Идеологический аспект перевода Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №12/2015 ISSN 2410-6070

11. Митина О.В. Интернет в гендерном измерении [Текст] / О.В. Митина, А.Е. Войскунский // Введение в тендерные исследования. - М.: Аспект Пресс, 2005. - С. 204-216.

12. Сулер Дж. Люди превращаются в электроников. Основные психологические характеристики виртуального пространства [Электронный ресурс] / Дж. Сулер. - URL: http://www.flogiston.ru/projects/translate/ electronic.shtml, свободный.

© Карандеева Л.Г., Нестерова С.В., 2015

УДK 81-26

Н.Г. Корнаухова

МГЛУ ЕАЛИ г. Иркутск, Российская Федерация статья подготовлена при поддержке РГНФ, проект № 14-04-00302

ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ПЕРЕВОДА Аннотация

Несмотря на то, что вопрос воздействия идеологии всегда был актуальным как для осуществления переводческого процесса, так и для его исследования, до настоящего времени в рамках переводоведения системно он не изучался. Тем не менее, идеологический аспект перевода, определённо, заслуживает признания, так как любой перевод выполняется в соответствии с ценностями и убеждениями, доминирующими в культуре перевода.

Ключевые слова

Идеология, перевод, анти-эссенциализм, лингвистическая теория перевода, когнитивная теория перевода.

Несмотря на то, что многие исследователи признают существенность влияния идеологии на переводческую деятельность, а некоторые даже считают, что функционирование языка в целом - прямое следствие существования отношений власти и идеологии, на сегодняшний день идеологический аспект переводоведения остается в значительной мере неисследованным [Baumgarten, 2012]. Тем не менее, необходимо признать, что перевод, как любая другая лингвистическая деятельность, определяется воздействием идеологии и, в свою очередь, способствует ее формированию.

Для того чтобы рассуждать об идеологии в переводе, необходимо указать, что настоящей статье будет пониматься под этим термином. В рамках разных наук ему даются различные и часто противоречащие друг другу определения, а в представлении обывателя он ассоциируется с манипуляцией общественным сознанием и обманом, особенно в области политики. В науке прослеживаются два основных направления толкования этого термина: одни, вслед за К. Марксом, понимают под идеологией искаженное понимание мира, отражающее интересы правящего класса и служащее для поддержания политической власти и влияния, другие не привязывают это понятие к правящим классам, а рассматривают его шире, как общую систему взглядов, связанную с интересами определённой группы, преследующей индивидуальные и коллективные цели [Baumgarten, 2012, p. 59].

Второе толкование термина «идеология» представляется нам более обоснованным, поэтому в рамках настоящей статьи под идеологией, вслед за А. Мэйсоном, будет пониматься «набор убеждений и ценностей, формирующих мировоззрение конкретного лица или института и определяющих их интерпретацию событий, фактов и других аспектов опыта» [Mason, 2010, с. 86].

Идеология, несомненно, является частью индивидуального и общественного сознания, регулирует восприятие окружающего мира, формируя знания и убеждения. Она определяет то, что люди расценивают как истину в определенной культуре и времени [Baumgarten, 2012, p. 60]. Принимая во внимание тот факт,

МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №12/2015 ISSN 2410-6070

что люди не склонны к анализу тех представлений о действительности, которые считают самоочевидными, необходимо учитывать, что часто они не осознают те паттерны своего поведения (в том числе речевого), которые навязаны доминирующей в определенный момент истории идеологией.

Процесс перевода также осуществляется и оценивается с определенных идеологических позиций, часто неосознанных. Как отмечает С. Баумгартен, некоторые критики литературы, переведенной на английский язык, хвалят переводчиков за связность, идиоматичность текста перевода, его легкий слог, не думая о том, что это, возможно, и ценится в западном мире, но не обязательно является свойством исходного текста. Л. Венути подчеркивает, что распространенность таких ассимилирующих стратегий перевода (стратегии «доместикации» в терминах Л. Венути) может привести к искаженному представлению обо всей национальной литературе и менталитете определенного народа в глазах западного читателя-англофила [Venuti, 1995].

Упрощенные представления о переводе, преобладающие веками (существующие и по сей день) можно считать ничем иным как устоявшимися идеологическими взглядами. Ранее перевод воспринимался как вторичная и, тем самым, незначительная деятельность. В дополнение к этому, переводы, главным образом, рассматривались с точки зрения их эквивалентности по отношению к оригинальному тексту (лингвистическая теория перевода), на этом основании выделялись две абсолютно противоположные стратегии перевода - свободный и буквальный перевод, определялись степени эквивалентности.

Отклонения в значении между оригиналами и переводами обычно считались нежелательными, поскольку люди были склонны возвращаться к оригиналу, лингвистический материал которого должен был максимально сохраняться в переводе (что было особенно актуально для переводов религиозных текстов, например, Библии). Профессия переводчика, особенно в западном мире, имела невысокий статус, а популярная фраза «traduttore traditore» на долгие годы перевела переводческую деятельность в ранг «темных махинаций с целью манипуляции и обмана» [Baumgarten, 2012, p. 61].

Низкий статус переводческой профессии на протяжении многих веков автоматически перекладывал на переводчиков всю тяжесть ответственности за обнаруженные случаи изменений в тексте перевода. Не предпринималось попыток объяснить их историческими и социокультурными факторами, обуславливающими примененные переводческие стратегии. В ряде современных публикаций по теории перевода подобная ответственность до сих пор лежит только на переводчике.

Упрощенное представление о переводе на протяжении долгого времени также объясняет фрагментарность исследований этого явления в рамках таких дисциплин как лингвистика или литературоведение, и только на рубеже 1970-х гг. переводоведение утвердилось как самостоятельная дисциплина. С того момента мы наблюдаем в работах исследователей переход от идеологии эссенциализма к анти-эссенциализму в переводоведении.

Как известно, идеология эссенциализма утверждает, что действительность «снаружи», и ее можно наблюдать, а материальные явления имеют объективную внутреннюю структуру. Таким образом, слова исследуются на наличие их «смыслового ядра», а научное исследование с точки зрения такого подхода, может иметь объективный и нейтральный характер. Анти-эссенциализм, с другой стороны, предполагает, что действительность создают люди, и что материальные явления могут наблюдаться только относительно других явлений. Соответственно, любое исследование никогда не будет объективным и нейтральным, а значение слов может быть только выведено (если это вообще возможно) относительно других слов (Деконструкция).

С позиций анти-эссенциализма перевод - не простая имитация оригинального текста, а одна из форм создания значения. Подобный взгляд отбрасывает отношение к переводу как к производной, вторичной деятельности, что было выражено в маргинальном статусе переводчиков и их переводов. Новая идеология перевода перечеркивает «вековые традиции приписывания переводчикам и их переводам исключительно маргинального, порой аморального статуса», и радикально пересматривает понятия, такие как присутствие автора и нейтральная передача значения через языковые границы [Baumgarten, 2012, p. 62]. Анти-эссенциалистский подход способствуют пересмотру отношений между «оригиналами и переводами, между авторами и переводчиками, и между переводчиками и их читателями, которые более не описываются с точки зрения привычных понятий воссоздания значения, верности или эквивалентности» [Arrojo, 1997, p. 30].

МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №12/2015 ISSN 2410-6070

В этом отношении М. Тимошко отмечает, что если широко распространенные западные метафоры о «наведении мостов» в переводе критически пересмотреть в свете восточных концепций, таких как индийский rupantar или anuvad («изменение в форме» или «говорить после», соответственно), можно увидеть существенное различие в представлении о переводческой деятельности в разных культурах [Тимошко, 2007, с. 68, цит. по Baumgarten, 2012, p. 62].

Современные анти-эссенциалисткие настроения позволяют большинству переводческих исследований принимать во внимание исторические и социокультурные условия среды перевода. На протяжении прошедших 20 лет отмечаются значительные достижения в постмодернистских и культурных исследованиях в переводе, теория перевода значительно продвинулась в изучении вопросов идеологии и воздействии участников перевода на его процесс и результат.

Ученые, исследующие подобные отношения, занимаются постколониальным, феминистским или социологическими исследованиями, которые рассматривают навязывание идеологических ценностей менее экономически и политически развитым культурам. Они доказывают, что перевод редко ведет к «равному» межкультурному обмену, что нет никакой прямой «передачи значения» между языками. Поскольку процесс перевода всегда протекает в условиях непредсказуемых социокультурных обстоятельств, значение не может рассматриваться как стабильная концептуальная единица. Нет смысла рассматривать его в рамках текстов, значение динамично создается в процессе толкования. Таким образом, осмысление значения и процесс перевода в большой степени идеологичны.

С. Баумгартен предлагает различать политические и идеологические стратегии перевода. Политические стратегии перевода - те, которые преследуются в сознательной попытке получить влияние и власть. Идеологические стратегии перевода, напротив, могут стать следствием бессознательных ментальных предрасположенностей (mental dispositions). Оба типа стратегий могут быть аналитически выявлены на социокультурном, ситуативном или текстовом уровне любого перевода [Baumgarten, 2012, p. 64].

О политических стратегиях перевода главным образом приходится говорить в переводе текстов, имеющих дело с политическими ценностями, идеями или действиями. Такие стратегии наиболее заметны в социокультурном контексте, подвергнутом цензуре. Как отмечают Дж. Диаз Синтас и А.Римель, если в фильме одновременно звучит речь на французском и арабском, на французский язык в субтитрах переводятся преимущественно французские высказывания, а арабская речь отражается в субтитрах по остаточному принципу [Diaz Cintas , 2014, p. 229].

Оборотной стороной глобализации становится глокализация (адаптация перевода для небольшого рынка) и регионализация (идеологическая реакция общества на тенденции глобализации). Чтобы сохранить свою самобытность после распада ряда стран, существовавших со времен окончания Второй мировой войны, национальные меньшинства требуют признания своих языков, что также отражается на производящейся аудио и видео продукции (например, на каталонском и фламандском) [Diaz Cintas , 2014, p. 230].

Идеологические стратегии перевода упоминаются, когда речь идет о конвенциональной норме перевода, существующей в определенный период истории [Toury, 1995]. Конвенциональная норма лежит в основе понятия «правильности» перевода, у этого понятия есть определенная регулирующая функция, поскольку оно связано с определенными идеями и ценностями, разделяемыми группами и сообществами, т.е. идеологией. В качестве примера в этом случае чаще всего приводят знаменитые belles infidelles во Франции в XVIII веке. Другим примером может служить адаптация деловой корреспонденции из азиатских стран к западным нормам при переводе на английский.

Причина этого изменения, главным образом, заключается в применения (частично подсознательном) самоцензуры со стороны переводчиков, придерживающихся рационалистической идеологии, распространенной сегодня в академическом дискурсе, который определяется соответствующими англосаксонскими ценностями [Baumgarten, 2012, p. 65].

Любой перевод происходит в определенной ситуации и социокультурном контексте, он обусловлен влиянием всех участников процесса. Попытка проанализировать, какую позицию с точки зрения влияния и власти занимают участники процесса перевода, а также какие ценности и убеждения затрагиваются при переводе, помогает понять обстоятельства и цели перевода. Однако любая интерпретация перевода зависит

МЕЖДУНАРОД НЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №12/2015 ISSN 2410-6070

не только от цели перевода и его ситуативного контекста, но также и, в значительной степени, от точки зрения (или идеологии) анализирующего.

Хотелось бы отметить, что ни один перевод не является нейтральным, а процесс перевода всегда подразумевает выбор того или иного варианта, выбор того или иного решения переводческой проблемы. Понимать это важно не только переводчикам, но и читателям. «Читатель должен понимать, что изменения в переводе не являются недостатком или простой переводческой ошибкой. Любой текст рождается лишь во взаимодействии с читателем, который задействует свой индивидуальный опыт при его осмыслении» [Diaz Cintas , 20i4, p. 229].

Как отмечает Дж. Диаз Синтас в последнее время в литературных приложениях к печатным изданиям в Америке стали, хоть и редко, уделять внимание вопросам художественного перевода. Тем не менее, такие статьи поднимают вопрос о существовании, роли, возможностях и особенностях перевода и помогают читателям осознать свое воздействие на предмет чтения [там же, p. 229].

Автор отмечает интерес к университетским программам по переводу, редкие публикации интервью с переводчиками и рост осознания важности вопроса перевода у режиссеров, которые дают надежду на перемены в будущем. Совместное производство кинофильмов также пропагандирует идею многоязычия и начинает размывать англо-саксонское доминирование, по мнению Дж. Диаз Синтас [там же, p. 230]. Однако, автор с сожалением констатирует, что в отношении аудиовизуального перевода еще далеки те времена, когда обзоры на новые фильмы или ТВ-программы будут содержать хотя бы параграф, посвященный их переводу.

В России, напротив, учитывая значительный объем переводной продукции на киноэкране, вопросы перевода кино вызывают все больший интерес общества. В значительной степени этому способствовали эксперименты Дмитрия Пучкова, так называемые «гоблинские переводы», которые в своем роде произвели идеологический переворот в практике перевода. Большой вклад в стимулирование интереса к вопросам перевода в сети внесла студия перевода и озвучки «Кураж-Бамбей».

Отдельно следует отметить явление фан-саббинга, широко распространенное на сегодняшний день в России. Под этим термином понимается не коммерческий перевод, выполненный специализированной студией по заказу определенного прокатчика или правообладателя, а полулегальный перевод в сети Интернет, осуществленный поклонниками того или иного фильма или сериала. Переводческие сайты краудсорсинга, позволяющие совместными усилиями фанатов-волонтеров в кратчайшие сроки изготавливать субтитры или выполнять перевод и озвучивание нового эпизода популярного сериала также способствуют росту интереса к переводческой практике и дают новую пищу для размышлений теоретикам перевода.

Хочется верить, что в отечественной теории перевода так же в ближайшем времени случится смена идеологии, так как доминирующая в настоящее время в академических и профессиональных кругах лингвистическая теория перевода не в состоянии объяснить всех явлений в процессе перевода. Представляется, что на смену ей должна прийти когнитивная теория перевода, являющая в большей степени дескриптивной, чем прескриптивной и позволяющая рассмотреть наряду с другими важными аспектами идеологический аспект перевода.

Список использованной литературы:

1. Baumgarten, S. Ideology and translation [Text]/ S. Baumgarten // Handbook of translation studies , ed. by Y. Gambier, Luc van Doorslaer. - Amsterdam: John Benjamins Publishing Co. - P. 59 - бб.

2. Diaz Cintas, J. Audiovisual translation: subtitling [Text]/ J. Diaz Cintas and A. Remael. - New York: Routledge, 20i4. - 272 p.

3. Mason, I. Discourse, ideology and translation [Text]/ I. Mason // Critical readings in translation studies , ed. by Mona Baker. - New York: Routledge. - 20i0. - P. S3 - 9б.

4. Toury, G. The Nature and Role of Norms in Translation [Text] / G. Toury // Descriptive Translation Studies and Beyond. - Amsterdam/Philadelphia: John Benjamins, i995. - P.53 - б9.

5. Venuti, L. The Translator's invisibility [Text]/ L. Venuti. - London/New York: Routledge, i995. - 353 p.

© Корнаухова Н.Г., 20i5