Иммигранты в Европе: модели интеграции Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

Т.С.Кондратьева, И.С.Новоженова

Иммигранты в Европе: Модели интеграции

Последние несколько десятилетий характеризуются невиданными масштабами миграции. Согласно данным ООН, с 1965 по 2000 г. численность международных мигрантов увеличилась с 75,2 млн. до 175,0 млн. человек, т.е. более чем вдвое. Сегодня каждый 35-й человек в мире является иммигрантом1 (57). Некоторые исследователи говорят даже о начавшемся «глобальном переселении народов» (см., напр., 5). Резкое увеличение миграционных потоков вызывается такими процессами, как экономическая глобализация, стимулирующая перемещение рабочей силы из трудоизбыточных стран в трудодефицитные; демографический спад и постарение населения в развитых странах; массовые перемещения беженцев, спасающихся от военных конфликтов, социальных и политических катастроф.

Основным поставщиком международных мигрантов является Третий мир, а основными пунктами назначения - развитые страны. В 1990-е годы чистая миграция из развивающихся стран в развитые ежегодно увеличивалась в среднем на 2,4 млн. человек; более половины

1 Согласно определению ООН, «иммигрант - это лицо, не имеющее гражданства данного государства, но приехавшее с целью получения образования, работы, убежища или воссоединения семьи и получившее положительное решение на свое прошение» (22). - Прим авт.

прироста населения в развитых странах в это десятилетие обеспечивалось за счет иммиграции (в Европе 89 %) (46).

Масштабы и характер иммиграции

Западная Европа стала одним из основных центров притяжения международных мигрантов. В настоящее время здесь находится пятая часть всех мигрантов мира (42).

Вплоть до Второй мировой войны Европа традиционно служила поставщиком эмигрантов в другие регионы мира. В период с 1846 по 1939 г. Европейский континент покинуло не менее 60 млн. человек (две трети из них осели в США) (9).

Массовая иммиграция в Европу началась лишь в послевоенный период. Она была обусловлена двумя основными факторами: потребностью европейских стран в иностранной рабочей силе, необходимой для восстановления разрушенного войной хозяйства; распадом колониальных империй и связанной с этим неопределенностью статуса граждан новых независимых государств2. За немногим более чем 20 лет (с 1950 по 1973 г.) в Европу приехали и остались здесь жить 9,4 млн. иммигрантов (15).

После нефтяного и последовавшего за этим экономического кризиса 1973-1974 г. большинство европейских государств закрыли свои границы перед мигрантами и стали принимать активные меры по возвращению их на родину. Однако такая политика не принесла желаемого результата. Иммигранты, опасаясь, что они уже не смогут вернуться обратно, воспользовались гарантированным правом на воссоединение семей и стали в массовом порядке вызывать к себе жен, детей и многочисленных родственников. В результате численность иностранцев в принимающих странах не только не сократилась, но, напротив, возросла. К тому же изменился характер иммиграции: вместо молодых, одиноких, энергичных трудовых мигрантов европейские страны «получили» женщин, детей и лиц пожилого возраста, в основном из развивающихся стран.

2 Так, например, подданные стран Британского Содружества вплоть до 1962 г. имели право свободного въезда на территорию Великобритании, а алжирцы, родившиеся до получения страной независимости, де-юре являлись гражданами Франции и могли свободно пересекать границы метрополии (9).

Очень коротко, но емко эту ситуацию охарактеризовал известный швейцарский писатель Макс Фриш, заявивший: «Мы звали работников, но вместо них приехали люди» (цит. по: 9).

Таким образом, в 1970-е годы в Западной Европе произошел переход от временной иммиграции к постоянной. В отличие от гастарбайтеров, приезжавших лишь на срок действия контракта, иммигранты, въезжавшие по линии воссоединения семей, стремились укорениться на новой родине. Именно в эти годы в Европе стали формироваться крупные иммигрантские этнические общины. Реакция европейских стран на создавшуюся ситуацию была неодинаковой.

Франция, имевшая длительный (еще с XIX в.) опыт приема и успешной ассимиляции переселенцев из колониальных владений, восприняла семейную иммиграцию как необратимое явление и начала проводить политику, нацеленную на социальную и культурную интеграцию новых иммигрантов во французское общество (32, с.83-84).

Великобритания столкнулась с феноменом семейной иммиграции раньше других европейских государств, после принятия в 1962 г. закона, ограничивавшего права иностранцев на въезд в метрополию. Именно этот закон подтолкнул иммигрантов из стран Британского ^дружества, до того в большинстве своем не собиравшихся оставаться на новом месте навсегда, принять решение перебраться вместе с семьей на постоянное место жительства в Соединенное Королевство. Озабоченная поддержанием хороших отношений со своими бывшими колониями, Великобритания смирилась с появлением на своей территории этнических общин, состоящих в основном из переселенцев из азиатских и африканских стран, а также с Антильских островов (32, с.83-84).

Сложнее обстояло дело в Германии, ранее не принимавшей у себя столь многочисленных переселенцев. Поскольку у нее не осталось колоний, в послевоенные годы Германия рекрутировала рабочую силу в основном из соседних европейских стран, а с нача-

ла 1960-х годов - из Турции3. Набор трудовых мигрантов происходил исключительно на основе межгосударственных соглашений со странами-поставщиками и эти соглашения предусматривали обязательный возврат мигрантов на родину по окончании срока контракта. Прием переселенцев на постоянное жительство не входил в намерения германских властей, поэтому появление семейной иммиграции застало их врасплох. Чтобы воспрепятствовать изменению этнического состава населения страны, отличавшегося до этого гомогенностью, Германия не предоставляла мигрантам гражданство.

Исключенность иммигрантов (называемых в Германии до сих пор «иностранцами») из политической и культурной жизни немецкого общества, несомненно, способствовала возникновению здесь иммигрантских сообществ, формирующихся по этническому и конфессиональному принципу. Крупнейшее из них - турецкое (30).

Итак, ограничительная иммиграционная политика западноевропейских стран привела к неожиданным результатам: иммиграция приняла массовый и невозвратный характер. За 25 лет (с 1974 по 1998 г.) в Европу приехали 10,9 млн. иммигрантов, т.е. больше, чем в период массового рекрутирования рабочей силы (1950-1973 ). Большая часть из них прибыла с намерением поселиться здесь навсегда (15).

Значительную долю в иммиграционных потоках в эти годы стали составлять переселенцы, въезжавшие по линии воссоединения семей, а в 1990-е годы - беженцы. Ограничения на въезд трудящихся-мигрантов и ужесточение условий выдачи виз спровоцировали рост числа лиц, ищущих убежища, и псевдотуристов. Появился новый поток иммигрантов, в отношении которых трудно сказать - являются ли они «политическими беженцами» или «скрытыми экономическими мигрантами» (1).

3 Западная Германия первой из всех западноевропейских стран подписала в 1961 г. соглашение с Турцией о поставках рабочей силы и стала с тех пор основной страной, принимающей турецких мигрантов. За 13 лет (с 1961 по 1973 г.) Западная Германия приняла 648 тыс. турецких рабочих-мигрантов. После Германии аналогичные двусторонние соглашения с Турцией заключили Австрия, Нидерланды, Франция и Швеция (30).

Доля трудовых мигрантов после 1973 г, напротив, сократилась4. По данным на 2000 г. в среднем по Европе активно вовлеченным в производственную деятельность оказался лишь каждый второй иммигрант, остальные зависели от социальных пособий. Изменение структуры иммиграции привело к росту издержек, связанных с «содержанием» иммигрантов, и к увеличению нагрузки на социальную систему европейских государств. Такое положение, естественно, вызывает недовольство коренных жителей, не желающих оплачивать из своего кармана пребывание в стране непрошеных иностранцев.

Характерной особенностью последних десятилетий стало также резкое изменение этнического состава «иностранного населения». Волна миграции из стран Южной Европы во Францию, Германию и страны Бенилюкса к концу 1980-х годов практически сошла на нет, поток же мигрантов с Юга, напротив, резко возрос (9; 32, с.5-6). В результате массовой иммиграции, принявшей необратимый характер, европейские страны из традиционно «эмигрантских» превратились в «иммигрантские»5. К началу 1990-х годов по масштабам иммиграции Западная Европа сравнялась с США (42).

В настоящее время в Европе в целом (включая 25 стран ЕС, Исландию, Лихтенштейн, Норвегию и Швейцарию) постоянно или временно проживают от 36 млн. до 39 млн. мигрантов из других стран, что составляет почти 8 % европейского населения6 (42).

В 15 странах - старых членах ЕС (по данным на 2000 г.) насчитывалось 19 млн. иммигрантов (5,1 % от общей численности

4 Так, в Германии численность трудовых мигрантов из Турции, составлявших основу всей ее трудовой миграции, в 1974-1998 гг. была в 27 раз меньше, чем в 1961-1973 гг. (30).

5 В соответствии с классификацией ООН «иммигрантскими» считаются страны, в которых численность проживающих иностранцев превышает 1% от численности населения (см. 42).

6 Следует, однако, отметить, что официальная статистика учитывает лишь тех лиц, которые зарегистрированы государственными органами и потому имеют статус легальных мигрантов. А между тем значительную часть иностранцев составляют нелегалы. По разным оценкам, в Европе находятся от 2 млн. до 3 млн. нелегальных мигрантов (53, с. 151).

населения). Лишь треть из них (6 млн. человек) составляют граждане стран, входящих в ЕС (57).

Иммигранты на Европейском континенте расселены крайне неравномерно. Подавляющая их часть сосредоточена в десяти европейских государствах (56, с.7). Первое место по масштабам иммиграции занимает Германия. По данным ООН, в 2000 г. в стране насчитывалось 7,3 млн. иностранцев (9,0 % от численности населения). Второе место удерживает Франция. ООН оценивает здесь численность иммигрантов в 6,2 млн. человек (10,6 % от общей численности населения)7. Третьей крупнейшей иммигрантской страной в Европе является Великобритания. Число лиц, родившихся за пределами этой страны, но проживающих на ее территории, за последние 50 лет увеличилось в два раза и по состоянию на 2000 г. составляло 4 млн. человек (6,8 % от численности населения) (57).

По доле иностранцев в общей численности населения лидируют Люксембург - 30 %, Швейцария - 25, Нидерланды - 18,7, Греция и Австрия - 10 %. Самая низкая доля иностранцев - в странах, которые до недавнего времени сами поставляли иммигрантов, в том числе и в Европу, и лишь в последнее десятилетие оказались мишенью миграционных потоков, это - Испания (3,2 %), Италия (2,8), Португалия (1,7 %) (57).

Отличительная особенность европейской иммиграции - высокая концентрация иммигрантских этнических групп в определенных странах и регионах. Эта особенность проистекает из характера и направления миграционных потоков, возникших в послевоенный период. Во Франции, Великобритании, Нидерландах иммигранты - это прежде всего переселенцы из бывших колониальных владений. После распада империй они переехали в метрополии и сформировали здесь крупные этнические общины.

В Германии, Австрии, Швейцарии, в Скандинавских странах основную часть иностранного населения составляют трудовые мигранты послевоенных лет и их потомки. Так, в Германии, напри-

7 Данные ООН не всегда совпадают с данными национальной статистики европейских стран, что объясняется разной трактовкой понятия «иммигрант». В первую очередь это относится к Франции.

мер, поселились 80 % всех греков, находящихся за пределами своей родины, 72 - иммигрировавших в Европу турок, около 70 - граждан бывшей Югославии, 68 % - поляков (56, с.8). Иностранцы проживают в основном в четырех наиболее экономически развитых федеральных землях - Баден-Вюртемберг, Бавария, Гессен и Северный Рейн-Вестфалия и в крупных городах. В Берлине доля иностранцев не превышает 13% от общей численности населения города, но в отдельных районах страны она достигает уже более 30% (27).

В Великобритании подавляющую часть иммигрантов составляют ирландцы и граждане Британского Содружества. Согласно официальным данным, 2,6 млн. иммигрантов (53 %) - белые; 2/3 из них родились в одной из европейских стран, каждый пятый - в Ирландии; 2,3 млн. человек (47 % всех иммигрантов) - представители других рас. Крупнейшие этнические группы представлены выходцами из Индии, Пакистана, Бангладеш, а также из африканских стран и с Карибских островов (данные за 2001 г.) (48).

В Европейском союзе в настоящее время проживают 2,3 млн. выходцев из стран Северной Африки; 1,2 млн. из них - марокканцы, 700 тыс. - алжирцы и 300 тыс. - тунисцы. Большая часть мигрантов из стран Магриба (97 % всех алжирцев, 75 - тунисцев и 50 % - марокканцев) нашла свою новую родину во Франции. Выходцев из стран, расположенных южнее Сахары, насчитывается около 1 млн. человек. Они сосредоточены в основном в Великобритании (27 %), Франции (23), Германии (12) и в Португалии (9 %) (57). 400 тыс. иммигрантов из Латинской Америки в качестве своей второй родины выбрали страны, близкие им по языку и культуре, - Испанию и Португалию. В ЕС поселились также немногим более 400 тыс. выходцев из Северной Америки и 100 тыс. выходцев из Тихоокеанского региона (57).

За последние 20 лет доля иммигрантов европейского происхождения в населении ЕС практически не изменилась, в то время как доля неевропейцев за 15 лет (с 1985 по 2000 г.) выросла в 1,5 раза и достигла 3,5 млн. человек. А это значит, что каждый 30-й житель Европы по своему происхождению является неевропейцем (57).

В течение нескольких десятилетий основная часть мигрантов в Западной Европе (60 %) состояла из выходцев из четырех стран - Турции, Марокко, Италии и бывшей Югославии (57). В последние годы двусторонние миграционные связи, унаследованные от колониального прошлого, и привилегированные отношения между странами-донорами и странами-получателями начали терять силу; в то же время появились страны-доноры, с которыми раньше у европейских государств не было тесных связей (56, с.67). В результате этого в Европе возникли новые этнические меньшинства, образованные выходцами из таких стран, как Афганистан, Ирак, Иран, Шри-Ланка. Здесь сформировались также крупные вьетнамские и китайские общины (в настоящее время численность китайцев только во Франции превышает 300 тыс., в Великобритании - 176 тыс. человек) (48; 56, с.9; 57).

Высокая концентрация иммигрантских этнических меньшинств в тех или иных европейских государствах в немалой степени объясняется трудностями адаптации иммигрантов из развивающихся стран к новой (и зачастую чуждой им) культурной среде. Новые иммигранты, как правило, направляются в те страны и регионы, где уже имеются многочисленные поселения их соотечественников. Как отмечают некоторые исследователи, в Европе иммигранты (особенно из развивающихся стран) живут более обособленными сообществами, чем, например, в США (см. 9).

Как правило, иммигранты селятся в крупных городах, образуя здесь целые этнические кварталы. Стремление жить компактно, по мнению социологов, объясняется тем, что иммигранты, принадлежащие к другой (неевропейской) культуре, «испытывают страх перед новой страной» и для преодоления этого страха ищут поддержку среди «своих» (7). Кому-то из иммигрантов удается найти в себе силы начать новую жизнь и переехать в другие районы, но большинство из них не могут оторваться от соотечественников.

Создание и постоянное разрастание этнических кварталов -серьезная социальная проблема как для принимающих стран, так и для самих иммигрантов. В принимающих странах растет недовольство наплывом иммигрантов, поскольку происходит вытеснение коренных жителей из традиционных мест их проживания и в

европейских городах образуются «гетто», живущие по собственным законам (полицейские зачастую не решаются появляться в этнических кварталах). Для иммигрантов и их детей жизнь в закрытых этнических общинах оборачивается еще большей их изоляцией от общества. Иммигранты общаются здесь на родном языке, вследствие чего их дети, как правило, плохо знают (или вообще не знают) язык своей новой родины и потому у них мало шансов после окончания школы поступить в вуз или получить хорошую работу. Стремление жить колониями неизбежно ведет к маргинализации значительной части иммигрантов и является серьезным препятствием на пути их интеграции в европейское общество.

Итак, под воздействием нарастающей иммиграции разительно меняется облик европейских государств. Из этнически однородных они все больше превращаются в полиэтничные и культурно неоднородные. Явление это наблюдается во всех развитых странах. Исключение составляет лишь Япония, где доля представителей иных национальностей не превышает 0,6 % населения. Но в Европе проблемы, порождаемые иммиграцией, ощущаются особенно остро. И это вполне объяснимо. Во-первых, процесс изменения этнического состава населения здесь протекал слишком быстро. Во-вторых, в отличие от стран традиционной иммиграции, таких как США, Канада, Австралия, имеющих богатый опыт по приему иммигрантов и адаптированию их к новой среде, европейские страны, впервые столкнувшиеся с массовой иммиграцией лишь в 1950-е годы, такого опыта накопить не успели (за исключением Франции).

В последние годы исследователи все чаще стали говорить о реальной угрозе потери Европой своей идентичности. Для подобных опасений действительно есть основания. Из-за низкой рождаемости численность коренного населения сокращается, в то же время численность иностранцев непрерывно увеличивается. Все большую часть их составляют неевропейцы. Таким образом, реально и весьма быстро происходит процесс замещения коренного населения гражданами других стран, прежде всего стран Третьего мира, принадлежащими к другой культуре, другим (нехристиан-

ским) конфессиям, придерживающимися других традиций и обычаев и разделяющими иные (нежели европейцы) ценности.

Особые опасения у европейцев вызывает быстрый рост численности мусульман, составляющих самую большую (после христианской) конфессиональную группу в Западной Европе. По данным на 2004 г., из 375 млн.человек, проживавших в 15 странах ЕС, 20 млн. (т.е. 5,3 %) считали себя мусульманами8 (8).(В десяти странах - новых членах ЕС численность мусульман незначительна.)

Присутствие мусульман наиболее ощутимо во Франции, Германии, Великобритании, Бельгии, Голландии, Греции. Численность мусульман здесь составляет от 3 до 7 %. На первые три из перечисленных стран приходится половина всех проживающих в Европе мусульман (9).

Крупнейшая в Европе мусульманская община сформировалась во Франции. Здесь, по разным оценкам, насчитывается от 3,7 млн. до 4,5 млн. мусульман (по крайней мере половина из них имеет французское гражданство). Мусульмане составляют уже 7 % населения страны (11; 34; 35, с.45-46). В Германии проживают более 3 млн. мусульман (34, с.21). В Великобритании насчитывается 1,59 млн. мусульман. Почти половина из них (800 тыс.) проживает в Лондоне (34, с.2).

В Нидерландах - 700 тыс. мусульман (4 % от общей численности населения). В Амстердаме, как свидетельствуют данные социологического опроса, ислам возглавляет список наиболее распространенных религий. В начале ХХ в. в городе проживал лишь один мусульманин, в начале XXI в. уже 13 % жителей Амстердама (88 тыс. из 600 тыс.) считали себя мусульманами (11 % - католиками, 5 -протестантами, 13 - приверженцами других религий, 59 % - неверующими). Большие мусульманские общины существуют и в других крупных городах страны - в Роттердаме, Гааге, Утрехте. Согласно прогнозным оценкам, через 20 лет половину лиц моложе 18 лет в Нидерландах уже будут составлять мусульмане (31).

8 Эти данные не учитывают многих тысяч последователей ислама, проживающих в Европе на нелегальном положении.

В Скандинавских странах - Швеции, Финляндии, Норвегии, а также в Италии и Испании численность мусульман относительно невелика, здесь они составляют около 1 % населения (34, с.20).

Мусульмане в Европе представлены разными этническими группами. Самые многочисленные из них - арабы (3,7 млн. человек). Почти половина арабов-мусульман - марокканцы (45 %). Вторая по численности этническая группа - турки. Третья группа (примерно 800 тыс. человек) - индусы, пакистанцы, афганцы, выходцы из Бангладеш (34, с.20).

Турецкое этническое сообщество, насчитывающее, по разным оценкам, от 3,1 млн. до 3,4 млн. человек, занимает особое место среди всех иммигрантских сообществ. 700 тыс. из них, т.е. лишь каждый пятый, имеют гражданство европейских стран. Самая большая турецкая община - в Германии (2,4 млн. человек). Турки составляют почти 30% от численности иностранцев, находящихся на территории страны, но лишь немногие их них (примерно 0,5 млн. человек) имеют немецкое гражданство, остальные остаются иностранцами (7; 27; 30).

Многочисленные турецкие общины существуют также в Нидерландах и во Франции (380 тыс. человек), в Великобритании (210 тыс.), Бельгии (100 тыс.), в Австрии и Греции (7; 27; 30).

Присутствие огромного числа мусульман в европейских странах делает вопрос об их интеграции особенно актуальным. Мусульмане в меньшей степени, чем любые другие иммигранты, проявляют способность, а главное - готовность интегрироваться в новую, культурно и конфессионально чуждую им среду. И это создает для Европы массу проблем.

Быстрый рост мусульманских общин страшит европейцев, и их страхи кажутся вполне оправданными. Эксперты прогнозируют, что в 2020 г. мусульмане будут составлять уже 10% населения ЕС, а в Германии и во Франции, если не в целом по стране, то по крайней мере в крупных городах, численность мусульман к 2020 г. может превысить численность коренного населения. Некоторые эксперты идут еще дальше и предрекают, что уже через несколько десятилетий мы можем стать свидетелями «мирной трансформации европейской христианской цивилизации в мусульманскую» (см. 8).

Мусульманское сообщество в Европе становится все более радикальным, и об этом с тревогой говорят многие исследователи. Они отмечают, что «социальная изоляция и отсутствие гражданских прав являются питательной средой для растущего у мусульман чувства недовольства», и подчеркивают, что без налаживания диалога между европейцами и мусульманским населением сохранить стабильность на континенте вряд ли удастся (11).

Итак, численность иностранцев на Европейском континенте непрерывно увеличивается. Но нуждается ли Европа в иммигрантах? Ответ на этот вопрос звучит однозначно: как в близкой, так и в далекой перспективе Европа не сможет без них обойтись. Низкая рождаемость и быстрое старение населения сдерживают развитие европейской экономики, поскольку ведут к сокращению численности экономически активного населения. По расчетам экспертов ООН, чтобы сохранить соотношение между работающими и пенсионерами на нынешнем уровне (4:1), Европе в целом в 2050 г. понадобятся 50 млн. иммигрантов (а по самому пессимистическому прогнозу 160 млн.) (15). В свете ожидаемого массового притока иммигрантов проблема их включенности в европейское общество приобретает особую актуальность.

Хотя по мере углубления интеграционных процессов в ЕС все большая часть функций национальных государств переходит в ведение наднациональных органов, иммиграционная политика относится к числу тех немногих сфер, которые по-прежнему остаются прерогативой национальных государств. Неоднократные попытки перейти к разработке общей иммиграционной политики ни к чему не привели, намеченные цели не были достигнуты. Координация действий в этой области пока ограничивается лишь осуществлением единого пограничного контроля по периметру Шенгенской зоны и регулированием прав мигрантов из стран ЕС. Политика же интеграции иммигрантов из третьих стран (не входящих в ЕС) до сих пор разрабатывается и осуществляется национальными властями, и каждое государство формулирует принципы этой политики самостоятельно.

Несмотря на многообразие существующих подходов к интеграции иностранцев, исследователи выделяют три основные моде-

ли, которые с теми или иными модификациями используются во всех европейских странах. Особенности этих моделей - «этнической», «политической» и «мультикультурной» - довольно четко прослеживаются в политике интеграции иммигрантов, проводимой крупнейшими европейскими государствами - Германией, Францией и Великобританией.

Германия: «Этническая модель» в действии

Германскую модель выстраивания политики в отношении иммигрантов скорее можно назвать не моделью интеграции, а моделью противодействия включению иностранцев в германскую нацию. Корни этого лежат в германском подходе к понятию «нация». В Германии, где в силу особенностей ее исторического развития, нация возникла раньше, чем было образовано единое государство, сформировалась так называемая «этнокультурная» концепция нации, в соответствии с которой нация и национальность определяются такими базовыми качествами, как этническая принадлежность, общий языпк, культура, родство по крови. Немцы чувствуют себя немцами потому, что в их жилах течет немецкая кровь. Немцу трудно себе представить, что иностранец-иммигрант может получить гражданство и стать немцем и полноправным гражданином страны. Миллионы турецких иммигрантов и их потомков живут в Германии поколениями, не получая гражданства. Зато этнические немцы, чьи отцы и деды столетиями жили за границей, могут без труда получить германское гражданство, даже если они не знают языка и культуры своих предков.

Этнокультурная концепция нации успешно применялась в Германии на протяжении целого столетия. Однако с середины 1970-х годов, когда Германия впервые столкнулась с фактом пребывания на своей территории огромного числа неассимилирован-ныых иностранцев, она стала давать сбои.

Когда в послевоенные годы Германия вербовала иностранную рабочую силу, никто не мог предположить, что значительная часть приехавших иностранцев останется в стране навсегда. Заключая межправительственные соглашения со странами-поставщиками, власти ФРГ полагали, что будет действовать прин-

цип ротации: рабочие-иммигранты, проработав в Германии несколько лет, будут возвращаться на родину, а в случае необходимости им на смену приедут другие. Само слово «гастарбайтер», как называли иностранных рабочих, в переводе с немецкого означает: «гость, приехавший на время». Большинство иммигрантов также не намеревались оставаться, они хотели лишь заработать и вернуться к себе. Тогда никто не задумывался об интеграции иммигрантов в немецкое общество, а ФРГ не считала себя «иммиграционной страной».

Принцип ротации действовал почти два десятилетия. В период с 1955 по 1973 г. в страну прибыли 14 млн. иммигрантов, большинство из них - 11 млн. - вернулись на родину (16). Однако в 1973 г., когда правительство ФРГ приняло постановление о прекращении вербовки иностранной рабочей силы, многие иммигранты, проживавшие на тот момент в Германии, не захотели возвращаться к себе на родину. Напротив, они стали вызывать к себе на новую родину близких и дальних родственников. С этого момента временные трудовые мигранты превратились в постоянных жителей Германии.

Известный специалист по Турции М.Хасанов отмечает, что «к концу 1970-х годов сложилась парадоксальная ситуация: гастар-байтеры, осевшие в Западной Германии и пригласившие к себе родственников, остались здесь как бы нелегально. На правительственном и административном уровнях в отношении иммигрантов хранилось молчание. Не существовало внятных политических концепций, как интегрировать (или изгнать) эту вдруг обнаружившуюся часть населения страны. До конца 1990-х годов турки и немцы сосуществовали рядом друг с другом, не делая попыток к взаимному культурному синтезу» (27).

Понимание того, что на территории Германии появились миллионы постоянно проживающих иностранных подданных, не включенных в жизнь страны, и что их необходимо интегрировать, пришло не сразу. Лишь после 1998 г., когда Германия признала себя «иммиграционной страной», власти приступили к разработке политики по интеграции иностранцев, и первым шагом в этом направлении была реформа закона о гражданстве (2000). В соответст-

вии с новым законом гражданство получили дети иностранцев, родившиеся в Германии.

После падения Берлинской стены (1989) Германия начала принимать этнических немцев из бывшего СССР и стран Восточной Европы. Это были потомки немцев, эмигрировавших столетия назад и поселившихся в Российской империи (при Екатерине II), Польше, Румынии, Венгрии. Они никогда не жили в Германии и не были ее гражданами, поскольку уехали еще до образования германского государства. Однако по прибытии в Германию этнические немцы сразу же получали гражданство (единственное условие: они должны подтвердить свою национальность и пройти тест на знание немецкого языка). По этой линии в 1990-е годы в Германию въехало более 2 млн. человек. Процесс переселения этнических немцев в Германию продолжается. Численность потенциальных немецких переселенцев из бывшего СССР (главным образом из Казахстана и сибирского региона России) оценивается в 2,3 млн. человек, а ежегодная квота на их въезд в Германию составляет 100 тыс. человек (56, с.60).

Как полагают некоторые аналитики, с помощью немецких переселенцев Германия пыталась вытеснить или сдержать иностранную иммиграцию, прежде всего турецкую. Однако массовый въезд этнических немцев вызывает недовольство в Германии. Как показывают многие исследования, отношения коренных жителей с репатриантами немецкого происхождения, прибывшими из бывших социалистических стран, гораздо сложнее, чем с иностранцами, давно живущими в Германии (32, с. 84).

Итак, к концу XX в. Германия превратилась в страну с большой численностью приезжего населения. В 2000 г. здесь проживали 7,3 млн. человек, не являющихся немцами по происхождению (примерно 9 % от всего населения страны). Большинство иностранных граждан - выходцы из Турции. Сегодня в Германии насчитывается около 2 млн. турок, их доля в иностранном населении достигает 28 %, и они образуют самую многочисленную группу иммигрантов (16). Чтобы интегрировать этих новых жителей, Германия избрала свой путь: она не торопилась предоставлять им гражданство и политические права, но стремилась к их аккульту-

рации и социальной интеграции. Для повышения эффективности этой политики все иммигранты были разбиты на категории в соответствии с их готовностью включиться в германское общество.

Отличительной особенностью интеграционной политики Германии является ее селективный характер. Разные категории иммигрантов обладают здесь разными правами. К первой категории (юридически) относятся этнические немцы. Их статус - самый высокий среди иммигрантов. Сразу по приезде они получают все гражданские права, а также множество привилегий (внеочередное жилье, ссуды, пособия на недееспособных членов семьи и т.д.). Вторую категорию (опять-таки лишь формально-юридически, так как в общественном сознании их статус гораздо выше, чем у «этнических немцев») составляют иммигранты из стран ЕС и США. Не будучи гражданами, они не участвуют в земельных и федеральных выборах, но обладают правом голоса на местном уровне. В третью категорию включены «гастарбайтеры», дискриминируемые многими положениями и гражданского, и трудового кодексов. К четвертой категории принадлежат иммигранты, подавшие прошение о политическом убежище. К пятой категории отнесены нелегальные беженцы (17).

Основным правом, способствующим интеграции иммигрантов в германское общество, является право на работу. Этнические немцы и граждане стран ЕС-15 уравнены в праве на труд с гражданами Германии. Статус обладателя постоянного вида на жительство автоматически дает право на работу. Иначе обстоит дело с лицами, приехавшими по линии воссоединения семей: супруг(а), приехав-ший(ая) к жене (мужу), должен(на) ждать четыре года, прежде чем он может подать прошение о получении права на работу.

Право на труд, которым обладают иммигранты, далеко не всегда реализуется на практике. В периоды экономического спада процесс интеграции иммигрантов значительно усложняется, иностранцы первыми страдают от безработицы. Но даже в относительно благополучные годы безработица среди иммигрантов была выше средней по стране. Так, по данным на 2001 г., безработица в Германии составляла 11,1 %, а среди иностранцев она превышала 17,5 % (16). Чаще всего безработными оказываются выходцы из Тур-

ции и Италии. Так, в Берлине не имеют работы 42 % турок и 25 % итальянцев (56, с. 60.) Относительно низкий уровень безработицы -среди греков и испанцев; это объясняется тем, что мигранты из этих стран очень часто вступают в браки с немцами (немками). Благополучно обстоит дело с занятостью у бывших советских евреев, которым с 1991 г. разрешено селиться в Германии, 70% из них имеют высшее образование, и они легко находят себе работу (56, с. 56).

Успешность трудовой деятельности зависит не только от национальности иммигранта, но и от его стартовых финансовых возможностей. Иностранные бизнесмены (их насчитывается около 300 тыс.) вполне успешно внедряются в экономику Германии. Среди немцев собственное дело имеет каждый десятый трудоспособный гражданин страны, а среди иностранцев - почти каждый девятый. Большинство предпринимателей-иностранцев - турки, несколько меньше их среди итальянцев, греков и португальцев. Как правило, они заняты в сфере услуг. Анализ, проведенный Эссен-ским центром научных исследований, показал, что за период с 1985 по 2000 г. число предприятий, принадлежащих турецким гражданам, увеличилось более чем в два раза и достигло 60 тыс., их годовой оборот в 2000 г. составил 28,5 млрд. евро, они обеспечивали работой 327 тыс. человек (при этом 40 % работников не являлись турками) (16).

Иностранные работники, проживающие на территории Германии на законных основаниях, имеют равное с гражданами право на получение широкого спектра социальных страховых пособий: по болезни, при несчастном случае, безработице, при выходе на пенсию. Фонды, из которых выплачиваются эти пособия, складываются из взносов как работодателя, так и самих работников. Эти права распространяются на всех иностранных рабочих, а не только на тех, кто обладает постоянным видом на жительство. Единственным видом пособия, на которое имеют право только лица, прожившие в Германии сравнительно долгий срок, является пособие на профессиональную подготовку и переподготовку. Право на пенсию зарабатывается трудовым стажем. В том случае, если иностранцы уезжают из Германии до того момента, когда они могут получать пенсию, им возвращаются обратно взносы в пен-

сионный фонд, сделанные ими за весь период пребывания в стране (взносы работодателя иностранцам не выплачиваются) (2).

Иностранные жители ФРГ имеют также право на получение ряда пособий, выплачиваемых не из страховых фондов. К ним относятся: пособие на детей и так называемая «социальная помощь нуждающимся». Если иностранец получает эту социальную помощь на протяжении более трех месяцев, это может явиться основанием для его высылки из страны или отказа в продлении вида на жительство. Подобные строгости не распространяются на граждан стран ЕС и на иностранцев, обладающих правом постоянного проживания в ФРГ (2).

Главным механизмом интеграции детей иммигрантов является школьное обучение. Предполагается, что школа помимо образования дает детям иммигрантов необходимые в новом для них обществе навыки жизни, знание языка, понимание основ функционирования демократического государства и т.д., что должно помочь им в дальнейшем добиться успеха в профессиональной жизни и повысить свой социальный статус.

Однако и этот механизм интеграции срабатывает далеко не всегда. Живя в окружении своих соотечественников, мало общаясь с немецкими сверстниками, дети иммигрантов, как правило, говорят в семье на своем языке и с трудом осваивают немецкий9. Плохое знание языка затрудняет их обучение в школе. Среди детей иммигрантов число тех, кто бросает школу, вдвое выше, чем среди немецких учащихся, а доля тех, кто получает профессиональное образование, гораздо ниже, чем у немецкой молодежи. Особенно плохо обстоит дело с успеваемостью у переселенцев из бывшего СССР, 80 % из них не заканчивают школу (56, с. 60).

Даже получая немецкое гражданство, молодое поколение иммигрантов, особенно турецких, имеет невысокие шансы на рынке труда, а это заставляет их замыкаться в своем кругу, что ограничивает возможности участия в политической, социальной и культурной жизни германского общества.

9 В Германии, например, 80% детей из семей иностранцев к началу школьного обучения испытывают значительные трудности с немецким языком, а 44% из них нуждаются в интенсивных языковых курсах (7).

Система социальной поддержки иностранного населения направлена на то, чтобы помочь иммигрантам быстрее адаптироваться к немецкой среде. Но она вызывает недовольство коренных жителей, поскольку обходится слишком дорого немецкому налогоплательщику.

Окончательную включенность в немецкое общество иммигрантам дает политическая интеграция. Она выражается прежде всего в предоставлении иммигрантам избирательных прав, последние же тесно связаны со статусом гражданина. В Германии закон о гражданстве основан на праве крови, поэтому иностранцу, не имеющему среди своих предков немцев, получить гражданство трудно. В последней четверти XX в. лишь 750 тыс. иностранцев (включая детей, рожденных в ФРГ) получили германское гражданство (16). Еще труднее обстоит дело с получением гражданства иммигрантами первого поколения; так, с середины 1990-х годов и до настоящего времени удалось натурализоваться только 50 тыс. человек, т.е. 2 % от проживающих в стране иммигрантов (19). Таким образом, «предоставление гражданства в Германии рассматривается как финальный и окончательный результат успешного процесса интеграции иммигранта в языковую и социокультурную среду страны» (18).

Однако следует заметить, что далеко не все иммигранты стремятся получить германское гражданство. Это объясняется тем, что, во-первых, они и без него пользуются социальными правами, во-вторых, многие иммигранты не хотят лишаться гражданства своей страны (двойное гражданство запрещено германским законодательством), чтобы не потерять прав, связанных с наследованием и приобретением собственности у себя на родине, а также сохранить возможность ездить туда без визы (26). В настоящее время 3 млн. взрослых иностранцев имеют право ходатайствовать о получении гражданства, но не делают этого. Социологические опросы показывают, что 85% родителей-иностранцев не хотят, чтобы их дети получали немецкое гражданство (56, с. 59).

Ограничительная политика предоставления гражданства иностранцам привела к тому, что в стране образовалось огромное число постоянных жителей-неграждан; миллионы иностранцев (многие из

них поколениями) работают, платят налоги, пользуются системой социального обеспечения, но при этом не обладают гражданскими правами. Не будучи интегрированы в политическую жизнь страны, иммигранты-неграждане не имеют своего представительства в выборных органах власти Германии, а поскольку они занимают, как правило, нижние ступени социальной лестницы, получается, что непредставленными оказываются самые бедные и незащищенные слои населения. Т. Хаммар обращает внимание на то, что «по отношению к этой части жителей система представительного демократического правления практически не действует и чем больше доля этой части населения и чем дольше существует такая ситуация, тем менее демократической становится политическая система» (26).

Осознав опасность, которую таит в себе наличие миллионов людей, постоянно проживающих в стране и не имеющих статуса гражданина, власти ФРГ предприняли крайне важный шаг - провели реформу законодательства о гражданстве. Существовавшее до этого право крови было дополнено правом почвы. Фактически это означало, что Германия начинает отходить от «этнической модели» и использовать элементы «политической модели». Закон, вступивший в силу 1 января 2000 г., облегчает иностранцам получение германского гражданства. Он предоставляет гражданство детям иммигрантов, родившимся в Германии от родителей-иностранцев, проживших в Германии не менее восьми лет и имеющих в течение последних трех лет вид на жительство; эти дети по достижении 18 лет должны сами выбрать свое гражданство, в противном случае германское гражданство автоматически теряется, когда им исполняется 23 года (40, с. 17, 32).

По закону 2000 г. были также смягчены правила натурализации (предоставление гражданства взрослым иностранным жителям), в частности, необходимый срок постоянного проживания в Германии сократился с 15 до 8 лет. В законе перечислены условия, ограничивающие предоставление гражданства. Лица, ходатайствующие о получении гражданства, должны: иметь определенный уровень достатка; быть привержены конституционному порядку ФРГ; повиноваться любым конституционно принятым решениям государственной власти, независимо от своего личного согласия или

несогласия с этими решениями. Претендовать на получение гражданства не могут лица, получающие социальную помощь или пособие по безработице, а также лица, имеющие судимость (16; 26).

Способность иностранцев адаптироваться к новому для них обществу определяется не только условиями, создаваемыми государством для их интеграции, но и готовностью самих иностранцев становиться частью этого общества. Как показывает практика, наименее безболезненно протекает интеграция тех иностранцев, которые культурно и конфессионально близки к населению принимающей их страны. И напротив, если различия глубоки, интеграция либо затрудняется, либо она вообще не происходит. Наибольшую проблему в этом отношении составляет постоянно растущее мусульманское население. Численность лиц, исповедующих ислам и постоянно проживающих в Германии, по данным на 2000 г., составляла почти 3,04 млн. человек (3,7 % от населения страны). Три четверти мусульман - турки (16; 34).

Конституция гарантирует всем жителям Германии беспрепятственное отправление религиозных культов. Однако, как подчеркивает видный деятель Христианско-демократического союза Хайнер Гайслер, «свобода вероисповедания прекращается там, где она может вступить в конфликт с другими основными правами, такими, например, как свобода совести, слова, равноправие женщин и т.д.» (4). Он отмечает, что наибольшие опасения в этом плане вызывает ислам. Немцы задаются вопросом, способно ли мусульманское население вообще интегрироваться в германское общество? Согласны ли мусульмане подчиняться законам светского и демократического государства, если те вступают в противоречие с исламом и законами шариата?

После террористической атаки на Америку 11 сентября 2001 г. в Германии возросли опасения по поводу возникновения очагов религиозного экстремизма на территории страны. Так, баварский министр Ханс Цехетмайер заявил: «Мы не должны питать иллюзий: исламский фундаментализм, отрицающий ценности нашего общества, есть и у нас. Для этих людей Запад является враждебным окружением, и их цель - создание внутри нашего общества исламского микромира» (цит. по: 20).

В ответ Центральный совет мусульман выступил с Исламской хартией, в которой разъяснялось отношение «немецких» мусульман к Основному закону ФРГ. Там, в частности, говорится: «Хартия обязывает всех мусульман интегрироваться в немецкое общество. Мы хотим, чтобы наша молодежь воспитывалась в демократических традициях. Пока понятие "демократия" европейскому исламу чуждо. Демократический импульс для ислама может и должен исходить из Европы и Америки» (цит. по: 20).

Вопрос о том, совместимы ли демократия и ислам в Европе, широко обсуждается в германской прессе, однозначного ответа пока не найдено.

Итак, этнокультурная трактовка нации, превалирование права крови в законодательстве о гражданстве, безусловно, препятствуют интеграции иммигрантов в ФРГ, но тем не менее процесс интеграции, особенно поколений, родившихся в Германии, происходит. Т. Хаммар обращает внимание на то, что иммигранты подвергаются сильному воздействию со стороны языка и культуры принявшей их страны. Они живут с ощущением принадлежности к двум нациям и культурам. «Интеграция, - считает Т. Хаммар, - происходит по мере того, как первоначальное национально-культурное самосознание дополняется (хотя и не вытесняется) новым самосознанием, ориентированным на язык и культуру национального большинства в новом государстве» (26).

Население Германии, пополняясь за счет иммигрантов, становится более разнородным в этническом, культурном и конфессиональном планах. Прежде, когда Германия не была иммиграционной страной, ее единство держалось на этнокультурной однородности нации и общих ценностях. С появлением на ее территории многочисленных этнических групп, имеющих иную культуру и разделяющих иные ценности, возникла реальная угроза подрыва германской общности.

Обострение иммиграционной проблемы вызвало широкую политическую дискуссию и актуализировало то направление политической мысли, к которому принадлежал Хабермас. Его последователи считают, что ради сохранения единства страны, Германии

требуется не просто изменить свое отношение к иностранцам, но и пересмотреть содержание такого базового понятия, как «нация».

Так, Х. Гайслер предлагает отойти от этнического понимания германской нации и ввести новый принцип - «конституционный патриотизм», в соответствии с которым нация «определяется не по наследственным биологическим критериям, а на основе лояльности к базовым ценностям республики» (4). Такими ценностями, способными объединить как немцев, так и иностранцев, живущих в Германии, по мнению Х. Гайслера, являются: немецкий язык, обеспечивающий коммуникацию между всеми жителями; Конституция государства, верховенство закона; уважение достоинства личности и признание ее приоритета перед коллективом. Иностранцы должны будут принять эти ценности, в противном случае Германия вправе освободиться от жителей, не уважающих ценностей демократии, считает Х. Гайслер. Он убежден, что «мусульманину-фундаменталисту, не признающему равноправие женщин и свободу вероисповедания, нечего делать в Германии» (4). Гайслер полагает, что история США, Франции, Швейцарии и Великобритании служит убедительным доказательством силы «конституционного патриотизма» как фактора, образующего сообщество и государство. Однако «конституционный патриотизм» возникает только тогда, когда граждане идентифицируют себя с политическим устройством и республиканскими ценностями. Но сдвиги в массовом сознании совершаются с трудом. Немцы в своем большинстве продолжают идентифицировать себя по национально-этническому признаку. Коренное население, так же как и правящая элита, по-прежнему занимает твердую позицию: Германия должна быть немецкой, а не мультикультурной. Немецкому языку и культуре по-прежнему отводится доминирующая роль. Христианские конфессии - протестантизм и католицизм (в отличие от ислама) поддерживаются государством. Немцы хотят, как и раньше, жить в мононациональном государстве; осознание того, что такого государства уже нет и не будет, еще не пришло. Но противопоставление себя «чужакам-иностранцам», у которых к тому же нет перспективы стать «своими», неизбежно ведет к усилению расизма и ксенофобии.

Франция: Особенности «политической модели» интеграции иммигрантов 10

Французская модель интеграции иностранцев строится на специфически французском понимании «нации» и «гражданства».

Концепция нации

«Нация» во Франции предстает в двух «лицах», в двух качествах: как сообщество людей, проживающих на определенной территории, обладающих этническими и культурными чертами, языком, обычаями, историческими и религиозными традициями, и как политическое сообщество, существующее по определенным законам (40, с.5). Понимание нации как «политического сообщества» возникло в период Великой французской революции 1789 г. и оказало сильное влияние на зарождающееся государство-нацию.

В этом новом для Европы политическом образовании, каким явилось «государство-нация», именно государству во Франции принадлежала активная инициирующая роль, именно оно формировало нацию и сплачивало ее вокруг себя (в отличие от Германии, где народ был инициатором создания государства). Во Франции территориально и политически единое государство сложилось гораздо раньше нации: абсолютная монархия в течение почти трех столетий (с XVI по XVIII в.) проводила курс на укрепление государства, на централизацию и унификацию страны11. Французская революция, свергнув монархию, тем не менее продолжила тот же курс. И в дальнейшем государство, независимо от того, было ли оно монархическим или республиканским, формировало нацию на принципах политического и территориального единства.

Революция 1789 г. создала некое идеальное представление о нации как о свободном сообществе людей, основанном на их политическом выборе. В основу этого представления была положена

10 О практике использования модели интеграции иммигрантов во Франции см. статью Новоженовой И.С. «Иммигранты во Франции: Интеграция иностранцев», опубликованную в сборнике «Западная Европа перед вызовом иммиграции» (Актуал. пробл. Европы; 2005, № 1).

11 В 1539 г. французский язык был признан языком административных актов и судебной системы, что способствовало не только административному, но и культурному объединению Франции.

идея Ж.-Ж. Руссо об «общественном договоре»: граждане договариваются о принципах и законах, по которым должно жить общество, и приходят к политическому консенсусу; прежнее общество, основанное на принуждении, заменяется обществом всеобщего согласия.

В дальнейшем идея «общественного договора» воплотилась в концепцию «республиканской модели» общества. В нескольких словах ее суть можно выгразить следующим образом. Фундаментом республиканского общества является всеобщий консенсус; власть реализуется через закон, уважающий права граждан; закон должен предварительно получить одобрение граждан, только тогда он становится легитимным; благодаря консенсусу в обществе достигается прочный гражданский мир.

«Республиканская модель», безусловно, носит абстрактный и идеальный характер, это некий «социальный миф», назначение которого заключается в том, чтобы сохранять и передавать поколениям французов основные общественные ценности и идеалы, на которых конституируется французское национальное государство. Среди них: принцип единства и неделимости нации и государства; сохранение политического консенсуса и солидарности нации; светский характер государства и его нейтральность по отношению ко всем конфессиям; равенство всех перед законом; уважение прав личности.

Концепция гражданства во Франции

Так же как «нация» имеет два значения, «гражданство», соответственно, тоже имеет два значения: гражданство как принадлежность к государству-нации (гражданин Франции), оно выгражается словом nationalité (от латинского слова natio - рождение, раса, народность, от него же происходит слово nation - нация). Гражданство (nationalité) традиционно определяется как «юридическая принадлежность человека к народу, конституировавшему государство» (40, с.4). При этом подразумевается, что народ объединен общей культурой и ценностями и имеет общее культурное и историческое наследие, которое является достоянием всех и каждого гражданина. Главную роль в получении гражданства играют рождение и проживание на территории государства, что, как считается, приобщает человека к нации и ее культуре (40, с.25-26).

Второе значение «гражданства» - включенность в «политическое сообщество», в котором человек обладает политическими правами -правом участвовать в управлении государством через реализацию права избирать и быть избранным в органы власти. Для определения «политического гражданства» существует слово «citoyenneté». Гражданин (citoyen) должен поддерживать принципы политической системы своего государства и разделять общепринятые в государстве основные ценности. Имея политические права, он несет и гражданские обязанности (например, воинская повинность). Оба значения «гражданства» во французском законодательстве не отделены друг от друга. Так, человек, имеющий гражданство-nationalité, одновременно наделяется и всеми политическими правами гражданства-citoyenneté.

В настоящее время во Франции гражданство определяется по праву почвы12. В начале XIX в. гражданство давалось только по праву крови (в соответствии с гражданским кодексом 1804 г.). Лишь постепенно на протяжении всего XIX в. право почвы вытесняло право крови. Не последнюю роль в этой эволюции сыграло то, что Франция в XIX в. одной из первых стала иммиграционной страной. Многие иммигранты оставались в стране и ассимилировались, и государство было вынуждено заботиться об их включении в нацию и о предоставлении им гражданства, а это можно было сделать только с помощью права почвы.

Специфика получения гражданства иностранцами

По данным национальной статистики, в 1999 г. во Франции проживали 4,310 млн. иммигрантов, среди них 3,260 млн. ино-

12 Право крови распространяется лишь на узкую группу лиц, в основном на детей, родившихся во французских или смешанных семьях, проживающих за границей.

Существует два вида гражданства: по праву крови и по праву почвы. Право крови (jus sanguinis) определяет гражданство по родственным связям. Оно может быть «абсолютным», когда ребенок, рожденный у гражданина данного государства, непременно становится гражданином того же государства, независимо от обстоятельств рождения; и может быть «ограниченным», т.е. подчиненным тем или иным обстоятельствам. По праву почвы (jus soli) гражданство предоставляется тем, кто родился или достаточно долго жил на территории государства (40, с.15-16).

странцев и 1,560 млн. граждан Франции13. Они составляли 7,4 % от общего населения метрополии (32, с. 93).

Законы, касающиеся гражданства, основаны на праве почвы. По этому праву получают гражданство (nationalité) разные категории иностранцев.

- Дети, рожденные во Франции от родителей-иностранцев, автоматически (без обращения в соответствующие государственные органы) получают французское гражданство после достижения совершеннолетия, если к тому времени они проживают во Франции не менее пяти лет, начиная с 11-летнего возраста. Детям натурализовавшихся иммигрантов и детям в смешанных семьях также предоставляется гражданство. По закону о детях иммигрантов, ежегодно от 23 тыс. до 30 тыс. человек становятся французами (40, c.65).

- По праву почвы получают гражданство взрослые иностранцы. Они проходят процедуру натурализации, которая заключается в том, что в ответ на их просьбу о предоставлении гражданства правительство оценивает эту возможность с точки зрения интересов Франции и дает либо положительный, либо отрицательный ответ. Иностранец должен выполнить ряд условий, которые указываются в законе (быть старше 18 лет, иметь постоянный вид на жительство, проживать в стране не менее пяти лет, предшествующих подаче заявления, не иметь судимостей).

- Французом\ француженкой может также стать любой иностранец, вступивший в брак с француженкой\ французом и подавший (по истечении одного года после женитьбы) декларацию о получении гражданства (40, с.71).

Иностранец одновременно с гражданством-nationalité получает гражданство-citoyenneté со всеми политическими правами. Но недостаточно обладать политическими правами, чтобы стать настоящим

13 Иммигрантом во Франции считается тот, «кто прибыл в страну как иностранец, и неважно, получил ли он в дальнейшем французское гражданство или нет» (55, с.47), т.е. иммигрант первого поколения всегда будет называться иммигрантом, независимо от того, натурализовался он или остался иностранцем. Напротив, в международной и европейской статистике иммигрантами считаются лица, законно проживающие на территории страны, но не имеющее гражданства этой страны (22).

гражданином Республики. От нового гражданина требуется, чтобы он добровольно и по глубокому личному убеждению принял и разделил с остальными гражданами все республиканские ценности французского «политического сообщества». Или, если мыслить понятиями «республиканской модели», он должен присоединиться к «республиканскому общественному договору», т.е. к тому политическому консенсусу, который уже давно сложился во Франции. В докладе Высшего совета по интеграции иммигрантов при премьер-министре Франции (2003) поясняется: «Тот, кто получает гражданство (citoyenneté), основанное на общественном договоре, пользуется всеми политическими правами, защищающими его как гражданина. Со своей стороны, он должен помнить о своих обязанностях по отношению к сообществу, должен защищать нацию и способствовать ее процветанию... Каждый гражданин Франции, независимо от его происхождения, должен принять общие для всех политические принципы, определенные Конституцией» (38, с. 108, 110).

Ассимиляторский характер модели интеграции

Французская модель отношений с иммигрантами до последнего времени была четко ориентирована на их скорейшую ассимиляцию. Этот процесс происходил в соответствии с принципом полной добровольности. Путь к ассимиляции схематично делится на три этапа.

Первый этап можно назвать адаптационным. За это время иностранец, живя среди французов, включается в трудовые и социальные отношения, узнает обычаи и нравы, знакомится с политическим устройством принявшей его страны, проникается французской культурой, усваивает язык, перенимает образ жизни и т.д. От того, насколько успешно он продвигается по пути интеграции, зависит решение о его натурализации (для получения гражданства он должен прожить в стране не менее пяти лет). Но и иностранец, со своей стороны, прожив в стране какое-то время, окончательно определяется, вернуться ли ему на родину или остаться во Франции. По закону, иностранец, если он живет в стране более трех месяцев, должен иметь вид на жительство -временный (до одного года) или постоянный (десять лет); оба вида на жительство могут продлеваться.

Вторым, и очень важным, этапом на пути ассимиляции является предоставление иностранцу гражданства, поскольку только оно полностью уравнивает его в правах с коренными французами и в значительной мере защищает от дискриминации. Во Франции благодаря применению права почвы предоставление гражданства иностранцам является относительно простой процедурой. Государство поощряет переход осевших в стране иностранцев в статус граждан. Этим оно решает одновременно две задачи: ускоряет ассимиляцию иммигрантов и сокращает численность иностранцев, не вовлеченных в «политическое сообщество» и, следовательно, не подпадающих под действие республиканского принципа «равенства всех перед законом».

Определить точную численность иммигрантов, получивших гражданство, не представляется возможным из-за особенностей французского законодательства, оберегающего тайну этнокультурного происхождения своих граждан. Но, согласно данным, полученным в ходе переписи 1999 г., численность лиц, получивших гражданство за последнее десятилетие XX в. (1990-1999) возросла с 1,78 млн. человек до 2,35 млн., т.е. на 570 тыс. человек. В 2000 г. французское гражданство получили 150 тыс. человек. Из них 8,6 тыс. - по праву рождения и проживания во Франции, остальные 141,4 тыс. - натурализовавшиеся иммигранты и их дети, а также лица, вступившие в брак с францу-зом\ француженкой. Из общего числа тех, кто получил гражданство в 2000 г., 60 % (84 тыс.) - выходцы из Северной и Экваториальной Африки, 20 (28 тыс.) - из Азии и Турции, 16 - из стран Европы и 4% - из Центральной и Южной Америки (44).

Третий этап - самый длительный, в это время происходит непосредственно ассимиляция, т.е. переход иммигранта из культуры страны его рождения в культуру страны пребыва-ния14. В XIX в. и первой половине XX в., когда большая часть

14 Слово «культура» авторы применяют в том же значении, какое содержится в определении, данном ЮНЕСКО во Всеобщей декларации о культурном разнообразии (ноябрь 2001 г.): «В широком смысле слова культура может сегодня рассматриваться как совокупность отличительных черт, духовных и материальных, интеллектуальных и эмоциональных, которые характеризуют данное общество или социальную группу. Культура включает в себя помимо искусств и литературы образ жизни, основные права человека, системы ценностей, традиции и верования» (цит. по: 54, с.64).

иммигрантов приезжала из европейских стран, ассимиляция протекала относительно просто. Не существует данных о количестве осевших во Франции и ассимилировавшихся иммигрантов, но предполагается, что за полтора века в стране поселился не один миллион иммигрантов. Исследователи считают, что многие итальянцы, поляки, бельгийцы, испанцы, прибывшие во Францию с первыми волнами иммиграции, были ассимилированы.

После распада французской колониальной империи во Францию начали прибывать выходцы из стран Африки, Азии, с Антильских островов, Ближнего Востока, далекие от европейской культуры. Они плохо ассимилируются. Это касается прежде всего мусульман, среди которых высока доля тех, кто предпочитает сохранять культуру и религию своих отцов. Столкнувшись с этой проблемой, власти Франции начиная с 1980-х годов перестали говорить об ассимиляции, этот термин стал считаться «политически некорректным», его заменили словом «интеграция»15. Но лишь в 2003 г. в ежегодном докладе Высшего совета по интеграции (2003) было четко указано, что от иммигрантов не требуется культурной ассимиляции, как это было прежде, что они могут ограничиться лишь «политической интеграцией». Иммигранты, говорится в докладе, «должны заключать договор с республиканским государством о том, что они будут уважать законы принявшей их страны» (38, с. 108, 110).

Французское государство, хоть и декларировало переход от политики ассимиляции к политике интеграции, на практике не изменило ни одного принципа из тех, по которым оно включает иностранцев во французское общество и которые в конечном итоге нацелены на их акультурацию и ассимиляцию. Ассимиляторский «дух» французской интеграционной политики сохраняется.

15 Ассимиляция - это переход человека из одной культуры в другую, интеграция же представляет собой социальный, а не культурный феномен, это вовлеченность в общественную и политическую жизнь общества принимающей страны, т.е. включенность в социальные связи, которые дают работа, учеба, создание своего бизнеса, право на социальное обеспечение, участие в общественных организациях и политических партиях и т.д.

Индивидуальный принцип интеграции иммигрантов

Сильное унитарное государство, каким Франция стала с конца XVI в., не терпит конституирования на своей территории автономий или меньшинств (административных, культурных, языгко-вых, религиозных). Между властью и гражданами установлены прямые отношения, без посредников в виде общин или меньшинств. По Конституции, Французская республика едина и неделима, народ также един и не может состоять из каких-либо групп, наделенных особыми правами. Конституция признает одно сообщество - национальное и одного обладателя прав - индивидуума.

Французское государство всегда отстаивало свою унитарность и не допускало каких бы то ни было федеративных тенденций. Когда в 1991 г. в уставной закон по Корсике сторонники ее автономии попытались ввести фразу: «Корсиканский народ - составная часть французского народа», Конституционный совет запретил данную формулировку, мотивируя это тем, что в Конституции есть только одно понятие - «французский народ, состоящий из всех граждан-французов без различия происхождения, расы или религии» (37). И хотя в разных регионах страны существуют свои народности - баски, гасконцы, бретонцы, эльзасцы и т.д., сохраняющие культурные традиции и языки, они не считаются по Конституции национальными меньшинствами16.

Для французского государства все жители являются индивидуумами, признается лишь одно деление: на граждан и неграждан. В своих отношениях с иммигрантами оно намеренно «игнорирует» их национальную особость. На официальном уровне и в публичной сфере исключается всякое упоминание об этнических и культурных корнях иммигрантов: в свидетельствах о рождении

16 Именно поэтому Франция, в отличие от подавляющего большинства других стран ЕС, не подписала Рамочную конвенцию о защите прав национальных меньшинств, разработанную Советом Европы. В 1999 г. Франция не ратифицировала Европейскую хартию языков регионов и меньшинств, в которой предлагалось предоставить культурным меньшинствам и иммигрантским общинам право обращаться на своем языке в любые государственные структуры, а также получать образование и обучать детей на родном языке. Конституционный совет Франции выступил против ратификации этого документа, мотивируя свое решение тем, что Франция не признает «коллективные права за какой-либо группой людей, определяемой как община по происхождению, культуре, языку или вере» (28).

не указывается этническая принадлежность ребенка; в удостоверениях личности нет графы о национальности (ёЬЬшсйё)17; закон запрещает интересоваться этническим происхождением при приеме на работу, при обращении в государственные и общественные структуры, при получении пособий и социальной помощи. При переписи населения и проведении опросов вопросы на эту тему не задаются18. При получении гражданства иностранец имеет право сменить фамилию или придать ей «французский вид». Такая же политика проводится и в отношении религиозного исповедания. Закон запрещает вести учет населения по конфессиональной принадлежности. Последняя перепись, в которой стоял вопрос о вере опрашиваемого, датируется 1872 г. Подобная государственная политика проводится с целью предотвратить дифференциацию общества по этническому или конфессиональному признаку и снизить уровень ксенофобии, которая всегда латентно существует в обществе. В стране действуют законы, запрещающие дискриминацию людей по национальной и религиозной принадлежности. Фактически делается все, чтобы не напоминать иммигрантам и их потомкам об их этнических и культурных корнях.

При проведении социальной политики государство руководствуется принципом: «Интеграция иммигрантов неотделима от более широкой интеграции всех "исключенных" из общества, иммигрантов и неиммигрантов» (41, с.30).Иммигранты, как граждане, так и иностранцы (но только те из них, кто имеет постоянный вид на жительство), обладают одинаковыми с коренными французами социальными правами. Система социального обеспечения предоставляет свои услуги индивидуально, не делая различия между французами и иммигрантами. Дети иммигрантов получают бесплатное школьное образование. При реализации социальных программ помощь оказывается тем категориям населения, которые в ней нуждаются, без выделения иностранцев в особую группу. Иностранцы и французы на равных основаниях могут включаться

17 Понятие «национальность», существующее в русском языке, во французском выражается словом еЬНтсНё - этничность.

18 В 1980-1990-х годах было сделано несколько исключений, тогда по специальному разрешению правительства были проведены опросы, в ходе которых задавались вопросы о предках опрашиваемого, ответы записывались с его слов без какой-либо проверки.

в категории «обездоленные», «безработные» или «неквалифицированная молодежь» (49).

Интеграция иммигрантов во французскую нацию происходит только на индивидуальной основе через «активное и добровольное участие различных индивидуумов в национальном сообществе», указывает Высший совет по интеграции (43). И только индивидуальный характер интеграции совместим с принципом единства и неделимости нации, который не допускает институ-ционализации иммигрантских общин и их политической деятельности в качестве коллективных представителей интересов этнокультурных групп населения.

Проблема коммунитаризма и мультикультурности

В последние десятилетия Франция столкнулась с феноменом создания на ее территории стабильных, стремящихся к обособлению этнорелигиозных и культурных общин. Речь идет прежде всего о выходцах из мусульманских стран19. Многие из них не разделяют ценностей западного общества и хотят жить в соответствии с религиозно-этическими принципами своей веры. Даже получая гражданство и становясь французами, они не ассимилируются и не хотят этого. Они вносят в общество дух коммунитаризма (от слова communauté - община, сообщество). Социолог Дж.Коэн определяет коммунитаризм как поведение, характеризующееся тем, что человек идентифицирует себя с этнической, конфессиональной, расовой или иной другой группой и «коллективная принадлежность» для него важнее, чем солидарность между индивидуумами в рамках нации (36, с.40).

Коммунитаризм абсолютно чужд «республиканской модели», по которой строится французское общество, он противоречит всем принципам организации «политического общества». Фран-

19 В конце 1990-х годов социолог М. Трибаля выявила численность иммигрантов -выходцев из стран, где ислам является господствующей религией, а также их потомков. Согласно ее подсчетам, численность «лиц, которые, возможно, могут быть мусульманами по семейной линии (т.е. по родству)», составила 3,7млн. человек. Из них 1,7млн. иммигрантов первого поколения, столько же детей и немного менее 300 тыс. - внуков иммигрантов. Среди магрибцев большую часть составляют алжирцы - 1,6 млн. человек. 700 тыс. мусульман - выходцы из Черной Африки (цит по: 35, с.46).

цузская демократия не признает власти над индивидуумом никакого малого сообщества, тем более власти общин, способствующих «консервации» у своих членов культурно-религиозной идентичности и препятствующих их ассимиляции.

Центр проблем коммунитаризма опубликовал в 2003 г. разъяснение по поводу законности создания и существования на территории Франции особых этнических или религиозных общин. В нем подчеркивается, что с юридической точки зрения при «общинной системе» группы людей, идентифицирующих себя по религиозному, культурному или этническому принципу, приобретают особые коллективные права, а это противоречит сразу двум республиканским принципам - неделимости нации и равенства всех перед законом (37).

Этнические общины представляют собой «островки» чужих культур, и их «консервация» и самоизоляция неизбежно ведут к созданию во Франции «мультикультурного общества». Но, как подчеркивает французский политолог А.Турен, Франция не может пойти по пути коммунитаризма и мультикультурализма20, не разрушив своей системы. В стране сложилась особая историческая модель социально-политической организации, ориентированная на нацию. Французская модель стремится устранять появляющиеся в обществе социальные и культурные различия и ставит на первый план принадлежность к нации. А единство нации поддерживается за счет общности языка, культуры, истории, общих ценностей. «Рост коммунитаризма, - считает А.Турен, - представляет собой реальную угрозу для республиканской модели Франции» (39, с.6-13).

Государство поддерживает французскую культуру, лежащую в основе единства нации. Республика дает ответ на вызов мультикультурализма путем распространения принципа «светского государства» на новые для Франции культуры и конфессии, «завезенные» иммигрантами. Отделение государства от религий, существующее во Франции с 1905 г., дополняется отделением го-

20 «Мультикультурализм» понимается как форма управления, при которой государственные институты признают мультикультурную природу общества и принимают законодательные меры по защите культурных прав каждой группы населения, в частности культурных меньшинств. Принципы «мультикультурного государства» противоречат принципам государства-нации, исторически сложившегося во Франции.

сударства от новых для нее культур. Культуры проявляются во всем своем многообразии в сфере частной жизни, а в публичной, в «политическом сообществе», неукоснительно соблюдается принцип единства нации. «Интеграция всех граждан возможна только путем утверждения светского публичного пространства, где во всем своем разнообразии находят выражение республиканские принципы, только они гарантируют свободу для всех», - подчеркивает Высший совет по интеграции (38, с.117).

Исследователи Я. Бенгиги и А. Пенья-Руис в статье, опубликованной в журнале «Монд дипломатик», дают разъяснение принципа разделения двух сфер жизни - публичной и приватной. Они подчеркивают, что все, что различает людей - индивидуальные особенности, вера, мировоззрение, материальный уровень, культурное разнообразие, - «все это относится к сфере приватной жизни, существующей за пределами прерогатив государственной власти, куда власть по возможности не вмешивается». Государство объединяет людей в качестве граждан и обеспечивает общее благополучие - таков принцип республиканской модели. Эта модель сама по себе интегрирующая, поскольку она видит в человеке гражданина (а все граждане равны перед законом) и оставляет за бортом общественно-политической жизни то, что вызывает естественные разногласия и противоречия между людьми. «Республиканская нация, являясь сообществом граждан, не основывается в принципе ни на какой религии, ни на какой культурной особости, ни на какой обязательной концепции частной жизни. Республика не может быть ни христианской, ни исламской: она не опирается ни на воинствующую конфессию, ни на государственный атеизм, она объединяет всех индивидуумов на основе равенства, независимо от их личного выбора» (33, с.4).

Таким образом, Франция сохраняет идеал справедливого и разумно устроенного общества, сложившийся во времена Просвещения и Великой французской революции. Современная реальность общественно-политической жизни Франции постоянно сверяется с принципами и ценностями идеальной модели Республики. В соответствии с этой моделью французы прежде всего должны быть гражданами, политически ответственными людьми, равными

перед законом. Модель интеграции иностранцев направлена на то, чтобы сформировать у иммигрантов соответствующее мировоззрение, включить в консенсус относительно республиканских ценностей и постепенно ассимилировать их вначале в политическую культуру, а затем в культуру в широком смысле слова.

Британский вариант интеграции иммигрантов

Специфика Великобритании состоит в том, что дух терпимости к другим этносам и культурам был заложен здесь изначально - с момента строительства национального государства. Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии с самого начала состояло из нескольких территорий, на которых проживали разные народности - англичане, уэльсцы (валлийцы), шотландцы и ирландцы. В рамках государства-нации каждая из территориальных единиц сохранила свою административную автономию, судебно-правовую систему, язык и обычаи.

Дух толерантности укреплялся и в более поздние времена благодаря сосуществованию в пределах Британской колониальной империи разных народов и культур. Современная Великобритания унаследовала и религиозный плюрализм, лежащий в основе гражданского мира (с конца последних религиозных войн XVII в.). Большинство британцев - протестанты, гораздо меньше - католиков (они живут главным образом в Северной Ирландии), здесь присутствуют и другие религии, в том числе привезенные на Британские острова иммигрантами со всего мира. В наши дни сохранение уважительного отношения ко всем национально-культурным идентичностям является важным фактором поддержания согласия в британском обществе, постоянно пополняющемся выходцами из многих стран мира.

Феномен миграции известен британцам давно. Особенно интенсивно процессы миграции стали развиваться с конца XVIII в., когда в Великобритании началась промышленная революция. Мигранты устремлялись с периферии Великобритании в промышленно развивающуюся Англию. Особенностью этих миграционных потоков было то, что перемещающиеся группы населения сохраняли свою идентичность и почти не смешива-

лись с местным населением, среди которого они поселялись. В этом отношении показателен пример мигрантов-ирландцев.

В период с 1820 по 1910 г. 5 млн. ирландцев, гонимых бедностью и голодом, покинули свои родные места, большинство из них уехали в Америку, но значительная часть расселилась по территории Великобритании. Будучи британскими гражданами, ирландцы легко перемещались по территории страны. Они отличались от коренного населения по религии, языку, культуре, национальному характеру, темпераменту. Где бы ирландцы ни жили, они сохраняли свою идентичность и активно отстаивали ее, заставляли уважать ценности своей культуры и ради этого шли на конфликты. Британцы всегда считали ирландцев с их ярко выраженными национальными особенностями национальным меньшинством. По мнению французского исследователя Ж.Бару, именно ирландский прецедент сыграл важную роль в разработке концепции британской политики по отношению к национальным меньшинствам, а также нынешней («мультикультурной») политики по отношению к иммигрантам (32, с. 119).

Существование в одном государстве равноправных, автономных групп населения, достаточно близких, чтобы не отделяться друг от друга, и в то же время достаточно специфичных, чтобы не смешиваться, сказалось на сознании британцев - они привыкли уважать чужую самобытность, терпимо относиться к другим, высоко ценить личность и отдавать приоритет соблюдению личных прав и свобод. Многие исследователи обращают внимание на то, что чувство личного достоинства, культивируемое британцами, составляет предмет их национальной гордости. Дух толерантности к другим культурам, существовавший в Соединенном Королевстве задолго до эпохи массовой иммиграции XX в., способствовал тому, что Великобритания быпла готова пойти дальше других европейских стран по пути институционализации иммигрантских меньшинств.

Когда в XX в. на Британские острова начали приезжать многочисленные иммигранты, британцы, по словам Ж. Бару, воспринимали их как «новую составляющую часть населения, которая и далее в течение многих поколений будет сохранять

свою особость и не растворится внутри британской культуры» (32, с. 118). Такая установка способствовала утверждению политики мультикультурализма, являющейся естественным продолжением политики Соединенного Королевства в отношении национальных меньшинств, исторически проживающих в его границах.

Иммигранты и законодательство о гражданстве

Еще одним важным фактором, повлиявшим на формирование британской модели интеграции, послужило ее имперское колонизаторское прошлое. Культурно-этническое разнообразие, присущее Британской империи, стало характерным признаком и современной Великобритании.

Особый статус колониальных стран по отношению к метрополии облегчал миграцию населения внутри империи. Однако массовое переселение из колоний на Британские острова началось лишь в XIX в. и особенно усилилось после Второй мировой войны.

После распада Британской империи происходит переосмысление понятия «гражданство». Великобритания переходит от имперской «модели подданства британской короне», по которой все жители империи считались подданными короля, к «модели гражданства», свойственной государству-нации. Процесс этот происходил поэтапно на протяжении нескольких десятилетий. Круг лиц, считавшихся гражданами Великобритании, постепенно сужался, а бывшие подданные империи превращались в иностранцев. Как подчеркивает российский исследователь В.Котельников, «переход от феодально-династического принципа "верности короне" к национальному принципу территориального гражданства был насущным требованием политической модернизации» (14).

В 1948 г. Великобритания приняла закон о гражданстве (так называемый Национальный акт 1948 г. - Nationality Act 1948). Этот Акт разделил всех жителей Содружества на шесть категорий, в зависимости от степени связей метрополии с бывшими колониями. В 1961 г. был введен закон, определяющий права иммигрантов из стран Содружества (Commonwealth Immigrants Act); он разграничил право на въезд и право на гражданство. Закон 1968 г. провел водо-

раздел между британскими гражданами (теми, кто имел родителей или предков во втором поколении, родившихся на территории Великобритании) и остальными жителями Содружества (18).

Закон об иммиграции 1971 г. поделил граждан Содружества на две категории с разными правами: коренные британцы (раШак), т.е. лица, рожденные от коренных британцев, и некоренные британцы (поп-раШак), т.е. лица, не имеющие британских предков. Данный закон, основанный на этническом принципе, на деле привел к четкому делению британцев на «белых» и «цветных» (выходцы из стран Содружества), в результате чего отношения между британцами и иммигрантами приобрели расовый характер21 (56, с. 62).

Раскол общества по расовому признаку заставил власти пойти на коренную реформу: в 1981 г. был принят закон о гражданстве, в котором гражданство по праву крови заменялось «политическим гражданством» (по праву почвы). Закон устанавливал три категории лиц, которые считаются британскими гражданами: жители Британских островов; британцы, живущие за границей; жители территорий, находящихся под британской опекой. В категорию «жителей Британских островов» попали и иммигранты с постоянным видом на жительство (56, с. 63).

В настоящее время в Великобритании гражданство получают как по праву крови, так и по праву почвы. Британским гражданином становится тот, кто рожден от британского гражданина (независимо от места рождения) или от небританца, являющегося постоянным жителем страны. Получить гражданство могут также дети иммигрантов: либо после десятилетнего проживания в Соединенном Королевстве по достижении совершеннолетия; либо после натурализации одного из родителей (40, с.21).

Граждане Содружества (независимо от страны их происхождения) пользуются всеми политическими правами, в частности правом избирать и быть избранным на местных и национальных

21 Следует уточнить, что в обыденном сознании британцев понятия «раса», «расовый», применяемые к иммигрантам, имеют иное, нежели принято в России, значение: белым жителям Британских островов противопоставляются представители всех других рас, последних принято здесь называть «цветным» населением.

выборах (56, с. 64). Иммигранты из стран Европы, входящих в ЕС, обладают правом избирать и быть избранными в Европарламент и органы местной власти страны проживания в соответствии со ст. 8 Маастрихтского договора (56, с. 65). В Великобритании нет ограничений на двойное гражданство, и это облегчает натурализацию для граждан государств, в которых не признается двойное гражданство (в частности, для выходцев из мусульманских стран).

В стране проживают и «неграждане», одни из них имеют постоянный вид на жительство, другие - временный. Лица, имеющие постоянный вид на жительство и соответствующий статус, обладают большими правами (22). Дети постоянных жителей уже при рождении могут быть зарегистрированы в качестве британских граждан. Обладатели постоянного вида на жительство не обязаны получать разрешение на право работы, а при их воссоединении с супругом(ой), приехавший(ая) сразу после въезда в страну освобождается от необходимости получать разрешение на работу (29).

Лица, имеющие временный вид на жительство, должны получать разрешение на работу. Супруг(а), приехавший(ая) к жителю с временным статусом, может не подавать просьбу о разрешении на работу лишь в том случае, если такое разрешение уже имеет суп-руг(а). Временный житель может получить постоянный вид на жительство по истечении пяти лет проживания в Великобритании.

Процесс законотворчества в Соединенном Королевстве в отношении иммигрантов продолжается. В разработанную законодательную базу с учетом меняющейся ситуации вносятся поправки и изменения. Так, в последнее десятилетие, когда среди въезжающих иностранцев повысился удельный вес беженцев, было принято несколько новых законов о предоставлении убежища (1993, 1996, 1999, 2002 ). Следует отметить, что в Великобритании, в отличие, например, от Германии, практически с начала массовой послевоенной иммиграции проводилась целенаправленная политика по интеграции иммигрантов. Важнейшим элементом этой политики было создание условий, при которых иммигранты могли бы сохранить свою идентичность.

«Этническое население» Великобритании

Этнический состав иммигрантского населения Великобритании является следствием ее колониального прошлого: большинство иммигрантов - выходцы из бывших британских колоний, население которых состояло в основном из представителей черной и желтой рас (африканцев, афроамериканцев, азиатов).

Массовое переселение из колоний в метрополию началось в 1948 г. после принятия Национального акта. В соответствии с этим Актом все жители Содружества, прибывающие в Великобританию на постоянное жительство, получали право на британское гражданство, а вместе с ним право голоса и право на работу (включая работу на государственной службе). Численность жителей Содружества доходила почти до 800 млн. человек и гипотетически каждый из них мог претендовать на переселение в Великобританию и на британское гражданство (14). Больше всего переселенцев прибыло с Карибских островов, заселенных афроамериканцами, а также из Индии и Пакистана, получивших независимость; многие жители этих стран предпочли переехать в богатую метрополию, чтобы не прозябать в бедности в новых независимых государствах. Поток иммигрантов, большую часть которых составляли «цветные», возрос в 1950-1960-е годы, когда Великобритания в связи с экономическим подъемом испытывала особую потребность в рабочей силе. Резкое сокращение приема трудовых иммигрантов в начале 1970-х годов мало сказалось на масштабах въезда иммигрантов, поскольку в это время увеличился приток членов их семей, а также беженцев.

Численность «этнического населения» в Великобритании за последние десятилетия возрастала быстрыми темпами: в 1951 г. она составляла 0,2 млн. человек (0,4 % от общей численности населения), в 1981 г. - 2,1 млн. (3,9 %), в 1991 г. - 3,0 млн. (5,2 %), в 2001 г. -4,64 млн. человек (7,9 %). Этот рост происходил не только за счет вновь прибывающих, но и за счет высокого уровня рождаемости в семьях «цветных» иммигрантов (50).

Наиболее крупные этнические группы (в порядке убывания) представляют переселенцы из Индии, Пакистана, Карибских островов, африканских государств, Бангладеш, стран Юго-Восточной

Азии и Китая. Выходцы из Азии составляют 4,4 % населения Великобритании, «черное население» (Black population) - 2 %. Самая быстрорастущая этническая группа - «черное африканское население» (Black African population); ее численность увеличилась более чем в два раза: с 212 тыс. человек в 1991 г. до 485 тыс. в 2001 г. Далее следуют: выходцы из Бангладеш, их численность за этот период возросла со 163 тыс. до 283 тыс. человек (т.е. на 74 %), пакистанцы - рост с 477 тыс. до 747 тыс. (т.е. на 57 %) и, наконец, выходцы из Индии, увеличившие свою численность на 25 % (50).

Переезжая в метрополию, новые поселенцы создавали общины (в Великобритании их называют меньшинствами22) с целью оказания помощи и поддержки своим соотечественникам в новой для них стране. Появление общин вполне естественно, они рождаются на почве солидарности и объединяют людей, говорящих на одном языке, разделяющих общую культуру, исповедующих одну религию. Со своей стороны, и коренные британцы не возражали против появления новых этнических меньшинств, что способствовало их легитимизации в глазах общественности и облегчило проведение политики мультикультурализма.

Отличительная особенность британской модели включения иностранцев в общественные структуры состоит в том, что интеграция здесь происходит не только на индивидуальной, но и на коллективной основе - через этнические общины. Это соответствует политике мультикультурализма, не только допускающей, но и «благоприятствующей общественному признанию культурного разнообразия и полиэтничности» (45, с.64). Этнические иммигрантские общины в Великобритании юридически узаконены и институционализированы. Все они обладают равными правами. Такая политика властей не только позволяет этническим меньшинствам сохранять свой язык, религию, культуру, обычаи, но и по существу предоставляет им определенную автономию.

Государственный курс на поддержание этнических культур, не родственных британской культуре, таит в себе угрозу фрагментации общества. Однако в многокультурном обществе процессы

22 Мы употребляем эти два слова - общины и меньшинства - применительно к Великобритании как синонимы.

распада сдерживаются процессами стихийной ассимиляции. Свойство ассимиляции имманентно присуще культуре титульной нации и неизбежно проявляется в отношении инокультурного населения (даже если государство не ставит перед собой ассимиляторских целей).

Особенно наглядно это видно на примере второго и последующих поколений иммигрантов (исключение составляют мусульмане). Так, в Великобритании, согласно данным переписи 1991 г., среди лиц, принадлежащих к этническим меньшинствам, 47 % родились в этой стране (32, с. 122). Потомки иммигрантов во втором и третьем поколениях плохо знают культуру и языгк своих отцов и дедов, им становится ближе британская культура, в которой они живут от рождения. Многолетний опыт проживания иммигрантов в Европе показал, что культуры, привезенные ими и сохраняемые в общинах (или в семьях), на чужой почве становятся недолговечными, искажаются, деформируются и превращаются «лишь в некую версию культуры страны происхождения» (36, с. 35).

Однако процесс ассимиляции затрагивает не всех иммигрантов, вернее, не всех в равной мере. Во-первых, потому что многие из них (по разным причинам) не хотят ассимилироваться. Во-вторыых, ассимиляции препятствует «общинная» модель интеграции, действующая в Великобритании; замыкание значительной части этнического населения в рамках меньшинств ведет к консервации их изначальных культур и самоизоляции от окружающей культурной среды. В-третьих, общины породили свои элиты, «объективно заинтересованные в сохранении особого статуса этих общин, а стало быть, по сути, и в сегрегации общества по этническому признаку. Ибо политическая карьера таких лидеров возможна лишь до тех пор, пока члены их общины не интегрировались в анонимное сообщество граждан» (17). В-четвертых, ассимиляция (и даже интеграция) затруднена в том случае, если ценности, которыми руководствуются члены общин, не совпадают или даже противоречат ценностям британского общества, что наблюдается в случае с мусульманскими меньшинствами.

Политика институционализации общин, проводимая британскими властями, отвечает и интересам исламских фундамента-

листов, которые стремятся «увековечить» мусульманскую общину, чтобы законсервировать в ее замкнутом пространстве исламскую веру, практику шариата, мусульманские обычаи и оградить их как от «размывающего» влияния британской культуры и британского образа жизни, так и от контроля со стороны британского закона. Причем, в отличие от других общин, мусульманское меньшинство не теряет приверженности своим корням даже со сменой поколений. Второе поколение выходцев из мусульманских стран гораздо меньше, чем первое, склонно интегрироваться в британское общество и предпочитает идентифицировать себя прежде всего по религиозной принадлежности, а не по гражданству, хотя в настоящее время около 80% иммигрантов-мусульман, проживающих в Великобритании, имеют британское гражданство (6; 19). Большинство мусульман не признают индивидуальной ассимиляции и предпочитают коллективную форму интеграции - путем превращения общины в субъект социально-политической и экономической жизни Великобритании.

Этнические меньшинства обособляются не только по культурно-конфессиональному признаку, но и по географическому: общины концентрируются в основном в крупных городах, а внутри городов - в определенных районах. Рост «цветного» населения в этих районах ведет к «бегству» из них коренных британцев. В Великобритании уже возникли зоны, где белое население составляет меньшинство, они есть и в Лондоне. Процессы сегрегации «цветного» населения происходят стихийно, вопреки желанию властей. В большинстве английских городов «этнические общины живут "параллельной" с остальным обществом жизнью и редко являются его полноценной частью» (24). «Этнизация» городских кварталов воспринимается британцами как экспансия со стороны чужого населения, вытесняющего их с привычных мест проживания.

В настоящее время, когда доля «цветных» иммигрантов не достигает еще 8 % от общей численности населения, угроза вытеснения коренных британцев в национальных масштабах представляется маловероятной. Но в долгосрочной перспективе, принимая во внимание глобальные миграционные тенденции и непрерывно растущую численность иммигрантов в Великобритании, такая уг-

роза может быть вполне реальной. Как отмечает английский исследователь Дж. Парсонс, «если численность этнических общин увеличится до размеров, сопоставимых с численностью коренного населения, в этом случае будет достигнут порог, за которым неизбежно произойдут изменения в поведении различных этнических групп: между ними возникнет конкуренция, которая может привести к конфликтам» (49).

В начале 1990-х годов обнаружился неожиданный феномен: этнокультурные общины, теряя связь с языком и культурными корнями стран происхождения, стали превращаться в «расовые общины». Новые поколения детей иммигрантов, потеряв культуру отцов, были «вынуждены определять себя по расовой принадлежности» (32, с. 122-123). В 1991 г. в опросных листах для этих групп населения даже появилась особая графа, где их определяли как «других» - «других черных», т.е. дети антильцев и африканцев, и «других азиатов» - дети индийцев, пакистанцев, бангладешцев, родившиеся в Великобритании. Таким образом, если раньше статус меньшинства определялся культурой, то теперь скорее - расовой принадлежностью. И этот статус становится окончательным «приговором», поскольку отличительные признаки «цветных» этносов сохраняются и в последующих поколениях. Выделяясь по внешнему виду, «цветные» иммигранты легко становятся мишенью «бытового расизма» и дискриминации. Как подчеркивает французский исследователь Ж. Бару, «расовый статус» ограничивает возможности личного развития лиц, принадлежащих к этим меньшинствам. Их социальный, профессиональный и жизненный уровни растут очень медленно и неравномерно, нарушая этим провозглашенный в Великобритании принцип равенства шансов для всех при сохранении самобытности групп населения (32, с. 126). Перерождение культурно-этнических меньшинств в «расовые» при сохранении института общин грозит Великобритании превращением демократического общества в общество с расслоением по расовому признаку.

Таким образом, если ранее потенциальную угрозу, исходя-шую от иммигрантов, видели лишь в том, что они лишают коренное население рабочих мест, то теперь, по мнению некоторых ис-

следователей, «иммигрантский мультикультурализм угрожает либеральным ценностям западных демократий» (14).

Британская модель «общинного» мультикультурализма таит в себе огромную опасность дестабилизации общества. Об этом свидетельствуют произошедшие на севере Великобритании в 2001 г. столкновения на расовой почве между белой молодежью и выходцами из азиатских стран. «Расовые бунты» происходили и раньше, начиная с конца 1950-х годов. Тогда недовольство населения заставило власти принять закон (1962), положивший конец свободному передвижению людей внутри Содружества и разрешавший селиться в Великобритании только тем выходцам из стран Содружества, кто имел разрешение на работу. В 1965, 1968, 1971, 1988 гг. Великобритания приняла ряд законов, существенно ограничивавших иммиграцию. Стремясь сдержать поток «цветной» иммиграции, власти пересмотрели также правила, регулирующие въезд в страну лиц, прибывающих по линии воссоединения семей, и политических беженцев.

События 11 сентября 2001 г. в США и террористические акты в Европе подтолкнули Великобританию к еще большему ужесточению иммиграционной политики. В отношении же тех иммигрантов, которые уже находились в стране, власти стали более активно проводить политику их интеграции в британское общество.

Большое значение придается политической интеграции иностранцев. Иммигранты, имеющие постоянный вид на жительство, обладают правом избирать и быть избранными в местные органы власти. Среди избранных муниципальных советников доля тех, кто представляет меньшинства, растет: в 1992 г. она составляла 1,6 % (342 советника из 21 тыс.), а на выборах 1997 г. - увеличилась до 3,1 % (32, с. 124). Немалую роль в росте представительства меньшинств в местных органах власти играет компактное проживание иммигрантов, выдвижение ими кандидатов из своих рядов и единодушное голосование. Большое значение имеет также степень организованности меньшинств и уровень их благосостояния. Так, азиаты на выборных должностях встречаются чаще, чем африканцы или выходцы с Антильских островов (32, с. 124).

Иммигранты участвуют и в организациях гражданского общества, создают разного рода ассоциации, формируемые по региональному, религиозному, этническому принципам, издают свою «этническую» прессу.

Последнее время исследователи все чаще стали говорить о том, что британская «мультикультурная модель» переживает кризис. Эта модель позволяет создавать на территории Великобритании крупные анклавы выходцев из стран Третьего мира с чуждой европейцам культурой, не разделяющих и зачастую отторгающих ценности западного общества. Замкнутый характер этнических общин, в первую очередь мусульманских, непроницаемость их для контроля со стороны государственных структур облегчают распространение здесь исламского экстремизма, о чем и свидетельствуют теракты, совершенные в Великобритании в 2005 г.

* * *

Каждая из трех моделей интеграции иммигрантов, используемых в ведущих европейских странах, отражает специфику их исторического развития и соответствует национальному пониманию «нации» и «гражданства». Основы моделей были заложены еще в период зарождения государств-наций.

Бунт мусульманской молодежи во Франции осенью 2005 г., нашедший определенный отклик среди иммигрантов в Бельгии, Германии, Нидерландах, Греции, Италии, является свидетельством того, что модели интеграции иностранцев, исторически сложившиеся в европейских странах, в нынешних условиях дают сбои.

Западная Европа весьма успешно справлялась с интеграцией иммигрантов - носителей европейской культуры. Они старались как можно быстрее усвоить новые традиции и обычаи, врасти в новую для них почву и поэтому легко ассимилировались.

В 1950-1960-е годы в связи с распадом колониальных империй и резко возросшей потребностью бурно развивающейся европейской экономики в рабочей силе в Европу в массовых масштабах стали прибывать мигранты из стран Третьего мира. Они принесли с собой иные культуры, религии, традиции. Попав в новую для них среду, они не проявили готовности к ассимиляции, а предпо-

чли жить по собственным законам и обычаям в замкнутых этнических анклавах. Части этих иммигрантов удалось в какой-то степени интегрироваться в экономическую жизнь новых для них стран, но их социальная и культурная интеграция не состоялась. Эти иммигранты так и не стали органичной частью принявших их европейских обществ и живут отдельной от них, параллельной жизнью. Следует отметить, что тенденция к созданию этнических сообществ наблюдается во всех европейских странах, независимо от того, какую именно модель интеграции иммигрантов они используют.

Список литературы

1. Беженцев в ЕС стало меньше, но решения проблемы не видно. - Режим доступа: http://news/bbc.co.uk/hi/russian/news/newsid_-34850000/348562.stm.

2. Брубейкер У.Р. Членство без гражданства: Экономические и социальные права «неграждан». - Режим доступа: http://www.hrights.ru/text/b7/Chapter4.htm.

3. Великобритания: Дебаты по иммиграционной политике / / Mode of acces: // http://www.dpni.org/mir.htm.

4. Гайслер Х. Граждане, нация, республика - Европа и мультикультурное общество. - Режим доступа: http://www.nzonline.ru/index.phtml?-aid=20010537.

5. Глобальные трансформации: Политика, экономика, культура: Пер. с англ. /Хелд Д., Голдблатт Д., Макгрю Э., Перратон Дж. - М., 2004. -XXIV, 576 с.

6. Дафф М. Британские мусульмане: Спиной к обществу? - Режим доступа: http://news.bbc.co.uk/hi/russian/life/newsid_2049000/-2049543.stm.

7. Дубовер М. Немецкое общество может превратиться в «сообщества».-Режим доступа: http:chemodan.com.ua/news/2004/09/1864.html.

8. Европа на пороге «всемирного джихада». - Режим доступа: http://news.pravda.ru/main/2004/04/27/62380_html.

9. Иноземцев В. Иммиграция: Новая проблема нового столетия. - Режим доступа: http://antropotok.archipelag.ru/text/a186.htm.

10. Как защищают меньшинства в Европе? - Режим доступа: http: / / east-european-serveces.com/ru/news/2005/01/06/eu01/shtml.

11. Капчан Ч. Иммигранты меняют облик Старой Европы. - Режим доступа: http://www.inosmi.ru/translation/208220.html.

12. Коротеева В. Существуют ли общепризнанные истины о национализме? http://www.carnegie.ru/ru/print/55630-print.htm.

13. Котельников В. «Крепость Европа» в новую эпоху переселения народов. - Режим доступа: http://antropotok.archipelag.ru/text/a300.htm.

14. Котельников В. Мультикультурализм для Европы: Вызов иммиграции. - Режим доступа: http://antropotok.archipelag.ru/text/a263.htm.

15. Кустарев А. Плавильный котел или война культур? - Режим доступа: http://finoved.madistudio.com/ index.php?id=27&op=...

16. Майер Ф. Иностранцы в Германии - от рабочих-иммигрантов к согражданам. - Режим доступа: http://www. deutschebotschaft=-moskau.ru/ ru/bibliothek/internationes/auslaender/index-P.html.

17. Малахов В. Вызов национальному государству. - Режим доступа: http://www.carnegie.ru/ru/ pubs/procontra/55682.htm.

18. Межуев Б. Политика натурализации в Европейском союзе и США. -Режим доступа: http://antropotok.archipelag.ru/keys4/keys4.htm.

19. Месамед В. Мечети у Монмартра. - Режим доступа: http: / / temo.-lk.net/temo/glavna/obzor/obzor6.html#2.

20. Мигиц С. Веротерпимость в Европе. - Режим доступа: http://www.dw-world.de/dw/article/0 593817,00.htmL

21. Орлик В. Европа мусульманская. - Режим доступа: http://www.zerkalo-nedeli.com/ie/print/47258.

22. Политика по интеграции иммигрантов в странах - членах ПАСЕ от 24 июля 2003 г. Доклад Комитета по миграции, беженцам и демографии, представленный Парламентской ассамблее Совета Европы 24 июля 2003 г. - Режим доступа: http://assembly.coe.int/Documents/Working-Docs/doc03/ED0C9888.htm.

23. Рябов А. Национальная идентичность перед вызовом глобализма. -Режим доступа: http://www.soob.ru/n/2003/2/concept/6.

24. Стойко Е. Что случилось в Олдеме? - Режим доступа: http: //-www.wdi.ru/ print.php?art=30724497.

25. Терборн Г. Мультикультурные общества. - Режим доступа: http: / /-www.thepaganfront.com/brangolf/lebrary/multicultural.htm.

26. Хаммар Т. Государство, нация и двойное гражданство. - Режим доступа: http://www.hrights.ru/text/b3/Chapter4.htm.

27. Хасанов М. Османы в Европе: Эпизод 1V. - Режим доступа: http://www. continent.kz/2002/23/10.html.

28. Хотеев А. Как защищают меньшинства в Европе? - Режим доступа: http://www.easteuropean-services.com/ ru/ news/2005/01/06/eu01.shtml.

29. Чинар Д., Дэви У., Вальдраух Г. Сравнительный анализ прав неграждан в странах Западной Европы. - Режим доступа: http://www.hrights.ru/text/b19/Chapter1_2.htm.

30. Эрдер С. Новые тенденции международной миграции в Турции. -Режим доступа: http: / / www.demoscope.ru/ weekly/2002/079/-analit04.php.

31. Эта страна когда-то была христианской. - Режим доступа: http://www.dpni.org/mir.htm.

32. Barou J. L'Europe, terre d'immigration. Flux migratoires et intégration. - P., 2001. -177 p.

33. Benguigui Y., Pena-Ruiz H. L'exigence laïque du respect mutuel //Monde diplomatique. - P., 2002. - Vol. 49, N 574. - P.4-5.

34. Cesari J. L'islam a l'épreuve de l'Occident. - P., 2004. - 292 p.

35. Charles G., Lahouri B. Les vrais chiffres de l'islam en France //Express. - P., 2003. - 4-10 déc., N 2735. - P. 45-46.

36. Cohen J. Intégration: théories, politiques et logiques d'Etat. //L'immigration et l'intégration. L'état des savoirs / Sous la dir. de Dewitte Ph.- P., 1999. - P. 32-42.

37. Communautarisme: que dit la Constitution? - Mode of access: http://www.c-l-i-c.com/article.php3?id_article=14.

38. Contrat et l'intégration /Haut Conseil à l'intégration. - P., 2003. - 163 p.

39. France plurielle... ou éclatée? //Nouvel observateur. - P., 2003. - 1925 juin. - N 1015. - P.6-13.

40. Fulchiron H. La nationalité française. - P., 2000. - 127 p.

41. Garson J.-P., Thoreau C. Typologie des migrations et analyse de l'intégration //L'immigration et l'intégration. L'état des savoirs / Sous la dir. de Dewitte Ph.- P., 1999. - P.15-31.

42. Holzmann R., Munz R. Challenges a. opportunities of international migration for the EU, its member states, neighboring countries a. regions: A policy note. - Stockholm, 2004 / / Mode of acces: //http://www.framtidsstudier.se/ eng/globalMobReg/munz.pdf.

43. Islam dans la République /Haut Conseil à l'intégration. - P., 2000. - Mode of acces: http://pourinfo.ouvaton.org/immigration/isletreurapphci.htm

44. Lebon A. Migrations et nationalité en France en 2000 / / Mode of access: www.social.gouv.fr./htm/actu/rapleb00.htm.

45. Matsuura Koichiro. Eloge du patrimoine culturel immateriel //Problèmes politiques et sociaux. - P., 2004. - N 904. - P.64.

46. Measuring international migration: Many questions, few answers. - Mode of acces: http://www.un.org/esa/population/publications/migcoord/-popdiv.pdf.

47. Noiriel G. Petite histoire de l'intégration à la française //Monde diplomatique. - P., 2002. - Vol.49, N 574. - P.4-5.

48. Overseas-born population. - Mode of acces: http://www.statistics.gov.-uk/cci/nugget.asp?id=767.

49. Peignard E. L'immigration en France en 2001. - Mode of acces: www.info-france-usa.org/fr/aaz/pdf/immigration.pdf.

50. Population growth and migration Mode of access: http://www.population-growt-hmigration.info/index.php?page=popula-tion.html.

51. Reydellet M. Les étrangers en France et les conflits d'appartenance. - Mode of acces: http://perso.wanadoo.fr/felina/doc/etrang/reydellet.htm.

52. Simon P. L'immigration et l'intégration dans les sciences sociales en France depuis 1945 //L'immigration et l'intégration. L'état des savoirs / Sous la dir. de Dewitte Ph.- P., 1999. - P.82-95.

53. Stalker P. Abstract. Migration trends a. migration policy in Europe //Intrern. migration. - Spec. issue. - N.Y., 2002. - Vol. 40, N5.- P.151-176.

54. Tardif J. Promouvoir le pluralisme culturel //Problèmes polit. et sociaux. -P., 2004. - N 904. - P.62-64.

55. Tribalat M. On a sorti d'un chapeau 5 millions de musulmans //Express. -P., 2003. - 4-10 déc. - N 2735. - P. 47-48.

56. Wihtol de Wenden C. L'Europe des migrations. - P., 2001. - 87 p.

57. World migration 2003 - Mode of acces: http://www.iom.int//-DOCUMENTS/PUBLICATION/EN/ chap16p291_302.pdf.