CC BY
63
ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР I И БАШКИРСКИМ КРАЙ: ПАМЯТНЫЕ ВЕХИ ИСТОРИИ
© М.Б. Ямалов,
доктор исторических наук, профессор,
Башкирский государственный педагогический университет им. М. Акмуллы, ул. Октябрьской революции, 55, 450057, Уфа, Российская Федерация, эл. почта: mb_profi@mail.ru
В статье отмечается рост внимания современного российского общества к роли императора Александра I в событиях первой четверти Х!Х в., в развитии страны и ее регионов. Однако в историографии и общественном сознании еще сохраняются стереотипы, во многом из литературы и искусства, в необъективных оценках этой исторической личности. Принижается значение его преобразований, замалчивается его влияние на многие процессы и явления. Автор на материалах Башкирского края и города Уфы показывает достойное участие Александра I в жизни регионов, в росте патриотизма у населения в Отечественной войне 1812 г. Император хорошо знал о мужестве и самоотверженности башкирских полков, состоянии Оренбургской губернии, постоянно интересовался развитием города Уфы. Кульминацией этих взаимоотношений стало его посещение Башкирского края и города Уфы в сентябре 1824 г. Обоснован вывод, что жизнь и деятельность Александра I не раз пересекались с развитием Уфы и Башкирского края, сопровождались позитивными переменами и памятными событиями. Несправедливо, что эти факты стали забываться, остались без должного внимания и признания. Имя Александра I оказалось незаслуженно вычеркнутым из топографии и официальной истории городов края, улиц города Уфы. Автор считает, что Александровские места должны быть как-то отмечены, оформлены мемориальными знаками. Не следует обеднять историю, историко-культурную и туристическую карты края, важно сохранять то, что делает общество сильнее и лучше.
Ключевые слова: Александр I, оценка исторической роли, Башкирский край, Уфа, Отечественная война 1812 года, башкирские полки, градостроительный план В. Гесте, визит 1824 г., Александровские места Башкортостана
© M.B. Yamalov
EMPEROR ALEXANDER I AND THE BASHKIR REGION: MEMORABLE MILESTONES IN THE HISTORY
Akmullah Bashkir State Pedagogical University, 55, ulitsa Oktyabrskoy Revolutsii, 450057, Ufa, Russian Federation, e-mail: mb_profi@mail.ru
The article emphasizes increasing attention of the present-day Russian society to the role of Emperor Alexander I in the events of the first quarter of the 19th century and his contribution to the development of the country and its regions. However, historiography and public consciousness still preserve stereotypes drawn mainly from literature and art and leading to biased estimates of this historical figure. The importance of his reforms is depreciated, and his influence on many processes and phenomena is ignored. Based on materials of the Bashkir region and the city of Ufa, the author shows good participation of Alexander I in the life of the regions and the people's patriotic enthusiasm during the Patriotic War of 1812. The Emperor was well aware of the courage and selflessness of the Bashkir regiments and the situation in the Orenburg Province as a whole and expressed interest in the development of Ufa.
These relationships culminated in September 1824 when he visited the Bashkir region and the city of Ufa. It is concluded that the life and activities of Alexander I were crossed time and again with Ufa and the developing Bashkir region and accompanied by positive changes and memorable events. It seems unfair that these facts became forgotten and left without proper attention and recognition. The name of Alexander I was unworthily taken away from the Ufa toponymics and official history of the cities in the region. The author thinks that places associated with the name of Emperor Alexander I must be marked with memorial plaques. We should not ignore our history and make historical and cultural tourist maps of region less interesting. It is very important to preserve the things that strengthen and improve our society.
Key words: Alexander I, assessment of the historical role, Bashkir region, Ufa, Patriotic War of 1812, Bashkir warriors, William Hastie's urban plan, visit in 1824, places in Bashkortostan associated with the name of Alexander I
В современной России растет внимание к идеям государственности, культурным, духовно-нравственным и воинским традициям. В этой связи, начало XXI в. ознаменовалось выделением юбилейных дат по некоторым событиям первой четверти XVII, XVIII, XIX и XX вв. Применительно к XIX в. в отечественной истории они реально отразились в жизни и деятельности императора Александра I (1777-1825), сыгравшего заметную роль в истории не только страны, но и ее регионов, таких, например, как Башкирский край. Не удивительно, что в наши дни происходит постепенный отход от необъективных стереотипов, сложившихся об этой исторической фигуре не только в историографии, но и в целом в общественном сознании. Хлесткие, не очень справедливые эпиграммы А.С. Пушкина или глубокая философская критика Л.Н. Толстого, недостаточно подкрепленная историческими источниками, уже мало ассоциируются с противоречивой, но, бесспорно, значительной личностью Александра I. Ученый и политик Ю.Н. Афанасьев в книге «Опасная Россия» отметил, что Толстой в «Войне и мире» представил грандиозный миф о России 1812 г. Но далее он утверждает: вся великая русская литература в этом смысле миф, как и вся история России, начиная
с Карамзина. «Изобилие этих факторов порой подталкивает к заключению: русская история вообще не годится для позитивной работы над сегодняшними проблемами, не подходит для выработки конструктивной идеи объединения всех россиян. Лучше уж продолжать жить не историей, а мифом о России» [1, с. 147-148, 151, 158]. Вызывает удивление и вывод автора, что Александр Невский стоит у истоков якобы главнейшей русской традиции: «Власть любой ценой!» [1, с. 79]. Это очередная попытка обосновать тенденциозное, искаженное видение истории России.
Не говоря уже о несостоятельности сохраняющегося классового предубеждения некоторых историков, придерживающихся прежних официальных позиций об Александре I. Пока это отражается даже в новых крупных изданиях [2; 3]. И тем более кажутся нелепыми всякие экзотические легенды в стиле авантюрных романов. Например, версия о многолетнем придворном заговоре по подмене скончавшегося в молодости Александра Павловича внебрачным сыном Павла Петровича Симеоном Афанасьевичем, который затем, якобы, в угоду заговорщикам исправно служил им на троне. Позже за это и отмаливал свои грехи в сибирском монашестве... [4, с. 24-27]. На наш взгляд,
эти утверждения нельзя считать доказанными, изменяющими суть событий первой четверти XVIII в.
Александр I, официально прозванный «Благословенным», остается в истории фигурой хотя и действительно несколько загадочной, но яркой и известной. Да, у монарха было немало минусов. Он не стал крупным реформатором, колебался между либеральными, умеренно прогрессивными шагами и консерватизмом. При всей своей признанной доброте, образованности, имел и простительные человеческие слабости. Иногда его за глаза называли «Царствующим Гамлетом», «Двуликим Янусом», «Загадочным Сфинксом» и т. д. [5; 6, с. 51-52]. Но Александр I продолжил модернизацию России. В свою «Александровскую эпоху» он немало сделал для образования, науки и культуры, готовил общество к крупным переменам. А в роковые минуты вторжения неприятеля нашел нужные слова и решения, проявил твердость, которых от него ждала страна. Вообще, абсурдно представить, что в такой огромной войне можно было бы победить, дойти до Парижа «нечаянно», при слабом руководстве, недостойных предводителях!
На рубеже веков и тысячелетий ситуация существенно изменилась, воздается должное прошлому. Открытие первого в Москве памятника Александру I, в Александровском саду у Боровиковских ворот Кремля 20 ноября 2014 г. свидетельствует именно об этом. На торжественной церемонии присутствовали и выступали известные деятели страны, среди них Президент В.В. Путин, Патриарх РПЦ Кирилл и др. Это весомая дань памяти крупному историческому деятелю.
Однако, к сожалению, даже в последних изданиях, специальной и краеведческой литературе Башкортостана материалов и объективных оценок значения Александра I, его отношения к краю, пока недостаточно. В исследованиях, посвященных Уфе или участию башкирских полков в Отечествен-
ной войне 1812 г., краткие фрагменты об Александре I ограничиваются отрывочными, нейтральными сведениями, формальными, устоявшимися в учебниках, обобщениями. Многолетние личные связи Александра I с Оренбургской губернией, Уфой, еще не стали предметом отдельного, системного рассмотрения. Не получили они пока и должного признания населения.
Между тем, достоверность многих фактов из истории царствования Александра I не вызывает сомнений. Придя к власти, Александр I в своем первом Манифесте обещал править «по законам и по сердцу в Бозе почивающей августейшей бабки нашей государыни императрицы Екатерины Великой», т. е. по заветам и принципам просвещенной монархии, в интересах державы. В юности он не раз искренне говорил друзьям, своим единомышленникам о необходимости утверждения силы закона, устранения произвола, несправедливости. Умный, проницательный, образованный человек, он понимал то «состояние варварства», в котором находилась страна из-за крепостного строя. Для осуществления назревших преобразований в 1801-1803 гг. действовал Негласный комитет, неофициальный орган сподвижников нового императора (П.А. Строганов, А.А. Чарторыйский, В.П. Кочубей, Н.Н. Новосильцев), подготовивший «Генеральный план работы с императором над реформой».
Уже в первые годы правления последовали пересмотр ряда непопулярных указов Павла I, восстановление Жалованных грамот дворянству и городам, отмена запрета на выезд за границу, амнистия ряда категорий заключенных, Указ о вольных хлебопашцах и др. В стране вместо коллегий появились министерства, началась подготовка проекта реформ М.М. Сперанского. Но его идеи по усовершенствованию российского государства, разделению властей, созданию представительных органов, к сожале-
нию, остались нереализованными [7; 8]. Все ограничилось созданием Государственного совета, позже - кодификацией законов империи. Конституция 1815 г., как известно, была дарована Александром I только Королевству Польскому, и его обещания того же всем россиянам, данные на открытии Польского сейма в 1818 г., оказались несбыточными.
Бесспорно, второй период его правления, после Отечественной войны 1812 г. ознаменовался усилением консервативных, реакционных черт во внутренней и внешней политике, настороженностью перед преобразованиями, отказом от дальнейших реформ, так называемой «аракчеевщиной». Многие радужные ожидания сограждан сменились разочарованием. Понятно, что отношение дворянства, общественности к Александру I шло привычно, «по синусоиде»: восторженное, оптимистичное на восходящей линии и все более прохладное - на нисходящей линии его правления. Были деятели, осуждавшие его, даже подававшие, в знак протеста, в отставку. Симптоматичным, кризисным стало движение декабристов.
Во всех этих процессах есть региональный аспект, часто не вполне совпадающий с настроением населения столиц. Эти вопросы также ждут дальнейших исследований.
Прежде всего, отметим, что многие новшества непосредственно коснулись Башкирского края и Уфы. С самого начала правления Александра I произошел ряд важных для них событий. Дело в том, что с 1728 г. Уфа была центром провинции в составе Казанской губернии, затем, с 1744 г. вошла в состав новой Оренбургской губернии, с 1781 г. стала центром Уфимского наместничества. С 1796 г., как известно, ее перевели в статус уездного города Оренбургской губернии. Но при новом императоре, с 1802 г. Уфе возвратили статус губернского города с размещением здесь резиденции гражданского губернатора и губернских учреждений. Только
военный губернатор оставался в Оренбурге, впрочем, выбор резиденции император отдал на его личное усмотрение [9, с. 50]. Эти решения, по сути, еще половинчатые, были положительно встречены уфимцами. Хотя «оренбургское» состояние вместо самостоятельного уфимского наместничества вызывало чувство обиды и неудовлетворенности.
Конкретные изменения коснулись и религии. Если с 1796 г. Уфимское духовное магометанского закона собрание было переименовано в Оренбургское, то с 1802 г. оно вновь стало Уфимским и обрело стабильную резиденцию в Уфе. Кстати, по указанию Александра I первая мусульманская мечеть в самом Оренбурге была построена в 1802-1804 гг., а позже в 1846 г. вошла в состав уникального, прославленного башкирского Караван-Сарая. До начала XIX в. Уфа развивалась фактически по московско-смоленской модели, с радиальными улицами от ядра города, заложенного в XVI в. Эти улицы стихийно выстраивались по склонам от Смоленского (позже Троицкого) Собора, соответственно «дорогам» края (Сибирская, Казанская, Осин-ская, Ногайская). Улицы и переулки хаотично огибали овраги, холмы, прерываясь и возобновляясь, под разными названиями. Но в 1803 г., по разработкам губернского архитектора Д.М. Дельменко, впервые составили генеральный план застройки Уфы. Представленный губернатором А.А. Враз-ским, этот документ был утвержден 15 июля 1803 г. Александром I. Он начертал: «Быть по сему». Так была сделана новаторская попытка перевести город, по существу, на ровную возвышенную местность, по геометрически «правильным» принципам построения. Хотя план имел силу закона и даже вошел в «Полное собрание Законов Российской империи», его реализовать не удалось, прежде всего, в силу недостаточного финансирования, нехватки средств. Поэтому к новым идеям расширения города руководство
возвратилось несколько позже также при Александре I [6, с. 21-22; 10, с. 34-35].
Осложнение международного положения в начале века повысило военную значимость края. Именно в этот период в полную силу заработала кантонная система организации и управления краем. Занимаясь наращиванием военной мощи страны, Александр I подписал немало указов, касающихся кавалерии, в т. ч. казацких, башкирских, тептярских, мишарских, калмыцких полков. Продолжалось развитие и Уфимского пехотного полка, созданного в 1796 г. и вошедшего в историю под таким названием в 1811 г. Начавшиеся военные действия с Францией сопровождались формированием все новых полков, их активным участием в боях. Башкирская конница, получив уже в те годы высокую оценку за преданность, отвагу и мужество, была хорошо известна Александру I. В Тильзите, в ходе переговоров, он показал Наполеону воинов из казаков, башкир и калмыков. Знаменательный случай стал темой рисунков, затем законченной картины французского художника Пьера-Ноласка Бержере «Александр I представляет Наполеону в Тильзите калмыков, казаков и башкир 9 июля 1807 года» (1810 г., Музей Версальского дворца) [11, с. 14, 16].
Этот эпизод с башкирами был, конечно, в его жизни не случаен. С 1811 г., с возрастанием угрозы вторжения, внимание к ним Александра I усиливается. Его указом начинается новый этап формирования башкирских полков. В Отечественной войне 1812 г. они приняли участие уже в сражениях на приграничных, западных рубежах страны. Тогда отличились полковник Алексей Ура-ков, кантонный начальник поручик Бурангул Куватов, сотники Карагузи Кадаргулов, Ай-чувак Узенбаев, прапорщик Кагарман Буран-гулов и другие башкирские воины [12; 13].
Отечественная война 1812 г. во многом стала переломной в жизни царя, своеобразным водоразделом, оказав большое влияние
и на него, и последующие события. Но здесь важно осмыслить воздействие самого Александра I на общественное сознание россиян, армии, его личную роль как руководителя страны в условиях наглого, огромного европейского нашествия «двунадесяти языков».
В его приказе по армиям говорилось: «Не нужно Мне напоминать вождям, полководцам и воинам Нашим об их долге и храбрости. В них издревле течет громкая победами кровь Славян. Воины! Вы защищаете Веру, Отечество, свободу. Я с вами. На зачинающего Бог. Александр». В письме фельдмаршалу графу Н.И. Салтыкову в Петербург, рассчитанному также на общественное мнение, подчеркивались существенные тезисы: «Французские войска вошли в пределы Нашей Империи. Самое вероломное нападение было возмездием за строгое соблюдение союза. Для сохранения мира Я истощил все средства, совместные с достоинством престола и пользою Моего народа. Все старания Мои были безуспешны. Император Наполеон в уме своем положил твердо разорить Россию. Предложения самые умеренные остались без ответа. Внезапное нападение открыло явным образом лживость подтверждаемых в недавнем еще времени миролюбивых обещаний. И потому не остается Мне иного, как поднять оружие и употребить все врученные Мне Провидением способы к отражению силы силою. Я надеюсь на усердие Моего народа и храбрость войск Моих. Будучи в недрах домов своих угрожаемы, они защитят их со свойственной им твердостью и мужеством. Провидение благословит праведное Наше дело. Оборона отечества, сохранение независимости и чести народной, принудило Нас препоясаться на брань. Я не положу оружия доколе ни единого неприятельского воина не останется в Царстве Моем. Пребываю к вам благосклонный. Александр». А в главном Манифесте было четко сказано: «Наш меч не войдет в ножны, доколе хотя один
неприятельский солдат будет оставаться на почве русской» [7; 14, с. 124-125].
И хотя у него была обоснованная личная неприязнь к Наполеону, это не имело решающего значения на фоне геополитики, интересов страны. Продолжалась многовековая военно-патриотическая традиция - Святослава, Александра Невского, Дмитрия Донского, Минина и Пожарского, Петра I, Екатерины II и других российских лидеров. Он своевременно назначил М.И. Кутузова главнокомандующим Русской армии, и, несмотря на придворные интриги, не отстранил его после потери Москвы. Он пресек эти разговоры, твердо ответив на вопрос о смене главнокомандующего: «Нет, я отнюдь сего не думаю» [14, с. 151-152, 155-156].
Нельзя считать достоверными суждения о его легковесности, якобы, отдаленности от военных дел. Стоит привести хотя бы некоторые детали, характеризующие его как человека. П.Х. Граббе, адъютант Барклая де Толли, вспоминал, что при докладе о сложившейся обстановке в армиях, императору, склонившемуся над картой, он допустил вольность: «Указав пальцем на карту Борисова, дерзнул я прибавить, что если бы возможность была отправить туда летучий отряд в некоторой силе, то неприятель по важности этой точки на главном пути к сердцу России почел бы его гораздо сильнее и действовал бы с осторожной медлительностью, могущей принести пользу для наших действий. Государь с выражением нетерпения возразил одним словом: «Не перелететь же», - и отпустил меня» [14, с. 384]. Даже в этом эпизоде отражены его умение вникать в суть дела, реалистичность и компетентность, неприятие пустых рассуждений и «прожектов».
Манифест Александра I о создании народного ополчения и его воззвание к жителям «Первопристольной столицы нашей Москвы» с призывом выступить зачинателями этого «народного вооружения» были
встречены с воодушевлением. Документ содержал эмоциональный призыв к активности: «Народ русский! Храброе потомство храбрых славян! Ты неоднократно сокрушал зубы, устремлявшихся на тебя львов и тигров, соединитесь все: с крестом в сердце и с оружием в руках, никакие силы, человеческие, вас не одолеют». По образованным трем округам в Европейской части были сформированы полки ополчения, которые, несмотря на нехватку оружия и поставок, сыграли определенную роль в сражениях войны [15, с. 15-16].
Обращения Александра I распечатывались, распространялись, зачитывались в регионах, повсеместно находили горячий отклик. Участник войны С.Н. Глинка, отмечая общий подъем, с восхищением писал: «Не только стародавние сыны России, но и народы, отличные языком, нравами, верою и образом жизни, народы кочующие -и те, наравне с природными россиянами, готовы были умереть за землю русскую, башкиры оренбургские сами собой вызывались и спрашивали у правительства: не нужны ли их полки» [11, с. 18].
Источники свидетельствуют, что после вторжения наполеоновской армии в пределы России в церквях, мечетях и на деревенских сходках оглашали Манифест царя Александра I и предписание генерал-губернатора с призывом об обороне Отечества. Отмечается, что многие жители Башкирии добровольно просились в ряды действующей армии. Шел сбор пожертвований [16, с. 347]. Первыми новыми формированиями стали 3-й, 4-й и 5-й полки, созданные инициативно, из добровольцев. Под общим руководством капитана И.Г. Тихановского они выступили в поход 25 июля, в день получения нового указа Александра I о призыве еще от 20 до 30 башкирских полков. Последующие полки, с 6 по 20-й номера, отправлялись немедленно, по мере их готовности. Несмотря на неурожайный, голодный год в крае, баш-
кирские полки выступили со своими конями, обмундированием и оружием [12, с. 2-3].
Башкирский народ внес весомый экономический и военный вклад в общую победу. Во всех действиях русской армии башкирские воины были различимы, известны руководству страны.
В письме Оренбургскому военному губернатору Г.С. Волконскому, М.И. Кутузов, который еще в юности имел опыт работы с башкирами в Уложенной комиссии, подчеркивал: «Вы не можете себе представить, ваше сиятельство, радости и удовольствия, с каким все и каждый из русских воинов стремится за бегущим неприятелем и с какою храбростью наши воины, в том числе и казаки и некоторые башкирские полки, поражают их». Казачий атаман М.И. Платов, командовавший конницей, высоко отзывался о них и до войны 1812 г., и в ходе последующих боев [16, с. 351].
Император не понаслышке знал о подвигах башкирских полков, башкирских офицеров. Вошли в историю подвиги и Уфимского пехотного полка в великом Бородинском сражении. В донесении главнокомандующего русской армией М.И. Кутузова царю Александру I были особо отмечены действия 3-го батальона этого полка под командованием майора Демидова. Сохранилось предание, что после Бородинского сражения генерал-фельдмаршал М.И. Кутузов, вызвав к себе командира башкирского полка Кахыма Мурзашева (Кахыма-турэ), похвалил его за храбрость: «Любезные вы мои башкирцы, молодцы!». Воины сочинили об этом эпизоде песню, с припевом: «Любезники, любизар, молодец, молодец». Она стала широко известна уже в XIX в. [12, с. 7].
Воины Башкирского края доблестно воевали до последних залпов войны, получали более высокие звания, награды, благодарности. Первый, четвертый, пятый, девятый и четырнадцатый башкирские полки участвовали в сражении под Лейпцигом
4-7 октября 1813 г., известном под названием «битва народов». В своих воспоминаниях наполеоновский генерал Жан-Батист Антуан Марселен де Марбо особо выделил башкирских воинов («северных амуров») за воодушевление и мужество: «Потери вместо того, чтобы охладить их наступление, только его подогрели. Они носились вокруг наших войск, точно рои ос, прокрадываясь всюду. Настигнуть их было очень трудно».
Башкирские полки прославились также в боях за освобождение Дрездена, Эрфур-та, Берлина, Веймара, Франкфурта-на-Май-не. В завершение великого похода, в составе наступающих войск первый, второй, пятый, восьмой, девятый, двенадцатый, тринадцатый, четырнадцатый, пятнадцатый башкирские полки, второй тептярский, второй ми-шарский, восьмой оренбургский казачий полки триумфально вступили в Париж. Все воины этих частей получили серебряные медали «За взятие Парижа 19 марта 1814 года» и другие награды. Каждый участник Отечественной войны был награжден серебряной медалью в память о войне 1812-1814 гг.
В целом, в Отечественной войне 1812 г. плечом к плечу с русскими войсками сражались 28 башкирских полков, по 2 мишарских и тептярских. Непосредственно участвовали в боевых действиях 20 из них. Александр I по завершении боевых действий поручил объявить от лица России «благоволение» башкирам и мишарям за их «похвальное усердие Отечеству», за участие в войне и пожертвования [11, с. 21-22; 12, с. 8-9; 13, с. 131].
Война заметно отразилась на развитии башкир. Дело не только в том, как отважно, самоотверженно они сражались за Родину. Не вернулись домой почти половина башкирских воинов. Демографические последствия этих потерь были огромными [13, с. 132-133; 16, с. 352-353]. Но события тех лет способствовали росту самосознания, сотрудничества с народами России, укреплению воинских традиций, появлению
новых страниц духовной культуры. Эти тенденции раскрыты в исследованиях А.Н. Ус-манова, А.З. Асфандиярова, Р.Н. Рахимова, М.А. Бикмеева, С.Г. Асфатуллина и др. В республике вышло немало сборников, энциклопедических работ, произведений литературы и искусства [11-13; 17-22 и др.].
Почти каждый регион России имеет воспоминания о войне 1812 г., гордится участием в ней своих предков. Несомненно, имя Александра I неотделимо от этих явлений. Патриотический порыв народа и тогда не был обезличенным.
Война принесла много лишений и жертв, калечила не только тела, но и души. Были факты деморализации, мародерства и коррупции. Сказывались и классовая ограниченность, антагонизмы. И все же при всей пестроте и противоречивости жизни тех лет, невозможно не видеть единения, порыва, самоотверженности россиян разных национальностей в борьбе против захватчиков. Как стержневая линия, это проявилось в поведении многих представителей дворянства, чиновничества, купечества, казачества, простых горожан и крестьян. В записках очевидцев приводятся многочисленные факты поразительного мужества, стойкости и преданности долгу солдат, офицеров, в частности, генералов А. Кутайсова, Д. Дохту-рова, П. Багратиона, А. Ермолова, Я. Кульнева, Н. Раевского, А. Тучкова, Н. Тучкова, М. Милорадовича, П. Коновницына, а также М. Платова, Д. Давыдова и других участников войны. Перечень их огромен, о них сложились легенды. История сохранила массовые сведения о величии российских воинов. Все воспоминания пестрят эпизодами ранений, увечий, смертей, мужественного терпения, необыкновенной отваги и самоотверженности, взаимопонимания и взаимопомощи, боевого товарищества, какого-то особого озарения на грани бытия. Хотя на войне, конечно, случалось всякое. Бессмысленно сегодня упрекать героев за якобы пре-
небрежительное отношение к смерти, за то, что не всегда успевали подобрать с поля боя раненых и убитых. У каждого времени свои мерки. Но в стихии жестокой, непредсказуемой войны большинство из них оставались людьми чести, достоинства и совести. Их всех, включая и самого императора, объединила судьба России!
В критические минуты, особенно после взятия врагом Москвы, многие опасались, что император не выдержит давления неприятеля и пойдет на заключение унизительного мира. Наполеон считал Александра I слабым противником, был уверен в возможности силой подчинить, склонить его к новому соглашению. Он не понимал особенности России, отношение ее народов к наглому вторжению, консолидацию в условиях опасности. Госслужащий А.Я. Булгаков вспоминал, как в имении градоначальника Москвы графа Ф.В. Растопчина гости обсуждали сложившуюся тяжелую ситуацию. Граф с досадою сказал Н.М. Карамзину о Наполеоне: «Вы увидите, что он вывернется!». «Карамзин с каким-то твердым убеждением возразил: нет, граф! Тучи, накопляющиеся над главой его, вряд ли разойдутся. Нет, не может долго продолжиться положение, со-делавшееся для всех нестерпимым. Карамзин был в большом волнении, он остановился, задумался и прибавил: «Одного можно бояться». Все молчали и искали угадать смысл сих последних таинственных слов, как Растопчин вдруг воскликнул: «Вы боитесь, чтобы государь не заключил мира?». «Вот одно, чего бояться можно, - отвечал Карамзин. - Но этот страх не имеет основания: все политические уважения, все посторонние происки уступят прозорливости государя нашего» [14, с. 425-426].
Александр I сам развеял подобные сомнения. Участник войны Ф.Н. Глинка в «Письмах русского офицера» вспоминал, как из уст в уста передавались слова императора: «Я прежде соглашусь перенести столицу мою
на берега Иртыша и ходить в смуром кафтане, чем заключу теперь мир с разорителем Отечества!» [14, с. 223]. Это был ответ, достойный предводителя народов России. Следует согласиться с утверждением современных исследователей, что его непоколебимая уверенность в необходимости бескомпромиссной борьбы с Наполеоном (для него к тому же и личным врагом) стала одним из факторов общей победы [23, с. 58-59].
Его возросший политический, государственный уровень проявился в зарубежном походе. Вступая с войсками во Францию, он сказал: «Я придумал для Наполеона и всех французов самое страшное наказание. Они ждут от нас тех же зверств, какими в наших отеческих пределах обозначились. А мы этих европейских варваров лучше всего накажем тем, что ни грабить не будем, ни убивать, ни насиловать» [24, с. 128-129]. Есть и такой немаловажный эпизод. В 1815 г., обогнав на несколько переходов свою армию, он прибыл в Париж и предотвратил подготовленный союзниками карательный взрыв Венского моста, построенного в честь взятия Наполеоном Вены в 1806 г.
Он много размышлял об истоках победы, о мужестве народов страны, о дальнейших судьбах России. Современники отмечали, что в нем именно с 1812 г. усиливались вера, внимание к Библии, особенно к Евангелии. В императорском Манифесте, выпущенном после изгнания французских войск из пределов России 31 декабря 1812 (12 января 1813) г., вновь появились характерные слова: «Зрелище погибели войск его невероятно! Кто мог сие сделать? Да познаем в великом деле сем промысел Божий». Как всегда, в ходе тяжелых испытаний среди интеллигенции и, в целом, в обществе, внимание к религии возросло. Император признавался друзьям, что «эта всеобщая тенденция к сближению с Христом Спасителем для меня составляет действительное наслаждение» [7].
Можно напомнить о других, более поздних моментах. Зная о тайных организациях будущих декабристов, со многими из которых был в длительных деловых и дружеских отношениях, он не обрушил на них репрессий, проявил понимание и терпимость, а в чем-то и солидарность. Возможно, эти колебания впоследствии дорого обошлись им всем.
Встречается, в то же время, мнение, что он просто терял интерес к государственным делам. Однако немало фактов, говорящих как раз об обратном. Так, в послевоенные годы снова встал вопрос о более планомерном расширении и развитии города Уфы. К этому делу был привлечен архитектор В. Гесте, получивший опыт восстановления г. Москвы, разрушенного во время нашествия Наполеона. В общей сложности, этот талантливый зодчий участвовал в планировании развития более десятка российских городов. С 1817 г. В. Гесте, назначенный императором уфимским архитектором, при активном участии инженера В.К. Сме-танина, дорабатывает прежний, обновленный проект 1803 г., с обозначением новых продольных и поперечных улиц. Он был одобрен и представлен затем руководству губернатором Г.С. Волконским, а 3 марта 1819 г. утвержден Александром I. Этот план можно назвать Петербургской моделью застройки, определившей более строгие, прямые и укрупненные архитектурные черты города на многие десятилетия в будущем [6, с. 23-24, 147, 250-251; 10, с. 35-36].
Таким образом, Александр I лично проявил внимание перспективам развития города Уфы, регулярно интересовался Башкирским краем. Кульминацией его позитивного отношения к краю и Уфе стал визит в ходе очередного путешествия по стране осенью 1824 г., для ознакомления с положением дел на местах, общения с подданными. Всюду его встречали тепло, восторженно. Во время путешествия было немало неожиданных, веселых эпизодов, остроум-
ных импровизаций царя. Одновременно он охотно знакомился, разговаривал с людьми, делал щедрые подарки, вручал награды, в т. ч. и денежные. Некоторым понравившимся подданным Александр I объявлял свое личное расположение, покровительство.
Основными пунктами посещения Поволжья и Урала стали: Самара - 8-9 сентября, Бузулук - 10, Оренбург - 11-12 и 14-15, Крепость Илецкая защита - 13, Стерлита-мак - 15, Уфа - 16-18, Бирск - 20, Саткин-ский завод - 21, Златоустовский (Косотур-ский) завод - 21-22, Царево-Александров-ские прииски - 22, Миасс, Челябинск -23 сентября. Эта большая поездка достаточно подробно описана в источниках и литературе у таких авторов, как Р.Г. Игнатьев, М.М. Лебединский, П.Л. Юдин, В.Н. Бурав-цов, И.В. Нигматуллина и др. [9; 10; 25; 26 и др.].
Сохранились описания, как Уфа уже с весны «принаряживалась», готовилась встрече высокопоставленного гостя. Перестраивали церковь, красили дома, подправляли болотистые дороги, пристань, подметали улицы. Заказывали и везли из Москвы даже новую мебель. Особо готовили коней, переправочные средства, лодочников. Строго было приказано не обременять царя жалобами, ненужными просьбами. Но Александр I, узнав об этой «заботе», издал указ, в котором говорилось: «Я узнал, что полиция во время моих путешествий воспрещает подание прошений мне, в собственные руки. Таково действие полиции не могло быть согласным с моим желанием».
Губернские власти знали, что обычно в дороге царь испытывал трудности и неудобства, спал в походной постели, скудно питался. Поэтому на левом берегу Белой, у оренбургского перевоза, ему была устроена палатка для переодевания и отдыха. Однако он этими услугами не воспользовался, вечером 16 сентября сразу переправившись в город.
Вот отрывки из воспоминаний очевидца события: «Несметные толпы народа, пришедшие из деревень, запрудили все улицы и покрывали оба берега реки Белой. Чиновники в мундирах стояли у собора. Генерал-губернатор, полицмейстер ожидали Государя у пристани. Смеркалось, в городе везде горели плошки, а по обоим берегам реки на несколько верст большой дороги, пылали смоляные бочки и огромные костры, народу было бездна, но вместе с тем тишина была изумительная. Вся эта несметная масса людей жила одним чувством ожидания, боясь нарушить торжественную минуту каким-нибудь шумом. Вдруг донесся какой-то гул, с каждым мгновением он становился сильнее и, наконец, превратился в бурный раскат с оглушительным криком «Ура!» Народ пал на колени. Царь ехал...».
Император остановился в доме у станичного атамана Д. Патронина, позже переехал в губернский дом к Г. Нелидову. Уже в первый день он посетил Смоленский собор. Его встретил епископ Амвросий с крестом и святой водой. Царь выслушал молебен. После литургии, каким-то образом узнав о поспешной реконструкции и «обновлении» храма, царь выразил крайнее недовольство таким неуместным усердием, объявил строгий выговор епископу. Он указал также, что этот храм для губернского города слишком мал. Это пожелание привело руководство города и губернии позже к идее строительства в Уфе Воскресенского кафедрального собора.
17 сентября Александр I принимал военных, гражданских чиновников, купцов, мещан. От башкир к нему поступило 128 обращений, в основном по земельным спорам. Некоторые из них, как отмечают, были удовлетворены. Император провел смотр Уфимского гарнизона, посетил городскую больницу, тюрьму. Затем был торжественный обед, куда получили приглашение преосвященный Амвросий, военный губернатор П.К. Эссен,
гражданский губернатор Г.В. Нелидов, губернский предводитель А.Д. Мордвинов, прибывший с царем барон И. Дибич (в последствии фельдмаршал и граф Забалкан-ский) и обер-вагенмейстер Главного штаба полковник А. Соломка (будущий генерал-майор). Вечером состоялся бал уфимского дворянства, как и положено, с танцами, иллюминацией, флагами, под колокольный звон. По сохранившимся воспоминаниям, он много танцевал с женами и дочерьми помещиков, как всегда, обворожив всех. На балу ему была представлена княжна Е. Ри-гонье, урожденная Уракова - красивая, умная дама, представительница старинного рода, владевшего с XVI в. обширными угодьями [9, с. 52; 25, с. 110-111].
18 сентября Александр I участвовал в закладке церкви в честь Святого Александра Невского. Он собственноручно положил в основание здания первый камень из белого известняка с надписью года, месяца, числа и причины заложения храма. Эта церковь строилась 12 лет на добровольные пожертвования, сначала преимущественно от дворян. Красивый храм был освящен в 1836 г., затем еще достраивался [10, с. 58, 84; 27, с. 23-24]*.
После закладки храма, Александр I, выразив благодарность местному начальству за порядок и прием, выехал из Уфы через Вавиловскую переправу в Бирск, Златоуст, Оренбург, Стерлитамак. На обратном пути он снова заехал в Уфу попрощаться. В ходе трогательных проводов император еще раз
изъявил свою благодарность начальству и населению, «обещался еще раз посетить Уфу». Как известно, это намерение ему выполнить не удалось. Следующий год стал для него последним.
Таким образом, жизнь и деятельность Александра I не раз пересекались с развитием Уфы и Башкирского края, сопровождались позитивными переменами, памятными событиями. Это участие в повышении статуса, планировании развития города, общий порыв, воинское братство в Отечественной войне 1812 г., путешествие царя по Оренбургской губернии и визит в Уфу, другие города края. За многие века посещение российским монархом такого отдаленного региона стало незаурядным явлением, которым можно дорожить, гордиться. Несправедливо, что эти факты забываютя, остаются без должного внимания и признания потомков. Имя Александра I оказалось незаслуженно вычеркнутым из топографии и официальной истории городов края, улиц города Уфы. Как нам кажется, в Башкортостане и Уфе должны быть как-то отмечены Александровские места, оформлены мемориальные знаки о его пребывании. Все это должно быть включено в справочники, туристические путеводители. Думается, это возможно сделать к 2024 г., юбилею его памятного визита. Не следует обеднять историю, историко-культурную и туристическую карты края, отбрасывать то, что делает общество сильнее и лучше.
Л И Т Е Р А Т У Р А
1. Афанасьев Ю.Н. Опасная Россия: Традиции самовластия сегодня. История и память. М.: РГГУ 2001. 431 с.
2. Новейший энциклопедический иллюстрированный словарь. М.: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2005. 1264 с.
3. Новый иллюстрированный энциклопедический словарь. М.: НИ «Большая Российская энциклопедия», 1999. 799 с.
* Он был закрыт и разобран в 1931 г., а в 1941 г. в недостроенные еще стены Дворца труда въехал эвакуированный завод. В настоящее время здесь находится Дом Федерации профсоюзов РБ. Как известно, некоторые улицы Уфы назывались в прошлом по именам храмов: Никольская, Ильинская, Успенская, Сергиевская, Богородская, Воскресенская и др. По имени Александровского храма в Уфе появились Александровская площадь с Александровской улицей, с 1918 г. переименованной на «имени К. Маркса».
4. Шахмагонов Н.Ф. 1812: Новые факты наполеоновских войн и разгром Наполеона в России. М.: ЮниВестМедиа, 2012. 352 с.
5. Ростовцев Е.А., Сосницкий Д.А. Павел I и Александр I в исторической памяти российского общества конца XX-начала XXI в. // Власть, общество, армия: от Павла I к Александру I. Сборник науч. ст. СПб.: С. -Петербург. гос. ун-тет, 2013. С. 241-256.
6. Синенко С.Г. Неторопливые прогулки по Уфе. Городской путеводитель. Уфа: Китап, 2010. 376 с.
7. Александр I Павлович // Википедия [Электронный ресурс] URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/ Alexander_I (дата обращения: 17.04.2016).
8. Демкин А.В. «Дней Александровых прекрасное начало»: Внутренняя политика Александра I в 1801-1805 гг. М.: Кучково поле, 2012. 320 с.
9. Игнатьев РГ. Собрание сочинений (Уфимский и Оренбургский период) / сост. М. Роднов. Т. IV Уфа: 1873. [Электронный ресурс]. URL: https:// ru.wikipedia.org/wiki/Ignatiev (дата обращения: 17.04.2016).
10. Нигматуллина И.В. Старая Уфа. Историко-крае-ведческий очерк. 2-е изд., перераб. Уфа: Белая река, 2007. 224 с.
11. Воинская слава башкирского народа. Уфа: Ди-зайнПолиграфСервис, 2007. 129 с.
12. Асфандияров А.З. Народы края в Отечественной войне 1812 года // Русское поле. Содружество литературных проектов. 2007. Вып. 9. С. 1-9.
13. Асфатуллин С.Г. «Имя русского было тогда лестнее самого громкого титла» (1814 год: взятие Парижа) // ГАЛЕРЕЯ. Альманах. № 9. Калуга, 2014. 136 с.
14. России двинулись сыны: Записки об Отечественной войне 1812 года, ее участников и очевидцев / сост. С.С. Волк, С.Б. Михайлова. М.: Современник, 1988. 638 с.
15. Народное ополчение в Отечественной войне 1812 года: сб. док. о формировании и действиях народного ополчения в Отечественной
войне 1812 года / под ред. Л.Г. Бескровного. М.: Изд-во Академии Наук СССР3 1962. 549 с.
16. История Башкортостана с древнейших времен до наших дней: В 2 т. / И.Г. Акманов, Н.М. Кулбахтин, А.З. Асфандияров и др; под ред. И.Г. Акманова. История Башкортостана с древнейших времен до конца XIX в. Уфа: Китап, 2004. Т.1. 488 с.
17. Башкирская энциклопедия. В 7 т. / гл. ред. М.А. Ильгамов. Т. 1: А-Б. Уфа: Башкирская энциклопедия, 2005. 624 с.
18. Башкирская энциклопедия. В 7 т. Т.4. Л-О / гл. ред. М.А. Ильгамов. Уфа: Башк. энцикл., 2008. 608 с.
19. Башкортостан: Краткая энциклопедия / гл. ред. РЗ. Шакуров. Уфа: Науч. изд-во «Башкирская энциклопедия», 1996. 672 с.
20. Вклад Башкирии в победу России в Отечественной войне 1812 года: 1812-2012: сб. док. и материалов / Упр. по делам арх. Респ. Башкортостан, Центр. ист. арх. Респ. Башкортостан, Башк. гос. ун-т; сост.: РН. Рахимов и др.; предисл. РН. Рахимова, Ф.Г. Нугаевой. Уфа: Китап, 2012. 487 с.
21. Военная история башкир: энциклопедия / гл. ред. А.З. Асфандияров. Уфа: Башк. энцикл., 2013. 432 с.
22. Любезные вы мои...: Сборник документальных материалов к 180-летию Отечественной войны 1812 года / сост. А.З. Асфандияров. Уфа: Китап, 1992. 236 с.
23. Выскочков Л.В. Николай I. М.: Молодая Гвардия, 2003. 693 с. (Жизнь замечательных людей. Вып. 861).
24. Сила молитвы. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2015. 480 с.
25. Буравцов В.Н. Император Александр I в Уфе // Бельские просторы. Октябрь 2015. №10 (203). С. 108-111.
26. Юдин П.Л. Император Александр I в Оренбургском крае в 1824 г. // Исторический вестн. 1890. Т. 45. № 9. С. 709-719.
27. Дорога к храму. История религиозных учреждений г. Уфы. Уфа: Типография СПТУ №1, 1993. 100 с.
R E F E R E N C E S
1. Afanasyev Yu.N. Opasnaya Rossiya: Traditsii sam-ovlastiya segodniya. Istoriya i pamyat [Dangerous Russia: Traditions of autocracy today. History and memory]. Moscow, RGGU, 2001. 431 p. (In Russian).
2. Noveyshiy entsyklopedicheskiy illyustririvannyy slovar [New encyclopedic illustrated dictionary]. Moscow, OLMA-PRESS Obrazovanie, 2005. 1264 p. (In Russian).
3. Noviy illiustrirovanniy entsyclopedicheskiy slovar [New illustrated encyclopedic dictionary]. Moscow, Scientific publishing house «Great Russian encyclopedia», 1999. 799 p. (In Russian).
4. Shakhmagonov N.F. 1812: novye fakty o napole-onovskikh voynakh i porazhenii Napoleona v Rossii [1812: New facts about the Napoleonic Wars and the defeat of Napoleon in Russia]. Moscow, UniVest-Media, 2012. 352 p. (In Russian).
5. Rostovtsev E.A., Sosnitskiy D.A. Pavel I i Alexander I v istoricheskoy pamiyati rossiyskogo obshchestva kontsa XX-nachala XXI veka [Paul I and Alexander I in the historical memory of the Russian society in the late 20th and early 21st centuries]. Vlast, obsh-chestvo, armiya: ot Pavla I k Aleksandru I [Power, society, army: From Paul I to Alexander I]. Collected
scientific papers. St. Petersburg, St. Petersburg State University, 2013, pp. 241-256 (In Russian).
6. Sinenko S.G. Netoroplivye progulki po Ufe. Gorodskoy putevoditel [Sightseeing walks in Ufa. City guidebook]. Ufa, Kitap, 2010. 376 p. (in Russian).
7. Aleksandr I Pavlovich (ru.wikipedia.org/wiki- Alexander I). (In Russian). Available at: https://ru.wikipedia. org/wiki/Alexander_I (Accessed April 17, 2016).
8. Demkin VA. «Dnei Aleksandrovih prekrasnoe nach-alo»: vnutrenniay politika Aleksandra I v 1801-1805 godah [«The great start of Alexanders Days»: the Internal policy of Alexander I in 1801-1805 years]. Moscow, Kuchkovo pole, 2012. 320 p. (In Russian).
9. Ignatyev R.G. Sobranie sochineniy (Ufimskiy i Oren-burgskiy period) [Collected works (Ufa and Orenburg periods)]. M. Rodnov (compiler). Vol. 4. Ufa, 2011. 287 p. (In Russian). Available at: https://ru.wikipe-dia.org/wiki/Ignatiev (Accessed April 17, 2016).
10. Nigmatullina I.V Staraya Ufa. Istoriko-kraevedcheskiy ocherk [Old Ufa. Essay on local history]. 2nd revised edition. Ufa, Belaya reka, 2007. 224 p. (In Russian).
11. Voinskaya slava bashkirskogo naroda [The military glory of the Bashkir people]. Ufa, DizaynPoligrafSer-vis, 2007. 129 p. (In Russian).
12. Asfandiyarov A.Z. Narody kraya v Otechestvennoy voyne 1812 goda [Peoples of the region in the Patriotic War of 1812]. Russkoe pole. Sodruzhyestvo literaturnykh proektov - Russian field. Collaborative literary projects, 2007, vol. 9, pp. 1-9 (In Russian).
13. Asfatullin S.G. «Imya russkogo bylo togda lest-nee samogo gromkogo titla...» (1814 god: vzyat-ie Parizha) ["Russian name was then more famous than the greatest title.." (1814: The seizure of Paris)]. Almanac. Gallereya - Gallery, no. 9. Kaluga, 2014. 136 p. (In Russian).
14. Rossii dvinulis syny: zapiski ob Otechestvennoi voyne 1812 goda, ee uchastnikov i ochevidtsev [Russian sons moved forward: Notes on the Patriotic War of 1812 written by its participants and witnesses]. S.S. Volk, S.B. Mikhaylova (compilers), V Komarov (designer). Moscow, Sovremennik, 1988. 638 p. (In Russian).
15. Narodnoe opolchenie v Otechestvennoy voine 1812 goda [National militia in the Patriotic War of 1812.] Sbornik dokumentov o formirovenii i deystviyakh narodnogo opolcheniya v Otechestvennoy voyne 1812 goda [Collected documents about the formation and actions of the national militia in the Patriotic War of 1812]. L.G. Besskrovnyy (ed.). Moscow, AN SSSR, 1962. 549 p. (In Russian).
16. Istoriya Bashkortostana s drevneyshikh vremen do nashikh dney [The history of Bashkortostan from ancient times to the present day]. In 2 vols. I.G. Akman-
ov, N.M. Kulbakhtin, A.Z. Asfandiyarov, I.G. Akmanov (eds.). Vol. 1. Istoriya Bashkortostana s drevneyshikh vremen do kontsa XIX veka [The history of Bashkortostan from ancient times to the late 19th century]. Ufa, Kitap, 2004. 488 p. (In Russian).
17. Bashkirskaya entsyklopediya [Bashkir encyclopedia]. Vol. 1. Ufa, Bashkirskaya entsyclopediya, 2005. 624 p. (In Russian).
18. Bashkirskaya entsiklopediya [Bashkir encyclopedia]. Vol. 4. Ufa, Bashkirskaya entsyklopediya, 2008. 608 p. (In Russian).
19. Bashkortostan: Kratkaya entsyklopediya [Bashkortostan: Brief encyclopedia]. Ufa, Bashkirskaya entsyk-lopediya, 1996. 672 p. (In Russian).
20. Vklad Bashkirii v pobedu Rossii v Otechestvennoy voyne 1812 [The contribution of Bashkiria to the Russian victory in the Patriotic War of 1812]. 18122012: Sbornik dokumentov i materialov [1812-2012: Collected documents and materials]. Department of National Archives of Bashkortostan, Central Archives of the Republic of Bashkortostan, Bashkir State University. R.N. Rakhimov et al. (eds.). R.N. Rakhimov, F.G. Nugaeva (authors of foreword). Ufa, Kitap, 2012. 487 p. (In Russian).
21. Voennaya istoriya bashkir [Military history of the Bashkirs]. Ufa, Bashkirskaya entsiklopediya, 2013. 432 p. (In Russian).
22. Liubeznii vi moi...: Sbornik dokumentalnih materialov k 180-letiyu Otechestvennoi voini 1812 goda [You my dear...: a Collection of documentary materials to the 180-anniversary of the war of 1812]. A.Z. Asfandiyarov (compiler). Ufa, Kitap, 1992. 236 p. (In Russian).
23. Vyskochkov L.V. Nikolai I. [Nicholas I.] Zhizn za-mechatelnykh lyudey [Life of Remarkable People]. Vol. 861. Moscow, Molodaya Gvardiya, 2003. 693 p. (In Russian).
24. Sila molitvy [The power of prayer]. 2nd edition. Moscow, Izdatelstvo Sretenskogo monastyrya, 2015. 480 p. (In Russian).
25. Buravtsov VN. Imperator Aleksandr I v Ufe [Emperor Alexander I in Ufa]. Belskie Prostory, 2015, no. 10 (203), pp. 108-111. (In Russian).
26. Yudin PL. Imperator Aleksandr I v Orenburgskom krae v 1824 godu [Emperor Alexander I in the Orenburg region in 1824]. Istoricheskiy zhurnal - Historical Journal, 1890, vol. 45, no. 9, pp. 709-719. (In Russian).
27. Doroga k khramu. Istoriya religioznykh uchreshdeniy Ufy [The road to the temple. The history of religious institutions in Ufa]. Ufa, Tipografiya SOTU 1, 1993. 100 p. (In Russian).
