CC BY
62
Литературоведение
И.Ф. Герасимова
Имперские мотивы
в русской лирике
периода Первой мировой войны
Статья посвящена анализу русской лирики периода Первой мировой войны, содержащей имперскую символику. Делается вывод о том, что ее яркое проявление именно в этот период связано с усилением национального самосознания, с острой духовной потребностью патриотически настроенной части общества в осмыслении исторического пути Российского государства, с аккумуляцией идеи объединения славянских народов как залога будущей победы.
Ключевые слова: имперские мотивы, геральдическая символика, русская литературная традиция, жанр поэтического воззвания.
Первая мировая война - событие планетарного масштаба - всколыхнула страны и народы, в одночасье осознавшие и хрупкость мира, и величие человеческого духа, и преступность иных человеческих деяний. Трагические события, связанные с военными действиями на территории многих стран, многочисленные жертвы, варварское разрушение храмов, культурных святынь вызвали не только всеобщее возмущение поведением
германских войск, подъем национальных чувств, патриотическое воодушевление народов сражающейся Европы, но и значительный корпус литературных произведений, запечатлевших проявления мирового катаклизма.
Литераторы оперативно реагировали на события. Особенно солидарно заявили о себе поэты стран славянского мира. Военные действия на территории Польши, как ранее - на территории Сербии, вызвали отклик как русских (В. Брюсов, Ф. Сологуб, К. Бальмонт и др.), так польских авторов (Л. Стафф, Э. Слонский и др.). Несомненно, известную роль сыграло в этом и «Воззвание Верховного Главнокомандующего к полякам» [великого князя Николая Николаевича. - И.Г.] [5], появившееся 1 (14) августа 1914 г., - именно тогда, когда «грохнули пушки, грянул... гром, и -широкими ручьями полилась русская и польская кровь» [12, с. 4].
Валерий Брюсов, бывший в то время фронтовым корреспондентом «Русских ведомостей», одним из первых откликнулся на этот документ. Его стихотворение «Польше» написано в жанре поэтического воззвания и включено в авторский цикл «Современность» [3, с. 241-244; 6, с. 248253]. Выказав уверенность в скором, по его мнению, воссоединении поляков с метрополией, автор не преминул напомнить и о провидческом даре великих русских поэтов, используя в качестве эпиграфа известные строки из стихотворения Ф.И. Тютчева «Как дочь родную на закланье...».
В нем Тютчев, наряду с упоминанием нелегкого для двух народов времени (в 1831 г. было подавлено польское восстание и упразднена польская Конституция 1815 г.), высказал мысль о возможном сосуществовании двух народов в рамках одного государства:
... орел одноплеменный...
Верь слову русского народа:
Твой пепл мы свято сбережем,
И наша общая свобода,
Как феникс, зародится в нем [22, с. 147].
Несомненно, эта мысль была близка и В. Брюсову. Недаром лирический герой его произведения дважды упоминает тютчевское выражение «орел одноплеменный» как символ державного величия, прямо отсылая читателя к российской геральдической символике. Как элемент поэтики она появлялась в отечественной лирике в драматические периоды русской истории и ранее отражена в произведениях многих русских поэтов.
Истоки геральдической традиции в русской поэзии следует искать в знаменном марше лейб-гвардии Преображенского полка - главном военном марше Российской империи со времен Петра I, сохранившемся в репертуаре военных оркестров до настоящего времени. Вернее, в его
Филологические
науки
Литературоведение
поэтической версии, восходящей к солдатской песне [16, с. 178], в которой есть такие слова:
Славны были наши деды,
Помнят их и швед, и лях,
И парил орел победы На полтавских на полях [1, с. 23].
Здесь «орел победы» - метонимизированный образ знамени лейб-гвардии Преображенского полка, на котором так же, как и на гербе Российской империи, изображен двуглавый орел.
Находим его и в «Хоре IV» Г.Р. Державина, исполненного на торжестве в доме князя Потемкина по случаю взятия Измаила в 1791 г.:
От крыл Орлов парящих По югу воет шум...» [7, с. 276].
После подавления польского восстания в 1831 г. В. А. Жуковский написал «Русскую песню на взятие Варшавы» [8, с. 132-133], которую сам же и предложил исполнять «на голос “Гром победы, раздавайся!”» [7, с. 269-270] - известнейшего произведения, слова которого принадлежат перу Г.Р. Державина, а музыка - поляку Осипу (Юзефу) Козловскому [7, с. 269; 16, с. 179-180], первое исполнение которого состоялось на упомянутом выше празднике в честь победы русского оружия. В собрании сочинений Г.Р. Державина 1868 г. оно названо «Хор I» [7, с. 269-270] (иное название: «Для кадрили» [7, с. 288]). В произведении В.А. Жуковского есть такие строки:
Мы под теми же орлами,
Те же с нами знамена.
Лях, бунтующий пред нами,
Помнит русских имена! [8, с. 132]
Имперский пафос классика русского романтизма здесь прямо соотнесен с символикой российского гербового орла.
Именно этот образ, как отмечалось выше, был возрожден В. Брюсовым. В поэзии начального периода Первой мировой войны к нему неоднократно обращались и другие поэты. Так, И. Соколов даже вынес его в заглавие: «Славянские орлы» (1914). Произведение, открывающее десятый номер журнала «Исторический вестник» за 1914 г., написано в форме диалога двух птиц, встречающихся «под грозной тучей, что легла // Над Вислой, Припятью и Бугом». Поэт утверждает идею единения славянских народов, подкрепленного славой «северных знамен»:
И там, где туч редела мгла,
При блеске солнца, два орла
Слилися вдруг в один - двуглавый [18, с. VI].
Так автор лирического произведения, опираясь на геральдическую символику герба Российской империи, напоминает своим читателям: орел - «царь птиц» - есть «символ власти и обороноспособности» [9, с. 55]. Здесь поэт находится под влиянием пафоса другого воззвания Верховного главнокомандующего - от 5 августа 1914 г., обращенного «к освобождаемым зарубежным русским братьям». В нем выражалась уверенность в том, что «не будет больше подъяремной Руси. Достояние Владимира Святого, земля Ярослава Осмомысла, князей Даниила и Романа, сбросив иго, да водрузит стяг единой, великой, нераздельной России. Да свершится промысел Божий, благословивший дело великих собирателей земли русской» [4].
Таким образом, в стихотворении И. Соколова высказана мысль и о возможном присоединении к метрополии не только «Червонной Руси» -Галиции (расположенной на западе современной Украины и востоке Польши): стараниями русских полков, считает он, «путь открыт на Пешт, на Краков, //На Вену... » [18, с. VI].
По сути, здесь авторская мысль находится в русле русской же поэтической традиции: имперская доминанта характерна, как помним, для стихотворения А.К. Толстого «Колокольчики мои...», датированного сороковыми годами XIX в. и впервые напечатанного в четвертом номере журнала «Современник» за 1854 г. Фрагмент его, послуживший основой популярного романса, заслонил политическое звучание менее известных широкому читателю вариантов и редакций этого стихотворения. Поэтому считаем необходимым напомнить, что красной нитью проходит в них провозглашение исторической миссии России как объединительницы славян [25, с. 322]. Примечательны строки, не вошедшие в окончательный вариант стихотворения:
На одних цвели полях Древле наши деды,
Русс и чех, хорват и лях Знали те ж победы!
Будь же солнцем наших стран И княжи над нами!
Кто на бога и славян С русским орлами! [25, с. 321]
Здесь идея славянского единства и главенствующей роли Москвы -третьего Рима - воплощена в метонимическом упоминании гербовых «русских орлов», ассоциативно соотносимыми с героическими русскими воинами.
Филологические
науки
Литературоведение
Хорошо известно также стихотворение А.К. Толстого «Ой стоги, стоги...» [19, с. 130-131], в журнальной публикации 1854 г. следовавшее за стихотворением «Колокольчики мои.» и являющееся вторым стихотворением авторского цикла «Шесть стихотворений» [19, с. 129-136]. Согласимся с мнением И. Ямпольского о том, что лирический герой метонимически именует славянские народы «стогами», а Россию - «орлом» [24, с. 438], что с присущей автору художественной убедительностью идея славянского объединения под эгидой России высказана в этом стихотворении вполне однозначно [25, с. 324]:
Ой орел, орел!
Наш отец далекий,
Опустися к нам,
Грозный светлоокий!
Ой орел, орел!
Внемли нашим стонам,
Доле нас срамить Не давай воронам!
Накажи скорей Их высокомерье,
С неба в них ударь,
Чтоб летели перья,
Чтоб летели врозь,
Чтоб в степи широкой Ветер их разнес Далеко, далеко! [19, 131]
Общеизвестно: ворона, как и ворон, - птица, связанная «со смертью, утратой и войной» [21, с. 49]. Лирический герой А.К. Толстого аллегорически именует поработителей славянских народов воронами, используя множественное число имени существительного как горькую констатацию факта их многочисленности. Борьба России с ними, по мысли лирического героя, несомненно, освящена Божественным покровительством. Именно так может быть истолкован образ ветра, трактуемый современными исследователями символов как «сверхъестественные проявления, которые отражают намерения богов» [9, с. 16], как «поэтический образ ожившего духа, чье воздействие можно увидеть и услышать, но который сам остается невидимым» [21, с. 39]. Воплощение же Божественной воли на земле прямо связано с образом царя - «помазанника Божьего». Так, согласно
авторской воле, наблюдается расширение символического смысла образа орла за счет актуализации общественно-политического контекста.
Образ орла, восходящий к геральдической символике, находим и в произведениях польских поэтов периода Первой мировой войны. Одно из них - «Орлы, в полет» («Orly, do lotu» [29]) Е. Рыхлиньского (J. Rychlinski), признанное неофициальным «польским гимном» и положенное на музыку Е. Млынарским (E. Mlynarski), а по сути, являющееся «песней победы и героизма в ритме военного марша» [26, с. 2]. 5 (18) июля 1915 г. «Польская Газета» («Gazeta Polska»), издававшаяся в то время в Москве на польском языке, поместила объявление о его выходе в свет отдельной книгой [29] и описала ее «графическое оформление: «На фоне польского пейзажа расположен на красном поле огромный пяс-товский орел». И это не является случайностью: известно, что на гербе первой польской княжеской и королевской династии Пястов, правившей с IX в., помещен белый одноглавый орел [14], с 1832 г. изображавшийся на гербе Царства Польского в составе Российской империи [23]. Таким образом, обращение к истории способствовало усилению восприятия современных событий в свете идейной направленности «Воззвания...». Именно поэтому в стихотворении Е. Рыхлиньского образ орла приобретает дополнительное символическое значение: он олицетворяет польских воинов, сражающихся «за объединение и свободу Отчизны» [26, с. 2]. Это стихотворение, как видим, также является одной из поэтических вариаций на тему «Воззвания.» Верховного Главнокомандующего и полностью согласуется с ним.
Обращает на себя внимание и интерпретация «орлиных» образов в первом сонете сонетного диптиха Э. Слонского (Edward Slonski) «Panu Waleremu Briusowowi» («Господину Валерию Брюсову») (1915). Подробный анализ замечательного «сонетного диалога» двух славянских поэтов сделан современными исследователями М. Топичем и П. Буняком [20]. Мы же отметим тот факт, что в произведении, формально являющемся откликом на процитированные выше стихи В. Брюсова [«Польше». -И.Г.], польский автор высказывает весьма распространенные в определенной части польского общества соображения, в корне отличающиеся от воззрений русского символиста, поэтически слитых с политическим документом. Так, в первом терцете первого сонета [«Z dalekich stepów, z lasów nadwolzanskich...» («Из далеких степей, из лесов приволжских.»)] Э. Слонского читаем:
Wiçc powiedz teraz, czy z tych dzial, co broniq Dwuglowych orlów, padnie jeden strzal, choc jeden tylko za Orla z Pogoniq? [30, с. 167]
Филологические
науки
Литературоведение
(«Теперь скажите, из тех орудий, что являются оружием // Двуглавых орлов, раздастся ли один выстрел, // Хоть только один - во имя Орла с Погони1?»). Упоминание двуглавых орлов не может не ассоциироваться с двумя противоборствующими странами - Австро-Венгрией и Россией, на гербах которых были помещены именно двуглавые орлы. Объединяя их в своем произведении, Э. Слонский устами своего лирического героя высказывает сомнения в искренности заявлений императорской России относительно польской автономии, изложенных в «Воззвании.», и говорит, по сути, о том, что могущественными державами польская карта разыгрывается в их собственных интересах, а истинные их намерения далеки от решения только лишь польского вопроса.
«Огъе! ъ Pogom^» («Орел с Погони») - это метонимический образ Польши, в 1569-1795 гг. входившей, в соответствии с Люблинской унией (1569), в состав объединенного польско-литовского государства (Яъесъ роБроШа) [17, с. 1119-1120]. Его герб представлял собой «увенчанный короной четверочастный щит, в первом и четвертом червленых полях помещался серебряный польский орел, во втором и третьем червленых полях - серебряная “Погоня”» [15]. Следовательно, невозможно расценить позицию лирического героя Э. Слонского иначе как намек и на исторические реалии (разделение Польши), и как констатацию устремлений определенной части поляков, желающих возрождения своей страны отнюдь не под крылом Российского орла, но в пределах либо Речи Поспо-литой, либо исторических «коронных земель» [20]. Сказанное вполне соотносится с логикой творчества Э. Слонского, которого многие польские литературоведы считают представителем «легионерской поэзии» («роеъуа legionova») [28, с. 42, с. 49; 31, с. 69; 27, с. 1201].
Однако заметим, что лирический герой этого произведения располагается более на русской стороне фронта (как, собственно, и в триптихе «Та, то те zgm§la» («Та, что не погибла»), известном русскому читателю в переводах В. Ходасевича [11, с. 7-9] и К. Висковатова [10, с. 57-59]), и идея возрождения польской государственности находит в его душе - при всех сомнениях в искренности имперских властей -всемерную поддержку. Если бы не понимание того, что в новых исторических условиях именно русский народ устремился на помощь Польше и выступает гарантом независимости его родины, вековая обида не
1 Напомним, что многократно упоминаемая в славянской поэзии ХХ в. Погоня - «польск. Pogon - это название герба Великого княжества Литовского с конца XIV века» [13]. На нем изображен всадник на белом коне, устремившийся в погоню за врагом, с мечом в правой и щитом в левой руке.
звучала бы в стихах столь явно и не теплилась бы надежда на преодоление разногласий. Именно такая позиция подчеркнута и В. Ходасевичем, и К. Висковатовым.
Заметим, что геральдическая символика воспринимается в контексте роста национального самосознания и самоопределения славянских народов, характерных не только для начала ХХ в., но и для более раннего периода. Так, например, в «Оде Яну Жижке из Троцнова» (1802) чешский поэт Антонин Ярослав Пухмайер (1769-1820), упоминая «знамена с белым чешским львом»1, напрямую связывал их с национальным возрождением Чехии. На присутствие этого образа в стихотворениях К.Г. Махи «Когда богемский лев взметнется над врагами.», Яна Неруды «По стопам льва» указывает и И. Богданович в статье «Идея национального Возрождения в белорусской и чешской поэзии конца XIX - начала ХХ вв.» [2, с. 269]-.
Таким образом, следует заметить, что присутствие имперской геральдической символики в поэзии славянских народов связано с обостренной потребностью общества в национальной самоидентификации. В русской поэзии начального периода Первой мировой войны имперская символика может быть осознана и как проявление русской литературной традиции, и как отражение в символических образах политических реалий - выхода в свет нескольких «Воззваний.» Верховного Главнокомандующего великого князя Николая Николаевича, в которых подчеркивалась историческая миссия России как консолидирующей силы, способной оказать как духовную, так и военно-политическую поддержку братьям-славянам.
Библиографический список
1. Антология военной песни / Сост. и автор предисл. В. Калугин. М., 2006.
2. Богданович И. Идея национального Возрождения в белорусской и чешской поэзии конца XIX - начала ХХ вв. // Cesty k narodnimu obrozenl: belorusky a cesky model: sbornik prispevku z konference konane 4. - 6. 7. 2006 v Praze. Praha, 2006. S. 260-279.
3. Брюсов В.Я. Современность // Русская мысль. 1914. Кн. VIII-IX. - С. 241244.
4. Воззвание Верховного Главнокомандующего к освобождаемым русским братьям. URL: www.august-1914/ist-1914/1.html. (дата обращения:
01.02.2011).
5. Воззвание Верховного Главнокомандующего к полякам. URL: http://www.hrono.ru/dokum/k_polyakam.html. (дата обращения: 01.02.201).
1 Белый лев появился на гербе Чехии в 1158 г. и присутствует в нем до настоящего времени.
Филологические
науки
Литературоведение
6. Герасимова И.Ф. Стихотворный цикл В.Я. Брюсова «Современность» в литературном процессе начала Первой мировой войны // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. 2011. № 1/1 (82). С. 248-253.
7. Державин Г.Р. Соч. Державина / С объяснительными примеч. Я. Грота. 2-е акад. изд. СПб., 1868. Т. 1.
8. Жуковский В.А. Полн. собр. соч.: В 12 т. / Под ред., с биогр. очерком и примеч. проф. А.С. Архангельского. СПб., 1902. Т. 3.
9. Зигуненко С. Н. Знаки и символы. М., 2004.
10. Из жемчужин польской поэзии / В пер. К. Висковатова. Вып. I. Петроград, 1915.
11. Мы помним Польшу: Лит.-худ. сб. / Под ред. М. Моравской. Петроград, 1915.
12. Ольшамовский Б.Г. Значение воззвания 1августа 1914 г. Верховного главнокомандующего к полякам и вопросы, возникающие из него и последующих событий. Петроград, 1915.
13. Погоня (герб). URL: http://www.belhistory.com/what_pagonya.htm. (дата обращения: 01.02.2011).
14. Пясты. URL: Ы!р://га^Ыре^а.о^^Ы/Пясты. (дата обращения:
01.02.2011).
15. Республика короны польской и великого княжества литовского, url: http://www.heraldicum.ru/lietuva/unia.htm. (дата обращения: 01.02.2011).
16. Соболева Н.А. Российская государственная символика: история и современность. М., 2003.
17. Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. А.М. Прохоров. 3-е изд. М., 1984.
18. Соколов И. Славянские орлы // Исторический Вестник. 1914. № 10. Т. CXXXVIII. С. V-VI.
19. Толстой А.К. Шесть стихотворений // Современник. 1954. № 4. С. 129-136.
20. Топич М., Буняк П. «Сонетный диалог» между Э. Слоньским и В. Брюсовым. URL: http://www.russian.slavica.org/article179.html. (дата обращения:
01.02.2011).
21. Трессидер Дж. Словарь символов / Пер. с англ. С. Палько. М., 2001.
22. Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч. и писем: В 6 т. М., 2002. Т. 1.
23. Царство Польское // Heraldicum. Гербы России. URL: http://www.heraldicum. ru/russia/gubernia/polska.htm. (дата обращения: 01.02.2011).
24. Ямпольский И. Примечания // Толстой А.К. Собр. соч.: В 4 т. М., 1980. Т. I.
25. Ямпольский И. Комментарии // Толстой А.К. Собр. соч.: В 5 т. Т. 1: Стихотворения; Баллады, былины, притчи; Козьма Прутков / Сост. А. Храм-ков; Вступ. ст., коммент. И. Ямпольского. М., 2001.
26. Brzostowski W. Orly do lotu // Gazeta Pokska. 1916. 2 (16) VII. S. 2.
27. Jakowska K. Wojny swiatowe a literatura w kraju // Slownik literatury polskej XX wieku. Wroclaw, 1992.
28. Maciejovska I. Proza polska lat 1914-1918 wobec wojny swiatowej // Pamiçtnik Literacki. 1981. R. LXXII. Z. 1.
29. Rychlinski Jerzy Bohdan. Orly do lotu. M., 1915.
30. Slonski E. Panu Waleremu Briusowowi // Rozkwitaly p^ki röz Bialych: Wiersze i Piesni z lat 1908-1918 o Polsce, o wojnie i o zo Inierzach / Wybral, opracowal i opatrzyl Andrzej Romanowski wst^pem. Warszawa, 1990.
31. St^pnik K. Opowiadania o legionah (1914-1917) // Pami^tnik Literacki. 1991. R. LXXXII. Z. 3.
Филологические
науки
