CC BY
100
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2018. № 1
Юлия Сергеевна Черняховская,
кандидат политических наук, доцент, ведущий научный сотрудник отдела актуализации наследия Российского научно-исследовательского института культурного и природного наследия имени Д.С. Лихачева (Россия), e-mail: [email protected]
ИДЕАЛЬНЫЙ КОНСТРУКТ И.А. ЕФРЕМОВА В КОНТЕКСТЕ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ГЛОБАЛЬНОГО ПРОЕКТИРОВАНИЯ СЕРЕДИНЫ XX в.
В статье рассматривается концепт глобального проектирования в СССР. Основное внимание уделяется советской художественной футурологии 1950-х гг., которая противопоставляла советские идеалы — «человека советского», советской системы межличностных отношений и представлений о коммунистическом обществе — индивидуалистическим идеалам западного типа. На примере романа «Туманность Андромеды» (1957) Ивана Антоновича Ефремова автор исследования рассматривает ценностные основания идеального конструирования — антропологические, этические или онтологические, которые соответствуют уровню человека, межличностных отношений и общества в целом. Писатель поставил перед собой задачу смоделировать политическую систему будущего и определить пути ее формирования. Политический проект И.А. Ефремова существует на пересечении интересов власти и общества, отражая как официальные установки ЦК КПСС (оформившиеся в 1961 г. в текст Третьей программы партии), так и ожидания общества, вдохновленного научно-техническим романтизмом.
Ключевые слова: Иван Антонович Ефремов, глобальное проектирование, утопия, футурология, стратегическое планирование, глобальные проекты.
Yulia Sergeevna Chernyakhovskaya,
Kandidat of Political Science, Associate Professor, Leading Researcher, Likhachev Russian Scientific Research Institute of Cultural and Natural Heritage (Russia), e-mail, [email protected]
THE IDEAL CONSTRUCT OF I.A. EFREMOV IN THE CONTEXT OF SOVIET GLOBAL DESIGN OF THE MID-20th CENTURY
This article discusses the concept of global design in the USSR, focusing on the Soviet artistic futurology of the 1950s that contrasted Soviet ideals — the "Soviet man," the Soviet system of interpersonal relations and ideas about communist society — with individualistic ideals of the Western type. Using the example of the
novel "The Nebula of Andromeda" (1957) by Ivan Antonovich Efremov, the author examines the value foundations of ideal design — anthropological, ethical and ontological — that correspond to the level of a person, to interpersonal relations and to society as a whole. Efremov set himself the task of modeling the political system of the future and determining the ways in which it would be formed. The writer's political project exists at the intersection of the interests of government and society, reflecting both the official guidelines of the Central Committee of the CPSU (formulated in the text of the third party program of 1961) and the hopes of society inspired by scientific and technical romanticism.
Key words: Ivan Efremov, global design, utopia, futurology, strategic planning, global projects.
Задача данного исследования состоит в том, чтобы на материале ранее собранных данных проанализировать место идеального конструкта И.А. Ефремова в структуре отечественных глобальных проектов и определить его значение для современного стратегического планирования. «Стратегическое планирование, — как верно отмечает Е.О. Иванов, — является ключевой функцией государства и центральным звеном стратегического управления, от эффективности которого зависит долгосрочная жизнеспособность общества <.. .> В условиях нестабильности в мировой политике и обострения внутриполитических вызовов наличие системы стратегического планирования является критически важным для государства»1.
Сегодня наблюдается тенденция к возвращению идей глобального проектирования. Так, в интервью «Российской газете» В.В. Путин сказал: «.проектный подход позволил выработать модель, при которой и Федерация, и регионы, и муниципалитеты увязаны в единый механизм и работают на общий результат. Такое взаимодействие и дальше будет строиться на основе четкого планирования и определения вполне конкретных задач для каждого из участников этих проектов, а также обязательств органов власти, в том числе финансовых»2.
Сравнивая проекты будущего в классических идеологиях, А.В. Афонасова приходит к весьма интересным выводам: если «проект будущего в либеральных теориях обычно минимизирован»3, то «будущее как проект воспроизводства традиции в новых исторических условиях было органично консерватизму как идеологии и
1 Иванов Е.О. Теоретико-методологические аспекты стратегического политического планирования: Дисс. ... канд. полит. наук. М., 2013. С. 3.
2 Путин В.В. Национальные проекты на прямой линии: (интервью) // Российская газета. 2006. 13 июня. URL: https://rg.ru/2006/06/13/nacproekty-putin.html
3 Афонасова А.В. Политическое проектирование как ресурс современной российской модернизации: Дисс. ... канд. полит. наук. Саратов, 2013. С. 17.
научной теории»4. «Социализм (во всех его многообразных версиях), как направление научной и идеологической мысли XIX столетия, по определению лишен черт классичности уже потому, что отрицает настоящее как идеал, каким бы разнообразным оно ни было, а в идеал возводит именно проект будущего»5.
Строго говоря, каждое из трех ее положений может быть подвергнуто критике — хотя бы потому, что первые образы будущего, переданные в утопиях, были порождены именно демократической и либеральной мыслью, а утопические проекты консерватизма, как правило, основаны на идеализации «золотого века». Можно, однако, пойти дальше и, учитывая названные погрешности, предложить следующую классификацию: консервативной идеологии соответствует утопия прошлого; либеральной, за невозможностью конструирования утопии настоящего, которое, по определению, не соответствует идеалу, — утопия несбыточного; а социализму — утопия будущего.
Проблемы взаимодействия политического проектирования и идеологии разрабатывались неоднократно6. В данной статье предлагается рассматривать эту проблематику на примере советской художественной футурологии, для которой была характерна полемика относительно ценностных оснований идеального конструирования — антропологических, этических или онтологических. Эти основания, представляя уровни человека, межличностных отношений и общества в целом, нередко вступают в конфликты, выражающиеся в противостоянии целей и средств, «общего и личного». Традиционно считается, что в таких конфликтах и состоит первичный признак если не философского искусства в целом, то,
4 Там же. С. 17-18. В подтверждение последнего тезиса Афонасова приводит ссылку на ряд исследований последних лет: Васильев А.А. История русской консервативной правовой мысли (VII-XX вв.). Барнаул: Азбука, 2011; Иванников И.А. В поисках идеала государственной формы России (из истории русской политико-правовой мысли второй половины XIX-XX вв.). Ростов н/Д.: Изд-во РГУ, 2000; Пайпс Р. Русский консерватизм: исследования политической культуры. Пер. с англ. М.: Новое издательство, 2008; Подберезный Е.В. Консервативный проект модернизации российской государственности: Дисс. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д., 2007; Попов Э.А. Русский консерватизм: идеология и социально-политическая практика. Ростов н/Д.: Изд-во Рост. ун-та, 2005; и др.
5 Афонасова А.В. Указ. соч. С. 18.
6 Halévy E. Histoire du socialisme européen. Paris: Gallinard, 1948; Shklar J. After Utopia. The Decline of Political Faith. Princeton: Princeton University Press, 1957; Dubois C.-G. Problems de l'utopie. Paris: Lettres modernes, 1968; ManuelF.E. Utopias and Utopian Thought. Boston: Houghton Mifflin, 1966; Desanti D. Les Socialistes de l'utopie. Paris: Payot, 1971; Marin L. Utopiques: Jeux d'espaces. Paris: Collection Critique, 1973; Manuel F.E. Utopian Thought in the Western World. Cambridge: Belknap Press, 1979; ШацкийЕ. Традиция и утопия. М.: Прогресс, 1990; ЧаликоваВ.А. Утопия и свобода. М.: Весть, 1994; Черткова Е.Л. Метаморфозы утопического сознания // Вопросы философии. 2001. № 7. С. 12-37; и др.
по крайней мере, философской фантастики. Неверным данное утверждение представляется потому, что художественная модель вполне может быть сконструирована с целью противопоставления различного понимания идеалов одного уровня, как, например, противопоставляются онтологические ценности у Ж. Верна в книге «Пятьсот миллионов Бегумы» или у С.В. Лукьяненко в дилогии «Звезды — холодные игрушки» и «Звездная тень».
На разных этапах развития гуманитарных наук и культуры могут возникать различные конфликты. Чаще всего имеет место противопоставление общества, придерживающегося онтологических ценностей — как в модели общества Геометров С.В. Лукья-ненко, и общества с доминированием антропологических идеалов. Однако здесь может возникнуть путаница, связанная с пониманием того, что есть «общество с доминированием антропологических идеалов». Пример первого представлен в книге С.В. Лукьяненко «Звездная тень», а пример второго — в повести А.Н. и Б.Н. Стругацких «Полдень». При ближайшем рассмотрении аналогичное разночтение обнаруживается и в вопросе об обществе, придерживающемся онтологических ценностей: это общество доминирования общественного блага или общество доминирования законов, порядка ради порядка, «абсолютного порядка». В качестве примера общества с доминированием общественного блага можно назвать модель, предложенную И.А. Ефремовым в «Туманности Андромеды», а общества «абсолютного порядка» — модель, предложенную Е.И. Замятиным в романе «Мы».
Фактически эти четыре идеала (саморазвития, личного потребления, общественного блага и абсолютного порядка) определяют поле квадрата, в котором осуществляется идеальное конструирование. В его границах располагаются все антропологические, этические и онтологические парадоксы, которыми оперирует художественная футурология второй половины XX в. Этическое измерение не меняет общей структуры, поскольку может иметь как антропологические, так и онтологические основания. Так, к примеру, в одном из подсюжетов американского художественного футуроло-гического конструкта, мира «Вавилона-5», противопоставляются два этических идеала, по сути, основанных на антропологических и онтологических ценностях: ставится вопрос о том, допустимо ли насильственное спасение жизни пациента врачом в ситуации, когда религиозные убеждения пациента запрещают хирургическое вмешательство. Отдельно можно выделить гносеологический аспект, который, не будучи обязательным элементом для классической культуры в целом, играл важную роль в художественной футурологии и особенно в научно-техническом романтизме.
В центре внимания советской художественной футурологии 1950-х гг. находилось идеальное конструирование как таковое или противопоставление советских идеалов — «человека советского», советской системы межличностных отношений и представлений о коммунистическом обществе — трем уровням индивидуалистических идеалов западного типа. Если воспользоваться метафорой квадрата, то идеальная модель близка к точке общественного блага, а ее антипод — к точке доминирования идеала личного потребления.
Наиболее полный идеальный политический конструкт предложен в 1950-е гг. И.А. Ефремовым в романе «Туманность Андромеды» (1957). Писатель поставил перед собой задачу смоделировать политическую систему будущего и определить пути ее формирования, которые, с его точки зрения, детерминируются позитивным сценарием развития современного ему общества. В итоге возник проект организации общества научно-технического романтизма. В отличие от большинства предшественников, И.А. Ефремов уделяет заметное внимание проблеме перехода от современного общественного устройства к определенному им идеальному конструкту.
Придерживаясь романтизированных представлений об устройстве идеального общества, писатель избирает для него строго рационализированную научно-техническую основу. Для перехода к такому обществу необходимо познание законов социального развития и переустройство жизни на научных основах, т.е. рационализация труда и ресурсов7. Особо он выделяет необходимость «воспитания строгой общественной дисциплины»8. Иными словами, для него главное — знание великой цели (романтическая составляющая) и знание научно обоснованных средств (научно-техническая составляющая).
И.А. Ефремов выделает ряд этапов становления идеального общества: Эру разобщенного мира, завершающуюся Веком расщепления, Эру мирового воссоединения, Эру общего труда и Эру великого кольца. К первой эре Ефремов относит период развития земного общества до XX в. Для этого этапа характерно противостояние национальных государств, многообразие экономических и ценностных конфликтов, которые участники политического процесса разрешают зачастую силовыми методами. Конструкт И.А. Ефремова в определенном смысле продолжает традиции Т. Гоббса, Дж. Локка, Г.В. Гегеля, К. Маркса и других классиков политико-философской мысли. В пределах названного этапа И.А. Ефремов выделяет Античные века, Темные века и Века капитализма. Эта периодизация, очевидно, развивает формационный подход К. Маркса.
7 Ефремов И. Туманность Андромеды. М.: Детская литература, 1988. С. 61-67.
8 Там же.
Этап развития общества в XX в. И.А. Ефремов относит к Веку расщепления. Если Эра разобщенного мира характеризуется многополярностью мировой политической системы, то геополитическая система Века расщепления предполагает биполярность. Эта геополитическая система разделена на капиталистический и социалистический полюсы. Для Эры расщепления характерна угроза тотальных многосторонних войн, следствием которых может стать полное уничтожение человеческой цивилизации.
Победа социалистического полюса, с точки зрения И.А. Ефремова, обусловлена неизбежностью исторического прогресса, однако причиной ее отсрочки может стать «отсталость воспитания общественного сознания»9. В следующую волну научно-технического романтизма эту точку зрения будут развивать А.Н. и Б.Н. Стругацкие, а уже в 1970-е гг. они, как и значительная часть интеллигенции, придут к выводу, что главное — это культура. Для перехода к новой эре, как считает И.А. Ефремов, необходимо еще и комплексное реформирование экономики на основании рационализации (научно-техническое начало) и формирования политической культуры научно-технического романтизма — специфического «общественного сознания каждого человека».
Второй этап, Эру мирового воссоединения, характеризует длительный процесс консолидации мирового государства. Эта эра состоит из веков Союза стран, Разных языков, Борьбы за энергию, Общего языка.
Следующим этапом развития общества согласно политическому проекту И.А. Ефремова должна стать Эра общего труда с ее веками Упрощения вещей, Переустройства, Первого изобилия и Космоса.
И в качестве последнего этапа развития общества И. Ефремов видит Эру великого кольца, во время которого будет воплощен идеальный политический конструкт.
Материально-техническая база идеального Общества кольца буквально пронизана романтической верой в научно-технические способности человека, вызывая слегка пьянящие аллюзии с великолепной атмосферой произведений Ж. Верна. Она базируется на рационализации производства, с одной стороны, и на научно-техническом прогрессе — с другой. Так, человечество, по прогнозу И.А. Ефремова, изобретет уплотнение электричества, «приведшее к созданию аккумуляторов огромной емкости и компактных, но мощных электромоторов»10. Это изобретение становится «крупнейшей революцией нового времени»11. При этом для Эры великого кольца
9 Там же.
10 Там же.
11 Там же.
характерно и использование атомной энергии12. «Еще раньше научились с помощью полупроводников вязать сложнейшие сети слабых токов и создавать самоуправляющиеся кибернетические машины. Техника стала тончайшей, ювелирной, высоким искусством и вместе с тем подчинила себе мощности космического масштаба»13. К тому же «разработка детальных стандартов», по прогнозу Ефремова, позволит создавать «любые вещи и машины из сравнительно немногих основных конструктивных элементов»14, т.е. Ефремов выступает за стандартизацию товаров общего потребления, что, по мнению ряда его предшественников-технократов, позволило бы значительно удешевить производство.
Можно заметить, что многие из названных И.А. Ефремовым тенденций уже нашли отражение в развитии техники, и в целом его прогноз с позиций сегодняшнего дня кажется слишком растянутым во времени, что в более поздние годы признавал и сам автор.
Отличительной чертой проекта И.А. Ефремова можно считать заметный аскетизм жизни гражданина Общества кольца. Ефремов считает, что развитие морали, отказ от собственнических инстинктов позволит «существенно упростить обиход человека»15. Подобный «аскетичный» подход, как представляется, являет собой не столько критический элемент скептицизма Ефремова в отношении материального будущего человечества, сколько следование соответствующим мировым философским тенденциям, возможно, идеям Спарты. Но, скорее всего, он проистекает из интуитивного понимания того, что ценностная деформация естественной склонности к потреблению ведет к угасанию романтизма духа, потребление из средства обеспечения жизни превращается в самоцель, в средство обесчеловечивания16.
Еще одним фактором экономического прогресса И.А. Ефремов считал демилитаризацию, которая со временем должна высвободить ресурсы для материального обеспечения повседневной жизни и развития науки. Писатель предполагает, что в рамках рационализации производства будет произведено «полное перераспределение жилых и промышленных зон планеты. Вдоль тридцатых градусов широты в Северном и Южном полушариях — непрерывная цепь городских поселений, сосредоточенных у берегов теплых морей, в зоне мягкого
12 Этому аспекту экономики посвящен и один из разделов Третьей программы КПСС. Следует отметить, что проблема исчерпаемости энергетических ресурсов является одной из центральных также во многих западных антиутопических проектах и футурологических прогнозах.
13 Ефремов И. Указ. соч. С. 61-67.
14 Там же.
15 Там же.
16 Ср.: Бодрийяр Ж. Общество потребления. М.: Республика, 2006.
климата, без зимы»17. Такое переустройство позволит сэкономить энергию, которая сейчас затрачивается на обогрев жилищ и изготовление зимней одежды. И.А. Ефремов считал возможным расширить субтропический пояс в три раза, растопив полярные льды. Подобные проекты являются специфической чертой советских комплексных политико-социальных проектов 1950-х гг. К северу от северного жилого пояса, таким образом, будет простираться гигантская зона лугов, удобная для животноводства. Пустыни, находящиеся между жилыми поясами, будут превращены в сады. В зоне тропиков будет сосредоточено производство растительного питания и древесины, заметно более продуктивное, чем в более холодных климатических зонах.
Помимо разведения на суше растений и грибков, богатых питательным белком, человечество Эпохи кольца активно использует возможности разведения водорослей в океанах. Углеводы производятся искусственно, жиры добываются из каменного угля. Обращает на себя внимание рационализаторский подход Ефремова к производству продуктов питания. Он не ставит вопрос об их вкусовых качествах и естественном для человека стремлении к разнообразию, для него имеют значение только их питательные свойства.
Промышленность Эры кольца полностью автоматизирована, что снимает необходимость строительства при объектах производства жилых зон. Символом нового мирового устройства становится Спиральная дорога, по которой беспрерывно движутся электропоезда вокруг всей Земли.
Как упоминалось ранее, И.А. Ефремов считает, что усложнению быта сопутствует упрощение ценностей и политической культуры гражданина. Поэтому в быту «не должно быть никаких лишних вещей, связывающих человека». Наряду с «важнейшими проблемами науки» «лучшие умы», занимаются рационализацией быта Общества кольца18. И в результате все имущество уважаемого человека помещается в «небольшой алюминиевый ящик»19.
Политический проект И.А. Ефремова поддерживают и воплощают в жизнь четыре академии: Академия горя и радости, Академия производственных сил, Академия стохастики и предсказания будущего, Академия психофизиологии труда. Все академии находятся в подчинении у Совета экономики. С точки зрения И.А. Ефремова, экономика — единственная основа существования человеческого общества. Только Совет экономики имеет полномочия и возможности ввести в действие предложенные академиями проекты.
17 Ефремов И. Указ. соч. С. 61-67.
18 Там же. С. 231-232.
19 Там же. С. 194.
Наиболее влиятельной среди академий становится Академия горя и радости: она вычисляет сумму радости и горя в жизни граждан Общества кольца, анализирует горе по возрастным группам, затем — по этапам исторического развития человечества. Повседневное управление обществом осуществляют советы, ориентирующиеся в своих действиях на рост «показателя радости». Только при возрастании радости или ее равновесии развитие общества считается 20
успешным20.
Таким образом, четыре академии Ефремова представляют четыре направления науки: социологию, политэкономию, прогнозирование и психологию труда, которые играют ключевую роль в формировании утопического проекта. При этом писатель предлагает рассматривать «количество счастья» в качестве универсального критерия благосостояния общества, что заметно отличается от современных экономически ориентированных концепций, где на первое место ставится уровень жизни и ВВП.
За пределами компетенции академий находится судебная власть — «Контроль чести и права». Последний институт включает в себя «контроли» юга и севера, в каждом из которых 11 уполномоченных членов. И.А. Ефремов оговаривает две формы юридического взыскания: нарушитель закона может быть выслан с Земли либо отправлен в добровольную ссылку на Остров забвения21. Он может в любое время покинуть этот остров, или же, напротив, на остров за ним могут последовать его близкие22.
Таким образом, в традициях, свойственных отечественному идеальному конструированию и философии научно-технического романтизма, И.А. Ефремов считает гарантом общественного порядка не наказание, а самодисциплину и самоответственность за совершенные проступки и ошибки, т.е. морально-психологический фактор, превращающий сам процесс созидания в средство и способ самоутверждения и достижения романтически-возвышенных целей.
20 Там же. С. 238.
21 «Огромный остров, окруженный теплым океаном, природный рай в примитивных, религиозных представлениях человека — счастливое посмертное убежище без забот и труда. ОЗ — убежище для тех, кого уже не увлекает напряженная деятельность большого мира, кто не хочет работать наравне со всеми. Они проводят остаток жизни, занимаясь примитивным первобытным трудом. Тем не менее хозяйство острова не обеспечивает населению полной страховки от голода, поэтому большой мир постоянно отдает часть своих запасов Острову забвения. В три порта — на северо-западе, юге и востоке острова доставляется продовольствие, законсервированное на долгие годы, медикаменты, средства биологической защиты и другие предметы первой необходимости. Три главных управляющих островом живут на севере, востоке и юге и называются начальниками скотоводов, земледельцев и рыболовов» (Ефремов И. Указ. соч. С. 211).
22 Ефремов И. Указ. соч. С. 266, 280, 282.
Особое место в произведении И.А. Ефремова занимает концепт нового человека, что было свойственно многим советским идеальным конструктам. Писатель формулирует своего рода этический кодекс «человека Эпохи кольца»23, который, возможно, стал основой и «морального кодекса строителя коммунизма» (отдельный раздел Третьей программа КПСС), и политической культуры «коммунаров» (А.Н. и Б.Н. Стругацкие).
Человек Эпохи кольца — органичный носитель культуры научно-технического романтизма. Это интеллектуал24, который «не боится трудных умственных задач, а радуется им»25. Одной из центральных ценностей для человека И.А. Ефремов считает труд, но «только творческий, соответствующий врожденным способностям и вкусам, многообразный и время от времени переменяющийся»26.
Профессию человек получает через станцию распределения работ. При этом все тяжелые работы, связанные с физическим трудом, заняты добровольцами — эти должности активно стремится получить молодежь. «Перед тем как приступить к работе, кандидат проходит психофизическое испытание в Академии психофизиологии труда»27. «Молодежи всегда поручается работа с учетом психологических особенностей юности с ее порывами вдаль, повышенным чувством ответственности и эгоцентризмом — например, в Дозорной службе, куда стремятся все юноши. Служба следит за появлением акул в океане, вредоносных насекомых, вампиров и гадов в тропических болотах, болезнетворных микробов в жилых зонах, эпизоотий и лесных пожаров в степной и лесной зонах, выявляя и уничтожая вредную нечисть прошлого Земли. При этом такая работа достаточно уважаема взрослыми»28.
Таким образом, важным фактором трудоустройства и гарантией отсутствия социальных конфликтов в этой области является психологическая предрасположенность человека к тому или иному виду профессиональной деятельности. Интересно, что позднее С.В. Лу-кьяненко выдвинет похожий концепт в конструкте мира «Звездной тени», однако в его интерпретации он уже будет атрибутом общества абсолютной свободы и его этическая оценка при этом будет неоднозначна.
Концепция человека культуры и общества научно-технического романтизма требует создания соответствующей теории воспитания.
23 Там же. С. 96.
24 Там же. С. 167.
25 Там же. С. 96.
26 Там же. С. 61-67.
27 Там же. С. 193-194.
28 Там же. С. 196.
И.А. Ефремов считал, что, хотя способности основаны на врожденных свойствах человека, «они могут пропасть без тонкой отделки человеческой души, создаваемой учителем»29. Однако он большее внимание уделяет разработке самой системы образования, чем отдельным педагогическим практикам.
Школьное образование в проекте И.А. Ефремова разделяется на 4 цикла по 4 года каждый. Самый ранний, нулевой цикл — воспитание и обучение малышей от года до четырех лет. Каждый цикл ученики проходят в новой школе. Такое решение обусловлено тем, что психика ребенка утомляется и «тупеет» в однообразии впечат-лений30. И.А. Ефремов считает вредным совместное обучение и
31
проживание детей разных возрастных групп31.
Школа призвана вооружить ученика новейшими знаниями в области точных наук, потому как в ином случае невозможно обеспечить быстрое движение науки вперед. На полное образование индивида уходят десятки лет. Особое внимание И.А. Ефремов уделяет изучению истории, в частности, изучению исторических ошибок человечества и их последствий. Аудиторные занятия в школах чередуются с уроками труда. Важнейшая сторона воспитания — развитие острого восприятия природы и тонкого с ней общения. Притупление внимания к природе — остановка развития человека, так как разучившись наблюдать, человек теряет способность обобщать. По окончании школы ученики проходят выпускные психологические испытания, которые определяют их склонности и способности в разных профессиональных сферах32.
По окончании школьного этапа обучения индивид проходит своеобразную инициацию. Он должен, по мысли Ефремова, обращающегося к антропологическим идеалам античного романтизма, совершить подвиги Геркулеса — 12 трудных дел, которые подтвердят его зрелость33. Подвиги совершаются под руководством ментора — любого члена общества по выбору ученика34. Здесь можно увидеть наследование традиционным дохристианским системам воспитания, которые в то же время были широко распространены и в СССР — здесь достаточно вспомнить различные ритуалы, связанные со вступлением в пионеры, в комсомол, и одновременно концепт элитарности участия в подобных организациях. Период подвигов Геркулеса начинается в 17 лет и занимает 3 года. Выбираются
29 Там же. С. 236.
30 Там же. С. 233.
31 Там же. С. 234.
32 Там же. 231, 233-235.
33 Там же. С. 80.
34 Там же. С. 200.
подвиги тщательно, самостоятельно, но обязательно при участии ментора. После совершения подвигов окончательно определяются влечения и способности индивида. Наступает время перехода к стадии высшего образования, которая длится 2 года и дает индивиду право на самостоятельную работу по выбранной специальности. В течение жизни индивид проходит эту стадию 5-6 раз, по разным специальностям, и столько же раз меняет род профессиональной
35
деятельности35.
В ранее предложенной типологии идеалов Общество кольца можно считать достаточно ярким примером общества с доминированием идеала общественного блага. Это не значит, что в нем полностью нивелируются личные потребности граждан. Однако они учитываются в той мере, в которой их удовлетворение не препятствует преумножению общего блага. При этом под общим благом И.А. Ефремов понимает не материальное благосостояние, а совокупность общественной радости, верифицируемую посредством анализа общественных настроений.
Политический проект общества научно-технического романтизма И.А. Ефремова существует на пересечении интересов власти и общества, отражая как официальные установки ЦК КПСС (оформившиеся в 1961 г. в текст Третьей программы партии), так и ожидания общества, вдохновленного научно-техническим романтизмом. В то же время верно и то, что идеальный конструкт И.А. Ефремова опередил общественную мысль своего времени, а более глубокий его анализ может предложить решения стоящих перед современным обществом проблем.
ЛИТЕРАТУРА
Афонасова А.В. Политическое проектирование как ресурс современной российской модернизации: Дисс. ... канд. полит. наук. Саратов, 2013.
Бодрийяр Ж. Общество потребления. М.: Республика, 2006.
ВасильевА.А. История русской консервативной правовой мысли (VII-XX вв.). Барнаул: Азбука, 2011.
Ефремов И. Туманность Андромеды. М.: Детская литература, 1988.
ИванниковИ.А. В поисках идеала государственной формы России (из истории русской политико-правовой мысли второй половины XIX-XX вв.). Ростов н/Д.: Изд-во РГУ, 2000.
Иванов Е.О. Теоретико-методологические аспекты стратегического политического планирования: Дисс. . канд. полит. наук. М., 2013.
Пайпс Р. Русский консерватизм: исследования политической культуры. Пер. с англ. М.: Новое издательство, 2008.
Подберезный Е.В. Консервативный проект модернизации российской государственности: Дисс. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д., 2007.
35 Там же. С. 234.
Попов Э.А. Русский консерватизм: идеология и социально-политическая практика. Ростов н/Д.: Изд-во Рост. ун-та, 2005.
Чаликова В.А. Утопия и свобода. М.: Весть, 1994.
Черткова Е.Л. Метаморфозы утопического сознания // Вопросы философии. 2001. № 7. С. 12-37.
Шацкий Е. Традиция и утопия. М.: Прогресс, 1990.
Desanti D. Les Socialistes de l'utopie. Paris: Payot, 1971.
Dubois C.-G. Problems de l'utopie. Paris: Lettres modernes, 1968.
Halévy E. Histoire du socialisme européen. Paris: Gallinard, 1948.
Manuel F.E. Utopian Thought in the Western World. Cambridge: Belknap Press,
1979.
Manuel F.E. Utopias and Utopian Thought. Boston: Houghton Mifflin, 1966. Marin L. Utopiques: Jeux d'espaces. Paris: Collection Critique, 1973. Shklar J. After Utopia. The Decline of Political Faith. Princeton: Princeton University Press, 1957.
REFERENCES
Afonasova, A. V. Politicheskoe proektirovanie kak resurs sovremennoi rossiiskoi modernizatsii: Dissertation. Saratov, 2013.
Boudrillard, J. Obshchestvo potrebleniia. Moscow: Respublika, 2006. Chalikova, V. A. Utopiia i svoboda. Moscow: Vest', 1994.
Chertkova, E. L. "Metamorfozy utopicheskogo soznaniia," Voprosy filosofii, No. 7, 2001, pp. 12-37.
Desanti, D. Les Socialistes de l'utopie. Paris: Payot, 1971. Dubois, C.-G. Problems de l'utopie. Paris: Lettres modernes, 1968. Efremov, I. Tumannost'Andromedy. Moscow: Detskaia literatura, 1988. Halévy, E. Histoire du socialisme européen. Paris: Gallinard, 1948. Ivannikov, I. A. V poiskakh ideala gosudarstvennoi formy Rossii (iz istorii russkoi politiko-pravovoi mysli vtoroi poloviny 19-20 vekov). Rostov n/D.: RGU Press, 2000.
Ivanov, E. O. Teoretiko-metodologicheskie aspekty strategicheskogo politicheskogo planirovaniia: Dissertation. Moscow, 2013.
Manuel, F. E. Utopian Thought in the Western World. Cambridge: Belknap Press,
1979.
Manuel, F. E. Utopias and Utopian Thought. Boston: Houghton Mifflin, 1966. Marin, L. Utopiques: Jeux d'espaces. Paris: Collection Critique, 1973. Pipes, R. Russkii konservatizm: issledovaniia politicheskoi kul'tury. Moscow: Novoe izdatel'stvo, 2008.
Podbereznyi, E. V. Konservativnyiproekt modernizatsii rossiiskoi gosudarstven-nosti: Dissertation. Rostov n/D., 2007.
Popov, E. A. Russkii konservatizm: ideologiia i sotsial 'no-politicheskaiapraktika. Rostov n/D.: Rostovsky University Press, 2005.
Shklar, J. After Utopia. The Decline of Political Faith. Princeton: Princeton University Press, 1957.
Szacki, J. Traditsiia i utopiia. Moscow: Progress, 1990.
Vasil'ev, A. A. Istoriia russkoi konservativnoipravovoi mysli (7-20 veka). Barnaul: Azbuka, 2011.
