CC BY
650
УДК 008:316.75
https://d oi.org/10.24158/fik.2018.1.30
Тищенко Наталья Викторовна
доктор культурологии, доцент, профессор кафедры истории Отечества и культуры Саратовского государственного технического университета имени Гагарина Ю.А.
ИДЕОЛОГИЯ В КОНТЕКСТЕ КУЛЬТУРНЫХ ПРАКТИК: Л. АЛЬТЮССЕР, А. ГРАМШИ, Г. ДЕБОР
Аннотация:
Статья посвящена анализу концепций идеологии Л. Альтюссера, А. Грамши и Г. Дебора. Названные ученые видели в идеологии не только инструмент, подходящий для достижения политических целей, но и эффективную стратегию, позволяющую проводить глубокие культурные реформы, включающие трансформацию повседневных практик, ценностных приоритетов, мировоззренческих позиций, моделей поведения. На примере трех критических теорий автор выявляет основные способы формирования и распространения идеологий, выделяет основных участников идеологических стратегий. Делается вывод о значительном расширении круга инициаторов идеологических концептов, большей эффективности идеологического противостояния, нежели физических конфликтов и противоборств. Установлено, что в современной культуре подавляющее большинство институтов гражданского общества, бизнес-сообщество формируют идеологии, которые направлены на конструирование определенных типов субъективности.
Ключевые слова:
идеология, государственный аппарат, гегемония, групповые интересы, индивид, Л. Альтюссер, А. Грамши, Г. Дебор.
Tishchenko Natalia Viktorovna
D.Phil. in Cultural Studies, Professor, History of Russia and Culture Department, Saratov State Technical University
IDEOLOGY IN THE CONTEXT OF CULTURAL PRACTICES: L. ALTHUSSER, A. GRAMSCI, G. DEBORD
Summary:
The paper analyzes the concepts of ideology by L. Al-thusser, A. Gramsci, and G. Debord. The above-mentioned scientists reviewed the ideology not only as a tool for political ends but also as an effective strategy for deep cultural reforms involving the transformation of everyday practices, values, worldviews, and behavioral patterns. Based on three critical theories, the author reveals the main ways of building and spreading ideologies and identifies the main participants of ideological strategies. The research concludes that there is a considerable growth of the initiators of ideological concepts, and the ideological confrontation is more effective rather than physical conflicts and controversies. In modern culture, the overwhelming majority of civil society institutions and the business community form the ideologies aimed at constructing certain types of subjectivity.
Keywords:
ideology, state apparatus, hegemony, group interests, individual, L. Althusser, A. Gramsci, G. Debord.
Современные политические и экономические события указывают на то, что после тягостного забвения в конце XX в. понятие «идеология» переживает ренессанс. Риторика современных политических, общественных деятелей, чиновников, экономических экспертов пронизана разнообразными идеологическими клише. Подавляющее большинство конфликтов (как фактических, так и символических) представляют собой столкновение идеологически исключающих друг друга позиций, мнений, мировоззрений. Мнение С. Хантингтона, что большинство конфликтов современности носят идеологический характер и основаны на непреодолимых культурных противоречиях, подтверждается сегодня реальными фактами [1].
В условиях массовой идеологической конфронтации вполне уместно проанализировать основные концепции, расшифровывающие понятие «идеология». Принципиальное значение для интерпретации идеологии как культурного феномена имеют работы таких авторов, как Луи Аль-тюссер, Ги Эрнест Дебор и Антонио Грамши. Несмотря на достаточно различные теоретические позиции, все трое видели в идеологии не только инструмент, подходящий для достижения политических целей, но эффективную стратегию, позволяющую проводить глубокие культурные реформы, включающие трансформацию повседневных практик, ценностных приоритетов, мировоззренческих позиций, моделей поведения.
Для Л. Альтюссера была очевидна онтологическая тотальность идеологии. Согласно его точке зрения, любое сопротивление идеологии социально невозможно и бессмысленно, так как смысл любой идеологической стратегии заключается в искажении реальности. С помощью идеологических конструктов создается искусственная реальность - некое идеологическое пространство, которое индивид воспринимает как данность и не подвергает критическому осмыслению и рефлексии [2]. А. Грамши видел в идеологии созидательную функцию, полагая, что именно с помощью идеологии достигается социальное согласие, способное преодолеть групповые антагонистические интересы [3, с. 85]. Г. Дебор выделял несколько типов идеологии: концентрированный, диффузный, интегральный,
но каждому из них присуща главная черта - жесткая унификация образа жизни и типов мышления [4, с. 85]. Какими бы разными ни казались эти три точки зрения на идеологию, у них есть важная объединяющая характеристика - идеология интерпретируется как значимая социальная практика, с помощью которой возможны упорядочивание и контроль над другими практиками.
Современные авторы склонны критически относиться к идее Л. Альтюссера, полагая, что он недооценивал способность людей противостоять и сопротивляться идеологии, конструируя собственные дискурсивные практики [5, с. 39-40], и в противовес Л. Альтюссеру подчеркнуто преувеличивают способность индивидов четко формулировать и согласовывать свои социальные интересы, о чем писал А. Грамши [6].
Идеологию можно интерпретировать в качестве «оклика» власти, на который гражданское общество всегда вынуждено реагировать с той или иной быстротой и интенсивностью. Чем выше уровень самоорганизации и чем аргументированнее позиция общества, тем более организованным будет его сопротивление внешним идеологическим атакам. Однако, во-первых, не стоит воспринимать определение идеологии Л. Альтюссера как обязательное принуждение. Реакция на «оклик» содержит и самостоятельную, оригинальную, деятельностную составляющую в позиции индивида. Во-вторых, Л. Альтюссер, исходя из своих взглядов на функционирование и строение общественных структур, вообще не считал формирование идеологий приоритетом государственной власти. Для него идеология как понятие намного шире официальных государственных установок.
Под идеологией он понимает сложную систему восприятия людьми реальных условий своего существования и систему соотношения своего статуса с позицией других (представителей иных социальных групп, других культур, граждан других государств) [7]. Именно поэтому любое идеологическое клише создается по принципу «мы и они», «наше и чужое». Идеология оказывается своеобразным ценностным мерилом, с помощью которого индивиды воспринимают, оценивают, «переживают» сложившиеся у них представления в отношении их условий существования. В рамках определенной идеологической шкалы люди оценивают условия своего существования, сравнивают себя с другими, формулируют свое отношение к своей и «чужой» позиции. Интерпретируемая таким образом идеология не может рассматриваться как исключительно инструмент государственного принуждения. Скорее, это общекультурный принцип организации индивидов, который может использоваться, в том числе государством, для достижения поставленных целей. Кроме того, идеология в рамках концепции Л. Альтюссера находится вне понятий истинности или ложности, положительного или отрицательного. Л. Альтюссер трактует идеологию как мировоззрение, как некую матрицу, систему координат, с помощью которой он интерпретирует действительность. Подтверждением идей Л. Альтюссера является распространение надгосударственных и внегосударствен-ных идеологий, примерами которых выступают влиятельнейшие и распространенные по всему миру корпоративные культуры или идеологии религиозных движений.
Идеология в интерпретации Л. Альтюссера может быть использована для подчинения трудовых ресурсов, что, собственно, и осуществили современные корпорации, сформировав свои оригинальные концепции корпоративной культуры и корпоративной этики. Он полагает, что профессионально компетентные, но политически/идеологически не подчиненные человеческие ресурсы не востребованы в современном обществе. Следовательно, главной целью любой идеологии является формирование таких профессиональных кадров, которые способны действовать и развиваться в логике доминирующей корпоративной культуры, соответствовать требованиям производства на той или иной стадии его развития.
Базовые тезисы Л. Альтюссера, раскрывающие суть его определения идеологии, сформулированы в работе «Идеология и идеологические государственные аппараты». 1. Идеология призвана воспроизводить воображаемую систему отношений в реальности. 2. Идеология в равной степени поддерживается деятельностью отдельных индивидов, государства, промышленных предприятий и социальных институтов. 3. Идеология всегда адресна и побуждает конкретных индивидов позиционировать себя как субъектов с определенными функциями [8].
Исходя из выполняемых государством социальных функций, Л. Альтюссер выделяет два типа государственного аппарата. Первый - «государственный аппарат» - включает в себя правительство, администрацию, армию, полицию, судебные органы, тюрьмы. Главная его функция -репрессивные меры. Второй - «идеологические государственные аппараты», наблюдаемые в форме различных и специализированных институтов. К этому типу государственных аппаратов Л. Альтюссер относит образование, институт семьи, юридическую систему и правовые отношения в целом, политические партии и объединения, сферы торговли и производства, систему массовых коммуникаций, институты культуры [9, с. 56-57]. В современном обществе ведущую роль в формировании идеологий принимают на себя частные деловые корпорации, где идеологической доминантой выступает менеджмент. Таким образом, менеджмент даже на уровне функционирования отдельной корпорации выполняет идеологические функции, которые, по Л. Альтюс-серу, состоят в поддержании существующей системы распределения благ (т. е. системы эксплуатации) и установленного социального, экономического и политического порядка через предложение индивидам ограниченного числа доступных социальных и культурных практик.
Самой популярной концепцией А. Грамши является предложенная им трактовка понятий «гегемония» и «гегемонистская борьба». Первым, кто в середине 80-х гг. XIX в. использовал это политическое понятие в его современном значении, был Г.В. Плеханов. Изначально под «гегемонией» понималось конкретное политическое событие. Г.В. Плеханов считал, что рабочий класс в России вынужден стать действующей силой буржуазно-демократической революции, так как класс буржуазии из-за своей социальной слабости и непоследовательности не способен выполнить данную роль. Под влиянием Г.В. Плеханова это понятие стало активно использоваться в политической риторике, а на рубеже веков В.И. Ленин придал этому политическому термину новое значение.
Во избежание однозначного причисления А. Грамши к марксистско-ленинской традиции необходимо провести различия между использованием понятия «гегемония» А. Грамши и В.И. Лениным. Особого внимания заслуживают три основных различия в интерпретации этого понятия. Во-первых, если для В.И. Ленина гегемония была необходимой стратегией, связанной с конкретной исторической ситуацией, то для А. Грамши - это общая системная теория политической борьбы, не связанная с конкретным историческим периодом или географическим пространством. Во-вторых, В.И. Ленин интерпретирует гегемонию исключительно посредством классовых терминов, для А. Грамши классовое разделение не исчерпывает все возможные конфронтации в культуре, в его интерпретации конфликт интересов преодолевает классовые рамки и экономические вопросы. И, в-третьих, если для В.И. Ленина гегемония означала подготовительную стадию революционных действий, то для А. Грамши гегемонистская борьба представлялась длительным многоэтапным действом, направленным в конечном счете на сочетание различных типов интересов в рамках существующего социального порядка [10].
Ленинская концепция гегемонии была тесно связана с вопросом руководящей роли пролетариата, его политическими амбициями. А. Грамши в своих рассуждениях выходит за рамки политического руководства, он утверждает необходимость интеллектуального и морального руководства. Для А. Грамши, так же как и для Л. Альтюссера, оказывается принципиальным новый источник идеологического влияния. И этим источником является не государственный аппарат, а само общество. А. Грамши утверждает возможность артикуляции различных интересов антагонистических групп, позволяющей каждой группе в значительной степени сохранить свою собственную индивидуальность. Политически господствующий класс обязательно проиграет в идеологической борьбе, если будет настаивать на простой ассимиляции других социальных групп и подчинении их интересов своей власти.
По мнению А. Грамши, существует два механизма артикуляции различных интересов. Первый заключается в том, что интересы различных групп изначально нейтрализуются и таким образом предотвращается развитие их собственных специфических требований. Второй подразумевает более активную модель поведения, в которой специфические требования разных групп поддерживаются и разрешение противоречий скрывается именно за активной позицией и пониманием уникальности.
Однако эффективным способом представления и утверждения интересов является идеология, которая способна связывать вместе абсолютно противоположные устремления. Сам А. Грамши называл идеологию «полем боя, где проходит постоянная борьба» [11, с. 256]. Как и понятие «гегемония», термин «идеология» используется А. Грамши в различных контекстах. Во-первых, он выделяет «исторически органичные» идеологии, т. е. идеологии, отражающие конкретные интересы исторически сложившихся социальных групп и идеологии произвольные, рационалистические, «надуманные». Историческая необходимость идеологий определяется уровнем их соотнесенности с интересами конкретных объединений людей и возможностью для этих людей действовать в рамках идеологических установок. Рационалистическая идеология вызывает лишь полемику и общественную дискуссию, хотя и она не является совершенно бесполезной, так как представляет те убеждения, которые не способны быть адекватными данному социальному порядку. Во-вторых, А. Грамши, как и Л. Альтюссер, рассуждает об идеологии как о типе мировоззрения, которое определяет тренды и направления в юридической системе, экономике, искусстве и других видах индивидуальной и групповой деятельности.
Решающим элементом фактического установления гегемонии господствующей группы является процесс интеллектуальных, моральных и культурных реформ, которые она осуществляет. Основными объектами трансформации становятся знания, информация, система ценностей (символы) и способы идентификации. Делая акцент на интеллектуальном, моральном и культурном реформировании, А. Грамши не указывает на конкретную социальную группу, которая должна взять на себя разработку стратегии реформирования. Однако его симпатии в идеологической борьбе на стороне интеллектуалов, интеллигенции, именно ей он отводит важную стратегическую роль. В этом он принципиально отличается от Г.В. Плеханова и В.И. Ленина, для которых класс-гегемон был связан с рабочим движением. С точки зрения А. Грамши, социально активные субъекты вообще не разделяются по классам, экономическая детерминанта не может
быть основанием для продвижения идеологических стратегий. Социальная активность определяется неким комплексом «коллективных волеизъявлений», значимых в конкретный исторический период для конкретного социального пространства [12, с. 307].
А. Грамши считает, что культурное единство является сильнейшим связующим механизмом всего гражданского общества. Именно достижение согласия в базовых культурных ценностях приводит к объединению интересов различных социальных групп или страт, как их называет сам А. Грамши. Для него нет сомнения в том, что пространство борьбы за гегемонию находится непосредственно в гражданском обществе, наиболее важными составляющими которого являются политические партии и союзы, действующие в обществе через множество идеолого-куль-турных форм, таких, например, как газеты, литература, церковь, школы и аналогичные гражданские союзы. Идеологический прессинг проявляется и в на первый взгляд нейтральных явлениях: градостроительной политике, ономастике, моде и т. д. Стабильное функционирование государства (аппарата управления), с точки зрения А. Грамши, зависит от сплоченности гражданского общества, которое является его основой.
Следовательно, единственным эффективным способом распространения идеологии является «позиционная война в рамках гражданского общества». А. Грамши утверждает, что в наиболее развитых государствах гражданское общество превратилось в очень сложную структуру, способную эффективно противостоять внезапным экономическим катастрофам (кризисам, депрессиям и т. п.). Сложность и многоуровневость этой системы позволяет ей нивелировать внешние негативные влияния. Так, согласно А. Грамши, прямое нападение на государство со стороны внешнего гегемона («маневренная война») неизбежно должно завершиться поражением, так как культурная сплоченность различных социальных групп, гражданского общества в состоянии противостоять разрушающим воздействиям [13, с. 145-157].
Стратегия распространения новой идеологии должна быть постепенной и включать в себя множество этапов, микроходов. Главная цель любой идеологии, по мнению А. Грамши, заключается в разрушении сложившихся связей, утверждающих и поддерживающих культурное единство. Другими словами, речь идет о борьбе за установление контроля над ключевыми институтами гражданского общества - системой образования (на всех уровнях), средствами массовой информации, издательствами и т. д. Борьба за управление идеолого-культурными структурами и является «позиционной войной». Примеры именно таких военных действий мы наблюдаем в современной России, когда сталкиваемся с попытками переписать историю на уровне школьных учебников или когда из программ по литературе исключаются российские классики и вводятся переводные произведения представителей американской литературы. «Мягкие», латентные механизмы контроля над СМИ также являются одним из самых распространенных примеров современной позиционной войны.
А. Грамши не только разрабатывает тактику позиционной войны для силы-гегемона, но и предлагает ряд альтернативных стратегий противостояния господствующих в обществе интересов внешнему идеологическому захвату. Во-первых, правящая сила, по его мнению, будет всегда стремиться удержать потенциальную силу-гегемона в слабом и раздробленном состоянии и отделить оппозиционные элементы друг от друга. Делается это двумя традиционными способами: либо власть сама определяет, какие типы интересов она может поддерживать, идя на уступки; либо лидеры потенциально антагонистических групп включаются в систему принятия властных решений и становятся частью господствующей гегемонии.
Во-вторых, если кризис гегемонии достигает такой степени, что господствующая сила не в состоянии выполнять свои властные функции, то тогда, согласно А. Грамши, существует другая возможность противостояния гегемонической экспансии, которая часто применяется и заключается в том, что для поддержания существующего социального порядка активно используется чиновничья бюрократия. Таким образом, бюрократия возникает, по крайней мере временно, как единственная организация, способная выполнять задачи правящей силы. К сожалению, в большинстве исторических примеров использования этой стратегии бюрократическая гегемония приводит к подмене общекультурных интересов бюрократическими. Как утверждает А. Грамши, одним из очень важных последствий распространения бюрократии является способ вытеснения процесса политического представительства интересов и достижения согласия технической компетентностью. Это, в свою очередь, обязательно приведет к значительному уменьшению значения идеологии [14, с. 382-395].
Свою позицию по интерпретации понятия «идеология» Г. Дебор формулирует в работе «Общество спектакля». Г. Дебор в отличие от А. Грамши и Л. Альтюссера занимает резко критическую позицию. Если для Л. Альтюссера и А. Грамши идеология - необходимая единица социального порядка, то для Г. Дебора это подмена реальности, которая ведет к катастрофическим последствиям. Технологии распространения идеологии привели к тому, что «все, что раньше переживалось непосредственно, теперь отстраняется в представление» и непосредственное восприятие и переживание реальности невозможно [15, с. 67]. Онтологически эту проблему поставили Платон и М. Хайдеггер, которые говорили об «утрате подлинного бытия» [16]. В социальном
контексте Г. Дебор утверждает, что идеология - это хаотичное, разрозненное, абсолютно алогичное сочленение различных образов, смыслов, символов, которые когда-то имели непосредственную связь с реальностью, а в пространстве идеологии превратились в некую искусственную структуру, которую Г. Дебор и называет «спектаклем». Потеряв связь с реальными процессами, идеологическая структура утратила способность развиваться, меняться, она трансформировалась в статичный застывший памятник самой себе. Именно этим и объясняется косность идеологий, их неспособность учитывать изменяющиеся условия. Еще одну важную черту идеологий Г. Дебор определяет через понятие «позитивность»: «Спектакль предстает как одна огромная позитивность, неоспоримая и недоступная. Он не говорит ничего, кроме того, что "то, что является - благо, и то, что благо - является". Отношение, которого он в принципе требует, есть то пассивное приятие, каковое он уже фактически обрел благодаря своей манере являться без возражений, обладая монополией на явленное» [17, с. 112].
Продолжая критическое осмысление идеологии, Г. Дебор подчеркивает экономическую составляющую любых идеологических стратегий. В какой-то степени к этой идее подводили и Л. Альтюссер, и А. Грамши, но именно Г. Дебор откровенно указал на то, что целью любой идеологической стратегии является экономическое подчинение как отдельного индивида, так и общества в целом. Результатом господствующей идеологической стратегии стали, по мнению Г. Дебора, стандартизация индивида, максимальное упрощение его потребностей на фоне многообразия предложений товаров и услуг. Экономическое многообразие привело к экзистенциальному единообразию, что вполне укладывается в логику глобализма и господства международных корпораций.
Индивид в рамках такой идеологической системы лишается права свободного суждения, у него остается лишь право повторять лингвистические клише, которые ему предлагают СМИ, интернет, социальные сети и пр. Указывая на все эти тенденции, Г. Дебор делает вывод, что стандартизация и усреднение как базовые характеристики современной идеологии в большей степени характерны для тех систем, где гипертрофированное потребление товаров породило иллюзию возможности выбора социальных ролей и объектов. Речь прежде всего идет о самых развитых экономиках современности. Рекламные лозунги и слоганы о самовыражении, самореализации и доступности выбора являются здесь не только главными идеологическими стратегиями, но и репрессивными механизмами, уничтожающими остатки уникальности и порождающими псевдоудовлетворение и псевдонаслаждение.
Сопоставляя концепции идеологии Л. Альтюссера, А. Грамши и Г. Дебора, можно выделить следующие принципиальные моменты. 1. Значительно расширяется список субъектов, формулирующих идеологические установки. Если до недавнего времени на эту роль претендовал государственный аппарат, то сейчас в этом процессе участвует множество игроков - от институтов гражданского общества до бизнес-структур. 2. Идеологические противостояния оказываются намного эффективнее физических конфликтов и противоборств. 3. Идеология выступает в качестве эффективного инструмента по формированию субъектов социального действия.
Ссылки:
1. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2003. 603 с.
2. Альтюссер Л. Идеология и идеологические аппараты государства (заметки для исследования) // Неприкосновенный запас. 2011. № 3 (77). С. 159-175.
3. Грамши А. Тюремные тетради. М., 1991. 560 с.
4. Дебор Г. Общество спектакля. М., 2006. 224 с.
5. Филлипс Л., Йоргенсен М.В. Дискурс-анализ. Теория и метод. Харьков, 2008. 352 с.
6. Hall S. Postscript: Gramsci and Us // Simon R. Gramsci's Political Thought: An Introduction. L., 1991. P. 114-131.
7. Альтюссер Л. Идеология и идеологические аппараты ...
8. Там же.
9. Альтюссер Л. Ленин и философия / пер. с фр. Н. Кулиш. М., 2005. 175 с.
10. Лестер Дж. Теория гегемонии Антонио Грамши и ее современное звучание [Электронный ресурс]. URL: http://li-belli.ru/magazine/99_1/lester.htm (дата обращения: 14.01.2018).
11. Грамши А. Указ. соч. С. 256.
12. Там же. С. 307.
13. Там же. С. 145-147.
14. Там же. С. 382-395.
15. Дебор Г. Указ. соч. С. 67.
16. Хайдеггер М. Учение Платона об истине // Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993. С. 345-361.
17. Дебор Г. Указ. соч. С. 112.
