CC BY
112
Известия Саратовского университета. 2008. Т. 8. Сер. Социология. Политология, вып. 2
18 См.: Наумова Т.В. Социально-политические ориентации российской интеллигенции //Социально-гуманитарные знания. 2006. № 4. С. 35-40.
19 См.: Карпухин О.И., Макаревич Э.Ф. О взаимодействии «новой» интеллигенции и интеллигенции массы // Социально-гуманитарные знания. 2004. № 2. С. 77-79.
См.: Средний класс в России: количественные и качественные оценки / Е.М. Авраамова, Л.М. Григорьев, Т.П. Космарская и др. М., 2000. С. 178.
Средние классы в России: Экономические и социальные стратегии / Под ред. Т. Малевой. М., 2003. С. 269.
См.: Шкаратан О.И., Ильин В.И. Социальная стратификация России и Восточной Европы: сравнительный анализ. М., 2006. С. 180-181, 196-197.
УДК 329.059470+571
ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ ФАКТОР ЛЕГИТИМАЦИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ В ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ
В.И. Головченко
20
21
22
Саратовский государственный университет, кафедра политических наук E-mail: [email protected]
В статье рассмотрены концептуальные основы и эволюция функциональности идеологического фактора в легитимации политической системы в 1990-е гг. и в современной России.
Ключевые слова: идеология, легитимация, партия, политическая система, функциональность идеологий, актуализированная идеология.
Ideological Factor of Political System Legitimation in PostSoviet Russia V.I. Golovchenko
The paper considers the conceptual principles and evolution of the ideological factor functionality in political system legitimation in Russia in the 1990ies and nowadays.
Key words: ideology, legitimacy, party, political system, functionality of ideologies, an actualized ideology.
Одной из важнейших инструментальных функций идеологий в обществе является легитимация существующей политической системы, ее основных институтов, механизмов и принципов функционирования. Ее сущность заключается в обосновании претензий на власть какой-либо политической силы (партии, общественнополитического движения, их отдельных представителей) и стремлении получить поддержку большинства граждан в данных претензиях с помощью информационно-коммуникационного воздействия. Идеологические концепты, оформленные в предвыборные платформы, за которые на выборах голосует большинство, формализуют социальную значимость данных претензий и легитимацию конкретного политического режима, усиливают государственную власть и соответственно увеличивают эффективность общественных и государственных преобразований, повышают результативность принимаемых политических решений. Тем самым идеологии по-
зволяют разрешить диалектическое противоречие любой общественно-политической системы, заключающееся в удовлетворении двух важнейших объективных потребностей. С одной стороны, это потребность системы в постоянном обновлении и совершенствовании, в устранении различных социальных противоречий и конфликтных ситуаций, в постоянной адаптации к новым внутренним и внешним условиям. С другой - это потребность системы и общества в стабильности и преемственности своего развития.
В случае, если данное противоречие разрешить не удается, происходит радикальный вариант реализации данной функции идеологии, заключающийся в обосновании необходимости замены политической системы на принципиально новую, основанную на иных ценностях и основаниях. Такой революционный переход был осуществлен в СССР на рубеже 1980-1990-х гг. под знаменем борьбы с застойными явлениями социализма и необходимости его обновления, а затем на основе внедрения идей и ценностей либерализма.
Однако в 1990-е гг. разочарование значительной части российского населения в демократических социально-политических преобразованиях не привело к многоуровневой легитимации установившегося политического режима в постсоветской России. Формирование многопартийности, системы разделения властей, внедрение демократических процедур конкурентных выборов, политических прав и свобод, гласности и плюрализма не сопровождались улучшением социально-экономического положения большинства российских граждан и поэтому не воспринимались как самодостаточные и социально значимые политические институты.
В результате недовольство людей политикой достигло такого масштаба, что поставило под вопрос все уровни легитимности существующей общественно-политической системы. Уровень персональной легитимности Президента на выборах 1996 г. удалось обеспечить только
© В.И. Головченко, 2008
на очень короткий срок за счет неимоверных информационно-коммуникационных усилий политтехнологов и использования огромных административных и экономических ресурсов. Идеологическая легитимность в этот период также была крайне низкой: ни одна из ведущих идеологий не могла претендовать на поддержку не только большинства населения, но и крупной социальной группы1. Отсутствовала единая ценностная основа общества, линии социального размежевания были глубоки, а позиции сторон непримиримы. Структурная легитимность характеризовалась отсутствием доверия населения к значительной части политических институтов, норм и принципов их формирования и функционирования. Государственная дума никогда не имела высокого рейтинга доверия; политические партии и их лидеры разочаровывали популизмом и демагогией своих обещаний; выборы раздражали все усиливающимися грязными технологиями; СМИ и журналисты своей необъективностью и продажностью.
Если учесть, что происходило все это на фоне дезинтеграционных процессов в асимметричной федерации в многоконфессиональной и полиэт-ничной стране, то можно оценить всю глубину делегитимации политической системы России в данный период. Уже в середине 1990-х гг., фактически, возникла ситуация коллапса: социалистические ценности у большинства российских граждан были разрушены, а новые не внедрены. Плюрализм идеологий и отсутствие единого, идейно обоснованного вектора стратегического развития привели к пестроте и разнородности базового социокультурного основания политического развития России.
Прежде всего имело место заимствование западных идеологических систем, в той или иной степени адаптированных к российской действительности.
Во-вторых, осуществлялись попытки идеологической реинкарнации дореволюционных и эмигрантских политических концепций.
В-третьих, происходила идеологическая концептуализация на уровне партийных программ, ориентированных на корпоративные интересы отдельных социальных групп.
Наконец, продолжали занимать свою нишу и ретроспективные коммунистические идеологии, ставящие целью возвращение к различным моделям социалистического развития.
Наложение всего этого идеологического спектра на электоральные процессы не привело к его кристаллизации и идеологическому структурированию российского политического пространства. Главной причиной того, что идеологическая мотивация при голосовании не играла сколько-нибудь серьезной роли, стало использование манипуляционных технологий на выборах всех уровней. Популизм и демагогия, политическое краснобайство, использование «грязных»
технологических приемов на выборах (вплоть до фальсификации результатов) выхолостили идейно-мировоззренческую составляющую политической борьбы основных носителей идеологии в постсоветской России.
Партии не смогли реализовать свою идеологическую функцию и соответственно идентификационную и интегрирующую функции. В результате в условиях перманентного кризиса социально-экономических отношений 1990-х гг. в обществе широко проявились социальная аномия, безыдейность, распространение радикальных националистических и откровенно фашистских группировок. Эти негативные явления привели к тому, что среди общественно-политических деятелей и в научном политологическом сообществе вновь актуализировался вопрос о необходимости единой общенациональной идеологии для российского общества.
Мнения участников этой дискуссии разделились. Одни полагали, что в обществе, основанном на принципах политического и идейного плюрализма, никакой идеологии, претендующей на роль государственной, больше не должно быть. Напротив, приверженцы создания государственной идеологии усматривали и усматривают в ней важный инструмент консолидации российского общества, способ обретения нового качества.
Большинство российских теоретиков считали сохранение приоритетного положения идеологии основой развития политики, а соответственно и ее духовной сферы. По мнению исследователей, перед страной встала альтернатива: либо «поиск идеи, способной объединить людей вопреки тому, что составляет их своеобразие, в головах... идеологов», либо прорастание ее «из гражданского общества по мере его собственного созревания»2.
Другая точка зрения представлена А.И. Соловьевым. По его мнению, при выборе любого из предлагаемых вариантов надо ориентироваться не на привлекательность умозрительных конструкций, а на его реалистичность как собственно политического проекта, предусматривающего наличие определенных сил, ресурсов, отношений в сфере власти. Политолог утверждал, что если предельно упростить нынешнюю логику политической эволюции, то можно увидеть, что политические усилия по созданию некой модели демократии, гражданского общества и соответствующих ей горизонтальных связей сочетаются со строительством вертикальных отношений массового общества, так или иначе проникающего в нашу жизнь под влиянием новых технологических инструментов информационного общения, а также в связи с сейчас уже очевидной недостаточностью демократических механизмов для реализации разносторонних интересов граждан. Поэтому попытки активизировать политическое участие людей и другие принципы демократии на идейно-ценностной основе постоянно оспариваются сознательным производством имиджей,
Известия Саратовского университета. 2008. Т. 8. Сер. Социология. Политология, вып. 2
направленных на усиление контроля верхов за массовым поведением в части поддержки того или иного проекта. А подобная ориентация предполагает уже не столько поиск наиболее действенных организационных структур демократии, сколько нахождение наиболее эффективных информационных технологий обеспечения связи власти с населением; не укрепление национальной государственности, а усиление позиций государства как одного из субъектов информационного рынка в борьбе с внешними и внутренними контрагентами; не конструирование идеологий, а совершенствование технологий для поддержания диалогических связей политических акторов и т.д.3
С приходом к власти Президента В.В. Путина в данной дискуссии значительно усилился вектор позитивного отношения к общенациональной идеологии и ее роли в жизни общества. Администрация Президента РФ фактически выступила инициатором активизации идейно-теоретической работы в данной области, опередив партийных теоретиков и научное сообщество.
В результате, по мнению О.Ю. Малиновой, «политический пейзаж стал более монотонным, число площадок для политических дискуссий (или хотя бы их имитации) резко сократилось, а роль “идей” в политическом процессе свелась к легитимации официального курса и сугубо ритуальной демонстрации оппозиционности. Неудивительно, что исследовательский интерес к теме современных российских идеологий в последние годы заметно снизился»4.
На наш взгляд, это верно лишь отчасти, так как уменьшение академического интереса к теоретическим сюжетам компенсировалось актуализацией для политологического сообщества значения проблемы прикладной функциональности идеологий, переводом ее обсуждения в практическую плоскость5. Дискуссия по проблемам «суверенной демократии» как общенациональной идеологии является одним из свидетельств такого живого интереса6.
Например, по мнению М.А. Фадеичевой, «в стране, где установлена либеральная конституция, но либеральная идеология не является доминирующей, либеральные ценности - общепризнанными, а уровень электоральной поддержки либеральных партий настолько низок, что они не могут рассчитывать на представительство в высшем законодательном органе, неизбежно складывается особая идеологическая ситуация. Делегитимация действующей Конституции стимулирует поиски новой идеологии, более подходящей на роль “национальной идеи”»7.
При этом акцент делается именно на легитимирующей функции идеологии. Специфически российской проблемой является неадекватная «представленность» идеологий на разных операциональных уровнях. Принято считать, что идеология функционирует в виде политикофилософских теорий, практических программ (в
частности, партийных) и представлений, абсорбированных массовым сознанием. Каждый из этих уровней играет свою роль в производстве, распространении и трансформации идеологии. В известном смысле можно сказать, что идеология существует именно как способ коммуникации между интеллектуальными и политическими элитами, а также между представителями этих элит и носителями соответствующих интересов в обществе. Главные творцы идеологий - интеллектуалы, участвующие в политике, и политики, умеющие манипулировать идеями8.
Для легитимации политической системы современной России особое значение имеет соотношение между актуализированным и теоретическим уровнями идеологии.
Сходство актуализированной («обыденной», «повседневной») идеологии и идеологии «специализированной» состоит в том, что и та, и другая используют механизмы легитимации. Под легитимацией понимается объяснение и оправдание институционального порядка, придание ему ценностно-нормативного характера. При этом легитимация связана не только с ценностями, но и «знанием»9. Легитимация, осуществляемая повседневным сознанием, предполагает определенное теоретизирование, которое обращено к ценностным представлениям, а «знания», используемые при легитимации, имеют мотивируюший характер.
Легитимация как раз направлена на то, чтобы частный интерес выглядел как общий, в той или иной степени массовый. Легитимация массовым сознанием каких-либо институциональных порядков не сводится к простому повиновению. Легитимность порядка - это авторитетность, вера в его правомерность и справедливость, что, в свою очередь, предполагает абстрактные представления о правомерности и справедливости.
На наш взгляд, соотнесенение актуализированных и институционализированных идеологий в обществе изменяется в разных социальных, временных и региональных условиях. Это значит, что политологический анализ ситуации предполагает не только характеристику содержания идеологических представлений, но и объяснение структуры актуализированной идеологии, причин и факторов ее конкретного проявления в данном месте в данный период времени. Необходимо учитывать, что идеологии, актуализированные в политической культуре большинства граждан, представляют собой не только теоретические идеологические конструкты, внедряемые в массовое сознание основными политическими акторами, но также являются результатом непосредственного столкновения с действительностью.
Поэтому значительную роль в формировании актуализированной идеологии, реализующей свои легитимирующие функции, играет деятельность государственных структур по созданию условий
102
Научный отдел
для эффективного социально-экономического развития. В этой связи главной причиной успеха «идеологии» Путина представляется не ее теоретико-концептуальная завершенность, а использование простых и понятных каждому россиянину идеологем, подкрепленных определенными очевидными политическими действиями: стабильность - рост качества жизни - сплочение народов - патриотизм, державничество, самоуважение. Эта простая до примитивности схема использования идеологического фактора оказалась наиболее адекватной современному этапу развития России.
В силу существенной неоднородности, «расколотости» общественного сознания одна из главных задач современной российской государственной идеологической политики как на федеральном, так и на региональном уровнях - урегулирование социальных конфликтов, выработка идеологии межнационального согласия. Она предполагает использование базовых ценностей, присущих широким слоям населения, государственную поддержку идеологии на основе учета этих базовых ценностей и формирование концепции модернизации общества как движения по пути усвоения достижений научно-технического прогресса и более высокого современного «качества жизни».
Тем не менее с учетом стратегической перспективы, наиболее эффективным инструментом представляется конкурентная деятельность носителей различных идеологий, объединенных наличием единого ценностного фундамента и признанием конституционно закрепленных правил игры. При таком условии идеологии - мощное объединяющее средство, без которого любое государство разваливается, теряет свою монолитность. Отсутствие данной предпосылки во многом стало ключевой причиной, объясняющей отсутствие для российского населения массовой институциональной и идеологической легитимности властных структур, возглавляемых российскими реформаторами-либералами, и соответственно слабую электоральную их поддержку.
Особенно очевидно роль базовых общенациональных ценностей проявилась на выборах в декабре 2007 и марте 2008 г., когда «партия власти» и ее представители получили убедительную поддержку избирателей, а сторонники либераль-
ных идей были проигнорированы большинством электората10.
Вместе с тем нужно учитывать, что и новый Президент Российской Федерации и лидеры «партий власти» постоянно заявляют о своей приверженности базовым либеральным ценностям. Поэтому главным фактором для укрепления позиций либерализма в современной России, на наш взгляд, выступает стабилизация социальноэкономической ситуации, которая постепенно создаст предпосылки для позитивного восприятия либеральных ценностей в политической культуре российских граждан и соответственно для укрепления политических позиций их носителей.
Примечания
1 Исключение составляла КПРФ, хотя высокий уровень ее поддержки был обусловлен в большей степени протестными настроениями граждан, чем осознанной идеологической мотивацией.
2 Алексеева Т.А., Капустин Б.Г, Пантин И.К. Перспективы интегративной идеологии // Полис. 1997. № 3. С. 18.
3 См.: Соловьев А.И. Политическая идеология: логика исторической эволюции // Полис. 2001. № 2. С. 19-20.
4 Малинова О.Ю. Идеологический плюрализм и трансформация публичной сферы в постсоветской России // Полис. 2007. № 1. С.7-8.
5 Подробнее об этом см.: Головченко В.И., Головчен-ко А.В. Идеологическое основание партийного спектра современной России // Изв. Сарат. ун-та. Сер. Социология. Политология. 2007. Т. 7, вып. 2. С. 102-110.
6 См.: Поляков Л.В. «Суверенная демократия»: политический факт как теоретическая предметность // Общественные науки и современность. 2007. № 2. С. 59-68.
7 Фадеичева М.А. Идеология и дискурсивные практики «нашизма» в современной России // Полис. 2006. № 4. С. 54.
8 См.: Малинова О.Ю. Партийные идеологии в России: атрибут или антураж? // Полис. 2001. № 5. С. 99.
9 См.: Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности / Пер. с англ. Е.Д. Руткевич. М., 1995. С. 157.
10 Даже с учетом использования административного ресурса победа единороссов и «преемника» была неоспоримой, благодаря высокому рейтингу Президента В.В. Путина и его персональной легитимности.
