характеризуется как нечто большое, сильное, увлекающее, что демонстрирует впечатлительность и эмоциональную возбудимость состояния личности женщины. Например, Медея с некоторым удивлением разглядывала свое лицо - не скользящим боковым взглядом, а внимательно и строго - и поняла внезапно, что оно ей нравится (Л. Улицкая. Медея и ее дети).
Лексемы, называющие эмоции и их внешние проявления, представляют развитую структуру, основой которой являются интегральные семантические компоненты "эмоциональность", "интенсивность", соотносимые с психологическим понятием "возбужденное состояние": восторг (говорила с восторгом и умилением), удивление (посмотрела с таким удивлением, что...), гнев (гневно кивнула), досада (досадовала), испуг (пугливо посмотрела), любопытство (приятное любопытство), отчаянье (жалко смотрела), радость (лепетала радостным голосом), робость (оробела, покорно кивнула), страх (ужасно боялась), тоска (тоскливо смотрела). Данные семы могут стать контекстуальными партнерами лексемы группы "Чувства": беспокойство, вдохновение, волнение, восторг, восхищение,
удивление, гнев, досада, мрачность, испуг, любопытство, отчаянье, радость, страх, тоска, ужас. Например, Это сочувствие постороннего человека было так неожиданно, что ее ошпарило чувство благодарности (В. Токарева. Центр памяти).
Сами чувства иногда являются причиной психологического дискомфорта (досада, тоска, зависть, обида), как в примере: А раз Сережи нет в ее жизни, то какая разница, будет ли он вообще? Может быть, даже лучше так, не иначе: не будет этих злорадно-сочувственных соболезнований. Не так обидно. Не так оскорбительно (В. Токарева. Один кубик надежды).
Чувства являются основным, наиболее активно используемым способом реакции данной личности на "Другого", действие, коммуникативную ситуацию и событие внешнего мира. Единицы данной группы не принадлежат индивидуальному лексикону персонажа, а входят в ТЛТГ через дистанцированную точку зрения, что демонстрирует их врожденность, неосознанность.
Исследование текстовой лексико-тема-тической группы "Чувство" на материале современной женской художественной прозы показало, что данная группа занимает важное место в языковой репрезентации женской языковой личности. Она отбирает из лексической системы языка те средства, которые максимально точно отражают внутреннее видение предмета, соотносятся со сформированными понятиями языковой личности.
В состав ТЛТГ "Интуиция" входят лексемы, демонстрирующие способность оценивать внутреннее содержание, потенциальные возможности "Другого" (мужчины, подруги, родственников). Чутье, тонкое понимание, интуиция возможностей проявляется у героини в отношении действий окружающих лиц, что эксплицируется с помощью лексем, узуально содержащих интегральный семантический компонент "иррациональное познание": угадала, почувствовала, догадалась, поняла, знаю. Например, Я догадалась: речь идет о Этиопе. Мадлен произнесла гневный монолог, из которого я поняла полтора слова: но пардоне. Я догадалась: она не собирается прощать (В. Токарева. Из жизни миллионеров).
Композиционно лексемы ТЛТГ "Внешность" концентрируются в текстовых фрагментах, описывающих коммуникативную
ситуацию знакомства, представления персонажа. Например, Жена имела совершенно незамужний девический вид... Глаза у нее были яркие, а губы бледные - она их не красила. Губы были бледные, большие и нежные (В. Токарева. Гималайский медведь).
Введение нейтрального (авторского или замещающего его - персонажного) комментария и описания характера действий персонажа формирует необходимую коммуникативную пресуппозицию для его дальнейшего восприятия как модели реальной личности: Оля Елисеева была такой же, как всегда, - кукла-неваляшка, с бело-розовым хорошеньким личиком. Она хохотала по поводу и без повода, с ней было легко и весело. В Оле Елисеевой поражали контрасты: внешнее здоровье и хронические болезни. Наружная глупость и глубинные, незаурядные способности (В. Токарева. Шла собака по роялю).
Лексемы, составляющие ТЛТГ ""Одежда", подразделяются на два ряда: 1) лексемы, называющие детали одежды и предметы гардероба; 2) лексемы, характеризующие одежду с оценочным значением. Нельзя не согласиться с тем, что описание одежды персонажа является важной частью психологической характеристики женской личности. Например, В семь часов вечера она стояла возле его дома в чем-то модном, ярком и коварном. Дюк не сразу узнал ее. Светлана Книяшко состояла из двух Светлан. Одна -школьная, серая, пыльная, как мельничная мышь. На нее даже можно было наступить ногой, не заметив. Другая - вне школы, яркая и победная как фейерверк (В. Токарева. Ни сыну, ни жене, ни брату).
В ТЛТГ "Движение" входят глаголы, выражающие движения и перемещения в пространстве. Таким образом, наиболее актуальными оказывается следующее системно-языковое значение лексемы "движение": изменение положения тела или его частей в пространстве. В первую очередь, ТЛТГ "Движение" представлена глаголами движения, которые соответствуют основным направлениям в реализации активных действий и волевых качеств женской личности: влететь, лететь, подскочить, вбежать, нестись, подбежать: Натка открывает дверь посылочного отдела, будто пробку из бутылки с нашатырным спиртом. Влетела, схватила, выскочила (С. Василенко. Звонкое
имя). Лексические средства представления особенностей движения женщины в анализируемых текстах способствуют более яркому описанию и раскрытию ее внутреннего мира, напр.: Олеся уверенными движениями женщины с хорошей фигурой переходила от одного мужчины к другому, игриво приплясывая, и каждую минуту бросала вопросительные взгляды на мужа: "Ты понял, какая я сногсшибательная?" (О. Робски. CASUAL / Повседневное). Или: Она плавно, по-кошачьи двигалась под музыку (О. Робски. CASUAL / Повседневное).
В приведенных примерах сочетание глаголов движения с лексемами "уверенный", "игриво", "по-кошачьи" маркируют склонность женщины к проявлению эмоциональной реакции на действия Другого, в данном случае мужа.
Отметим, что преобладание глагольной лексики и конструкции типа "наречие + глагол" (Adv. + Verb) в рассмотренных примерах можно отнести к дифференциальным признакам женской речи.
При описании мимики персонажей писательницы концентрируют внимание на верхней части лица - лоб, брови и глаза: насупила брови, ответила нахмурившись. Внутренняя сила и внутренняя жизнь героинь концентрируется во взгляде: окинула взглядом, вскинула глазами, напр,: Лена выкатила на меня возмущенные глаза, ожидая одобрения (О. Робски. CASUAL / Повседневное). Языковые единицы, называющие жесты, показывают эмоциональное состояние героинь: покачала головой, радостно закивала головой, покорно кивнула, дрожали руки и т.п.: У меня дрожали руки, когда я вышла из спальни, чтобы сказать мужу, что собиралась сказать (О. Робски. CASUAL / Повседневное).
Рассмотренные примеры показывают, что лексемы, входящие в ТЛТГ "Мимика и жесты" раскрывают эмоциональное состояние и внутренние переживания женщины.
Манера речи во многом демонстрирует особенности психологической организации и основные коммуникативные потребности языковой личности. В художественном произведении речевые особенности персонажей оформлены особенно четко - с помощью авторских "ремарок", что позволяет использовать соответствующую лексику в качестве опорного материала для наиболее точной
характеристики психологических особенностей и внутреннего состояния личности. Манера речи героинь характеризуется большой эмоциональностью. Здесь используются глаголы эмоционального спектра, связанные с эмоциональными переживаниями. Например, взревела - гнев, запинаясь говорила - неуверенность, шипела - раздражение. Проиллюстрируем это примером: Это была Лена. Она говорила шепотом и скороговоркой. - Да, да! - зашипела Лена в трубку.-Это я ему сказала, что на тусовке, чтоб он поревновал, а он приехал! - Она кричала шепотом (О. Робски. CASUAL / Повседневное). Психологическое состояние неуверенности проявляется через глаголы: пробормотать, лепетать и др. Например, Голос ее сорвался, она не плакала даже, она поскуливала, как новорожденный щенок (О. Робски. CASUAL / Повседневное).
Итак, анализ примеров, входящих в данную ТЛТГ, показал, что речь персонажа-женщины отличается повышенной эмоциональностью, экспрессивностью и неуверенностью.
Рассмотренные примеры позволили выделить следующие характеристики женского персонажного дискурса:
- преобладание описательных и конно-тативных конструкций;
- использование особые эмоционально окрашенные прилагательные (напр., прилагательные, обозначающие сложные оттенки цветов - бело-розовый);
- преобладание простых и сложносочиненных предложений;
- использование приблизительных обозначений;
- употребление сравнительных конструкций.
Следует подчеркнуть, что частотность и смысловое наполнение слов персонажа позволяют выявить основные доминанты словаря языковой личности, отражающие своеобразие устройства индивидуальной лексической системы. Таким образом, исследование индивидуальной лексической системы женского персонажа и анализ лексических единиц, характеризующих особенности поведения, действий женщины-персонажа, позволяют выявить смысловые доминанты словаря женской языковой личности, ее тематические предпочтения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Худож. лит-ра, 1979. 445 с.
2. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л.: Сов. писатель, 1971. 463 с. С. 243.
3. Залогина Е.М. Языковая личность: лингвистический и психологический аспекты (на материале романа "Бесы" и "Дневники писателя" Ф.М. Достоевского): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. СПб., 2004. 24 с.
4. Виноградов В.В. Избранные труды: В 6 т. Т. 5. О языке художественной прозы. М.: Наука, 1980. 360 с.
5. Чурилина Л.Н. Лексическая структура художественного текста: принципы антропоцентрического
исследования. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герце -на, 2002. 283 с.
6. Степанова В.В. Субъектная организация художественного текста и анализ его лексической структуры // Русистика: лингвистические парадигмы конца XX века: Мат-лы науч. конф., посвященной 80-летию филологического факультета РГПУ им. Герцена и 75-летию профессора С.Г. Ильенко / Отв. ред. В.Д. Черняк. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 1998. С. 328-333.
7. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. 263 с.
1 апреля 2010 г.
УДК 81'367:82-1
ХИАЗМ КАК СТИЛЕВАЯ ДОМИНАНТА В ЛИРИКЕ А. БЛОКА
Д. В. Гонтарев
Очень важный компонент в поэтике А. Блока составляют синтаксические фигуры - так по традиции, идущей от античности, называют структуры, которые способны привносить в сообщение дополнительную экспрессию. В последние десятилетия экспрессивный синтаксис значительно продвинулся вперед в изучении данных форм. Однако указанная особенность стиля А. Блока остается недостаточно исследованной и представлена единичными работами прошлого века [1]. Не изучив детально функции всех синтаксических фигур в поэтике А. Блока, нельзя получить адекватное представление о его стиле.
В данном исследовании излагаются наши наблюдения над такой синтаксической фигурой, как хиазм в творчестве Блока.
Выбор данной фигуры не случаен: во-первых, по мнению B.C. Соловьевой, хиазмы доминируют в поэзии А. Блока [1, с. 16]; во-вторых, по нашему мнению, хиазмы отличаются богатством форм и стилистических функций и представляют собой очень интересное явление.
Хиазм - синтаксическая фигура, известная еще с античности, которая утвердилась как лингвистический термин лишь в XIX в. Хиазм, отличаясь четкостью и внешней геометрической стройностью, имеет сложную лингвистическую природу. Этим объясняется
Гонтарев Денис Валерьевич - соискатель кафедры русского языка и теории языка Педагогического института Южного федерального университета, 344082, г Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 33, e-mail: [email protected], т. 8(863)2404158.
наличие различных трактовок данного явления.
И.М. Астафьева [2] и И.Р. Гальперин [3] квалифицируют хиазм как обратный параллелизм, т.е. видят в нем, в первую очередь, синтаксический параллелизм и инверсию. М.Д. Кузнец и Ю.М. Скребнев рассматривают хиазм как параллелизм плюс повтор с изменением синтаксических функций повторяющихся элементов [4]. А.П. Сковородников - как синтаксическую фигуру, в которой реализуются одновременно принципы инверсии, повтора и симметрии [5].
Э.М. Береговская, рассмотрев лингвистическую природу хиазма, предлагает следующее определение: "Хиазм - это трансформационная синтаксическая фигура, в которой даны как трансформ, так и исходная форма. Трансформация включает от одной до трех операций: 1) перестановка элементов исходной формы по принципу зеркальной симметрии (обратный параллелизм); 2) двойной лексический повтор с обменом синтаксическими функциями; 3) изменение значения полисеми-ческого или замена одного из слов исходной формы его омонимов" [6].
Мы, вслед за Т.Г. Хазагеровым и Л.С. Шириной [7], определяем хиазм как синтаксическую фигуру, сочетающую свойства разнотипной изобразительности (прибавление, антитеза, парономазия) и основанную
Gontarev Denis Valerievich - competitor of the Russian Language and Theory of Russian Language Department in the Southern Federal University, 33 Bolshaya Sadovaya Street, Rostov-on-Don. 344082, e-mail: [email protected], ph. +7(863)2404158.
