CC BY
122
УДК 801.1; 801.7
ИМПЛИЦИТНЫЕ СМЫСЛЫ В КОНФЛИКТНОМ ТЕКСТЕ
Л.М.Попкова
Псковский государственный педагогический университет, [email protected]
Статья посвящена проблеме обязательности/факультативности имплицитных смыслов конфликтного текста, имеющих инвективный характер; определению глубины лингвистической интерпретации этого текста при проведении лингвистической экспертизы.
Ключевые слова: лингвистическая экспертиза, шкала инвективности, имплицитность, речевые стратегии и тактики
The article deals with the problem of obligation/optionality of implicit invective meanings in a contentious text. It covers the depth of linguistic interpretation of this text required taking into account pragmatic information while carrying out expert examination.
Keywords: linguistic expert examination of text, implicitness, invectiveness scale, speech strategy, speech tactics
Современный газетный текст, многослойный и личностный, обладает особой прагматической интенсивностью и напряженностью. По своей воздействующей силе он «становится более активным, наступательным, а порой и агрессивным» [1]. Фактически появился новый газетный текст, в который «на смену строгой композиционной упорядоченности, жанровой соотнесенности, идеологическому балансу... пробралась свобода, порой граничащая с хаосом, а вместе с ней композиционная, жанровая, тематическая и стилистическая неразбериха, в основе которой — сенсационность, непредсказуемость нашего времени» [2].
Проблема понимания газетного текста, его прагматических установок с ориентацией на знание мировой культуры, литературы, истории, жизни современного общества становится особенно острой. Она порождает рост гражданских дел по защите чести, достоинства и деловой репутации, увеличение возбуждаемых уголовных дел по клевете и оскорблениям и т.д. Социальный заказ в сфере лингвистической экспертизы, приобретая особую значимость, требует углубленной разработки юридических аспектов языка. Осуществление судебного лингвистического исследо-
вания, в частности в процессах о защите чести, достоинства и деловой репутации, предполагает обращение к теории имплицитных смыслов, поскольку в ходе анализа лингвисту необходимо осуществить декодировку конфликтного текста в дискурсе (см., напр., [3]).
Имплицитность, осознанная философией и логикой еще в античные времена и имеющая долгую историю изучения, в последние несколько десятилетий получила широкое освещение в лингвистических работах различных направлений. Проблема имплицитных смыслов, связанных с использованием разнообразных стратегий, тактик, приемов речевого воздействия, рассматривается в работах Н.Д.Арутюновой, О.С.Иссерс, В.И.Карасика и др. [4].
Имплицитные смыслы, характеризующие семантическую сторону языковых явлений, и речевая импликатура как способ непрямого воздействия на слушателя или читателя с ее конкретным прагматическим эффектом, безусловно, должны находиться в поле зрения специалиста, выполняющего лингвистическое судебное исследование. Это будет способствовать не только определению инвективности высказывания (шире — текста в целом), но и оценке пони-
мания данного текста субъектом, посчитавшим себя оскорбленным. «Прагматические параметры (прежде всего иллокутивная сила и запланированный перло-кутивный эффект), являясь, на первый взгляд, экстра-лингвистическими факторами, обладают объяснительной силой собственно языковых закономерностей в организации публицистического дискурса» [5].
Однако при привлечении «когнитивного контекста» проблематичными оказываются объективные границы лингвистической экспертизы, глубина лингвистической интерпретации текста. Определяя место анализируемого текста на шкале инвективности, лингвист, с одной стороны, должен сделать вывод о намерениях, ценностных ориентациях, установках автора, с другой стороны, выявить особенности воздействия текста на адресата. И если в своих теоретических ориентирах глубина интерпретации, задаваемая языковой структурой, представляется очевидной, то при практическом применении к достаточно большому по объему тексту (даже с привлечением современных корпусных технологий анализа семантики целого текста), ее границы начинают несколько утрачивать свою отчетливость.
Для того чтобы имплицитные смыслы могли стать предметом иска, они должны быть обязательной и вербализуемой частью имплицитного содержания языкового выражения [6]. Факультативная информация не должна рассматриваться в экспертизах по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации, поскольку «факультативные части плана содержания индивидуальны в том смысле, что разные носители по-разному восстанавливают для себя эту область семантики языковых выражений» [7]. Однако сама факультативность имплицитных частей может быть подтверждена или опровергнута, в частности, в ходе комментария экспертом имплицитного плана содержания, по-разному восстанавливаемого истцом и ответчиком. Безусловно, это приведет к значительному углублению лингвистической экспертизы и позволит, на наш взгляд, более точно определить место анализируемого текста на шкале инвективности с учетом факторов адресата и адресанта.
Конкретизируя сказанное, обратимся к статье «“Осиное гнездо” под золотыми куполами», опубликованной в газете «Псковский рубеж» №3 (503) от 14-20 января 2008 г. и подписанной Олег Дементьев. Указанная статья посвящена личности и деятельности матушки Елисаветы, настоятельницы Спасо-
Елеазаровского монастыря, в миру Беляевой Татьяны Ивановны, а кроме того упоминает и других служителей Православной Церкви: ныне покойного знаменитого старца Николая с острова Залита, молодого священника Германа из «церкви, находящейся за три километра от Елизарово», и др. Текст оказался настолько конфликтным, что потребовал проведения нескольких лингвистических экспертиз. Экспертиза, выполненная В.И.Макаровым, размещена на сайте «День суда» [8]. Автором настоящей публикации выполнены две экспертизы статьи «“Осиное гнездо” под золотыми куполами»: первая — на этапе дознания (на основании Отношения о назначении лингвистического исследования, вынесенного дознавателем ООД
УВД по Псковской области О.А.Тумановой); повторная — на этапе судебных разбирательств (на основании Определения о назначении лингвистической экспертизы, вынесенного судьей Псковского городского суда А.Ю.Ефремовым).
Название статьи содержит фразеологический оборот осиное гнездо, который, по данным словаря русского языка, имеет значение «о скопище неприятных, исполненных злобы по отношению друг к другу или общественно вредных, враждебно настроенных людей, об их жилище, местонахождении и т.п.» (МАС, II: 646). Современный толковый словарь русского языка под ред. С.А.Кузнецова определяет названный оборот как «общество злобных, враждебно настроенных людей; место их обитания», сопровождая словарную дефиницию пометой неодобрительное (ТСК: 131).
В соответствии с теорией регулятивности [9] название статьи с его яркой метафоричностью задает совершенно определенное направление интерпретационной деятельности читателя, позволяющее ему судить о монастыре в целом, хотя статья и посвящена личности и деятельности матушки Елисаветы. Не останавливаясь подробно на роли заголовка газетной статьи (этому посвящено достаточно много работ), обратимся к ее отдельным текстовым фрагментам, определяя возможную глубину интерпретации. Стратегия дискредитации реализуется в ее тексте с помощью различных тактик, как эксплицитных, так и имплицитных; доминирующим коммуникативным ходом является ход, который О.С.Иссерс определила как «он не похож на N хотя и претендует» [10].
Статья содержит текстовые фрагменты, характеризующие личность матушки Елизаветы: 1) Несколько послушниц Спасо-Елеазаровского женского монастыря... смеялись над «строгостью» матушки Елисаветы. На словах она сама неприступность, а на деле предстает совсем в ином образе, весьма далеком от истово верующего человека; 2) Она как инородное тело в святом Елизарове; 3) Местное население поначалу относилось к восстановлению монастыря положительно, но потом из-за неправедных действий матушки ее не восприняли, потому как энергия от нее исходит недобрая; 4) Рядом с матушкой Елисаветой идет недобрая слава, но вместе с тем, депутаты Псковской городской Думы приняли решение передать в безвозмездное пользование Спасо-Елеазаровскому монастырю два здания в центре Пскова — №4-а и №4-б по улице Детской, где еще в XIX веке располагалось подворье монастыря. 5) И, конечно, я сразу предупреждал о нашем лагере эту, э-э-э — не хочу называть ее матушкой! Это беда для монастыря.
Приведенные выражения характеризуют личность матушки Елисаветы в целом и представляют собой оценочные суждения. Доминирующей является идея несоответствия образа настоятельницы монастыря представлениям говорящих об образе праведного, угодного Богу служителя Церкви («энергия от нее исходит недобрая»). Матушка Елисавета оказывается инородным телом в святом Елизарове, т. е. человеком с иными свойствами, чем этого требует такое
место религиозного поклонения, как «святое Елиза-рово».
Особенности речи и поведения матушки Ели-саветы отражают такие, например, конструкции.
По словам председателя Псковского райпо Светланы Мельниковой, настоятельница монастыря ведет разговоры грубо, некорректно. <... > Она буквально кричит... Ср.: «Грубо. ^ Грубый. 4.// Выражающий неуважение, пренебрежение к кому-л., задевающий кого-л. своей резкостью, неучтивостью» (МАС, I: 351). «Некорректно. ^ Некорректный. 1. Нетактичный в обращении с людьми, невежливый, неучтивый» (МАС, II: 45G).
Грубая, некорректная речь, безусловно, отрицательно характеризует любого человека, но вряд ли можно рассуждать об инвективности, опираясь на приведенное высказывание, без погружения в «когнитивный контекст». Для истинно верующих людей (и особенно для людей, посвятивших себя служению Богу) грубая, некорректная речь в принципе недопустима как противоречащая предписаниям религии, Церкви. Для того, кто знаком с Библией, приведенное высказывание имеет еще большую глубину. Обратимся к тексту Священного Писания (в общепринятом Синодальном переводе 1876 г.): «Если кто из вас думает, что он благочестив, и не обуздывает своего языка, но обольщает свое сердце, у того пустое благочестие» (Иак. 1: 26). «Всякое раздражение и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас» (Еф. 4: 31).
1) А матушка ведет себя вызывающе. <... > Неправильно она себя ведет; 2) Матушка Елисаве-та, по ее словам, получила благословение старца Николая. Правда, верится в это с трудом. Она из среды тех, кто диктует собственную волю. В Москве, где работала учительницей, в какой-то момент стала истово верующей и прибыла в Псков; 3) Обладает она сильной энергией и действует, как мощный рэкетир. Примеров тому масса. (Ср.: «Вызывающе. ^ Вызывающий. ^ Вызов. 3. Выраженный взглядом, тоном речи, поведением и т. д. протест, готовность к борьбе» (МАС, I: 257)); 4) А старики почти все верующие, но своим поведением настоятельница монастыря подрывает их веру в Бога. Матушка Елисавета, не стесняясь, может спросить пожилого человека, скоро ли он умрет.
Вызывающее поведение, поведение с позиций силы, похожее на действия рэкетира, представлено в тексте статьи в форме оценочных суждений и поддерживает мысль о несоответствии Татьяны Ивановны Беляевой ее сану. Такое поведение, по мнению одного из собеседников автора, подрывает веру людей в Бога.
Статья «“Осиное гнездо” под золотыми куполами» содержит текстовые фрагменты, описывающие деятельность матушки Елисаветы в сфере строительства и недвижимости. В резюмирующей части статьи читаем следующие строки: Однако не вяжутся воедино ее высказывания и дела реальные. Можно предположить, что матушка Елисавета развивает учение Филофея и стремится построить в Елиза-рово Четвертый Рим, да такой, чтоб любовались этим сильные мира сего. А она была бы как влады-
чица всего и покоряла новые пространства, благо их немало на Псковщине.
В самом строительстве монастыря, в его восстановлении нет ничего предосудительного, напротив, возрождение святого места можно только приветствовать. И действительно: Местное население поначалу относилось к восстановлению монастыря положительно. Однако приведенный текстовый фрагмент, обнаруживающий стремление матушки Елисаветы «построить Четвертый Рим» и быть «владычицей всего», создает образ человека тщеславного, исполненного гордыни. Ср.: «Гордыня. Непомерная гордость». ^ «Гордость. 3. Чувство удовлетворения достигнутыми успехами, чувство превосходства в чем-л. 4. Разг. Преувеличенное высокое мнение о себе и пренебрежение к другим, заносчивость, высокомерие» (ТСК: 136).
Названное свойство личности для человека, истинно верующего, вообще недопустимо: «Ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет» (Лк. 14: 11). Упоминание Четвертого Рима отсылает читателя к выражению Третий Рим, подразумевающему Москву. Впервые пророчество о Москве как о Третьем Риме было произнесено иноком Филофеем, старцем псковского Спасо-Елеазарова Великопустынского монастыря, еще в царствование Василия Иоанновича, отца Иоанна Грозного. Учение о Москве как главном мировом оплоте Православия, обосновывавшее всемирное значение столицы Русского государства, развивало идею о том, что Московская Русь является преемницей Римской и Византийской империй, павших из-за уклонения от «истинной веры». Может быть, лишь самый неискушенный читатель не ощутит «уровня» притязаний и «масштабности» тщеславия человека, описываемого в статье. Для самой же матушки Елисаветы подтекст должен быть очевиден.
Помимо деятельности настоятельницы Спасо-Елеазаровского монастыря в сфере строительства и недвижимости в статье упоминаются и слухи о том, что она занимается сутенерством: Ходят слухи, что поставляет их «крутым» бизнесменам, взимая «за ночь любви» от 1,5 тыс. долларов. Почти все идет в доход монастыря, а сестрам достается мизер.
Такие слухи создают крайне негативный образ матушки Елисаветы. Верующие же люди, несомненно, помнят такие евангельские строки: «Сказал также Иисус ученикам: невозможно не придти соблазнам, но горе тому, через кого они приходят; Лучше было бы ему, если бы мельничный жернов навесили ему на шею и бросили его в море, нежели чтобы он соблазнил одного из малых сих» (Лк. 17: 1, 2).
Не останавливаясь на характеристике типов коммуникативного намерения в приведенных примерах, отметим, что прагматическая интерпретация высказываний, содержащих скрытые семантические компоненты, позволяет говорить о достаточно высокой результативности использованной в статье «“Осиное гнездо” под золотыми куполами» стратегии дискредитации как «игры на понижение».
Доминирующий ход «он не похож на N, хотя и претендует», реализуемый, в частности, с помощью метафор и аллюзий, позволяет автору успешно созда-
вать «второй план», улавливаемый читателем. Но размещение смыслового содержания текста на шкале инвективности, бесспорно, окажется разным у людей, служащих Богу, верующих в него, и тех, кто далек от религии, что связано с разным восприятием обязательности / факультативности импликатуры текста.
Квалификация имплицитных смыслов по признаку обязательности / факультативности и размещение их на шкале инвективности — задача, которая стоит перед экспертом и требует от него адекватного выбора глубины лингвистической интерпретации текста.
1. Покровская Е.В. Теория и практика понимания текста (На примере русскоязычной прессы). М.: Изд-во Рос. унта дружбы народов, 2007. С.163.
2. Там же. С.161.
3. Иваненко Г.С. Лингвистическая экспертиза в процессах по защите чести, достоинства, деловой репутации. Челябинск: Полиграф-Мастер, 2006. С.163.
4. См., напр., Арутюнова Н.Д. // Известия АН СССР. Сер. литературы и языка. 1981. Т.40. №4. С.356-367; Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. Изд.5-е. М.: Изд-во ЛКИ, 2008. С.173; Падучева Е.В. Тема языковой коммуникации в сказках Кэрролла // Се-миотка и информатика. Вып.18. М., 1982. С.76-119; Сен-тенберг И.В., Карасик В.И. Псевдоаргументация: некоторые виды речавых манипуляций // Речевое общение и аргументация. Вып.1. СПб.: Экополис и культура, 1993. С.30-38.
5. Лазуткина Е.М. Публицистический стиль: новые черты.
М.: Элпис, 2008. С.5.
6. Баранов А.Н. Лингвистическая экспертиза текста: теория
и практика: Учеб. пособие. М.: Флинта: Наука, 2007.
С.46.
7. Там же. С.47.
8. Макаров В.И. Выводы лингвистического исследования
по запросу адвоката Елеазаровского монастыря — http://densuda.ru/2008/09/23/expert_makarov/
9. Болотнова Н.С., Бабенко И.И., Васильева А.А. и др. Коммуникативная стилистика художественного текста: лексическая структура и идиостиль / Под ред. проф. Н.С.Болотновой. Томск: Изд-во ТГПУ, 2001. С.31.
10. Иссерс О.С. Указ. соч. С.173.
