CC BY
76
ОТРЯСЛЕЙЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ науки и практики
УДК 343
Конев Андрей Николаевич Konev Andrey Nikolayevich
доктор технических наук, кандидат юридических наук, доцент, начальник
Академия управления МВД России (125171, Москва, ул. Зои и Александра Космодемьянских, 8)
doctor of technical sciences, candidate of sciences (law), associate professor, head Management academy of the Ministry of the interior of the Russian Federation (8 Zoi and Aleksandra Kosmodemyanskih, Moscow, 125171)
E-mail: konev_a@mail.ru
Идеологические основы целеполагания в современном отечественном уголовном процессе
The ideological foundations of goal-setting in the modern domestic criminal proceedings
В статье исследуются идеологические основы современного целеполагания и назначения уголовного судопроизводства в общесоциальном аспекте. Также раскрываются задачи должностных лиц органов уголовного преследования в ходе досудебного производства. Предлагается наиболее оптимальное це-леполагание уголовного судопроизводства в статье 6 УПК РФ.
Ключевые слова: уголовный процесс, идеология уголовного судопроизводства, цель, задача, назначение уголовного судопроизводства, борьба с преступностью.
The article examines the ideological foundations of the modern definition of objectives and purpose of criminal proceedings of general social aspect. Also disclosed are the problem of officials of the prosecuting authorities in the course of pre-trial proceedings. It offers the most optimal purposeful positing criminal proceedings in article 6 of the Criminal procedure code of the Russian Federation.
Keywords: criminal proceedings, criminal proceedings ideology, target, task, appointment of criminal justice, the fight against crime.
Идеологические основы современного целеполагания уголовного процесса были изложены в Концепции судебной реформы РСФСР и заключались в отрицании борьбы с преступностью как цели деятельности уголовной юстиции. Вместо этого утверждалась идея защиты общества от преступлений путем реализации уголовного закона, а также защита прав и законных интересов граждан, попавших в сферу юстиции [1, с. 19].
Подтверждая руководящие начала положений этого документа, С.А. Пашин отмечал, что изложенные в нем главные идеи должны быть «...обязательны в качестве критериев оценки всякого законопроекта, всякой законодательной инициативы, затрагивающих вопросы судоустройства, уголовного и гражданского судопроизводства, организации деятельности правоохранительных органов» [2, с. 4].
По сути, «идеология уголовного судопроизводства» стала выступать в качестве операционального термина для выявления и изучения
закономерностей развития уголовного процесса как определенной социальной технологии изучения его сущности и содержания во взаимосвязи с государственно-властными и общественно-политическими институтами.
Такой идеологический подход и был использован законодателем, который отказался от терминов «цель» и «задачи» в пользу «назначение уголовного судопроизводства» при формулировке названия и содержания статьи 6 УПК РФ. Позиция вызвала неоднозначную оценку в научном сообществе. Э.Ф. Побегайло, критикуя либеральное течение в уголовной политике, назвал ее «капитулянтской концепцией», не допускающей никаких противоположных мнений и плюрализма [2, с. 112—117]. Идею о том, что уголовный процесс должен иметь своей целью борьбу с преступностью, разделяют и многие ученые-процессуалисты [3, с. 87; 4, с. 13—20; 5, с. 7, 15; 6, с. 238—240].
Критикуя эту точку зрения, Л.А. Воскобитова пишет, что современное понимание целеполага-
ОТРаСПЕВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ науки и практики
ния и назначения уголовного судопроизводства должно рассматривать «...уголовное судопроизводство как средство сдерживания государства и его органов в рамках права и закона, в том числе и в сфере борьбы с преступностью... Не было и не может быть прямой корреляции между преступностью и результатами (целями) уголовного судопроизводства, поэтому определять целеполаганием уголовного судопроизводства «борьбу с преступностью» по меньшей мере нерационально и бесполезно» [7, с. 71].
Научной точки зрения, отрицающей назначение уголовного процесса как одного из методов борьбы с преступностью, придерживаются и другие ученые.
Такой плюрализм мнений по поводу целепола-гания не только не способствует выработке единой методологической позиции по вопросу роли и места уголовного судопроизводства в осуществлении государственной политики по противодействию преступности, но и негативно влияет на понимание технологического построения уголовного процесса для решения общественных задач.
Вместе с тем, ученые, исследующие уголовно-правовую (уголовную политику) государства, целью которой является противодействие (борьба с преступностью), утверждают, что уголовно-процессуальное право является одной из ее подсистем [8, с. 106; 9, с. 4; 10, с. 264—265], и определяют в качестве субъектов ее реализации на уровне правоприменения правоохранительные и судебные органы [11, с. 7].
Не соглашаясь с подобным подходом, Н.А. Лопашенко пишет, что уголовно-правовая политика (уголовная политика) не включает в себя политику уголовно-процессуальную... Последние — самостоятельные части единой государственной политики противодействия преступности [12, с. 8].
Развивая далее этот тезис, ученый отмечает, что уголовно-правовая политика (уголовная политика) — определяющая часть политики государства в области противодействия преступности; именно на ее основе формируется стратегия и тактика политики уголовно-исполнительной, уголовно-процессуальной и криминологической [12, с. 25].
Несмотря на различные подходы относительно соотношения уголовно-правовой (уголовной политики) и уголовно-процессуальной политики ученые подчеркивают их тесную взаимосвязь, отмечая при этом, что последняя «... не может существовать изолированно от всех аспектов политики государства в области борьбы с преступностью» [13, с. 164].
Сущность уголовно-процессуальной политики заключается в представлении должной организации уголовного процесса и желании реализовать это представление. Уголовно-процессуальная политика государства формируется посредством идейно-властного выражения воли руководства страны и ее закрепления в принципах уголовного процесса [14, с. 14]. Вместе с тем, цель определяет принципы построения уголовного процесса и ее неправильное определение является «...катализатором дискуссий идеологического характера...» [15, с. 175].
По сути, мы сталкиваемся с противоречием, когда современная уголовно-процессуальная доктрина отрицает «борьбу с преступностью» как цель уголовного процесса, а уголовно-правовая политика, позиционирующая себя в качестве определяющей части политики государства в области противодействия преступности, полагает, что она для этих целей формирует стратегию и тактику уголовно-процессуальной политики, которая на идеологическом уровне продолжает нести в себе идею борьбы с преступностью.
Это противоречие нашло свое отражение и в формулировке статьи 6 УПК РФ, в которой законодатель «...исходит из позиции единообразия задач суда и органов предварительного следствия... Эти цели в равной степени распространяются как на суд, так и на органы предварительного расследования» [16, с. 89].
На некоторое смысловое несовершенство этой нормы обратил внимание Кэроли Бард. Указав, что эта статья преувеличивает добрые намерения ее авторов и, имея своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, эта норма упустила из виду ситуации, когда преступления совершаются в отношении государства или в отношении так называемых преступлений без потерпевших, таких как торговля наркотиками или отмывание денег [17, с. 453].
Не может быть никакого сомнения в том, что в первую очередь задачей уголовного процесса является установление факта преступления, розыск подозреваемого и проведение беспристрастного судебного разбирательства с целью установления виновности подсудимого и назначения ему наказания.
Камнем преткновения для разработчиков статьи 6 УПК РФ стал конституционный принцип состязательности уголовного судопроизводства (ст. 123 Конституции РФ), который обусловливал наличие в процессе двух равноправных сторон, преследующих различные цели. Оче-
отраспЕВЫЕ проблемы юридической науки и практики
видно, что свести противоположные интересы обвинения и защиты под единым знаменателем не представлялось возможным. Исследователи отмечают, что «современный уголовный процесс России не содержит в себе уникального качества, которое можно было бы противопоставить практикам, наработанным за сорок лет действия УПК РСФСР. Если в уголовном процессе России и есть глубина, то она основана на советской правовой доктрине. А все проблемы уголовного судопроизводства по сути возникли из-за наложения новой правовой идеологии на скелет советского уголовного процесса. Но они не совместимы» [16, с. 89]. Отечественный уголовный процесс так и остался наполовину разыскным, построенным по принципу ревизионной проверки в последующих стадиях качества работы предыдущих.
Не представляется возможным говорить о состязательности уголовного процесса в досудебном производстве. Здесь следователь и дознаватель не являются стороной. Не может быть стороны в состязании, где, по сути, не перед кем состязаться и где у противоположной стороны защиты позиции намного слабее. Досудебное производство по-прежнему, в традициях континентальной правовой системы, несет в себе официальное начало при ведущей роли должностных лиц органов уголовного преследования. Однако такое построение компенсируется уголовно-правовыми институтами, которые создают в ходе производства по уголовному делу режим, наиболее благоприятствующий защите. Другое дело — практика правоприменения этих положений.
Все это говорит о том, что при формулировке целеполагания уголовного судопроизводства вещи необходимо называть своими именами.
Полагаем, что термин «назначение уголовного судопроизводства» более подходит для определения места и роли уголовного судопроизводства в системе государственно-общественных отношений.
Уголовно-процессуальные правоотношения всегда возникают по поводу реальных или возможных уголовно-правовых отношений. Гуманистические идеи современного общества предполагают применение к лицам, совершившим уголовно наказуемое деяние, не только уголовной репрессии в виде уголовного преследования, судебного разбирательства и назначения наказания, но и других, альтернативных мер, вплоть до отказа государства от уголовного преследования отдельных лиц по мотивам целесообразности. При таком подходе
главным становится не столько уголовное преследование и наказание, а формирование таких процедур, которые позволили бы сохранить стабильность в обществе и государстве, пусть даже ценой отказа от уголовного преследования. В этой связи уголовное судопроизводство в общесоциальном аспекте имеет своим назначением урегулирование конфликтов уголовно-правового характера, восстановление мира и гармоничного социального сосуществования.
Уголовное судопроизводство, являясь сложной и многоаспектной деятельностью, не может быть ограничено исключительно одной целью. Каждая из сторон, а также суд имеют свои функции и, соответственно, задачи, которые они должны достичь. Эти задачи и должны быть отражены в соответствующей норме уголовно-процессуального закона.
С учетом того, что должностные лица органов уголовного преследования в ходе досудебного производства не являются стороной, перед ними стоят следующие задачи.
Во-первых, для принятия решения о возбуждении уголовного дела уголовно-процессуальный закон требует наличия поводов и оснований, что обусловливает задачу установления наличия предполагаемых уголовно-правовых отношений. Решение этой задачи достигается, при отсутствии очевидных признаков преступления, проведением доследственной проверки, регламентированной статьей 144 УПК РФ. Ликвидация стадии возбуждения уголовного дела исключает эту задачу.
Во-вторых, характер уголовного преследования требует от соответствующих должностных лиц пресечения преступлений. Например, статья 91 УПК РФ дает право произвести фактическое задержание лица при совершении преступления либо избрать меру пресечения до предъявления обвинения, если будут установлены обоснованные обстоятельства, дающие основания полагать, что подозреваемый (обвиняемый) может совершить новое преступление.
В-третьих, установление уголовно-правовых отношений требует от следователя и дознавателя принятия мер по раскрытию и расследованию преступления, розыску лица, его совершившего, его изобличению и привлечению к уголовной ответственности. Последнее означает формулировку фактической и правовой части обвинения от имени государства в отношении лица перед судом и дальнейшее поддержание государственного обвинения.
Вся эта деятельность должна быть осуществлена в разумные сроки, рационально
и в пределах строгой пропорциональности, в рамках которых могут решаться вопросы о необходимости и целесообразности начала или продолжения уголовного преследования, а также возможности ограничения отдельных прав и свобод личности. Контроль за пропорциональностью уголовного преследования должен быть возложен на суд.
Полагаем, что несмотря на отсутствие в уголовно-процессуальном законе указания на полное, всестороннее и объективное расследование уголовного дела, эта обязанность, в случае начала уголовного преследования, должна быть непосредственно закреплена за должностными лицами органов обвинительной власти. Требование полноты, всесторонности и объективности, по нашему мнению, в данном случае никак не связано с так называемой «объективной истиной» и имеет отношение исключительно к логике доказывания, а также же к добросовестности и непредвзятости должностных лиц органов расследования, которые обязаны проверять в том числе доводы стороны защиты, не игнорируя их.
В-четвертых, по выдвинутому в отношении лица обвинению должно быть проведено справедливое и беспристрастное судебное разбирательство и в каждой конкретной ситуации обеспечено правильное применение уголовного закона к лицам, признанным судом виновными в совершении преступлений. Только в этом случае, не ранее, так как подсудимый может быть и оправдан, будет осуществлена защита лиц, общества и государства от преступлений.
В-пятых, задачи в уголовно-процессуальном законе должны быть поставлены не только перед правоприменителем, но и перед законодателем, который должен обеспечить такой правовой порядок, который позволил бы создать правовой режим благоприятствования защите. Обеспечить эффективную защиту личности от обвинения, в том числе и в досудебных стадиях, оградить ее от необоснованного осуждения, а также от незаконного ограничения прав и свобод человека и гражданина.
Этот правовой режим должен также, в случае незаконного обвинения и осуждения невиновного позволить осуществить полную его реабилитацию в самые кратчайшие сроки.
В-шестых, свое прямое нормативное закрепление должны найти задачи, казалось, напрямую не связанные с расследованием конкретного преступления, с обвинением и судебным разбирательством в отношении подсудимого. Речь идет о задачах превентивного (профилактического) свойства, а также о задачах воспита-
ния у граждан чувства уважительного отношения к праву.
Так, в уголовно-процессуальном законе содержится требование к должностным лицам органов уголовного преследования о необходимости установления обстоятельств, способствовавших преступлению и принятию мер по их устранению (ч. 2 ст. 157 УПК РФ).
Уважительное соблюдение права и соответствующее отношение к уголовному правосудию будет сформировано только в том случае, если должностные лица органов уголовного преследования и суда будут строго соблюдать и выполнять все предписания уголовно-процессуального закона, соблюдать этику уголовного судопроизводства.
В связи с этим полагаем, что наиболее полно целеполагание современного отечественного уголовного судопроизводства может быть сформулировано в следующей редакции статьи 6 УПК РФ:
1. Уголовное судопроизводство имеет своим назначением урегулирование конфликтов уголовно-правового характера, восстановление мира и гармоничного социального сосуществования.
2. Задачами уголовного судопроизводства являются установление наличия уголовно-правовых отношений; пресечение преступлений и розыск лиц, их совершивших; полное, всестороннее, объективное раскрытие и расследование преступлений, изобличение и привлечение к уголовной ответственности лиц, их совершивших, на основе рациональности и пропорциональности уголовного преследования, а также беспристрастное, справедливое судебное разбирательство и правильное применение уголовного закона.
3. Порядок, установленный уголовно-процессуальным законом, должен обеспечивать эффективную защиту личности, общества, государства от преступлений; привлеченного к уголовной ответственности от обвинения и незаконного осуждения, а также от незаконного ограничения прав и свобод человека и гражданина; незамедлительную реабилитацию в случае незаконного обвинения лица или осуждения невиновного, а также способствовать укреплению законности и правопорядка, предупреждению преступлений, формированию у граждан уважительного отношения к праву.
Примечания
1. Концепция судебной реформы в Российской Федерации. М., 1992.
2. Побегайло Э.Ф. Кризис современной российской уголовной политики // Уголовное право. 2004. № 4.
3. Соловьев А.Б. Подход к принципам уголовного судопроизводства УПК РФ требует уточнения // Концептуальные основы реформы уголовного судопроизводства в России: материалы научной конференции 22—23 января 2002 г, Москва. М., 2002.
4. Азаров В.А., Ревенко Н.И., Кузумбаев М.М. Функции предварительного расследования в истории, теории и практике уголовного процесса России: монография. Омск, 2006.
5. Орлов Ю.К. Проблемы теории доказательств в уголовном процессе. М., 2009.
6. Зинатуллин З.З. Проблемы уголовного процесса России. Статьи и рецензии разных лет. Ижевск, 2008.
7. Мнение профессора Л.А. Воскобитовой // Аппарат власти следственной / под общ. ред. Н.А. Колоко-лова. М., 2016.
8. Панченко П.Н. Управление применением уголовного законодательства как стратегия и тактика уголовной политики // Проблемы юридической техники в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве: сборник научных трудов / под ред. Л.Л. Кругликова. Ярославль, 1996.
9. Игнатов А.Н., Красиков Ю.А. Курс российского уголовного права: в 2 т. М., 2001. Т. 1: Общая часть.
10. Арендаренко А.В. Реализация принципа социальной справедливости в современном уголовном праве России. М., 2007.
11. Пермяков Ю.Е. Введение в основы уголовной политики. Самара, 1993.
12. Лопашенко Н.А. Уголовная политика. М., 2009.
13. Шадрин В.С. Уголовно-процессуальная политика и уголовно-процессуальное право (часть 1) // Российский журнал правовых исследований. 2015. № 2 (3).
14. Челохсаев О.З. Современная уголовно-процессуальная политика государства / Российский государственный торгово-экономический университет; Владикавказский институт экономики, управления и права; научн. ред. В.С. Джатиев. Владикавказ, 2009.
15. Безруков С.С. Теоретико-правовые проблемы системы и содержания принципов уголовного процесса: монография. М., 2016.
16. Поздняков М. Смысл и двусмысленность обвинительного уклона // Как судьи принимают решения: эмпирические исследования права / под ред. В.В. Волкова. М., 2012.
17. Уроки реформы уголовного правосудия в России (по материалам работы Межведомственной рабочей группы по мониторингу УПК РФ и в связи с пятилетием со дня его принятия и введения в действие): сборник статей и материалов / отв. ред. А.Е. Лебедев и Е.Б. Мизулина; науч. ред. Е.Б. Мизулина. М., 2007.
Notes
1. The concept of judicial reform in the Russian Federation. Moscow, 1992.
2. Pobegaylo E.F. Crisis of modern Russian criminal policy // Criminal law. 2004. № 4.
3. Solovyov A.B. Аpproach to the principles of criminal proceedings Criminal procedure code of the Russian Federation requires clarification // Conceptual bases of criminal justice reform in Russia: materials of scientific conference on January 22—23, 2002, Moscow. Мoscow, 2002.
4. Azarov V.A., Revenko N.I., Kuzumbaev M.M. Preliminary investigation functions in the history, theory and practice of Russian criminal process: monograph. Omsk, 2006.
5. Orlov Yu.K. Problems of the theory of evidence in criminal proceedings. Moscow, 2009.
6. Zinatullin Z.Z. Problems Russian criminal process. Articles and reviews over the years. Izhevsk, 2008.
7. According to professor L.A. Voskobitova // Unit of Inquiry / under the general editorship of N.A. Kolokolova. Moscow, 2016.
8. Panchenko P.N. Office application of criminal law as a strategy and tactics of criminal policy // Problems of legal technics in the criminal and criminal procedural law : collection of scientific papers / ed. by L. Kruglikova. Yaroslavl, 1996.
9. Ignatov A.N., Krasikov Y.A. Course of Russian criminal law: in 2 vol. Moscow, 2001. Vol. 1. General.
10. Arendarenko A. Implementation of the principle of social justice in the modern criminal law of Russia. Moscow, 2007.
11. Permyakov Yu.E. Introduction to the basics of criminal policy. Samara, 1993.
12. Lopashenko N.A. Criminal policy. Moscow, 2009.
13. Shadrin V.S. Criminal procedure policy and criminal procedural law (part 1) // Russian journal of legal studies. 2015. № 2 (3).
14. Chelohshaev O.Z. Modern criminal procedure state policy / Russian state university of trade and economics; Vladikavkaz institute of economics, management and law; science editor V.S. Dzhatiev. Vladikavkaz, 2009.
15. Bezrukov S.S. Theoretical and legal problems of the system and the content of the principles of the criminal process: monograph. Moscow, 2016.
16. Pozdnyakov М. Meaning and ambiguity // How accusatory judges decide: empirical study of law / under the editorship of V. Volkov. Moscow, 2012.
17. Lessons of criminal justice reform in Russia (based on the work of the interdepartmental working group on monitoring of the Criminal procedure code of the Russian Federation in connection with the fifth anniversary of its adoption and entry into force): a collection of articles and materials / ed. A.E. Lebedev, E.B. Mizu-lina; science ed. E.B. Mizulina. Moscow, 2007.
