CC BY
79
лезные кованые гвозди для заколачивания гроба (погребения №3 и №4), а это не характерно для старообрядческих погребений [Макаров, 2001, с.42].
Подводя итог написанному, мы можем высказать две гипотезы относительно данных детских захоронений. Первая, что это захоронение так называемых заложенных покойников или некрещеных детей. Вторая, что это захоронения старооб-рядцев-странников. Верификация двух гипотез еще предстоит, но уже сейчас можно говорить, что открытый могильник Посёр является уникальным погребальным комплексом
XVIII в., который больше поставил вопросов, чем дал ответов.
Раскопки данного могильника еще раз подтвердили мнение многих специалистов о том, что, к сожалению, мы лучше можем интерпретировать памятники глубокого прошлого, чем недавнего. Причиной такой ситуации является малая заинтересованность археологических научных кругов в изучении памятников позднего средневековья и нового времени. Возможно, раскопки данного памятника, находящегося в аварийном состоянии, помогут открыть завесу тайны над ближайшим нашим прошлым.
С.И. Коренюк,
А.Ф. Мельничук ИЛЬИНСКИЙ НЕКРОПОЛЬ -ХРИСТИАНСКОЕ КЛАДБИЩЕ С ЯЗЫЧЕСКИМИ ТРАДИЦИЯМИ В ПЕРМИ ВЕЛИКОЙ (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XVI - ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XVII ВВ.)
В сравнении Среднего Поволжья и Удмуртии, где в последние десятилетия изучены поздние погребальные комплексы финского населения XVI —XIX вв. (исследования М.Г.Ивановой, И.Г.Шапран, Т.Б.Шикаевой, Н.И.Шутовой) с выразительной языческой обрядностью, на территории Верхнего Прикамья подобные поздние некрополи древних коми-пермяков до сих пор целенаправленно не изучались. Однако к настоящему времени накопились источники, свидетельствующие о не простом характере формирования в период русской колонизации Перми Великой христианской погребальной обрядности, которая была значительно осложнена старыми языческими традициями аборигенного коми-пермяцкого населения (Мельничук, Коренюк.
1996. С. 162-168).
Подобным ярким археологическим источником является Ильинс-
© Коренюк С.Н., Мельничук А.Ф., 2003
Рис.1. Местоположение Ильинского некрополя.
кий некрополь, неожиданно выявленный в начале октября 1994 г. в ходе возведения котлована под жилое здание в исторической части поселка Ильинский Пермской области. Точную площадь могильника установить невозможно. Скорее всего, его ранняя часть (XVI-XVII вв.) тяготела к кварталу, расположенному на пересечении улиц Оборонная, Коммунистическая, Тепло-уховых и 50-летия Октября (рис. 1).
Первоначально могильник был осмотрен в начале октября 1994 г.
А.Ф.Мельничуком, который в обнажениях строительного котлована зафиксировал остатки разрушенных погребений, часть из которых располагалась в 2 и даже 3 яруса. Им было установлено хорошая сохранность антропологического материала, а также и то, что погребенные располагались в сильно сгнивших деревянных гробах или корытцах. Часть умерших была завернута в бересту, что позволяло предполагать ранний возраст погребений, относящихся к начальному
Рис. 2. Ильинский некрополь. Схема раскопа.
периоду освоения русским населением Обвинского поречья (XVI-XVII вв.), в сравнении с поздними христианскими кладбищами XVIII-
XIX вв.
В результате изучения картографического материала, хранящегося в фондах Ильинского краеведческого музея, было установлено, что уже к 1846 г. о древнем кладбище в пределах пересечения современных улиц Оборонная и Тепло-уховых местному населению ничего не было известно. На карте 1846г., любезно предоставленной
сотрудником краеведческого музея
О.И.Отавиным, хорошо отражена планировка с. Ильинское - центра вотчины Строгановы в XVIII- XIX вв. На месте выявленного в 1994 г. некрополя в 1846 г. находились рядовые крестьянские усадьбы. Правда, по данным О.И.Отавина, в соседнем квартале по ул. Оборонной, к югу от памятника, до революции 1917 г. располагался деревянный знак, который определял место находившейся в этом месте ранее деревянной часовни. Видимо, здесь была южная граница самого ста-
рого христианского кладбища на территории с. Ильинское .
В ходе изучения письменных и картографических источников нами было выдвинуто предположение, что обнаруженный при строительных работах христианский некрополь является остатками кладбища погоста Обва, упоминаемого в переписи Яхонтова 1579 г. В 1678 г. этот населенный пункт в письменных источниках звучит как погост Ильинский, что связано с возведением, видимо, в середине XVII в. здесь деревянной церкви Ильи Пророка, на месте которой в 1775 г. был сооружен каменный храм. Именно в середине XVII в. могла произойти передислокация кладбища к юго-востоку в сторону церкви Ильи Пророка, вплоть до ул.Ленина. Таким образом, мы можем предполагать, что зафиксированные нами захоронения относятся как минимум к середине XVII в., а отмечая крайнюю их архаичность, то и, возможно, к временам переписи Яхонтова (вторая половина XVI в.). Учитывая, что столь ранние христианские некрополи Верхнего Прикамья изучены очень слабо, на Ильинском кладбище были проведены аварийные археологические исследования.
Работы финансировались Краснокамским НГДУ “Пермнефть”. К началу охранных археологических работ строительный котлован был практически раскопан. Оставался нетронутым лишь небольшой участок, площадью 120 кв. м в центре строительной площадки, которую было необходимо срочно изучить, так как финансирование строительных работ в 1995 г. замораживалось. В связи с этим полевые исследования проводились во второй
половине октября — первой половине ноября 1994 г. при крайне неблагоприятных погодных условиях (дождь, заморозки).
Всего на площади останца в центре строительного котлована изучено 17 погребений и выявлена одна жертвенная яма, остатки рва, один грунтовый очаг.
Описание погребений.
Погребение 1 (уч. Е/ 3-4, гл. фиксации 40 см) зафиксировано в южной части раскопа (рис. 2; 3,1). Его заполнение - темно-серый суглинок. Подпрямоугольная могильная яма (2,0 х 0,65м) была углублена в коричневато-красноватую глину на 35 см. Остатки костяка сохранились в восточной части могилы. Кости погребенного сильно разрозненны. Сохранились лишь фрагменты ребер, тазовых костей, нижних конечностей и раздавленный череп. Погребение ориентировано на восток с небольшим отклонением к северу. К югу от черепа расчищены измельченные фрагменты стенок гончарной неорнаменти-рованной посуды. Остатков деревянной конструкции в виде гроба или колоды не выявлено. Возможно, погребение было завернуто в бересту.
Погребение 2 (уч. Б/4-5, гл. фиксации 40 см) зафиксировано в северо-западной части раскопа (рис. 3) .Его заполнение — темносерый суглинок с угольками. Под-прямоугольная могильная яма (1,63 х 0,59м) углублена в материковую коричневато-красную глину на 3536 см. Кости погребенного сильно разрозненны. В центральной части могилы зафиксированы фрагменты берцовых и тазовых костей. Мелкие фрагменты черепа выявлены в за-
Рис.3. Ильинский некрополь. Погребение 1-2.
падной части погребения, что позволило установить его предположительную ориентировку. По краям могилы едва прослеживался древесный тлен от гроба, в котором у северо-западной границы погребения найдено два кованых железных гвоздя.
Погребение 3 (уч. Г/5, гл. фиксации 41 см) выявлено в западной части раскопа (рис. 4). Заполнение — темно-серый суглинок с угольками. Подпрямоугольная могильная яма (1,09 х 0,54м) обладала глубиной 43-44 см. Кости погребенного разрозненны. Судя по размерам
могильной ямы и антропологическим остаткам, в могиле захоронен ребенок. По сохранившимся костям черепа определена ориентировка погребения - северная с небольшим отклонением к западу. Ближе к восточной стенке могилы найден железный кованый гвоздь. Еще два кованых железных гвоздя обнаружено близ южной стенки могильной ямы. Близ фрагментов костей ребер в северо-западной части погребения найден медный нательный крест (рис. 8, ф.11). Остатки древесного тлена не сохранилось. Однако наличие в могиле кованых
Рис.4. Ильинский некрополь. Погребения 3-5,7.
гвоздей свидетельствует о том, что погребенный ребенок был захоронен в небольшом гробу.
Погребение 4 (уч. Г/4-5, гл. фиксации 41 см) располагалось к югу близ погребения 3 и было заполнено темно-серым суглинком (рис. 4). Его размеры 1,9 х 0,51м. Могила углублена в коричневато-красную глину на 54-55 см. Кости погребенного располагались в анатомическом порядке и сохранились относи-
тельно хорошо. Правда, были значительно потревожены кости правых верхней и нижней конечностей скелета. Ориентировка погребенного западная, с небольшим отклонением к югу. Вдоль краев могильной ямы отмечались следы древесного тлена от плах или досок (остатки гробовища). Ширина древесного тлена достигала 3-4 см. У левой берцовой кости скелета найден кованый железный гвоздь. Погре-
Рис.5. Ильинский некрополь. Погребения 6, 8-11.
бение 4 своим юго-западным углом частично перекрывало погребение 5.
Погребение 5 (уч. ГД/5, гл. фиксации 45 см). Заполнение могильной ямы - темно-серый суглинок. Ее размеры —1,57 х 0,55м (рис. 4). Глубина захоронения — 74-75 см. Кости погребенного, хотя сохранились не полностью (отсутствовали часть костей нижних и верхних конечностей, а также позвоночника), но рас-
полагались в анатомическом порядке. Однако череп был сильно завален в восточную сторону, что могло быть связано с влиянием погребения 4, частично перекрывшего северо-восточный угол могильной ямы захоронения 5. В целом ориентировка погребения северная с небольшим отклонением к западу. Ближе к дну могильной ямы у ее восточной стенки сохранился древесный тлен от гробовища или колоды,
ширина которого достигала 8 см.
Погребение 6 (уч. В/4-5, гл. фиксации 44см), выявленное в западной части раскопа, было заполнено темно-серым суглинком (рис. 5). Могильная яма имела размеры 1,75 х 0,61 м и была углублена в материковый слой на 50-51 см. Кости захоронения сохранились крайне плохо. Выявлены только фрагменты разрозненных поврежденных костей верхних и нижних конечностей скелета. Ближе к северо-западной части оконечности могильной ямы был отмечен фрагмент черепной крышки человека, находка которой и определяет ориентировку погребения.
Погребение 7 (уч. Д/5, гл. фиксации 41 см) выявлено в западной части раскопа (рис. 4). Могильная яма в плане неожиданно обладала округлой формой, диаметром до 52 см. Ее глубина 48 см. На дне могильной ямы выявлено захоронение только одного черепа, ориентированного на восток. Погребение 7 частично перекрывает западный край погребения 4. Характерно, что в погребении 4 череп покойного завален в сторону востока, что, возможно, не случайно.
Погребение 8 (уч. Е/1, гл. фиксации 43 см) выявлено в юго-восточной части раскопа (рис. 5). Его заполнение темно-серый суглинок с угольками, а размеры 0,5 х 0,3 м. Глубина захоронения - 19-20 см. В могильной яме погребен ребенок младенческого возраста, скелет которого располагался в анатомическом порядке и был завернут, скорее всего, в лубяную кору, о чем свидетельствуют мелкие ее фрагменты. Ориентировка погребения восточная. Захоронение младенца
перекрывало восточную часть погребения 15, т.е. являлось впускным.
Погребение 9 (уч.В/2, гл. фиксации 42 см) находилось в центральной части раскопа (рис. 5). Его заполнение - темно-серый суглинок. Могильная яма (0,78 х 0,39 м) углубленна в материк на 33 см. Погребение детское. Костяк ребенка сохранился относительно хорошо и ориентирован головой на запад. На дне могильной ямы вдоль краев отмечались остатки деревянного гробовища в виде досок шириной до 10 см и толщиной до 3 см. У южной стенки найден кованый железный гвоздь. Слева между тазовой и бедренной костями был обнаружен медный нательный крест (рис. 8, ф.15).
Погребение 10 (ГД /2, гл. фиксации 42 см) выявлено в южной части раскопа (рис. 5) Его заполнение — темно-серый суглинок. Могильная яма, размерами 0,88 х 0,45 м, углублена в материк на 44-45 см. Погребение детское. Костяк погребенного чрезвычайно сильно разрознен и, судя по беспорядочному расположению костей, искусственно перемешан. Определить ориентировку захоронения достаточно сложно. В юго-западной части могильной ямы найден мелкий фрагмент черепной крышки ребенка, который, скорее всего, и определяет ориентировку погребения. Ближе к северо-восточному краю захоронения найден железный кованый гвоздь.
Погребение 11 (уч. ДЕ/2, гл. фиксации 41 см) располагалось в южной части раскопа (рис. 5). Его заполнение - темно-серый суглинок. Могильная яма (1,57 х 0,5 м) углублена в материковый слой на
Рис.б.Ильинский некрополь.
54-55 см. Кости погребенного сохранились относительно хорошо и располагались в анатомическом порядке. Однако отсутствовали отдельные кости нижних (особенно правой) и верхних (левой) конечностей. Явно прослеживалось, что у захоронения искусственно смешаны кости грудной клетки и позвоночника. Правая рука изогнута в локте и уложена в области тазовых костей. По краям могильной ямы прослеживались остатки деревяного гро-
5 - медный крестик Погребения 12,14,16,17
бовища, видимо, сделаиого из досок шириной до 10 см. В пределах захороиеиия у правой плечевой кости найден фрагмент неорнаменти-рованной стенки гончарного сосуда. На лобной части черепа обнаружена бронзовая грушевидная пуговица. Еще одна более крупная бронзовая грушевидная пуговица выявлена в области тазовых костей (рис. 8, ф.6). Погребение ориентировано головой на восток с небольшим отклонением к северу.
Погребение 12 (уч. ДЕ/1-2, гл. фиксации 41 см) находилось в южной части раскопа и располагалось между погребениями 11-15 (рис. 6). Его заполнение — темно-серый суглинок с угольками. Могильная яма обладала размерами 0,6 х 0,37 м и была углублена в материковую глину на 31-32 см. В могиле выявлен костяк ребенка младенческого возраста. Кости скелета плохо сохранились, но располагались в анатомическом порядке. В северо-восточной части погребения сохранились остатки древесного тлена от гробовища шириной до 13 м. В ногах погребенного младенца отмечена овальная углистая линза, размерами 0,1 х 0,09 м толщиной до 2 см. Ориентировка захоронения восточная с отклонением к северу.
Погребение 13 (уч. АБ/2-3, гл. фиксации 42 см) выявлено в северной части раскопа (рис. 7). Его заполнение — темно-серый суглинок. Могильная яма (2,14 х 0,69 м) углублена в материк на 43-44 см. Скелет погребенного сохранился неплохо и располагался в анатомическим порядке. Пр авая верхняя конечность слабо изогнута в локте и уложена в области тазовых костей, а левая вытянута вдоль костяка. Череп сильно поврежден и смещен лицевыми костями к югу. В области правой грудной клетки найден крупный нательный крест (рис. 8, ф. 14). Ориентировка погребения западная с небольшим отклонением к югу.
Погребение 14 (уч. Б/1-2, гл. фиксации 41 см) расчищено в северной части раскопа (рис. 6). Заполнение могильной ямы (1,79 х 0,55 м) — темно-серый суглинок с угольками. Она углублена в материк на
53 см. Кости погребенного сохранились относительно хорошо. Не сохранилась лишь правая плечевая кость верхней конечности. Пр авые лучевая и локтевая кости верхней конечности смещены и располагались в области грудной клетки и позвоночника. Левая конечность была изогнута в локте и уложена в области тазовых костей. Череп под тяжестью земли раздавлен и смещен лицевыми костями к югу. В погребении со всех сторон хорошо сохранился древесный тлен, шириной до 3см от гробовища, скрепленного с юга двумя, а с запада одним кованым железным гвоздем. Поверх захоронения сохранился древесный тлен от досок гробовища, шириной до 10 см. В области первого шейного позвонка найден медный нательный крест (рис. 8, ф.9). Ориентировка погребенного — западная с небольшим отклонением к югу.
Погребение 15 (уч. Е/1-2, гл. фиксации 41 см) выявлено в южной части раскопа (рис. 7). Его заполнение - темно-серый суглинок с угольками. Могильная яма (1,6 х 0,6 м) углублена на 53 см. Ее очертания с севера были слабо изогнуты. Кости черепа и верхней части туловища сильно смещены к востоку. У южного края могильной ямы отмечались остатки древесного тлена от гробовища, шириной до 5 см. Ориентировка погребения — западная с заметным отклонением к югу. В восточной части захоронение перекрывалось впускным погребением младенца (№ 8).
Погребение 16 (уч. А/1-2, гл. фиксации 43 см) располагалось в северной части раскопа и имело в заполнении темно-серый суглинок с угольками (рис. 6). Могильная яма
Рис. 7. Ильинский некрополь. Погребения 13, 15.
(1,58 х 0,53 м) углублена в материк на 55 см. Скелет погребенного расположен в анатомическим порядке и сохранился относительно неплохо. Отсутствуют лишь малоберцовые и пяточные кости нижних конечностей. Верхние конечности скелета изогнуты в локтях и уложены крест на крест в области тазовых костей. На дне могильной ямы отмечался древесный тлен от гробовища, шириной 7 см. В пределах погребения в средней части позвоночного столба найден медный нательный крест (рис. 8, ф. 8). Ориен-
тировка погребенного — западная с небольшим отклонением к северу.
Погребение 17 (уч. Г/3, гл. фиксации 43 см) выявлено в центре раскопа (рис. 6). Заполнение могильной ямы (69 х 0,3 м) — темно-серый суглинок с угольками. Глубина могильной ямы 33-34 см. В захоронении расчищен скелет ребенка младенческого возраста, у которого кости нижней его части значительно смещены к северу, а череп раздавлен, видимо, под действием тяжести земляной насыпи.
Слева и справа у раздавленного черепа младенца найдено по кованому железному гвоздю. Два кованых железных гвоздя обнаружено у нижних конечностей. Ребенок, вероятно, был захоронен в небольшом гробу, следы которого не сохранились. В области грудной клетки найден медный нательный крест. Ориентировка погребенного — западная с небольшим отклонением к северу.
Кроме погребений на площадке Ильинского некрополя изучены другие отдельные объекты.
В южной части раскопа (уч. ДЕ/3, гл. фиксации 47 см) между погребениями 1 и 11 изучены остатки овальной ямы (1,55 х 0,97 м), заполненной темно-серым суглинком с угольками (рис. 2). В разрезе она имела овальное дно и крутые, почти отвесные стенки. Ее глубина достигала 80 см. На дне ямы найдены раздробленные кости животных.
В северо-западной части раскопа отмечены очертания ровика, ориентированного по оси СВ-ЮЗ (уч. А/3-4, Б/4, В/5 , гл. фиксации 46см). В длину ров прослежен на 7,66 м (рис. 2). Остальная часть его разрушена строительным котлованом. Ширина объекта варьировалась в пределах 45-80 см, а глубина 26-30 см. Заполнение рва - темно-серый суглинок без находок. К нему вплотную примыкали погребения 2 и 6. В 20см к СЗ от рва (уч. А/-5. гл. фиксации 41 см) расчищены остатки крупного овального кострища (1,16 х 1,03 м.), мощностью до 5 см (рис. 2).
Описание вещественного материала Ильинского некрополя.
В ходе охранных исследований
в погребениях Ильинского некрополя обнаружено 6 медных нательных крестов.
1. Медный нательный крест с подквадратным ушком (детское погребение 3) имеет изображение на лицевой стороне восьмиконечного голгофского креста (рис. 8,ф. 11). Титлы по округлым краям креста из-за окислов металла не читаемы. Тыловая сторона не имеет изображений. Его высота 2,2см.
2. Медный нательный крест с подквадратным ушком и овальными краями (детское погребение 17) аналогичен кресту погребения 3. Его высота 2,5 см (рис8, ф.5).
3. Медный нательный четырехконечный крест с подквадратным ушком (детское погребение 9) имеет на лицевой стороне изображение голгофского восьмиконечного креста. На завершении концов квадратные клейма нечитаемы из-за окислов металла. На тыловойстороне отмечаются евангелические надписи. Высота креста 3,5 см (рис. 8, ф.15).
4. Медный нательный четырехконечный крест с подквадратным ушком (погребение 13) аналогичен кресту из погребения 9, но имеет более крупные размеры (рис. 8, ф.14). На завершении концов отмечаются на квадратных клеймах традиционные монограммы ЦРЪ, 1С, ХС, МЛРБ. На обратной стороне изображены евангелические надписи. Его высота 5 см.
5. Медный четырехконечный нательный крест (погребение 14) аналогичен по форме предыдущим (рис. 8, ф.9). На концах креста в квадратных клеймах читаются традиционные титлы. На тыловой стороне отмечаются евангелические
надписи. Его высота 3,5 см.
6. Медный нательный четырехконечный крест (погребение 16) аналогичен предыдущим (рис.8, ф.8). Его высота 3,3 см.
Нательные кресты, выявленные в погребениях Ильинского некрополя, характерны для комплексов XVII в. [Порфиридов, 1951 .Таб. XIV 24, 28, 29]. Четырехконечные кресты с изображением на лицевой части голгофского креста встречаются на памятниках периода русской колонизации Верхнего Прикамья -Искор, Орел-городок, Нижний Чусовской городок, Нердвинский некрополь [Оборин, Корчагин, Мель-ничук, Соколова, 1996. Таб.7, 8-9; Коренюк, Мельничук, 2001. С.50]. Кресты (3 находки), аналогичные изделиям Ильинского некрополя, обнаружены в могильниках удмуртов периода нового времени — Чу-жьялово, Юш-Юмья, Большая До-кья [Шутова, 1992. Рис. 32 , 20, 2324]. Один четырехконечный крест с квадратными медальонами по краям найден в погребении 19 Чужъя-ловского могильника, в котором самая ранняя монета - пробитая серебряная копейка Петра Алексеевича, а остальной нумизматический материал из меди относится ко второй четверти XVIII (от Анны Иоанновны) до начала XIX вв. (Павел 1). К сожалению, в погребении 19 монет выявлено не было. Крест с овальными концами выявлен в погребении 8 Юш-Юмьинского могильника, в захоронениях которого очень часто встречаются серебряные копейки Петра Алексеевича (1696 -1718 гг.), сочетаемые в одном погребальном комплексе с медными денгами Елизаветы Петровны (1748-1757 гг.). Самая поздняя мо-
нета, найденная в некрополе, чеканена в 1768 г. Однако в погребении 8 нумизматического материала не обнаружено. Еще один подобный крест обнаружен в Больше-Окьин-ском II могильнике в пределах погребения 6, в котором найдена серебряная копейка Петра Алексеевича. Н.И.Шутова относит некрополи, где были найдены кресты, к третьей хронологической группе, возраст которой определяется в пределах второй четверти XVIII — первой половины XIX вв. [Шутова, 1992. С.49]. Очевидно, что найденные в могильниках удмуртов нательные кресты относятся к самым ранним погребальным комплексам 3-го хронологического периода, т.е. ко второй четверти XVIII в.
В погребении 11 Ильинского некрополя обнаружены 2 бронзовые пуговицы грушевидной формы (рис. 8, ф. 6-7). Подобные изделия появляются в русских древностях в XIV
в. и встречаются на финноугорских памятниках позднего средневековья и нового времени вплоть до XIX в. [Шутова, 1992. С.26. Рис. 33, 4-8]. В Верхнем Прикамье подобные изделия обнаружены в Искорском детском могильнике с нательными крестами конца XVII - XVIII вв. и на Нижнем Чусовском городке [Оборин, Корчагин, Мельничук, Соколова, 1994. Рис. 7, 15].
В погребениях 2-4, 9-10, 14, 17 выявлены кованые железные гвозди (11 экз.). Наиболее крупные изделия имели в высоту 12,9 см и диаметр шляпки 2 см, наиболее мелкие - высоту 3,5 см и диаметр шляпки 1 см (рис. 8, ф.1-4, 10,12,13).
В погребениях 1 и 11 найдены мелкие измельченные фрагменты гончарной посуды серо-коричнево-
Рис.8. Ильинский некрополь. Погребальный инвентарь.
го цвета с толщиной стенок до 8мм. Обжиг сосудов достаточно грубый. Сохранились мелкие фрагменты днища от одного сосуда, бортик которого при его изготовлении срезан ниткой. К сожалению, отсутствие венчиков не дает возможности определить хронологическую позицию данной керамики, которая могла бытовать в широких времен-
ных пределах XVI — XIX вв.
Ильинский некрополь является важным источником по изучению процесса христианизации аборигенного населения Верхнего Прикамья в XVI- начале XVIII в. На исследованной части могильника можно выделить 2 ряда. Первый ряд (погребения 1-7) не отличался устойчивой ориентировкой погребений.
Лишь погребения 2 и 4 с юго-западной и погребение 6 с северо-западной ориентировкой в какой-то мере можно связывать с православной христианской обрядностью. Остальные захоронения имеют северную ориентировку с небольшим отклонением к западу (3,5) и восточную с небольшим отклонением к северу (1). В погребениях этого ряда нательный крест найден только в детском погребении 3, в котором наблюдалась совершенно не свойственная православной традиции северная ориентировка умершего. Почти все захоронения имели неполный состав костей скелета, а в некоторых (1-3,6) наблюдались явные следы их искусственного смещения в могильной яме или повреждения.
Исключительный интерес представляет одиночное захоронение черепа (погребение 7), погребенного в овальной яме, которое частично перекрывало с запада погребение 5. По нашему мнению, между этими погребениями есть как близкая хронологическая, так и обрядовая связь, которая проявляется в том, что в захоронении 5 череп покойного с общей ориентировкой скелета на север искусственно развернут на восток. Так же, как ориентирован и одиночный череп. Захоронения отдельных черепов в столь поздний период в Верхнем Прикамье до настоящего времени не были известны. В бассейне р. Обвы отдельные погребения черепов выявлены в поздней “мусульманской” части Рождественского могильника [Крыласова, Бочаров, Бочарова 1997. С.103. Рис. 6]. Захоронения отдельных черепов известны на памятниках Среднего Приуралья в
более раннее время (ранний железный век) — Першинский, Залазнин-ский, Мокинский могильники, культовый комплекс Половинного 1 поселения [Мельничук, Коренюк, 1996. С.165]. В поздних удмуртских некрополях зафиксированы отдельные случаи захоронений мужских черепов [Шутова, 1992. С.64]
Второй ряд погребений Ильинского некрополя отличается более устойчивой ориентировкой захоронений (западная с небольшим сезонным отклонением к югу), свойственной для христианской традиции. В этом ряду в 5 погребениях найдены медные нательные крестики. В южной его части особый интерес представляет комплекс захоронений №№ 8, 11, 12, 15. В пределах погребения 15 (западная ориентировка с небольшим отклонением к югу) наблюдалось впускное захоронение ребенка, ориентированного головой на восток. Аналогичное явление в Верхнем Прикамье было отмечено в ходе раскопок кладбища XVII-XVIII вв. у Успенской церкви г. Чердыни, где в пределах христианского православного захоронения 4 было выявлено погребение младенца в лубяном коробе, ориентированное на восток [Корчагин, Мельничук, Оборин, 1999. С. 94]. Детские впускные погребения отмечаются в погребальных комплексах древних удмуртов [Шутова, 1992. С. 63]. Рядом с погребением 15 находилось захоронение 11 с ориентацией на восток с небольшим отклонением к северу. Между ними располагалось захоронение ребенка младенческого возраста также с восточной ориентировкой. Детские погребения с восточной ориентировкой, возмож-
но, определяют то, что в них захоронены младенцы, не прошедшие обряд крещения. Следует отметить возможную взаимосвязь между погребениями 1 и 11, имевшими общую ориентировку и разделенными между собой жертвенной ямой с костями животных.
Во втором ряду, в отличие от первого, костяки расположены в анатомическом порядке. Не исключено, что искусственное смещение, а то и разрушение анатомического порядка костяков в первом ряду было проведено намеренно, в каких-то неясных для нас культовых охранительных целях. Подобное явление отмечается Н.И.Шутовой в некрополях древних удмуртов [Шутова, 1992. С.64]. Xарактерно, что первый ряд, особенно погребения с разрушенными костяками 2 и 6, непосредственно примыкает к охранительному рву, который являлся в определенное время границей некрополя. Рядом с ним располагалась достаточно мощная очажная линза грунтового кострища, который, видимо, исполнял очистительные языческие функции.
Таким образом, в исследованной в 1994 г. части Ильинского некрополя в погребальной обрядности наравне с православным христианским каноном ярко проявляются языческие традиции. В первую очередь это неустойчивая ориентация погребений (36%), среди которой отмечена восточная (4 захоронения) и северная (2 захоронения). Кстати, близкое явление отмечено при исследования Русиновского могильника XVIII в. крещеных коми-пермяков, где у 20% погребенных отмечалась восточная ориентировка [Макаров, 2001.С.43]. С
языческой обрядностью связаны находки искусственно измельченной керамики в погребениях 1 и 11, захоронение черепа, искусственное нарушение анатомического порядка скелетов умерших, жертвенная яма с костями животных, ритуальный комплекс в виде рва и кострища, исполнявшие, скорее всего, охранительные и очистительные функции.
Исследованную часть Ильинского некрополя достаточно сложно датировать, но, учитывая, что в 1771
г. в с.Ильинское переводится главное правление Строгановскими вотчинами и в 1775 г. строится на месте деревянной каменная церковь Ильи Пророка, следует полагать невозможность соблюдения такой откровенной языческой обрядности во второй половине XVIII в. На наш взгляд, все выявленные погребения, скорее всего, относятся, как минимум, ко второй половине XVII в, так как в этот период в письменных источниках начинается вместо погоста Обва упоминаться погост Ильинский, по имени местного храма, что косвенно может свидетельствовать о серьезном усилении христианских православных традиций в дальних районах Строгановских вотчин, удаленных от городской и монастырской культуры. Видимо, в этот период происходит окончательная русификация местного коми населения. В районах, приближенных к центрам Строгановских вотчин, городам и монастырям, процесс христианизации и вытеснении языческих традиций из погребальной обрядности был более скоротечен. Об этом свидетельствуют последние исследования некрополя древнего Канкора (Пыскора), где
погребения, относящиеся по нательным крестам ко второй половине XVI в., совершены строго по христианскому православному обряду.
Ввиду этого изучение некрополей позднего средневековья и нового времени, иллюстрирующих процесс христианизации в Перми Великой, представляет исключительный интерес. Используя этнологические данные, мы можем более детально осветить слабоизученные и спорные вопросы в исследовании материальной и духовной культуры местного коми-пермяцкого населения в сложный период включения его систему российской государственности. Для решения этих вопросов необходимо обратить пристальное внимание на вроде бы невзрачные погребальные памятники XVI-XVIII вв. Территория бассейна р.Обвы, где явно в эпоху средневековья обитали крупные общины древнепермского населения (ро-дановская культура), обладает археологическими источниками этого периода. Среди них, помимо крупного Ильинского некрополя, следует выделить Егвинский могильник, обнаруженный в 1988 г.
А.И.Евтушенко и О.Л.Кутьевым, где в обнажениях берега зафиксированы захоронения в колодах, завернутых в бересту, с восточной ориентировкой [Евтушенко, 1988. С.55]
Интерес представляет и поздний “мусульманский” комплекс Рождественского могильника в бассейне р. Обвы, изученный в последнее десятилетие археологами Пермского педагогического университета, о конфессиональной принадлежности которого не только мы, но и Л.Д.Макаров высказали сомнение
[Мельничук, Коренюк, 1996 С.167-168: Макаров, 2000. С.18]. К сожалению, в относительно недавней публикации погребений Рождественского комплекса аргументация авторов о их мусульманской принадлежности нас пока не убеждает [Крыласова, Бочаров, Бочарова,
1997. С.106]. Учитывая спорность интерпретации этих погребений, следовало бы опубликовать весь поздний комплекс Рождественского могильника, состоящего из 11 погребений, что могло бы снять ряд вопросов. Совершенно не известны в печати материалы Анюшкарско-го могильника, который авторы также трактуют как мусульманский. Мы признаем южную лицевую ориентировку черепов представленных в статье захоронений. Однако как авторы могли определить южное направление лицевых костей фрагментированных черепов у неполных разрушенных погребений (30,33) и почему они “мусульманские,” непонятно. Явно выпадает из “мусульманских” захоронений погребение 32. Авторам следовало бы дать перепады высот между участками раскопов, где обнаружены поздние захоронения, так как в районе Рождественского комплекса ввиду сильного давления русла р.Обвы на левое побережье наблюдаются сильные абразионные процессы и сползание почвы в южную сторону. Характерно, что “мусульманские” погребения, согласно представленным планам, располагались по краям раскопов вдоль береговой линии, подвергшейся береговой абразии
[Там же... Рис. 3]. Таким образом,
смещение лицевой части черепа в южную сторону может носить и естественный характер. Кстати, от-
клонение черепа лицевыми костями к югу встречается и на христианских кладбищах, пример Ильинский некрополь (2 случая).
Даже если мы и признаем мусульманскую “конфессиональную” принадлежность поздней части Рождественского некрополя, то ее датировка XI-XII вв., согласно обнаруженным предметам, недоказуема из-за широкого хронологического диапазона их бытования. Бронзовые шумящие украшения и, соответственно, цепочки входили в женский костюм, судя по материалам Кудымкарского могильника, вплоть до конца XIV в. [Оборин, 1977]. Охотничье вооружение в виде ромбовидных наконечников с упором бытовали в Приуралье до позднего средневековья, а без упора вплоть до XIX в. (Нижний Чусовской городок, Орел-городок, комплекс XVII
в. городища Ермаши, поселение Осенцы 1). Масса ромбовидных наконечников с упором выявлена Н.И.Шутовой в погребении 70 Нязь-Ворцинского могильника с монетами Ивана IV [Шутова, 1992. С.47. Рис.55, 14-15].
Если мы примем гипотезу о мусульманском влиянии на характер погребального обряда Рождественского и Анюшкарского могильников, то также возникают значительные вопросы социокультурного и хронологического порядка. Вызывает удивление столь раннее, по мнению авторов (X1-XП вв.), появление мусульманских захоронений в Верхнем Прикамье с четкой канонической обрядностью в языческой среде, в то время как по данным исследователей (Е.П.Казаков,
В.А.Иванов, Т.И.Останина, Н.И. Шутова, Г.Н.Гарустович) на терри-
ториях, входивших в состав или примыкавших к Волжской Болгарии, впоследствии к Казанскому ханству (северные и восточные районы современного Татарстана), местное население хоронило своих покойных с серьезными нарушениями мусульманского канона [Шутова, 1992. С.79-80]. На Рождественском некрополе мы видим идеальную ориентацию, словно произведенную по компасу, без малейших отклонений. Ссылка на источники, подтверждающие “периодические приезды в «касабу Афкуль» «астрономов» из Волжской Болгарии [Крыласова, Бочаров, Бочарова, 1997. С.106], нам кажется пока недостаточно аргументированной. Кстати, бул-гарские традиции в погребальном обряде очень слабо проявлялись, и то только в XVI-XVII вв. у поволжских финнов (мордва, марийцы), общины которых жили в непосредственной близости от границ мусульманского государства [Никитина, 1992. С.26].
Во всяком случае, даже если захоронения Рождественского и Анюшкарского могильников и принадлежали мусульманам, то они, скорее всего, могли относиться ко второй половине XVI в., когда после разгрома Казанского ханства в области, в основном, Средней и, отчасти, Верхней Камы проникло татарское население. Именно в этот период начинается постепенная мусульманизация раннебашкирских родов в Осинском Прикамье и Сылвенско-Иренском поречье, которая окончательно была, вероятно, завершена к XVIII в. Небольшие группы мусульманского татарского население могли проникать в область Верхнего Прикамья, напри-
мер, в бассейн р. Обвы и Иньвы, которые хорошо были известны мусульманскому населению Волжской Болгарии и Казанскому ханству. Недаром именно на Рождественнс-ком археологическом комплексе собрана самая представительная для Верхнего Прикамья коллекция золотоордынских и арабских монет XIV в. [Вильданов, 2000]. Отсюда возникает вопрос — а почему бы захоронения поздней части Рождественского некрополя не датировать XIV в., т.е. временем той хронологической лакуны для погребальной обрядности Верхнего Прикамья, которая практически не изучена. Кстати, об этом косвенно свидетельствует и то, что в одних и тех же почвенных условиях в языческой части могильника “кости скелета в погребениях практически не сохраняются”, а в “мусульманской”, на наш взгляд поздней, антропологические остатки сохранены относительно хорошо. Если бы каноническая мусульманская обрядность проникла в Верхнее Прикамье в XI-XII вв., то ее следы, безусловно, фиксировались в системе идеологических представлений коми-пермяцкого населения. Учитывая, что в бассейне р. Обвы встречаются тюркские микротопонимы, например Карагай, то есть определенные основания принять гипотезу о проникновении в этот регион в эпоху позднего средневековья ( XIV-XVIвв.) небольшого числа мусульманского
населения, которое быстро растворилось в среде финнопермских общин, подвергшихся, особенно начиная со второй половины XVI в., культурному влиянию быстро растущих центров вотчины Строгановых и миссионерской деятельности монастырей (Пыскорский, Успенский).
В настоящее время следует признать, что в Верхнем и Среднем Прикамье пока накоплено незначительное число источников, в первую очередь связанных с погребальной обрядностью, занимающих хронологическую шкалу во временном диапазоне от XIV до XVIII вв., которая характеризуется распространением в Пермском Предуралье как христианской, так и мусульманской идеологии. Этот процесс укрепления двух мировых религий в среде местного населения на территории столь обширного региона был почти синхронен, что и отразилось впоследствии на этноконфессио-нальной карте Пермской губернии XVIII- X1X вв. (северные центральные районы с преобладанием православия, южные — мусульманства). Лишь дальнейшие комплексные целенаправленные исследования памятников, особенно погребальных, позднего средневековья (XIV-XVIII вв.) позволят разрешить сложные и противоречивые вопросы христианизации и мусуль-манизации языческого населения Пермского края.
