CC BY
16УДК 343.953
DOI: https://doi.Org/10.17308/law/1995-5502/2022/3/300-321
ИЕРАРХИЧЕСКИЙ КЛАСТЕРНЫЙ АНАЛИЗ ПАТТЕРНОВ ПОВЕДЕНИЯ СЕРИЙНЫХ НАСИЛЬСТВЕННЫХ ПРЕСТУПНИКОВ*
Е. В. Денисов
Адвокатское бюро «Матюнины & Партнеры» А. В. Вечерин, Е. Ю. Коростелева
Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» Э. Яксик
Atypical Homicide Research Group (США, Бостон, Массачусетс) Поступила в редакцию 26 марта 2020 г.
Аннотация: в процессе развития в СССР/России учения о личности преступника и механизме его поведения в контексте действовавшей в то время идеологии возник ряд трудноразрешимых проблем и противоречий в сфере криминологических (криминально-антропологических) подходов к анализу паттернов поведения субъектов серийных насильственных преступлений. Предпринята попытка обобщить причины таких методологических нестыковок, а также на эмпирическом материале, представленном в базе данных Consolidated Serial Homicide Offender Database, с применением методов иерархического кластерного анализа описывается как структура элементов modus operandi, так и ряд нейропсихологиче-ских паттернов поведения серийных убийц. Одновременно в исследовании прослеживается связь между травматическими переживаниями, жестоким обращением с субъектом преступлений в детском возрасте и конкретным почерком совершения преступлений.
Ключевые слова: серийные насильственные преступления, серийные ^ убийства, сексуальные убийства, теория паттернов, криминальная
агрессия, иерархический кластерный анализ, количественные исследования, насильственное поведение.
Abstract: during the development of bolshevistic doctrine in criminal's perso_ nality and behavior in USSR/Russia, some tough problems and contradictions
300 arose in the field of criminological (criminal-anthropological) approaches to the
analysis of patterns and modus operandi elements of violent offenders. In the article the authors attempt to generalize the causes of mentioned methodological inconsistencies. Also, based on the empirical material represented in Consolidated Serial Homicide Offender Database, using the methods of hierarchical clus-
* Авторы выражают благодарность за содействие в сборе и анализе материалов статистического учета преступлений руководителю отдела криминалистики (с 2007 по 2015 г.) СУ СК России по Калужской области полковнику юстиции Л. Л. Гриценко, старшему помощнику руководителя СУ СК России по Калужской области подполковнику юстиции Е. А. Осину, начальнику отдела УЭБиПК ГУ МВД России по Алтайскому краю подполковнику полиции М. А. Анташеву.
© Денисов Е. В., Вечерин А. В., Коростелева Е. Ю., Яксик Э., 2022
си
т
Г)
о
ter analysis, the authors prove the existence both of structure of modus operandi elements and a number of neuropsychological patterns of serial behavior killers. Moreover, a connection is established between traumatic stress exposure, forms of maltreatment of the subject of crimes in childhood and modus operandi elements. Key words: serial violent crimes, serial murders, serial murders, pattern theory, criminal aggression, hierarchical cluster analysis, quantitative research, violent behavior.
н
Постановка проблемы
Изначально в мировой практике поиск и классификация преступни- U ков по характерным для них поведенческим паттернам, типично реали- д зующимся в процессе совершения насильственных преступлений, равно как в пред- и посткриминальном поведении их субъекта(ов), проводились е в рамках криминальной социологии и криминологии начиная с конца q XIX в.1 В России этот процесс также набирал обороты и достиг своего апо- х гея к концу 1920-х гг. в русле работ, проводимых по всей стране в кабине- ^ тах по изучению преступности и преступника2. Однако в 30-е гг. прошлого и века все исследования по этим направлениям по идеологическим причинам были полностью свернуты, поскольку преступность, в первую оче- л редь насильственная, объявлялась рудиментом феодально-буржуазного q прошлого, наравне с науками, ее изучающими3. В дальнейшем в связи р с целенаправленным прекращением криминологических исследований, в основном касающихся личности преступника, определенная часть феноменов преступного поведения стала с большим трудом и малым успехом изучаться в рамках криминалистики, не обладавшей в отличие от криминологии понятийно-терминологическим и научным аппаратом социологии и статистики для полноценного осмысления механизма совершения преступления и его элементов. Другим серьезным препятствием для изучения особенностей личности преступника и природы его поведения послужило интегрирование в научные разработки в сфере уголов- ш ной юстиции методологии марксизма4 и диалектического материализма, о ставящих во главу угла социальные факторы совершения преступления д и полностью игнорирующих психологические как «излишне подробные»5, и вопреки позиции многих видных ученых того времени6. Результатом та- . кого политико-идеологического давления стало «исчезновение»7 в СССР
т
301
1 C. H. d'E. L. "Criminal Sociology". Charity Organization Review. 1896. Vol. 12, № 137. P. 247-252.
2 См., например: Ленц К. М. Криминальные психопаты (социопаты). Л., 1927.
3 См.: Gilinskiy Y. Soviet and post-Soviet Russian criminology — an insider's reflections // International Journal of Comparative and Applied Criminal Justice. 2017. Vol. 3, № 41. P. 113—122.
4 См.: Gilinskiy Y. Op cit. P. 114.
5 См.: Иванов Л. О., Ильина Л. А. Пути и судьбы отечественной криминологии. М., 1991. С. 113.
6 См.: Там же. С. 115.
7 См.: Ракитин А. Социализм не порождает преступности. Екатеринбург, 2019. С. 528.
с конца 1940-х гг. профессиональной и специализированной преступности (и как следствие — необходимости регистрации происшествий по признакам «способа совершения преступления»)8.
Ввиду того что отказ от каких-либо теоретико-криминологических конструкций очевидным образом не ведет к исчезновению объективных обстоятельств их формирования, необходимость учитывать «способ совершения преступления» (иными словами, modus operandi преступника, имеющего как понятие более широкие границы по сравнению с его русскоязычным вариантом9), тем не менее, оставалась насущной при профилактике и расследовании криминально-релевантных событий. Так, в 1958 г. в г. Омске путем проверки оперативно-розыскной информации и анализа материалов уголовных дел о ранее совершенных сексуальных преступлениях был установлен серийный убийца10. Описанный случай удачно иллюстрирует ряд основных методологически грамотных аспектов тактики расследования, указывающих на важность сопоставления сходных паттернов поведения насильственных преступников. Среди них наиболее значимые следующие:
1) следователем была подвергнута сомнению причастность первоначально попавшего под подозрение приятеля жертвы на основании скрупулезного рассмотрения его личности, характеристики которой не совпадали с профилем «классического» серийного сексуального преступника;
2) дополнительно были разархивированы и детально перепроверены приостановленные ранее уголовные дела и оперативно-розыскные сведения об изнасилованиях за 1957—1958 гг. на предмет совпадений по modus operandi;
3) кроме того, проанализирована пространственно-географическая специфика совершения такого рода преступлений за указанный период.
оо Таким образом, следователь оперировал повторяющимися от одного о: преступления к другому стереотипными закономерностями — базовыми элементами в механизме преступного поведения, по сути, интуитивно пошагово воспроизводя алгоритм расследования серийных преступлений, сч которые на тот момент как явление ни терминологически, ни доктри-нально формально не дифференцировались в отдельную группу. Подобные элементы, полагаем, уже при более высокоуровневом комплексном
8 Зуйков Г. Г. Поиск преступников по признакам способов совершения преступлений. М., 1970. С. 14.
9 Конструкция modus operandi предполагает отражение в себе деятельности преступника при формировании плана и подготовки к совершению преступления, непосредственной реализации преступного намерения и посткриминального поведения (см., например: Hazelwood R. R., Warren J. I. Linkage analysis: Modus operandi, ritual, and signature in serial sexual crime // Aggression and Violent Behavior. 2004. Vol. 8, № 6. P. 587-598 ; Douglas J. E, Munn C. Violent crime scene analysis: Modus operandi, signature, and staging // FBI L. Enforcement Bull., 1992. Vol. 61, № 2. P. 1-10.
10 См.: Ромашов А. М. Кто убил Наташу Миловидову // Следственная практика. 1961. № 50. С. 5-18.
анализе в рамках учета преступлении и централизованного выявления типичных признаков серийности и связей между ними на современном этапе стоит устанавливать статистическими методами, поскольку только
при помощи значительного числа наблюдений11 можно делать вывод об Г71
устойчивости почерка преступника, его единообразии. .
Подтверждением актуальности всестороннего качественного и коли- е
чественного изучения личностно-поведенческих особенностей преступ- и
ника именно по линии науки криминологии, начиная с 50-х гг. XX в. °
могут также служить фабулы уголовных дел, обнаруженные нами в ма- ^
териалах сборников «Следственная практика», выпускавшихся ВНИИ д
криминалистики — впоследствии Всесоюзным институтом по изучению Г
причин и разработке мер предупреждения преступности Прокуратуры е
СССР. В них содержится подробное описание наиболее сложных и инте- а
ресных с точки зрения предварительного расследования и профилактики х
преступлений уголовных дел. Анализ и обобщение материалов за период е
с 1950 по 1970 гг. дают основания утверждать о 29 сериях (официально £
они не были выявлены правоохранительными органами) насильствен- г
ных преступлений (убийств и изнасилований), совершенных вследствие л
предположительной гомицидомании / раптофилии различной этиоло- Т
гии, в том числе при сексуально-садистической мотивации. Количество р жертв преступлений составляло от 2 до 9. При определении серийного характера убийств использовалась дефиниция из Руководства по классификации преступлений Федерального бюро расследований Департамента юстиции США (далее — ФБР) за неимением отечественного аналога — «как правило, один субъект, совершивший убийство/изнасилование
т
=1
двух и более лиц при различных эпизодах, имеющих между собой вре- ^ менной интервал»12, с учетом наличия признаков компульсивности пре- р ступника при совершении деяния, предлагаемого С. Рейд13 как один из ° ключевых критериев. Отфильтрованные таким образом дела были также Г объединены в результате изучения ранее приостановленных уголовных о дел об аналогичных преступлениях, совершенных на прилегающей тер- д ритории, находившейся в юрисдикции конкретного следственного орга- н на. Одновременно из всего массива дел были исключены одноэпизодные . сексуальные убийства, после совершения которых злоумышленник был задержан.
Само по себе существенное количество серийных насильственных преступлений в стране (более 1 серии убийств/изнасилований в год — о чем свидетельствуют в том числе описанные в вышеупомянутом сборни-
303
11 См.: Остроумов С. С., Чугунов В. Е. Изучение личности преступника по материалам криминологических исследований // Советское государство и право. 1963. № 9. С. 93—34.
12 Federal Bureau of Investigation. Serial murder: Multi-disciplinary perspectives for investigators. Behavioral Analysis Unit, National Center for the Analysis of Violent Crime, U. S. Department of Justice. Washington, DC., 2008. P. 10.
13 См.: Reid S. Compulsive criminal homicide: A new nosology for serial murder // Aggression and Violent Behavior. 2017. Vol. 34. P. 290—301.
ке кейсы) служило сигналом к необходимости принятия неотложных и действенных мер по их выявлению, а также предотвращению новых эпизодов. Ответом на этот вызов, по всей видимости, стала опубликованная в 1970 г. монография Г. Г. Зуйкова, за долгое время обобщившего отечественный и зарубежный опыт установления преступников по признакам способа совершения преступлений14. Фактически в советской криминалистической литературе впервые упоминается понятие «модус операнди система»15, при этом монография, несмотря на ее криминалистическую направленность, изобилует ссылками на классификационные исследования криминального поведения (диагностическую типологию)16, используемые в рамках криминологии (криминальной антропологии) при ограничении круга лиц, подлежащих проверке по той или иной категории дел, т. е. профилировании. Однако дальнейшего развития предлагаемые нововведения в методологии поведенческого анализа не получили. Некоторые виды учетов преступлений в СССР практически до 1990-х гг. велись с использованием перфокарт, кодирующих примерно 39 поисковых признаков по виду преступления, времени и способу его совершения, что было технически сложно и малопригодно для эффективной работы17. Для сравнения: в 1986 г. созданная ФБР система VICAP кодировала на начальном этапе 186 переменных18, а современные базы данных содержат широкий спектр граф учета — до 64519 — по каждому преступнику/ преступлению. Требованиям времени не отвечает и «современная» российская система учета, находящаяся в ведении МВД и утвержденная специальным межведомственным приказом20, согласно которому статистические карточки на выявленное преступление и на лицо, совершившее преступление (Формы № 1 и 2 соответственно) заполняются в части способа совершения преступления в соответствии с рубриками Справоч-
Ol _
14 В монографии уделялось значительное внимание и зарубежным разработкам в области использования ЭВМ в формировании картотек и баз данных. Прак-О тически в этот же период работы Ю. М. Антоняна и Ю. Д. Блувштейна описывали методы математического моделирования криминального поведения.
_ 15 Зуйков Г. Г. Указ. соч. С. 6.
304 16 См.: Там же. С. 41, 71.
17 См.: Миловидова М. А. Криминалистический учет по способу выполнения преступных действий и его использование в практике борьбы с преступлениями : дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 1994. С. 45—50.
18 См.: Howlett J. B., HanflandK. A., Ressler R. K. Violent Criminal Apprehension Program - VICAP: A Progress Report // FBI Law Enforcement Bulletin. 1986. Vol. 55, № 12. P. 14-22.
19 U of C serial killer expert says there may be more Bruce McArthur victims. Retrieved from. URL: https://www.cbc.ca/news/canada/calgary/sasha-reid-serial-kill-er-database-university-of-calgary-bruce-mcarthur-1.5016846
20 О едином учете преступлений : приказ Генпрокуратуры России № 39, МВД России № 1070, МЧС России № 1021, Минюста России № 253, ФСБ России № 780, Минэкономразвития России № 353, ФСКН России № 399 от 29.12.2005 (в ред. от 15.10.2019) : зарегистрировано в Минюсте России 30.12.2005 № 7339.
ника № 1221, не предусматривающего возможность детального описания modus operandi, а в отдельных кодах содержащего вовсе не способ совершения преступления, а орудие, при помощи которого оно совершено. Наличием этих недостатков в числе прочего объясняется ведение отдель- Г71 ного учета по серийным изнасилованиям и убийствам аналитической . группой Методико-криминалистического управления Главного управле- Д ния криминалистики (криминалистического центра) Следственного ко- и митета, впрочем, также имеющего серьезные недостатки в части интер- о активности и полноты, разнообразия рубрик — среди них, например, не Г наблюдается виктимологических признаков жертвы, по которым можно д выявить ту или иную преференциальность жертвы у преступника. Г
Непростая ситуация с развитием криминологических учетов по modus е
operandi усугубляется серьезными просчетами и в научно-теоретической а
сфере. Подавляющее большинство исследований о личности преступни- х
ка, как уже упоминалось, искусственно было перенесено в криминали- ч
стику22, в которой и по сей день преимущественно господствует советская к
23 _ __S
доктрина диалектического материализма23, не учитывающая детерми- й
нанты насильственного поведения, влияющие на преступников. Основ- g
ные постулаты этой доктрины базируются исключительно на следовом с
подходе к анализу информации о преступлении, игнорируя психоана- р
лиз и бихевиористику (отвергаемые ранее как науки капиталистическо- Ы
го мира)24. Вместо методов анализа поведения преступника выдвину- Г<
Q
та концепция «криминалистической характеристики преступления» и т
позднее — проистекающая из нее «криминалистическая характеристика и
личности преступника»25. При этом и в самом определении «криминали- Г
стической характеристики», и в общепринятой дефиниции криминали- q
стики, задающих и по сей день тон и вектор развития этой специаль- е
ной синтетической области знаний в России, данных Р. С. Белкиным26, т
присутствуют, на наш взгляд, критически веские ошибки, поскольку г
используемые в них формулировки об изучении «последовательностей и о
закономерностей» совершения преступления, а также свойств личности д
преступника, обусловливают необходимость применения классификаци- т
и
--.
21 Справочники для заполнения документов первичного учета (ф. 1, 1.1, 2, 4, .
5, 6). ГИАЦ МВД России. М., 2019. 305
22 Отдельные критики широкой экспансии криминалистики вменяют ей в-
вину и «поглощение» ею теории судебных доказательств приблизительно в те же годы, когда криминалистика стала доминировать в исследованиях по уголовному процессу и «претендовать на роль метадискурса» (см.: Александров А. С. Семь смертных грехов современной криминалистики // Следователь. 2011. № 3 (155).
С. 44-47).
23 См.: Россинская Е. Р. Криминалистика : учебник. М., 2018. С. 23-24.
24 См.: Криминалистика социалистических стран / под ред. В. Я. Колдина. М., С. 39.
25 Ахмедшин Р. Л. Криминалистическая характеристика личности преступника. Томск, 2005.
26 См.: Аверьянова Т. В., Белкин Р. С., Корухов Ю. Г., Россинская Е. Р. Криминалистика : учеб. для вузов / под ред. Р. С. Белкина. М., 2000. С. 699-700.
онных методов и моделей для их выявления и проверки статистической значимости!валидности (с чем косвенно соглашался и Р. С. Белкин27). Однако выявление подобных взаимосвязей между спецификой личности преступника и механизмом преступного поведения требует раздельного анализа следовой (криминалистической) и криминологически релевантной информации (бихевиоральных данных субъекта преступления). Другими словами, смешение28 предметов криминалистики и криминологии неприемлемо с методологической и гносеологической точек зрения29, тем более что пагубность такого подхода уже сказалась на значительном отрыве теории от практики и слабой, порой дефектной в корне, импле-ментации научных наработок в деятельности правоохранительных органов. В связи с этим логично было бы изъять из понятия криминалистической характеристики (в чем убеждены авторы статьи) не свойственные элементы, в частности, входящие по своему смыслу в конструкцию modus operandi, являющуюся чисто криминологическим концептом.
В этом контексте становится предельно ясно, почему первые попытки в СССР применить метод географического профилирования, предпринятые криминалистом Л. Г. Видоновым в 1978 г., оказались неудачными. Так, им даже ранее британского профессора Д. Кэнтера30 удалось установить корреляции между характером совершенного преступления и местом жительства убийцы31. Однако выводы его исследования попробовали применить в масштабах всей страны (т. е. распространить на генеральную совокупность), несмотря на то, что установленные в нем взаимосвязи были получены на материале одной лишь Горьковской
27 См.: Ищенко Е. П. О криминалистике и не только : избранные труды. М., 2016. С. 10-12.
28 Изложить суть этой системной «поломки» коротко можно следующим обра-оо зом. Входящие в «криминалистическую характеристику» ряд криминологических
«черт» личности рассматриваются одновременно и как отражение психологических и поведенческих особенностей преступника, и как следы обстановки (т. е. элементы следовой картины) преступления, что влечет за собой наслоение и ранО домное сопоставление признаков (без какого-либо их типологизирования), среди которых присутствуют в итоге те, что учитываются как статистически значимые,
_не будучи таковыми. Впоследствии это ведет к тому, что при скоррелированности
306 результатов и без учета проблем множественности сравнений искажаются окон-чательные потенциальные выводы. Дополнительно про это, а также про иные
нюансы функционирования автоматизированных информационно-поисковых систем криминологического (криминалистического) назначения см.: ViCLAS, l'outil qui traque les délinquants sexuels Il Allez savoir! URL: https:llwp.unil.chlallezsavoirl viclas-loutil%E2%80%89qui%E2%80%89traque%E2%80%89les-delinquants-sexuelsI
29 См.: Бессонов А. А. Исторические основы возникновения и развития института криминалистической характеристики преступлений II Актуальные проблемы российского права. 2014. Вып. 11 (48). С. 2608.
30 См.: Canter D. Mapping murder: The secrets of geographical profiling. Random House, 2007.
31 См.: Видонов Л. Г. Криминалистические характеристики убийств и системы типовых версий о лицах, совершивших убийства без очевидцев : метод. рекомендации к использованию систем типовых версий. Горький, 1978. С. 17-33.
области32. Аналогичные неточности и некорректное обращение со статистическими выборками имеются и в наиболее свежих диссертационных работах П. Ю. Фесика33 и К. А. Нелюбина34, где также поднимается вопрос о профилировании неустановленного преступника по данным Г71 modus operandi, при этом: 1) использованные выборки носят локаль- . ный характер (Нижегородская и Свердловская области соответственно); е
2) ограничены в количественном аспекте (558 и 331 кейс соответственно); и
3) в рамках исследований изучались дела об убийствах вообще, что не по- 0 зволяет применять полученные результаты при анализе modus operandi i серийных насильственных преступников, в частности как с учетом мето- д дологии, так и в соответствии с упоминаемыми выше стандартами Руко- Г водства, рекомендуемого ФБР35. е
Приведенные цифры и факты эксплицируют довольно не оптимистичный контекст и узкие горизонты развития отечественной науки, а х вернее даже будут констатировать изрядное диалектическое и матери- е алистическое ее отставание по направлению расследования серийных Q насильственных преступлений. Именно этим продиктовано при прочих г равных проведение нижеследующего исследования — с целью внесения g
Q
скромного и посильного вклада в изменение описанной ситуации. q
е
Представляемое исследование ы
Поскольку в рамках советско-материалистических (по сути неопози- ^ тивистских) концепций, сохранивших свою силу до сих пор в отечествен- а ной криминалистике (и частично криминологии), отрицается взаимос- i
з
вязь между сложными элементами механизма преступного поведения (и вводится для их описания конструкция криминалистической харак- Q теристики, базирующаяся на анализе следов, а не закономерностей по- р ведения лиц, их оставляющих), мы, определив это как нулевую гипо- 0 тезу, на объемном корпусе данных постарались опровергнуть ее, т. е. доказать наличие когерентности элементов modus operandi серийных о убийц, а также выявить конкретные корреляции между психологиче- g скими, социально-демографическими и поведенческими особенностями т преступников. Для этого при помощи программного пакета R на пред- . мет кластеризации и иерархической соподчиненности были проанализированы данные о серийных убийствах, совершенных 4687 субъектами_
в период с 1811 по 2016 г. (по всему миру), закодированные бинарным способом по 171 переменной для каждого кейса. Данные, полученные
32 См.: Ищенко Е. П. Указ. соч. С. 10.
33 См.: Фесик П. Ю. Технология использования криминалистической характеристики в раскрытии убийств : дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2011. С. 239.
34 См.: Нелюбин К. А. Программирование и алгоритмизация установления лица, совершившего убийство (по материалам Свердловской области) : дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2016. С. 209.
35 См.: Douglas J., Burgess A. W., Burgess A. G., Ressler R. K. Crime Classification Manual: A Standard System for Investigating and Classifying Violent Crime. 3rd ed. Hoboken, 2013. P. 205.
со
OI
путем сбора информации из открытых источников, анализа материалов уголовных дел в Европе, Северной Америке, России и ряда стран Азии, предварительно систематизировались в соответствии с рекомендациями Национального центра по изучению насильственной преступности ФБР (NCAVC FBI).
Метод
В наборе данных Consolidated Serial Homicide Offender Database36 содержится информация о 4687 серийных убийцах, представленная в виде матрицы, в которой закодированы социально-демографические характеристики преступников и их жертв, методы убийства, особенности сокрытия трупа и результаты социально- и нейропсихологического исследований субъекта (в частности, зафиксированные элементы Триады Макдональда).
Для анализа схожих паттернов поведения серийных убийц и их взаимосвязи с социально-психологическими показателями и биографическими данными был использован иерархический кластерный анализ. В первую очередь была рассчитана матрица расстояний между изучаемыми переменными. Поскольку переменные были закодированы в категориальных (чаще бинарных) шкалах, использовался метод полихорических корреляций37. В общем виде формулу полихорической корреляции для
бинарных шкал (r ) можно представить как:
(
180
v
1+ Л¡(B х C х D)
где А — наличие первой характеристики; С — отсутствие первой характеристики; В — наличие второй характеристики; О — отсутствие второй см характеристики.
о Поскольку в массиве данных присутствовали пропущенные значения, наблюдения с ними были удалены из итогового анализа. Затем каждый
_объект присваивался отдельному кластеру. Алгоритм работал итератив-
308 но, на каждом этапе объединяя два наиболее похожих кластера. На всех _ этапах расстояния между кластерами пересчитывались также по формуле обновления различий Ланса-Уильямса в соответствии с методом минимальной дисперсии Уорда38.
гш= cos
36 См.: Consolidated Serial Homicide Offender Database / M. Aamodt [et al.]. Harvard Dataverse. 2016.
37 См.: Lee S.-Y. Maximum likelihood estimation of polychoric correlations in rxs xt contingency tables // Journal of Statistical Computation and Simulation. 1985. Vol. 23, № 1/2. P. 53-67.
38 Murtagh F., d Legendre P. Ward's hierarchical agglomerative clustering method: which algorithms implement Ward's criterion? // Journal of Classification. 2014. Vol. 31. P. 274-295.
Для оценки качества кластеризации использовался пакет Pvclust в среде R39. Основная идея такой оценки заключается в проверке устойчивости кластеров при формировании выборок методом мультимасштаб-ных повторных выборок (multiscale bootstrap resampling), который более устойчив к аномалиям в данных по сравнению с методом классического формирования повторных выборок. Для каждого кластера рассчитывается уровень значимости (p-value) в диапазоне от 0 до 1. Параметр AU (Approximately Unbiased) является обратным к уровню значимости и рассчитывается как 1-P-value. Проверки получившихся кластеров представлены в таблицах 2, 4 (номера кластеров отмечены на рисунках 1 и 2 под каждым разветвлением линий дендрограмм).
Т а б л и ц а 1 Матрица полихорических корреляций социальных и психологических характеристик серийных убийц
123456789
(1) SchoolProb
(2) Teased 0,77
(3) BrainAb 0,29 0,18
(4) HeadInj 0,39 0,28 0,47
(5) BedWet 0,55 0,45 0,35 0,63
(6) Animal 0,01 0,07 -0,15 0,10 0,38
(7) Fire 0,29 0,28 -0,10 0,23 0,19 0,51
(8) PsychAbuse 0,35 0,38 0,07 0,43 0,35 0,09 0,73
(9) PhysAbuse 0,28 0,33 0,06 0,16 0,39 0,07 0,39 0,78
(10) SexAbuse 0,32 0,31 0,27 0,19 0,27 0,05 0,01 0,42 0,42
Д
CD Т
х:
п О
» "О
CD "О Q "О х
CD Г) 7ч
Ь
Q
П
т
CD "О т
Q т Q л
=1
Q
т
CD "О т
О
=1
О го
CD »
CD Т
309
Примечание: SchoolProb — факты проблем с обучением в школе; Teased — подвергался издевательствам в школе; BrainAb — аномалии головного мозга; HeadInj — травмы головы; BedWet — энурез в детстве; Animal — пытки животных; Fire — совершение поджогов (пиромания); PsychAbuse — подвергался психологическому насилию в детстве; PhysAbuse — подвергался физическому насилию в детстве; SexAbuse — подвергался сексуальному насилию в детстве.
39 См.: Suzuki R., Shimodaira H. Pvclust: an R package for assessing the uncertainty in hierarchical clustering // Bioinformatics. 2006. Vol. 22, № 12. P. 1540— 1542.
Т а б л и ц а 2
Метрики качества для табл. 1 и рис. 1
Номер кластера AU p-value
1 1,000 < 0,001
2 0,999 0,001
3 0,995 0,005
4 0,804 0,196
5 0,815 0,185
6 0,838 0,162
7 0,862 0,138
8 0,831 0,169
Cluster dendrogram with AU/BP values (%)
AU BP
СМ
Рис. 1. Дендрограмма по результатам иерархического кластерного анализа социально-психологических и биографических данных серийных убийц 310 (расшифровка условных обозначений представлена в примечании к табл. 1)
Аналогичным образом был выполнен иерархический кластерный анализ видов насилия над жертвой и посткриминального поведения, результаты визуализации которого представлены на рис. 2, а данные проверки — матрица корреляций и метрики качества — в таблицах 3 и 4 соответственно.
Таблица 3
Матрица полихорических корреляций паттернов насилия над жертвой и посткриминального поведения
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
(1) ChildVictim
(2) Rape 0,27
(3) Torture 0,26 0,79
(4) Sought victim to kill -0,05 -0,21 -0,15
(5) Overkill 0,22 0,67 0,71 -0,15
(6) Quick -0,13 -0,62 -0,73 0,00 -0,80
(7) Blindfold 0,18 0,63 0,52 -0,10 0,27 -0,21
(8) Bound 0,23 0,73 0,66 -0,05 0,43 -0,44 0,93
(9) Mutilate 0,12 0,66 0,69 -0,24 0,80 -0,54 0,46 0,47
(10) Totem 0,11 0,70 0,67 -0,07 0,56 -0,50 0,37 0,46 0,79
(11) SexDeath 0,08 0,74 0,49 -0,21 0,55 -0,33 0,40 0,36 0,69 0,64
(12) AteBody 0,07 0,54 0,51 -0,36 0,66 -0,24 0,37 0,29 0,91 0,68 0,72
(13) DrankBlood 0,19 0,51 0,48 -0,31 0,43 -0,08 0,37 0,29 0,71 0,62 0,49 0,83
(14) Posed 0,12 0,59 0,48 -0,18 0,52 -0,48 0,44 0,49 0,49 0,60 0,62 0,46 0,20
(15) Body_Totem -0,03 0,50 0,47 -0,21 0,58 -0,36 0,34 0,30 0,87 0,75 0,77 0,82 0,44 0,57
(16) Item_Totem 0,03 0,65 0,49 0,02 0,27 -0,40 0,31 0,46 0,36 0,78 0,39 0,27 0,46 0,47 0,24
о ta о и в
о
ф
э
•в S» и о
о ta о и в Е St
S •в о а
ф
о р
я •в S
в
S S
S» ta S о н S Я S»
Примечание: ChildVictim — жертвы среди несовершеннолетних/малолетних; Rape — изнасилование; Torture — пытки жертвы перед убийством; Sought victim to kill — выслеживание жертвы перед убийством; Overkill — сверхнаснлие (чрезмерное для цели убийства); Quick — быстрое по длительности нападение на жертву; Blindfold — «ослепление» (завязывание глаз) жертвы; Bound — связывание жертвы; Mutilate — увечья/глумление над трупом: Totem — хищение (получение) относящихся к жертве предметов в качеств «трофеев» (общий признак по отношению к последующим элементам «Body_totem» Ii «Item_Totem»; SexDeath — сексуальное взаимодействие с трупом: AteBody — каннибализм; DrankBlood — вампиризм; Posed — придание определенной позы трупу: Body_totem — «сувениры» в виде частей тела жертвы; Item_Totem — сувениры в виде личных вещей жертвы.
"'ьинэйэаои aoHdaiiDu еишэню иннс1э±эои>1 ииюэьихс1ос1э|/| 'dtí и аозинэ^ 'д
Т а б л и ц а 4
Метрики качества для табл. 3 и рис. 2
Номер кластера AU p-value
1 0,993 0,007
2 0,995 0,005
3 0,663 0,337
4 0,700 0,300
5 0,962 0,038
6 0,989 0,011
7 0,983 0,017
8 0,991 0,009
9 0,963 0,037
10 0,995 0,005
11 0,966 0,034
12 0,966 0,034
13 0,840 0,160
14 0,683 0,317
Cluster dendrogram with AU/BP values (%)
со
Ol
CN CN О CN
AU BP Edge #
312
Рис. 2. Дендрограмма по результатам иерархического кластерного анализа паттернов насилия над жертвой и посткриминального поведения (расшифровка условных обозначений представлена в примечании к табл. 3)
Результаты и обсуждение
Благодаря проведенному кластерному анализу были получены результаты, позволяющие с уверенностью судить о наличии устойчивых корреляций между социально-психологическими и биографическими показателями, а также формами поведения серийных насильственных преступников. Так, на рис. 1 можно достоверно интерпретировать три кластера под номерами 1 (р < 0,001), 2 (р < 0,001) и 3 (р < 0,005), выделенных
прямоугольниками на рис. 1 и в табл. 2. Кластер №1 демонстрирует статистическую значимость вклада неблагоприятной обстановки в детском образовательном учреждении (школе) при кримогенезе. В этом случае последний формирует достаточно определенный вид преступного пове- ™ дения40 — насильственный и компульсивный с тенденцией к серийности . криминальных проявлений (исходя из данных выборки). Аналогично е можно охарактеризовать логику корреляций в кластере №2, обозначающем взаимосвязь между физическим и психическим насилием над преступником в детстве. Кластер №3 указывает на соотношение одного из элементов Триады Макдональда — ночным недержанием мочи (nocturnal enuresis) — с травмами головы у субъекта серийных насильственных преступлений. Предполагаем, что подобное соотношение объясняется возможностью снижения/нарушения реакций торможения в результате повреждения лобных долей больших полушарий. Наряду с этим энурез х в целом упоминается в ряде исследований как один из факторов-пре- е дикторов расстройств поведения41. Однако он, вне всяких сомнений, не Q может являться определяющим, поскольку даже в конструкции Триады ж Макдональда42 рассматривается как факультативный и дополняющий л другие два элемента — пироманию и зоосадизм43 (кластер №4). Наиболее Т вероятное обоснование синдромальной сопряженности энуреза с крими- р нальным поведением серийных насильственных преступников будет, на ы наш взгляд, проявляться в двух взаимосвязанных факторах. Во-первых, Q у детей, страдающих от ночного недержания, наблюдаются существен- а ные изменения в механизмах возбуждения и торможения в плане эмо- i ционального контроля вследствие нарушения функций (различного ге-неза и этиологии) лобных долей головного мозга44 и медиальной лобной извилины45. Одновременно поражение указанных отделов мозга ведет к
т
CD
=1
"О
повышению агрессивности и снижению контроля поведения46, что прямо ° подтверждается в проведенном исследовании: переменная, обозначающая энурез - «BedWet» - объединилась в кластер с другой переменной - о __е
Зз
40 См.: Самовичев Е. Г. Причины умышленных убийств и проблема исполне- н ния наказания за их совершение : дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1990. С. 41. я
41 См.: Macdonald John M. The threat to kill // American Journal of Psychiatry. . 1963. Vol. 120, № 2. P. 125-130. 313
42 См.: Ibid. -
43 См.: Parfitt C. H., Alleyne E. Not the sum of its parts: a critical review of the MacDonald Triad // Trauma, Violence, & Abuse. 2018. URL: https://doi. org/10.1177/1524838018764164
44 См.: Changes in the brain microstructure of children with primary monosymp-tomatic nocturnal enuresis: a diffusion tensor imaging study / D. Lei [et al.] // PLoS One. 2012. Vol. 7, № 2. P. e31023.
45 См.: Fergusson D. M., Horwood L. J. Nocturnal enuresis and behavioral problems in adolescence: a 15-year longitudinal study // Pediatrics. 1994. Vol. 94, № 5. P. 662-668.
46 См.: Brower M. C., Price B. H. Neuropsychiatry of frontal lobe dysfunction in violent and criminal behaviour: a critical review //Journal of Neurology, Neurosurgery & Psychiatry. 2001. Vol. 71, № 6. P. 720-726.
«HeadInj» — травмы головы (рис. 1). Во-вторых, предрасположенность детей с такими нарушениями к дезадаптивному поведению способно серьезно усугубляться психоэмоциональной депривацией со стороны родителей и буллингом47 внутри коллектива детских образовательных учреждений. Таким образом, негативный фактор органической предрасположенности усиливается другим — стрессовой травматизацией, которая сама по себе является предшественником насильственного поведения, как показано в кластерах №1 и 2 на рис. 1.
Не менее интересными представляются результаты, полученные путем кластерного анализа переменных, указанных в табл. 3 и визуализированных в виде дендрограммы на рис. 2. Из нее видно, как в кластерах под номерами 9, 5, 4 и 3 сгруппировались переменные, объединенные по признаку факта постмортальных манипуляций с телом жертвы, при этом вампиризм — «DrankBlood», судя по структуре иерархической связи, является признаком менее распространенным, чем иные, как, допустим, «коллекционирование» частей тел жертвы, нанесение увечий трупу, сексуальные взаимодействия с ним и каннибализм. В целом же можно сделать вывод, что подобная форма кластеризации переменных свидетельствует об устойчивости и повторяемости фокусировки обсессий48 ряда категорий серийных насильственных преступников на конкретном объекте — теле жертвы, причем речь идет именно о контактном взаимодействии с ним.
Следующая группа переменных с корневым кластером №12 объединяет в себе устойчивые элементы механизма криминального поведения, направленные на получение контроля над жертвой — «Bound», «Blindfold» — c целью реализации субъектом компульсивных навязчивых фантазий сексуально-садистического характера. Данное предполо-^ жение подтверждается также в числе прочего группировкой в текущем oí кластере таких переменных, как «Posed», «Rape», «Overkill», «Torture», ^ свидетельствующих об аффективном застревании субъектов серийных насильственных преступлений. Убийцы, находясь в измененном состо-° янии сознания с элементами диссоциации49, концентрируют внимание на выполнении последовательности (алгоритма) насильственных дей-
-ствий, как правило, фиксированных по своей форме50. При этом для
314 полной реализации преступных намерений важным остается переживание субъектом процесса насилия над жертвой в ситуации полного контроля над ней, необходимого для поэтапного претворения навязчивых фантазий.
47 См.: A follow up of enuresis from childhood to adolescence / I. Moilanen [et al.] // British journal of urology. 1998. Vol. 81. P. 94-97.
48 Навязчивых идей и образов.
49 The Perfect Storm: Mapping the Life Course Trajectories of Serial Killers / S. Reid [et al.] // International Journal of Offender Therapy and Comparative Criminology. 2019. Vol. 63, № 9. P. 1621-1662.
50 Stability of Modus Operandi in Sexual Offending / G. Sjöstedt [et al.] // Criminal Justice and Behavior. 2004. Vol. 31, № 5. P. 609-623.
Подобная трактовка криминального поведения серийных насильственных преступников объясняет факт наиболее характерного способа совершения преступления для такого вида субъектов. Так, в 67 % случаев51 причинение смерти серийными убийцами осуществляется посред- Г71 ством удушения жертвы. Одновременно 60 % серийных убийц соверша- — ют преступления по сексуальному мотиву52, т. е. с высокой вероятностью Д имеют расстройство парафильного спектра, при течении которого хотя и и могут наблюдаться изменения в modus operandi, но ввиду злокачествен- g ности развития таких расстройств, по сути, выражающих течение болез- Г ни, механизм преступного поведения остается стабильным. Гд Отдельная интерпретация требуется также для кластера №11, пусть — и состоящего из двух элементов, обозначающих выслеживание жертвы и и сжатое по времени нападения с целью убийства, однако описывающего р важную специфическую форму поведения — с преобладанием в мотиве не р
сексуально-садистического, а скорее корыстно-насильственного компо- 4
„ е
нента с выраженной антисоциальной установкой, поскольку при совер- к
шении преступления субъект не имеет возможности проявить свои на- й
вязчивые идеи. Поэтому наиболее вероятной версией образования такого л
кластера является наличие в выборке кейсов по убийствам из корыстного с
мотива или, что также возможно, вследствие кататимного реагирования е
р
с возникновением «потокового» или «запойного» гомицидного поведения, ы
когда субъект совершает несколько внешне немотивированных убийств в Г<
течение небольшого промежутка времени. Подобный тип убийств обычно §
выделяется среди серийных ввиду отсутствия необходимого для опреде- л
ления последних периода «охлаждения», вызванного разрядкой нако- г
пленного аффекта в результате совершения насильственных действий. а
Как правило, подобные проявления возникают в результате триггиру- е
ющего53 стресса, приводящего к срыву в виде кататимного кризиса, раз- §
вивающегося более стремительно, чем при компульсивном поведении, §
требующем больше времени для накопления аффектов и более сексуаль- g
но-окрашенных драйвов54. е
Таким образом, в ходе кластерного анализа элементов modus operandi, §
приведенных на рис. 2, выявлены направления фокусировки обсессий я
серийных насильственных преступников: кластер №9 демонстрирует ак- ——— цент внимания преступника на теле, как правило, уже умершей жертвы 315
(некрофилия), а иерархическая зависимость переменных в кластере №12 _ свидетельствует о фокусировке навязчивых фантазий на принуждении жертвы к выполнению ритуальных действий преступника (компульсив-
51 См.: Stability of Modus Operandi in Sexual Offending / G. Sjöstedt [et al.] ; Consolidated Serial Homicide Offender Database. Harvard Dataverse.
52 Geberth V. J. Psychopathic sexual sadists: the psychology and psychodynamics of serial killers // Law and Order. 1995. Vol. 43. P. 82-86.
53 От англ. trigger — спусковой крючок.
54 См.: Schlesinger L. B. Sexual murder: Catathymic and compulsive homicides. Boca Raton, FL. CRC Press, 2004. P. 303.
ное поведение), при этом данные формы поведения устойчивы и статистически отстоят друг от друга.
Подводя итоги текущего исследования, можно резюмировать нижеследующее.
Во-первых, с применением достаточно объемного эмпирического материала опровергнуты гипотезы55 об отсутствии каузальности и зависимости между отдельными характеристиками личности преступника, особенностями кримогенеза и элементами механизма преступного поведения/modus operandi.
Во-вторых, нулевая гипотеза о том, что между элементами «внутри» механизма преступного поведения — modus operandi — у серийных насильственных преступников нет взаимосвязи, оказалась несостоятельной, поскольку на приведенной обширной статистической выборке отчетливо продемонстрирована кластеризация описанных паттернов поведения изучаемых субъектов.
В-третьих, при анализе данных установлены или подтверждены кри-могенетические факторы формирования преступного поведения, а также с высокой статистической вероятностью выявлены наиболее устойчивые кластеры, демонстрирующие фиксированность форм гомицидного пато-сексуального поведения вокруг конкретных «ядерных» объектов и идей, сопряженных с реализацией навязчивых фантазий. Одновременно эмпирически обнаружены или доказаны отдельные элементы поведения серийных насильственных преступников в зависимости от структуры кримогенеза.
Таким образом, в результате количественного анализа данных и их последующей качественной оценки и интерпретации были зафиксированы четкие корреляционные и иерархические соотношения между со компонентами modus operandi и «криминалистическими признаками», а также биографическими сведениями и социально-демографическими особенностями, характеризующими преступников, более того — виктимо-
OI
316
cn
см логическими детерминантами в механике преступного поведения и лич-см ности преступника, в частности при выборе жертвы.
В целом стоит лишний раз отметить, что добиться значительного прогресса в раскрытии силами российских правоохранительных органов преступлений, сопровождающихся применением насилия, позволит продуманная конвертация тактик расследования в сторону тщательного сбора и классификации значимых данных и последующий их грамотный качественно-количественный анализ.
Библиографический список
Brower M. C, Price B. H. Neuropsychiatry of frontal lobe dysfunction in violent and criminal behaviour: a critical review // Journal of Neurology, Neurosurgery & Psychiatry. 2001. Vol. 71, № 6. P. 720-726.
55 Переставшие отвечать современным требованиям и откровенно устаревшие.
Canter D. Mapping murder: The secrets of geographical profiling. Random House, 2007. 340 p.
C. H. d'E. L. "Criminal Sociology". Charity Organization Review. 1896. Vol. 12, № 137. P. 247-252.
Douglas J., Burgess A. W., Burgess A. G., Ressler R. K. Crime Classification Manual: A Standard System for Investigating and Classifying Violent Crime.
3rd ed. Hoboken, 2013. 557 p. H
Douglas J. E., Munn C. Violent crime scene analysis: Modus operandi, c
signature, and staging // FBI L. Enforcement Bull. 1992. Vol. 61, № 2. P. 1-10. §
Fergusson D. M., Horwood L. J. Nocturnal enuresis and behavioral problems §
in adolescence: a 15-year longitudinal study // Pediatrics. 1994. Vol. 94, № 5. Q
P. 662-668. x
Federal Bureau of Investigation. Serial murder: Multi-disciplinary p
perspectives for investigators. BAU, NCAVC, U. S. Department of Justice. Q
Washington, DC., 2008. 71 p. U
Geberth V. J. Psychopathic sexual sadists: the psychology and psychodynamics e
of serial killers // Law and Order. 1995. Vol. 43. P. 82-86. U
Gilinskiy Y. Soviet and post-Soviet Russian criminology - an insider's §
reflections // International Journal of Comparative and Applied Criminal Justice. 5
2017. Vol. 3, № 41. P. 113-122. T
e
— Д
Howlett J. B., Hanfland K. A., Ressler R. K. Violent Criminal Apprehension Program VICAP: A Progress Report // FBI Law Enforcement Bulletin. 1986. Vol. 55, № 12. P. 14-22.
Lee S.-Y. Maximum likelihood estimation of polychoric correlations in rxs xt contingency tables // Journal of Statistical Computation and Simulation. 1985. Vol. 23, № 1/2. P. 53-67.
Changes in the brain microstructure of children with primary monosymptomatic nocturnal enuresis: a diffusion tensor imaging study / D. Lei [et al.] // PLoS One. 2012. Vol. 7, № 2. P. e31023.
Macdonald J. M. The threat to kill // American Journal of Psychiatry. 1963. Vol. 120, № 2. P. 125-130.
A follow up of enuresis from childhood to adolescence / I. Moilanen [et al.] // British journal of urology. 1998. Vol. 81. P. 94-97.
MurtaghF., LegendreP. Ward's hierarchical agglomerative clustering method: which algorithms implement Ward's criterion? // Journal of Classification. 2014. Vol 1. P. 274-295.
Parfitt C. H., Alleyne E. Not the sum of its parts: a critical review of the MacDonald Triad // Trauma, Violence, & Abuse. 2018. URL: https://doi. org/10.1177/1524838018764164
Reid S. Compulsive criminal homicide: A new nosology for serial murder // Aggression and Violent Behavior. 2017. Vol. 34. P. 290-301.
The Perfect Storm: Mapping the Life Course Trajectories of Serial Killers / S. Reid [et al.] // International Journal of Offender Therapy and Comparative Criminology. 2019. Vol. 63, № 9. P. 1621-1662.
Hazelwood R. R., Warren J. I. Linkage analysis: Modus operandi, ritual, and signature in serial sexual crime // Aggression and Violent Behavior. 2004. Vol. 8, № 6. P. 587-598.
Q T Q
л
=1
Q
т
CD "O T
О
=1
О го
CD &
CD T
317
Schlesinger L. B. (2004). Sexual murder: Catathymic and compulsive homicides // CRC Press. 416 p.
Stability of Modus Operandi in Sexual Offending / G. Sjostedt [et al.] // Criminal Justice and Behavior. 2004. Vol. 31, № 5. P. 609-623.
Suzuki R., ShimodairaH. Pvclust: an R package for assessing the uncertainty in hierarchical clustering // Bioinformatics. 2006. Vol. 22, № 12. P. 1540-1542.
Аверьянова Т. В., Белкин Р. С., Корухов Ю. Г., Россинская Е. Р. Криминалистика : учеб. для вузов / под ред. Р. С. Белкина. М., 2000. 990 c.
Ахмедшин Р. Л. Криминалистическая характеристика личности преступника. Томск, 2005. 210 с.
Бессонов А. А. Исторические основы возникновения и развития института криминалистической характеристики преступлений // Актуальные проблемы российского права. 2014. Вып. 11 (48). С. 2608.
Видонов Л. Г. Криминалистические характеристики убийств и системы типовых версий о лицах, совершивших убийства без очевидцев : метод. рекомендации к использованию систем типовых версий. Горький, 1978. 122 с.
Зуйков Г. Г. Поиск преступников по признакам способов совершения преступлений. М. : ВШ МВД СССР, 1970. 189 с.
Иванов Л. О., Ильина Л. А. Пути и судьбы отечественной криминологии. М. : Наука, 1991. 208 с.
Ищенко Е. П. О криминалистике и не только : избранные труды. М. : Проспект, 2016. 384 с.
Криминалистика социалистических стран / под ред. В. Я. Колдина. М. : Юридическая литература, 1986. 512 с.
Ленц К. М. Криминальные психопаты (социопаты). Л., 1927. 59 с.
Миловидова М. А. Криминалистический учет по способу выполнения преступных действий и его использование в практике борьбы с преступлениями : дис. ... канд. юрид. наук Н. Новгород, 1994. 186 с.
Остроумов С. С., Чугунов В. Е. Изучение личности преступника по материалам криминологических исследований // Советское государство и право.
Z 1963. № 9. С. 93-102.
^ Ракитин А. Социализм не порождает преступности. Екатеринбург : Ка-
^ бинетный ученый, 2019. 504 с.
041 Ромашов А. М. Кто убил Наташу Миловидову // Следственная практика.
_1961. № 50. С. 199.
318 Россинская Е. Р. Криминалистика : учебник. М. : Норма : ИНФРА-М,
-2018. 464 с.
Самовичев Е. Г. Причины умышленных убийств и проблема исполнения наказания за их совершение : дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1990. 422 с.
Фесик П. Ю. Технология использования криминалистической характеристики в раскрытии убийств : дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2011. 239 с.
References
Brower M. C., Price B. H. Neuropsychiatry of frontal lobe dysfunction in violent and criminal behaviour: a critical review // Journal of Neurology, Neurosurgery & Psychiatry. 2001. Vol. 71, № 6. P. 720-726.
Canter D. Mapping murder: The secrets of geographical profiling. Random House, 2007. 340 p.
C. H. d'E. L. "Criminal Sociology". Charity Organization Review. 1896. Vol. 12, № 137. P. 247-252.
Douglas J., Burgess A. W., Burgess A. G., Ressler R. K. Crime Classification Manual: A Standard System for Investigating and Classifying Violent Crime.
3rd ed. Hoboken, 2013. 557 p. U
Douglas J. E., Munn C. Violent crime scene analysis: Modus operandi, C
signature, and staging // FBI L. Enforcement Bull. 1992. Vol. 61, № 2. P. 1-10. §
Fergusson D. M., Horwood L. J. Nocturnal enuresis and behavioral problems §
in adolescence: a 15-year longitudinal study // Pediatrics. 1994. Vol. 94, № 5. Q
P. 662-668. x
Federal Bureau of Investigation. Serial murder: Multi-disciplinary q
perspectives for investigators. BAU, NCAVC, U. S. Department of Justice. Q
Washington, DC., 2008. 71 p. g
Geberth V. J. Psychopathic sexual sadists: the psychology and psychodynamics C
of serial killers // Law and Order. 1995. Vol. 43. P. 82-86. U
Gilinskiy Y. Soviet and post-Soviet Russian criminology - an insider's §
reflections // International Journal of Comparative and Applied Criminal Justice. a
2017. Vol. 3, № 41. P. 113-122. T
e
— Д
Howlett J. B., Hanfland K. A., Ressler R. K. Violent Criminal Apprehension Program VICAP: A Progress Report // FBI Law Enforcement Bulletin. 1986. Vol. 55, №12. P. 14-22. a
Lee S.-Y. Maximum likelihood estimation of polychoric correlations in rxs xt t contingency tables // Journal of Statistical Computation and Simulation. 1985. u Vol. 23, № 1/2. P. 53-67. w
Changes in the brain microstructure of children with primary T monosymptomatic nocturnal enuresis: a diffusion tensor imaging study / D. Lei ^ [et al.] // PLoS One. 2012. Vol. 7, № 2. P. e31023. H
Macdonald J. M. The threat to kill // American Journal of Psychiatry. 1963. § Vol. 120, № 2. P. 125-130.
A follow up of enuresis from childhood to adolescence / I. Moilanen [et al.] // British journal of urology. 1998. Vol. 81. P. 94-97.
MurtaghF., LegendreP. Ward's hierarchical agglomerative clustering method: which algorithms implement Ward's criterion? // Journal of Classification. 2014. Vol. 31. P. 274-295.
Parfitt C. H., Alleyne E. Not the sum of its parts: a critical review of the MacDonald Triad // Trauma, Violence, & Abuse. 2018. URL: https://doi. org/10.1177/1524838018764164
Reid S. Compulsive criminal homicide: A new nosology for serial murder // Aggression and Violent Behavior. 2017. Vol. 34. P. 290-301.
The Perfect Storm: Mapping the Life Course Trajectories of Serial Killers / S. Reid [et al.] // International Journal of Offender Therapy and Comparative Criminology. 2019. Vol. 63, № 9. P. 1621-1662.
Hazelwood R. R., Warren J. I. Linkage analysis: Modus operandi, ritual, and signature in serial sexual crime // Aggression and Violent Behavior. 2004. Vol. 8, № 6. P. 587-598.
319
Schlesinger L. B. (2004). Sexual murder: Catathymic and compulsive homicides // CRC Press. 416 p.
Stability of Modus Operandi in Sexual Offending / G. Sjostedt [et al.] // Criminal Justice and Behavior. 2004. Vol. 31, № 5. P. 609-623.
Suzuki R., ShimodairaH. Pvclust: an R package for assessing the uncertainty in hierarchical clustering // Bioinformatics. 2006. Vol. 22, № 12. P. 1540-1542.
Aver'yanova T. V., Belkin R. S., Koruhov Yu. G., Rossinskaya E. R. Criminalistics. Higher education textbook / Ed. by R. S. Belkin. M. : NORMA, 2000. 990 p.
Ahmedshin R. L. Criminal characteristic of an offender's person. Tomsk, 2005. 210 p.
Bessonov A. A. Historical basis of foundation and development of the criminal characteristic model // Actual Problems of Russian Law. 2014. Vol. 11 (48). P. 2608.
Vidonov L. G. Criminal characteristics of murders and systems of typal versions about persons who committed murder without witnesses. Methodological recommendation for use the system of standard versions. Gor'kij, 1978. 122 p.
Zujkov G. G. Investigation basing on modus operandi of a crime. M. : HIS MIA USSR, 1970. 189 p.
Ivanov L. O., Il'ina L. A. Ways and fates of national criminology. M. : Nauka, 1991. 208 p.
Ishchenko E. P. About criminalistics and not only: selectas. M. : Prospekt, 2016. 384 p.
Criminalistics of Socialistic Countries / Ed. by V. Y. Koldin. M. : Legal literature, 1986. 512 p.
Lenz K. M. Criminal Psychopaths (sociopaths). Leningrad, 1927. 59 p. Milovidova M. A. Forensic registration of modus operandi scripts and its usage in crime prevention: dis. ... cand. jurid. Science. N. Novgorod, 1994. 186 p.
Ostroumov S. S., Chugunov V. E. Investigation of an offender's personality based on criminological research materials // Soviet State and Law. 1963. № 9. P. 93-102.
Rakitin A. Socialism doesn't create criminality. Ekaterinburg : Kabinetnyj uchenyj, 2019. 504 p.
Romashov A. M. Who killed Natasha Milovidova // Investigative practice. _1961. № 50. 199 p.
320 Rossinskaya E. R. Criminalistics: textbook. M. : Norma : INFRA-M, 2018. -464 p.
Samovichev E. G. Causes of intentional homicides and problems of penalties enforcement for them: dis. ... dr. jurid. science. M., 1990. 422 p.
Fesik P. Yu. Technology of criminal characteristic usage in homicide investigation: dis. ... cand. jurid. Science. N. Novgorod, 2011. 239 p.
Для цитирования:
Денисов Е. В., Вечерин А. В., Коростелева Е. Ю., Яксик Э. Иерархический кластерный анализ паттернов поведения серийных насильственных преступников // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Право. 2022. № 3 (50). C. 300-321. DOI: https://doi.org/10.17308/law/1995-5502/2022/3/300-321
со
см см о см
Recommended citation:
Denisov E. V., Vecherin A. V., Korosteljova E. Yu., Hkcuk 3. Hierarchical cluster analysis of the behavioral patterns of serial violent offenders // Proceedings of Voronezh State University. Series: Law. 2022. № 3 (50). P. 300-321. DOI: https://doi.org/10.17308/ law/1995-5502/2022/3/300-321
Адвокатское бюро «Матюнины & Партнеры»
Денисов Е. В., аналитик-криминалист
E-mail: denisov270@yandex.ru
Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»
Вечерин А. В., кандидат психологических наук, магистр юриспруденции, старший преподаватель Департамента психологии
E-mail: avecherin@hse.ru
Коростелева Е. Ю., магистр юриспруденции, помощник адвоката, эксперт E-mail: korosteleva.ek@gmail.com
Исследовательская группа по атипичным убийствам (США, Бостон, Массачусетс)
Яксик Э., руководитель
E-mail: Enzo_Yaksic@outlook.com
Law office «Matyunins & Partners»
Denisov E. V., Legal and Crime Analyst
E-mail: denisov270@yandex.ru
National Research University «Higher School of Economics»
Vecherin A. V., Candidate of Psychological Sciences, Master of Laws, Senior Lecturer of the Department of Psychology
E-mail: avecherin@hse.ru
Korosteljova E. Yu., Master of Laws, Paralegal, Expert
E-mail: korosteleva.ek@gmail.com
Atypical Homicide Research Group (USA, Boston, MA)
Yaksic E., Head
E-mail: Enzo_Yaksic@outlook.com
321
