Научная статья на тему 'Имитативный принцип языковой игры в публицистике Д. Быкова'

Имитативный принцип языковой игры в публицистике Д. Быкова Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
256
35
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
языковая игра / имитативный принципы языковой игры / пародия / стилизация / «пародийное использование» / ирония / language game / imitative principle of language game / parody / pastiche / «parodic use» / irony

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Авдеева Галина Анатольевна

В статье анализируются случаи реализации имитативного принципа языковой игры в сборнике публицистических произведений Дмитрия Быкова. В качестве основных проявлений имитативного принципа языковой игры рассматриваются комическое (пародийное) подражание стилевой манере конкретного автора, а также воспроизведение черт определенного жанра. В качестве основных языковых средств выражения пародийности отмечаются гиперболизация, ирония, стилистический контраст и другие. Обращается внимание на наличие различных вариантов реализации имитативного принципа языковой игры в текстах сборника. В статье анализируются случаи «пародийного использования», когда форма пародии (в широком смысле) или комической имитации используется автором не с целью высмеивания текстаисточника или определенного жанра, а с целью создания критического (полемического) высказывания по общественно значимым актуальным вопросам. Подобные «псевдопародии» представлены в эссе «Свинья-затейница», «Табель о шлангах», «Новое эсперанто» и др. Рассматриваются также другие варианты реализации указанного принципа: литературно-критическое эссе, содержащее элементы пародии и стилизации, пародийная схема конспирологического романа. Форма пародии (стилизации) позволяет автору выразить свое отношение к объекту пародии либо высказать мнение по общественно значимым вопросам.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

The imitative principle of language game in D. Bykov’s publicism

This article examines the cases of realization of the imitative principle of language game in Dmitri Bykov’s collection of publicistic works. As the main examples of the imitative principle of language game the author of the article examines humoristic mockery of the stylistic manner of a specific author and reproduction of the traits of a specific genre. The article points out exaggeration, irony, stylistic contrast and other devices as basic linguistic means of expressing parody. The author of the article draws attention to the presence of different variants of realization of the imitative principle of language game in the texts of the collection. The article analyzes the cases of «parodic use», when a form of parody (in a broad sense) or a comic situation is used by the author not with the purpose of mocking the source text, but in order to create critical (polemic) statements on socially significant current issues. Such «pseudoparodies» are represented in the essays «Svin'jazatejnica » (The Playful Pig), «Tabel' o shlangah», «Novoe jesperanto» (The New Esperanto) and others. Other variants of realization of the mentioned principle are also examined in the article: literary-critical essay, which contains the elements of parody and pastiche; parodic scheme of a conspiracy novel. The form of the parody (or pastiche) allows the author to express his opinion towards the object of the parody or to state an opinion on socially significant issues.

Текст научной работы на тему «Имитативный принцип языковой игры в публицистике Д. Быкова»

Г. А. АВДЕЕВА

(Нижнетагильский государственный социально-педагогический институт, филиал РГППУ, г. Нижний Тагил)

УДК 8П.ШЛ'42:8П.Ш.Г38

ББК Ш141.12-51+Ш141.12-55

ИМИТАТИВНЫЙ ПРИНЦИП ЯЗЫКОВОЙ ИГРЫ В ПУБЛИЦИСТИКЕ Д. БЫКОВА

Аннотация: В статье анализируются случаи реализации имитативного принципа языковой игры в сборнике публицистических произведений Дмитрия Быкова. В качестве основных проявлений имитативного принципа языковой игры рассматриваются комическое (пародийное) подражание стилевой манере конкретного автора, а также воспроизведение черт определенного жанра. В качестве основных языковых средств выражения пародийности отмечаются гиперболизация, ирония, стилистический контраст и другие. Обращается внимание на наличие различных вариантов реализации имитативного принципа языковой игры в текстах сборника. В статье анализируются случаи «пародийного использования», когда форма пародии (в широком смысле) или комической имитации используется автором не с целью высмеивания текста-источника или определенного жанра, а с целью создания критического (полемического) высказывания по общественно значимым актуальным вопросам. Подобные «псевдопародии» представлены в эссе «Свинья-затейница», «Табель о шлангах», «Новое эсперанто» и др. Рассматриваются также другие варианты реализации указанного принципа: литературно-критическое эссе, содержащее элементы пародии и стилизации, пародийная схема конспирологического романа. Форма пародии (стилизации) позволяет автору выразить свое отношение к объекту пародии либо высказать мнение по общественно значимым вопросам.

Ключевые слова: языковая игра, имитативный принципы языковой игры, пародия, стилизация, «пародийное использование», ирония.

В последнее время в лингвистике усилился интерес к игровому дискурсу. Существуют различные подходы к описанию языковой игры. Разнообразные аспекты интерпретации данного явления представлены в частности в работах Т.А. Гридиной [Гридина 2008; Гридина 2012; Гридина 2013]. Исследователь отмечает, что «языковая игра должна быть охарактеризована как форма лингвокреативного мышления, которое основано на ассоциативных механизмах и проявляет способность говорящего к намеренному использованию нестандартного языкового кода в

разных ситуациях речевой деятельности» [Гридина 2013: 7-8]. Т.А. Гридина считает «продуктивным выделение ее (языковой игры) основополагающих принципов, реализующих игровую интенцию как интерпретационную составляющую авторского художественного замысла. Это имитативный, аллюзивный и образно-эвристический принципы языковой игры» [Гридина 2008; Гридина 2013: 9]. Нам представляется возможным использовать данный подход и к анализу художественно-публицистических текстов, поскольку публицистика (тем более публицистика поэта-писателя) может рассматриваться как один из видов креативной деятельности человека.

Цель данной статьи - проанализировать, каким образом ими-тативный принцип языковой игры реализуются в публицистике Д. Быкова. В качестве материала для исследования мы выбрали сборник Д. Быкова «Календарь. Разговоры о главном». В «Календаре» представлены статьи-эссе, написанные «по так называемым «датским» поводам - к круглым или полукруглым годовщинам людей и событий» [Быков 2012: 5] и опубликованные в различных изданиях.

Характеризуя имитативный принцип языковой игры в художественном тексте, Т.А. Гридина отмечает, что он выражается «...в установке на «опознаваемость» прототипных черт изображаемой реальности в используемом автором речевом коде. Данный принцип имеет две основные формы проявления: воспроизведение (например, усиление «достоверности» речевой характеристики персонажей) и подражание, изображение (например, прием речевой «маски»)» <...> Одним из самых распространенных проявлений имитативного принципа языковой игры в художественном тексте является комическое (пародийное) подражание стилевой манере конкретного автора или целого литературного направления, жанровой специфике художественной речи в целом и отдельным произведениям соответствующего жанра» [Гридина 2013: 161-162].

«Пародия - жанр критико-сатирической литературы, основанный на комическом воспроизведении и высмеивании стилистических приемов какого-либо писателя, на карикатурном подчеркивании и утрировке особенностей его писательской манеры» [Квятковский 1998: 228]. Пародироваться могут любые

произведения искусства, а также определенные жанровые схемы (см., например, пародии на документы официально-делового стиля в произведении А. Жвалевского, И. Мытько «Личное дело Мергионы или Четыре чертовы дюжины»). «Советский исследователь А. Морозов в статье «Пародия как литературный жанр» (1960) намечает три основные разновидности жанра литературной пародии (П.): 1) юмористическая или шуточная, не лишенная критицизма, но в целом дружественная по отношению к оригиналу; к ней близка комическая стилизация; 2) сатирическая П.; отчетливо направлена против пародируемого объекта и исполнена резкого критицизма ко всему идейно-эстетическому комплексу пародируемого произведения; 3) «пародийное использование», направленное преимущественно на внелитера-турные цели, лежащие вне «пародируемого» произведения» [Пародия 1968: 604].

В качестве основополагающего принципа языковой игры имитативный принцип реализуется в различных произведения анализируемого сборника. Мы обратимся к наиболее ярким примерам. В первую очередь можно выделить группу текстов, в которых представлена такая разновидность пародии (если следовать терминологии А. Морозова), как «пародийное использование», или «псевдопародия». В таких произведениях используется форма пародии (в широком смысле) или комической имитации не с целью высмеивания текста-источника или определенного жанра, а с целью высказывания критического, полемического мнения по общественно значимым актуальным вопросам.

В частности, указанный прием организует первый текст, открывающий сборник эссе «Календарь». В самом названии этого текста - «Свинья-затейница. Типовое сочинение «Образ свиньи в русской классической литературе» - есть указание на прототип «типовое сочинение». На первый взгляд, данное эссе представляет собой не что иное, как пародию на «типовое сочинение» «Образ . (кого-то, чего-то) в русской классической литературе».

Пародийный характер текста проявляется, прежде всего, в использовании типовых клише: «Тема особенно актуальна.»; «особенно велика ее роль (свиньи) в творчестве.»; «серьезное внимание образу свиньи уделял.»; «весьма велика роль свиньи

в творчестве...»; «наиболее противоречивый и глубокий анализ образа свиньи дан.» и т.п. Но, как любая пародия, анализируемый текст гиперболизирует стилевые особенности прототипа, носит явно иронический характер. «Разновидностью пародирования является акцентирование, укрупнение, шаржирование характерологических деталей произведения-прототипа» [Гридина 2013: 169]. Автор текста окарикатуривает такие черты «типовых сочинений», в первую очередь характерные для советской школы, как желание видеть во всем идеологическую подоплеку, развешивать ярлыки, излишне увлекаться социальным контекстом произведения, а не анализировать его эстетическую ценность. В анализируемом тексте произвольность интерпретации доводится до абсурда. Например, в «Повести о том, как поссорились Иван Иванович и Иваном Никифоровичем» «свинья выступает противницей бюрократизации и сутяжничества, похищая из присутствия жалобу Ивана Никифоровича на Ивана Ивановича. Свинья - олицетворение государственного мышления: не зря городничий, собрав вокруг себя городских чиновников, видит «все одни свиные рыла». Митрофанушка превращается в главного положительного героя комедии, в символ «правильного отношения к государственной необходимости: «Не хочу учиться, хочу жениться», - восклицает он, желая выполнить демографическую программу тогдашней администрации» [Быков 2012: 7-8].

Кроме произвольности интерпретации художественного текста, склонности находить некие скрытые смыслы, Д. Быков доводит до абсурда еще одну особенность «типовых сочинений» - видеть «злободневность» художественного произведения, соотнося его идеи, образы с «настоящим». «Басня «Свинья под дубом» углубляет этот образ (образцового силовика): истинный сын отечества не удовлетворяется сладкими плодами (желуди), но докапывается до корней дуба и в конечном итоге подрывает его. Так, продвинутый государственник не соблазняется сладкими плодами (либерализма и открытости), но решительно рылом вскрывает корни, обнаруживая там экспансию и покушения на суверенитет» [Быков 2012: 8-9]. Ироничный характер текста подчеркивается стилистическим контрастом: высокая (архаичная) лексика («истинный сын отечества») соседствует с современной политической терминологией («про-

двинутый государственник», «экспансия», «покушения на суверенитет») и даже со сниженной лексикой («рыло»). Само сравнение «истинного сына отечества» с соответствующим животным, безусловно, показательно.

Следует отметить, что стилистический контраст, нарочитая двусмысленность, ирония характерны для всего текста в целом, как и для большинства других произведений данного сборника. Продолжая галерею «свинских» образов в русской литературе, автор эссе подводит итог в финале, констатируя, «что преуспеяние и душевный комфорт напрямую зависит от меры личного сходства с этим жизнерадостным животным. Чем быстрее мы это поймем, чем меньше будем хрюкать и чем активнее чавкать, тем больше сала и щетины принесет каждый из нас на алтарь Отечества» [Быков 2012: 11]. Контраст грубых глаголов хрюкать (имеется в виду «выражать недовольство существующим порядком») и чавкать («ограничиться собственным материальным благополучием») с высокой лексикой (алтарь Отечества) усиливает комический (сатирический) эффект.

Таким образом, мы видим, что основная задача автора эссе -вовсе не создать пародию на школьное сочинение, а высказать в заостренной гротескной форме (довольно жестко) свое отношение к идеологии конформизма. В какой-то степени и в данном эссе, и в других произведениях сборника можно увидеть черты памфлета -жанра, для которого характерна установка на отрицание, разоблачение, осмеяние. Памфлет всегда ироничен и полемичен, что отличает и многие произведения анализируемого сборника.

В качестве других примеров «пародийного использования» можно отметить эссе «Табель о шлангах» и «Новое эсперанто». В первом случае автор предлагает свой вариант современной «Табели о рангах», поскольку со времен Петра Великого российские (и советские) чиновники лишены были какой-либо официальной регламентации (в отношении того, что они могут себе позволить). Если учесть, что слово «шланг» в воровском жаргоне имеет значение «слабоумный человек», то становится понятной авторская ирония и оценка современного бюрократического аппарата. «Давно пора покончить с идеалистическими, провокативными по сути попытками вывести чиновника, не берущего взяток». Быков предлагает ввести новую систему обра-

щений к различным чинам, иронически отталкиваясь от старорежимных «ваших благородий» и т.п.: «к низшим чинам, для поощрения шустрости, обращаться «ваша мобильность», к промежуточным - «ваша обильность», а непосредственно к Гаранту и двум вице-гарантам - «ваша стабильность» [Быков 2012: 66].

Не менее интересен вариант использования имитативного принципа языковой игры в эссе «Новое эсперанто». Эссе содержит своеобразную имитацию словаря интернациональных слов. Форма словаря достаточно условна, поскольку толкования значений носят субъективный характер. Помета после вокабулы указывает на язык-источник.

«АРБАЙТЕН, нем. Принудительный безрадостный труд, никого не делающий свободным.

БАКС, амер. Универсальная денежная единица, символ преуспеяния и бездуховности. С количеством арбайтен (см.) никак не связан.

ВОДКА, рус. Русская национальная идея. Универсальный смазочный материал, быстрейший способ установления контактов, причина гибели и процветания большинства русских талантов и организаций» [Быков 2012: 462].

Как видно из примеров, задача автора не создать пародию на словарь или собственно словарь, а выразить свое отношение к некоторым явлениям нашей жизни, например, к идее проведения Олимпиады в России (на момент написания эссе, еще не состоявшейся): «ОЛИМПИАДА, греч. Реклама принимающей страны в форме спортивного праздника. С 2007 по 2014 год -русская национальная идея» [Быков 2012: 463]. «Новое эсперанто» Д. Быкова принципиально иронично, содержит острые, резкие высказывания по поводу ряда явлений, имеющих отношение к современной России: «НАНОТЕХНОЛОГИИ, рус. Русская национальная идея. Идеальный предлог для инвестиций: вещь, которую никто не видит и которая стоит очень дорого. Так, новое платье короля в сказке Андерсена было явно пошито с помощью н.» [Быков 2012: 463].

Наиболее ярко имитативный принцип языковой игры проявляется в эссе «Код Репина», в котором автор предлагает вариант собственно сатирической пародии на произведение Дэна Брауна «Код Да Винчи». Рамки данной статьи не позволяет подробно

проанализировать данный текст. Отметим только, что пародируются в основном сюжетные ходы произведения-первоисточника, точнее, их абсурдный, запутанный характер. Д. Быков активно включает в текст авторские комментарии (в скобках), в которых указывается на бесконечные экскурсы в различные области, например: «(Следует подробный рассказ о рельефе Поволжья). (Пять страниц о Киевской Руси можно перекатать из детской энциклопедии «Что такое, кто такой»). Подобными вставками автор подчеркивает уровень научности, а точнее псевдонаучности такого рода экскурсов-описаний, отступлений в прошлое и т.п. Еще пример: «Может, Васнецов и Репин - одно и то же лицо? На это указывает явное сходство фамилий (в одном из говоров северного подпензья репу называют васнецом, а васнец, в свою очередь - репой; что такое вас-нец, автор должен придумать самостоятельно)» [Быков 2012: 396-397]. В данном случае пародируются (высмеиваются) излюбленные некоторыми авторами «научные экскурсы», в том числе этнографического характера, включаемые в художественные тексты. Некоторые авторские вставки обращают внимание на ходульность выстроенного сюжета, его псевдозапутанность: «Читатель давно уже догадался об этом, но из деликатности читал все то, что нагородил автор» [Быков 2012: 395].

Особый вариант реализации имитативного принципа языковой игры представлен в эссе «Я проживу», посвященном Белле Ахмадулиной. В этом произведении можно обнаружить элементы стилизации и шутливого (юмористического) пародирования. Д. Быков дает неоднозначную оценку творчества поэтессы. Автор отмечает, что «Белла Ахмадулина - персонаж не столько родной литературы, сколько общественного сознания, адресат бесчисленных читательских писем. Женщины ЭСКЮССТВА, своими захлебывающимися и безвкусными хвалами совершенно засахарили поэзию Ахмадулиной» [Быков 2012: 146-147]. Показательно в этом фрагменте графически выделенное слово «ЭС-КЮССТВА», которое отражает отношение автора текста к поклонницам Ахмадулиной, подчеркивает их претенциозность.

Непосредственно оценивая тексты Беллы Ахмадулиной, Д. Быков отмечает в качестве основных недостатков экзальтацию, обилие романтических штампов, монотонность, постоян-

ный словарь, многословие, водянистость и невнятность. А далее автор предлагает своеобразный анализ творчества поэта, совмещенный со стилизацией, пародией. Так, он отмечает «неизменность ахмадулинского словаря: окрест, свеча, уж (в смысле частица, а не ползучая тварь), благодаренье, гортань, блаженство, прилежность, лакомство, мука (в смысле страдание, а не продукт), услада, лоб.» и т.д. Показательно то, как автор эссе располагает элементы поэтического словаря Ахмадулиной, произвольно перемешивая их: за лакомством следует мука, что требует комментария. В этом перемешивании поэтического словаря тоже сквозит ирония, но особенно откровенно она проявлена в авторских комментариях-вставках (см. выше).

Д. Быков подчеркивает, что «пародировать, передразнивать, стилизовать под Ахмадулину - исключительно легко (и опять не знаю, хорошо или плохо: узнаваемость? - да, но и однообразие!). Допустим: «Дав моим глазам необременительный труд упереться в белесость потолка, я небрежно лакомила обленившуюся правую руку благосклонным покручиванием роскошно курчавой шерсти моей человекообразной собаки, которая издавала невнятный, но властный звук благодаренья и своими гениальными всепонимающими глазами являла столько доброты и мудрости.» [Быков 2012: 151]. Данная пародийная фраза подчеркивает бессодержательность, многословность текстов Ахма-дулиной, отмеченную уже и ранее. Смысл фразы: «Смотря в потолок, я поглаживала свою собаку, которая благодарно .(тявкала?)» Конечно, пародируется и склонность к высокопарности: «лакомила руку», к архаичной, стилистически возвышенной лексике, к сложным синтаксическим построениям и т.п.

В высокопарном многословии Ахмадулиной Быков в конечном итоге видит все-таки особенность поэтической речи, а не дефект. В этом что-то от 19 века. «Тогда люди были многословны и высокопарны, ибо у них было время. Говорили не «дружба», а «о возвышенное чувство, коего чудесный пламень.» .можно умиляться архаичности ахмадулинского словаря и словесной обильности ее поэзии. А какая-нибудь восторженная поклонница с вот такими глазенками навыкате ляпнула бы сейчас, что и дождь щедр, и снегопад чрезмерен . и полился бы поток благоглупостей, но поэт не в ответе за своих эпиго-

нов» (выделение курсивом наше. - Г.А) [Быков 2012: 155-156]. Пародируя поэтическую манеру Ахмадуллиной, Быков отчасти все же «умиляется» ею. Когда же речь заходит об эпигонах, мы видим, как меняется авторский стиль: появляется сниженная грубая просторечная лексика.

Мы обратили внимание на несколько эссе, в которых особенно отчетливо реализуется имитативный принцип языковой игры. Но, как мы видим, обращение к данному принципу преследует разные цели. В большинстве рассмотренных текстов автор использует только форму пародии, чтобы создать публицистически острое, полемичное высказывание на злободневную тему либо выразить свое отношение к тому или иному социальному явлению. В эссе же, посвященном Белле Ахмадулиной, элементы стилизации, пародийности непосредственно связаны с содержанием текста. Автор как бы сам заражается стилем анализируемого материала, и в финале произведения он в конечном итоге уходит от негативной оценки творчества поэтессы и констатирует, что «перед нами замечательный феномен шестидесятничества - нерасторжимость человека и поэта» [Быков 2012: 156].

Таким образом, мы видим различные варианты реализации имитативного принципа языковой игры в анализируемых художественно-публицистических текстах: «пародийное использование» (псевдопародия на школьное сочинение, имитация словаря интернациональной лексики и др.), элементы пародии, стилизации в литературно-критическом эссе и, наконец, пародийную схему «конспирологического романа с культуртрегерским подтекстом на материале русской культуры». В каждом случае форма пародии (имитации, стилизации) позволяет автору выразить свое отношение либо к объекту пародии (поэт Ахмадулина, произведение Дэна Брауна), либо мнение по общественно значимым актуальным вопросам.

ЛИТЕРАТУРА

Гридина Т.А. Языковая игра в художественном тексте. 2е изд. - Екатеринбург, 2008.

Гридина Т.А. Языковая игра в художественном тексте. 3-е изд., испр. и доп. - Екатеринбург, 2013.

Гридина Т.А. Художественный текст как поле языковой игры // Уральский филологический вестник. Серия «Психолингвистика в образовании». -Екатеринбург, 2012. - № 5. С. 101 -110.

Быков Д.Л. Календарь. Разговоры о главном. - М., 2012. Квятковский А.П. Школьный поэтический словарь. - М., 1998. Пародия // Краткая литературная энциклопедия. Главный редактор А.А. Сурков. Т. 5. - М., 1968.

© Авдеева Г. А., 2016

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.