CC BY
40
16. Vinogradov, V.V. 1952. Slovoobrazovanie i ego otnoshenie k grammatike i leksikologii (na materiale russkogo i rodstvennyh jazykov) // Voprosy teorii i istorii jazyka. M., p. 99-152. (In the Russian language).
17. Xalilov, B. 2008. Muasir Azarbaycan dilinin leksikologiyasi: leksikologiya, semasiologiya, etimologiya, onomalogiya, frazeologiya, leksikoqrafiya, sozyaradiciligi [Darslik] /Buludxan Xalilov; Elmi red. A.O.Bayramov; Raygilar. H.I.Mirzayev, H.B.Baliyev.- Baki: Nurlan, - 444 p. (In the Azerbaijani language).
DOI: 10.18454/IRJ.2016.50.035 Гольцева Е.А.
ORCID: 0000-0001-9668-4483, Бакалавр филологии, Филологический факультет, Башкирский государственный университет ИМПЛИЦИТНЫЕ СМЫСЛЫ В РАССКАЗЕ А.П. ЧЕХОВА «КУХАРКА ЖЕНИТСЯ»
Аннотация
В работе анализируются особенности имплицитности в тексте рассказа А. П. Чехова «Кухарка женится». Результаты исследования позволяют рассмотреть функционирование имплицитности в структуре художественного текста и выявить средства ее создания. Используемая в работе методика анализа может быть использована как в лингвистике, так и в теории непрямой коммуникации, психологии и психолингвистике. Материалы исследования могут быть использованы в практике преподавания специальных курсов на филологических факультетах и факультетах журналистики.
Ключевые слова: маркеры имплицитности, подтекст, прецедентность, А. П. Чехов.
Goltseva E. A.
ORCID: 0000-0001-9668-4483, Bachelor of Philology, Philology faculty, Bashkir State University IMPLICITLY MEANINGS IN STORY A.P. CHEKHOV "THE COOK'S WEDDING"
Abstract
The author of the research work analyzes the features of implicitness in the text of Anton Chekhov's story "The cook's wedding". The study results allow us to consider the functioning of implicitness in the structure of a literary text and to identify the means of its creation. The method of analysis can be used both in linguistics and in the theory of indirect communication, psychology and psycholinguistics. Materials of the research work can be used in the practice of teaching of special courses in faculties ofphilology and faculties ofjournalism.
Keywords: markers of implicitness, implication, precedential, A. P. Chekhov.
Новаторство А. П. Чехова во многом определяется тем, что в максимально сжатом объеме (например, в тексте рассказа) он мог отразить содержание целого романа. Смысловая емкость его текстов во многом создается за счет подтекста, который в чеховской прозе играет роль второго содержательного пласта произведения. В связи с эти важную роль в его рассказах играет имплицитность - «то содержание, которое прямо не воплощено в узуальных лексических и грамматических значениях языковых единиц, составляющих высказывание, но извлекается или может быть извлечено из последнего при его восприятии» [2, 43]. Она представляет собой «одно из категориальных свойств когнитивной поэтики художественного текста» [1, 28], обусловленное тем, что и в плане содержания текста в целом присутствуют смыслы, которые отсутствуют в плане выражения [3, 20]. Они и составляют подтекст художественного произведения.
Многие исследователи (Гальперин И. Р., Кухаренко В. А., Сыщиков О. С. и др.) понимают имплицитность как основное свойство художественного текста наряду с информативностью, интенциональностью, цельностью и связностью. О. С. Сыщиков не только определяет имплицитность как категорию текста, но и в зависимости от уровня текста выделяет различные способы ее проявления: «импликационал - применительно к слову, эллипсис - к словосочетанию, лексический конверсив и пропозиционная установка с различных позиций - к высказыванию, импликация - к предложению или тексту...» [5, 5 -6].
О наличии в тексте скрытого содержания свидетельствуют определенные сигнальные средства, которые называют маркерами имплицитности. Маркеры обостряют внимание читателя, задерживают его и дают понять, что за основным смыслом скрывается дополнительный, имплицитный, который можно будет «прочесть» при наличии определенных знаний.
Рассмотрим имплицитность в тексте рассказа А.П. Чехова «Кухарка женится». События текста - сватовство и свадьба живущей в доме кухарки - передаются через восприятие ребенка. Исследователь творчества А.П. Чудаков отмечает, что «повествование, где рассказчик изображает видимый мир, исходя не из своего восприятия, а только как бы приводя свидетельства героя, несомненно, выглядит более объективным» [8, 41].
Гриша, семилетний мальчик, подслушивает и наблюдает за «сватовством» кухарки Пелагеи через замочную скважину. Его мысли и отображаются во внутреннем монологе, данном в виде прямой речи. В результате читатель видит ситуацию глазами ребенка, который в силу своего возраста многого еще не понимает и не «видит», поэтому многое остается для читателя имплицитным, но благодаря маркерам имплицитности мы, взрослые читатели, видим весь драматизм ситуации.
Важную роль играет авторский прием совмещения несовместимых признаков: невеста хочет спрятать свое лицо, на котором Гриша видит «целую иллюминацию». В «Словаре русского языка» [4, 247] лексема иллюминация имеет значение «декоративное освещение зданий, улиц, парков по случаю какого-нибудь торжества», и действительно, лицо присутствующей здесь няньки «сияло каким-то торжеством». Таким образом, предполагается, что событие будет
радостное, но иллюминация красок на лице кухарки Пелагеи отражает другие чувства, о чем свидетельствует ее лицо, которое «переливало... начиная с красно-багрового и кончая смертельно бледным» (выделено мной - Е. Г.). Смертельная бледность не случайна: по прихоти барыни ее «женят» «на страшном извозчике с красным носом», который, с одной стороны, говорит о себе: «И сыты, и одеты, и... можем даже другого кого осчастливить... <.> .ежели им по сердцу», а с другой стороны, едва женившись, просит у барыни денег «в счет ейного жалования» (вспомним его красный нос).
Созданию дополнительных смыслов в художественном тексте способствуют фразеологизмы: они могут выполнять характеризующую функцию. Внедрение в текст фразеологизма позволяет внести имплицитную характеристику: «Да на что тебе молодой? С лица, дура, воды не пить... Выходи, вот и всё!» [7, 137]. Использованный фразеологизм с лица воды не пить - «кому. Разг. Шутл. Кто-либо должен быть снисходителен к недостаточной привлекательности, красоте жениха или невесты» [6, 48] в данном контексте переосмысляется и лишается иронического звучания по отношению к субъекту действия, кухарке Пелагее. Ирония и отрицательная характеристика направлены автором на няньку и мамашу, т.к. именно они равнодушны к своему выбору и даже не спрашивают девушку, хочет она замуж или нет. девушку, хочет она замуж или нет. Характеризующую функцию выполняет и фразеологизм какого лешего - «...Какого лешего тебе еще нужно?» [там же] в значении «грубо-прост. 1. Зачем, для чего?» [6, 279], сказанный в сердцах нянькой Аксиньей Степановной.
Средством репрезентации интонационных средств в художественном тексте служат специальные графические маркеры - знаки препинания. Например, интонация незавершенности стимулирует читателя к поиску глубинного, невысказанного смысла. Маркером интонации незавершенности в художественном тексте может быть многоточие. В данном случае многоточие выполняет интригующую функцию. Интонация незавершенности может быть показателем умолчания. Умолчание - сознательный прием, который заставляет адресата догадываться о недосказанном, задумываться над глубинным смыслом:
- Какой же вы... Извозчики, а не пьете... [7, 135];
- Какая ты, однако, ломака... Нравится? [7, 137].
Следующий маркер имплицитности, используемый в данном рассказе - прецедентность. Так, Грише во сне снятся Черномор и ведьма, с которыми ассоциируются в сознании Гриши извозчик (жених) и нянька (сваха), поскольку именно они похищают Пелагею.
Последний маркер имплицитности - передача эмоционального состояния персонажа опосредованным путем через:
1) описание его внешнего проявления (см. выше описание лица невесты);
2) описание его поведения (у невесты после сватовства все валится из рук);
3) речь (в дальнейшем при напоминании о женихе невеста кричит «Да будь он трижды проклят!»).
Сказанное относится не только к главным персонажам: например, Гришин папаша, наблюдая все это, за обедом «в сердце» швыряет салфетку и обращается к жене со словами: «Что у тебя за охота всех женить да замуж выдавать! <...> Пусть сами женятся, как хотят»). В данной фразе также содержится импликация: невесту выдают насильно. Это понимает даже Гриша: «Сказала бы: не нравится».
В тексте имплицитно передается информация не только об эмоциональном состоянии героев, но и о будущей жизни бедной, по словам Гриши, Пелагеи. Госпожа обрисовала его достаточно четко: муж «не может здесь жить.». Он не может даже приходить: «Ты знаешь, я не люблю, если кто в кухне сидит». И даже «тебя я не буду отпускать на ночь» [7, 138]. А.П. Чехов не пишет о том, что будет дальше, - рассказ этот, как и многие другие, остается открытым. Читатель сам должен подумать над тем, что осталось имплицитным в этом рассказе-романе о жизни этой бедной, по словам Гриши, девушки и можно ли назвать событие, именуемое «женитьбой кухарки», женитьбой в полном смысле этого слова? Или это все-таки акт человеческого насилия, как думает семилетний Гриша?
Литература
1. Алефиренко Н.Ф. Категория имплицитности художественного текста в когнитивно-дискурсивном аспекте / Н.Ф. Алефиренко // Гуманитарные исследования, 2011. № 2. С. 28-34. URL: http://elibrary.ru/item.asp?id=16358625 (дата обращения 25.05.2016)
2. Долинин К.А. Имплицитное содержание высказывания // Вопросы языкознания / К.А. Долинин. - М., 1983. -№6. - С. 37-47.
3. Кунин А.В. Имплицитность — один из системообразующих факторов фразеологической семантики / А.В. Кунин // сб. научных трудов МГПИИЯ им. М. Тореза. Выпуск 262. - М., 1986. - С. 20-28.
4. Ожегов С.И. Словарь русского языка: 70 000 слов / Под ред. Н.Ю. Шведовой. - 23-е изд., испр. - М.: Русский язык, 1990. - 917 с.
5. Сыщиков О.С. Имплицитность в деловом дискурсе: (на материале текстов коммерческих писем): Автореф. дис. канд. филол. наук. - Волгоград, 2000. - 22 с.
6. Фразеологический словарь русского литературного языка конца XVIII - XX в. / Под ред. А.И. Федорова. -Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1991.
7. Чехов А.П. Сочинения в 18 томах // Полное собрание сочинений и писем в 30 томах. Т. 4. Изд.1. - М.: Наука, 1984. - С. 135-139.
8. Чудаков А.П. Поэтика Чехова // АН СССР. - М.: Наука, 1971.
References
1. Alefirenko N.F. Kategorija implicitnosti hudozhestvennogo teksta v kognitivno-diskursivnom aspekte / N.F. Alefirenko // Gumanitarnye issledovanija, 2011. № 2. S. 28-34. URL: http://elibrary.ru/item.asp?id=16358625 (data obrashhenija 25.05.2016)
2. Dolinin K.A. Implicitnoe soderzhanie vyskazyvanija // Voprosy jazykoznanija / K.A. Dolinin. - M., 1983. - №6. -S. 37-47.
3. Kunin A.V. Implicitnost' — odin iz sistemoobrazujushhih faktorov frazeologicheskoj semantiki / A.V. Kunin // sb. nauchnyh trudov MGPIIJa im. M. Toreza. Vypusk 262. - M., 1986. - S. 20-28.
4. Ozhegov S.I. Slovar' russkogo jazyka: 70 000 slov / Pod red. N.Ju. Shvedovoj. - 23-e izd., ispr. - M.: Russkij jazyk, 1990. - 917 s.
5. Syshhikov O.S. Implicitnost' v delovom diskurse: (na materiale tekstov kommercheskih pisem): Avtoref. dis. kand. filol. nauk. - Volgograd, 2000. - 22 s.
6. Frazeologicheskij slovar' russkogo literaturnogo jazyka konca XVIII - XX v. / Pod red. A.I. Fedorova. - Novosibirsk: Nauka. Sib. otd-nie, 1991.
7. Chehov A.P. Sochinenija v 18 tomah // Polnoe sobranie sochinenij i pisem v 30 tomah. T. 4. Izd.1. - M.: Nauka, 1984. -S. 135-139.
8. Chudakov A.P. Pojetika Chehova // AN SSSR. - M.: Nauka, 1971.
DOI: 10.18454/IRJ.2016.50.099 Евстигнеева М.В.1, Бутыркина И.С.2
1Кандидат филологических наук,
2студент, Оренбургский государственный педагогический университет ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ИНВЕРСИИ ТАНАТОЛОГИЧЕСКОГО МОТИВА «СМЕРТЬ» В ПОЭЗИИ
АНГЛИЙСКОГО РОМАНТИЗМА
Аннотация
В статье рассмотрены художественные инверсии танатологического мотива «Смерть», основные тенденции в изображении данного образа поэтами английского Романтизма. Выделены специфические черты и характеристики лексики для его описания. Предпринята попытка доказать важность мотива Смерти и проанализировать различные подходы к пониманию и оценке данного концепта, его символическое значение. Показана тесная связь танатологического мотива с областью онейрологии в аспектах сон - смерть, смерть - сон.
Ключевые слова: инверсия, танатология, мотив, смерть, Романтизм.
Evstigneeva M.V.1, Butyrkina I.S.2
1PhD in Philology, 2student, Orenburg State Pedagogical University THE ARTISTIC INVERSIONS OF THE TANATOLOGICAL MOTIVE «DEATH» IN THE ENGLISH
ROMANTIC POETRY
Abstract
The article considers artistic inversions of the tanatological motive «Death», the main trends of the depiction of this image by English Romantic poets. Specific vocabulary features and characteristics are identified to describe it. An attempt has been made to prove the importance of the motive of «Death» and to analyze different approaches to understanding and evaluating this concept. A close connection between the tanatological motive and the sphere of oneirology in the aspects of dream -death, death - dream is also shown.
Keywords: inversion, tanatology, motive, death, Romanticism.
В прямом значении танатология - это раздел теоретической и практической медицины, изучающий состояние о рганизма в конечной стадии патологического процесса, динамику и механизмы умирания; это учение о
смерти.
Танатология - наука междисциплинарная, охватывает различные области знания. Завершение жизни является поистине таинственным явлением, поэтому оно является объектом изучения не только представителей естественных наук, но и ученых в области гуманитарных дисциплин. В этом случае, мы говорим о так называемой «гуманитарной танатологии» - науке об «общекультурном опыте осмысления феномена смерти» [2, с. 9]. Таким образом, художественная танатология изучает литературный опыт осмысления смерти. Танатос выступает как «важнейший конститутивный момент сознания» [3, с. 2], и художественная литература служит основным средством для распознания и раскрытия данного момента.
Художественная литература - важнейший источник танатологической информации; каждый автор предлагает разные трактовки понятия смерти, и читатель имеет возможность проследить танатологический опыт прошлых поколений, изучить и присвоить различные модели отношения к смерти и всему иррациональному.
Поэзия английского романтизма предлагает целый комплекс взаимосвязанных мотивов и образов, связанных с темой смерти, показывает механизм трансформации данных образов в оппозиции «рациональное и эмоциональное», «разум и чувство». «Кладбищенская поэзия», являясь неким ответвлением от романтической поэзии, представляет собой уникальное явление первой трети восемнадцатого века. Поэты данного литературного направления ставили чувство выше разума, для них важнее было передать личные переживания лирического героя, а окружающий мир, в частности ночная природа, были средством для достижения этой цели. Только ночной мир, по их мнению, мог помочь человеку снять оковы разума и взглянуть на истинную природу вещей. И лирический герой, гуляя по ночному кладбищу, созерцая могилы и надгробия, размышляет о том, что слабо связано с земным существованием, он предается размышлениям о вещах вечных, не поддающихся земному осмыслению, о жизни вечной и о смерти как о неизбежном отрезке пути к этой жизни. Одни поэты видят в смерти долгожданный покой и отдых телу и душе, другие - горе и бесконечные страдания. Таким образом, мотив «смерти» («death») подвергается различному толкованию.
