CC BY
173
Политические технологии
УДК 323.2+327.8
ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ ВОЙНА ПРОТИВ РОССИИ: АНАЛИЗ ИДЕЙ ВНЕШНИХ И ВНУТРЕННИХ АКТОРОВ1
В. А. Авксентьев
Институт социально-экономических и гуманитарных исследований
Южного научного центра РАН,
пр. Чехова, 41, Ростов-на-Дону, 344006, Россия
Б. В. Аксюмов
Северо-Кавказский федеральный университет ул. Пушкина, 1, Ставрополь, 355009, Россия
В.А.Васильченко
Общество с ограниченной ответственностью
«Центр социально-экономических исследований»,
ул. Доваторцев, 41, корп. 4, Ставрополь, 355040, Россия
Анализируются отдельные аспекты идеологической войны против России в контексте обострения российско-американских отношений на фоне украинского кризиса и конфликта в Сирии. Отмечается, что надежды на существенную «перезагрузку» отношений двух супердержав, связанные с приходом к власти Д. Трампа, постепенно сменяются новым витком конфронтации, спровоцированным односторонней санкционной политикой США. В духе времен «холодной войны» на Западе с подачи Соединенных Штатов раскручивается маховик демонизации России, ключевых фигур российского политического истеблишмента. Создаваемый негативный образ России, российского руководства, идея обесценивания исторических и современных достижений Российского государства и российской культуры находят всестороннюю поддержку в рядах отечественной оппозиции, в первую очередь несистемной. Отмечается, что есть все основания идентифицировать деятельность оппозиции как деструктивные технологии, подрывающие еще не окрепшую и до конца не сформировавшуюся российскую идентичность, а самих оппозиционеров (по крайней мере некоторых из них) считать ангажированными акторами полномасштабной идеологической войны, которая ведется против России. Делается вывод о том, что главная проблема политики «мягкой силы» России — отсутствие позитивного, обращенного в будущее проекта общественного устройства, который мог бы быть воспринят общественным мнением как внутри страны, так и за ее пределами. Все имеющиеся в настоящее время варианты имеют ограниченный характер, могут быть включены в политику «мягкой силы» в качестве дополняющих, но не основных инструментов.
Ключевые слова: идеологическая война, информационная война, мягкая сила, деконструкция идентичности, политика идентичности, несистемная оппозиция, русский мир.
1 Статья подготовлена в рамках проекта РФФИ № 16-03-00038 «Технологии противодействия укреплению общероссийской идентичности как фактор рисков национальной безопасности».
© Санкт-Петербургский государственный университет, 2017
1. «МЯГКАЯ СИЛА» ПРОТИВ РОССИИ В ЭПОХУ ТРАМПА
В настоящий момент отношения России и США чреваты большей напряженностью, чем в любой другой момент после окончания «холодной войны». Стороны испытывают взаимное беспокойство. Изменение геополитического статуса России во втором десятилетии XXI в., активные действия в украинском и ближневосточном кризисах были использованы Западом для нагнетания русофобии и продуцирования различного рода пропагандистских клише о том, что воинственность России может угрожать территориальной целостности восточных членов НАТО. Были инициированы дискуссии о способности НАТО препятствовать возможной российской военной экспансии на постсоветском пространстве и многие другие антироссийские сюжеты.
В свою очередь, российские политики и эксперты говорят о мобилизации мощных сил в Вашингтоне, заинтересованных в обострении отношений. По их мнению, неоднородное российское общество и его не сформировавшаяся окончательно, неустойчивая идентичность подвергается атакам, основанным на манипулятивных технологиях, известных как «мягкая сила». Термины «мягкая сила» и «жесткая сила» были предложены американским политологом Дж. Наем для исследования способов, которыми государства могут использовать доступные им ресурсы во внешнеполитических отношениях. «Жесткая сила» подразумевает наращивание военной и экономической мощи, применение насилия или санкций, «мягкая сила» характеризует способность одной страны влиять на политику другой через ценности и культуру (Най, 2014, с. 148; Nye, 2004, p. 14). На ценностную сферу российского общества обрушивается шквал критики, что является частью процессов американизации, установления глобального доминирования США через навязывание потребительской идеологии.
Нынешний президент США Д. Трамп неоднократно говорил о своем намерении наладить более тесные отношения с Россией, которую он считает партнером в борьбе с терроризмом. Во время своей избирательной кампании Д. Трамп несколько раз высказывался с восхищением в адрес В. В. Путина и даже назвал его в одном из выступлений «лучшим лидером, нежели Барак Обама». Он подвергал сомнению доказательства того, что ответственность за взлом электронной почты лидеров Демократической партии во время избирательной кампании лежит на России и критически отзывался о работе американских спецслужб. В интервью телеканалу "Fox News", комментируя слова ведущего Билла О'Рейли, назвавшего В. В. Путина «убийцей», 45-й президент США поставил под сомнение, была ли его собственная страна «такой уж невинной» (Bill O'Reilly's exclusive interview). Все это указывало на то, что Д. Трамп видел В. В. Путина в качестве потенциального партнера и даже союзника.
Однако дружественные жесты лидеров двух стран не получили политического развития. Отношения вновь обострились, после того как Америка выпустила 59 крылатых ракет «Томагавк» по авиабазе в Центральной Сирии, которая предположительно использовалась режимом Б. Асада для применения химического оружия против сил оппозиции. Не удалось найти общий язык по вопросу обвинений во вмешательстве России в президентские выборы в США. Во время
своего визита в Москву государственный секретарь США Р. Тиллерсон говорил о причастности российских спецслужб к кибервмешательству в выборы в США как об установленном факте (Тиллерсон).
Д. Трамп сделал много жестких заявлений по НАТО, но их не следует воспринимать как провозглашение отказа от политики доминирования в Европе. США продолжают накапливать ограниченные силы в Прибалтике, Польше и Румынии, они развернули бронетанковую бригаду в Польше за неделю до того, как Д. Трамп вступил в должность. Едва ли Д. Трамп планирует сокращать этот контингент или свертывать поддержку прозападного правительства в Киеве.
В 2017 г, 15 июня, Сенат США почти единодушно принял законопроект о применении санкций, касающихся горнодобывающего, металлургического, судоходного и железнодорожного секторов экономики России. Этот законопроект также ограничит возможности президента ослабить или отменить антироссийские ограничения без одобрения Конгресса. «Мы решили сделать Конгресс, а не президента окончательным арбитром в вопросе отмены санкций, когда это будет необходимо, — заявил лидер демократов в Сенате Ч. Шумер. — Любая идея президента о том, что он сможет снять санкции самостоятельно, потерпит крушение благодаря этому закону» (Senate passes). 27 июля 2017 г Сенат США вслед за Палатой представителей также почти единогласно поддержал новый пакет антироссийских санкций, наносящих жесткий удар по перспективам реализации важнейших для России энергетических проектов. После принятия такого решения отношения между Россией и США окончательно заходят в тупик и перспективы реальной «перезагрузки» выглядят уже не просто туманными, а практически несбыточными.
В связи с этим следует отметить, что президенты Б. Обама и Дж. Буш-младший также вступали в должность, выражая намерение обновить и активизировать отношения США и России, но «медовый месяц» сотрудничества по вопросам, представляющим обоюдный интерес, каждый раз сменялся периодом обострения разногласий. Д. Трамп выступает за гораздо более радикальную стратегическую «перезагрузку», чем в свое время администрация Б. Обамы, но его усилия могут потерпеть крах намного быстрее и драматичнее.
Эскалация напряженности в отношениях США и России выглядит как парадокс в свете несомненной заинтересованности сторон в сотрудничестве. Зрелое и рациональное российско-американское партнерство является важнейшим условием глобальной безопасности. Запад заинтересован в том, чтобы интегрировать Россию в международную систему безопасности. Негативные последствия новой «холодной войны» и гонки вооружений более чем очевидны. Россия и Америка могут быть или не быть друзьями. Однако Россия с ее гигантским ядерным арсеналом несомненно должна быть частью упорядоченной глобальной системы действенных гарантий в военной сфере и политического урегулирования международных кризисов.
Кроме того, США заинтересованы в сотрудничестве с Россией в деле борьбы с запрещенной в России и ряде других государств террористической группировкой «Исламское государство». У двух стран есть разные причины желать победы над ИГ, но конечная цель одна и та же. России и США целесообразно
объединить силы в противостоянии международному терроризму. После того как ИГ будет побеждено, две соперничающие супердержавы попытаются влиять на процессы восстановления контроля над освобожденными территориями, и предпочтительно, чтобы возможные разногласия обсуждались и разрешались в конструктивном формате.
Россия также объективно заинтересована в сотрудничестве с Западом. Материальные интересы России — продажа ресурсов, деятельность на глобальном рынке, доступ к качественным образовательным и медицинским услугам, импорт культуры и технологий — во многом по-прежнему сконцентрированы на Западе. Россия может не идентифицировать себя с западной цивилизацией, но специфика практических интересов не позволяет полностью переориентировать политику на стратегическое сотрудничество с Китаем, Индией или Ираном. Те ценности, которые несет Запад, — права человека, демократия, разделение властей и т. д. — провозглашены в Конституции России и так или иначе разделяются большинством населения. Противоречия между Россией и Западом трудно воспринимать как ценностные. Эти противоречия имеют в большей степени структурный или институциональный характер, а ценности играют в этом инструментальную роль. Сторонам не получается действовать вместе даже при взаимном интересе, поскольку сложно найти платформу для выработки общих решений. Трения возникают не из-за культурной или ценностной несовместимости, а по поводу механизмов реализации общих проектов, типа управления геополитическим пространством, борьбы с международным терроризмом или методов ведения бизнеса представителями российской элиты на Западе. Стороны заинтересованы в сотрудничестве друг с другом, но не могут выработать приемлемый формат.
Эти трудности интерпретируются прессой и общественным сознанием в странах Запада с помощью штампов и стереотипов, восходящих еще к временам «холодной войны»; негативные образы России, российской истории, российской культуры в американских и европейских СМИ зачастую выглядят пародийно неадекватными. Упреки концентрируются вокруг двух основных тем: русского мессианизма как доминирующей ментальной черты и имперских амбиций России во внешней политике.
И в научных публикациях, и в прессе расхожими стали заявления о том, что якобы после распада Советского Союза и последовавших духовных потрясений русские застряли в реакционном великодержавном мышлении и верят в небесную миссию возглавить панславянскую христианскую империю. Появляются работы, призванные изучать связь между концепциями внешней политики Российской Федерации и христианским мессианизмом в современной российской интеллектуальной мысли (Епдэ^бт, 2014; 0эШ0, 2016). Циркулируют теории о «консервативном повороте» в российской политике, связанным с возвращением к панславистским и православным культурным и политическим идеологемам и оборотам, таким как «Москва — третий Рим» или «Константинополь должен быть наш!» (слова Ф. М. Достоевского), которые предлагаются правыми интеллектуалами (обычно фигурируют имена А. Г. Дугина, С. Е. Курги-няна, А. А. Проханова, Е. С.Холмогорова). Этот набор концепций используется
как идеологическая основа для новой волны милитаризации и антизападных настроений (Engström, 2014; 0stb0, 2016). Западная пресса охотно тиражирует статьи с броскими, претендующими на сенсационность заголовками типа "The Secret Source of Putin's Evil" (к таковым отнесены Пушкин и Петр Первый, которые хотели «прорубить окно в Европу», а проделали дыру в «русском ковчеге») (The Secret Source) или "Putin Got Evil From Reading Dostoevsky" (Putin Got Evil).
Подобные оценки нередко соединяются со ссылками на исследования имперских и авторитарных тенденций в современном российском обществе и в российской истории. Философская проблематика идей самодержавного правления в работах западных историков, особенно акцентирование имперских, патерналистских параметров российской государственности, оказывает огромное влияние на содержание журналистских публикаций и способы восприятия России в массовом сознании. Так, издание "Newsweek" в одной из своих публикаций описывает российских правителей как «клептократических самодержцев, которые не могут добиться успеха без подстрекательства к постоянным конфликтам и имперским играм». Этим объясняется интерес России к событиям на Украине: «Если Украина отвергает Москву, легитимность Путина как реставратора империи, ее статус великой державы мгновенно превращаются в ничто». Российские элиты, по мнению автора материала, опасаются демократии, поскольку видят в ней угрозу своей власти, опасаются того, что «благодаря успеху Украины идеи демократического самоуправления проникнут в Россию». Поэтому они пытаются препятствовать проектам реформирования Украины по западному типу (Blank). В статье, опубликованной в одной из наиболее известных консервативных газет "The Washington Times", сообщается, что «Путин не хочет воссоздавать СССР в старом виде, но он хочет вернуть Российскую империю или, может быть, создать гибридную версию Советского Союза, без коммунизма». Сомневающимся автор предлагает обратить внимание на такие факты, как «оккупация» Абхазии и Южной Осетии, давление на правительство Молдовы, «аннексия» Крыма, активность России на Балканах и Ближнем Востоке (Wood). При этом игнорируется то обстоятельство, что тенденции к легитимации авторитаризма, действительно присутствующие в российском обществе, вызваны конкретными обстоятельствами начала XXI в., а не являются следствием какой-либо исторической традиции.
Запад пытается активно распространить негативные образы России на постсоветское пространство и общественное сознание ее граждан, на эти цели продолжают выделяться деньги неправительственным организациям для «улучшения демократического управления в России, развития гражданского общества, усиления демократических медиа и "свободного Интернета" в России». Однако эффективность используемых для продвижения демократии и либеральных ценностей средств вызывает вопросы в самом американском истеблишменте. Ряд американских сенаторов обратился в марте 2017 г. к госсекретарю Р. Тил-лерсону с просьбой начать расследование, которое бы пролило свет на расходование средств, связанных с продвижением демократии за пределами США. Их встревожили сообщения, указывающие, что американские органы, в том числе Агентство США по международному развитию (USAID), выделяют средства налогоплательщиков на поддержку леворадикальных групп, что противоречит
национальным интересам. Особую озабоченность сенаторов-консерваторов вызывают сообщения о средствах, поступающих от USAID в организации, связанные с фондами «Открытое Общество», поддерживаемыми «левым радикалом Джорджем Соросом» (Sen. Cruz Joins).
2. «ТРОЯНСКИЙ КОНЬ», ИЛИ РОССИЙСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ ПОД ПОТОКАМИ «ДОЖДЯ»
Формируемый на Западе негативный образ России, российского руководства, идея обесценивания исторических и современных достижений Российского государства и российской культуры находят всестороннюю поддержку в рядах отечественной оппозиции, в первую очередь несистемной. Несистемная оппозиция представляет сегодня интеллектуально сплоченную силу, концентрирующуюся в пределах ряда теле- и радиоканалов, а также интернет-сайтов. Прежде всего речь идет о телеканале «Дождь», печально прославившемся организацией скандального опроса по поводу целесообразности сдачи фашистам блокадного Ленинграда, радиостанции «Эхо Москвы» и аналитическом сайте «Сноб». При всем разнообразии поднимающихся на данных информационных ресурсах тем, при имеющихся порой дискуссиях и спорах почти всегда доминирует жестко критический взгляд на внутреннюю и внешнюю политику России, на деятельность президента и правительства.
Критика власти, проводимого политического курса — право оппозиции в любой демократической стране. Политическая жизнь в демократическом государстве подразумевает борьбу политических взглядов и идей, споры о векторах политического и социально-экономического развития. В России исторически, по крайней мере с первой половины XIX в., наблюдается идейная борьба между консерваторами и либералами, западниками и славянофилами, совершенно по-разному видевшими внутреннюю организацию российского общества и полярно оценивавших место России в социокультурном мире Европы. Очередной виток этого интеллектуального противостояния мы наблюдаем и сегодня.
Однако деятельность современной российской несистемной оппозиции выходит далеко за рамки традиционного для российской общественно-политической мысли идеологического противостояния «самобытников» и «европейцев». Несмотря на совершенно разные образы России, конструировавшиеся в результате этих конкурирующих дискурсов, на абсолютно различные оценки культурно-исторического наследия, и те и другие руководствовались в своих размышлениях чувством любви к собственной Родине, желанием видеть ее великой и процветающей. Что же касается деятелей несистемной оппозиции, главным стимулом для них, судя по их собственным идеям, выступает отрицание каких-либо достоинств и достижений в истории и культуре России. Именно по этой причине есть все основания идентифицировать деятельность оппозиции как деструктивные технологии, подрывающие еще не окрепшую и до конца не сформировавшуюся российскую идентичность, а самих оппозиционеров (по крайней мере некоторых из них) считать ангажированными акторами полномасштабной идеологической войны, которая ведется против России. Подчеркнем,
именно против России и российского общества, а не российской власти или лично В. В. Путина, как это часто представляется самими же оппозиционными мыслителями.
В качестве примера проиллюстрируем некоторые наиболее выразительные высказывания. Так, А. Невзоров пишет: «Если страна живет настоящим и будущим, то ложность или уродливость истории не является для нее проблемой. Многие государства легко признали свое прошлое диким и без сожаления с ним расстались. И лишь Россия, как заведенная, твердит о своей "самобытности" и пытается прошлым корректировать реальность. Впрочем, — подчеркивает автор, — с самобытностью у нее и до петровского "переезда" было неважно. Достаточно того факта, что самые "сакральные" точки Московии, т. е. Кремль и соборы, воздвигли итальянские авантюристы. За баснословные деньги они сделали московитам грубую копию замков Сфорца и Скалигеров. Этот плагиат и стал жемчужиной древнерусского зодчества. Прочие детали "русского мифа", — заключает свой пассаж А. Невзоров, — примерно такого же качества. Это касается как персон, так и побед» (Невзоров, 2016).
Нетрудно заметить, что основной смысловой удар в данном высказывании направлен против российской истории, которую А. Невзоров называет «ложной» и «уродливой». Подобная артикуляция неслучайна, поскольку именно история, включающая в себя собственно исторические, а также культурные достижения, является фундаментальной основой для формирования современной российской идентичности. Аннигиляция истории, уничтожение «русского мифа» повлечет за собой невозможность черпать в прошлом позитивные импульсы для настоящего и будущего развития. Деконструкция российской истории, активно поддерживаемая российскими «лидерами мнений» либерального толка, направлена также против концепции «культурного кода», часто используемой в последнее время в качестве мощной объединяющей идеи в общероссийском масштабе. Так, в Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 г отмечается, что «современное Российское государство объединяет основанный на сохранении и развитии русской культуры и языка, историко-культурного наследия всех народов России единый культурный (цивилизационный) код, который характеризуется особым стремлением к правде и справедливости, уважением самобытных традиций населяющих Россию народов и способностью интегрировать их лучшие достижения в единую российскую культуру» (Стратегия государственной национальной политики).
При всей своей научной непроясненности понятие «культурный код» выполняет важнейшую функцию по закреплению в сознании россиян представлений о непрерывности историко-культурного процесса в России. Именно мифология культурного кода лежит в основе формирования цивилизационной идентичности современного российского общества. Главной составной частью этой ци-вилизационной идентичности является представление о единстве и незыблемости тысячелетнего исторического опыта существования России, убеждение в сохраненности неких культурно-цивилизационных констант, перешедших в наличествующую современность, несмотря на крушения в разные эпохи государственных систем России — Киевской Руси, Московского царства, Советского
Союза. Причем здесь важна не только идея преемственности культурно-циви-лизационных принципов России, но и их положительная наполненность, придающая им героический и сакральный смысл и тем самым делающая их мощнейшим резервуаром формирования идентичности.
Для оппозиционных же мыслителей историко-культурное наследие России — свидетельство ее неисправимой порочности, нечто такое, чего нужно стыдиться. Все исторические достижения объявляются мифами. Так, известный журналист А. Бабченко пишет, что, по опросам ВЦИОМ, россияне гордятся следующими достижениями: превращение страны в советские времена в одну из ведущих промышленных держав в мире; достижения российской науки; слава русского оружия; борьба с татаро-монгольским игом, защита Европы от нашествия с Востока; дух русской вольницы, свободолюбие. «Вместе с победой в ВОВ, возвращением Крыма и выходом в космос это все очень интересные пункты. Дело в том, — утверждает А. Бабченко, — что ВСЕ эти перечисленные пункты — мифы. Полные, абсолютные мифы» (Бабченко). Налицо тотальная деконструкция российского культурно-исторического наследия, имеющая своей целью сконструировать убогий и порочный портрет российской истории, на основе которого возможно сформировать только негативную, депрессивную идентичность.
Уничижение России, современной и исторической, как правило, сопровождается возвеличиванием Запада, превращением его в идеальную модель, эталонную по отношению к России. Запад полагается в качестве недостижимого идеала, вечного цивилизационного упрека неисправимо несовершенной России. Иными словами, происходит полная или частичная аннигиляция аутентичной российской цивилизации, признается принципиальная невозможность успешного существования России как собственно России. Вот когда Россия станет чем-то культурно-цивилизационно иным, тогда и избавится наконец от «варварства», станет «великой европейской демократической державой». Следует понимать, что речь в данном случае будет идти уже о совсем другой России, с другой культурой, с другими цивилизационными принципами, с другими людьми — носителями новой, «европейской» идентичности. «Так и дотянем до совершенно новой, европейской России. С верным обывателем, прошагавшим все семь шагов, в центре нее», — пишет в своей статье «Как выжить в эпоху Путина» известный российский политолог С. Белковский (Белковский, 2016). К анализу этой статьи с точки зрения деконструкции российской идентичности мы и переходим.
Выбор для анализа именно публикации Белковского обусловлен тем обстоятельством, что он презентует в качестве технологии ухода от дел общества и государства целую программу под названием «Семь шагов». Учитывая то, что одной из главных платформ, на которых традиционно выстраивается идентичность человека российской цивилизации, является идея служения обществу и государству, отрицание этой идеи приобретает значение деконструкции российской идентичности вообще, попытку преобразовать ее в некую абстрактную «нормальную европейскую идентичность».
Негативная коннотация заложена уже в названии статьи: «нормальный» человек в эпоху В. Путина способен только «выживать», а не жить по-настоящему.
Отсюда вытекает идея о том, что Россия «эпохи Путина» — это не «наша страна», нужно либо «валить», либо переждать эту эпоху, уйдя в себя и занимаясь исправлением собственной неправильной идентичности. «Мы, как мне представляется, — пишет С. Белковский, — живем в колоссальнейшую эпоху. И когда-нибудь возблагодарим Бога, он же судьба, что такое время нам предоставилось. Так как это время, не оставляющее возможностей общественно-политической, бизнесовой и прочей размашистой самореализации, можно использовать для главного — исцеления русского ума». Иными словами, речь идет об исправлении российской идентичности, которая веками развивалась не в том направлении.
Очевидно, что для С. Белковского, как и для многих других представителей либеральной интеллигенции, «болезнь русского ума» — явление глубоко историческое, берущее начало еще с самых истоков российской государственности и культурно-цивилизационного становления. В этом смысле хронологическая отсылка к «эпохе Путина», присутствующая в названии анализируемой статьи, не должна вводить в заблуждение. «Испорченность» российской идентичности, требующая «исцеления русского ума», — это атрибутивная характеристика тысячелетней российской цивилизации вообще, а не одного только современного периода ее развития. Эпоха же В. Путина, по словам С. Белковского, это «колоссальнейшая эпоха», которая, «избавив нас от прорывных возможностей и сопряженных с ними иллюзий, рождает шанс на революцию внутри наших мозгов. А это гораздо круче, чем какой бы то ни было еще переворот, доступный нашему бытию и пониманию».
Что же конкретно представляет собой эта «революция внутри наших мозгов», которая, по замыслу С. Белковского, должна привести к «исцелению русского ума», т. е. к принципиальному «исправлению» российской идентичности? Сам автор обозначает данную «ментальную революцию» как программу «Семь шагов». Представим и прокомментируем те «шаги» из упомянутой программы, которые вызывают интерес с точки зрения возможности их использования в качестве технологических инструментов деконструкции российской идентичности.
Шаг первый. «Отказываемся от надежд на власть, чужую и даже собственную... Власть земная никогда ничего не даст. Только Бог когда-нибудь чего-нибудь даст. Делай что должен, и будь что будет. Живи — и воздастся тебе по всем намерениям и подробностям твоей жизни. Возделывай, возделывай свой сад, даже если у тебя нет никакого сада. Сначала возделывай, а там он и появится». Как видим, автор проводит здесь идею индивидуализма, которая вызывает в памяти похожие рассуждения древнегреческого философа Эпикура о возможности индивидуального счастья посреди бурных внешних событий. И там, и здесь пропагандируется декадентская по своему характеру идея абстрагиро-ванности личности от общественной жизни, от служения государству, от того, что великие русские философы XIX в. называли соборностью. Непричастность отдельного человека к этой соборности, понимаемой в качестве целокупности государственной и народной жизни, означало для него великое несчастье, по сути вычеркивающее его из великого организма нации. Так, в древности человека лишали «огня и воды», т. е. возможности оставаться в своем родном городе (государстве), что обрекало его на вечные скитания в чужих краях.
Шаг второй. «Учимся жить в настоящем. Русскому сознанию трудно дается представление об актуальности настоящего. Как правило, актуально для нас или прошлое (ух, как оно было тогда-то и тогда-то...), или будущее (эх, вот как оно потом все случится.). Здесь и сейчас — это слишком скучно и тягостно. Нам стоит понять, что прошлое не только невозвратно, но и достоверным образом неописуемо. А будущее — это все-таки. пролонгированное на неопределенный срок настоящее, не меньше и не больше. "Живи настоящим" — этот неплохой рекламный слоган какого-то фотоаппарата (я даже помню, какого) вполне подходит и для реформируемого своею силой русского ума». Иными словами, «реформируемый русский ум» должен, по С. Белковскому, с одной стороны, абстрагироваться от российской истории, из которой мы извлекаем символы, образцы, героев, идеи, т. е. все то, что можно назвать «точками сбора идентичности». С другой стороны, отбросить мечты о будущем, отказаться от стратегических планов и проектов, что не менее губительно с точки зрения построения позитивной идентичности.
Шаг четвертый. «Избавляемся от маргинальности. Ветхий русский человек, не прошедший через ментальную революцию, должен ощущать себя или гением-героем, или люмпеном-подонком. Или неукоснительно святым, или завершенным грешником. В эту эпоху, и только, пожалуй, в нее, мы успеем понять, что путь культуры — срединный путь, по Аристотелю. Что не надо быть ни героем, ни ничтожеством, а надо — скромным обывателем. Счастье которого — тлеющий камин, детишки, собачки, кошечки на плешивом ковре, своечасная рюмка коньяку. И чтобы не очень холодно летом, а жарко — зимой». Здесь, как и в первом пункте программы, пропагандируется идея тихого и скромного личного счастья, которая сама по себе, возможно, и не так плоха, но в данном случае она используется как еще одно технологическое средство по деконструкции традиционной модели российской идентичности, основанной на идее служения.
Шаг шестой. «Начинаем жить для себя. А не для детей или внуков. У них будет совсем другая, их собственная жизнь. Бессмысленно строить дом для всей семьи, потому что ни одно следующее поколение этой всей семьи не захочет жить в общем доме». Этот шаг является логическим продолжением предыдущих и снова акцентирует внимание на самоценности отдельного субъекта, который должен жить для себя, и настоящего времени, которое одно только может представлять интерес для человека. Надо понимать, что формирование коллективных идентичностей, во-первых, преодолевает идею личностной автономии и тем самым включает человека в общественную систему отношений, развивает в нем моральное чувство долга к другим членам общества и государству как гаранту его безопасности и саморазвития. Во-вторых, коллективные идентичности всегда выстраиваются с прицелом на историческую перспективу и сами являются залогом достижения желаемого будущего не столько для отдельно взятого «скромного обывателя», но и для всей нации. С. Белковский же утверждает, что «бессмысленно строить дом для всей семьи», не следует прикладывать для этого коллективных усилий, а значит и формировать коллективную идентичность тоже ни к чему.
Каким же должен быть итог реализации этой программы? «В результате этой эпохи, — пишет С. Белковский, — наш громокипящий ум, традиционно чередующий маниакальное состояние с алкогольным делирием, превращается
в спокойный, умиротворенный разум обыкновенного человека. Того среднего европейца, который, по К. Леонтьеву, есть орудие всемирного разрушения. На самом же деле — орудие всемирного созидания, исповедник банальности добра, незаменимый винтик мироздания. И если что суждено разрушить среднему европейцу, переделанному из русского, то многоформную империю, которая умеет только насиловать своего подданного и периодически (или систематически) отворять ему темную кровь».
Описанную выше программу «исправления» российской идентичности, «исцеления русского ума» можно привычно обозначить как проявление патологической русофобии. Однако этим дело не ограничивается. Сознательно или неосознанно (скорее всего, сознательно), С. Белковский и другие авторы, которые сами называют себя «оппозицией», активно внедряют в российское общественное сознание идеи, обладающие мощной разрушительной силой, способные при определенных обстоятельствах действительно разрушить ту самую «многоформную империю», о которой пишет автор. Нет общей идентичности — нет народа, нет народа — нет страны, субъектом которой является этот народ.
3. «МЯГКАЯ СИЛА» ИЛИ ЖЕСТКАЯ ПРОПАГАНДА?
Какие аргументы и какие технологии российское общество может противопоставить попыткам деконструкции российской идентичности? Эта деятельность входит в предметное поле политики идентичности, которая еще не вполне оформилась в России как самостоятельное направление государственной политики. Элементы политики идентичности в современной России, безусловно, имеются, о чем свидетельствует подтверждаемый многочисленными исследованиями факт сформированности российской гражданской (государственниче-ской) идентичности. Однако эта деятельность имеет разрозненный характер, в ней отсутствует системность, четкое государственное администрирование, а главное, концептуальный консенсус относительно содержания этой политики. Об этом свидетельствует, в частности, развернувшаяся дискуссия вокруг закона о российской нации, последовавшая после озвучивания инициативы о его принятии на заседании Совета по межнациональным отношениям при Президенте Российской Федерации в Астрахани в октябре 2016 г
Политика идентичности должна включать как меры по стимулированию определенных действий тех или иных групп граждан, создающих позитивную ассоциативную связь между ними и символами (маркерами) идентичности, так и технологии, направленные на противодействие практикам манипуляции общественным сознанием россиян и деконструкции уже достигнутого единства общества. Это направление в формирующейся политике идентичности в России представлено значительно слабее.
К настоящему времени Россия в значительной степени овладела технологиями «мягкой силы», направленными как вовне, так и внутрь российского общества. Это безусловный успех в эволюции российской политики в гуманитарной сфере, поскольку задача использования «мягкой силы» была поставлена на государственном уровне в 2012 г. в предвыборной статье В. В. Путина «Россия
и меняющийся мир» и его выступлении уже в качестве Президента России на встрече с послами и полномочными представителями в июле 2012 r. (Совещание послов). В Концепции внешней политики Российской Федерации, утвержденной Президентом 12 февраля 2013 г, «мягкая сила» признается «неотъемлемой составляющей современной международной политики» (Концепция внешней политики). Уже в 2016 r. Россия была впервые включена британским пиар-агентством "Portland" в ежегодный рейтинг "The Soft Power 30", в котором заняла 27-ю строчку (Пряник против кнута), а согласно отчету 2017 г., переместилась на 26-е место (The Soft Power 30).
В настоящее время Запад по-настоящему обеспокоен деятельностью России в гуманитарной сфере, некоторые авторы даже говорят о «позиции жертвы», которую занял Запад в проводимой Россией «информационной войне» (Hegedüs). Озабоченность успехами России в глобальном соперничестве в информационно-гуманитарной сфере побудила оценить использование Россией «мягкой силы» самого автора этой концепции, профессора Гарвардского университета Дж. Ная, который также апеллирует к оценкам пиар-агентства "Portlan", поместившему Россию на 27-ю строчку рейтинга использования «мягкой силы» в политике. Дж. Най воспроизводит стереотипы о том, что Россия ведет информационную войну (видимо, подразумевается — в одностороннем порядке, в то время как Запад остался «с чистыми руками»), и вводит понятие «негативной мягкой силы» (negative soft power), которую он рассматривает как часть информационной войны. Суть этих технологий, по Дж. Наю, заключается в нападках на ценности других, снижении их привлекательности и, таким образом, сокращении влияния «мягкой силы» противника. В то же время истинная «мягкая сила» направлена на продвижение собственных ценностей. Дж. Най не отказывает России в стремлении развивать подлинную «мягкую силу», в частности он отмечает, что Россия продвигает такие ценности, как традиционализм, государственный суверенитет, национальную исключительность. Эти ценности, по мнению Дж. Ная, находят отклик в некоторых европейских странах, к которым он относит Венгрию и ее президента В. Орбана, поддерживающего идеи «нелиберальной демократии» (Nye).
Несмотря на то что Дж. Най воспроизвел многие стереотипы, свойственные западным оценкам действий России в информационной сфере, в первую очередь такие, как вмешательство в выборы в США, некоторые его оценки «мягкой силы» заслуживают внимания и использования в практической политике.
Россия действительно добилась определенных успехов в деконструкции западных либеральных ценностей, однако какова в этом процессе реальная роль технологий «мягкой силы» (или «негативной мягкой силы»)? Судя по «обеспокоенности» западных политиков, аналитиков и общественных деятелей, подобная деятельность достаточно эффективна, несмотря на то что Россия обладает несопоставимо меньшим, по сравнению с Западом, арсеналом информационных средств: сегодня это два основных канала системного информационного влияния — телеканал "Russia Today" (RT) и новостное агентство "Sputnik".
При этом возможности дальнейшего ограничения влияния России в информационно-гуманитарной сфере постоянно обсуждаются на самом высоком уровне. Американский сенатор, председатель подкомитета Сената по ассиг-
нованиям на государственные и иностранные операции Л. Грэхэм на встрече в Вашингтоне с ведущими центрально- и восточноевропейскими дипломатами в марте 2017 r. заявил: «Я пытаюсь доказать, что Россию нужно санкционировать не только за вмешательство в нашу демократию, но и за вмешательство в демократию во всем мире» (European diplomats). Посол Литвы в США Р. Крисчюнас на этой же встрече привел такой пример «вмешательства в западную демократию»: «сфабрикованные» российские передачи мешают литовцам поддерживать членство страны в НАТО. «Они подталкивают: "Давайте будем нейтральными; почему мы должны быть членами НАТО?"» (European diplomats). С такой аргументацией «за демократию» трудно рассчитывать на долговременный успех.
Ценности либеральной демократии во многом дискредитированы самими западными политиками; успех России заключается в том, что она удачно показала инструментальный характер современных либеральных ценностей. Россия на международной арене не дезавуировала эти ценности, она показала двуличие политики Запада в аксиологической сфере и несоответствие содержания самих ценностей и методов их распространения, а точнее навязывания.
Кроме того, сама ценностная система Запада переживает не лучший период: классические демократические ценности, сыгравшие роль аттрактора на протяжении второй половины ХХ в., к концу столетия на волне «конца истории» стали претерпевать изменения, близкие к вырождению, стали «чрезмерными». Западные политики и во многом общественное мнение убеждены в априорном превосходстве собственных ценностей и исторической миссии по их глобализации. Однако некоторые западные лидеры делают попытки реинтерпретировать западные ценности в более консервативном варианте. В известном выступлении перед ликующей публикой в Варшаве 6 июля 2017 г президент США Д. Трамп апеллировал к ценностям веры в Бога, традиции, национального суверенитета и семьи. Он сделал лишь мимолетную ссылку на то, что обычно называют основными ценностями Запада: верховенство закона, демократия и свобода слова. Религиозная толерантность вообще не упоминалась. Экс-глава Конституционного суда Польши Е. Стемпень, комментируя это выступление Д. Трампа, отметил: «Для меня говорить о западной цивилизации без упоминания верховенства закона, демократии и прав человека невозможно... Я не знаю, как президент Трамп определяет западную цивилизацию, но для меня эти атрибуты незаменимы» (Champion).
Российская «мягкая сила», обращенная вовне, не направлена против ценностей Запада, но России удалось показать их неуниверсальный характер, трудности их привития на незападной почве и использования в качестве инструмента в современной геополитике. Весьма эффективной оказалась внутренняя «аксиологическая политика» российского государства. Общественным сознанием восприняты ценности патриотизма, россияне, в том числе молодежь, достаточно критически относятся к либеральным ценностям Запада. Либеральная оппозиция оказалась не только организационно, но и аксиологически маргинализиро-ванной. Проведенные авторами статьи в мае-июне 2017 г. исследования методом фокус-групп среди студентов двух крупных федеральных университетов — Южного и Северо-Кавказского — показали, что студенты почти не знают «лидеров мнений» либерального направления, в своем большинстве придерживаются
государственнических идей и не интересуются деятельностью либеральной оппозиции. Важно отметить, что исследование проводилось среди студентов магистратуры гуманитарных специальностей (история, конфликтология, теология).
Наиболее слабая сторона политики России в информационно-гуманитарной сфере — разработка альтернативного позитивного образа общественного устройства. Это именно та сторона политики «мягкой силы» России, на которую обратил внимание Дж. Най. Некоторое движение в этом направлении Россией осуществляется, и наиболее значимая из выдвинутых идей — «русский мир». Среди российских экспертов бытует преимущественно скептическое отношение к «русскому миру», западные эксперты более взвешенно оценивают потенциал этой идеи, рассматривая ее как мощный инструмент распространения гуманитарного влияния России в глобальном масштабе.
Идея «русского мира», безусловно, слабо концептуализирована, однако в этом заключается ее определенное преимущество: она может набирать сторонников на самых разных основаниях — этнокультурные связи, русский язык, классическая русская культура и др. Главный ограничитель этой идеи — ее неуниверсалистский характер, заложенный в самом названии.
Другое концептуальное направление российской политики «мягкой силы» — консерватизм — имеет несомненно более глобальный характер и способно привлечь немало сторонников в мире, однако действительно привлекательным может быть проект, обращенный в будущее.
Таким образом, главная проблема политики «мягкой силы» России — отсутствие позитивного, обращенного в будущее проекта общественного устройства, который мог бы быть воспринят общественным мнением как внутри страны, так и за ее пределами. Все имеющиеся в настоящее время варианты носят ограниченный характер, могут быть включены в политику «мягкой силы» в качестве дополняющих, но не основных инструментов.
Литература
Бабченко А. Мифическая гордость // Эхо Москвы. 2017. 21 марта. URL: http://echo.msk.ru/ blog/ababchenko/1948348-echo/ (дата обращения: 28.07.2017).
Белковский С. Как выжить в эпоху Путина // Сноб. 2016. 7 июня. URL: https://snob.ru/se-lected/entry/109346/ (дата обращения: 28.07.2017).
Концепция внешней политики Российской Федерации. Утверждена Президентом Российской Федерации В. В. Путиным 12 февраля 2013 г. URL: http://archive.mid.ru//brp_4.nsf/0/6D84 DDEDEDBF7DA644257B160051BF7F (дата обращения 28.07.2017).
Най Дж. Будущее власти. М.: АСТ, 2014. 448 с.
Невзоров А. Газированный гной с сиропом // Сноб. 2016. 20 июля. URL: https://snob.ru/ selected/entry/111132/ (дата обращения: 28.07.2017).
Пряник против кнута: в чем «мягкая сила» России // Мир 24. 2016. 14 июня. URL: http:// mir24.tv/news/politics/14568258?89&utm_source=rnews (дата обращения: 28.07.2017).
Совещание послов и постоянных представителей России // Президент России. Официальный сайт. 2012. 9 июня. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/15902 (дата обращения: 28.07.2017).
Стратегия государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 г. URL: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=139350/ (дата обращения: 28.07.2017).
Тиллерсон: «Вмешательство России в выборы хорошо задокументировано». URL: https:// ria.ru/world/20170514/1494267841.html (дата обращения: 28.07.2017).
Bill O'Reilly's exclusive interview with President Trump. URL: http://video.foxnews. com/v/5313200375001/? sp=show-clips (дата обращения: 28.07.2017).
Blank S. Putin's empire project is threatened in the Balkans // Newsweek. 2016. May 10. URL: http://www.newsweek.com/putins-empire-project-threatened-balkans-505679 (дата обращения: 28.07.2017).
Champion M. Trump Just Redefined Western Values Around Faith, Not Democracy // Bloomberg.com. 2017. July 7. URL: https://www.bloomberg.com/news/articles/2017-07-06/trump-just-redefined-western-values-around-faith-not-democracy (дата обращения: 28.07.2017).
Engström M. Contemporary Russian Messianism and New Russian Foreign Policy // Contemporary Security Policy. 2014. Vol. 35. N 3. P. 356-379.
European diplomats urge support for US soft power against Russia. URL: http://www.defense-news.com/articles/european-diplomats-urge-support-for-us-soft-power-against-russia (дата обращения: 28.07.2017).
Hegedus D. Fighting back in the 'information war' // European Council on Foreign Relations.
2015. July 25. URL: http://www.ecfr.eu/article/commentary_fighting_back_in_the_information_ war3083 (дата обращения: 28.07.2017).
Nye J. For Russia, some hard lessons in the use of soft power // The Globe and Mail. 2017. May 12. URL: https://www.theglobeandmail.com/opinion/soft-power-hard-lessons/article34958109/ (дата обращения: 28.07.2017).
Nye J. Soft Power: The Means to Success in World Politics. New York: Public Affairs Group, 2004. 208 p.
0stb0 J. The New Third Rome: Readings of a Russian Nationalist Myth. Stuttgart: Ibidem-Verlag,
2016. 270 p.
Putin Got Evil From Reading Dostoevsky. URL: http://russia-insider.com/en/politics/harvard-review-putin-got-evil-reading-dostoevsky/ri18624 (дата обращения: 28.07.2017).
Senate passes Russia sanctions bill, pushing back against Trump. URL: http://edition.cnn. com/2017/06/15/politics/russia-sanctions-senate-trump/index.html (дата обращения: 28.07.2017).
Sen. Cruz Joins Senate Colleagues' Call for Investigation of Partisan Interference in State Department. URL: https://www.cruz.senate.gov/?p=press_release&id=3040 (дата обращения: 28.07.2017).
The Secret Source of Putin's Evil. URL: http://www.vanityfair.com/news/2017/01/the-secret-source-of-putins-evil (дата обращения: 28.07.2017).
The Soft Power 30. 2017 Overwiew. URL: http://softpower30.portland-communications.com/ country/russian-federation/ (дата обращения: 28.07.2017).
Wood T. It's not your father's USSR, but Putin's Russia is on the march // The Washington Times. 2017. March 16. URL: http://www.washingtontimes.com/news/2017/mar/16/vladimir-putins-russian-empire-goes-beyond-ussr/ (дата обращения: 28.07.2017).
Авксентьев Виктор Анатольевич — д-р филос. наук, проф.; avksentievv@rambler.ru
Аксюмов Борис Владимирович — д-р филос. наук, доц.; aksbor@mail.ru
Васильченко Валерий Александрович — канд. филос. наук; peskiganga@mail.ru
Статья поступила в редакцию: 4 августа 2017 г.; рекомендована в печать: 7 ноября 2017 г
Для цитирования: Авксентьев В. А., Аксюмов Б. В., Васильченко В. А. Идеологическая война против России: анализ идей внешних и внутренних акторов // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2017. Т. 13, № 3. С. 40-56.
ЛОЛИТЭКС- 2017. Том 13, № 3
THE IDEOLOGICAL WAR AGAINST RUSSIA: THE ANALYSIS OF IDEAS OF FOREIGN AND DOMESTIC ACTORS
Viktor A. Avksentiev
Institute of Social, Economic and Humanitarian Studies of the Southern Scientific Center of the Russian Academy of Sciences,
41, pr. Chekhova, Rostov-on-Don, 344006, Russia; avksentievv@rambler.ru
Boris V. Aksumov
North-Caucasian Federal University,
1, ul. Pushkina, Stavropol, 355009, Russia; aksbor@mail.ru
Valery A. Vasilchenko
Center for Social and Economic Research,
41, build. 4, ul. Dovatortsev, Stavropol, 355040, Russia; peskiganga@mail.ru
Certain aspects of the ideological war against Russia in the context of the aggravation of Russian-American relations on the background of the Ukrainian crisis and the conflict in Syria are analyzed in the article. It is noted that the hopes for a significant "reset" of the relations between the two superpowers, connected with the coming to power of D. Trump, are gradually being replaced by a new round of confrontation provoked by the unilateral US sanctions policy. In the West, in the spirit of the cold war, the process of demonization of Russia and key figures of the Russian political establishment, initiated by the United States, is being unfold. Created in the West, the negative image of Russia and Russian leadership, created in the West, the idea of devaluing the historical and modern achievements of the Russian state and Russian culture are fully supported in the ranks of the domestic opposition, primarily non-systemic. It is noted in the article that there is every reason to assess the activities of the opposition as destructive technologies that undermine the still fragile and not completely formed Russian identity, and the oppositionists themselves (at least some of them) may be considered as engaged actors of the full-scale ideological war that is being waged against Russia today. It is concluded that the main problem of Russia's "soft power" policy is the absence of a positive social project that should be orientated into the future and which could be perceived by public opinion both inside the country and outside it. All currently available options are limited and can be included into the policy of "soft power" as complementary, but not basic tools.
Keywords: ideological war, information war, soft power, deconstruction of identity, identity policy, non-systemic opposition, Russian world.
References
Babchenko A. Mificheskaia gordost' [Mythical pride]. Ekho Moskvy [Echo of Moscow]. 2017. 21 marta. Available at: http://echo.msk.ru/blog/ababchenko/1948348-echo/ (accessed: 28.07.2017). (In Russian)
Belkovskii S. Kak vyzhit' v epokhu Putina [How to survive in the Putin era] Snob, 2016. June 7. Available at: https://snob.ru/selected/entry/109346/ (accessed: 28.07.2017). (In Russian)
Bill O'Reilly's exclusive interview with President Trump. Available at: http://video.foxnews. com/v/5313200375001/? sp=show-clips (accessed: 28.07.2017).
Blank S. Putin's empire project is threatened in the Balkans. Newsweek, 2016, May 10. Availa-le at: http://www.newsweek.com/putins-empire-project-threatened-balkans-505679 (accessed: 28.07.2017).
Champion M. Trump Just Redefined Western Values Around Faith, Not Democracy. Bloomberg. com, 2017, July 7. Available at: https://www.bloomberg.com/news/articles/2017-07-06/trump-just-redefined-western-values-around-faith-not-democracy (accessed: 28.07.2017).
Engstrom M. Contemporary Russian Messianism and New Russian Foreign Policy. Contemporary Security Policy, 2014, vol. 35, no. 3, pp. 356-379.
European diplomats urge support for US soft power against Russia. Available at: http://www. defensenews.com/articles/european-diplomats-urge-support-for-us-soft-power-against-russia (accessed: 28.07.2017).
Hegedus D. Fighting back in the 'information war', 2015, July 25. Available at: http://www.ecfr. eu/article/commentary_fighting_back_in_the_information_war3083 (accessed: 28.07.2017).
Kontseptsiia vneshnei politiki Rossiiskoi Federatsii. Utverzhdena Prezidentom Rossiiskoi Federatsii V. V. Putinym 12 fevralia 2013 g. [Concept of foreign policy of the Russian Federation. Approved by the President of the Russian Federation V. V. Putin on February 12, 2013]. Available at: http://archive. mid.ru//brp_4.nsf/0/6D84DDEDEDBF7DA644257B160051BF7F (accessed: 28.07.2017). (In Russian) Nai Dzh. Budushchee vlasti [The Future of Power]. Moscow, AST, 2014. 448 p. (In Russian) Nevzorov A. Gazirovannyi gnoi s siropom [Carbonated pus with syrup]. Snob, 2016, July 20. Available at: https://snob.ru/selected/entry/111132/ (accessed: 28.07.2017).
Nye J. For Russia, some hard lessons in the use of soft power. The Globe and Mail, 2017, May 12. Available at: https://www.theglobeandmail.com/opinion/soft-power-hard-lessons/arti-cle34958109/ (accessed: 28.07.2017).
Nye J. Soft Power: The Means to Success in World Politics. New York, Public Affairs Group, 2004. 208 p.
0stb0 J. The New Third Rome: Readings of a Russian Nationalist Myth. Stuttgart, Ibidem-Verlag,
2016. 270 p.
Prianik protiv knuta: v chem «miagkaia sila» Rossii? Gin-gerbread against the whip: what is the "soft power" of Russia? Available at: http://mir24.tv/news/politics/14568258?89&utm_source=rnews (accessed: 28.07.2017). (In Russian)
Putin Got Evil From Reading Dostoevsky. Available at: http://russia-insider.com/en/politics/ harvard-review-putin-got-evil-reading-dostoevsky/ri18624 (accessed: 28.07.2017).
Sen. Cruz Joins Senate Colleagues' Call for Investigation of Partisan Interference in State Department. Available at: https://www.cruz.senate.gov/?p=press_release&id=3040 (accessed: 28.07.2017).
Senate passes Russia sanctions bill, pushing back against Trump. Available at: http://edition. cnn.com/2017/06/15/politics/russia-sanctions-senate-trump/index.html (accessed: 28.07.2017).
Soveshchanie poslov i postoiannykh predstavitelei Rossii [Meeting of ambassa-dors and permanent representatives of Russia]. Available at: http://kremlin.ru/events/president/news/15902 (accessed: 28.07.2017).
Strategiia gosudarstvennoi natsional'noi politiki Rossiiskoi Federatsii na period do 2025 g. [Strategy of the state national policy of the Russian Federation for the period up to 2025]. Available at: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=139350/ (accessed: 28.07.2017).
Tillerson: «Vmeshatel'stvo Rossii v vybory khorosho zadokumentirovano» [Tillerson: "Russia's interference in elections is well documented"]. Available at: https://ria.ru/world/20170514/1494267841. html (accessed: 28.07.2017). (In Russian)
The Secret Source of Putin's Evil. Available at: http://www.vanityfair.com/news/2017/01/the-secret-source-of-putins-evil (accessed: 28.07.2017).
The Soft Power 30. 2017 Overwiew. Available at: http://softpower30.portland-communications. com/country/russian-federation/ (accessed: 28.07.2017).
Wood T. It's not your father's USSR, but Putin's Russia is on the march. The Washington Times,
2017, March 16. Available at: http://www.washingtontimes.com/news/2017/mar/16/vladimir-putins-russian-empire-goes-beyond-ussr/ (accessed: 28.07.2017).
For citation: Avksentiev V. A., Aksumov B. V., Vasilchenko V. A. The Ideological War Against Russia: The Analysis of Ideas of Foreign and Domestic Actors. Political Expertise: POLITEX, 2017, vol. 13, no. 3, pp. 40-56.
ПОЛИТЭКС. 2017. Том 13, № 3
