CC BY
4НАУЧНАЯ СТАТЬЯ / ORIGINAL ARTICLE УДК 930.85
DOI 10.25257/KB.2023.4.5-13
Идеи евразийцев о взаимодействии
национальных культур
(на материале творчества Н. Трубецкого)
Ideas of Eurasians about the interaction of national cultures (based on Trubetskoy's works)
в. H. ЛИПСКИЙ1
Академия ГПС МЧС России, Москва, Россия
V.N. LIPSKY1
'State Fire Academy of EMERCOM of Russia, Moscow, Russia
В статье на материале творчества Н. Трубецкого анализируется позиция евразийцев по вопросу взаимодействия национальных культур. Использование методологии, предложенной П. В. Гегелем, В. Соловьевым и Н. Данилевским позволило, с одной стороны, показать, что западноевропейская культура в силу целого ряда объективных причин прошла пик своего развития и после эпохи Возрождения вступила в полосу деградации, с другой стороны, отталкиваясь от идей Н. Данилевского о стадиальности культур и подхода евразийцев к вопросу о взаимодействии культур, высказывается точка зрения о том, что опираясь на почву сугубо рационального и «насильственного» (Данилевский) отношения к другим странам и их культурам, западному миру проблематично будет обнаружить свет в конце этого «тоннеля».
Ключевые слова: евразийцы, Н. Трубецкой, русская культура, самопознание, романо-германская культура, идентичность, искусство
Abstract: The article, based on the work of N. Trubetskoy, analyzes the position of Eurasians interaction between national cultures. The use of methodology proposed by G.V. Hegel, V. Solovyov and N. Danilevsky made it possible, on the one hand, to show that Western European culture, due to a number of objective reasons, has passed the peak of its development and after the Renaissance entered a period of degradation. On the other hand, starting from the ideas of N. Danilevsky about the stages of cultures and the approach of the Eurasians to interaction of cultures it is suggested that on the basis of a purely rational and "violent" (Danilevsky) attitude towards other countries and their cultures it will be problematic for the Western World to discover the light at the end of this "tunnel".
Keywords: Eurasians, N. Trubetskoy, Russian culture, self-knowledge, Romano-Germanic culture, identity, art
ВВЕДЕНИЕ
Сосуществование России с западноевропейским миром имеет длительную историю, что вполне закономерно, поскольку в силу географической близости, Россия в культурном, экономическом и в целом ряде других
смыслов с западным миром постоянно взаимодействовала, особенно тесным это взаимодействие стало проявляться с эпохи Просвещения, связанной с периодом правления Петра I, который, как принято говорить,
«прорубил окно в Европу». С этого времени связи России и Европы стали особенно тесными: к нам в изобилии стали приезжать различного рода европейские учителя, оставившие значительный след в нашей культуре, экономике, политике, искусстве. Вместе с тем, заимствование Россией целого ряда цивилизационных европейских достижений (в первую очередь научно-технического порядка), как представляется, не следует отождествлять со всей системой европейских идеалов и ценностей: нравственных, религиозных, правовых, эстетических, то есть тех, которые являются ценностями культуры.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
В фундаментальном труде по эстетике Гегель предложил стадиальную дифференциацию развития искусства, в соответствии с которой на символической стадии идея не находится в гармонии с формой ее выражения (искусства Древнего Востока), в классической - идея и форма находятся в полном соответствии друг с другом (искусство греческой классики), а в романтической - духовное содержание доминирует по отношению к форме (европейское искусство, начиная от средних веков). &ти стадии Гегель рассматривает в единстве с принципом взаимосвязи исторического и логического, а идеалом в развитии искусства философ считает классическую стадию, представленную искусством Древней Греции, так как на этой стадии искусства идея и ее внешнее выражение (форма) достигают совершенства. При этом Гегель полагал, что время, в которое он жил «по своему общему состоянию неблагоприятно для искусства... художник не просто заражен громко звучащим вокруг него голосом рефлексии, общей привычкой рассудочно (выделено автором) судить об искусстве, побуждающей его вносить больше мыслей в свои работы, но вся духовная культура носит такой характер...» [1, с. 17]. Обратим внимание, что Гегель пишет не только о «рассудочности» искусства, а и всей культуры в целом.
Еще один методологический посыл, отсылающий нас к тому, что в идеалах и ценностях европейской историко-культурной традиции выражены скорее тенденции ретроспективного ценностного нисхождения, чем перспективного развития, мы встречаем в работе В. Соловьева «Оправдание добра». Формулируя свою глобальную концепцию «всеединства» Соловьев показывает, что вершины национального культурно-историчес-кого развития у каждой нации были связаны с тем периодом, когда нации «осуществляли в себе идеал всечеловечества». Невиданный подъем в период итальянского Возрождения связан, во-первых, с возвратом к идеалам и ценностям древнегреческой культуры, во-вторых, с тем, что на протяжении нескольких веков итальянская культура «преобладает во всей Европе» как раз потому, что «осуществляла в себе идеал всечеловечества». На примере итальянской культуры В. Соловьев демонстрирует, что все европейские народы (испанцы, немцы, англичане и др.) переживали культурный подъем тогда, когда, как и итальянская «народность оказывались на деле лишь особою формой всемирного содержания живущего в нем, наполняющегося им и воплощающего его не для себя только, а для всех» [2, с. 194].
Следом за Гегелем В. Соловьев утверждает, что культурное развитие в национальной культуре возможно лишь при условии воплощения в ней общечеловеческих (классических) ценностей, а мерилом значимости национальной культуры является осуществление в ней «идеала всечеловечества». Из этого следует, что европейская культура могла выполнять лидирующие роли в Европе в определенные периоды своего развития, то есть тогда, когда выражала ценности «всечеловечества» или эти ценности могли быть воплощены в конкретной национальной культуре, но тогда уже речь можно вести именно об этой конкретной культуре. Возникает закономерный вопрос о том, были ли эти ценности и смыслы адекватно отражены во всей европейской культуре впоследствии после периода высокой классики?
Утвердительный ответ на этот вопрос будет означать, что теоретические концепции немецкого и русского философов в данном случае носят умозрительный характер.
Фундаментом взаимодействия европейских государств с другими государствами всегда были главным образом экономические отношения и если на пути установления таких отношений возникали разного рода препятствия, то ведущие европейские державы «демократическим» путем способствовали установлению таких отношений. Об этом хорошо в свое время написал Н. Данилевский в фундаментальной работе «Россия и Европа», вышедшей в 1871 году, в которой он на обширном материале сопоставляет русскую и западноевропейскую культуры. В фундаментальной работе Н. Я. Данилевского «Россия и Европа» на обширном культурологическом материале сопоставляются две культуры. Одна из линий этого сопоставления «насильственное-ненасильственное» дает возможность выделить ненасилие как одну из форм взаимодействия русских с другими народами.
С точки зрения Данилевского, одной из существенных черт, характеризующих «психический строй народов романо-германс-кого типа, есть насильственность.
Насильственность, в свою очередь есть не что иное, как чрезмерно развитое чувство личности, индивидуальности, по которому человек им обладающий, ставит свой образ мыслей, свой интерес так высоко, что всякий иной образ мыслей, иной интерес необходимо должен уступить волею или неволею, как неравноправный ему» [3, с. 176-177].
Данилевский приводит многочисленные факты из истории развития западной цивилизации, в ходе которой тенденция насильственного решения вопросов как в области религиозной деятельности, так и в сугубо светских (политика, экономика), проявляла себя достаточно отчетливо [3, с. 180-184].
Проводя параллель «насильственности европейской истории» с историей России, Н. Я. Данилевский отмечает, что «терпимость составляла отличительный характер России
в самые грубые времена» [3, с. 184]. Мыслитель пишет, что это было свойственно как религиозной жизни, строй которой определялся православием, так и жизни политической, экономической и др. Завоевания других земель, которые осуществляли русские, проводились «почти без участия правительства», да и завоеванные «совершенно дикие инородцы не только не были уничтожены, стерты с лица земли, но даже не были лишены своей свободы и собственности, не были обращены победителями в крепостное состояние» [3, с. 185].
Продолжая эти размышления, Н. Я. Данилевский обращает внимание на то, что свойственное русской народной жизни отсутствие какой бы то ни было нетерпимости, и чувство справедливости нередко оборачивалось против самого коренного населения России: «Можно еще указать на чуждые всякой насильственности отношения как русского народа, так и самого правительства к подвластным к России народам - чуждые до такой степени, что нередко обращаются в несправедливость к самому коренному русскому народу. Тот же характер имеет и вся внешняя политика России, также нередко к ущербу России» [3, с. 186].
Написанные почти 150 лет назад, эти строки не потеряли своего сущностного смысла и для сегодняшнего времени. Еще ныне живущие поколения помнят, что во времена СССР практически все области России в социальном плане жили хуже, чем национальные республики, входящие в состав СССР. Не только далекая или ближайшая история демонстрирует примеры ненасильственности, но и недавние события, когда уже современная Россия одна брала на себя долги СССР или «прощала» огромные долги странам Востока, Азии, Африки. Да и события последнего времени, связанные со взаимоотношениями сегодняшней России с западным миром подтверждают справедливость слов великого русского исследователя и публициста. Не углубляясь в анализ и не давая оценки этим и другим подобным деяниям, укажем лишь на тенденцию
великодушия, свойственную национальному характеру русских и сошлемся в очередной раз на Н. Я. Данилевского, который в связи с этим пишет, что «самые ошибки эти имели тем не менее своим источником отсутствие насильственности в характере, побуждавшее жертвовать своими интересами -чужим» [з, с. 470]. Свойственный русскому типу характера богоцентризм, стремление к справедливости и душевная щедрость становятся нравственным «рубежом противостояния гегемонизму Запада, порождая неприязнь к себе романо-германского мира и его плохо скрываемое стремление к максимальному ослаблению России» [4, с. 27].
Наряду с идеями панславизма, одним из идеологов которого был Н. Данилевский, мысли о единении не только славянских народов, но и о создании некоей России-Евразии, охватывающей весь континент Евразию, высказывали и евразийцы. Новое общество, в соответствии с идеями евразийцев, должно являться многонациональным единством народов на сверхнациональной основе единой культуры. Несмотря на то, что евразийскому проекту не дано было реализоваться, нельзя не отметить, что евразийство является свидетельством напряженных поисков русскими мыслителями путей в направлении воссоединения культур, мечтаний о всеединстве церкви и человечества, сохраняющем национально-индивидуальные черты. А кроме того, появление евразийства - еще одно свидетельство глубоко укорененной в чувственно-эмпирической и рационально-теоретический практике русских, идей объективного и уважительного отношения к любой инокультуре, исповедующей нравственность и человечность.
В работе «К проблеме русского самопознания» один из основоположников евразийства Н. Трубецкой формулирует, наверное, наиболее существенный постулат, в котором разъясняются позиции евразийцев в вопросе взаимоотношений между различными народами: «Борьба с собственным эгоцентризмом возможна лишь при самопознании. Истинное самопознание укажет
человечеству (или народу) его настоящее место в мире, покажет ему что он - не центр Вселенной, не пуп земли. Но это же самопознание приведет его и к постижению природы людей (или народов) вообще, к выяснению того, что не только сам познающий себя субъект, но и ни один другой из ему подобных не есть центр или вершина. От постижения своей собственной природы человек или народ путем углубления самопознания приходит к сознанию равноценности всех людей и народов» [5, с. 105]. Равноценность всех других народов в данном случае не предписывается извне (документами или актами), а является следствием личностного самопознания, следствием постижения антропологической и социальной природы людей. Не изменение других под себя, а изменение при необходимости себя, чтобы сосуществовать с другими. Поэтому не удивительно, что евразийцы унаследовали от Н. Данилевского «отрицательное отношение к представлению европейской культуры в качестве общечеловеческой цивилизации» [6, с. 166]. Это становится еще более парадоксальным, когда предпринимаются попытки представить русскую культуру чем-то вторичным по отношению к культуре европейской, поскольку «Россия не может быть «усыновлена» ни в одном из существующих цивилизационных образований... ибо ее «неусыновленность» определяется тем, что русский народ является народом историческим, имеющим свое собственное историческое пространство, ме-сторазвитие и русскую идею» [7, с. 152-153].
Самопознание выполняет у Н. Трубецкого роль своеобразной методологии, которую он использует в своих размышлениях о ложном и истинном национализме, причем, с точки зрения Трубецкого, национализм в большинстве случае является ложным. Предваряя дальнейший анализ, обратим внимание на две особенности. Смысл первой состоит в том, что «истинный национализм» для Н. Трубецкого в том, чтобы через самопознание своей культуры подойти к осмыслению самобытности другой культуры. В своем стремлении к великодержавности
националисты навязывают народу не только «чуждые ему по духу формы романо-герман-ского государства, права и хозяйственной жизни, но и романо-германской идеологии, искусство и материальный быт» [5, с. 112].
Трубецкой Н. полагает, что вести речь о европейской культуре следует лишь в контексте «определенной этнической группы», он подвергает критике «идею прогресса как некоей эволюционной лестницы, наверху которой находится романо-германская культура, а все другие размещаются ниже в соответствии со степенью схожести с ней» [8, с. 8]. Свойственный европейской нации эгоцентризм и ложное преувеличение значимости своей культуры по отношению к другим, задолго до евразийцев было развенчано на практике «Русскими сезонами» С. Дягилева, который привез в Европу лучшие произведения русской художественной культуры и европейцы, уже зараженные процессами коммерциализации своей культуры и искусства были настолько поражены услышав Ф. Шаляпина, прекрасные русские оперы и балеты оформленные декорациями прекрасных русских художников, что английский поэт Роберт Брук в письме секретарю У. Черчиля по поводу «Русских сезонов» в Англии писал: «Они (русские - автор) как никто иной, способны спасти нашу цивилизацию» [9, с. 34]. Можно утверждать, что «С. Дягилев и его труппа сумели показать такой уровень художественного мастерства, которого в Европе на тот момент не существовало» [ю, с. 208].
Смысл другой особенности в том, что Н. Трубецкой в своих размышлениях о ложном и истинном национализме адресуется к интеллигенции (подразумевая под ней сторонников русского западничества, да и не только их), которой нередко было свойственно искажение идей национальной терпеливости, трансформировавшееся в различные виды национализма.
Осуждение национальной нетерпимости Н. Трубецкой начинает с такого вида национализма, который свойственен лидерам малых народов, стремящихся любой ценой получить государственную самостоятельность.
И в более отдаленной истории и в современной, к сожалению, примеров такого рода хоть отбавляй. Трубецкой замечает, что подобная нетерпимость (национализм), которой движет «мелкое тщеславие» разного рода руководителей ведет в конечном итоге к утрате национальной самобытности.
Еще один вид национальной нетерпимости - «воинствующий шовинизм», которому свойственно распространять язык и культуру своего народа на возможно большее число иноплеменников, это «эгоцентрическое самовозвеличивание» одного народа и его культуры над другим народом и его культурой, ведущее к тому, что «как только культура переносится на народ с чужим психическим укладом, весь смысл ее самобытности пропадает и сама оценка культуры меняется» [5, с. 114]. Категорическое неприятие прямолинейного переноса правовых идей на почву инокультуры мы встречаем и у ведущего евразийского философа права Н. Н. Алексеева: «Для русских западников характерна уверенность в том, что механическое перенесение политико-правовых институтов на российскую почву даст положительный результат» [11, с. 41].
Наконец особым видом нетерпимости является отождествление национальной самобытности с созданными в прошлом культурными ценностями, формами бытия, стремление придать им абсолютно-истинный смысл даже тогда, когда они «явно перестали удовлетворительно воплощать в себе национальную психику» [5, с. 115]. Такая нетерпимость (ложный национализм) ведет к застою.
«Истинный национализм», основанный на национальном самопознании, рассматривает все явления внутренней и внешней жизни с точки зрения своей национальной культуры: «Истинным, моральным и логически оправданным может быть признан только такой национализм, который исходит из самобытности национальной культуры или направлен к такой культуре» [12, с. 121]. Глубокое познание своей национальной культуры в свою очередь является препятствием
к тому, чтобы «насильно навязывать данную самобытную национальную культуру другим народам или раболепно подражать другому народу, чуждому по духу, но почему^го пользующемся престижем в определенной антропологической зоне. В своих отношениях к другим народам истинный националист лишен всякого национального тщеславия или честолюбия. Строя свое миросозерцание на самодовлеющем самопознании, он всегда будет принципиально миролюбив и терпим по отношению ко всякой чуждой самобытности» [5, с. 115]. Трубецкой полагает, что единственный путь в познании и понимании инокультуры - это самопознание своей культуры, самобытной психики своего народа. Это создает возможность увидеть в другой культуре то, что сближает разные культуры и позволяет избежать искусственного национального обособления.
Кроме того, если другой народ «сумел дать удачное воплощение в виде той или иной культурной ценности, то истинный националист, задумается над заимствованием этой ценности, приспособив ее к общему инвентарю своей самобытной культуры» [5, с. 116]. Идущая из глубин познания рефлексия, на основе которой индивид, постигая бытие своей национальной культуры, начинает не только терпимо относиться к инокультуре, а становится своего рода сотворцом последней - такова объективная диалектика (лишенная формально-индифферентного отношения) взаимного сближения различных культур. Это, к тому же, и один из путей развития своей национальной культуры. Таким образом, евразийство Трубецкого Н. в обличье «истинного национализма» оказывается в действительности ничем иным, как своеобразной формой национальной толерантности. Трубецкой Н. сокрушается, что русской интеллигенции нередко не хватало должной деликатности в отношении к другим культурам (за исключением лишь «единичных личностей»). Одни интеллигенты, стремясь быть «настоящими европейцами», презирали свою «отсталую» родину за то, что она, «несмотря на все свое желание, не могла стать
европейским государством», другие понимали под национализмом только стремление к великодержавности или «русификацию», что в конечном итоге, как полагает Н. Трубецкой, является следствием подражания западным шаблонам.
Пожалуй, трудно согласиться с Н. Трубецким, что «истинный национализм» свойственен лишь единичным личностям. Достаточно вспомнить фамилии блестящих русских философов: отца и сына Соловьевых, Н. Бердяева, В. Зеньковского, писателей, ученых и многих других представителей русской интеллигенции, однако и доминирующей эту манеру поведения в среде русской интеллигентности не назовешь. Справедливости ради следует признать, что познание продвигают вперед лидеры, среди которых был и сам Н. Трубецкой, их идеи играют преобразующую роль и едва ли большинство может воспрепятствовать в конечном счете утверждению истины. Кроме того, народная жизнь русского человека не строилась на принципе «око за око», в ней больше проявлялась тенденция жертвовать своими интересами ради чужих.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Евразийская идея многонационального единства народов на сверхнациональной основе единой культуры, в рамках которой не растворятся отдельные национальные культуры, а станут частью единого целого на базе равноправного сотрудничества -это по существу «абсолютный максимум», осуществление которого провозглашали своей целью евразийцы. Они полагали категорически неприемлемым дифференциацию культур на вышестоящие и нижестоящие и считали, что анализировать культуры необходимо сообразно эпохе, их «месгоразвитию». Западноевропейская идея «универсального «прогресса» (по существу европоцентризм), в рамках которого высокими считаются культуры с развитым «рациональным знанием», а «низкими» те, в которых преобладает «живое видение», по существу ни что
иное как проявление нетерпимости к ино-культурам.
В этой связи будет уместно напомнить, что в первой четверти XX в. вышли в свет два тома фундаментального труда немецкого философа О. Шпенглера под названием «Закат Европы», в которой он, как и Н. Данилевский и В. Соловьев пишет о стадиальности культур, о том, что каждая культура неповторима, ибо у нее есть душа, что умирая культура переходит в свою цивилизацион-ную стадию, поскольку умирает душа. Шпенглер, как и его предшественники, предсказал гибель европейской культуры. Собственно ту же идею высказали и евразийцы, утверждавшие, что европейская рациональность, эгоцентризм, себялюбие и нетерпимость по отношению к другим культурам ведут к «закату Европы». Классические
евразийцы в известном смысле опередили свое время, поскольку в их трудах мы имеем «дело с опытом многостороннего представления России как единой особой цивилизации, исторически сложившейся на евразийском континенте» [13, с. 53]. Утвердившаяся сегодня в философско-по-литической мысли идея о том, что Россия представляет собой отдельную цивилизацию, вероятно, пока уступающую западной в рационально-техническом смысле, но превосходящую ее, как утверждали евразийцы, в духовном: «Та культура, которой всегда жил русский народ... представляет из себя совершенно особую величину, -утверждал Н. Трубецкой,- которую нельзя включить без остатка в какую-либо более широкую группу культур или культурную зону» [14, с. 96].
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Гегель Г. В. Ф. Эстетика. Собрание сочинений: в 4-х т. Москва: Искусство, 1968. Т. 1.311 с.
2. Соловьев В. Сочинения: в 2-т. Москва: Мысль. Т. 1.1990.678 с.
3- Данилевский Н. Я. Россия и Европа. Москва: Известия. 2003.605 с.
4. Буйпо В. И. Евразийская идентичность России в философских и социально-политических взглядах евразийцев // Позиция. Философские проблемы науки и техники. 2021. № 17. С. 25-33.
5. Трубецкой Н. С. Наследие Чингисхана. К проблеме русского самопознания. Об истинном и ложном национализме. М.: АГРАФ, 1999.554 с.
6. Маслин М. А. У истоков евразийства. К юо-летию опубликования книги князя Николая Трубецкого «Европа и человечество» // Философский журнал. 2019. Т. 12. № 4. С. 161-178.
7. Маслин М. А. Реформы Петра Великого в оценке классиков евразийства // Вестник русской христианской гуманитарной академии. 2020. Т. 21. № 4-1.
С. 141-145-
8. АйтбаеваА. Р. Учение русских евразийцев о национальном характере культуры // Наука и мир.2021. № 12-1 (юо). С. 8-ю.
9. Красавченко Т. Н. Русские сезоны Дягилева в Великобритании. Парадоксы культуры взаимодействия // Вестник культурологи. 2019. № 1 (88). С. 34-37-
ю. Липский В. Н. Ценностное влияние русской культуры на европейскую художественную традицию в начале XX века (на материале деятельности С. Дягилева) // Верхневолжский филологический вестник. 2023. № 1. С. 202-209. D0I:l0.20323/2499_9679_2023_l_32_202 п. Алексеев H. Н. Русское западничество. Русский народ и государство. М.: АГРАФ. 2000. С.121-141.
12. Трубецкой Н. С. Об истинном и ложном национализме // История. Культура. Язык. М.: Прогресс. 1995. С. 114-126.
13. Кошарный В. П. Обоснование единства России-Евразии в социологии классических евразийцев // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. Социология. 2020. № 2 (54). С. 51-58.001:10.21685/2072-3016-2020-2-6
14- Трубецкой Н. С. Верхи и низы русской культуры // Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев. София: Российско-болг. книгоизд-во. 1921.125 с.
REFERENCES
1. Gegel G.V.F. Estetika. Sobranie sochinenii: v 4-kh t. [Aesthetics. Collected works: in 4 volumes]. Moscow, Iskusstvo Publ., 1968, vol. 1,311 p. (in Russ.).
2. Solovev V. Sochineniia: v 2-t. [Works: in 2 volumes], Moscow, Mysl Publ., 1990, vol. 1, 678 p. (in Russ.).
3. Danilevskii N.Ia. Rossiia iEvropa [Russia and Europe], Moscow, Izvestia. Publ., 2003.605 p. (in Russ.).
4. Builo B.I. The Eurasian identity of Russia in the philosophical and sociopolitical views of Eurasians. Pozitsiia. Filosofskie problemy nauki i tekhniki -Position. Philosophical problems of science and technology, 2021, no. 17,
PP- 25-33 (in Russ.).
5. Trubetskoi N.S. Nasledie Chingiskhana. Kprobleme russkogo samopoznaniia. Ob istinnom i lozhnom natsionalizme [The legacy of Genghis Khan.
On the problem of Russian self-knowledge. On true and false nationalism]. Moscow, AGRAF Publ., 1999.554 p. (in Russ.).
6. Maslin MA. At the origins of Eurasianism. To the 100th anniversary
of the publication of Prince Nikolai Trubetskoys book "Europe and Humanity". Filosofskii zhurnal - Philosophical Journal. 2019, vol. 12, no.4, pp. 161-178 (in Russ.).
7. Maslin M.A. Reforms of peter the great in evaluation of Eurasianist classics. Vestnik russkoi khristianskoi gumanitarnoi akademii - Bulletin of the Russian Christian Humanitarian Academy. 2020, vol. 21, no. 4-1, pp. 141-145 (in Russ.).
8. Aitbayeva A.R The teaching of Russian Eurasians about the national character of culture. Nauka i mir - Nauka i mir. 2021, no. 12-1 (100), pp. 8-10 (in Russ.).
9. Krasavchenko T.N. Russian seasons in Great Britain. Paradoxes of cultural interaction. Vestnik kulturologi - Bulletin of Cultural Studies. 2019, no. 1 (88), PP- 34-37 (in Russ.).
10. Lipsky V.N. Axiological-aesthetic influence of Russian culture on the European artistic tradition in the early XX century (on S. Diaghilev's work). Verkhnevolzhskii jUologicheskii vestnik - Verhnevolzhski philological bulletin. 2023, no. (1),
pp. 202-209 (in Russ.). DOI:io.20323/2499_9679_2023_i_32_202
11. Alekseev N.N. Russkii narod i gosudarstvo [Russian people and the state]. Moscow, AGRAF Publ., 2000. pp. 121-141 (in Russ.).
12. Trubetskoi N.S. On true and false nationalism. Istoriia. Kultura - History. Culture. Language. Moscow, Progress Publ., 1995, pp. 114-126 (in Russ.).
13. Kosharnyy V.P. The justification of the Russia-Eurasia unity in the sociology of classical Eurasians. Izvestiia vysshikh uchebnykh zavedenit Povolzhskii region. Obshchestvennye nauki - University proceedings. Volga region. 2 Social sciences. Sociology. 2020, no. 2 (54), pp. 51-58. DOI:10.2l685/2072-30l6-2020-2-6
14. Trubetskoy N.S. The Upper and lower levels of Russian culture. Iskhod k Vostoku. Predchuvstviia i sversheniia. Utverzhdenie evraziitsev [Exodus
to the East. Premonitions and accomplishments. The approval of the Eurasians], Sofia: Russian-Bulgarian publishing house. 1921.125 p. (in Russ.).
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Владимир Николаевич ЛИПСКИЙ^ Доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой философии Академия ГПС МЧС России, Москва, Российская Федерация ЭРКМ-код: 1918-9154 К! vlazamos@mail.ru
Поступила в редакцию 27.11.2023 Принята к публикации 05.12.2023
Для цитирования:
ЛипскийВ. Н. Идеи евразийцев о взаимодействии национальных культур (на материале творчества Н. Трубецкого) // Культура и безопасность. 2023. № 4. С 5-13.001:10.25257/КВ.2023.4.5-13
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Vladimir N.LIPSKY*
Grand Doctor in Philosophy, Professor, Head of the Department of Philosophy State Fire Academy of EMERCOM of Russia, Moscow, Russian Federation SPIN-koa: 1918-9154 El vlazamos@mail.ru
Received27.11.2023 Accepted 05.12.2023
For citation:
Lipsky V.N. Ideas of Eurasians about the interaction of national cultures (based on Trubetskoy's works). Kultura i bezopasnost - Cu Iture and safety. 2023, no. 4, pp. 5-13 (in Russ.). DO1:10.25257/KB.2023.4.5-13
