CC BY
26
УДК 316.64+323.1
Т. М. ШАВЕРДО,
младший научный сотрудник, Институт социологии НАН Беларуси, г. Минск, e-mail: tamara. shaverdol 7@ya. ru
ИДЕНТИЧНОСТЬ ГРАЖДАНСКАЯ И ЭТНИЧЕСКАЯ: СИСТЕМА «ПРОПУСКОВ» В СООБЩЕСТВО
В статье анализируется соотношение понятий «национального», «этнического» и «гражданского» применительно к исследованию социальной идентичности. На основании эссенциа-листского и конструктивистского подходов эксплицируются характерные черты гражданского и этнического национализма и соответствующих типов идентичности. Доказывается, что полемика между гражданской и этнической идентичностями сводится не к их содержанию, а главным образом к системе «пропусков» в сообщество, в связи с чем оба типа идентичности имеют одинаковые компоненты, но различную специфику их проявления. В контексте многополярной современности обосновывается продуктивность конструирования гражданской идентичности.
Ключевые слова: социальная идентичность, гражданская идентичность, этническая идентичность, гражданский национализм, этнический национализм, пропуск в сообщество, компоненты гражданской идентичности, компоненты этнической идентичности.
T. M. SHAVERDO,
Junior Researcher, Institute of Sociology of NAS of Belarus, Minsk, e-mail: tamara. shaverdol 7@ya. ru
CIVIL AND ETHNIC IDENTITY: THE SYSTEM OF "ACCESS" TO THE COMMUNITY
The article analyzes the correlation of concepts such as "national", "ethnic", "civil" in relation to the study of social identity. On the basis of essentialist and constructivist approaches, the characteristic features of civil and ethnic nationalism and the corresponding types of identity are explicated. It is proved that the controversy between civil and ethnic identities is not reduced to their content, but mainly to the system of "access" to the community, in connection with which both types of identity have the same components, but different specifics of their manifestation. In the context of multipolar modernity, the effectiveness of the construction of civic identity is substantiate.
Keywords: social identity, civil identity, ethnic identity, civil nationalism, ethnic nationalism, access to the community, components of civil identity, components of ethnic identity.
Одним из параметров консолидации больших социальных групп и макросо-циальных общностей является социальная идентичность. Предварительно можно обозначить, что социальная идентичность представляет собой «сцепление» личности и общества, которое обнаруживает себя через членство в группах. С одной стороны, она жестко задается социальной структурой, с другой -
является предметом осознанного самоопределения и выбора индивида в рамках существующих социальных условий и возможностей. Приобретая идентичность, индивид реализует потребность в принадлежности, в свою очередь и социальная группа как некий коллективный субъект позиционирует себя в контексте более широкой общности. Отсутствие такого объединительного контура создает угрозу дестабилизации и фрагментации социума.
Понятие «идентичность» не имеет собственного содержания и приобретает его посредством референта, по отношению к которому осуществляется отождествление - совокупности специфических черт и характеристик, присущих реальной общности или какому-либо символическому образованию. Ввиду этого для анализа идентификационных процессов внутри макросоциальных общностей необходимо прояснить ряд понятий, которые традиционно выступают в качестве таких референций: «национальность», «этничность», «гражданственность».
Наиболее спорным понятием в этой триаде является «национальное» и его производные - «нация» и «национализм». Представляется возможным выделить две логики соотношения понятий:
1) нация как высшая ступень развития этноса - данная логика позволяет произвести содержательное разграничение всех трех категорий;
2) нация как особая форма социального единства и национализм как способ мобилизации сообщества - данная логика предполагает, что «национальное» представляет собой форму, которая приобретает содержание посредством понятий «гражданское» и «этническое».
В контексте социологического знания интерес представляет именно вторая логика, так как она описывает способ социальной связи (по аналогии с социальными формами Г. Зиммеля). Так, белорусский историк, этнолог и культурный антрополог П. В. Терешкович, рассматривая нацию как форму социального единства, обозначает два ее возможных содержания: «как политической общности (политической нации) граждан определенного государства и как этнической общности (этно-нации) с единым языком и самосознанием» [1].
Национализм, в терминах британского историка и социолога Э. Смита, представляет собой движение и идеологию по установлению автономии, сплоченности и индивидуальности социальной группы, члены которой видят себя реальной или потенциальной нацией [2]. Исследователь метафорично отмечает, что национализм предлагает своим последователям чувство онтологической безопасности, так как связывает «мертвых и ещё не родившихся», что роднит данную идеологию с религией, трансформируя «фатальности в преемственность, а случайности - в смысл» [2, с. 241]. Американский социолог Р. Брубейкер, используя не менее метафоричный язык, предпринимает попытку описать феномен национализма через полярные ассоциативные ряды: с одной стороны, он «ассоциируется с милитаризмом, войной, иррационализмом, шовинизмом, нетерпимостью, гомогенизацией, вынужденной ассимиляцией, авторитаризмом, узостью, ксенофобией, этноцентризмом, этническими чистками,
даже геноцидом; он характеризуется как "совершеннейший политический позор XX века"»; с другой стороны, «национальность и национализм связаны с демократией, самоопределением, политической легитимностью, социальной интеграцией, гражданской религией, солидарностью, достоинством, культурным выживанием, гражданством, патриотизмом и освобождением от чуждого правления» [3, с. 241]. По такому принципу национальную идеологию можно разделить на гражданский и этнический национализм, где этнический - обладает свойством определения нации посредством особой генетической, культурно-языковой, исторической общности, а гражданский - апеллирует к идее превращения людей в сообщество граждан, обладающих равными политическими правами вне зависимости от их происхождения и приверженности культурно-религиозным практикам.
Советская идеология утвердила негативное отношение к понятию национализма, увязав его именно с этническим национализмом, который Д. Лихачев определял, как «самое тяжелое из несчастий человеческого рода» [4, с. 27]. В то же время сама общность советского народа основывалась на принципах гражданского национализма, объединившего различные этнокультурные локальности в сообщество граждан единого государства. Сходным образом выстраивался и американский государствообразующий принцип «плавильного котла».
Идентичность членов макросоциальной общности формируется во многом под влиянием определенной национальной идеологии, которая создает представления о том, кто является членом нации, где проходят государственные границы, как должны быть устроены основные общественные институты. Р. Брубейкер не считает строгое разделение национализма на этнический и гражданский продуктивным, и к его позиции трудно не прислушаться: этничность и гражданственность в реальной социокультурной практике оказываются тесно переплетены. Однако в интересах исследования гражданский и этнический национализм могут быть разведены для выявления преобладающего способа идентификации в конкретном сообществе.
В соответствии с рассмотренными типами национализма выделяются этническая и гражданская идентичности. При этом в современном мире обе идентичности включают в себя в значительной мере институциональный компонент, предельным выражением которого является государство.
Рассматривая способы консолидации макросоциальных общностей на теоретико-методологическом уровне, представляется возможным выделить два полярных подхода - эссенциалистский и конструктивистский [5] Первый сводится к тому, что идентичность - это «судьба», которую нельзя изменить. Второй заключается в том, что идентичность социально конструируется на базе некоего проекта, не является чем-то раз и навсегда заданным, а изменяется с течением жизни и в зависимости от условий.
В исследовании гражданской идентичности наиболее продуктивной стратегией видится именно социальный конструктивизм, тогда как в разговоре об этнической идентичности трудно преодолеть эссенциализм, особенно опи-
раясь на примордиалистскую интерпретацию этноса. Однако элемент конструирования так или иначе присутствует и в этнической идентичности, так как полноценное членство в этническом сообществе, помимо определенного происхождения, предполагает и усвоение ряда культурных практик (ввиду чего продуктивнее использовать понятие «этнокультурная идентичность»).
Фактически, полемика между рассмотренными типами идентичности сводится не к их содержанию, а в большей степени к системе «пропусков» в сообщество. Эссенциализм практически не предусматривает возможностей приобретения «билета» кроме как по факту рождения (образно говоря, «мои документы - усы, лапы, хвост»), а конструктивизм не закрепляет за индивидом бессменных ярлыков по факту происхождения - идентичность обретается посредством усвоения и интериоризации ценностей, норм и правил определенного социального окружения, то есть конструируется.
Каждый из подходов имеет свои сильные и слабые стороны. Заманчивость эссенциализма состоит в том, что критерий членства в сообществе однозначен и неотчуждаем - человеку не нужно ничего предпринимать, чтобы быть, белорусом или немцем, если на свет его произвели люди соответствующего генотипа. Апелляция к «крови» сильна и часто фатальна по своим последствиям, трагическим апофеозом которых стала «коричневая чума» ХХ века. «Слабость» конструктивизма, в свою очередь, можно усмотреть в излишней подвижности идентичностей и порой в отсутствии оформленного критерия, чтобы отделить различные идентичности друг от друга.
Данные подходы имеют тенденцию к взаимопроникновению с целью «усиления» слабых мест. Так, к примеру, сформировавшееся в эпоху классического модерна эссенциалистское понимание субъекта (как субъекта, который на протяжении жизни воплощает некий предзаданный проект себя самого) наложило свой отпечаток и на процесс нациестроительства. Несмотря на то что универсализированная модель гражданства появилась именно в Новое время, она соседствовала с представлениями о том, что субъект по рождению наделен неким «народным духом», который неотчуждаем (к примеру, «быть немцем» значит обладать некой «немецкостью») [6].
Р. Брубейкер, предостерегая от методологической неточности, указывает на то, что не следует закреплять за гражданским национализмом ярлык инклю-зивности, а за этническим -эксклюзивности: «В сущности, все понимания национальности и все формы национализма являются одновременно включающими и исключающими. Различие же заключается не в самом факте инклюзив-ности и эксклюзивности и даже не в их степени, но в основаниях и критериях включения и исключения» [3, с. 256]. С нашей точки зрения, этническая и гражданская идентичности формально имеют общие основания для референции, в связи с чем этничность и гражданственность обнаруживают себя не как два обособленных набора маркеров, а фиксируются исследователем через специфику проявления одних и тех же идентификационных оснований на когнитивном, эмоциональном и поведенческом уровнях.
Адаптировав критерии этничности американской исследовательницы Дж. Финни [7], мы предлагаем параметры изучения этнической и гражданской идентичности, позволяющие охватить наиболее значимые стороны социальной жизни макросообществ: язык, территория, нарратив, социальные связи, культурные и религиозные практики, общественная деятельность и политическая активность.
Язык как знаково-символическая система, опосредующая мышление индивидов и обеспечивающая социальную коммуникацию, выступает важнейшим компонентом идентификационных процессов, однако играет различную роль в гражданском и этническом дискурсе. Если в гражданском сообществе язык выступает главным образом механизмом коммуникации, позволяющим осуществлять эффективное взаимодействие как внутри группы, так и с представителями других социальных образований, то в рамках этнического сообщества язык расценивается не просто как инструмент для передачи информации, но в значительной степени как уникальная «душа народа», сакральный символ культуры.
Роль территориального фактора в идентификационных процессах макросообществ заключается в обеспечении реальной площадки социального взаимодействия и установлении дифференциации между членами сообщества и представителями других групп. В контексте гражданской идентичности территория связывается с государственными границами, несмотря на то что зачастую субъект идентификации не имеет со всей «мыслимой» территорией прямой и однозначной связи (если он не включен в процессы непосредственного межгосударственного регулирования). Территория как составная часть этнической идентичности обычно связана с конкретным местом рождения, с историей семьи и переплетена с непосредственной сферой жизнедеятельности индивида.
Нарратив как фактор консолидации сообщества связывает прошлое с настоящим и позволяет вписать каждого отдельного члена сообщества в единый «рассказ». Нарратив не имеет конкретного автора, что подчеркивает некоторый примордиальный характер этого повествования, его дологическую присущность каждому представителю народа. В контексте гражданского сообщества нарратив мыслится в терминах официальной истории, а народ и государство оказываются в этом «рассказе» практически неразделимы. Институционально это выливается в экспертные институты, которые поддерживают дисциплинарную власть официальной истории по отношению к любым конкурирующим повествованиям. Для этнической идентичности в большей мере характерна ориентация на тему «исторической судьбы», которая не обязательно имеет привязку к государству, а тем более к его актуальным пространственно-временным границам.
Способы установления социальных связей выступают существенным фактором формирования идентичности, выражаясь в механизмах определения «свой-чужой», что напрямую отражается на круге общения человека. Именно через описание способа установления и распространения социальных связей становится возможным говорить об устойчивых функциональных различиях
между гражданским и этническим типами идентичности. В рамках гражданского сообщества преобладает инклюзивный принцип формирования социальных связей (круг общения неоднороден, состоит из представителей разных социальных групп), конфликтность такой идентичности минимальна. В рамках этнического сообщества преобладает эксклюзивный характер построения социальных связей - «ближний круг» сопротивляется или совсем не допускает носителей каких-либо отличных субстанциальных характеристик.
Культурные практики, имея родовую связь с человеческим как таковым, представляют собой саму ткань социальной реальности, и различия, обнаруженные на этом уровне, могут оказаться наиболее фундаментальными. Для культурных практик как компонента гражданской идентичности характерна связь с историей общественного прогресса и секуляризацией. Такие практики носят подчеркнуто бытовой, утилитарный характер. В них очевидна ориентация на светские ценности, нет разграничения на сакральное и профанное, поэтому к участию в них допускаются все кандидаты, отвечающие нормам формального соответствия. Культурные практики в рамках этнического мировоззрения всегда оказываются тесно связанными с религией и ее социальными функциями. Также этнический дискурс предполагает наличие неких религиозных институций, которые проводят сегрегацию по предполагаемому внутреннему (субстанциональному) соответствию или несоответствию между природой человека, его духовными заслугами и уровнем значимости культурной практики, в которой он желает принять участие.
Являясь существенной частью мировой культуры, религия тысячелетиями продолжает транслировать образцы поведения, а религиозные практики формируют актуальное поле социальной действительности и оказывают существенное (а в некоторых обществах даже определяющее) влияние на идентификационные процессы. Так, в рамках этнического сообщества внутреннее законодательство религии с ее базовым разграничением на сакральное и про-фанное во многом определяет характер социальных практик, а также является существенным фактором консолидации членов внутри группы и критерием обособления от представителей других социокультурных образований. В рамках гражданской общности религия мыслится как личный выбор каждого. Сакральная значимость обрядов и иных практик пролегает как бы в другой плоскости по отношению к жизни большинства людей в сообществе. Религии отводится место одного из культурных феноменов, наравне с искусством, наукой, философией.
Общественная деятельность как форма коллективной самоорганизации для достижения общезначимых целей является древнейшим способом существования человеческого сообщества. Внутри гражданского сообщества участники объединяются вместе по принципу совпадения интересов (которые могут быть предельно разнообразны) и аккумулируют свои усилия для их достижения, при этом порогом вхождения в такие объединения является минимальный коммуникативный навык и готовность прикладывать усилия. Для этнической
общности наиболее важным фактором мобилизации является не «тематическая» проблема, требующая решения (бездомные животные, отсутствие велосипедных дорожек), а этнические или родовые интересы, затрагивающие непосредственно проблемы этнической группы, семьи, клана и т. д.
Политическая активность как игра с жесткой системой правил внутри специально оформленных институций, позволяющая оказывать прямое или опосредованное влияние на жизнь сообщества, в полной мере может быть реализована лишь при условии осознания членами группы своей функциональной связи с государственными институтами. В рамках этнической группы политическая активность не рассматривается как реальная возможность повлиять на жизнь сообщества, а действующая власть расценивается как элемент «народной судьбы».
Таким образом, как в гражданской, так и в этнической идентичности присутствуют одни и те же компоненты, однако они имеют различную специфику проявления на эмоциональном, когнитивном и поведенческом уровнях (таблица).
Специфика «гражданственности» и «этничности»
Линии сравнения Гражданская идентичность Этническая идентичность
Язык Язык как инструмент эффективной коммуникации членов сообщества Язык как «душа народа» и способ самовыражения членов сообщества
Территория Территория, очерченная государственными границами, которую индивид мыслит в притяжательном ключе, несмотря на то что не имеет с ней непосредственной связи Территория, выраженная местом рождения, проживания, связанная с непосредственной сферой жизнедеятельности индивида
Нарратив Нарратив мыслится в терминах официальной истории; народ и государство оказываются в этом «рассказе» практически неразделимы Нарратив больше напоминает миф о едином происхождении народа, который не обязательно имеет привязку к государству, а тем более к его актуальным пространственно-временным границам
Социальные связи Круг общения состоит из представителей самых разных социальных групп и не предполагает деления по принципу происхождения («кавказец», «негр» и т. п.) Круг общения строится по принципу исключения: субъект стремится не допускать в ближайшее окружение представителей иных этнических групп
Культурные практики Культурные практики преимущественно носят бытовой и светский характер, не наделяются свойствами сакрального и не предполагают особого пропуска для лиц, которые в них участвуют Культурные практики могут наделяться свойствами сакрального и предполагают «посвященность» исполнителей
Религиозные практики Религия и религиозные обряды воспринимаются как одна из частей культуры и не обладают значительной степенью сакрализации Религия и исполнение религиозных обрядов занимают значимое место в жизни общности, выступают консолидирующим признаком внутри нее и достаточным основанием для отделения общностей друг от друга
Окончание таблицы
Линии сравнения Гражданская идентичность Этническая идентичность
Общественная деятельность Представители сообщества организуются в группы, создают движения по принципу общности интересов и аккумулируют свои усилия для их реализации (движение «зеленых», общество защиты животных и т. д.) Интересы делятся по принципу этнического происхождения (интересы «русских», интересы «белорусов») или же по родовому признаку («интересы семьи», «интересы клана»), соответственно и мобилизация усилий для их реализации происходит по соответствующим основаниям
Политическая активность Политическая активность является значимой стороной жизни сообщества и предполагает: 1) непосредственное принятие политических решений субъектами, получившими определенные полномочия в ходе процедуры делегирования; 2) опосредованное участие субъектов в политической жизни с помощью таких способов общественного волеизъявления, как выборы, референдумы, шествия, митинги Сфера политического не представляется значимой стороной жизни сообщества, а действующая власть рассматривается как элемент «народной судьбы»
В реальной социокультурной практике характеристики этничности и гражданственности тесно переплетаются, во многом определяя специфику каждого конкретного социума. Инструменты социологического анализа позволяют выявить преобладающий вектор идентификации, который в практике государственного управления может рассматриваться как наиболее эффективный мобилизационный ресурс сообщества для решения внутренних задач и ответов на внешние вызовы.
Характер социальной идентичности как фактора консолидации макросо-циальной общности напрямую зависит не только от локальных особенностей территории, но и от глобального фрейма современности. Сегодняшний мир характеризуется такими категориями, как «текучесть», «неопределенность», «амбивалентность», что предопределяет трансформацию связи «человек -общество» [8]. Наблюдается тотальная подвижность, изменчивость идентично -стей, «схлопывание» категорий «идентичность» и «роль», что свидетельствует о нарастании индивидуализации и атомизации общества. В этих условиях попытка индивида отыскать свое место в системе координат всегда остается до конца нереализованной: человек вынужден непрерывно «переписывать» картину мира, включаясь то в одну, то в другую социальную группу, между которыми не существует однозначной иерархии. Несмотря на то что для различных социальных идентичностей существует возможность интеграции, порой возникает опасность формирования противоречивого набора социальных идентичностей, что оказывает деструктивное влияние как на личность, так и на функционирование макросоциальной общности.
Наиболее продуктивным типом идентичности в этих условиях представляется гражданская. Гражданская идентичность предполагает облегченный «пропуск» в сообщество (при исполнении ряда определенных условий и формализованных процедур индивид вполне может получить гражданство), в отличие от членства в этническом сообществе, которое практически невозможно получить, не являясь носителем некоторых субстанциональных характеристик.
Гражданская идентичность является, с одной стороны, достаточно сильным фактором консолидации макросоциальной общности, а с другой - представляет собой наиболее нейтральный объединительный контур, который позволяет не проблематизировать такие структуры, как культурно-историческая память, религия, народные привычки и обычаи. Более того, гражданская идентичность как некая рациональная структура, «надстраиваясь» над всем разнообразием социальных идентичностей, выполняет своеобразную «оберегающую» функцию по отношению к локальным культурным образованиям.
Список использованных источников
1. Терешкович, П. В. Нация [Электронный ресурс] / П. В. Терешкович // Новейший философский словарь / авт.-сост. А. А. Грицанов. - Режим доступа: http://www.e-reading.by/chapter. php/149350/806/Gricanov_Noveiishiii_filosofskiii_slovar0/o27.html. - Дата доступа: 15.08.2020.
2. Смит, Э. Национализм и модернизм: Критический обзор современных теорий наций и национализма / Э. Смит ; пер. с англ. А. В. Смирнова и др. - М. : Праксис, 2004. - 464 с.
3. Брубейкер, Р. Этничность без групп / Р. Брубейкер ; пер. с англ. И. Борисовой ; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». - М. : Издат. дом Высшей школы экономики, 2012. - 408 с.
4. Лихачев Д. С., Самвелян Н. Г. Диалоги о дне вчерашнем, сегодняшнем, завтрашнем / Д. С. Лихачев, Н. Г. Самвелян. - М. : Сов. Россия, 1987. - 143 с.
5. Монастырский, Д. В. Гражданская идентичность: теоретические подходы к исследованию и формирующие ее факторы / Д. В. Монастырский // Гуманитарий Юга России. - 2017. -№ 1. - С.181-188.
6. Барт, Р. Мифологии [Электронный ресурс] / Р. Барт. - Режим доступа: http://book-online. com.ua/read.php?book=7016. - Дата доступа: 20.08.2020.
7. Phinney, Jean S. Ethnic Identity in Adolescents and Adults: Review of Research [Электронный ресурс] / Jean S. Phinney. - Режим доступа: https://www.researchgate.net/profile/Jean_Phinney/ publication/20886312_Ethnic_Identity_in_Adolescents_and_Adults_Review_of_Research/ links/0fcfd5100589bece91000000/Ethnic-Identity-in-Adolescents-and-Adults-Review-of-Research.pdf. -Дата доступа: 12.08.2020.
8. Бауман, З. Постмодернити, или жизнь с амбивалентностью / З. Бауман // Современная западная социология : хрестоматия / авт.-сост. Г. Н. Соколова, Л. Г. Титаренко. - Минск : Тесей, 2008. - С. 411-418.
Поступила 30.10.2020 г.
