CC BY
131
190
Из истории педиатрии
В.Ю. Альбицкий, С.А. Шер
Научный центр здоровья детей РАМН, Москва
Императорский московский воспитательный дом во время Отечественной войны 1812 г.
Контактная информация:
Шер Стелла Абельевна, кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник отдела социальной педиатрии Научного центра здоровья детей РАМН
Адрес: 119991, Москва, Ломоносовский проспект, д. 2/62, тел.: (495) 967-15-71 Статья поступила: 17.02.2010 г., принята к печати: 05.04.2010 г.
В многолетней истории Императорского московского воспитательного дома, правопреемником которого считается Научный центр здоровья детей РАМН, есть немало славных страниц [1]. К одной из них следует отнести период, связанный с Отечественной войной 1812 г. Императорский московский воспитательный дом был основан 1 сентября 1763 г. особым манифестом Екатерины II на основании проекта выдающегося государственного деятеля И. И. Бецкого, ставшего его первым главным попечителем. После смерти И. И. Бецкого высшее управление этим «богоугодным и благочестивым государственным учреждением, находившимся под особым Монаршим покровительством и призрением», было вверено супруге императора Павла I императрице Марии Федоровне1.
Незадолго до захвата французами Москвы императрица Мария Федоровна в рескрипте от 7 августа 1812 г. предложила ряд мер по спасению Воспитательного дома. Во-первых, управление Воспитательного дома было вверено главному надзирателю И. А. Тутолмину с предоставлением ему неограниченной власти и финансовой поддержки (рис. 1). Предполагалось прекратить прием детей; старших воспитанников отправить в Казань, а малолетних оставить в Доме «в надежде, что такое милосердное учреждение будет уважено неприятелем». Во-вторых,
в больницу для бедных, относившуюся к ведомству Императорского московского воспитательного дома, «вновь больных не принимать, а обращающимся за помощью давать советы и лекарства. Часть лекарей отправить в Казань» [2].
19 августа, когда подготовка к эвакуации шла полным ходом, Дом был сдан главному надзирателю И. А. Тутолмину, у которого «осталось на руках 350 малолетних питомцев обоего пола». Детей старшего возраста, кроме тех, кто был болен или в периоде выздоровления, снабдили теплой одеждой, и 31 августа 333 воспитанника («143 питомца, 190 питомок») в сопровождении 83 служащих отправили в Казань, куда они прибыли 11 октября [3]. Путешествие прошло благополучно не для всех детей. Несколько воспитанников заболели по дороге, и им была оказана медицинская помощь сопровождавшими их лекарями. В Казани детей поместили в два дома: мальчиков — в дом Приказа общественного призрения, девочек — в Военно-сиротское отделение. Управлял Воспитательным домом в Казани князь Сергей Михайлович Голицын. Медицинская часть Дома была поручена главному доктору Саблеру, умершему в Казани
3 декабря; его помощником был назначен лекарь Павловской больницы И. Б. Охерналь. Поставку лекарств для воспитанников Дома в Казани взял на себя аптекарь
1 Материалы для истории Императорского московского воспитательного дома. Вып. 1. — Москва: Типография штаба Московского военного округа. 1914. — С. 1.
V.Yu. Al'bitskiy, S.A. Sher
Scientific Center of Children's Health, Russian Academy of Medical Sciences, Moscow
Imperial Moscow Founding Hospital at the time of Patriotic War of 1812
Далке, уступив для детей на 1/3 цены на медикаменты. Со 2-го ноября воспитанники приступили к занятиям с учителями, отправившимися с ними в Казань [2].
Когда старшие дети и большая часть медицинского персонала отправились в Казань, главным лекарем Воспитательного дома на время войны стал штаб-лекарь Христофор Оппель (рис. 2). Приехав из Германии в Россию в 1790 г., он сначала работал лекарем, затем доктором, а в 1803 г. был приглашен императрицей Марией Федоровной на должность главного врача больницы для бедных Московского воспитательного дома [4].
И. А. Тутолмин в ожидании неприятеля 1 сентября 1812 г. приступил к перемещению так называемой Окружной больницы в центральное здание Дома, однако не успел перевезти все принадлежащие больнице вещи, поскольку внезапно получил сообщение, что французская армия в городе [5].
2-го сентября в 4 ч дня французские войска вступили в Москву, а российские — покинули столицу. Две армии шли так близко одна от другой, что когда русская шла по набережной Воспитательного дома, неприятельская уже вошла в Кремль.
Чтобы спасти Дом с сиротами от насилия и жестокости, И. А. Тутолмин пошел «с твердым духом в Кремль с двумя чиновниками, служащими ему переводчиками — архитектором Д. И. Жилярди и помощником по экономическим вопросам Зейпелем» [5]. В Кремле И. А. Тутолмин встретился с назначенным губернатором графом Дюронелем, которому объявил об оставленном на его попечении Воспитательном доме с грудными и малолетними детьми и попросил принять Дом под свою защиту. Дюронель сочувственно отнесся к просьбе главного надзирателя и приказал назначить Воспитательному дому особую охрану из 12 конных жандармов с офицером [6].
С первого дня взятия французами Москвы в городе начались пожары, грабежи, убийства. Русские больные и раненые были помещены в Екатерининском и Александровском училищах и оставлены там без присмотра, без пищи, и даже мертвые тела остались не похоронены. Узнав об этом, И. А. Тутолмин поручил взять на себя заботу об этих людях главному врачу больницы для бедных Х. И. Оппелю. Благодаря профессиональной деятельности, энергии и отваге Х. Оппеля были сохранены жизни многих больных и раненых и спасены от разорения больница для бедных, Екатерининское и Александровское училища, а также церковь Св. Ионна Воина на Божедомке [5].
4 сентября весь город был объят пожаром. Окруженный со всех сторон пламенем, Воспитательный дом находился в большой опасности. Главный надзиратель со служащими гасили водой сыпавшиеся, как дождь, искры и тем самым спасли Воспитательный дом. Сгорели только аптека и один деревянный дом. К Воспитательному дому непрерывно приходили в поисках пищи толпы французских мародеров, так что присланный в Дом караул жандармов едва справлялся со своими обязанностями. Позже, в частном письме от 16 ноября 1812 г. чиновник Московского воспитательного дома Петр Иванов писал: «Москва так обругана, что смотреть на нее — сердце замирает» [5].
5 сентября в 2 ч дня Наполеон, проезжая по набережной мимо Воспитательного дома, поинтересовался, что
это за здание, которое не пострадало от пожара. По этому поводу А. И. Герцен написал, что Наполеон, видимо, пораженный обликом Московского воспитательного дома, «хвастался», что во время пожара Москвы поставил к нему караул, что помогло сохранить его.
Такой чести в те дни удостоился только Успенский собор [7]. Наполеон отправил в Воспитательный дом к главному надзирателю своего генерал-интенданта Дюмаса, объявившего: «Я прислан от императора, который приказал благодарить Вас за труд и спасение Вашего Дома от огня.
Его величеству угодно с Вами познакомиться»2.
Осматривая Воспитательный дом, французские комиссары увидели пустые отделения, где раньше проживали старшие питомцы, и у них появилась мысль открыть там лазарет [2].
На следующий день,
6 сентября, И.А. Тутолмин направился в Кремлевский дворец к Наполеону, которого интересовало, сколько детей в Воспитательном доме, на какое время остались в Доме запасы продовольствия, откуда снабжался Дом съестными припасами на зиму. Когда И. А. Тутолмин подал ведомость о числе в Доме детей, отдельно мальчиков и девочек, беременных, родильниц, служащих, Наполеон с улыбкой заметил: «Вы увезли в Казань больших девиц». По поводу продовольствия И. А. Тутолмин ответил, что его хватит всего на месяц. О своем разговоре с Наполеоном И. А. Тутолмин написал рапорт и отправил в Петербург императору [5].
10 сентября 1812 г. И. А. Тутолмин направил Наполеону письмо: «...Всемилостивейший Государь! Ваше Императорское и Королевское Величество изволили удостоить невинных и несчастных детей Вашего покровительства. Я повергаюсь к стопам Вашим, прося о продолжении оного. и умоляю Ваше Величество не допустить того, чтобы заведение, основанное на человеколюбии и состоящее под Высочайшим покровительством, приведено было в расстройство через разделение главного корпуса Квадрата;
Рис. 1. Главный надзиратель Императорского московского воспитательного дома во время Отечественной войны 1812 г. Тутолмин Иван Акинфиевич
Рис. 2. Главный врач больницы для бедных и главный лекарь Императорского московского воспитательного дома во время Отечественной войны 1812 г. Христофор Оппель
191
2 Щукин П.И. Московский воспитательный дом в 1812 году // Русский архив. — 1900. Кн. 3. — С. 465.
ВОПРОСЫ СОВРЕМЕННОЙ ПЕДИАТРИИ /2010/ ТОМ 9/ № 2
Из истории педиатрии
192
Число детей: М. Ж. Итого
Грудных 123 152 275
От 1 года до 12 лет здоровых 93 114 207
От 1 года до 18 лет больных 49 55 104
Итого детей 265 321 586
В Родильных госпиталях
Беременных — 9
Родильниц — 11 20
Вдов с сиротами — 10 10
Итого 30 30
Служащих 42 36 78
Кормилиц — 214 214
Нянек — 85 85
Рабочих людей 88 44 132
Итого служащих 130 379 509
Всего в Доме 395 730 1125
я униженно прошу Ваше Величество повелеть поместить больных в большое окружное строение и корделожи, в которых находится теперь Ваша гвардия» [2]. И. А. Тутолмин очень волновался, что из-за большой скученности в Доме, где, кроме постоянно живших, нашли приют посторонние, лишенные крова во время пожара женщины с грудными детьми, могли вспыхнуть инфекционные болезни. Несколько дней спустя от Наполеона прислали двух братьев: 7-летнего Алексея и 4-годовалого Василия Михайловых, переименованных в Наполеоновых, а также несколько детей от французского коменданта де-Милио, названных Милиевы. Всего от французского начальства в период с 12 сентября по 10 октября 1812 г. в Дом поступило 22 ребенка [2].
И. А. Тутолмин принимал всех, кто приходил в Воспитательный дом и просил пристанища: несчастных жителей Москвы, детей своих подчиненных, раненых рядовых и офицеров, размещая их в больнице при Доме (см. табл.).
Вспоминая те тяжелые дни, чиновник Московского воспитательного дома П. Иванов писал, что французы, забравшие все окружное строение и половину главного корпуса, докторскую и крестовую палату, привезли в Дом до 3000 раненых и больных, из которых около 2000 умерли. Трупы хоронили у Китайгородской стены, кидали в колодцы. Неприятельскими ранеными и больными были заняты также больница для бедных и Павловская больница, принадлежавшие ведомству Императорского московского воспитательного дома [5].
Несомненный интерес представляет собой «Всеподан-нейшее донесение Московской больницы для бедных от главного лекаря Христофора Опеля» [8], в котором он сообщил, что с 4 сентября, когда в больницу для бедных начали поступать раненые и больные из фран-
цузских войск, наполеоновское правительство объявило ее французским военным госпиталем, а оставшихся бедных больных без какого-либо пропитания и призрения отправило в Екатерининскую больницу. Лечение больных и раненых было возложено на больничных лекарей (старший лекарь Щировский, штаб-лекарь Рожалин, лекарь Стрелецкий и аптекарь Шрендер) во главе с Христофором Оппелем, администрация же была вверена французскому госпитальному директору, а высший надзор — главному доктору наполеоновской армии барону Дэженэ и генерал-хирургу Ларрэлю [9]. «Французскому руководству очень понравились больничные порядки; они так были довольны усердием и деятельностью персонала, что предложили главному доктору Х. Оппелю и его сотрудникам выхлопотать у Наполеона жалование, но русские врачи не приняли такого оскорбительного для народной гордости предложения» [10].
Между тем с начала октября в Воспитательном доме стал ощущаться недостаток продуктов, хотя голода не было. Сотрудники Дома, закупая хлеб в подмосковных деревнях за французскими форпостами, передали русскому командованию некоторую разведывательную информацию [7]. С 5 октября, когда стало известно о приближении к Москве казаков, из госпиталей Московского воспитательного дома стали вывозить легкораненых и выздоравливающих французов по Можайской дороге, а сам Наполеон со своими войсками выступил из Москвы по Калужской дороге 7 октября. И. А. Тутолмин обратился с письменной просьбой оставить караул при лазаретах Воспитательного дома к интенданту Лессепсу, который прислал своего адъютанта для наведения порядка в карауле. Более того, сам Лессепс 9 октября прислал И. А. Тутолмину письмо, в котором просил принять на свое попечение оставшихся в Воспитательном доме фран-
цузских тяжелых раненых и больных, а также оказывать помощь жителям Москвы французской нации, которых он присылал в Дом. И. А. Тутолмин не мог ему в этой просьбе отказать. Ночью 10 октября в Воспитательном доме был снят французский караул, и все наполеоновские войска покинули город [5].
«Всего после ухода наполеоновской армии в Доме осталось 1132 француза, из них 10 раненых и больных офицеров, 12 служителей, 1098 рядовых, 10 приставников, а также доктор и лекарь.» [5]. Когда французы покинули Воспитательный дом, обнаружилось, что в библиотеке и архиве печати сняты, замки сбиты, часть книг и документов разбросаны, испорчены и безвозвратно утеряны [2].
Вошедший в Москву гусарский полк под командованием генерал-майора Бенкендорфа с 22 октября стал обеспечивать Воспитательный дом караулом и оказывать всевозможную помощь, в частности, вывозить французских военнопленных, оставив в Доме только 10 раненых офицеров и 10 денщиков [5].
В связи с тем, что в Воспитательном доме находился лазарет с французскими ранеными и больными, значительно повысились заболеваемость и смертность среди питомцев, в основном от инфекций. Кроме того, было обнаружено, что заражена вода из-за большого количества трупов и неправильного их захоронения. Попытки рыть новые колодцы для воды не увенчались успехом. «Императрица приказала процеживать воду через уголья». Когда в Москву прибыл главнокомандующий граф Ф. В. Растопчин, начали очищать город. Из Воспитательного дома стали вывозить мертвые тела. «Для уничтожения смрадных испарений, оставшихся от лежавших трупов, землю посыпали негашеною известью. Покои всеми мерами выветривали; окна и двери в покоях, занимаемых неприятелем, оставлены на всю зиму отворенными» [2].
Из-за недостатка помещения и продовольствия пребывание в Воспитательном доме посторонних лиц было далее невозможно. Поэтому «Императрицей были сделаны такие распоряжения: детей от погоревших матерей принимать и на будущее время, матерей с грудными детьми также принимать, но только на положении кормилиц. Из Дома были выведены все те, кто мог себя содержать; другим Императрица прислала по 500 руб. на обзаведение. Третьим были найдены места, в том числе и бывшим
воспитанницам Воспитательного дома. Наконец, те, кто совершенно не мог иметь пристанища, еще долго пользовались благодеяниями Дома» [2].
Заботилась государыня и о французских раненых, о тех 10 офицерах, о полковом лекаре и 10 приставниках. Взяв французов под свое покровительство, она присылала им медикаменты, деньги по 500 руб. и приказала сообщать ей о ходе лечения каждого больного. Только перед прибытием Опекунского совета из Казани из-за тесноты помещения императрица разрешила перевести больных в Павловскую больницу [2].
Неутомимая деятельность И. А. Тутолмина и непрерывная забота о Воспитательном доме не могли не сказаться на его здоровье. В связи с тяжелой болезнью императрица отпустила его на лечение на Кавказские Минеральные Воды. И. А. Тутолмин сдал управление Воспитательным домом прибывшему 21 ноября 1812 г. из Казани князю С. М. Голицыну [2]. За свой неимоверный труд в Императорском московском воспитательном доме во время Отечественной войны 1812 г. И. А. Тутолмин был награжден орденом Св. Анны I степени [3]. Награды получили и другие служащие Воспитательного дома [7]. Известно, что во время оккупации наполеоновской армией Москвы, прием детей в Воспитательный дом был прекращен, за исключением тех младенцев, матери которых сгорели во время московских пожаров, и тех, кого присылало французское руководство. Поскольку та часть Дома, которую занимали французские военнопленные, требовала дезинфекции, возобновление приема детей в Дом было отсрочено. Однако в связи с возрастающим числом подкидышей в городе, с 1 января 1813 г. Воспитательный дом вновь открылся для приема детей [2]. Эвакуированные питомцы, лекари, учителя и другие служащие 10 июля 1813 г. отправились из Казани обратно в Москву, куда прибыли более чем через месяц [11]. Таким образом, несмотря на возросшую детскую заболеваемость и смертность в Императорском московском воспитательном доме во время оккупации французами Москвы в 1812 г., благодаря блестящим организаторским способностям И. А. Тутолмина и высокому профессионализму главного лекаря Воспитательного дома Х. Оппеля удалось избежать крупных вспышек инфекционных заболеваний и сохранить жизни многих воспитанников, а также около 3 тыс. москвичей, потерявших свое пристанище.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Баранов А. А., Альбицкий В. Ю., Долгова С. Р., Шер С. А. От Императорского московского воспитательного дома до Научного центра здоровья детей Российской академии медицинских наук. М.: Союз педиатров России, 2008. С. 32.
2. Материалы для истории Императорского московского воспитательного дома. Вып. 1 (3). Москва: Типография штаба Московского военного округа. 1914. С. 241-261.
3. Отечественные достопамятности. Ч. 4. М., 1824. С. 97-127.
4. Половцов А. А. Христофор Оппель. В кн.: Русский биографический словарь. С-Пб. 1905. С. 273-274.
5. Щукин П. И. Московский воспитательный дом в 1812 г. // Русский архив. 1900. Кн. 3. С. 457-475.
6. Московский воспитательный дом // Воскресный досуг. 1866. VII (161). С. 170-171.
7. Фруменкова Т. Г. Московский воспитательный дом в 1812 году // Воинский подвиг защитников Отечества: тра-
диции, преемственность, новации. Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Ч. 2. Вологда, 2000. С. 168-175.
8. Всеподданнейшее донесение Московской больницы для бедных от главного лекаря Христофора Опеля. В кн.: «Чтениях Общества истории и Древностей Российских при Московском университете». М., 1860. Книга 2-я. С. 185-192.
9. Московская Мариинская больница для бедных. 1806-1906. М., 1906. С. 28-30.
10. Историческая записка о Московской Мариинской больнице для бедных. М., Типо-литография И. Н. Кушнерёва и Ко., 1881. 265 с.
11. О выбытии из Казани в Москву Екатерининского и Александровского институтов и Воспитательного дома // Казанские известия. 1813. Июль, № 27.
193
ВОПРОСЫ СОВРЕМЕННОЙ ПЕДИАТРИИ /2010/ ТОМ 9/ № 2
