CC BY
621
ът йшйж
В. А. Ефанова
ИДЕИ Л. Д. КОКОРЕВА О НРАВСТВЕННЫХ НАЧАЛАХ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРОКУРОРА
И НЕ ТОЛЬКО
Рассматривается вопрос о роли Льва Дмитриевича Кокорева в формировании нравственных начал прокурора в уголовном процессе Российской Федерации. Обосновывается мнение о том, что его работы, посвященные судебной этике и этике уголовного процесса, положили начало формированию учебной дисциплины «Профессиональная этика юриста». Анализируется мнение Л. Д. Кокорева о нравственно-этических основах прокурорской деятельности в уголовном процессе, о нравственных составляющих взаимодействия прокурора со следователем, судом, государственным обвинителем. К л ю ч е в ы е с л о в а: этика, нравственность, профессиональный долг, справедливость, совесть, прокурор, функции прокурора, прокурорский надзор, уголовное преследование, поддержание государственного обвинения, отказ от обвинения, отказ от поддержания обвинения.
The article is devoted to the role of Lev Dmitrievich Kokorev in formation of moral characteristics of prosecutor in a criminal process in Russian Federation. The author proves that his works dedicated to the judicial ethics and ethics in a criminal process have been started the formation of subject matter which is called «Professional ethics of a lawyer». It is analyzed an opinion of L. Kokorev about moral characteristics of prosecutor’s activity in a criminal process, ethical interaction between prosecutor and investigator, court, person who supports a state charge.
K e y w o r d s: ethics, morality, professional duty, justice, conscience, a prosecutor, prosecutor’s functions, prosecutor’s supervision, criminal prosecution, to support a state charge, a refusing of prosecution, a refusing of support prosecution.
Лев Дмитриевич Кокорев - известный ученый, мудрый человек, Учитель с большой буквы. Имея за плечами 30 лет судейского стажа, в научной деятельности очень много внимания уделял вопросам нравственности, считая, что «какой бы профессией ни владел человек, каким бы специалистом он ни был, его деятельность может стать полезной и эффективной, если в ее основе лежат нравственные принципы»1. Руководствуясь этой идеей, Лев Дмитриевич совместно с Г. Ф. Горским и Д. П. Котовым одними из первых в советское время занялись научными разработками проблем этики и нравственных начал уголовно-процессуальной деятельности2. Спустя 20 лет в соавторстве с Д. П. Котовым им было опубликовано учебное пособие «Этика уголовного процесса»3. Анализу были подвергнуты вопросы понятия и соотношения морали и этики вообще и профессиональной морали и профессиональной этики в частности. Были также рассмотрены общие
1 Кокорев Л. Д, Котов Д. П. Этика уголовного процесса. Воронеж, 1993. С. 5.
2 См.: Горский Г. Ф., Кокорев Л. Д., Котов Д. П. Судебная этика. Воронеж, 1973.
3 См.: Кокорев Л. Д., Котов Д. П. Указ. соч.
© Ефанова В. А., 2015
172
СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС-2015-№ 4
В. А. Ефанова
вопросы профессиональной этики юриста в уголовном процессе, исследованы нравственные начала уголовно-процессуального доказывания, предварительного расследования, судебной деятельности, уголовно-процессуальной деятельности прокурора и адвоката; особое внимание уделено вопросам культуры и нравственному воспитанию в уголовном процессе.
Определяя профессиональную этику юриста как этическое учение о нравственных началах его профессионального труда и внеслужебного поведения4, Лев Дмитриевич указывал на то, что это учение не должно быть «растащено» по отдельным юридическим дисциплинам или полностью быть включено, например, в теорию государства и права. Не исключая возможность изучения определенных вопросов взаимодействия морали и права в той или иной области юридической практики в плане нравственного воспитания, Лев Дмитриевич считал, что «целостное учение о нравственных началах профессионального труда и внеслужебного поведения юриста должно быть сосредоточено именно в профессиональной этике юриста»5. Он поддерживал мнение А. Ф. Кони о необходимости изучения в уголовном процессе судебной этики, которая составляла бы живое и богатое по своему содержанию дополнение к истории и догме процесса, считая, что высшая школа должна воспитывать у своих питомцев высокие нравственные идеалы, с которыми как с прочным вооружением, как с верным компасом надо войти в жизнь6. На юридическом факультете Воронежского госуниверситета учебная дисциплина «Этика юриста» читалась как спецкурс несколько десятилетий: сначала Львом Дмитриевичем, потом его коллегами и учениками, а последние несколько лет Министерство образования и науки Российской Федерации включило «Профессиональную этику юриста» в качестве обязательной дисциплины федерального компонента в программу подготовки юристов.
Что же касается нравственных начал уголовно-процессуальной деятельности прокурора, то анализ содержания учебного пособия «Этика уголовного процесса» позволяет сделать вывод, что первоосновой нравственной составляющей личности прокурора, наряду с другими профессиональными участниками уголовного процесса, авторы пособия считали реализацию в своей деятельности нравственных принципов справедливости и гуманизма. Справедливость, по их мнению, должна выражаться в законности, обоснованности, мотивированности и истинности процессуальных решений и действий7, гуманизм - в назначении справедливого наказания8.
Одной из важнейших составляющих формирования нравственных основ в уголовно-процессуальной деятельности прокурора является профессиональный долг и связанные с ним профессиональная честь и совесть юриста. В общем виде «подлинно нравственный профессиональный долг означает осознание личностью своих профессиональных обязанностей и добровольное, добросовестное следование им»9. Для прокурора главной профессиональной обязанностью была названа обязанность поддержания обвинения. И действительно это наиглавнейшая обязанность, которую он выполняет в суде. Вместе с тем не менее важной обязанностью
4 См.: Кокорев Л. Д., Котов Д. П. Указ. соч. С. 23.
5 Там же.
6 См.: Кони А. Ф. Нравственные начала в уголовном процессе // Собр. соч. : в 8 т. М., 1967. T. 4. С. 68-69.
7 См.: Кокорев Л. Д., Котов Д. П. Указ. соч. С. 32.
8 См.: Там же. С. 35.
9 Там же. С. 39.
СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС-2015-№ 4
173
Нравственные начала процессуальной деятельности прокурора
прокурора в досудебных стадиях уголовного процесса является осуществление надзора за законностью возбуждения и расследования уголовных дел. Причем и ту и другую обязанность прокурор должен осуществлять добросовестно. Следует согласиться с мнением Л. Д. Кокорева и Д. П. Котова о том, что критерием и необходимым элементом добросовестности этой деятельности является точное и неукоснительное исполнение законов всеми лицами и органами, осуществляющими расследование и рассмотрение уголовных дел, а показателем добросовестной деятельности - независимость процессуальной позиции по уголовному делу. «Лишь те действия и решения, которые полностью соответствуют их совести и внутреннему убеждению, будут свидетельствовать о добросовестном исполнении ими своих процессуальных обязанностей. Такое отношение к своим профессиональным обязанностям побуждает стремиться к познанию истины по делу, скрупулезным образом, с максимальным вниманием и всесторонне изучить материалы уголовного дела, исследовать все возможные версии, причины совершения преступления, продуманно проводить каждое следственное и судебное действие»10.
Осознание прокурором нравственных основ профессионального долга, профессиональной чести, совести, добросовестности и ответственности за совершаемые действия и принимаемые решения в рамках уголовно-процессуальной деятельности и внеслужебного поведения способствует совершенствованию его отношений с профессиональными участниками уголовного процесса и достижению его целей.
Особое внимание в своих работах Л. Д. Кокорев уделял проблеме взаимодействия прокурора и следователя, указывая на то, что она является наиболее сложной с нравственной точки зрения11. И действительно отдельные процессуальные права и обязанности прокурора, например дача следователю обязательных для исполнения указаний, способствовали формированию в обществе и у следователей мнения о посягательстве прокурора на их процессуальную самостоятельность. Для обеспечения процессуальной самостоятельности следователя законодатель лишил прокурора отдельных полномочий, передав их руководителю следственного подразделения. Самостоятельности следователь так и не получил, а вот прокурора лишили действенных полномочий по обеспечению надзора за точным и единообразным исполнением законов в деятельности органов предварительного следствия. Лев Дмитриевич видел решение этой проблемы в нравственной составляющей. Он писал: «Получение письменных указаний от прокурора некоторые следователи воспринимают как посягательство на свою процессуальную самостоятельность и независимость. Но в то же время в подавляющем большинстве случаев они не обжалуют эти действия вышестоящему прокурору, часто из-за нежелания или даже боязни испортить отношения с прокурором, непосредственно надзирающим за их деятельностью. Такие взаимоотношения между следователем и прокурором являются беспринципными и явно противоречащими положениям профессиональной морали юриста в уголовном процессе. Если следователь убежден, что прокурор не прав, он нравственно обязан обжаловать указание или иные действия прокурора, воспользовавшись правами, предоставленными ему уголовно-процессуальным законодательством. Именно в этом состоит принципиальность следователя... Деловая принципиальность следователя не имеет ничего общего с упрямством, с нежеланием и неумением признавать свою ошибку и
10 Кокорев Л. Д., Котов Д. П. Указ. соч. С. 41.
11 См.: Там же. С. 96.
174
СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС-2015-№ 4
В. А. Ефанова
принять к исполнению правильные указания прокурора. В свою очередь и прокурору необходимо помнить, что следователь - самостоятельный, наделенный широкими полномочиями субъект уголовно-процессуальной деятельности, несущий всю полноту правовой и моральной ответственности за ее результаты в процессе предварительного следствия»12. И далее: «...закрепленную законом самостоятельность следователя прокурор обязан поддерживать не только правовыми, но и моральными средствами. Прокурору должны быть чужды мелочная опека над следователями, грубость и высокомерие по отношению к ним и т.д.»13. Исходя из этого, можно сделать вывод, что в содержание учебных дисциплин «уголовный процесс», «прокурорский надзор» или «профессиональная этика юриста» необходимо включить раздел «Методика взаимодействия участников уголовного процесса при совершении различных процессуальных, надзорных и следственных действий», а полномочия по даче письменных указаний следователю, возбуждению уголовного дела, прекращению уголовного преследования по делу, поступившему с обвинительным заключением, и другие (которых он был лишен в 2007 г.) для обеспечения эффективности надзора следует вернуть прокурору.
Большое внимание в своих последних работах по уголовному процессу Лев Дмитриевич Кокорев уделял проблеме прокурорского надзора за исполнением законов при рассмотрении дел в судах. Казалось бы, зачем об этом говорить сейчас, если законодатель исключил прокурорский надзор за исполнением законов при рассмотрении дел в судах из видов надзорной деятельности? Думается, что это стало возможным из-за нравственной проблемы взаимоотношений прокурора и суда. Многие ученые утверждали, что надзор прокурора за исполнением законов в суде противоречит независимости судьи и приводит к давлению на суд, что и было положено в основу Концепции судебной реформы в Российской Федерации 1991 г.14 Верно утверждал Л. Д. Кокорев, что «такое возможно лишь в том случае, когда судьи и прокуроры забудут о нравственных принципах их взаимоотношений. Судьи и прокуроры начинают вдруг выяснять, кто из них «важнее» в судебном процессе. Судья утверждает, что он, поскольку руководит заседанием, а прокурор считает, что он, поскольку осуществляет «надзор за судом». .Но нельзя не заметить, что причина этого не формальные полномочия судьи и прокурора, а лишь невысокая правовая и нравственная культура некоторых из них»15. Простой анализ норм, регламентирующих полномочия суда и прокурора, как в старом уголовно-процессуальном законодательстве, так и в новом «свидетельствует о том, что у прокурора нет никаких особых преимуществ перед другими участниками процесса. Все участники судебного разбирательства имеют возможность реагировать на нарушения законности в ходе судебного заседания - это их неотъемлемое право и отнять его у прокурора нельзя. Только для прокурора это еще и обязанность, но обязанность - не привилегия, она не ставит прокурора ни над другими участниками процесса, ни над судом .но поможет суду. предотвратить, устранить нарушения законности»16. Полностью соглашаясь с мнением Льва Дмитриевича, предлагаем возвратить прокурору функцию надзора за рассмотрением дел в судах с возможностью опротестования незаконных и необоснованных су-
12 Кокорев Л. Д., Котов Д. П. Указ. соч. С. 96.
13 Там же. С. 152-153.
14 См.: Концепция судебной реформы в Российской Федерации / сост. А. Пашин. М., 1992.
15 Кокорев Л. Д., Котов Д. П. Указ. соч. С. 132.
16 Там же. С. 132-133.
СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС-2015-№ 4
175
Нравственные начала процессуальной деятельности прокурора
дебных решений, поскольку отсутствие такой функции у прокурора ведет к снижению качества правосудия по уголовным делам, «расцвету» коррупции в судебных органах, о чем в последнее время много говорят и пишут в средствах массовой информации. Тем более что в содержании уголовно-процессуальных норм имеют место отдельные положения, которые закрепляют полномочия прокурора, носящие явно надзорный характер, например: ч. 3 ст. 37, ч. 7 ст. 246, ч. 1 ст. 389.12 УПК РФ и др. Дополнительным аргументом в пользу этого мнения служит тот факт, что прокурор осуществляет надзор за исполнением законов органами представительной и исполнительной власти субъектов Российской Федерации, а за исполнением законов судом - нет. Это несправедливо.
Наконец, о нравственной составляющей отказа прокурора от обвинения. Право прокурора отказаться от обвинения, если данные судебного следствия не подтвердили предъявленного подсудимому обвинения, Лев Дмитриевич считал одной из гарантий самостоятельности и независимости прокурора: «Требование это глубоко нравственно, и если прокурор не выполняет его, например, защищая «честь мундира», действуя вопреки своему убеждению, то это, безусловно, является нарушением не только норм права, но и норм морали. ...Обоснованный отказ от обвинения всегда свидетельствует о глубоко нравственном понимании прокурором своей процессуальной функции»17. Вместе с тем он выступал против высказываемого тогда мнения, а сегодня закрепленного в законе (ч. 7 ст. 246 УПК РФ) положения о том, что отказ прокурора от обвинения должен влечь за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей части. Лев Дмитриевич писал: «.отказ прокурора, участвующего в судебном заседании, от поддержания обвинения выражает всего лишь его субъективное мнение; оно может возникнуть по разным причинам, в том числе и аморальным; оно может стать результатом низкого профессионализма и не всегда верно, объективно отражать материалы уголовного дела. Такой отказ вовсе не означает, что обвинение снято, аннулировано, а суд, продолжая процесс, якобы его возрождает. Обвинение продолжает существовать в материалах уголовного дела, оно является результатом творческой работы органов предварительного расследования, содержится в обвинительном заключении, утвержденном чаще всего другим прокурором. Суд не восстанавливает обвинение, а продолжает исследовать его обоснованность с учетом мнения прокурора и других участников судебного разбирательства. Принять решение по существу предъявленного обвинения в судебном заседании может только суд. Мнение прокурора не должно связывать суд в принятии того или иного решения, иное противоречило бы нравственным принципам правосудия, независимости суда, означало бы, что в определенных случаях решение в суде принимает прокурор, а не суд»18. Полностью соглашаясь с аргументами, характеризующими причины возможного отказа прокурора от обвинения, тем не менее следует признать правомерность нынешнего законодательного решения этой проблемы. Нет обвинения, нет и процесса! Наряду с этим следует обратить внимание на нравственно-правовую проблему взаимоотношений прокурора и государственного обвинителя: должен и может ли государственный обвинитель отказываться от обвинения? По закону - да (ч. 7 ст. 246 УПК РФ). Но правомерно ли это? Ведь государственное обвинение предъявляет в суд прокурор
17 Кокорев Л. Д., Котов Д. П. Указ. соч. С. 157-158.
18 Там же. С. 158-159.
176
СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС-2015-№ 4
В. А. Ефанова
как руководитель той или иной прокуратуры19, поручение помощнику прокурора о необходимости поддержания обвинения (заметим, не отказа!) по тому или иному уголовному делу даеттоже прокурор. Так почему же государственный обвинитель - помощник прокурора - может распоряжаться судьбой всего уголовного дела? Не попирая самостоятельность и независимость государственного обвинителя при его участии в рассмотрении дела судом, следует предоставить ему право отказываться от поддержания обвинения, что и нужно закрепить в ст. 246 УПК РФ. Правом же отказа от обвинения должен распоряжаться прокурор - руководитель прокуратуры, что вытекает из положений ч. 3 ст. 37 УПК РФ. Нынешнее же законодательное закрепление полномочий государственного обвинителя может привести и иногда приводит к нравственному и правовому конфликту прокурора и помощника прокурора. Чтобы этого не допустить, Генеральный прокурор Российской Федерации в п. 8 приказа № 465 от 25 декабря 2012 г. «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства» потребовал от государственного обвинителя «при существенном расхождении его позиции с позицией, выраженной в обвинительном заключении или обвинительном акте, докладывать об этом прокурору, поручившему поддерживать государственное обвинение», а от прокурора «в случае принципиального несогласия с позицией обвинителя, исходя из законности и обоснованности предъявленного обвинения, своевременно решать вопрос о замене обвинителя либо самому поддерживать обвинение», считая «недопустимым любое давление на государственных обвинителей, принуждение их к отстаиванию выводов органов предварительного расследования, не подтвержденных исследованными в ходе судебного разбирательства доказательствами».
Таким образом, идеи Л. Д. Кокорева о нравственных началах уголовно-процессуальной деятельности вообще и прокурора в частности были и остаются достаточно обоснованными и актуальными, направлены на совершенствование уголовно-процессуального законодательства и побуждают к научным спорам.
19 Подробнее о соотношении полномочий прокурора и государственного обвинителя см.: Ефанова В. А. О соотношении полномочий прокурора и государственного обвинителя в судебных стадиях российского уголовного процесса // Вестник Воронеж. гос. ун-та. Серия: Право. 2013. № 2 (15). С. 406-412.
Ефанова Валентина Алексеевна,
кандидат юридических наук, доцент кафедры организации судебной власти и правоохранительной деятельности Воронежского государственного университета E-mail: efanova@law.vsu.ru Тел.: 8(473) 275-42-35
СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС-2015-№ 4
177
