CC BY
46
Геополитика: мнение эксперта
УДК 321 ББК Ф4(2)
Н. А. Комлева, Г. Саймонс, Д. Л. Стровский
Идеологическая мощь геополитического актора: сущность, структура, российская практика
В статье впервые в русскоязычной научной литературе рассматривается проблема сущности и структуры идеологической мощи геополитического актора применительно к российской действительности. Анализируются ресурсы и основные технологии реализации идеологической мощи. Вычленяются основные проблемы развития идеологической мощи в современной России.
Ключевые слова: идеологическая мощь, геополитический актор, ресурсы, геополитическая экспансия, социальные технологии.
N. A. Komleva, G. Simons, D. L. Strovsky
The Ideological Power of a Geopolitical Actor: Essence, Structure and Practices in Russia
For the first time in Russian scientific literature the essence and structure of the ideological power of a geopolitical actor relating to modern Russian realities are investigated. The resources and the main technologies that aid in the promotion of an ideological power are clarified. Attention is also paid to the main problems encountered in the development of an ideological power.
Keywords: ideological power, geopolitical actor, resources, geopolitical expansion, social technologies.
Понятие геополитической (совокупной) мощи широко употребляется в геополитической науке, но содержание этого понятия определяется авторами редко. В политологических и геополитических текстах бытуют различные термины, соотносимые с понятием совокупной геополитической мощи. Классическим считается определение понятия «национальная сила государства» в трудах основателя теории «политического реализма» Г. Моргентау, который выделял следующие характеристики этого феномена: географическое положение; естественные ресурсы; промышленные возможности; военная подготовленность; численность населения; национальный характер; национальная мораль; качество дипломатии; качество правительства [4, с. 192]. Российские ученые П. Г. Кузнецов и А. С. Шушарин разработали так называемый КМГ-подход (КМГ - «комплексная мощь государства») для оценки, в основном, сопоставимости показателей «общественного богатства» различных наций, т. е. в рамках экономической науки. Понятие КМГ определяется А. С. Шушариным следующим образом: «комплексная мощь государства - интегральный показатель экономического, политического, военного, научно-технического и других потенциалов страны; включает в себя совокупность факторов,
определяющих способность страны развиваться, сопротивляться трудностям, внешнему давлению, дезинтеграционным процессам, отстаивать свою систему ценностей и т. п. » [11]. Т. В. Шустрова выделяет базовую и динамическую мощь государства, понимая под совокупной мощью государства исключительно военную и экономическую. [10]. Таким образом, речь идет в основном о совокупной мощи государства, но в современном мире целый ряд влиятельных геополитических акторов имеет негосударственную природу (глобальные корпорации, структуры международного гражданского общества, международные террористические организации).
Мощь, как мы полагаем, является одной из базовых категорий геополитической науки, обозначающей конкурентные возможности геополитического актора в геополитической борьбе, т. е. его реальную способность к геополитическому расширению (экспансии). Так, для экспансии в географическом пространстве применяется в основном военная мощь, экономическому и идеологическому пространствам соответствует мощь экономическая и идеологическая - каждая со своей спецификой. Совокупная мощь геополитического актора, на наш взгляд, определяется объемом и качеством ресурсов и технологий, позволяющих
© Комлева Н.А., Саймонс Г., Стровский Д.Л., 2011
167
ему эффективно осуществлять экспансию во всех типах геополитических пространств. При этом ресурсы реализации любого типа геополитической мощи, как представляется, делятся на материальные и ментальные. Важна также специфика (совокупные характеристики) актора (акторов), реализующих данный тип мощи. Таким образом, на наш взгляд, структура любого типа геополитической мощи тройная: 1) ресурсы; 2) технологии; 3) акторы.
Смысл геополитической борьбы в любом типе пространства - приобретение ресурсов развития. Основными ресурсами для выживания человеческих сообществ являются ресурсы географического пространства, поскольку человек по своей базовой характеристике - биологическое существо. Ментальные процессы не существуют без биологического субстрата, поэтому, как бы ни хотелось вознести «царя природы» над природой самой по себе, базовые биологические потребности человека и человеческих сообществ определяют охоту за ресурсами, прежде всего, географического пространства. Ядерное оружие и концепция прав человека значительно снизили возможности силового захвата природных ресурсов. Единственный выход для экспансиониста - развитие его идеологической мощи1 и осуществление экспансии в идеологическом пространстве общества-реципиента, для того чтобы стимулировать его предоставить ресурсы своего географического пространства без военного сопротивления, а также для минимизации экономического и идеологического сопротивления. Современная эпоха - это эпоха информационно-идеологических войн.
Идеологическая мощь геополитического актора сегодня намного важнее всякой другой, поскольку информационно-идеологические войны значительно дешевле «горячих войн», ведущихся в географическом пространстве, а их результаты никогда не опротестовываются эффективно и сохраняются неизмеримо дольше, чем результаты военных кампаний. К тому же, поскольку эти войны протекают без видимых жертв и разрушений, они не умаляют престижа актора-экспансиониста, не отнимают его символического капитала. Как финансово-экономический, материальный, так и символический капитал экспансиониста не только не расходуется, но приращивается, умножается в результате актов «тихой» идеологической агрессии.
Вследствие вышесказанного исследование идеологической мощи, её сущности, структуры,
1 Понятие идеологической мощи было введено в научный оборот одним из авторов данной статьи в 2002-2003 гг. См.: Комлева Н. А. Феномен экспансии. Екатеринбург, изд. Урал.ун-та, 2002; Информационная мощь как геополитический фактор // Информационное общество: концепции и тенденции развития: сб. ст. М.: Изд-во Московского института радиоэлектроники и автоматики (МИРЭА), 2003.
ресурсов, основных акторов представляется чрезвычайно актуальным.
Сущность идеологической мощи любого геополитического актора, по нашему мнению, это реальная способность геополитического актора к экспансии в идеологическом пространстве, которая определяется совокупностью его ментальных ресурсов, технических возможностей (технических ресурсов) распространения ментальных ценностей, а также технологий воздействия на массовое сознание.
Какова же структура и основные средства осуществления идеологической мощи? Каковы основные направления её стратегического развития? Без ответов на эти вопросы сущность ключевого для нас понятия останется нераскрытой.
Основные ресурсы идеологической мощи
Отметим наиболее значимые ментальные ресурсы идеологической мощи:
- идеология, признаваемая официальной идеологией данного геополитического актора (реже - имеющая юридический статус таковой), выражающая форму и степень осознания национального интереса;
- духовная культура общества, геополитическим представителем которой является государство или негосударственный актор;
- достижения культуры и искусства, отражающие национальный характер и традиционный образ жизни данного социума;
- спортивные достижения, демонстрирующие успешность данного социума перед лицом других;
- доминантное общественное мнение;
- общая эмоциональная атмосфера данного социума.
Рассмотрим подробнее каждый из названных ресурсов применительно к историческому опыту нашей страны и особенностям её развития в настоящее время.
Официальная идеология является совокупностью ментальных ценностей, производство, сохранение и распространение которых поддерживается соответствующими государственными структурами. Названные ценности обосновывают легитимность данной политической системы вообще и данного государства в частности.
Ментальные ценности в совокупности составляют такое понятие, как менталитет, под которым мы понимаем совокупность устойчивых социальных характеристик, позволяющую «единообразно воспринимать окружающую социально-политическую реальность, оценивать её и действовать в ней в соответствии с определенными устоявшимися в обществе нормами и образцами, адекватно воспринимая и понимая при этом друг друга» [5]. К этому можно добавить, что ментали-
тет используется главным образом для обозначения способа мышления значительной группы людей (нации, народа, социальной группы и т. д. ), создавая при этом общую эмоциональную атмосферу данного социума.
Никакая идеология не реализуется успешно, если она не учитывает ментальные ценности, исторически упрочившиеся в том или ином обществе. Это хорошо видно на примере коммунистической идеологии, доминировавшей в нашей стране на протяжении большей части XX в.. Её упрочение изначально не было легитимным, поскольку большевики пришли к власти в 1917 г. в результате вооруженного переворота. Формирование государственных институтов в первые годы советской власти нередко сопровождалось карательными мерами, не имевшими ничего общего с наведением порядка мирным путем. Вместе с тем за короткое время новой власти удалось нивелировать социальную конфликтность. Это было достигнуто не только посредством «товарища маузера», но и благодаря стремлению правящей партии выстроить систему идеологических ценностей в соответствии с запросами массовой аудитории. Это касалось неприятия со стороны власти и большей части населения богатых и интеллектуалов, стремления преодолеть массовую неграмотность, консолидации усилий по созданию индустриальной экономики и т. д. Консенсус между властью и обществом был достигнут в годы Великой Отечественной войны: сплочение народа вокруг коммунистической партии было достигнуто, в том числе, и посредством идеологического воздействия. Можно утверждать, что официальная пропаганда, активно осуществляемая на протяжении этого и последующего времени, встречала массовую поддержку. В 1970-1980-е гг. функционирующая в Советском Союзе идеология всё более входила в противоречие с повседневными запросами населения, а к концу этого периода полностью утратила авторитет.
Духовная культура общества. Восприятие этого явления невозможно вне таких понятий, как национальный характер и традиционный образ жизни, которые представляют собой совокупность фиксированных психологических и поведенческих стандартов, присущих данному человеческому сообществу на протяжении длительного исторического периода (несколько столетий или тысячелетий, в зависимости от реальной продолжительности существования данного этноса). При этом понятие «национальный характер» относится преимущественно к сфере социальной психологии, а понятие «традиционный образ жизни» отражает социальные практики, преобладающие в данном обществе на протяжении веков. Фиксированные поведенческие стандарты данно-
го общества в значительной степени определяют основные формы геополитического поведения государства или крупного негосударственного актора, представляющего это общество на международной арене.
Обращаясь к российской духовной культуре, нельзя не признать, что она сложилась как весьма специфическое явление, объединяющее в себе, казалось бы, несовместимые проявления. С одной стороны, самой культуре был традиционно присущ «экстремальный дух» и отсутствие толерантности на всех этажах социальной лестницы. Основную причину этого русский историк С. М. Соловьев видел в огромном территориальном пространстве страны, «не защищенном природными границами, открытом с востока, юга и запада». Тем самым государство «изначально осуждалось на постоянную, изнурительную борьбу, ...чтобы сохранить главное благо - народную независимость.» [9, с. 20]. С другой стороны, существенной характеристикой, определившей эволюцию отечественной духовной культуры, стала своеобразная конвергенция западных и восточных (азиатских) ценностей. Их слияние - результат уникального на фоне других стран географического положения России, имеющей обширные пространства одновременно и в Европе, и в Азии.
«Евразийство» России стало темой размышления для многих представителей отечественной интеллектуальной элиты и сформировало существенные противоречия, затронувшие отношения между привилегированной частью общества и широкими слоями населения, с учетом различных представлений этих сторон по вопросам политического и экономического устройства страны, бытовых проявлений, семейного воспитания и т. д. Современный исследователь А. С. Ахиезер, характеризуя отечественную практику в различных сферах, ввёл даже такое определение, как «социокультурный раскол»», который традиционно создавал для России «чрезвычайную опасность» [1, с. 15]. Суть этого раскола кроется в переплетении двух внешне «непересекающихся», но одновременно взаимопроникающих культур, обусловивших формирование особого духа российского общества и уникальное «лицо» государственной власти. На протяжении многих столетий в российском государстве активно утверждала себя совокупность поистине антагонистичных черт. Бок о бок существовали и получали дальнейшее развитие идеи духовного раскрепощения человека и деспотизм, стремление к свободе и ярко выраженная сервильность самосознания, пиетет народных масс перед государством и готовность в любой момент разрушить имевшийся правопорядок. В нашей стране исторически сформировалась такая доминанта социального развития, которая вме-
стила в себя индивидуальные взгляды на окружающий мир, выраженные в огромном количестве высоких достижений духовной культуры, и одновременно ярко выраженное стремление подавить любую индивидуальность.
Эта уникальность обнаружила себя как до наступления советской власти, так и после, что свидетельствует о наличии особого культурного генотипа, постоянно воздействующего в нашей стране на отношения между личностью, с одной стороны, и властью, государством - с другой. При этом в условиях слабой развитости гражданских отношений в российском обществе активно формировался автократический характер политической власти, проявивший себя в форме жесткой политической воли, контролирующей все отношения в обществе и определяющий уровень его духовных ориентиров. Сказанное выше помогает понять, почему взаимоотношения власти, общества и личности после 1917 г., по существу, строились по тем же принципам, что и ранее. Масштабность трансформации экономической и политической системы в течение последнего двадцатилетия российской истории, появление новых идеологических догматов, огромное число материальных и духовных жертв, принесённых в угоду новой политико-экономической системе, не повлияли на устойчивость основных духовных ценностей общества. В частности, на уверенность масс в непогрешимости и даже сакральности верховной политической власти, чувство коллективизма, присущее многим людям, и одновременно их презрение к любому инакомыслию, пассио-нарность воли (термин, предложенный Л. Гумилевым), предопределяющую мобилизационный характер общества.
Огромную значимость для российской нации на протяжении всей её истории имел государственный интерес, что предопределяло готовность индивидов в случае внешней опасности для родины принести себя в жертву - ради будущих благ для страны. Сегодня «уровень жертвенности» явно снижен по сравнению с прежним временем, однако государственные приоритеты отчётливо сохраняют свою преемственность. Именно этим можно объяснить успешную реализацию идеи формирования властной вертикали, инициированную В. В. Путиным в первый срок его пребывания на посту президента РФ (2000-2004). Её внедрение в жизнь подтверждает не только готовность госаппарата, но и всего общества к беспрекословному выполнению вышестоящих решений, сколь бы жесткими и недемократичными они подчас ни были. Административные подходы оказались прочнее в массовом сознании, чем публичные разговоры о приоритетности конституционных норм, важности формирования гражданского
общества, уважении прав личности и т. д. Многовековые традиции, на которых, собственно, и основана духовная культура общества, оказались непоколебимыми и по-прежнему выглядят сегодня устойчивым явлением повседневной жизни. Это подтверждает, что мощные трансформации общественного сознания и бытия (как, например, перестройка второй половины 1980-х гг. и последующие за ней рыночные реформы) могут серьезно поколебать долговременные общественные устои и стереотипы мышления. Обновленная рефлексия социальных групп неизбежно уступает место исторически апробировавшей себя модели их поведения.
Развитие культуры и искусства, отражающего национальный характер, выражается в том, что оно формирует своё пространство с учётом обозначенных выше духовных ценностей.
Это не значит, что российская культура отличалась сервильностью и подобострастностью или олицетворяла исключительно бунтарский дух. Однако во многих литературных и музыкальных произведениях, созданных в XIX в., сочетаются оба этих качества. Многие герои Лермонтова, Тургенева, Достоевского, Толстого - люди глубоко религиозные, соблюдающие национальные традиции, ощущающие духовное единение с окружающим миром и одновременно совершающие поступки, разрушающие сложившиеся представления о них как о людях кротких, не способных к протесту или другим формам неповиновения. Представляется, что и Иван Сусанин из оперы Глинки, и Мельник из оперы Даргомыжского «Русалка», и Садко из оперы Римского-Корсакова, и многие другие персонажи потому и не стерлись из народной памяти, что несли в себе характер народного духа со всеми его сложностями и противоречиями. Поведение этих персонажей, по существу, соответствовало как общественным, так и государственным интересам, поскольку выдвигало на первый план такие их качества, как патриотизм, веру в Отечество, непримиримость к недругам и т. д.
В свою очередь, в ходе эволюции советского строя культура несла в себе важное идейно-политическое начало, соответствующее интересам власти и повсеместно транслируемым идеологическим постулатам. Принцип социалистического реализма, как определяющий содержание творчества нескольких поколений советских деятелей культуры и в первую очередь литераторов, стал олицетворением этой тенденции. Духовная культура в советское время оценивалась с позиций отстаивания её авторами интересов коммунистической партии и широких народных масс. Соответственно, те произведения, в которых не просматривался обозначенный политический вектор её развития, подвергались публичному остра-
кизму (как было, например, со стихами Есенина, прозой М. Булгакова и Б. Л. Пастернака). И хотя подлинное значение соцреализма, по меткому замечанию литературоведа и критика С. Волкова, «оставалось весьма зыбким» [8], он служил путеводной нитью для выстраивания духовных основ и приоритетов общества. В советское время культура и искусство, будучи неотъемлемой частью партийной идеологии, эмоционально усиливали её воздействие. Одновременно отражение этой идеологии в различных проявлениях культуры способствовало активному продвижению в массы художественного творчества. Произведения таких авторов, как М. Фадеев, М. Шолохов, А. Сурков, Л. Леонов, А. Тихонов и ряда других, печатались миллионными тиражами, становились обязательными для изучения на школьных уроках литературы.
В современной России заметно отсутствие однонаправленного идеологического вектора, что определяется положением Конституции РФ. Культура, создаваемая в постсоветские годы, выглядит более разноплановой по сравнению с советским временем в показе героев, создании конфликтных ситуаций. Вследствие этого и её возможности воздействия на массовое сознание оказались суженными (о чем свидетельствуют и крайне скудные нынешние тиражи отечественных толстых литературно-художественных журналов). Обнаруживает себя характерная закономерность нашего времени: отсутствие жёсткой идеологии приводит к возрастанию возможностей творчества, однако не гарантирует его массовое потребление. И наоборот, активно наращиваемая идеологическая мощь государства помогает целенаправленному распространению культурных ценностей, которые, в свою очередь, стимулируют усиление этой идеологии.
Спортивные достижения, как и духовные ценности, работают на создание «бренда» нации. Спорт, несомненно, выражает, сохраняет и утверждает национальный характер и традиционный образ жизни. Спорт, массовая физическая культура объективно формируют естественный, не навязанный, проект национальной идеи, основанный на стремлении к победам.
Это в полной мере проявило себя в советское время, когда победам наших спортсменов на международной арене придавалось исключительное значение. Существовало несколько спортивных направлений (например, фигурное катание, хоккей, легкая и тяжелая атлетика), развитие которых приравнивалось едва ли к государственному заказу. В условиях постоянного соперничества с США и странами Запада в годы «холодной» войны наша пресса оценивала победы советских спортсменов как политическое действие стратегического ха-
рактера. Отсюда и абсолютизация спортивных результатов. Так, второе командное место на зимних и летних Олимпиадах считалось в то время абсолютно неприемлемым, со всеми вытекающими из этого последствиями для участников этих соревнований и их тренеров. Считалось, что показывать высокие спортивные результаты - это наказ Родины, который нельзя не выполнить. На всем этом строила свои усилия советская пропаганда, запечатлевая и тиражируя образы своих спортивных кумиров. Спортсмены были призваны своим личным примером доказывать, насколько великолепные условия созданы для их развития в СССР, с каким повышенным вниманием относится наше государство к их повседневным заботам. В данном случае спорт оказывался продуктивной основой для развития советской идеологии, а она, в свою очередь, создавала образ нашего спортсмена как исключительный.
Доминантное общественное мнение представляет собой оценку основных процессов и явлений данного социума, преобладающую в массовом сознании. Оно может соответствовать официальной идеологии либо расходиться с нею, при этом степень расхождения зависит от конкретных социальных условий. Доминантное общественное мнение предопределяет установку на массовое социальное действие и является, в частности, ментальной предпосылкой как геополитического прорыва, так геополитического сжатия - в зависимости от характера оценки процесса развития данного общества и промежуточного результата его развития на определенном этапе.
В условиях советского времени общественное мнение должно было полностью подтверждать правоту реализуемого политического курса. Частое использование в средствах массовой информации и научных исследованиях особым образом ориентированных (а точнее, подогнанных под политические задачи дня) социологических опросов призвано было сформировать в сознании общества уверенность в завтрашнем дне. Это отмечали, в частности, известные социологи Б. А. Грушин и Т. И. Заславская и Ю. А. Левада [6]. Однако следует признать и то, что на массовое сознание такая информация оказывала незначительное влияние, поскольку существенно расходилась с реальностью. В конце советского периода доминантное общественное мнение было, в частности, выражено заглавием документальной кинокартины режиссера С. Говорухина: «Так жить нельзя!». Этот элемент тогдашнего массового сознания в определенной степени повлиял на распад СССР как государства и на исчезновение его как геополитического актора.
Общая эмоциональная атмосфера социума может быть выражена в двух противоположных
началах - оптимизме и пессимизме, отражающем, соответственно, массовое доверие к политическому курсу правящего класса, и ощущение данного курса как верного, приносящего благо - или несогласие с ним. Оптимистическая эмоциональная атмосфера общества является фактором психологической поддержки, в том числе и в отношении геополитических практик, реализуемых правящим классом. Психология победителей, укорененная в массовом сознании данного общества - то, что М. Вебер называл «престижем могущества» -является важным геополитическим ресурсом. В этом смысле ныне осмеянный лозунг «нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики» являлся выражением именно «престижа могущества» и не мог не появиться в период первых пятилеток и побед на фронте индустриализации и внешней политики. Мощные прорывы в сфере освоения воздушного и затем космического пространства (большая часть рекордов в воздухоплавании принадлежала спортсменам СССР, первый спутник Земли, первый человек в космосе) явились как следствием проявления «престижа могущества», так и одним из факторов его усиления. На развитие психологии победителей работало и советское искусство, часто лакируя действительность. Однако еще Ницше замечал, что миф и не должен быть правдой. Его функция иная - не адекватное отражение действительности (тогда это было бы научным знанием), но обеспечение психологического единства общества.
Одна из проблем современной России как раз и состоит в том, что этого единства пока не удается достичь. Мешает огромное число накопившихся проблем в социально-экономической, религиозной, межнациональной и многих других сферах жизни. Отсутствие консенсуса по основным вопросам дня между различными социальными группами не позволяет стране развиваться поступательно, осознать стратегию своей эволюции и сформировать эффективно работающий государственный аппарат.
Помимо ментальных ресурсов существуют и материально-технические ресурсы идеологической мощи. Их использование дает возможность максимально воздействовать на общественное сознание, в значительной степени изменить восприятие привычных идей и установок. Назовем наиболее значимые из этих ресурсов:
- учреждения образования, науки и культуры;
- торговые сети по распространению идеологической продукции;
- типографские и печатные мощности;
- радио- и телевизионные станции;
- Интернет-порталы и веб-сайты;
- кинопроизводство и кинопрокат;
- спортивные сооружения.
Следует отметить, что востребованность материально-технических ресурсов в ходе идеологической экспансии может разниться в зависимости от того, какие задачи и какую тактику действий избирает для себя экспансионист. Очевидно и то, что под воздействием технических достижений нашего времени традиционные ресурсы (например, упомянутые торговые сети, кинопрокат или спортивные сооружения) уступают приоритетное место интернет-информации, более оперативной и воздействующей на интеллектуальные и одновременно энергичные слои населения, которые, собственно, нередко и являются инициаторами развития идеологической мощи своих стран. Вместе с тем традиционные ресурсы могут сыграть свою роль в ходе дальнейшего развития (упрочения) самой мощи, применительно к системе воздействия на массовую аудиторию.
Акторы идеологической мощи
В соответствии со структурой ресурсов и технологий идеологической мощи можно выделить следующие ключевые акторы идеологической мощи:
- институты государственного и негосударственного характера, в той или иной степени управляющие идеологическим процессом в данном социуме;
- деятели искусства и литературы;
- организаторы образовательного процесса и преподаватели;
- ученые-гуманитарии;
- средства массовой информации (СМИ).
В различные периоды развития глобальной
социальной системы, определенного социума, а вместе с ним и представляющего этот конкретный социум геополитического актора (акторов) отдельные элементы идеологической мощи данного актора (акторов) могут менять своё место в иерархии - выходить на первый план, уходить в тень и даже исчезать совсем. Так, в период 1990 -начала 2000-х гг. к минимуму свелось производство российских кинофильмов; значительно уменьшилась материально-техническая база российского образования, науки, культуры и спорта; многие ученые, преподаватели, тренеры и деятели искусства эмигрировали за рубеж; некоторые управленческие структуры идеологического процесса исчезли. С изменением характера экономической и политической системы страны ушла в прошлое официальная коммунистическая идеология, оптимистические настроения, присущие массовой аудитории в 1960-1970-е гг., сменились ярко выраженным пессимизмом.
Затруднительно проводить прямую аналогию между психологическим состоянием общества и результатами общественного и личного труда.
Однако стоит привести лишь один пример. В 1990-е гг. российские спортсмены резко снизили свои показатели в командных видах спорта (футбол, хоккей), где особенно важно наличие эмоциональной консолидации. Можно назвать несколько причин этому, однако психологический фактор, бесспорно, сыграл свою роль.
Очевидно, что упомянутые выше акторы влияют на формирование идеологической мощи опосредованно, посредством формирования общего «фона», который является подспорьем для проведения в жизнь государственной политики. Сам «фон», правда, может оказаться нейтральным или даже «отрицательным», не способствующим развитию идеологической мощи - в том случае, если деятели науки и культуры с осторожностью, а то и негативно воспринимают политический курс правящего класса. Чтобы этого не происходило, государство, актуализирующее мощь как ключевую доминанту своего развития, стремится создать комфортные условия для существования интеллектуальной элиты, заручившись тем самым её реальной и потенциальной поддержкой. И наоборот, если государство недооценивает возможности научной и творческой интеллигенции в поддержке своей идеологической мощи, то последствия этого игнорирования наносят ущерб имиджу данной политической системы.
Это подтверждается, как мы уже отметили, ситуацией в современной России. Формирование положительного имиджа и высокого международного престижа нашей страны требует существенных усилий, в том числе и посредством подключения к этому процессу ученых-гуманитариев, вузовских преподавателей, деятелей литературы и искусства, что предполагает публичное провозглашение государством своих стратегических целей и зоны ответственности за их выполнение. Ничего этого пока нет.
Качественно иной была ситуация в советское время, когда серьезное место в общей системе формирования идеологической мощи отводилось деятелям культуры и искусства. При этом советский политический режим не ограничивался только воспитанием этих кадров, он активно «подкармливал» их материально — с целью обеспечения со стороны творческой интеллигенции духовной и эстетической поддержки. В результате представители духовной культуры активно трудились над созданием позитивного образа СССР и его народа, нередко замалчивая проблемы и недостатки нашего общества. Повсеместно утверждаемая в различных источниках, как научных, так и журналистских, мысль о преимуществе социалистической системы над капиталистической стала возможной отнюдь не только благодаря ееё реальным достижениям. Главную роль в создании этого
мифа сыграли усилия деятелей духовной культуры, нацеленной на решение задачи, стратегически поставленной властью.
Существенную лепту в развитие данного мифа вносили советские СМИ, которые своим содержанием активизировали позитивное восприятие окружающей жизни. Их роль в формировании идеологической мощи СССР оказалась столь существенной, что есть необходимость остановиться на этом аспекте подробнее.
СМИ ни в одном обществе, как известно, не могут быть отстраненными от сложившейся системы политических отношений. Рассматривая уникальные особенности существования печати, авторы классического труда «Четыре теории прессы», увидевшего свет в США еще в 1950-е гг., Ф. Сиберт, У Шрамм и Т. Питерсон указывали на то, что положение «четвёртой власти» всецело зависит от духовной культуры, сложившейся в обществе, и государственной политики, проводимой в отношении массмедиа. Речь в данном случае шла о совокупности законодательных актов, разработанных применительно к информационной сфере. Пресса, отмечали исследователи, «всегда принимает форму и окраску тех социальных и политических структур, в рамках которых она функционирует. В частности, пресса отражает систему социального контроля, посредством которой регулируются отношения между отдельными людьми и общественными установлениями. .Понимание этих аспектов общества является основой для любого системного понимания проблемы прессы» [8, с. 16].
Идеология, утвердившаяся в советском обществе, не только повлияла на формирование уникального содержания отечественных СМИ того времени, но и существенным образом отразилась на уровне их организации. Размышляя над универсальной природой тогдашнего взаимодействия идеологии и СМИ в нашей стране, нельзя не признать, что на него наложила отпечаток вся система политических отношений. Что же касается непосредственно идеологии, то она во многом основывалась на стандартах, создававших в сознании людей ощущение того, что сильная власть способна решить накопившиеся в обществе проблемы. А это, в свою очередь, во многом определяло содержательную политику самих СМИ.
Отметим важнейшие проявления этой идеологии, повлиявшие на существование массмедиа. Это монополизация общественного мнения под эгидой существующей власти и, как следствие, сведение на нет любой критики в её адрес; полный контроль над печатной продукцией, выходившей в стране; существование политической цензуры, обеспечившей распространение данной идеологии и т. д. Эти факторы повлияли не толь-
ко на организационное подчинение СМИ правящей власти, но и сформировали особую систему их манипулятивного воздействия, понимаемого как духовное господство над личностью (или в расширительном контексте - над социумом), которое она не ощущает или воспринимает как проявление собственной воли, интересов, желаний. Манипуляция проявляется и как насилие над личностью, её принуждение к чему-то, выраженное ненасильственным образом, как акт мнимой самостоятельности и свободы [3, с. 18]. Одним из её проявлений стали активно продвигаемые стереотипы, как основа создания массовых представлений об окружающем мире.
Стереотипы формируют состояние эмоциональной комфортности или некомфортности аудитории масс-медиа, поскольку они либо соответствуют её психологии, либо не соответствуют. Это не значит, что действительность после этого предстает только в положительном или негативном свете, однако при наличии стереотипов она унифицируется, приобретает ярко выраженные типологические черты, способствующие «акклиматизации» индивидов в общественной среде.
Именно это происходило в советском обществе, благодаря усилиям СМИ. Применительно к содержанию массовой информации, транслируемой в период социализма в нашей стране, мы вправе говорить о наличии не просто отдельных, не связанных друг с другом стереотипов, а целостной по своему содержанию системы идеологической стандартизации, призванной утверждать в нашем обществе единомыслие, с присущими ей особыми приемами воздействия на массовую аудиторию. Существование этой системы было обусловлено не только особенностями политической ситуации, взаимодействия власти и общества, но и спецификой целостной духовной культуры и её ценностей, присущей нашему обществу. Благодаря упомянутой стандартизации критическое мышление людей неизбежно становилось упрощённым по отношению к окружающей среде.
Можно отметить несколько ключевых информационных стереотипов, повлиявших на усиление идеологической мощи нашей страны того времени. Это образ патерналистского государства, способного обеспечить благополучие общества. Образ такого государства, как уже отмечалось выше, был традиционно близок менталитету широких слоев российского населения, что и позволило ему закономерным образом утвердиться в советское время. Формируя его, СМИ учитывали психологию массовой аудитории и одновременно утверждали ценности, близкие интересам существующей власти. Автократизм политической власти, благодаря журналистскому слову, активно подменялся в сознании аудитории ещё одним
стереотипом - коллегиального решения вопросов - благодаря использованию таких словесных оборотов, как «мы», «советская власть», «общее решение» и т. д. Правящая партия в этом случае как бы уходила в тень, перенося меру ответственности за всё происходящее на некий общественный разум, с весьма расплывчатой мерой ответственности, но готовый постоянно решать всё новые задачи. Ещё один ярко выраженный стереотип, транслируемый СМИ, был призван обеспечить приоритет коллективного мнения над индивидуальным. В советское время он приобрел поистине гипертрофированные масштабы, проявляя себя в ходе воссоздания в СМИ производственных, бытовых и иных ситуаций. Обобществлённое мнение выражалось, в том числе, в форме появления на страницах газет и журналов коллективных писем. Как правило, в центр обсуждения в этом случае ставился не случайный, а общественно значимый вопрос, представляющий важность в ходе проведения государственной политики. Он мог касаться как международных интересов страны, так и более локальной ситуации, скажем, экономической, хозяйственной и т. д. В соответствии с политической оценкой содержание коллективных писем носило либо позитивный, либо критический характер (причем практически всегда звучащие интонации были однозначными и не имели оценочных полутонов), однако обязательно предполагало конкретный и однозначный вывод. Помимо этого, СМИ так или иначе стремились проводить в жизнь тезис о возросшей эффективности коллективного труда и быта на фоне индивидуального. Этот стереотип находил место в материалах, рассказывающих о внедрении соцсоревнования, различных починов, развитии системы наставничества. Не меньшее внимание СМИ уделяли освещению коллективистских отношений в быту, формированию позитивных отношений в общежитиях. Совокупность множества различных по проблематике и жанровому разнообразию материалов невольно подводила аудиторию к осознанию того, что выполнение общественных задач является основным приоритетом для каждого человека, что личная жизнь вторична на фоне жизни интересов страны в целом.
Наше обращение к опыту существования и организации деятельности советских СМИ вовсе не нацелено на создание некой идеализации их восприятия. Мы стремимся лишь обосновать тезис о том, что идеология лишь тогда получает развитие в том или ином обществе, если для её продвижения в полной мере используется сфера массовой информации. Эта сфера спроецирована не на формальную передачу политических установок, а на транслирование эмоционально окрашенной лексики, создание образных «картинок»
окружающей жизни, соизмеримых с бытом и поведением людей. Возвращаясь в сегодняшний день, уместно говорить о том, что массовая информация оказывается недостаточно «включенной» в решение политических задач российского государства. С одной стороны, эта информация формализована и однотипна, построена не на принципе диалектического восприятия мира, а на основе однотипной пропаганды, зачастую вне какого-либо творческого контекста. Она не только не оказывает эффективного воздействия на сознание россиян, но и снижает их доверие как к самой информации, так и государству, инициирующему её. Происходит несоответствие передаваемой информации ожиданиям социума. Применительно к сегодняшней ситуации есть основания говорить о превалировании в СМИ оценочных конструкций в ущерб конструкциям рациональным. Вместо сплочения «под стягом государства» общество начинает испытывать и проявлять нигилизм в отношении всей окружающей жизни, пренебрежение к сложившейся в обществе морали, что в конечном итоге ведет к дестабилизации социальных и межличностных отношений. Это способствует общей отстраненности людей от информационной культуры и идеологии, что объективно не может стимулировать развитие идеологической мощи страны.
Вооруженный конфликт 2008 г. между Грузией и Россией является в данном случае подтверждающим примером сложившейся информационной ситуации. Одной из главных причин информационных успехов Грузии на начальном этапе конфликта стал правильно реализованный процесс формирования так называемого «бренда нации». Благодаря чётко выстроенным информационным усилиям формирование этого бренда основывалось на утверждении о том, что Грузия -это демократическая страна, ставшая таковой после прихода к власти её нынешнего президента М. Саакашвили, которая борется за то, чтобы остаться независимой от внешнего контроля, навязываемого Россией. С другой стороны, Россия характеризовалась грузинскими и многими зарубежными СМИ (в первую очередь, СМИ США и Западной Европы) как антидемократическое государство, до сих пор не изжившее в себе желание решать свои внешние проблемы силой. Власти Грузии, особенно на начальном этапе вооруженного конфликта, воспользовались данными идеологическими стереотипами, им удалось сформировать общественное мнение во многих странах, лояльное к себе и к своей агрессии в Южной Осетии.
Россия же пока что не в состоянии грамотно и продуктивно сформировать собственный «бренд нации». В связи с этим на повестку дня встает несколько вопросов. В частности: какие ценности и
идеалы ассоциируются в настоящее время с Россией? как страна проводит их в жизнь? каким образом они могут реализоваться в СМИ? Это далеко не праздный содержательный контекст. Ответы на эти вопросы невозможны вне определения политической и информационной стратегий нашего государства, служащих основой для формирования его идеологической мощи.
Глобальные корпорации как актор идеологической мощи
Всё вышесказанное относится преимущественно к такому важному геополитическому актору, как государство.
Однако реалии XXI в. таковы, что наверху иерархии геополитических акторов находится вовсе не государство (политический институт), даже представляющее собой так называемую сверхдержаву, а глобальные экономические корпорации (экономический институт). Процесс превращения глобальных корпораций (ГК) в основной геополитический актор современности резко активизировался в период 90-х гг. прошлого века и завершился в течение 2000-х. Этому обстоятельству, на наш взгляд, чрезвычайно способствовал распад СССР и мировой системы социализма. Сведение этакратической экономики стран социализма к ничтожному минимуму (КНДР, Куба) превратило либеральную рыночную экономику в глобальный абсолют. До 1991 г. геополитическая борьба во многом определялась идеологическими различиями двух межгосударственных систем - социалистической и капиталистической. Исчезновение коммунистической идеологии как активного фактора геополитического процесса в значительной степени снизило глобальную роль государства как геополитического актора, поскольку идеологическая борьба ведется в основном государственными структурами. На первое место в геополитических баталиях вышла экономика, которой эффективнее занимаются ГК, чем государство. Ментальным отражением этого глобального изменения стало возникновение в 80-х гг. прошлого века и расцвет в настоящее время такой науки, как геоэкономика.
Естественно, что для осуществления глобальной экспансии, особенно в её доминантной форме, ГК нуждаются также и в развитии идеологической мощи.
Отличия в сущности и структуре идеологической мощи государства и ГК определяются их базовыми характеристиками и доминирующими направлениями деятельности.
Основная цель ГК - получение прибыли, поэтому основной технологический элемент их идеологической мощи - реклама. Мы не останавливаемся в рамках данной статьи на специфике этого вида деятельности, с учетом её многообразия и
возможностей использования применительно к формированию государственного интереса. Однако стоит оговориться, что для увеличения эффективности рекламы ГК используют различного рода ментальные и материально-технические ресурсы.
Основной ментальный ресурс ГК, как и любой экономической корпорации - корпоративная идеология. В отличие от официальной идеологии государства корпоративная идеология содержит ценности так называемой корпоративной культуры. Прежде всего, это преданность корпоративному бренду и лояльность руководству корпорации. Ключевой элемент корпоративной идеологии -миссия (обещание) товарного бренда (брендов)1. В данном случае миссия бренда как структурный элемент идеологической мощи ГК тождественна национальному характеру в структуре идеологической мощи государства.
Для реализации своей основной цели - увеличения продаж и прибыли - ГК активно продвигают свои бренды с помощью спонсирования спортивных клубов и отдельных спортсменов (размещение логотипа бренда или корпорации на спортивных сооружениях, спортивной форме и т. п. ; при этом в ходе трансляции соответствующих соревнований российское телевидение предоставляет время и для рекламных роликов этих ГК). Гранты научным коллективам, отдельным студентам, образовательным учреждениям -даже без артикулируемых условий продвижения корпоративной идеологии или соответствующего бренда - являются специфической формой товарной рекламы. Той же цели служат и премии для деятелей искусства и литературы, учреждаемые данной корпорацией.2 Имидж бренда, создаваемый таким способом, тождествен таким элементам структуры идеологической мощи государства, как доминантное общественное мнение и преобладающая эмоциональная атмосфера социума. В России подобная практика давно является фактом общественной жизни. Так, существуют корпоративные стипендии для студентов, все российские спортивные клубы и все литературные премии и премии в области искусства имеют своих корпо-
1 Миссия (обещание) бренда - это совокупность выгод и позитивных ожиданий, имеющихся у потребителей относительно данного товара или услуги.
2 Существует такой маркетинговый анекдот. Если на вечеринке юноша приходит к девушке со словами: «Говорят, в постели мне нет равных!» - это прямая продажа. Если к девушке на вечеринке подходит юноша, приглашает ее танцевать, провожает домой, звонит ей каждый день, дарит цветы и конфеты - это PR. Если к девушке подходит приятель юноши и говорит: «Говорят, в постели ему нет равных!» - это реклама. Если на вечеринке девушка подходит к юноше со словами: «Говорят, в постели вам нет равных!» - это уже бренд. Перечисленные на этой странице формы продвижения своих брендов современными ГК служат «завлечению девушки» без осознания ею факта маркетингового воздействия.
ративных спонсоров. Попечительские советы вузов и учреждений искусства и культуры состоят в основном из представителей крупных экономических корпораций.
Каковы же вероятные тенденции развития глобального процесса замещения мощи государства мощью ГК, в том числе и в идеологическом пространстве? На наш взгляд, такое замещение приведет следующему:
- станут более частыми и более масштабными кампании по увеличению прибылей ГК, завуалированные некими глобальными общественными интересами: охраной окружающей среды3, противостоянием терроризму4, противодействием новым болезням («птичий», «свиной», «козий» грипп)5 и т. д. ;
- постепенно, но значительно снизится степень защиты прав человека, особенно социально-экономических прав; вероятнее всего этот процесс будет проходить в сопровождении пропагандистской кампании, утверждающей, что, напротив, права человека защищаются как никогда прекрасно;
- произойдет расцвет манипулятивных технологий обработки массового сознания, обеспечивающих приход к власти политиков, которые действуют, прежде всего, в интересах ГК;
- будет целенаправленно снижаться уровень образованности населения и степень его информированности о сущности реально происходящих экономических и социальных процессов;
- наука постепенно превратится в сервильную, обслуживающую в основном интересы ГК;
- роль государства будет минимизирована;
- в ткань гражданского общества будут во всё большей степени целенаправленно внедряться структуры-симулякры, внешне радеющие об интересах народа (или конкретной социальной группы, права которой ущемляются), но реально служащие интересам ГК.
В рамках указанных тенденций потребность в развитии идеологической мощи ГК резко возрастет. Будут совершенствоваться элементы структуры идеологической мощи ГК, особенно материально-технические и технологические. Те же самые тенденции будут проявляться и в России.
Поскольку развитие мира, и общества в том числе, происходит циклически-волновым образом,
3 Меры, связанные с защитой озонового слоя или борьбой с «парниковым эффектом» в определенной мере подавили производство, связанное с использованием фреонов и побочным производством углекислого газа и принесли значительное увеличение прибылей компаний-конкурентов
4 Локальные войны в Евразии, усиление внутригосударственных мер безопасности связаны с повышением доходов военных корпораций и компаний, выпускающих средства обеспечения безопасности
5 Производство и распространение вакцин и соответствующих пропагандистских материалов увеличили прибыли крупных фармацевтических компаний
этап развития социума, связанный с господством ГК, через несколько десятилетий постепенно сменится этапом, характеризующимся подъемом, а затем и расцветом совокупной мощи государства как социального института. Однако это будет уже несколько иное государство, чем то, к которому мы привыкли на современном этапе истории человечества - как и ГК предстоящего периода
развития. Идеологическая мощь как государства, так и ГК, сохранив первенствующую роль и свои основные структурные характеристики, перейдет в иное качество. Прогноз развития идеологической мощи на этом, предстоящем, этапе, в том числе и прогноз для России, является предметом дальнейшего исследования авторов статьи.
Список литературы
1. Ахиезер А. С. Об особенностях современного философствования (Взгляд из России) // Вопросы философии. 1998. № 2. С. 15.
2. Волков С. М. История русской культуры от Льва Толстого до Александра Солженицына. М.,
3. Ермаков Ю. А. Манипуляция над личностью: смысл, приемы, последствия. Екатеринбург.
4. Моргентау Г. Политические отношения между нациями. Борьба за власть и мир // Социально-политический журнал. 1997. № 2. С. 189-201.
5. Политология: энциклопедический словарь. М., 1993. С. 175.
6. Пресса в обществе (1959-2000). Оценки журналистов и социологов. Документы / Авторы и исполнители проекта А. И. Волков, М. Г. Пугачева. С. Ф. Ярмолюк. М.: Изд-во московской школы политических исследований, 2000.
7. Пуденко С. Комплексная мощь государства. Почему рухнул СССР и развивается Китай? // Альманах «Восток». 2006. № 5 (41)
8. Сиберт Ф., Шрамм У., Питерсон Т. Четыре теории прессы. М., 1998. С. 16.
9. Соловьев С. М. Публичные чтения о Петре Великом. М., 1984. С. 20.
10. Шустрова Т. В. Структура модели геополитического статуса государства // Журнал научных публикаций аспирантов и докторантов. 2010. № 3. URL: http://www.jurnal.org/articles/2010/polit7.html
12.02.2011.
11. Шушарин А. С. Полилогия современного мира.ЦКЬ: http://www.shusharin.ru/soder.htm
2008. С. 146.
1995. С. 18.
12.02.2011.
Рукопись поступила в редакцию 15 мая 2011 г.
