CC BY
88
Идеальный город-крепость Неф-Бризак: освоение общеевропейской фортификационной и градостроительной модели (по проектам Инженерно-артиллерийской школы при бомбардирской роте Преображенского полка)
Д.С.Шемелина, филиал ЦНИИП Минстроя России НИИТИАГ, Москва
Автор анализирует особенности теоретического освоения российскими инженерами проекта города-крепости Неф-Бризак. Проект был создан в 1698 году французским военным инженером Себастьяном Ле Престром де Вобаном (1633-1707) и стал общеевропейской фортификационной и градостроительной моделью идеально устроенного города-крепости. В статье приводятся факты, подтверждающие то, что российская военно-инженерная мысль существовала в условиях диффузии, трансфера и циркуляции общеевропейских знаний. С учетом данного контекста, автором сделано предположение об осведомлённости российских инженеров о Неф-Бризаке как о модели и поставлен вопрос о его роли в фортификационном градостроительстве России. С целью установления значения Неф-Бризака для процесса переноса основ европейской теории фортификации в поле российской военной архитектуры автором проанализированы девяносто три проекта крепостей из восьми альбомов чертежей, выполненных унтер-офицерами, капралами, бомбардирами и кадетами бомбардирской роты Лейб-гвардии Преображенского полка, а также учащимися Инженерно-артиллерийской школы, учреждённой при этой роте. Определены имена европейских теоретиков фортификации, по «манерам» которых были составлены проекты из этих альбомов, и установлено численное распределение «манер» европейских теоретиков по проектам крепостей, составленных при бомбардирской роте. Определено исключительное значение «манеры» Во-бана для учебной программы Инженерно-артиллерийской школы. Установлено, какие именно из трёх систем Вобана использовались ротными инженерами и учащимися школы при создании проектов по его «манере». Выполнен фортификационный и планировочный анализ девяти проектов из альбомов, составленных по неф-бризакской (или третьей) системе Вобана. В статье показано, что данные проекты представляют собой уникальное свидетельство теоретического осмысления российскими инженерами феномена крепости Неф-Бризак как градостроительной модели и пример внедрения теории фортификации Вобана в отечественную проектную деятельность. Автором представлены возможные пути переноса положений теории фортификации Вобана в теорию военной архитектуры России XVIII века. В научный оборот вводятся ранее неисследованные графические материалы из фондов Российской национальной библиотеки.
Ключевые слова: Неф-Бризак, модель, город-крепость, теория фортификации, проекты, российские военные инженеры
The Ideal City-Fortress Neuf-Brisach: the Mastering of the Pan-European Fortification and Town Planning Model (a case study of the projects of the Engineering and Artillery School in the Bombardier Company of the Preobrazhensky Regiment)
D.S.Shemelina, Scientific Research Institute of Theory and History of Architecture and Urban Planning, branch of the Central Institute for Research and Design of the Ministry of Construction and Housing and Communal Services of the Russian Federation
The author analyzes the features of the theoretical mastering by Russian engineers of the project of the city-fortress Neuf-Brisach created in 1698 by the French military engineer Sébastien Le Prestre de Vauban (1633-1707) and become a pan-European fortification and town planning model of an ideally organized city-fortress. The article provides the facts to support that the Russian military engineering reflection existed in an environment of diffusion, transfer and circulation of common European knowledge. Given this context, the author suspects that the Russian engineers were aware of Neuf-Brisach as a model and raises the issue on its role in the military urbanism of Russia. In order to establish significance of Neuf-Brisach in the process of the transfer of the European fortification theory ideas into the Russian military architecture the 93 projects of fortresses from the 8 albums of drawings were examined by the author. These graphic materials were developed by the sub-officers, corporals, bombardiers and cadets of the Bombardier Company of the Preobrazhensky Regiment, as well as by the students of the Engineering and Artillery School attached to this Company. The names of the European fortification theorists are determined, according to whose "manners" the projects from the albums were created. The numerical distribution of the European fortification theorists' "manners" among projects of fortresses developed in the Bombardier Company was identified. An exceptional importance of Vauban's "manner" for the school's academic program was established. It was found which of the Vauban's three systems have been used by the engineers of the Bombardier Company and by the students of the School attached to this Company during the creation projects according to the Vauban's "manner". The fortification and planning analysis of the 9 projects developed according to the Neuf-Brisach (or the third) system of Vauban was carried out. The paper shows that these projects constitute a unique evidence of Russian engineers' reflection on the phenomenon of Neuf-Brisach as a town planning model and an example of implementation of
the Vauban's fortification theory into the Russian designing activity. The possible ways of transfer the foundations of the theory of the Vauban's fortification into the theory of Russian military architecture of the 18th century are shown. Previously unexplored graphic materials from the collection of the National Library of Russia are being introduced.
Keywords: Neuf-Brisach, model, city-fortress, theory of fortification, projects, Russian military engineers.
В 1698 году французским военным инженером Себастьяном Ле Престром де Вобаном (1633-1707) была спроектирована восьмиугольная1 бастионная крепость Неф-Бризак - идеальный город, ещё при жизни великого инженера признанный вершиной его творчества. Неф-Бризак является одним из девяти новых городов Вобана, представляющих особую страницу в его градостроительной деятельности. Девять новых городов были созданы «ex nihilo», то есть «с нуля», тогда как остальные крепости Вобана являются работами по реконструкции уже существующих укреплений [1, p. 21; 2, р. 39; 3, р. 20-22]. Пять из девяти новых городов (Лонгви, Саарлуи, Юнинг, Мон-Дофен, Неф-Бризак) были основаны на единых принципах как фортификационных, так и планировочных. В этой связи, по мнению некоторых историков градостроительства [4, р. 26-35], уместно говорить о единой модели. При этом именно Неф-Бризак считается её самым совершенным вариантом.
Суть этой модели такова (рис. 1). В регулярный по форме план вписывались кварталы, организованные по ортогональной сетке улиц. Пересечение двух главных улиц, связывающих четверо ворот в противолежащих куртинах, фиксировал почти квадратный в плане плацдарм. Последний обозначал центр крепости. Периметр плацдарма формировали общественные и военно-административные здания. На периферии размещались казармы. В целом, модель являла собой попытку
1 Здесь и далее при описании формы планов крепостей под числом углов подразумевается число полигонов крепости.
Рис. 1. Город-крепость Неф-Бризак. План 1799 года (Музей Вобана. Город Неф-Бризак, Франция) [2]
средствами архитектуры и градостроительства гармонизировать жизнь в общем пространстве гражданского населения, военных и духовенства.
В XVIII веке проект Неф-Бризака подвергается активному теоретическому осмыслению и практическому освоению европейскими инженерами. Так, его анализ занимает важное место в работе французского автора Б.Ф. де Белидора «La science des ingénieurs...», вышедшей впервые в Париже в 1729 году [5, кн. 4, 6; 6, р. 24-25]. Во многом благодаря именно этому труду Неф-Бризак как модель идеально устроенной крепости становится широко известным среди европейских инженеров. Со временем идеи, воплощённые Вобаном в этом городе-крепости, выходят за пределы Старого Света - в XVIII веке на Неф-Бризак ориентируются при создании крепостей в ходе градостроительного освоения европейских колониальных территорий [7, р. 109-118; 8, р. 167-168]. В этой связи закономерно возникает вопрос о роли Неф-Бризака как модели для российского фортификационного градостроительства XVIII века, развивавшегося в русле общеевропейских тенденций, а именно - через создание укреплений с угловой и продольно-фланковой обороной с расчётом на сопротивление артиллерии.
Наличие общеевропейских тенденций подтверждает состав теоретической базы, на которую в то время опиралась подготовка отечественных военных инженеров. Так, среди переводных изданий, частью переложенных на русский язык при участии самого Петра I, значатся работы крупнейших европейских мастеров - Л.К. Штурма, М. ван Кугорна, Ф. Блонделя. При жизни императора также был переведены трактат «Римплерова манира о строении крепостей» и книга о фортификации С. Ле П. де Вобана «Истинный способ укрепления городов» [9, с. 79-80, 86-88, 93-94, 118-119, 436-437; 10]. Как показывает, например, анализ библиотеки Сухопутного шляхетного кадетского корпуса, в профессиональный обиход российских военных инженеров XVIII века входили также оригинальные издания по фортификации на иностранных языках [11, р. 178-180]. Об идеях европейских теоретиков становилось известно в России также через труды, представлявшие собой обзоры разработок этих инженеров. Создателями этих обзоров были как иностранные авторы -Л.К. Штурм, К. фон Вольф, И.Ф. Вейдлер, так и российские -И.Ф. Картмазов, Д. Аничков, Е.Д. Войтяховский [12, с. 196-259].
Другим подтверждением является участие в учебном процессе российских военно-инженерных учебных заведений преподавателей, знакомых с европейской теорией фортификации в силу образования, полученного в Европе - либо по причине их иностранного происхождения, либо в рамках специальной поездки. Так, в Сухопутном шляхетном кадетском корпусе, где первоначально в 1730-е годы почти не было русских преподавателей, обучение велось на немецком языке [13, с. 270]. Другой пример - Инженерно-артиллерийская школа при бомбардирской роте Преображенского полка. Первыми преподавателями в ней были «потешные» бомбардиры,
в ходе Великого посольства 1697-1698 годов оставленные Петром I в Берлине для обучения военно-инженерному делу и вернувшиеся затем в Россию [14, с. 17].
То, что российская фортификация XVIII века развивалась в русле европейских тенденций, показывают и проекты укреплений того времени, например, тех, что возводились в Сибири по Иртышской, Горькой и Колывано-Кузнецкой оборонительным линиям. Анализ показал соответствие их устройства основам европейской теории фортификации, которые подвергались как творческому освоению, так и относительно «прямому цитированию»2.
Обозначенный контекст показывает, что российская военно-инженерная мысль существовала в условиях диффузии, трансфера и циркуляции общеевропейских знаний. Учитывая это и тот вес, который имел феномен Неф-Бризака для европейских фортификаторов, предположение об осведомлённости российских инженеров об этом городе-крепости как о модели является обоснованным, а вопрос о его роли в фортификационном градостроительстве России - закономерным.
В поисках ответов на вопрос о значении Неф-Бризака в процессе переноса основ европейской теории фортификации в поле российской военной архитектуры нами исследованы восемь альбомов чертежей, выполненных унтер-офицерами, капралами, бомбардирами и кадетами бомбардирской роты Лейб-гвардии Преображенского полка3, а также учащимися Инженерно-артиллерийской школы, учреждённой при этой роте. Вероятно, эти графические документы являлись аттестационными материалами, фиксирующими итоги освоения ротными инженерами основ европейской теории фортификации. Данная коллекция документов хранится в собрании Российской национальной библиотеки. Хронологически альбомы относятся ко второй половине XVIII века - 1747, 1765, 1769, 1770, 1773 годам
2 См. указ. соч. Д.С. Шемелиной на рус. и англ. яз.
3 Далее для краткости вышеперечисленных военнослужащих объединим под общим условным названием «ротные инженеры».
[15]. Дела F !Х-27 и F !Х-32 датируются XVIII веком и концом XVIII века соответственно (без указания года).
Нами исследованы девяносто три проекта крепостей из указанных альбомов. В них предлагались как фортификационные, так и планировочные решения устройства долговременных укреплений. Фортификационные решения отражали умение инженеров интерпретировать способы проектирования укреплений согласно «манерам» различных европейских теоретиков военной архитектуры. Планировочные решения показывали навыки в пользовании планировочными приёмами при разработке проектных предложений по обустройству внутренних территорий крепостей. Таким образом, к российскому инженеру-фортификатору XVIII века предъявлялись требования не только как к специалисту по узким вопросам создания систем обороны, но и как к градостроителю и архитектору. Это служит ещё одним свидетельством того, что в задачи фортификации входило рассмотрение не только военных аспектов, но и гармоничное объединение военного и гражданского начал.
В ходе исследования нами определены имена европейских теоретиков, по «манерам» которых были составлены проекты крепостей из альбомов. В основном эти имена указывались в названиях чертежей, однако в ряде случаев определение проводилось нами на основе анализа особенностей устройства крепостей. В итоге установлено, что ротные инженеры использовали разработки следующих европейских фортификационных школ и представлявших их теоретиков XVII века:
- французская школа: Себастьян Ле Престр де Вобан, Франсуа Блондель;
- немецкая школа: Иоганн Рудольф Феш, Леонхард Кри-стоф Штурм, Иоганн Бернхард Шейтер;
- голландская школа: Адам Фрайтаг, Менно ван Кугорн.
Все эти авторы являлись классиками европейской
фортификации. Написанные ими трактаты прочно вошли в репертуар военной книги того времени [16]. Таким образом,
имена европейских теоретиков, по «манерам» которых составлены проекты крепостей из альбомов кол-во проектов % национальная фортификационная школа
С. Ле П. де Вобан 69 74,2 французская школа
Ф. Блондель 4 4,3
И. Р. Феш 2 2,1 немецкая школа
Л. К. Штурм 1 1Д
И. Б. Шейтер 1 1Д
А. Фрайтаг 1 1,1 голландская школа
М. ван Кугорн 1 1,1
проекты крепостей, для которых «манера» не определяется 14 15
Всего 93 100
Таблица 1. Численное распределение «манер» европейских теоретиков фортификации по проектам крепостей, составленным в Инженерно-артиллерийской школе при бомбардирской роте Преображенского полка
видно, что ротные инженеры и учащиеся школы владели фундаментальными знаниями по теории европейской военной архитектуры и использовали их при составлении проектов.
Далее мы установили численное распределение «манер» европейских теоретиков по проектам крепостей, составленных при бомбардирской роте. Данные таблицы 1 показывают, что подавляющее большинство проектов (69 проектов, или 74,2%) были составлены по «манере» французского инженера Себастьяна Ле Престра де Вобана. Сами ли авторы проектов выбирали способ укрепления или этот выбор за них делало командование, выдавая задание на проектирование, - неизвестно. В любом случае, из наших данных становится очевидным, что для ротных инженеров при освоении учебной программы школы овладение фортификацией по Вобану играло важнейшую роль. Это обращение к опыту легендарного маршала доказывает то, что в России, как и в Европе, в военно-инженерном деле существовал своеобразный «культ Вобана»4.
Как известно, подходы этого французского инженера в области фортификации не были оформлены им в целостную теорию. Только после смерти Вобана его последователи пытались вывести эти подходы на теоретический уровень и разделили его крепости согласно трём системам (рис. 2) [17, с. 64-66; 18, р. 93, 95]. В первой или простой системе фланки устраивались неперпендикулярно куртине и прикрывались ориллионами. Бастионы делались увеличенными, а между фланками и куртиной главного вала располагалась теналь. Именно этой системе в основном следовал Вобан в своём творчестве. Усиленные системы - вторая или ландауская (от названия крепости Ландау) и третья, или неф-бризакская (от названия крепости Неф-Бризак, где она была применена первый и единственный раз), - были призваны увеличить длительность обороны за счёт дробности построек. Вторую систему отличали куртина, отделённая от бастионов, и тур-бастионы - пятиугольные башни, расположенные на одной оси с бастионами, но отделённые от них узкими рвами. В третьей системе также использовались тур-бастионы. При этом куртина между ними устраивалась не по прямой линии, а по бастионному начертанию.
Нами определено, какие именно из трёх систем Вобана использовались ротными инженерами и учащимися школы при создании проектов по его «манере». Из таблицы 1 видно, что общее число проектов, отвечающих разработкам Вобана,
4 См. указ. соч. Д.С. Шемелиной на рус. яз., С. 122
а & а
Рис. 2. Три системы фортификации по Вобану: а - первая (простая), б - вторая (ландауская), в - третья (неф-бризакская) [18]
составляет 69 единиц. Как было сказано выше, для некоторых проектов имя Вобана указывалось в названии, для других -соответствие его «манере» устанавливалось нами. В итоге определено, что в учебных проектах из трёх систем Вобана использовались его простая и неф-бризакская системы. Причем, простой системе отвечало большинство этих чертежей - шестьдесять проектов, и только девять проектов - неф-бризакской системе. На наш взгляд, последние представляют собой уникальное свидетельство теоретического осмысления российскими инженерами феномена крепости Неф-Бризак как градостроительной модели и пример внедрения теории фортификации Вобана в проектную деятельность. Рассмотрим более подробно эти девять проектов, составленные по неф-бризакской системе (табл. 2).
Фортификационный анализ
Проекты «по манеру господина Бризака». В их числе нами выявлены два проекта, в названиях которых фигурирует имя «господин Бризак». Можно было бы заключить, что в данном случае применена «манера» некоего инженера Бризака. Однако проведённый анализ устройства крепостей, представленных на этих чертежах, показал, что применённая в них разработка является ничем иным, как третьей системой Вобана, причём в её классическом виде. Отсюда возникает вопрос - почему использованная напрямую третья система Вобана названа «манерой» «господина Бризака»? Объяснение этого может быть связано с тем, что сведения о третьей, или неф-бризакской системе Вобана, названной по имени крепости Неф-Бризак, на занятиях в школе преподавались в неразрывной связке «Неф-Бризак - Вобан». Вероятно, юный возраст, а также далёкое от совершенства владение французским языком, присущие части ротных инженеров и учащихся школы, могли привести к появлению путаницы фамилии Вобана с названием города-крепости Неф-Бризак. Мы полагаем, что именно так на чертежах российских инженеров вместо имени Вобана появилось имя никогда не существовавшего «господина Бризака». Возможно и то, что Неф-Бризак для инженеров XVIII века был столь легендарным сооружением, что его название было как бы «одушевлено» и заменило имя Вобана, создавшего эту крепость. Какова бы ни была причина этой курьёзной замены, само её наличие делает несомненным тот факт, что город-крепость Неф-Бризак был представлен в учебной программе Инженерно-артиллерийской школы.
Любопытно, что помимо двух рассмотренных чертежей, нами обнаружен ещё один проект, в названии которого фигурирует формулировка «по манеру господина Бризака». Однако фактически устройство крепости, представленной в данном проекте, отвечает не третьей (неф-бризакской) системе Вобана, а его первой (простой) системе.
Проекты «по манеру... господина Вобана в Неф Бризахе». В названиях двух других проектов содержится прямое указание на связь с идеями, применёнными Вобаном в Неф-Бризаке.
Одно из них гласит, что крепость спроектирована «.. .по манеру новоучрежденнаго господина Вобана в Неф Бризахе». Отметим, что в рассматриваемых альбомах в названиях лишь этих двух проектов имеется прямое упоминание Неф-Бризака. Названия остальных проектов, составленных по «манерам» других авторов, не содержат ссылок на какие-либо города-крепости и несут информацию только о фамилии автора «манеры». Это, на наш взгляд, также убеждает в том, что Неф-Бризак был исключительно значим для учебной программы Инженерно-артиллерийской школы при бомбардирской роте.
Проекты «по манеру господина Вобана с тур бастионами». Еще два проекта имеют названия, в которых значится имя Вобана и указание на применение тур-бастионов. Последние, как упоминалось, являлись одной из характеристик второй (ландауской) и третьей (неф-бризакской) систем Вобана. Анализ фортификационного устройства крепостей показал, что в данных проектах использовалась именно третья система. Таким образом, эти два проекта также отвечают разработкам Вобана, которые он применил в Неф-Бризаке.
Проекты «по манеру господина Вобана». Нами выявлены также три проекта, в названиях которых Неф-Бризак не фигурирует вовсе. В то же время, из анализа особенностей крепостей, представленных в этих проектах, следует, что они также отвечают классической неф-бризакской системе Вобана.
Планировочный анализ
Интересным является тот факт, что, осваивая принципы устройства Неф-Бризака, ротные инженеры и учащиеся шко-
лы более строго следовали им в фортификационной части, чем в планировочной. Так, большинство проектов, созданных ими по неф-бризакской системе (семь из девяти), представляют крепости с регулярной лучевой планировкой, тогда как рассмотренная выше планировка самого Неф-Бризака создана на основе прямоугольной сетки улиц (табл. 2). Вероятно, это связано с тем, что для военных инженеров приоритет в исследовании Неф-Бризака как модели отдавался всё же его оборонным, а не планировочным качествам. Возможно и то, что в проектах крепостей с неф-бризакской системой намеренно применялись лучевые планировки - для отработки умения вписывать разные планировочные схемы в ту или иную систему обороны.
Еще одно отличие девяти учебных проектов, составленных по неф-бризакской системе, от планировки самого Неф-Бризака связано с формой плана (табл. 2). Как было сказано выше, Неф-Бризак являлся восьмиугольной крепостью, тогда как крепости из альбомов, отвечающие неф-бризакской системе, имеют в основном форму половин шестиугольников.
При наличии указанных отличий, нами всё же были обнаружены некоторые планировочные приёмы, позаимствованные ротными инженерами и учащимися школы из планировки города-крепости Неф-Бризак. Так, в проектах из альбомов находим протяжённые казарменные здания, которые по устройству и размещению сходны с казармами в проекте Неф-Бризака 1698 года. Для этого города-крепости Вобан применил разработанную им в 1679 году типовую казарму [19, р. 37-38]. Отметим, что благодаря этой разработке система
Таблица 2. Характеристики планов крепостей из проектов, составленных в Инженерно-артиллерийской школе по третьей (неф-бризакской) системе Вобана, и проекта 1698 года города-крепости Неф-Бризак
№ п/п год создания планировка система по Вобану форма плана характерные словосочетания из названий проектов
Проекты, составленные в Инженерно-артиллерийской школе
1 1769 третья лучевая х/2 8-уг «по манеру господина Бризака»
2 XVIII в. третья лучевая 6-уг
3* XVIII в. первая лучевая У2 6-уг
4 1769 третья лучевая У2 6-уг «по манеру... господина Вобана в Неф Бризахе»
5 1747 третья лучевая 72 6-уг
6 1773 третья лучевая Уг 6-уг «по манеру господина Вобана с тур бастионами»
7 1770 третья лучевая х/2 6-уг
8 XVIII в. третья 90° 72 6-уг «по манеру господина Вобана»
9 1747 третья 90° 6-уг
10 1747 третья лучевая Уг 8-уг
Проект Неф-Бризака
1698 третья 90° 8-уг
1) * - данный проект, несмотря на соответствие первой системе Вобана, включён в таблицу ввиду наличия в его названии формулировки «по манеру господина Бризака»; 2) в таблице 2 приняты следующие сокращение: % - половина целого плана; б-уг - шестиугольная форма плана; 8-уг - восьмиугольная форма плана; третья - третья, или неф-бризакская система Вобана; первая - первая, или простая система Вобана; 90° - планировка с ортогональной сеткой улиц; лучевая - лучевая планировка.
казарменного размещения войск в гарнизонных городах получила ряд важных улучшений. Типовая казарма Вобана, длина которой могла увеличиваться по необходимости, состояла из модульных зданий для солдат и замыкавших их с двух сторон офицерских корпусов. Казармы Вобан предлагал размещать на периферии вдоль куртин. Подобные казармы с периферийным размещением были применены в проектах из альбомов. Другой чертой, общей для планировки города-крепости Неф-Бризак и проектов, составленных по неф-бризакской системе, является формирование центричной композиции вокруг плацдарма.
Как видно из представленного анализа, девять проектов, созданные ротными инженерами и учащимися школы по неф-бризакской системе Вобана, в планировочном отношении имеют ряд отличий от проекта города-крепости Неф-Бризак, вместе с тем, весьма точно повторяя его устройство в фортификационной части. Однако, несмотря на все нюансы, по итогам проведённого исследования можно уверенно утверждать - уже в 40-х годах XVIII века город-крепость Неф-Бризак как модель была хорошо знакома российским инженерам. Из рассмотренной серии альбомов самые ранние проекты, созданные по третьей (неф-бризакской) системе, датируются 1747 годом. Интересно, что перевод труда французского инженера Б.Ф. де Белидора «Инженерная наука в производстве работ...» (1729), который, как сказано выше, сыграл большую роль в популяризации Неф-Бризака как модели в Европе, на русском языке был издан лишь в 1802 году [20]. Следовательно, ещё до появления в России перевода работы Б.Ф. де Белидора ротные инженеры и учащиеся школы уже изучали Неф-Бризак как модель - вероятно, либо по французскому оригиналу труда Б.Ф. де Белидора, либо в интерпретации преподавателей школы.
Установленный нами факт того, что изучение города-крепости Неф-Бризак как модели было включено в учебный процесс Инженерно-артиллерийской школы при бомбардирской роте Преображенского полка, видится весьма существенным. По мнению В.Н. Бенды [21, с. 101], это учебное заведение является первой специальной теоретической и практической школой подготовки артиллерийских кадров. Её учебная программа стала «своего рода образцом, эталоном учебной программы для всех специальных учебных заведений России первой четверти XVIII в., и в первую очередь для школ артиллерийского и инженерного профиля». Важной чертой этой программы было изучение специальных предметов инженерно-артиллерийского профиля, организованное на базе математической подготовки. Рассмотренные в данной работе альбомы свидетельствуют о том, что среди таких специальных учебных предметов школы была и фортификация.
Можно предполагать, что следующие поколения российских военных инженеров в учебных заведениях изучали предметы и имели ориентиры в области теории фортификации схожие с теми, что утверждались в учебном процессе Инженерно-артиллерийской школы при бомбардирской роте, и, следователь-
но, Неф-Бризак как модель в том или ином виде мог изучаться в российских инженерных и артиллерийских школах. Это обстоятельство является весьма важным ввиду того, что эти знания могли использоваться в последующей профессиональной деятельности военных инженеров, в том числе при создании десятков укреплений по российским оборонительным линиям.
Результаты представленного исследования доказывают, что российские военные инженеры XVIII века были хорошо знакомы с тенденциями развития европейской инженерной мысли, а также то, что в России, как и в Европе, Неф-Бризак в качестве модели идеально устроенного города-крепости подвергался теоретическому осмыслению и практическому освоению. Таким образом, российское фортификационное градостроительство XVIII века следует рассматривать в общеевропейском контексте.
Литература
1. Martin, Ph. La route des fortifications dans l'Est: les étoiles de Vauban / Ph. Martin, R. Bois, N. Faucherre et Cie. -Paris: Editions du huitième jour, 2007. - 184 p.
2. Neuf-Brisach / Centre de ressources pour la gestion du patrimoine fortifié. Les fortifications de Vauban patrimoime mondial UNESCO. RSMV. - URL: http://www.sites-vauban.org/ Neuf-Brisach.
3. Wenzler, C. Architecture du bastion. L'art de Vauban / Wenzler C. - Rennes: Editions Ouest-France, 2000. - 32 p.
4. Roux, А. de. Villes Neuves. Urbanisme classique / А. de Roux. - Paris: Remparts, 1997. - 144 p.
5. Bélidor, B.F. de. La science des ingénieurs dans la conduite des travaux de fortification et d'architecture civile / B.F. de Bélidor. - La Haye: H. Scheurleer, 1734. - 526 р.
6. Jordan, K. Bibliographie zur Geschichte des Festungsbaues von den Anfängen bis 1914 / K. Jordan. - Marburg: Deutschen Gesellschaft für Festungforschung e.V., 2003. - 432 p.
7. Pita González, M.S. La atención a las necesidades de la población civil en ciudades militares: de Neuf-Brisach a Georgetown (Menorca) / M.S. Pita González // Norba Arte dela Universidad de Extremadura. - 2006. - vol. XXVI. - p. 105-121.
8. Charbonneau, A. Les diverses formes d'expression des modè les francais d'urbanisme militaire dans les agglomérations dela Nouvelle-France / A. Charbonneau // Les Cahiers dela MSHE Ledoux. - 2008. - №11: Vauban, architecte de la modernité?. - Besançon: Presses universitaires de Franche-Comté. - р. 157-178.
9. Быкова, Т.А. Описание изданий гражданской печати. 1708 - январь 1725 г. / Т.А. Быкова, М.М. Гуревич. - М. - Л.: АН СССР, 1955. - 627 с.
10. Шемелина,Д.С. Себастьян де Вобан и «Истинный способ укрепления городов»: к вопросу об атрибуции трактата / Д.С. Шемелина // Архитектурное наследство. - 2016. - Вып. 65. - С. 113-127.
11. Shemelina, D. «German fortification theory: diffusion into the architectural practice of building fortresses on the defense
lines in Siberia in the XVIII century»: report of the project funded by SNSF / D. Shemelina, T. Büchi // Scholion. Bulletin der Stiftung Bibliothek Werner Oechslin. - 2016. - №10. - p. 176-187.
12. Дутов, С.Ю. Военное книгоиздание и книгораспро-странение в России в XVIII в.: дис. ... канд. ист. н.: 05.25.03 / С.Ю. Дутов; ГПНТБ СО РАН. - Новосибирск, 2007. - 285 с.
13. Хотеев, П.И. Немецкая книга и русский читатель в первой половине XVIII в. / П.И. Хотеев. - СПб.: БАН, 2008. - 374 с.
14. Крылов, В.М. Кадетские корпуса и российские кадеты / В.М. Крылов. - СПб: ВИМАИВиВС, 1998. - 671 с.
15. ОР РНБ Ф. 550. F IX-20, 21, 23, 24, 25, 26, 27, 32.
16. Bürger, S. Architecture Militaris. Festungsbautraktate des 17. Jahrhunderts von Specklin bis Sturm / S. Bürger. -München, Berlin: Deutscher Kunstverlag, 2013. - 576 p.
17. Яковлев, В.В. Эволюция долговременной фортификации / В.В. Яковлев. - М.: Гос. воен. изд. наркомата обороны СССР, 1931. - 285 с.
18. Histoire de la fortification bastionnée / Centre de ressources pour la gestion du patrimoine fortifié. Les fortifications de Vauban patrimoime mondial UNESCO. RSMV.
- Режим доступа: www.sites-vauban.org/Histoire (дата обращения 10.10.2017).
19. Neuf-Brisach,la ville idéale / Les sites majeurs de Vauban.
- Editions Républicain Lorrain, 2013. - 51 p.
20. Белидор, Б.Ф. де. Инженерная наука в производстве работ при укреплениях, и архитектура гражданская. В 2 т. / Б.Ф. де Белидор; пер. с фр. яз. П.М. Карабанова. - СПб: Имп. тип., 1802.
21. Бенда, В.Н. Создание и развитие системы подготовки военных кадров в России в конце XVII - первой половине XVIII вв. / В.Н. Бенда. - СПб: Политех. ун-т, 2008. - 206 с.
Literatura
9. Bykova T.A. Opisanie izdanij grazhdanskoj pechati. 1708 -yanvar' 1725 g. / T.A. Bykova, M.M. Gurevich. - M.-L.: AN SSSR, 1955. - 627 s.
10. Shemelina D.S. Sebast'yan de Voban i «Istinnyj sposob ukrepleniya gorodov»: k voprosu ob atributsii traktata / D.S. Shemelina // Arhitekturnoe nasledstvo. - 2016. - Vyp. 65. - S. 113-127.
12. DutovS.Yu. Voennoe knigoizdanie i knigorasprostranenie v Rossii v XVIII v.: dis. ... kand. ist n.: 05.25.03 / S.Yu. Dutov; GPNTB SO RAN. - Novosibirsk, 2007. - 285 s.
13. Hoteev P.I. Nemetskaya kniga i russkij chitatel' v pervoj polovine XVIII v. / P.I. Hoteev. - SPb.: BAN, 2008. - 374 s.
14. Krylov V.M. Kadetskie korpusa i rossijskie kadety / V.M. Krylov. - SPb: VIMAIViVS, 1998. - 671 s.
15. OR RNB F. 550. F IX-20, 21, 23, 24, 25, 26, 27, 32
17. Yakovlev V.V. Evolyutsiya dolgovremennoj fortifikatsii / V.V. Yakovlev. - M.: Gos. voen. izd. narkomata oborony SSSR, 1931. - 285 s.
20. Belidor, B.F. de. Inzhenernaya nauka v proizvodstve rabot pri ukrepleniyah, i arhitektura grazhdanskaya. V 2 t / B.F. de Belidor; per. s fr. yaz. P.M. Karabanova. -SPb: Imp. tip., 1802
21. Benda V.N. Sozdanie i razvitie sistemy podgotovki voennyh kadrov v Rossii v kontse XVII - pervoj polovine XVIII vv. / V.N. Benda. - SPb: Politeh. un-t 2008. - 206 s.
Шемелина Дарья Сергеевна (Москва/Новосибирск). Кандидат архитектуры. Старший научный сотрудник Отдела истории архитектуры и градостроительства Нового времени Научно-исследовательского института теории и истории архитектуры и градостроительства (НИИТИАГ, филиал ФГБУ «ЦНИИП Минстроя России»). Сфера научных интересов: европейская теория фортификации и её диффузия в архитектурную практику строительства крепостей по оборонительным линиям Сибири XVIII века; европейские трактаты по военной архитектуре и их роль в российском репертуаре военной книги XVIII века. Автор 35 научных публикаций. Тел.: +7 (499) 951-82-72. E-mail: [email protected].
Shemelina Daria Sergeevna (Moscow/Novosibirsk). Candidate of architecture. Senior researcher of the Department of History of Modern Architecture and Urban planning of the New time of the Scientific Research Institute of Theory and History of Architecture and Urban Planning, branch of the Central Institute for Research and Design of the Ministry of Construction and Housing and Communal Services of the Russian Federation. Sphere of scientific interests: European theory of fortification and its diffusion into the architectural practice of building fortresses along the defensivelines of Siberia of the 18 century; European treatises on military architecture and their role in the Russian repertoire of the militaryliterature of the 18th century. Author of 35 scientific publications. Tel.: +7 (499) 951-82-72. E-mail: [email protected].
