CC BY
85
ИДЕЙНЫЕ ИСТОКИ И ЖАНРОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ «ИСТОРИИ СЕВАРАМБОВ» ДЕНИ ВЕРАСА Д'АЛЛЕ
I И.М. Эрлихсон
Аннотация. Статья посвящена проблемам развития английской утопической мысли эпохи Реставрации (1660-1689). Анализ сюжета и стилистических особенностей «Истории севарамбов» Д. Вераса, написанной в рамках утопического жанра, позволяет выявить характер мировоззрения автора, а также создать целостное представление о развитии политико-философской и экономической мысли и воссоздать социальную и культурную обстановку вышеуказанной эпохи.
Ключевые слова: Англия, Франция, XVII век, общественная мысль, утопия, литература.
Summary. The article is devoted to English Utopian thought development during the Restoration period (1660-1689). The analysis of the plot and stylistic peculiarities of D. Veiras's «The History of Sevarambians» written in the genre of Utopia allows to discover political ideology character of the investigated author, to give a full insight of political, philosophical and economic thought development and to reconstruct socio-cultural atmosphere of aforesaid period.
Keywords: England,, France, the 17th century, social thought, Utopia, literature.
На
i
ачало историческому мышле-^242 ^ нию и утопизму Нового Времени положила культура Возрождения, которая породила активное отношение человека к своему будущему и раздвинула рамки средневековых прови-денциалистских представлений о способах достижения желаемого. Секуляризация общественного сознания, ломка патриархальных традиций, перестройка общественно-политического и экономического укладов, социальные потрясения, географические открытия способствовали созданию благоприятной почвы для появления и расцвета произведений утопического жанра.
Зародившись в Англии, жанр утопии спустя столетие перекочевал во
Преподаватель XXI
Францию — первая классическая французская утопия «История королевства Антагиль» была написана анонимным автором в 1616 г., за ней последовали «Государства Луны» (1657) и «Государства Солнца» (1662) Сирано де Бержерака, «Южная земля» Г де Фойни (1676), «Приключения Телемаха» Ф. Фенелона (1699). Но особую популярность снискала «История сева-рамбов» Дени Вераса д'Алле, о чем свидетельствует то обстоятельство, что она выдержала множество изданий на различных языках и удостоилась комментариев выдающихся мыслителей, философов и историков: Ш. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, И. Канта.
О биографии Дени Вераса д'Алле (1630-1700) известно немного. Выхо-
- 1 / 2009
дец из семьи французских гугенотов, в возрасте тридцати пяти лет он прибыл в Англию, где вращался в окружении герцога Бэкингема, общался со многими деятелями науки и культуры, был близко знаком и беседовал на различные темы с Джоном Локком. Верас размышлял о различных формах государственного устройства, знакомился с утопиями Мора и Бэкона, с другими произведениями социально-политического плана, стал доктором права [1, 165-166]. Возвратившись в конце 70-х г. во Францию, он преподавал французский и английский языки, читал лекции по истории и географии, а в 1685 г. в связи с отменой Нантского эдикта эмигрировал в Голландию, где и провел остаток жизни.
В XVII столетии три тома «Истории севарамбов» в англоязычном варианте были опубликованы в 1675 и 1679 гг., в 1677 г. вышла французская версия романа, в 1682 г. появился голландский перевод, а в 1689 г. — роман был издан на немецком языке. В издании 1738 г. «История севарамбов» содержала пять томов, к тому же первые три так отличались от первоначального варианта, что причастность Ве-раса к написанию данного произведения в глазах читателей стала еще менее очевидной, чем шестьдесят три года назад. «Историю севарамбов» приписывали французскому дипломату Симону де Луврэ, голландскому ученому Исааку Воссиусу и даже известному философу Якову Лейбницу, хотя свидетельств в пользу авторства Дени Вераса было более чем достаточно. Во-первых, титульные листы «Истории севарамбов» и написанного Верасом учебника по французской грамматике (1680) были абсолютно идентичны, на обоих присутствовало
изображение французского городка Алле. Во-вторых, предисловие к изданию 1675 г. было подписано инициалами Д.В. И, наконец, фамилия главного героя романа капитана Сидена (Siden) является анаграммой имени Дени (Denis), а имя первого вице-короля Севариас (Sevarias) — анаграммой фамилии автора (Vairasse). Более запутанная ситуация сложилась в отношении четвертой и пятой частей. Большинство историков отрицают авторство Вераса, хотя и не выдвигают никаких предположений относительно принадлежности их кому-либо другому [2, 20].
Уже в предисловии прослеживается стремление автора если не порвать, то, по крайней мере, отойти от традиций классических утопий Платона, Т. Мора и Ф. Бэкона. Во-первых, Верас отказывается от формы диалога, избрав в качестве способа изложения материала форму путевого дневника. Это уже не просто описание идеального общественного устройства вне времени и пространства, а довольно сложное в композиционном плане произведение 243 с закрученной фабулой, множеством персонажей, пересечением различных временных пластов и, самое главное, с претензией на достоверность. В качестве одного из доказательств исторической реальности автор приводит письмо голландского юриста о судне «Золотой дракон», потерпевшем кораблекрушение у побережья Австралии. Любопытно, что впоследствии историки действительно обнаружили в голландской периодике того времени упоминание об исчезновении корабля с таким названием [3, 61].
По сюжету главный герой романа, обуреваемый «увеличивающейся с годами врожденной склонностью к путе-
шествиям», отправляется на корабле «Золотой дракон» в Батавию, но в результате сильнейшего шторма вместе с пассажирами и матросами в количестве четырехсот человек оказывается на острове, на первый взгляд, необитаемом. Уже на следующее утро после кораблекрушения они разворачивают активную деятельность по благоустройству быта: перевозят на остров провизию и боеприпасы, выбирают самое удобное место, роют окопы, отправляют отряд на поиски дров и еды, не забыв свершить молитву, дабы «поблагодарить Бога за благость по отношению к ним и чудесное спасение их имущества» [4, 321]. Более того, они предпринимают исследование территории острова, в ходе которого вступают в контакт с местным населением. Капитан Сиден и его спутники оказываются в Севарамбе, государстве всеобщего благоденствия, основанном в 1427 г. выходцем из Персии Севариасом. В этой стране капитан Сиден проводит почти шестнадцать лет, запечатлев на страницах 244 своего дневника историю, обычаи, быт и нравы ее обитателей.
Как и в «Утопии» Т. Мора, процветание государства севарамбов зиждется на мудрых и справедливых законах, введенных отцом-основателем Сева-риасом. Капитан Сиден кратко освещает вехи его биографии, останавливаясь на истории завоевания Севариа-сом южного континента. Для достижения цели Севариас не брезгует никакими методами: склоняет на свою сторону мирно настроенных жителей (престарамбов), убеждая их в том, что он — посланник Солнца; заключает династические браки, а воинственные горные племена (струкарамбов) укрощает с помощью артиллерии.
Преподаватель XXI
Основой благоденствия севарам-бов является их общественно-политический строй, по уверениям капитана Сидена не имеющий аналогов ни в одном из государств, нанесенных на карту мира. Характерно и то, что Севари-ас сам выбирает форму государственного устройства — монархию и с помощью свода законов закладывает принципы, в соответствии с которыми будет функционировать сконструированное им общество. По-видимому, Верасу, как апологету монархии и в то же время человеку, называвшему религию «ловкой выдумкой», были одинакова чужды мысли как о божественном, так и о договорном происхождении верховной власти. Поэтому в его утопии политическая и социальная организация государства есть плод размышлений одного человека, наделенного «красотой гения и несравненной твердостью ума», что по сути являлось квинтэссенцией получившей распространение в XVIII в. теории «просвещенного абсолютизма». Верас создал модель бесклассового общества, где материальные блага национализированы государством, а в качестве основной социальной единицы взята община, члены которой живут в осмазиях — специально выстроенных квадратных каменных зданиях вместимостью на тысячу человек. Обосновывая сделанный Севариасом выбор, Верас практически перефразирует слова Мора о частной собственности, порождающей горькое и неизбежное бремя скорбей: «...обладание собственностью вызывает большие контрасты в обществе, и от них ведут начало алчность, зависть, вымогательство и множество других болезней» [4, 422]. У севарамбов нет ни податей, ни налогов, общественные склады обес-
- 1 / 2009
печивают бесперебойное снабжение населения провизией и другими необходимыми для жизни вещами, дети с семилетнего возраста отдаются на попечение государства. При этом Верас указывал, что престарамбы и ранее жили первобытными общинами, так что все, что оставалось сделать Сева-риасу, — это провести «обработку и украшение страны», иными словами, усовершенствовать имеющееся общественное устройство. Все это впоследствии дало основания исследователям утопической мысли назвать «Историю севарамбов» «утопией сохранения общинного хозяйства на протяжении всей истории человечества», а самого автора причислить к «предвозвестникам идей Герцена и Чернышевского» [5, 32].
Отсутствие частной собственности у севарамбов — это основа социального счастья, панацея от последствий, к которым неизбежно приводит изначально присущая людям порочность. Позиция Вераса в оценке человеческой природы определенно несет на себе отпечаток протестантизма. Окончательно порывая с традициями Возрождения, он утверждает, что человек — существо слабое и непостоянное: «Совершенно очевидно, что в каком бы месте ни находились люди, ими всегда будут править страсти в большей или меньшей степени» [6, 273]. Средствами контроля поведения людей становятся законы и религия. Автором первых законов «общественного управления» был сам Севариас, который предусмотрительно предоставил своим преемникам право «изменять, уменьшать, увеличивать все то, что они найдут необходимым для блага нации», но запретил вводить что-либо, «противоречащее естественно-
му праву и основным законам государства, направленным к сохранению ге-лиократической формы государства» [4, 424]. Предваряя вполне объяснимое недоумение читателей, Верас расшифровывал термин «гелиократический»: «...государственный строй там монархический, деспотический и гелиократи-ческий, то есть господство и высшая власть принадлежат единому монарху, коим признается Солнце, имеющее неограниченную власть» [4, 437].
Монархия севарамбов является самой парадоксальной из всех существующих на тот момент, так как включает в себя элементы аристократического правления и демократии. Теоретически вице-королем, выполняющим функции наместника Солнца на Земле, может стать каждый, так как севарам-бы не знают наследственных привилегий. Для этого необходимо пройти длинный путь по карьерной лестнице от избираемого общиной осмазионта (управляющего осмазией), до севаро-баста (сенатора), который в свою очередь выбирается из бромазионтов (представителей от восьми осмазий). 245 Двадцать четыре сенатора образуют Высший Государственный совет и занимают ключевые государственные должности, такие как «генерал, адмирал, префекты зданий, продуктов, жертвоприношений, школ», то есть, выражаясь современным языком, являются руководителями отраслевых министерств. Именно из числа сева-робастов путем вытягивания жребия с изображением Солнца выбирается вице-король. Нестандартность и эклектичность описанного Верасом государственного строя, с одной стороны, затруднили историкам задачу его идентификации, а с другой — позволили достаточно вольно соотносить его
с различными политическими теориями и доктринами. По мнению одних, «ядро этого произведения — не что иное, как абсолютная идея чистой демократии» [7, 120], другие же характеризовали взгляды Вераса «как интеллектуальную предтечу теории просвещенного абсолютизма» [8, 323], а третьи отмечали, что «в устройстве Сева-рамба. имеется большое сходство с государством, описанным Гоббсом в его "Левиафане"» [9, 103].
Один из основных законов, принятых Севариасом, гласил, что необходимо «обучать молодежь обоего пола обращению с оружием, чтобы иметь на всякое время людей, способных отразить нападение врагов государства» [4, 425]. И хотя, как свидетельствует капитан Сиден, с момента основания эта нация ни разу не была вовлечена в военный конфликт, это правило соблюдалось с неукоснительной строгостью. Все севарамбы, независимо от пола, являются военнообязанными с четырнадцати до сорока девяти лет, а обучение военному делу интегрирова-пяп но в общеобразовательный курс. Нация делится на двенадцать равных частей, каждая из которых несет службу на протяжении трехмесячного срока один раз в три года.
Особую гордость севарамбов представляют морской и речной флот. Для капитана Сидена, представителя нации, монополизировавшей мировую морскую посредническую торговлю и претендовавшей на колониальное господство, непонятно, почему севарам-бы не используют флот для военной и торговой экспансии. Мотивы, которыми руководствуются севарамбы в представлении европейца XVII в. в крайней степени идеалистичны: во-первых, в стремлении путешествовать
Преподаватель XXI
и осваивать неведомые земли ими двигает любопытство, а не жажда наживы; во-вторых, устройство их общества исключает даже намек на необходимость вступать в торговые отношения с другими народами; и, в-третьих, если количество населения превысит размеры имеющейся в распоряжении территории и им придется колонизировать чужие земли, то они будут свято соблюдать один из базовых принципов — не посягать на естественные права живущих там людей. Если первые два положения диссонировали с самим духом XVII в., превратившего внешнюю торговлю в главенствующую сферу экономики, то последнее звучало наивно на фоне бесцеремонного обращения европейцев с туземным населением колонизируемых ими стран. Идея бесклассового общества всеобщего благоденствия сыграла злую шутку с ее создателем — логическое продолжение такого государственного устройства полностью исключало экономические реалии развивающегося капиталистического строя, низводя социальную утопию до уровня эдемостроения.
Наряду с законами, еще одним средством, организующим общество, служит религия. Недаром первое, что предпринимает Севариас, захватив власть, — отдает распоряжение о постройке храма Солнцу, здание которого достраивали и совершенствовали его преемники. Как и политический строй, религия севарамбов синкретична и представляет собой причудливый симбиоз элементов язычества и христианства. Наряду с культом Солнца, «великого божества, одухотворяющего все живое», среди севарамбов бытует представление о высшей сущности, «невидимой, вечной, бесконечной,
- 1 / 2009
всемогущей и совершенной в своем величии» [6, 303], в которой явственно проступают черты христианского Бога. Эту загадочную сущность, самую большую тайну в религии севарамбов, символизирует прозрачная черная вуаль, наброшенная на храмовые алтари. Подобно христианам, севарамбы верят в бессмертие души, в загробную жизнь, посмертное воздаяние и наказание, только их ад закован в вечные льды, а души праведников живут на Солнце. Солнце же называют «первым министром Бога природы», «королем света», «душой Вселенной», каналом, по которому невидимый бог посылает людям благодать и жизненную силу, именно изображение Солнца украшает храмы, и к нему обращены молитвы и ритуалы. Третье божество, почитаемое севарамбами, — Родина (Patria), представлено статуей женщины, кормящей младенца, что рождает ассоциации с традициями республиканского Рима.
Характерно и то, что «автор» этой религии Севариас, обдумывая ее детали, руководствовался не верой, а, скорее, доводами холодного рассудка. Так, он считал, что во вселенной существует множество солнц, освещающих планеты, и именно по этой причине над ними должно стоять высшее существо, источник божественного проведения. Севарамбы отвергают вмешательство сверхъестественного в самодвижение природы, презрительно относятся к рассказам о чудесах, призраках и ведьмах, называя их «уделом слабых умов», и абсолютно уверены в том, что «у каждого природного явления есть причина материального характера» [6, 3Ü]. Свобода совести у островитян простирается так далеко, что ежегодно в колледжах проводятся
религиозно-философские диспуты, где каждый может свободно высказывать свое мнение, сохраняя «уважение и благоговение, предписанные законом» [6, 30i]. В этом стремлении обосновать религию на началах разума Ве-рас был близок к кембриджскому неоплатонизму, идеи которого получили широкое распространение в XVII веке и с приверженцами которого он мог пересекаться во время своего пребывания в Англии.
Несмотря на то, что у севарамбов светская и духовная власть слиты в единое целое, «никто не может унизить человека словом или поступком, попрать его естественные и гражданские права, прикрываясь религиозным благочестием» [6, 302-303]. Более того, в государстве севарамбов официально разрешено переходить из одной веры в другую, единственное, что должен сделать неофит, так это объяснить свой выбор, руководствуясь «доводами разума и желанием познать истину» [6, 357]. Что же касается капитана Сидена (в издании 1738 г. он не протестант, а католик), то он непо- 247 колебим в приверженности католицизму и снисходительно именует сева-рамбов язычниками, а членов немногочисленной христианской секты — «бедными еретиками», извратившими непреложные догматы католической веры. Единственная религия, на которую не распространяется веротерпимость, — мусульманство, что вероятно вызвано личной неприязнью к представителям данной конфессии, сыгравшим неблаговидную роль в его жизни и истории его страны.
В одном из эпизодов пятого тома капитан Сиден беседует с ученым мужем, излагающим свои взгляды на различные философские темы, в том
248
числе на происхождение религии. Ее природу он видит в человеческом любопытстве, желании познать порядок мироздания, приводящем к идее существования высшей независимой сущности. Изначально преклонение перед трансцендентностью природы и попытка ее персонификации ограничивались скромными дарами, такими как цветы и фрукты, но постепенно это религиозное чувство обросло нелепыми церемониями и глупыми предрассудками, опутало разум человечества, сбило его с истинного пути и породило лжепророков. Этой судьбы не избежали предки севарамбов, несколько столетий жившие под игом лживых и порочных священников, тешивших людское невежество фальшивыми чудесами и извлекавших из этого личную выгоду. Силу воздействия рукотворных чудес осознавал и сам великий Севариас, но его оправдывало то, что в отличие от своих предшественников он действовал в благих целях. Более того, собеседник Сидена открыто утверждает, что до возникновения религии люди существовали «подобно скотам», и на примере Иисуса Христа показывает, как религия смягчает нравы и формирует принципы человеческой морали и этики. Трудно не согласиться с мнением советского ученого В.П. Волгина, написавшего предисловие к первому переводу «Истории севарамбов» на русский язык [10, 12], который называл Дени Вераса одним из ранних проповедников идеи «разумной естественной религии», связанной с признанием ее служебной роли в политико-утилитарном смысле.
В своих путевых заметках капитан Сиден немалое место уделяет описанию быта и досуга севарамбов. В отли-
Преподаватель XXI
чие от жителей Утопии, презирающих роскошь, севарамбам, особенно высшим должностным лицам, менее всего присущ аскетизм: великолепные дворцы, украшенные мраморными колоннадами и золочеными статуями, разбитые в регулярном стиле парки, изумительной красоты фонтаны. Пиры, охота, балы, поэтические и музыкальные турниры — все эти привилегии Верас дарует представителям должностной и интеллектуальной элиты, фиксируя таким образом разрыв между физическим и умственным трудом. Даже в рамках ментальной утопической модели ему не удалось выстроить логически безупречную модель высокоморального общества всеобщего равенства. Он выдвинул главное условие: каждый гражданин государства - севарамб от рождения - попадает в одинаковые условия, и только от способностей и талантов зависит его дальнейшая судьба. Верас отдает себе отчет, что всеобщее равенство, — достаточно зыбкое понятие, непостоянная величина, колеблющаяся в ту или иную сторону. И поэтому его утопии присущ гедонизм, в ней нет места аскетизму и грубой уравнительности, а регламентация и унификация жизни граждан не приобретают такого тоталитарного характера, как у Мора, Кам-панеллы и Уинстенли.
В XX столетии историки назвали «Историю севарамбов» «поворотным пунктом в истории идей», «художественной метафорой человеческой жизни» [11, 46]. К основным ее достоинствам относили то, что эта утопия стала идейным связующим звеном между коммунистическими утопиями XVI-XVII вв. и французским утопическим социализмом XVIII в. И действительно, историческое место этого произ-
- 1 / 2009
ведения заслуживает отдельного рассмотрения. С одной стороны, оно продолжает жанровые традиции классической английской социальной утопии. Очевидна преемственность в описываемом государственном и социальном устройстве у севарамбов и утопийцев: что проявляется в отрицательном отношении к частной собственности и в идее всеобщего равенства. Однако с позиций современных представлений о характерных чертах классических социальных утопий произведение Д. Вераса скорее можно отнести к приключенческим романам с элементами утопического. Критика существующего строя, презентация идеала нового общества и представление о способах перехода к новому общественному порядку — эти определяющие сущность классической утопии элементы в «Истории севарамбов» прописаны нечетко и неубедительно. Критический компонент сведен до минимума: Верас устами своего героя признается, что «.в сущности, у нас те же желания и цели, в наших заботах об увеличении своего имущества для пользования жизненными благами, как и у севарамбов» [4, 439]. Сконструированная Верасом модель общественного устройства поражает, во-первых, крайней эклектичностью, проявляющейся в политическом устройстве и в религии, а, во-вторых, недосказанностью, в частности, выражающейся в том, что автор осознанно ли, или случайно не дал ни малейшего намека относительно того, за счет каких механизмов функционирует экономика севарамбов. У Мора человек, попавший в другую деревню, не получает «никакой пищи, пока не закончит рабочего задания» [12, 93]. В «Городе Солнца» для наблюдения за ис-
полнением обязанностей приставлены «маститый старец со старухой, имеющие власть бить или приказывать бить нерадивых и непослушных», а сам Кампанелла восклицает: «Горе уклоняющимся!» [13, 155]. Мор и Кам-панелла, отрицая частную собственность, лишают свой мир потенциала экономического функционирования общества и заменяют его принудительным трудом. В государстве же се-варамбов праздность порицается, но не наказывается, а вся мотивация трудовой деятельности сводится к упованию на совесть и благоразумие граждан. План перехода к новому строю даже с точки зрения того времени поражает наивностью, так как мыслимый Верасом скачок от первобытнообщинного строя к социализму посредством механизации труда и мудрости правителя противоречит самой реальной практике и логике исторического развития. Да и сам факт намеренной территориальной и исторической дефиниции государства севарамбов, приводимые доказательства его реального существования резко отлич- 249 ны от внеисторичности и экстерриториальности, считающихся типичными чертами классической социальной утопии Нового времени.
Все вышесказанное нисколько не умаляет ценности «Истории севарамбов», но не позволяет назвать ее классической утопией. Под маской утопии скрывается приключенческий роман, одновременно просвещающий, развлекательный и провокационный. Неординарные идеи построения совершенного общества, бесспорно почерпнутые автором в дискуссиях с передовыми английскими общественными деятелями 60-70-х гг. XVII в., знакомство с лучшими литературными образ-
цами утопических произведений, традиции французской развлекательной литературы XVI-XVII вв. с ее насыщенным колоритом и художественно выразительным языком — все это сплелось в удивительной гармонии, далекой от сухого диалога Мора и Кампанеллы, и экстравагантностей Сирано де Бержерака и Габриэля де Фойни. «История севарамбов» представляет собой сложный противоречивый сплав идей уходящей эпохи барокко и надвигающегося Просвещения, патриархального абсолютизма и просвещенной монархии, стремления познать окружающий мир и упования на божественное провидение. Автор поднимает и по-своему решает ключевые политические, философско-религиозные, экономические, социальные вопросы, благодаря чему «История се-варамбов» не теряет актуальности и в наше время.
ЛИТЕРАТУРА
1. Карева В.В. В поисках утраченного рая. Некоторые аспекты «Истории севарамбов» Дени Дераса// Европа XVII
250 век. — М., 1997.
2. Rosenberg Aubrey. Denis Veiras. Histoire des Sevarambes: a Preliminary Checklist of 17th and 18th century Editions// The culture of the book: Essays from two Hemispheres in Honor of Wallace Kirsop. — Melbourne, 1999.
3. Fausett D. Strange and surprising sources of Robinson Crusoe. — Amsterdam, 1994.
4. Верас Дени. История севарамбов// Утопический роман XVI-XVII веков. — М., 1971.
5. Воробьев Л. Утопия и действительность // Утопический роман XVI-XVII веков. — М., 1971.
6. Veiras D. The History of Sevarambians. — New York, 2006. .
7. Fausett D. Writing the New World. — Syracuse, 1993.
8. Keohane N. Philosophy and state in France. — Princeton, 1980.
9. Мортон А.Л. Английская утопия. — М., 1956.
10. Волгин В.П. Французский утопист XII века // Верас Д. История севарамбов. — М.-Л., 1937.
11. Rosenberg Aubrey. Tyssot de Patot and his work (1655-1738). — The Hague, 1972.
12. Мор Т. Золотая книга о новом острове Утопия// Утопический роман XVI-XVII веков. — М., 1971.
13. Кампанелла Т. Город Солнца// Утопический роман XVI-XVII веков. — М., 1971. П
Преподаватель XXI_
вЕК
1 / 2009
