CC BY
19
восприятии героев, а также его глобальной редукции в советское время. Объединяя такие важные понятия, как семья, привычный жизненный уклад, в более широком контексте дом, писатель собирательно представляет «свое» пространство, органично перетекающее в хутор, станицу, связанное с проживающими здесь «своими» — близкими и знакомыми людьми.
ЛИТЕРАТУРА
Абрамов Ф. А., Гура В. В. 1958: М. Шолохов. Семинарий. Л.
Архипенко Н. А., Властна Т.Ю., Властна Н. А. 2010: Принципы представления традиционной культуры донского казачества в творчестве М. А. Шолохова // Известия ЮФУ Филологические науки. 2, 28-44.
Ермолаев Г. С. 2005: «Тихий Дон» и политическая цензура 1928-1991 г. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http: // feb-web.ru/feb/sholokh/critics/ermol/erm-001-.htm.
РазуваловаА. И. 2004: Образ дома в русской прозе 1920-х годов. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http: // www.dslib.net/russkaja-literatura/razuvalova.
Диброва Е. И. (ред.) 2005: Словарь языка Михаила Шолохова. М.
Шолохов М. А. 1956-1960: Собрание сочинений. М.
© 2012
О. Е. Чернова
ИДЕОЛОГИЗАЦИЯ ЦЕННОСТНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ В ТЕКСТЕ
«НАИВНОГО АВТОРА»
«Наивная литература», «наивный автор», «наивный текст» — эти понятия сравнительно недавно вошли в научный обиход, но уже вызвали большой резонанс. Возникающие дискуссии касаются не только их терминологической точности, но и необходимости изучения. Вопрос о том, является ли «наивная литература» предметом, достойным научного внимания, вовсе не случаен. Ученые, так или иначе столкнувшиеся с сочинениями «наивных авторов», отмечают их своеобразие, часто проявляющееся в большом количестве разного рода ошибок (стилистических, речевых и др.). Явное отличие этих текстов от традиционных литературных произведений ведет к появлению следующих определений «наивной литературы»: «опусы неумелых людей, подражающих образцам «высокой» словесности»1. Однако не стоит сразу отвергать то, что не укладывается в привычную систему. Творения «наивных авторов», на наш взгляд, являются исключительно интересными для представителей многих гуманитарных дисциплин —
Чернова Оксана Евгеньевна — кандидат филологических наук, доцент кафедры журналистики и речевой коммуникации Магнитогорского государственного университета. E-mail: ocher08@inbox.
1 Неклюдов 2010.
этики, философии, социологии, психологии, политологии, лингвокультурологии и др. Данные науки на всех этапах своего становления и развития большое внимание уделяли ценностным представлениям личности. И это неслучайно, поскольку именно в них отражаются аксиологические изменения в структурах образа жизни и культуры. Однако изучение ценностных представлений личности обусловлено объективными трудностями, связанными с поиском, отбором и вообще существованием материала, способного дать адекватные результаты в итоге анализа, потому особую значимость приобретают произведения «наивных авторов», в которых с определенной четкостью запечатлелась их система взглядов на мир.
В данной работе мы намерены показать актуальность «наивной литературы» (по крайней мере, той ее части, в которой отразилась установка на отображение «правды жизни») для политического дискурса. Созданная в его русле учебная и методическая литература акцентирует внимание на том, что для эффективной деятельности сотрудников пиар-служб необходимым является знание современных жизненных ориентиров, вырабатываемых членами социума и закрепляемых в нормах, стереотипах поведения, текстах культуры. На наш взгляд, сочинения «наивных авторов» могут быть тем материалом, который позволит выявить и сформулировать идеологические предпочтения рядового носителя языка, так необходимые при разработке действенной концепции, например, в предвыборной кампании. Как отмечает «Новая философская энциклопедия», народные массы, социальные общности непосредственно не создают идеологии, однако их интересы, идеалы и общественно-политические представления составляют ту почву, на которой формируется и развивается идеология2.
Лингвоидеологический анализ сочинения Григория Ивановича Костина «Корни и отростки древа Костиных (за прошедшие 345 лет)», в которой «наивный автор» описывает события жизни как своих предков, так и своей собственной, является уникальным источником, позволяющим исследовать идеологически ориентированные представления автора.
Создание истории рода началось в 1735 году. Первые страницы были написаны внуком родоначальника Кости-хромого Ефимом Епифановичем. Именно он стал первым носителем фамилии Костин, появление которой описано в эпизоде:
«Шла рекрутская компания по набору солдат. Дошла очередь и до призыва Епифана. На приеме заседала комиссия:
— Как звать?
— Епифан.
— Чей сын?
— Костин. (...)
— Служить отечеству желаешь?
— Рад стараться защищать землю российскую! Ей богу, хочется! — и перекрестился.
— Молодец! Будешь солдатом Армии российской.
Так и пошла наша фамилия: Костины... »3.
Все Костины (начиная с 1686 г.) служили в армии. В XVIII веке по приказу Петра I в обязанность солдатам вменили обучение грамоте, потому Костины —
2 Степин, Семигин 2001, 82.
3 Костин 2008, 5-6.
и мужчины, и (при желании) женщины — могли писать и читать. В дневник записывались значимые события мужской биографии рода: свадьбы и юбилеи, рождение детей и крестины, ранения и болезни, смерти и похороны. Фиксировались различные хозяйственные успехи, проблемы, планы, наблюдения за природой. Последние записи были сделаны дедом Григория Ивановича Епифаном Ефимовичем в 1935 году. Перед своей смертью он спрятал дневник под стропилами дома, и именно там его нашли 1958 году Григорий Иванович с братом Николаем. В 1966 г. случилось наводнение. Дневник намок и рассыпался. Тогда Григорий Иванович решил восстановить все, что там было. Он объездил и опросил родственников, поработал с архивными материалами. Итогом работы стала рукопись объемом более 800 страниц машинописного текста. 200 страниц обработаны сотрудниками лаборатории народной культуры МаГУ и опубликованы в книге, состоящей из двух частей. В данной статье были использованы как рукописи Г. И. Костина, так и его изданная книга4.
Г. И. Костин большое количество страниц текста посвящает крестьянскому труду: «Я знаю это все, через мои руки прошло... »5. Он органично переплетает изложение ценностных представлений о труде с отражением жизни своих предков, личной жизни. Это свидетельствует о том, что трудовая деятельность понимается автором как аксиологическая категория.
В тексте ключевая ситуация каждодневного исполнения трудовых обязанностей обозначается базовыми лексемами работа, труд, работать, трудиться. Слова труд, работа, по данным толковых словарей, имеют тождественные лек-сико-семантические варианты, включающие семантические признаки: 'деятельность', 'целесообразная', 'требующая напряжения', 'созидающая', 'с помощью орудий производства'. Этот лексико-семантический вариант является нейтральным в системе языка и не имеет идеологических коннотаций. Однако в реальном речевом существовании он утрачивает нейтральность за счет коннотаций, отражающих идеологические ценности.
Так, характеризуя труд в морально-этическом, утилитарно-практическом ключе, автор регулярно связывает его с политикой власти, государством. Взаимообусловленность труда и власти/государства проявляется практически во всех описаниях: трудовая деятельность семьи значима, поскольку приносит пользу государству; способность человека исполнять трудовые обязанности рассматривается нередко в связи с его политическими взглядами; желание/нежелание трудиться часто обусловлено обстоятельствами, созданными властью и т.д. Почти всегда отношения личности и власти/государства создают оппозицию, в которой все, что имеет связь с официальной политикой, оценивается отрицательно: «Власть — это насилие. У кого казна, деньги — у того власть и насилие — эксплуатация трудяги-крестьянина». Таким образом, основополагающей становится оппозиция «свой — чужой», которая характерна для идеологически ориентированных текстов; полюс «своего» имеет положительную оценку, полюс «чужого» — отрицательную. Активизация идеологической оценки свидетельствует об идеологизации представлений о труде.
4 Орфография и пунктуация автора во всех цитируемых далее фрагментах сохранены.
5 Костин 2008, 4.
6 Костин 2008, 147.
Особое внимание автор уделяет характеристике труженика и бездельника. Качествами, позволяющими назвать человека тружеником, являются: трудолюбие, которое должно воспитываться с детства, («А девчонки с материями и бабушкой учатся варить, стирать, хлеб стряпать, коров доить, куделю прясть и шерсть, ткать холсты, — все домашние дела у домашнего очага. Детей рожать и воспитывать труду и уважению старшим, отцу и матери, деду и бабки. Так было из века в век, от малого до старого»1); самостоятельность, выражающаяся в возможности прокормить себя своими силами, («Живем — хлеб жуем, одеты, обуты. Все у нас есть. Трудися не ленися, жить можно. Себе хватит на житье, и в казну подать отдаем: зерно, мясо»8); достоинство, проявляющееся в отношении личности ко всем и, в то же время, к самому себе, («Картошку выкопали, прибрали в погреба. Все домашние дела. Можно достойно зимовать. Отдай в казну подать, не имей недоимок. Трудись на свою семью»9); авторитет («Авторитет — трудом и умением»10); способность приносить пользу государству («Вот и сама Екатерина II нас хвалит за картошку. Значит, мой труд стал полезен для российского народа»11).
В тексте Г. И. Костина основной характерной чертой бездельника становится подмена деятельности трудовой на коммуникативную. Лексема бездельник помимо своего словарного значения 'человек, который ничего не делает, пребывает в безделье, в праздности в анализируемом контексте получает актуальное значение — 'человек, который много и впустую говорит'. К этой категории автор относит людей с политическими взглядами, противоположными крестьянским. На протяжении описываемых 345 лет ими становятся чиновники, народники, большевики, крестьяне-социалисты и т.д. Автора не смущает, что некоторые из них отстаивали права крестьян; например, народники являлись представителями общественно-политического движения в России во второй половине 19 в., объединявшего лиц, боровшихся за идеи крестьянской демократии и перехода России к социализму через общину. Основанием, на котором идет разделение на два лагеря — «своих» и «чужих», — является способность трудиться. «А то работать не хотят! Научились блудить по огородам, воровать у крестьян! Болтать научились! Интеллигентами себя называют, народниками. Трудиться с мозолями на ногах и руках не умеют, а болтать — сколь угодно»12.
Для характеристики трудовой деятельности часто используются атрибути-вы мужицкий, крестьянский. Они четко обозначают классовую принадлежность труда и накладывают на актуальное значение лексем труд, работа коннотацию 'идеологическая значимость'. Это особо ярко проявляется при физиологических описаниях труда: «Мужик жил с конем и сохою, с мозолями на руках и на ногах, в старость лет горбатым и с животом надорватым — вот так-то доставался хлебушка мужику, российскому кормильцу, потомственному крестьянину»13; «— Крестьянин всех кормит в мире. Своим трудом с конем горбатятся всю
7 Костин 2008, 35.
8 Костин 2008, 67.
9 Костин 2008, 67.
10 Костин 2008, 53.
11 Костин 2008, 35.
12 Костин 2009, 8.
13 Костин 2008, 192.
жизнь. Своим трудом, на руках и ногах с мозолями. — Правильно представляешь свою тяжелую житуху»14; «- Ладно, иди отдохни! Одни глаза остались! Заработались. — Зимой отдохну! Тяжело на два места работать [на себя и колхоз — О.Ч.]»15.
Большой объем работы, проделываемой крестьянином, представлен при помощи рядов однородных членов, включающих названия крестьянских дел. «Скоро посевная, будем боронить и пахать. По весенней вспашке будем сеять пшеницу, овес, просо на кашу, лен, коноплю и подсолнушки на масло постное. Все надо выращивать за лето»16. Темпоральные маркеры начала / конца трудовой деятельности также дают представление о ее масштабах: «Две недели труда — пары готовы!»11; «Месяц труда, и сено дома в скирде»18. Количественное осмысление трудовой деятельности осуществляется при помощи атрибутивных сочетаний тяжелый труд, большой мужицкий труд, тяжелая работа («Труд тяжелый, но картошка - второй хлеб на столе»19; «На всякую работу нужен большой мужицкий труд. «Не потопаешь — не полопаешь», так говорили наши предки в роду Костиных»20; Такая тяжелая работа!21). Частнооценочные прилагательные тяжелый, большой наводят в актуальное значение слова труд сему 'трудный, требующий больших усилий'.
Таким образом, продолжительность и интенсивность труда, по мнению автора, являются необходимым условием для физической (биологической) жизни человека. Деятельность становится трудом, если в ее смысловую структуру в актуальном употреблении входят семы: 'интенсивный', 'максимальное усилие', 'большой масштаб деятельности'. В контекстах эти смыслы получают идеологическую оценку при помощи слов, отражающих сферу «своего», — мужицкий, крестьянский. Идеологическая принадлежность труда интерпретируется как залог успехов. Такая логическая зависимость внедряется при помощи избыточного употребления атрибутивных сочетаний в контекстах и догматически отстаивается, потому высказывания построены по принципу «причина ^ следствие»: мужицкий труд, крестьянский труд ^ урожай пшеницы, овса, проса, льна, конопли, подсолнушков и т.д.
Важным в ценностной картине мире выступает представление о коллективном труде. Коллективом, в котором труд становится эффективной деятельностью, является род или семья: «Все дружно живем и дружно трудимся. Все у нас есть»22. «Мы добровольно переехали в Алтай. Землю дали. Трудись — не ленись, сыт будешь! Слава Богу, живем и не худо! Лесу дали, мы три дома выстроили, раздельно живем. У каждого свои семьи. Мы в 40 душ было, когда делилися! Кака-то по Европе чума ходит, призрак коммунизма? Наша община по-русски, мы общиной и сейчас живем. Большой семьей работам. Особо в страду. Хлеба
14 Костин 2008, 393.
15 Костин 2009, 122.
16 Костин 2008, 171.
17 Костин 2009, 162.
18 Костин 2008, 163.
19 Костин 2008, 26.
20 Костин 2008, 192.
21 Костин 2008, 48.
22 Костин 2008, 27.
молотим всем. Большевикам надо потрясения велики, России нужны крестьяне богаты хлебом, чтобы были все сыты в России. (...) Такова состоялася беседа с дедушкой Григорием Варламычем Лыковым в его 87 лет»23; «Трудись — не ленись, большой своей семьей, своим гнездом»24; «Все вместе трудимся: кто пашет, кто сеет, кто заборанивает»25. Притяжательные местоимения (наш, свой), а также определительное (весь) и личное (мы) местоимения подчеркивают принадлежность представителей рода, семьи к кругу «своих». Всевозможные другие формы организации коллективного труда (к ним автор относит крестьянские общины, создаваемые в разные периоды истории, колхозы, совхозы) непродуктивны, поскольку не дают ожидаемого благосостояния. «За кашу в бригаде трудились лето на пашне. Зиму на картошке с хлебцом проживали большые семьи. Механизаторы, получали не плохо, зарабатывали на свои МТС трудодень. Была не большая гарантия, 2 кг на один трудодень. Давали зерном, и деньгами, но за перерасход горючего выдерали, ничего не оставалось деньгами на трудодень. В кино была жизнь колхозничка разукрашена, да песню пели: «В колхозах, хлеба полные амбары, привольно жить стало на селе»26; «Счетовод была, Головина Любовь Семеновна 1921 г. Зачитала, хорошие и плохие работы трудяг колхозничков колхоза «Красный партизан». Всех читала по алфавиту: «Костин Гришка работал хорошо. Заработал 187 трудодней. Съел каши в бригаде на 335 руб. Остался должен колхозу 25 руб. Собрание постановило: «Задолженность списать. Хорошо работал». Вот так мы трудилися за сталинские пустые трудодни»21.
Причиной неэффективности работы в колхозе, совхозе становится невозможность получить должное вознаграждение за нее. В центре высказываний идео-логема трудодень в контексте слов с семантикой 'отсутствие результата' (ничего не оставалось деньгами, пустые) актуализирует смысл 'труд, осуществляемый в соответствии с идеологическими предписаниями власти, не предоставляет материальных благ для субъекта'. Идеологема эксплуатация не называется, но подразумевается.
Еще одной причиной неприятия коллективной трудовой деятельности, организованной властью, является желание людей, не связанных родственными узами, обогатиться за счет других. В качестве иллюстрации приведем высказывание: «Михаил Власыч Урватенко тоже вступал с братом Трофимом в Восьмую Бурлинскую коммуну, и вышел в 1925 году. Михаила Власыча, брат, там остался и у них получилась ссора с братом. Михаил вернулся на свой надел, забрал свой плуг и коней пару, бороны свои. — На общий котел не буду работать, лодырей кормить!»28; « — Да разве это богатые? Это трудяги, которые давали России хлеба 90%. А бедные люди, они ни коня ни быка не имели, и работать от души не хотели. Вот и шли в коммуну, вольной каши поесть на дурняк. Богатые люди зерна привозили в коммуну, бедняки съели все и по домам, как крысы, разбежались. А богатый ни с чем остался. И свое не посеяли. Льнет к рабочему мужику
23 Костин (рукопись), 341.
24 Костин (рукопись), 350.
25 Костин (рукопись), 360.
26 Костин (рукопись), 341.
27 Костин (рукопись), 410.
28 Костин (рукопись), 372.
все, он виновен во всем, что лодырь голоден. На дурнека прибили жить. Там в России помещики не давали вольно жить. У мужика на Алтае хлеб родит, а от лодыря хлеб убегает, не растет. Лени, ой, как много горлохватов. Да мильие-ны по России развелось. У мужика-трудяги отобрать, а лодырю отдать, как в коммуне. Сели и разбежались, более нечего есть. Идем ночью воровать у трудолюба-мужика. Зачем делать такой переворот? Революция!»29. Моральные принципы автора в данном контексте реализуются в соответствии с классовым подходом к обществу. Личностно-ролевая идентификация субъекта труда выражена словами, образующими оппозиции «богатые» / «мужик-трудяга» — «бедные» / «лодырь». Труд и лень идеологически осмысляются. Осуждению подвергается официальная власть, поскольку именно она провоцирует и узаконивает паразитические отношения.
Таким образом, ценностные представления о коллективном труде содержат в своей основе дихотомию свой - чужой и могут быть сформулированы следующим образом: коллективный труд в родовой общине — 'приносит материальные блага', 'оборачивается личной пользой для субъекта', 'субъект труда свободен'; коллективный труд по предписаниям официальной власти — 'не приносит материальных благ', 'является антигуманным, принудительным', 'субъект несвободен'.
Представления о свободном труде, которому не мешают нововведения власти, получают активное развитие в контекстах, критикующих правительство. Эмоциональная окраска этих фрагментов в большинстве случаев резко отрицательная. Такое негативное и даже в некоторой степени агрессивное отношение к политическим реформам вызвано причинами, обусловленными следующими социальными и психологическими закономерностями. Ценностное самоопределение личности в обществе проходит несколько фаз: «поиск — выбор — устроение — обитание». Иными словами, личность для реализации ценностного самоопределения первоначально осуществляет поисковую активность, затем делает выбор необходимой аксиологической системы, далее «обживает» и принимает устанавливаемые ценностным выбором практики. И когда они становятся естественными, удовлетворяющими исходным ценностным подразумеваниям, тогда только выбранная аксиологическая система становится средой обитания. Таким образом, формирование ценностных представлений и установок личности неразрывно связано с социально-политическими процессами общества. Если сделать небольшой экскурс в российскую историю, то можно увидеть, что в нашей стране, как бы она не называлась в разные периоды, ценностно удовлетворительные состояния обитания человека часто подвергались и подвергаются мощному воздействию со стороны власти и государства. В подобных условиях даже самая «гибкая» личность подчас не может своевременно «подстроиться» под новые требования власти, что и вызывает агрессию. Приведем иллюстративные примеры: 1740 г. «Крестьянство тянуло лямку от царских поборов и податей, несло солдатскую повинность по своим губерниям, когда было мирное время в России»30; 1834 г. «Аракчеевщина. Вот она жизнь жандармская в России настала! Всех лишить, всех убрать, всех разорить?! А кто на Руси трудиться и служить будет, защищать, кор-
29 Костин (рукопись), 389-390.
30 Костин 2008, 9.
мить наше Русское Отечество?»31; 1886 г «Дома мужики: — Опять друг друга перебьют, и конец всему! Сколько всяких выступлений было? Всех на виселеце удушили. В газете пишут, какой-то Ульянов А.И., Шевырев П. Я. казнены. Все из «Народной воли». Крестьянину дай землю и лошадь — пусть трудится, кормит свою семью и налог платит царю! Пусть не трогают нас в деревне на-родники-голомудики! Надо честно трудиться народу! А вельможам всяких мастей не наглеть и не издеваться над кормильцами-крестьянами. Жить по справедливости всем!»32; 1924 г. «Тебе дай денег, ты «Зингер», швейну машинку купишь! А советски прихвостни придут и окулачут, выгонят из дому! Ленин нас, мужиков-трудяг, крестьян, кормилец российских, мироедами назвал. Это как в коммунию выгребаловка. Все идет от Ленина и его банды. Дорвались до власти. Убили Столыпина Петра Аркадьича. Он нам в моей памяти землю дал в Сибири, крестьянам. Царя с семьей расстрелял, сам вождем стал. Самозванец с бандой! Мы жили и трудились, мир кормили. Англичане в Камень на Оби приплывали, хлеб и масло алтайское скупали, нам свои товары везли. А у Ленина крестьянин — мироед! А сам — недоучка-дворянин! В правительстве России нет русских мужиков! Один Рыков. И тот водку делат, рыковку! Все там евреи из дворян»33; 1940 г. «Наступила зима. Всё убрали на полях и в огороде. Дров и сена наготовили на зиму корове и овцам. Зерна получили, на зиму хватит есть хлеб и кашу с молоком, картошку пареную и жареную. Поросенка отец заколол, на зиму сало будем есть. Двух баранов на мясо. План отдали: молока 400 л., мяса 50 кг, яиц 100 штук, шерсти 5 кг, кожи, картошки 300 кг, деньгами 250руб. — Сталина налоги. Драл с крестьян-колхозничков. Но народ трудился на совесть! Верил идеям написанным Лениным, Сталиным»34; 1987 г. «Ты Гришка — Стре-линый Охотник. Везде побывал. И везде народ беден. В Союзе токо лозунгами нас пичкают. А жизнь тежела. От заработована рубля сто копеик нам платят по 10-15копеик. 85 капеик идет в казну. Весь мир все рабочие получают 50 коп. от 1 рубля заработаных на государственых работах. Вот так мы и живем и стро-даем в СССР. Это я на Таймыре, больше вас заробатываю. Вот и ежю. Богата Россия, а народ бедныи. Живем по Карло Марлу. Должны получать рабы, не сколька зарабатывают, а чтобы им хватало на обед. Уравниловку сделали, трудягу с лодырем сравняли. Трудяга — 100руб, получат лодарь — 97руб. А кто возле ченовнеков крутится 150руб. получает не работая. Ты правду баешь. Везде в СССР такое тварится. В натруску живем на свети»35.
Контексты актуализируют этическую оппозицию справедливость - несправедливость. Они четко противопоставляют крестьянскую мораль официальной, при этом подчеркивается, что крестьянские нравственные нормы выражают интересы всего трудового человечества. В свою очередь, труд крестьянский, присоединяясь к словам-концептам, обозначающим общечеловеческие ценности (свобода, равенство, справедливость), выполняет идеологическую функцию. Пейоративная оценка политики власти осуществляется при помощи семы 'неспра-
31 Костин 2008, 181.
32 Костин 2009, 8.
33 Костин (рукопись), 370.
34 Костин (рукопись), 410.
35 Костин (рукопись), 489-490.
ведливость' и сопутствующих ей сем 'бесправие', 'голод', 'потеря собственности', 'бедность', которые имеют вербальную экспликацию в словах-аффективах поборы, окулачут, выгребаловка, дерут, рабы и др. В контексте слова-аффективы являются эмоциональными усилителями способными «оказывать психическое воздействие и вызывать различного рода чувства и переживания (ненависти, тревоги, страха, удовлетворения, национальной гордости, патриотизма и т. д.)»36. Ассоциативные признаки 'мучение', 'страдание' актуализируют аспект морального выбора субъекта. В контекстах крестьянин обречен на бесправие, голод, нищету и потому он морально несвободен.
Итак, труд для «наивного автора», бесспорно, идеологема. Отражая в произведении свои взгляды на взаимоотношения человека труда и власти, Г.И. Костин достаточно четко формулирует свои ценностные представления. Труд, прежде всего, воспринимается как осознанная необходимость, поскольку является источником заработка, дающего возможность не унижаться, жить достойно. Трудовая деятельность сопряжена с представлениями о тяжести и интенсивности. Преимущественно это физический малооплачиваемый труд, подтачивающий и разрушающий здоровье. Но именно эти утилитарно-практические свойства труда дают повод ценить и уважать крестьянина, который своим потом и кровью приносит пользу государству. Потому так важна установка на трудолюбие, самоотверженный, добросовестный труд. Наиболее эффективен труд в родовой общине, поскольку предоставляет личности в полной мере воспользоваться результатами своей деятельности, исключает возможность эксплуатации, воровства. Труд может приносить пользу крестьянину только будучи свободным и справедливым трудом. Достижение его возможно при гуманной политике власти, которая была бы основана на принципах равенства и нестяжательства.
В заключение следует отметить, что выявленные в результате анализа ценностные представления «наивного автора» могут стать основой для создания эффективных текстов современного политического дискурса.
ЛИТЕРАТУРА
Быкова О. Н. 2000: Опыт классификации приемов речевого манипулирования в текстах СМИ // Речевое общение: Вестник Российской риторической ассоциации. Вып. 1 (9). Красноярск, 42-53.
Костин Г. И. 2008: Корни и отростки древа Костиных (за прошедшие 345 лет). Ч. I. Магнитогорск.
Костин Г. И. 2009: Корни и отростки древа Костиных (за прошедшие 345 лет). Ч. II. Магнитогорск.
Костин Г. И. Корни и отростки древа Костиных (за прошедшие 345 лет). Рукопись из фондов лаборатории народной культуры МаГУ
Неклюдов С. Ю. 2010: От составителя сборника «Наивная литература: исследования и тексты». [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http: // www.ruthenia.ru/folklore/ bookenter.htm.
Степин В. С., СемигинГ.Ю. (гл. ред.) 2001: Новая философская энциклопедия: в 4 т. Т. 2. М.
36 Быкова 2000, 49.
