CC BY
0ЯЗЫКОЗНАНИЕ
LINGUISTICS
УДК 808.1
doi: 10.52470/2619046X_2023_4_74
ИДЕНТИФИКАЦИОННЫЕ ТАКТИКИ С.А. ТОЛСТОЙ В ЕЁ ДНЕВНИКЕ ЗА 1862-1910 ГОДЫ
Г.В. Токарев
Аннотация. Статья посвящена выявлению тактик самоидентификации и самохарактеризации С.А. Толстой. Самоидентификация рассматривается как составляющая автокоммуникации. Для описания результатов данного процесса использован термин коммуникативная тактика, которая представлена пропозицией «Я есть Х». В ходе исследования выявлено, что С.А. Толстая рассматривала дневник как одну из форм диалога с мужем. Дневник также выполнял компенсаторную функцию. Установлено, что первоначально самоидентификация осуществляется С.А. Толстой через призму своего мужа. Он выступает эталоном совершенного человека. Следствием данной тактики является открыто выраженное самоуничижение на фоне высокой оценки супруга. Анализ записей показал, что Софья Андреевна не желает смириться с тем, что она хуже мужа, она хочет «дорасти» до супруга, соответствовать ему, что отражает активность её натуры. Софья Андреевна идентифицирует себя как человека меняющегося, рефлексирующего. Идентификационная тактика «я жена» связана с выражением ощущения угнетённости, задавленности, воплощении роли самки, няньки, помощницы. Установлено, что идентификационные тактики динамичны, типичны для женского дискурса и продиктованы желанием получать больше внимания от мужа, доминировать в семье, подчинять себе домашних. Софью Андреевну следует отнести к числу сильных личностей: она хочет меняться, негативно реагирует на всё, что подавляет её индивидуальность.
Ключевые слова: дневник, самоидентификация, коммуникативная тактика, автокоммуникация, личностный дискурс, С.А. Толстая, женская речь.
IDENTIFICATION OF SOPHIA TOLSTAYA'S TACTICS IN HER DIARY FOR 1862-1910 YEARS
G.V. Tokarev
Abstract. The article is devoted to identifying the tactics of self-identification and self-characterisation of Sophia Andreyevna Tolstaya. Self-identification is considered as a component of auto-communication. To describe the results of this process the term communicative tactics is used, which is represented by the proposition «I am X». The study reveals that S.A. Tolstaya considered the diary as one of the forms of dialogue with her husband. The diary also fulfilled a compensatory function. The article establishes that S.A. Tolstaya initially identifies herself through the prism of her husband. He acts as a standard of a perfect person. The consequence of this tactic is openly expressed self-deprecation against the background of high evaluation of her spouse. The analysis of the records shows that Sophia Andreyevna does not want to accept the fact that she is inferior to her husband, she wants to «grow up» to her spouse, to be equal to him, which reflects the activity of her nature. Sophia Andreevna identifies herself as a person who is changing, reflecting. The identification tactic «I am a wife» is connected with the expression of the feeling of oppression, being set down, embodiment of the role of a female, nurse, helper. The article finds that the identification tactics are
dynamic, typical for female discourse and dictated by the desire to receive more attention from her husband, to dominate the family, to subjugate the household. Sophia Andreyevna should be classified as a strong personality: she wants to change and reacts negatively to anything that suppresses her individuality.
Keywords: diary, self-identification, communicative tactics, auto-communication, personal discourse, S.A. Tolstaya, female speech.
Женский дневник представляет собой семиотическое множество, позволяющее верифицировать ряд концепций гендерной лингвистики, лингвоперсонологии, когнитолологии, повседневнологии и др. областей знания. Данный дискурсивный феномен воплощает специфику женского восприятия действительности, особенности самоидентификации. Полагаем, что ведение дневника более характерно для женщины, нежели для мужчины, что обусловлено большей склонностью к рефлексии женского характера. Не всякий дневник представляет интерес для общественности. Это предопределено прежде всего степенью социальной значимости личности. Знаковой фигурой второй половины XIX века стала С.А. Толстая. Думаем, что её дневник был бы интересен, даже если бы она не была женой известного писателя. Записи велись в течение сорока восьми лет. Столь большой срок не может быть не интересен, поскольку отражает разные этапы жизни человека. Дневник представляет огромный интерес как плоскость выражения личности, её развития, идентичности. Целью данной работы является выявление тактик самоидентификации и самохарактеризации личности С.А. Толстой. Поставленная цель достигается посредством использования методов дискурсивного и концептуального анализа, пропозициональной функции.
С.А. Толстая вела дневник сразу после замужества. Судя по сделанным за десятилетия записям, дневник она рассматривала как одну из форм диалога с мужем. На наш взгляд, заметки сделаны с расчётом на то, что Лев Николаевич их прочтёт. Дневник был средством вызвать сострадание мужа, способом изменить его поведение в собственных интересах. И это документально подтверждают заметки Толстого, написанные после записей супруги. Кроме того, дневник выполнял компенсаторную функцию, то есть был своеобразным собеседником и другом, которому Софья Андреевна могла доверить свою боль и самые сокровенные мысли. Среди многочисленных записей мы находим немало таких, в которых она прямо или косвенно осуществляет самохарактеризацию и идентификацию. И.Л. Савкина отмечает: «Дневниковое повествование, как и любой другой рассказ о собственной жизни, является местом, где осуществляется никогда не завершающийся процесс самоидентификации. ... При всех тенденциях к обсуждению и переоценке все равно существуют какие-то ключевые или лейтмотивные идентификационные модели и биографические схемы, внутри которых человек описывает и репрезентирует себя в автонарративе» [2, с. 140]. Как видно из приведённой цитаты, для описания инструментария идентификации исследователь пользуется понятиями идентификационной модели и биографической схемы. М.А. Лаппо предлагает понимать под самоидентификацией «не только процесс поиска, формирования идентичности (конструирование), но и маркирование своей - уже найденной или только становящейся - идентичности в целях ее сохранения [1, с. 17]. В данной трактовке важно, что данный процесс характеризуется своей семиотикой, включающей маркирующие личность средства. Мы рассматриваем самоидентификацию как составляющую автокоммуникации, поэтому для описания результатов данного процесс используем термин коммуникативная тактика. Данные коммуникативные тактики могут быть представлены пропозицией «Я есть Х». Рассмотрим воплощение указанных тактик.
Первоначально самоидентификация осуществляется С.А. Толстой через призму своего мужа. Он выступает эталоном совершенного человека. В записях Софьи Андреевны откры-
то выражено самоуничижение на фоне высокой оценки супруга. Я хуже своего мужа. Он счастливый, потому что умён и талантлив. А я - ни то ни другое. (13.11.1862 г.) [4, с. 9] ... он отличный, я гораздо хуже него... (13.11.1862 г.) [4, с. 11] В зрелые годы Софья Андреевна понимает, что идентифицируют её прежде всего как жену Толстого, она сожалеет о том, что её личные качества, её индивидуальность не притягивает внимания окружающих: Если б я хоть что-нибудь была больше, чем моложавая жена Льва Толстого, как я была бы рада. (10.01.1898 г.) [4, с. 325].
Самоуничижительные тактики актуальны в дневниковом дискурсе С.А. Толстой в первые годы брака. Она характеризует себя с опорой на негативно маркированные оценочные прилагательные и существительные: Я - самолюбивая. ...у меня столько глупого самолюбия... (8.10.1862 г.) [4, с. 6] Я плохая. ...я бедная натура... (13.11.1862 г.) [4, с. 11] А я какая ничтожная, как тяжело это нравственное ничтожество. ... жалкая и гадкая. (9.01.1863 г.) [4, с. 14] Я стала односторонней. (17.01.1863 г.) [4, с. 18] Я избалована. (26.04.1863 г.) [4, с. 20] Я малодушна, пуста. (19.12.1863 г.) [4, с. 35] Ни ума, ни хорошего образования, ни таланта - ничего. (3.11. 1864 г.) [4, с. 38] У меня насморк, я гадка, жалка. (9.03.1865 г.) [4, с. 40] ... я делаюсь страшная эгоистка... (16.12.1862 г.) [4, с.13].
Недовольство собой как характеризующая стратегия воплощается в личностном дискурсе Софьи Андреевны на протяжении всей её жизни. Страшно собой недовольна. (27.07.1891 г.) [4, с. 184] ...у меня необузданный, горячий характер, и я всё не выучусь владеть собой... (13.06.1897 г.) [4, с. 230] Чувствую себя не нормальной, не уравновешенной. Сегодня так тосковала, что способна бы была убить себя или сделать что-нибудь совсем несуразное, крайнее... (22.10.1897 г.) [4, с. 296].
Самоидентификация на фоне личности мужа осуществляется средствами контекстуальной антонимии, что подчёркивает противопоставление жены и мужа. Они, в картине мира Софья Андреевны, не единое, гармоничное целое. Он необычный, яркий, она будничная серая, у него впереди бессмертие, у неё, как у всех заурядных людей, смерть. У меня будничная жизнь, смерть. А у него целая жизнь, работа внутри, талант и бессмертие. (13.11.1863 г.) [4, с. 34]. Для самоидентификации Софья Андреевна прибегает к биоморф-ным уничижительным метафорам: Чувствую, что он - жизнь, сила, а я - только червяк, который ползает и точит его. (25.02.1865 г.) [4, с. 39] Теперь я для него - чумная собака. (20.03.1865 г.) [4, с. 43] Однако это противопоставление не мешает ей любить своего мужа. А я - язычница, но я так люблю детей, и, к несчастью, ещё так люблю и его, холодного христианина. (15.08.1891 г.) [4, с. 187].
Обращает внимание, что данные характеризующие определения направлены на оценку внутреннего мира пишущей, что, по всей вероятности, является следствием давления представлений о писательском авторитете мужа, его социальной позиции, кругозора и т.п. Однако Софья Андреевна не желает смириться с этим, выражает намерение «дорасти» до супруга, соответствовать ему, что отражает активность её натуры. Он говорит, что я слабохарактерная. ... Но я теперь много работаю, чтобы не быть слабохарактерной. (9.03.1865 г.), [4, с. 41]. Софья Андреевна идентифицирует себя как человека меняющегося, рефлексирующего. Я -меняющаяся. ...никогда я не стояла, а всегда шла, не задумываясь, вперёд... (8.10.1862 г.) [4, с. 5] Качаюсь между прожитым и настоящим с будущим. (13.11.1862 г.) [4, с. 10] Эту черту личности С.А. Толстой отмечает Е.А. Самофалова: «Характеристику себя как «страстной, увлекающейся натуры» можно отнести к повторяющемуся мотиву, структурирующему образ героини» [2].
Софья Андреевна ощущает себя несчастным человеком, или, точнее, не в полной мере счастливым. Отчего же я не вполне счастлива? (24.07.1897 г.) [4, с. 255] Можно предположить, что эти записи она делает с целью вызвать жалость мужа, получить от него больше
внимания. Для этого пишущая делится своими мыслями о приближающейся смерти, о возможности суицида. Я испытываю тяжесть. ...надо мной что-то тяготеет. Мне всё кажется, что я скоро умру. (9.10.1862 г.) [4, с. 8]. Сегодняшнее моё состояние меня подвинуло к смерти: что-то надломилось серьёзно, по-старчески, сурово, мрачно. «Пусть бьют! Лишь бы добили скорей» (21.07.1891 г.) [4, с. 182]. Эта тактика самоидентификации сохраняется на протяжении всей жизни Толстой. Я чувствую себя грешной, несчастной... (27.07.1891 г.) [4, с. 184].
Тактики самоуничижения утрачивают актуальность в зрелом возрасте. Дневниковые записи всё больше и больше отражают тактики, в которых пишущая сама себя жалеет и сочувствует себе. Она уже не занимается самобичеванием и считает себя вполне нормальным и достойным человеком. Моя совесть спокойна; я чиста перед Богом, мужем и детьми - как новорождённый младенец, как телом, так и душою, и даже помыслами. (20.07.1897 г.) [4, с. 251] М.Г. Чулюкина пишет, что данное состояние в психологии характеризуют как достигнутую идентичность. «Это означает, что автор не просто осознаёт себя как личность, а чувствует себя состоявшимся человеком» [5].
Ещё одна важная и вполне логичная тактика самоидентификации отражена в пропозиции: я жена. Эта тактика получает разную интерпретацию в дневниках. Отражены следующие семантические плоскости:
- зависимость от мужа, духовная потребность в муже: Я вся от него завишу, и я бог знает как дорожу его любовью. (6.06.1863 г.) [4, с. 26] Как ни трудно мне подчас с Л.Н., но всё-таки он меня одну любил, он был мне опорой и защитой, хотя бы даже и от детей. (20.06.1898 г.) [4, с. 378];
- несвобода, усталость, отсутствие возможности жить своей жизнью. Эти смыслы объективированы метафорой тюрьмы: Ужасное желание отдохнуть, наслаждаться природой, и чувство как заключённого в тюрьму. (24.07.1863 г.) [4, с. 28]. Когда я остаюсь без мужа, то чувствую себя вдруг свободной духом и одной перед Богом. Мне легче разобраться с самой собой и с той путаницей, в которой я живу. (1и 2.01.1895 г.) [4, с. 205];
- ощущение угнетённости, задавленности: Да, трудно очень жить под деспотизмом вообще, а под ревнивым - ужасно! (16.01.1898 г.) [4, с. 327]. Это, по мнению Софьи Андреевны, не жизнь. Своей жизни нет: ни почитать, ни поиграть, ни подумать - и так вся жизнь. Жизнь ли это? ... Да я не живу. (22.07.1897 г.) [4, с. 252];
- одиночество: В сущности никто так не одинок, как я. (2.02.1899 г.) [4, с. 431].
Ещё одна тактика самоидентификации отражена в пропозиции Я - слабая. Для её выражения Софья Андреевна сравнивает себя с ребёнком. Однако данную тактику нельзя считать продуктивной. Более актуальны для дискурса жены Толстого тактики, подчёркивающие её активность. Например, я - хозяйка. Софья Андреевна подчёркивает, что живёт реальной жизнью, её проблемами, заботится о каждом члене своей семьи. ..покарождаются все эти вымышленные ими самими духовные дети, у нас рождаются с реальной болью живые дети, которых надо и кормить, и воспитывать, и имущества охранять... (20.02.1891 г.) [4, с. 134] А хозяйка - я. (27.03.1891 г.) (в споре с сыном Ильёй) [4, с. 143]
Реализация данного смысла связана с обеспокоенностью Софьи Андреевны потерять себя, свою индивидуальность: .я думаю его мыслями, смотрю его взглядами; напрягаюсь им, а себя потеряю. Я и то уж не та... (23.11.1862 г.) [4, с.12].
вторичность, бесправность: ...я только жена, а не человек, так я жить не могу и не хочу (23.11.1862 г.) [4, с. 11] ..все мы, а прежде всех я, как жена и порядочная женщина, должны считаться с его идеями... (31.03.1891 г.), [4, с. 150] ...хочется личных радостей, личной жизни, своего труда, а не труда над чужими трудами... (15.07.1897 г.), [4, с. 248]. Она обеспокоена своей репутацией, не согласна с теми характеристиками, которые ей дал муж с своём дневнике: несносный характер, сварливость. Уже то, что он а дневниках своих
последовательно и умно чернил меня, короткими ехидными штрихами очерчивая одни только мои слабые стороны, доказывает, как умно он себе делает венец мученика, а мне - бич Ксантиппы. (6.02.1898 г.), [4, с. 336].
Быть женой, с сожалением констатирует Софья Андреевна, значит принять участь физического удовлетворения мужа, роль человека, который обязан ухаживать за супругом: Я - удовлетворение, я - нянька, я - привычная мебель,я - женщина. (13.11.1863 г.), [4, с. 34]. Моя судьба была быть служебным элементом для мужа-писателя. (25.07.1897 г.), [4, с. 256]. Для воплощения этой стратегии С.А. Толстая прибегает к фетишной метафоре, сравнивая себя с машиной, подчёркивая бесчувственность, монотонность, повторяемость одного и того же. Чувствую себя работающей машиной, хотелось бы жизни немного для себя, да нет её... (10.11.1878 г.), [4, с. 77].
Уже в зрелые годы С.А. Толстая прибегает к возрастной стратегии идентификации. Я, старая уже... (23.07.1897 г.) [4, с. 254].
Таким образом, магистральной идентификационной тактикой является ориентация на мужа. Её наполнение отражает оппозицию мужа и жены, в которой в начале брака актуализируется внимание на достоинствах супруга и на своё несоответствие ему, а с течением времени - на неудовлетворённость семейной жизнью, которая является следствием разочарования в супруге, видящем в жене самку, няньку, помощницу.
Идентификационные тактики динамичны. В поисках собственной идентичности молодая жена Толстого ориентируется на мужа, однако с течением времени эта тактика утрачивает актуальность.
Дневниковые записи отражают недовольство Софьи Андреевны тем, как её идентифицируют другие - люди: быть только женой великого писателя она не хочет. Для неё важно, чтобы другие увидели в ней личные качества. Можно сказать, что одной из магистральный идентифицирующих тактик является её борьба за себя, что сопровождается сочувствием себе самой. Идентификационная тактика «я жена» отражает реакцию на интерпретацию собственной роли в браке: находиться в зависимости от мужа, выполнять его поручения, удовлетворять его физические потребности.
Считаем выделенные тактики самоидентификации и самохарактеризации типичными для женского дискурса и продиктованными желанием получать больше внимания от мужа, доминировать в семье, подчинять себе домашних. Софью Андреевну следует отнести к числу сильных личностей: она хочет меняться, негативно реагирует на всё, что подавляет её индивидуальность.
Библиографический список
1. ЛаппоМ.А. Самоидентификация: семантика, прагматика, языковые ресурсы. Новосибирск, 2013.
2. Савкина И.Л. «Мои простые записки»: модели самоидентификации в дневнике Нины Лашиной // Шаги. T. 3. № 1. 2017.
3. Самофалова Е.А. Самоидентификация личности женщины в воспоминаниях Софьи Андреевны Толстой // Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2014. № 2 (30).
4. Толстая С.А. Дневники 1862-1910. М., 2022.
5. Чулюкина М.Г. Дневник М.М. Пришвина: поиски идентичности // Учёные записки Казанского государственного университета. 2008. Т. 150. Кн 4. Гуманитарные науки.
Г.В. Токарев
доктор филологических наук, профессор
заведующий кафедрой документоведения и стилистики русского языка Тульский государственный педагогический университет им. Л.Н. Толстого E-mail: grig72@mail.ru
