CC BY
29
нравственных идеалов как самих художников, так и их интерпретаторов, но в едином, общерусском духовном процессе синтезировала бы «красную», «белую», «советскую» и «диссидентскую» литературу, а также перешедшие из XIX в XX век мотивы, идеи «славянофильства» и русского «западничества», еще только складывается.
Она должна стать историей национально-гуманистического диспута XX века. В его пространстве как высокая трагедия человечества, постигающего всемирный смысл своего бытия, предстанут и история духовной жизни художественного творчества, и история его литературоведческого осмысления.
Полагаю, что изложенное выше располагает к двум умозаключениям.
1. В роли проводника и собеседника по курсу «История отечественной литературы XX века» учебное пособие К.Д. Гордович несостоятельно.
2. Ограничиться данной констатацией было бы контрпродуктивно. Пособие дает
основание и для весьма положительной оценки в том смысле, что энергично подталкивает к остро насущной дискуссии о том, какой учебник ждут вузы - школы, и дает для такой дискуссии многоаспектный объем информации.
1. Белый А. Стихотворения и поэмы. М.-Л., 1966. С. 557.
2. Бахтин ММ. К методологии литературоведения. Контекст. 1974. Литературно-теоретические исследования. М., 1975. С. 205, 207.
3. Вопросы литературы. 1977. № 2. С. 86.
4. Моисеев Н.Н. Нужно учить тому, что «не нужно» // Литерат. газета. 1996. 11 сент.
5. Бурсов Б.И. Критика как литература Л., 1976. С. 71.
6. Пятое Г. Отблески гражданской... //Литературная Россия. 1991. 13 мая.
7. Роллан Р. Собрание сочинений: В 14 т. М., 1958. Т. 13. С. 162.
8. Васильев Б. Национальную идею в пробирке не вырастишь // Литерат. газета. 1997. 9 апр.
Н.Н. Архангельская
(Тамбов)
«ИМЕНА» В ВУЗОВСКОМ УЧЕБНИКЕ ИСТОРИИ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ XX ВЕКА: ВАРИАНТЫ ОТБОРА И «ПРЕДСТАВЛЕНИЯ»
В преамбуле к пособию «От редколлегии» определен характер предлагаемого издания: «не только учебная книга, но и научное исследование» (с. 6), уточнена позиция редколлегии, оговорены подходы к изучению и интерпретации литературных явлений указанного периода, учтены моменты, которые могут вызвать вопросы читателей. Свою задачу авторы «первого современного обобщающего учебника по русской литературе XX века для университетов» (с. 5) видят в преодолении односторонних подходов как к литературному процессу 20-90-х годов (с учетом особенностей отдельных периодов), так и к творчеству тех или иных художников. Стремление снять «хрестоматийный глянец», обозначить имеющиеся противоречия идейного и художественного порядка сочетается с желанием воздать должное вкладу того или
иного писателя в развитие отечественной литературы. «Ниспровержению» авторитетов или, напротив, «возведению на пьедестал» коллектив сотрудников кафедры истории русской литературы XX века филологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, подготовивший учебник, намерен противопоставить по возможности более объективное исследование творчества «людей талантливых, но отдавших щедрую дань заблуждениям своего времени» (с. 4).
Поставленные задачи обусловили выбор писательских имен и произведений, ставших объектом и предметом анализа в монографических главах учебника. На мой взгляд, в пособии упомянуты не только авторы, чье имя и творчество знаменуют особую «эпоху» в развитии русской литературы (например, А. Блок, М. Горький, А. Солженицын), но и
і
авторы, чье наследие в последние годы подвергается переосмыслению с учетом тенденций периода «перестройки и гласности» (В. Маяковский, М. Шолохов, А. Твардовский); авторы, в творчестве которых трагические события времени преломились особенно неоднозначно, противоречиво (например, И. Бунин, С. Есенин, А. Платонов) и так далее.
Среди несомненных достоинств учебника хотелось бы отметить тенденцию представить на суд читателей более корректные, продуманные, взвешенные оценки и суждения, особенно в тех фрагментах текста, где речь идет о революциях 1917 года, о социально-политическом размежевании в обществе, о корректировке суждений «официальной советской науки» (например, с. 20-21 вступительной статьи С.И. Кормилова). Размышляя о литературе XX века начиная с 1920-х годов, не затронуть политические реалии, идеологические проблемы невозможно. Отечественная литература в этот период поистине являлась «зеркалом» эпохи. Однако при отсутствии на сегодняшний день академической истории русской литературы XX века важно не сместить чрезмерно оценки с «плюса» на «минус» и наоборот, не дать политике заслонить художественное творчество, идеологии - «я» художника. Многие авторы учебника успешно следуют этому принципу: С.И. Кормилов (вступительная статья, главы «А.А. Блок», «А.А. Ахматова»), Л.А. Колобаева (главы «М. Горький», «И.А. Бунин», «О.Э. Мандельштам»), Н.М. Солнцева (главы «С.А. Есенин», «И.С. Шмелев», «Б.Л. Пастернак»), М.М. Голубков (главы «В.В. Набоков», «А.И. Солженицын»), Б.С. Бугров (глава «В.В. Маяковский»), А.П. Авраменко (глава «М.И. Цветаева»).
Некоторое недоумение вызывают главы, посвященные М.А. Шолохову и А.Т. Твардовскому. Автор главы о М.А. Шолохове, профессор С.И. Кормилов, начинает свои размышления абзацем: «Михаил Александрович Шолохов <...>- крупнейший в русской литературе XX века прозаик-неинтеллигент, как в некотором смысле и друживший с ним в молодости «рабочий-интеллигент» А. Платонов. Оба они достигли художественных вершин во второй половине 20-х - первой половине 30-х годов. События коллективизации и соответствующая тема в литературе, казалось, резко их разделили, даже противопоставили. Но творчество обоих после этого более или менее заметно пошло на спад, они
не выдержали (хотя проявилось это по-разному) давления обстоятельств, которое выдержали такие представители старой интеллигенции, как А. Ахматова и М. Булгаков, опиравшиеся на самую мощную культурную традицию. Однако и Платонов, и Шолохов смогли сделать ценнейший вклад в литературу, каждый в своей сфере» (с. 367). Основной материал главы представляет собой попытку ее автора не столько оценить этот вклад, сколько расшифровать «скрытность» Шолохова, сопоставить факты биографии, уточнить детали и подтвердить вердикт «исписавшийся Шолохов» (с. 374) по ходу анализа отдельных произведений (например, с. 393).
Чем же интересен и значителен повторяющий сам себя писатель, заявленный на первых страницах главы как «крупнейший художник»? Рассказом «Судьба человека», первой книгой романа «Поднятая целина» и удачными фрагментами эпопеи «Тихий Дон» (см. с. 389), по мнению С.И. Кормилова.
Хотелось бы, чтобы в столь солидном издании концепция исследователя, сфокусированная во фразе о достойном человеке, поддавшемся давлению социально-исторического пресса (с. 400), была воплощена более логично и доказательно, если этот «пресс» имел место.
Не могу во многом согласиться с позицией В.А. Зайцева, автора главы о А.Т. Твардовском. На мой взгляд, страницы, отведенные анализу поэмы «Василий Теркин», не содержат ничего принципиально нового, повторяя устоявшиеся в литературоведении оценки. Тогда как поэме «Теркин на том свете» уделено несколько беглых строк. Хотя, думается, более детальный анализ поэтики этой поэмы позволил бы снять чрезмерно уничижительный для Твардовского смысл приведенного в главе диалога А. Ахматовой и Л. Чуковской (см. с. 411-412). «Совет-скость» А. Твардовского в контексте современных размышлений автора главы воспринимается, подается как недостаток. А ведь это было составляющей мироощущения поэта. Почему об убеждениях Чуковской, Ахматовой, Солженицына говорится с уважением, а Твардовскому в уважении его позиций отказывают? Хотя речь и идет о «росте товарища». Каком? Идеологическом прозрении? А художественное мастерство поэта?
Финальные строки главы о роли Твардовского в развитии русской литературы: «...А. Твардовский продемонстрировал воз-
можности реализма в поэзии нашего времени. Его воздействие на современное ему и последующее поэтическое развитие несомненно и плодотворно» (с. 419) не находит подтверждения в ее тексте. О лирике поэта периода 60-х годов упомянуто лишь вскользь, нет ее анализа. В целом, по-моему, преобладает «осовремененный» односторонний подход.
В заключение хотелось бы отметить в качестве достоинства издания наличие обширного справочно-библиографического аппарата с учетом последних литературоведческих исследований, рекомендательного аннотированного указателя литературы, где отражены точки зрения как «про», так и «контра»; внимание к поэтике творчества исследуемых авторов.
Издание «Егорова Л.П., Чекалов П.К. История русской литературы XX века: Учебник. Вып. 2. Советская классика: новый взгляд. Ч. 1,2. Москва - Ставрополь: Изд-во СГУ, 1998» в какой-то мере дополняет московское учебное пособие содержащейся в нем информацией (глава о генезисе социалистического реализма, сведения о литературных группировках 1920-х годов, библиографический раздел и некоторые другие материалы). Однако его большая учебно-методическая, нежели научно-исследовательская, аналитическая направленность обусловила иной способ и характер подачи материала, композицию отдельных глав, структуру издания в целом.
Монографические главы о творчестве писателей поделены на более мелкие разделы, при этом основная проблема вынесена в заголовок. По содержанию многие разделы учебника (в основном его 1 части) представляют собой краткую, часто почти конспективную информацию по теме. Среди вопросов и заданий, помещенных в конце каждой главы, имеются нацеленные как на репродуцирование прочитанного (например, вопрос
7, с. 42, ч. 1), так и на самостоятельные размышления после изучения рекомендуемой литературы. Несомненно, эти задания помогут студенту при подготовке к зачету или
экзамену, а учителю - выбрать рекомендательные вопросы для учащихся.
Свою исследовательскую задачу авторы учебника видят в корректировке сложившихся к концу 1990-х годов оценок творчества писателей, признанных классиками советской литературы. Путь отстаивания достоинства крупных художников - соотнесение их художественного сознания с современным сознанием критики 1990-х годов и читательской аудитории. Форма размышления над избранными произведениями и поставленными проблемами выбрана, в целом, удачная. Вниманию студента и учителя, которым адресован учебник, предлагается достаточно широкий спектр мнений и суждений. Полемизируя или согласуясь с ними, авторы данного издания стремятся расставить необходимые, на их взгляд, акценты, помогающие более объективному прочтению того или иного текста как в контексте времени его создания, так и с учетом нашего времени. Отдельные разделы с этой точки зрения представляются более удачными. Например, «Дискуссия вокруг образа Луки», «Роль Луки в развитии сюжета», «Лука и Сатин», «Тема революции в романе» (раздел о романе М. Горького «Дело Артамоновых»), «Маяковский в дискуссиях разных лет» и другие. Раздел же, посвященный книге «Рассказы 1922-24 гг.», представляется достаточно поверхностным. Рассказ «Отшельник» упомянут, по-видимому, для сравнения с Лукой из пьесы «На дне». Однако за рамками остались более интересный в художественном отношении «Рассказ о безответной любви» и значительные для понимания человеческой натуры «Рассказ о герое» и «Карамора». Наиболее «личностно» окрашенными воспринимаются главы о В. Маяковском, С. Есенине, М. Шолохове.
Думается, что основной своей цели -помочь сориентироваться в имеющихся публикациях по теме, дать представление о существующих точках зрения, определить доминирующие, наиболее интересные или спорные и высказать свое суждение, авторы учебника во многом достигли.
