CC BY
29
‘выпивка без закуски’, как два байта переслать ‘легко, без труда’, компьютер болит ‘о головной боли’, файлы не сошлись ‘кто-л. недоумевает, не понимает чего-л.’, прийти в коннект ‘встретиться’.
Писатели, особенно публицисты, используют фразеологизмы как в прямом, так и в переносном значениях для достижения яркости, свежести и выразительности. Приемы употребления фразеологизмов и их обработка во многом авторские. Широко используются приемы расширения ФЕ за счет уточняющих слов. Что-то не похоже, чтобы на неведомых дорожках прогресса в наше время встречались еще следы невиданных зверей [Компьютера. № 33. 1997. с. 2]. В этих условиях бухгалтерам и юристам Apple приходится лавировать между Сциллой испешных финансовых показателей и Харибдой безипречной отчетности [Компьютера. № 4. 2007. с.6]. ...пользователю, пребывающему в состоянии абсолютного непонимания происходящего и интуитивно слепого доверия к старшим братьям по компьютерному разуму..[Компьютера. № 4. 2007. с. 42].
При переосмыслении заменяются и компоненты устойчивых сочетаний. На “серверном” фронте в этот раз обошлось без сногсшибательных новостей, хотя интересного было немало. [Компьютера. № 38. 2003. с. 37]. Смотришь в ebook видишь фигу. [Компьютерра. № 35. 2003. с. 10].
Значение пословиц и крылатых выражений является производным от значений составляющих компонентов, поэтому любая трансформация ведет к изменению семантики: Что в пейджере тебе моем? [Comp-Unity. № 5. 1997. с. 52]. РСили неРС? [CompUnity. № 5. 1997. с. 64]. Кому на РС. жить хорошо. [Компьютера. № 31. 1997. с. 16]. И какой же русский не любит быстрой РС? [Компьютера. № 31. 1997. с. 16]. Делу время -потехе компьютер. [Компьютера. № 31. 1997. с. 41]. 512 байт, которые потрясли мой винчестер. [Компьютера. № 31. 1996. с. 27]. Unix. Unix, ты могуч... [Компьютера. № 33. 1997. с. 16]. Окно в Интернет. [Компьютера. № 33. 1997. с. 26]. Ложка дегтя в бочке GSM. [Компьютера. № 35. 2003. с. 54]. Игре все возрасты покорны. [Компьютера. № 33-34. 2003. с. 9]. Разделяй и редактируй. [Enter. № 16. 2004. с. 8]. Соединяй и властвуй. [Компьютерра. № 33. 1997. с. 38].
Структурное, лексическое и стилистическое видоизменение наблюдается в творчестве сатириков: “Ты на кого принтер настроила’’, “Я тебе сейчас диск отформатирую’’, "Удар ниже пейджера’’ [передача “Кривое зеркало"].
Изменение устойчивых единиц языка (фразеологических сращений, единств, сочетаний, выражений, а также афоризмов, цитат и т. п.) ведет к образованию фразеологизмов-неологизмов.
ИДЕОЭТНИЗМ РЕЧИ
н. В. ЕРОХИНА
Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского кафедра перевода и переводоведения
Расширение и углубление международных контактов породило потребность в повышении эффективности меж-культурной коммуникации. Эта потребность, в свою очередь, вызвала возрастание интереса к проблемам освоения иностранных языков. Результат обучения - речь учащихся на неродном языке - позволяет увидеть как успехи, так и недоработки исследователей-теоретиков и педагогов-практиков. Даже у отличных учеников иноязычная речь, соответствуя основным требованиям по фонетике и грамматике, характеризуется той или иной степенью русифицированности на лексико-фразеологическом уровне, то есть в плане отбора номинативных единиц, их сочетаемости, частотности употребления и соотнесения с социосемиотическими параметрами речевой ситуации. Углубленное и всестороннее исследование идеоэтнизма (национальной специфики формы) речи позволит выявить критерии, по которым определяется степень ее подлинности, установить и описать характер нарушений нормы и узуса, разработать способы профилактики и коррекции этих нарушений. Наша работа может послужить частью лингвотеоретической базы для решения вышеуказанных задач.
Работая со студентами, изучающими иностранный неродной язык, подлаживаясь под родной язык с неиз-
язык, преподаватель нередко делает замечания следу- бежными отклонениями и нарушениями нормы, узуса,
ющего рода: «Вы говорите по-русски, но английскими а часто и системы. В результате и получается своеоб-
словами», «Вы мыслите по-русски», «Вы пытаетесь разная гибридная речь, построенная главным образом
русские формулировки передать английскими слова- по системе неродного языка, но по норме и узусу род-
ми». При этом преподаватель затрудняется опреде- ного» [2, С.4].
лить причины отклонения речи студентов от аутен- Если в процессе обучения ставится не задача-ми-
тичной английской речи, интуитивно ощущая доми- нимум (достижение уровня коммуникативной доста-нирование системы, нормы и узуса русского языка при точности), а более серьезная задача (формирование
генерировании высказываний на английском языке. навыков аутентичной речи), то с подобными отклоне-
То есть, «речь на неродном языке представляет собой ниями следует бороться, причем уже на самом раннем
кальку с родного языка; основная часть генеративно- этапе изучения иностранного языка.
го цикла осуществляется на основе системы, нормы и Как научить и научиться строить речь на неродном
узуса родного языка, и только на выходе подключается языке правильно?
русские высказывания Английские кальки с русского языка нормативные английские высказывания
У тебя есть голубая мечта? Have you got a blue dream? Have you got a pipe dream?
Вы будете отвечать за документы. You will answer for the documents. You will be responsible for the documents.
Он хочет пить. He wants to drink. He is thirsty.
Ты сделал грубую ошибку. You made a rude mistake. You made a bad mistake.
Их сын действительно трудный ребенок. Their son is really a difficult child. Their son is really a problem child.
Я учусь в школе. I study at school. I go to school.
Моя подруга - мед. сестра. My friend is a medical sister. My friend is a trained nurse.
ИСТОРИЯ ВОПРОСА. Данная проблематика уходит своими корнями к наивному представлению о языке как наборе слов, значения и речевые употребления которых совпадают во всех языках, так как они диктуются здравым смыслом, который тоже одинаков у всех «нормальных людей». Отсюда и наивное представление о процессе освоения неродного языка как процессе заучивания новых звуковых оболочек для всем известных значений и грамматических правил, в результате чего правильная речь будет получаться сама собой.
Выдающиеся лингвисты В. Гумбольт, И. А. Боду-эн-де-Кортуне, Ф. де Соссюр, Б. Уорф, Э. Сепир развеяли такое представление о языке. Они показали, что система языковых значений, отражающая культурноисторическое развитие данного народа, есть специфическая «сетка», сквозь которую носители данного языка воспринимают мир. Э. Сепир: «Every nation slices the pie of reality in its own whimsical way».
Исследования в области этноспецифики языков продолжаются и ведутся в нескольких направлениях. Так, в рамках лингвострановедения разработаны понятия «культурный компонент значения», «языковая реалия», «фоновые знания». В рамках этнолингвистики основополагающим понятием, определяющим разницу в мировидении у разных народов, стало понятие «языковой картины мира». В рамках психолингвистики и психологии речи получили развитие понятия «национальный смысл в семантике языкового знака» и «национальный строй речи». В последние годы продуктивно развивается теория языковой личности.
Разница в передаче одного и того же смысла речью на разных языках определяется расхождениями в их системе, норме и узусе. Специфику формы речи, обусловленную национально-культурными и структурноязыковыми особенностями представления денотата в знаках, назовем идеоэтнизмом речи (от греч. idios «свой, особый» и ethnos «народ»). При определении понятия «идеоэтнизм речи» имеется в виду специфика ее внутренней, а не внешней формы. Под внутренней формой понимается та часть ее формы, которая связана с репрезентацией денотота в знаках, с мотивировкой и структурированием содержания. Например, сопоставляя англ. I like evaporated milk и рус. Мне нравится сгущенное молоко, мы отвлекаемся от различий в звуковой форме (поскольку она не мотивирует содержание) и учитываем разницу в лексическом и грамматическом
выражении содержания (поскольку она обусловливает специфику организации одного и того же смысла в разноязычных высказываниях).
Проводя исследования в данной области, важно учитывать момент, касающийся терминологической фиксации предмета исследования. Известно, что единицами речи являются тексты, сверхфразовые единства, высказывания, переменные сочетания слов. Они характеризуются разной степенью идеоэтнизма, поскольку композиция текстов и сверхфразовых единств сравнительно слабо определяется спецификой структуры этнического языка, тогда как характер построения высказываний и сочетаний слов определяется именно ею. Поэтому, в дальнейшем, говоря о единицах речи, мы будем иметь в виду только высказывания и сочетания слов.
МЕТОДИКА АНАЛИЗА РЕЧЕВОГО МАТЕРИАЛА. При анализе идеоэтнизма речи сопоставлению подлежат лишь те единицы речи, у которых есть основание для сопоставления. «Различие диалектически связано со сходством и невозможно без него» [1, с. 33]. «Противоположение (оппозиция) предполагает не только признаки, которыми отличаются друг от друга члены оппозиции, но и признаки, которые являются общими для обоих членов оппозиции. Такие признаки можно считать основанием для сравнения. Две вещи, не имеющие основания для сравнения или, иными словами, не обладающие ни одним общим признаком (например, чернильница и свобода воли), никак не могут быть противопоставлены друг другу» [4, с. 82]. Различие объектов, не обладающих структурным инвариантом, неопределенно велико и не подлежит точному установлению. Следовательно, при анализе идеоэтнизма речи сопоставлению подлежат только такие единицы, которые имеют структурный инвариант, называемый межъязыковой мотивационной моделью. Межъязыковая мотивационная модель включает в себя два плана: общую часть структуры плана содержания и общую часть структуры плана выражения на всех мотивационно-значимых уровнях строения сопоставляемых единиц двух или более сопоставляемых языков. На практике сопоставляются те речевые единицы, которые вписываются в одну и ту же двуплановую мотивационную модель. В лингвистической литературе широко используется термин "структурно-семантическая модель”, отражающий регулярность соответствия между семантической информацией и
грамматической структурой. По поводу данного термина необходимо сделать уточнение, поскольку в нем не принимается во внимание оппозиция “форма - субстанция”. Дело в том, что Ф. де Соссюр в “Курсе общей лингвистики” [3] убедительно показал, что структурой обладает не только план выражения, но и план содержания; и семантикой, в свою очередь, обладает не только план содержания, но и план выражения. Исходя из этого мы предлагаем использовать термин “двуплановая модель” как более точный и непротиворечивый, как термин, в значении которого отражается тройственный инвариант: инвариант плана выражения, плана содержания и способа связи между ними. другими словами, идеоэтничность устанавливается только у аналогов, то есть у единиц речи, характеризующихся структурной аналогией. Аналогия (от греческого analogia - “соответствие, сходство”) является одним из важнейших понятий в данной проблеме, определяемое как сходство предметов (явлений, процессов и т. д.) в каких-либо свойствах. Помимо аналогии свойств логики выделяют аналогию отношений, и определяют ее как “сходство отношений между двумя предметами, т. е. ... сходство, которое основывается не на отдельных свойствах или частях этих предметов, а на взаимном отношении между свойствами или частями” [5]. Аналогия основывается на отношениях изоморфизма, понимаемого как взаимнооднозначное соответствие структур объектов, и гомоморфизма, представляющего собой частичное (менее точное, приблизительное) совпадение структур сопоставляемых объектов. Если две сопоставляемые единицы полностью изоморфны, т. е. их формально-смысловые организации тождественны, то они практически не идеоэтничны по отношению друг к другу. Например, англ. irreconcilable contradictions и рус. непримиримые противоречия являются изоморфными аналогами и поэтому взаимно неидео-этничны. Взаимноидеоэтничны лишь те речевые единицы, которые являются гомоморфными аналогами друг друга.
Можно сказать, что изоморфизм есть нечто обратное идеоэтничности, но идеоэтничность устанавливается через сопоставление структур, имеющих изоморфный участок, представленный интегральными признаками. “Если мы сопоставляем несколько предметов с различной природой составляющих элементов, с различным качеством их субстратов, но с одинаковой, тождественной их организацией, или структурой, то эту их общую структуру можно рассматривать как своеобразную модель каждого из сопоставляемых предметов” [5, с. 40-41]. Таким образом, мы можем утверждать, что своеобразие сопоставляемых единиц устанавливается на фоне какой-либо модели, отражающей структуру целого ряда межъязыковых идеоэтнических аналогов. Например, англ. heavy rain и рус. еильный дождь обнаруживают сходство не только в плане содержания, но и в плане выражения: на образном уровне инвариантом служит сема силы (heavy - “falling with force”), а на синтаксическом - конструкция <Adjective> <Noun>.
идеоэтнический компонент речевой единицы -это немоделированный компонент ее структуры, т. е.
часть структуры, выходящая за рамки межъязыковой двуплановой модели. Идеоэтничность и моделирован-ность - противоположные категории, но не исключающие, а дополняющие друг друга. Таким образом, моделированные и идеоэтнические компоненты структуры речевых единиц находятся в отношении обратной пропорции: чем обширнее один из них, тем меньше другой. Их соотношение - величина переменная, следовательно, межъязыковая идеоэтничность градуальна. Градуальность идеоэтнизма проявляется в том, что речевая единица может быть в большей степени идеоэт-нична по отношению к одному аналогу, чем к другому. Так, англ. yellow fear (букв. «желтый страх») хотя и не изоморфно франц.peur bleue (букв. «синий страх»), но все же по характеру цветовой образности оно ближе к французскому словосочетанию, чем к русскому леденящий страх, не связанному с цветовой образностью. Следовательно, словосочетание yellow fear более идео-этнично по отношению к русскому леденящий страх, чем к французскому peur bleue. Другими словами, чем больше сопоставляемые единицы разных языков вписываются в одну и ту же межъязыковую двуплановую модель, тем менее они идиоматичны по отношению друг к другу, и наоборот.
Идеоэтничность имеет относительный характер: величина и состав межъязыкового идеоэтнического компонента зависит от эталона сопоставления. другими словами, по отношению к одному аналогу речевая единица может быть своеобразной, т. е. идеоэтнич-ной, а по отношению к другому - нет. Например, рус. принять решение идеоэтнично по отношению к англ. to make a decisión (букв. «произвести решение»), но не идеоэтнично (изоморфно) по отношению к франц. prendre la decisión (букв. «принять решение»). Аналогичным образом рус. испытывать нужду (в чем-либо) обладает идеоэтнизмом по отношению к англ. to be in need of (букв. «быть в нужде»), но не идеоэтнич-но (поскольку изоморфно) по отношению к франц. eprouver le besoin de (букв. «испытывать нужду в чем-либо»). Если речевая единица не похожа ни на один известный аналог, то она структурно уникальна, а ее идеоэтнизм имеет абсолютный характер. Уникальность речевой единицы является высшей степенью своеобразия. Своеобразие объекта - это его отличие от большинства (в предельных случаях от всех) аналогов. Именно своеобразие речи на том или ином этноязы-ке (по сравнению с речью на других языках) наиболее ярко характеризует речевую деятельность на данном языке и в первую очередь привлекает внимание лингвистов, занимающихся проблемой идеоэтнизма речи. Своеобразие речи воспринимается как ее естественность и аутентичность (подлинность), а речь иностранцев на английском языке в целом (если отвлечься от интерференции родного языка в английской речи иностранцев) можно охарактеризовать как «усредненную», лишенную британского колорита, являющуюся неким «международным» способом выражения мысли.
Таким образом, «анизоморфизм (расхождения в системной организации) этноязыков и этнокультур
влечет за собой анизоморфизм содержательно эквивалентных речевых единиц (сочетаний слов, высказываний) на разных языках. Своеобразие формы выражения мысли на данном языке представляет собой идеоэтнизм речи. В целях повышения эффективности межкультур-ного речевого общения, углубления взаимопонимания между представителями разных народов необходимо систематическое изучение параметров, факторов и проявлений идеоэтнизма речи, что повысит адекватность построения и восприятия речи на неродном языке канонам его системы, нормы и узуса» [2, с. 7].
список литературы
1. Лотман Ю. М. Структура художественного текста. М.: Искусство, 1970. 384 с.
2. Савицкий В. М., Плеханов А. Е. Идеоэтнизм речи (проблемы лексической сочетаемости): Пособие для студентов и преподавателей: изд-во МГПУ, 2001.188 с.
3. Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию: Пер. в франц. М.:Прогресс, 1977. 696 с.
4. Трубецкой Н. С. Основы фонологии. М.: Изд-во иностранной литературы, 1960. С. 75.
5. Уваров Л. Г. Гносеологическая природа моделирования. Минск, 1974. С. 40-41.
о новом патронимическом словаре
Е. С. МОИСЕЕВА
Пензенский государственный педагогический университет им. В.Г. Белинского
кафедра русского языка
Термин «патроним», обозначающий названия жителей (Москва - москвич, Пенза - пензяк), происходит от греч. латцр, латроа - «отец» и оvlpа - «имя».
Существует немало литературы по обозначению названий жителей. Одним из учёных, который посвятил этой теме большое количество публикаций, является Е. А. Левашов. В 2003 году вышел его словарь-справочник в соавторстве с И. Л. Городецкой «Русские названия жителей». Это - третий опыт издания подобного рода словарей, адресованных широкому кругу читателей, до него были опубликованы «Словарь названий жителей (РСФСР)» под редакцией А. М. Бабкина (М.: Советская энциклопедия, 1964) и «Словарь названий жителей СССР» под редакцией А. М. Бабкина и Е. А. Левашова (М.: Русский язык, 1975).
Авторы проделали кропотливую работу по сбору и обработке материала: словарь включает в себя более 14 тысяч патронимов (для сравнения - в предыдущем было около 10 тысяч), большая часть словарных статей снабжена примерами из газет и произведений художественной литературы, даются пометы о бытовании патронимов - устаревшее (Киев - киянин, Нерехта -нерехотец, Орёл - орловчин, Пермь - пермяч, Симбирск - синбирянин), местное (Остров - островень, Пинега - Пинжак, Тума - тумак, Чердынь - чердак), собирательное (Великий Новгород - новгородщина, новгородица, Мордовия - мордва), жаргонное (Азербайджан - азеры) и т. д.
Например, в каждом из трёх населённых пунктов под названием «Лебяжье» патронимы образуются с помощью своего суффикса от полной или усечённой основы Лебяж]'-/Лебяж-: лебяжинец (село в Казахстане), лебяжанин и лебяжец (посёлок в Кировской области) и лебяжьевец (посёлок в Курганской области), что ещё раз подтверждает словообразовательное богатство русского языка.
Таким образом, на один топоним приходится 4 патронима, что подтверждается примерами из местных средств массовой информации: «У обелиска павшим землякам-лебяжинцам начали свой путь участни-
ки автопробега»; «Активно участвуют в работе с подростками... лебяжанин Н. Теплых, юрьянец С. Боков»; «Ценный почин лебяжцев» [заголовок]; «Лебяжьевцы -первые зрители» [Городецкая, Левашов 2003 : 168].
В словаре есть предисловие, которое посвящено как общим вводным замечаниям о патронимике (способы указания на место, откуда родом человек, продуктивные и единичные патронимические суффиксы, основные особенности образование и функционирования слов-названий жителей), так и частным замечаниям о самом словаре (состав и структура словаря, структура словарной статьи, библиографический список и т. д.).
В словаре три приложения. В первом даются сведения о заимствованных названиях жителей (Берри -берримон, Буркина-Фасо - буркинаб, Кито - китень-ос), во втором - о названиях жителей, образованных со значительным изменением производящей основы или по редким словообразовательным моделям (берестовичане - Большая Берестовица, боливарцы -Сьюдад-Боливар, деррийцы - Лондондерри, ломовцы -Нижний Ломов и т. д.). Необходимость в этих приложениях возникла в связи с тем, что словарь построен по алфавитному принципу, причём заглавным словом в словарной статье является топоним, а как видно из приведённых выше примеров, поиск патронимов по производной основе не всегда возможен. «Словарь названий жителей СССР» под редакцией А. М. Бабкина и Е. А. Левашова также был построен по алфавитному принципу географических наименований, но «внутри каждого республиканского и административного целого» [Городецкая, Левашов 2003 : 5], а общий список патронимов был вынесен в отдельное приложение в конце словаря с ссылками на соответствующие страницы.
Очень ценно третье приложение, в котором рассматриваются история слов-названий жителей, образованных от топонимов Москва и Санкт-Петербург, а также патронимы дальневосточник, уфимец, волгарь. Этот материал может быть использован как на уроках словесности, так и на уроках истории, географии.
