CC BY
29
да последнего в разряд самостоятельных слов. Например, лъарахШнчМ - «синица» ( лъарал - род.п. от лъар - «речка» и х1инч1ч1 - «птица»), гьакибер - «колесо» ( гьакил - род. п. от гьоко - «подвода» и бер - «колесо»).
2.2 Суффиксальное образование глаголов
Суффиксация является наиболее распространенным способом образования глаголов. Анализ производных глаголов аварского языка показывает, что суффиксов глагола достаточно много. Зафиксированы следующие продуктивные и непродуктивные суффиксы: -хх-(ине), -хх-(изе), -хь-(ине), х1-(ине), -ц-(и-не), -г1а-(зе), -ч1-(азе), -гь-(ине), -къ-(ине), -лъ-(изе), -ч1-(изе), -с-(ине), -ц-(азе), -кк-(ине), -щ-(ине), -гъ [7, с. 17]. Можно привести следующие иллюстрации: макьу («сон») - макьи-хх-ине («тянуть ко сну); пул («волдырь») - пул-хх-изе («набухать»); г1одоб («внизу») - г1одо-ц-ине («успокоиться»); ц1ул («древесина») - ц1ул-г1-азе («одеревенеть»); гьобо («мельница») - гьобо-гь-ине («разрушать, разрыхлять»); х1е («воск») - х1е-кк-ине («смягчаться») и др. На синхронном уровне многие глагольные суффиксы непродуктивны. Самым продуктивным является суффикс -лъ-и. Относительно продуктивными являются -хх-ин, -и, -ай, например: лъик1аб («хороший») - лъик1-лъ-изе («стать лучше»); квеш («плохо») - квешлъи-зе («ухудшаться»); берцинаб («красивый») - берцин-лъ-изе («стать красивым»; «красиветь»), баг1араб («красный») - баг1ар-лъ-изе («краснеть»); карат1 («дырка», «отверстие») - карт1а-хх-ине («продырявиться»); т1ирщ («росток») -т1ирщ-и-зе («прорастать»); кеач («холод») - квач-а-зе («похолодать») и др.
2.3. Редупликация
Говоря о редупликации, подразумевается удвоение корня или основы, например: бахъизе («снять») - бахъ-бахъизе («разобрать» (на части)). Васасс машинаялълъул гьоко бахъана («Сын снял колесо машины»). Васасс машиина бахъ-бахъана («Сын разобрал машину»); багьизе («износиться») - багь-багьизе («продырявиться»); к1ут1изе («стучать, ударять») - к1ут1-к1ут1изе («постукивать,
Библиографический список
постучать»); бекизе («ломаться, биться») - бек-бекизе («ломать на куски»); ц/ц/азе («тянуть») - ц1ц1а-ц1ц1азе («растягивать»); бихъизе («рвать») - бихъ-бихъизе («разрывать»).
2.4 Субстантивация
В аварском языке наблюдается процесс перехода слов разных частей речи в разряд имен существительных. Слова, перешедшие в класс существительных, перестают выражать свои признаки и начинают обозначать предмет или лицо как носителя признака.
Субстантивированные слова выполняют все синтаксические функции имени существительного и имеют все его парадигмы. Субстантивируются прилагательные, причастия, наречия, масдары, например: кьер («ряд») - кьерилав («ровесник»); мег1ер («гора») - маг1арулав («аварец»); берцин («красиво») - бер-цин-лъи («красота»); мискин («бедняк») - мискин-лъи («бедность») и др.
Проведенный нами анализ словообразовательной системы современного арабского и аварского литературного языков не может, конечно, дать исчерпывающие ответы на все неизбежно возникающие вопросы по теме нашего исследования, но прольет свет на некоторые проблемы сопоставительного изучения словообразования языков номинативной и эргативной типологий.
Таким образом, научная новизна данного исследования состоит в том, что в работе впервые применён сопоставительный анализ способов словообразования арабского и аварского языков.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что проблемы словообразования неродственных арабского и аварского языков показаны с ранее не изученной стороны.
Практическая значимость данной работы заключается в том, что результаты исследования могут применяться в лекционных и практических курсах по словообразованию, а также при исследовании каждого языка в отдельности.
1. Белкин В.М. Арабская лексикология. Издательство Московского университета, 1975.
2. Аль Шаммари Маджида Джамиль Ашур. Способы словообразования в русском и арабском языках (сопоставительный анализ) Avilable at: https://www.researchgate. net/publication/331843062_Sposoby_slovoobrazovania_v_russkom_i_arabskom_azykah_Sopostavitelnyj_analiz_Al_Sammari_Madzida_Dzamil_Asur_kandidat_filologiceskih_ nauk_starsij_prepodavatel_fakultet_azykov_Bagdadskij_universitet_kafe
3. Гранде Б.М. Курс арабской грамматики в сравнительно-историческом освещении. Москва, 2001.
4. Юшманов Н.В. Грамматика литературного арабского языка. Санкт-Петербург 1999.
5. Алексеев М.Е. и др. Современный аварский язык. Махачкала: ИЯЛИ ДНЦ РаН, 2014.
6. Магомедов М.И., Алиханов С.З. Словообразование в аварском языке. Махачкала, ГУП «Типография ДНЦ РАН», 2008.
7. Алиханов С.З. Словообразование аварского языка. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Махачкала, 1994.
References
1. Belkin V.M. Arabskaya leksikologiya. Izdatel'stvo Moskovskogo universiteta, 1975.
2. Al' Shammari Madzhida Dzhamil' Ashur. Sposoby slovoobrazovaniya v russkom i arabskom yazykah (sopostavitel'nyj analiz) Avilable at: https://www.researchgate.net/ publication/331843062_Sposoby_slovoobrazovania_v_russkom_i_arabskom_azykah_Sopostavitelnyj_analiz_Al_Sammari_Madzida_Dzamil_Asur_kandidat_filologiceskih_ nauk_starsij_prepodavatel_fakultet_azykov_Bagdadskij_universitet_kafe
3. Grande B.M. Kurs arabskojgrammatiki vsravnitel'no-istoricheskom osveschenii. Moskva, 2001.
4. Yushmanov N.V. Grammatika literaturnogo arabskogo yazyka. Sankt-Peterburg, 1999.
5. Alekseev M.E. i dr. Sovremennyj avarskij yazyk. Mahachkala: lYaLI DNC RAN, 2014.
6. Magomedov M.I., Alihanov S.Z. Slovoobrazovanie v avarskom yazyke. Mahachkala, GUP «Tipografiya DNC RAN», 2008.
7. Alihanov S.Z. Slovoobrazovanie avarskogo yazyka. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Mahachkala, 1994.
Статья поступила в редакцию 21.05.21
УДК 070.19
Lipatova A.V., senior teacher, University of Management "TISBI" (Kazan, Russia), E-mail: anna-shab@mail.ru
PERFECT PROJECTION OF THE IMAGE CHARACTERISTICS OF A POLITICAL LEADER FORMED BY MEDIA. In this article the ideal projection of a political media image is investigated as part of the system "image - media image - image in the public consciousness". In particular, image characteristics are considered as components of this projection. The author proposes a methodology for identifying and examining the qualities of a regional political leader through quantitative and qualitative methods (method of focus groups, semantic differential, questionnaires and expert assessments). Professional-leadership and civil-patriotic image characteristics are investigated in the context of positive and negative modulation, various interpretational assessments and expert opinions. On the example of the Republic of Tatarstan, it has been proved that the design of an ideal projection is significantly influenced by regional specifics. The proposed approach to the formation of a "map" of image characteristics allows further examination of the real media image of a political leader and the image in the public consciousness.
Key words: media, media image, image, image characteristics, political leader, regional specifics, construction.
А.В. Липатова, ст. преп., университет управления «ТИСБИ», г. Казань, E-mail: anna-shab@mail.ru
ИДЕАЛЬНАЯ ПРОЕКЦИЯ
ИМИДЖЕВЫХ ХАРАКТЕРИСТИК МЕДИАОБРАЗА
РЕГИОНАЛЬНОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛИДЕРА
В данной статье идеальная проекция политического медиаобраза исследуется как часть системы «имидж - медиаобраз - образ в общественном сознании». В частности, имиджевые характеристики рассматриваются как компоненты этой проекции. Автором предложена методология выявления и обследования качеств регионального политического лидера через количественные и качественные методы (метод фокус-групп, семантического дифференциала, анкетирования и экспертных оценок). Профессионально-лидерские и гражданско-патриотические имиджевые характеристики исследуются в
контексте позитивной и негативной модуляции, различных интерпретационных оценок и экспертных мнений. На примере Республики Татарстан доказано, что на конструирование идеальной проекции существенное влияние оказывает региональная специфика. Предложенный подход к формированию «карты» имиджевых характеристик позволяет в дальнейшем проводить обследование реального медиаобраза политического лидера и образа в общественном сознании.
Кточевые слова: медиа, медиаобраз, имидж, имиджевые характеристики, политический лидер, региональная специфика, конструирование.
Динамическое развитие политического пейзажа на современном этапе демонстрирует тесную взаимосвязь между формируемыми в медиапространстве образами и отношением общественности к политическим преобразованиям и реформам. Медиавоздействие способствует как позитивным преобразованиям (укреплению важной для национального самосознания идеи, формированию чувства «нас»), так и может привести к негативным последствиям (укреплению деструктивных идей, подмене прогрессивного стратегического видения псевдопроблемами). Образы политических лидеров, вплетаясь в канву информационной картины и когнитивного опыта аудитории, мифологизируются, усиливают архетипичность и степень суггестивности. Медиаобраз не может мыслиться исключительно как искусственно смоделированная реальность, его кодировка и дешифровка проходит в сложной системе, включающей базовые личностные качества и поведенческие характеристики лидера, событийный фон, в целом общественно-политическую ситуацию. Рассогласование образа руководителя и ожиданий аудитории усиливает разрыв между лидером и электоратом, усугубляя противоречия. На практике мы видим множество примеров, в том числе и в российской политике с недостаточным уровнем развития института репутации и профессиональной этики. Осознанное и последовательное формирование меди-аобраза в тесной связке с его идеальной проекцией делает процесс построения реального политического имиджа более управляемым. Переход от традиционных форм медиа к новым, ускоренный рост технологичности позиционирования медиаобразов - все это актуализирует необходимость поиска научных методов изучения динамических процессов в ходе медиавоздействия [1].
Целью исследования является выявление особенностей идеальной проекции имиджевых характеристик политического лидера на примере руководителя региона. Задачи исследования: изучение теоретических основ конструирования идеальной проекции медиаобраза, выявление проблематики исследования идеального компонента, обоснование методики исследования имиджевых характеристик идеальной проекции и изложение результатов исследования с последующим утверждением их практической значимости.
В первую очередь необходимо определить смысловое наполнение феномена «идеальная проекция» в контексте политического лидерства. Еще в античной философии существовало представление об «эйдос-идее». В логико-семантическом плане Платон противопоставляет множественность эйдосов единичности идеи, однако в онтологическом значении эйдос как и идея является причиной существования вещи, возникающей через причастность или уподобление ей [2, с. 74]. В Новое время И.Кант говорит не столько о прямом воспроизводстве образов в памяти, сколько об их конструировании через сознательное построение идеальной и реальной проекции. К. Роджерс, предложивший «Я-концепцию», выделяет два уровня: «Я-реальное» и «Я-идеальное». Вместе с «Я-концепци-ей» в когнитивной психологии исследуются такие понятия, как «самооценка», «представление о себе», «картина Я». К.П Юнг работавший над теорией коллективного бессознательного, ставит вопрос о роли архетипов, «составляющих предпосылку и возможность психических образов, имеющих бессознательный, априорный, сверхиндивидуальный характер» [3, с. 97]. Таким образом, идеальная проекция образа имеет мифологическую основу, связывая коллективно значимые ассоциации и доводя их до эмоционального обобщения. На современном этапе идеальная проекция в политической сфере рассматривается как неотъемлемый элемент образа, который по значимости превышает реальную деятель-ностную модель. «В нынешнюю эпоху постполитики важны видения, надежды, мечты, желания, просто изображения (идеальный образ, маскировка недостатков, подчеркивание выгодных черт), а не факты, цифры, заявления и предвыборные программы» [4, с. 43]. Резюмируя теоретические изыскания в области меди-акоммуникаций, идеальную проекцию медиаобраза можно описать как элемент или механизм системы «имидж - медиаобра - -образ в коллективном сознании», который представлен наиболее важными и сущностными характеристиками, не только отраженными, но и преобразованными в коллективном сознании с условием эмоционального обобщения и стереотипизации.
Возникает проблематика выбора методологии исследования динамики развития идеальной проекции образа с учетом медиавлияния, на практике обследование ограничивается количественными методами (контент-анализ, анкетирование), что формирует поверхностный взгляд, дает неполную картину. Отсутствие четко очерченных «рабочих» критериев оценки интенсивности медиавлияния мешает обрисовать «тоннельную» направленность проекции на трансформацию структурных элементов образа. Для решения проблемы мы сосредоточились на имиджевых характеристиках медиаобраза политического лидера, в качестве основных методов исследования избрав анкетирование, метод семантического дифференциала, экспертных оценок, а также метод фокус-групп. Интегративный подход, включающий количественные и качественные методы, позволит раскрыть многогранность, многоаспектность одной реальности, объективизировать различные взгляды и оценочные суждения на исследуемый феномен.
В исследовании за 2019 - 2021 гг приняли участие 175 человек, 55% женщин, 45% мужчин, в возрасте от 18 до 75 лет различных социальных групп, дифференцированных по статусу, образованию, доходу, профессии, проживающих в Республике Татарстан. Более половины респондентов (65%) отнесли себя к общественности, осведомленной в общественно-политической повестке («ежедневно читаю новости», «осведомлен в общих чертах, могу описать некоторые события»), лишь 9% признались, что равнодушны к этой тематике.
Ряд экспериментов позволил провести оценку имиджевых характеристик и классифицировать их по двум группам - на профессионально-лидерские и граж-данско-патриотические. В трех дискуссиях методом фокус-групп респонденты фиксировали свои представления об идеальном политическом лидере через характеристики образов, которые они воспроизводили. Понимание «идеального» и «реального» исследовалось через интерпретанту, которая понимается как предрасположенность «реагировать определенным образом под влиянием знака» [5, с. 133]. Участникам было предложено смоделировать идеальную структуру образа политического лидера без конкретизации примера. Через феноменологическую редукцию из множественности смыслов выкристаллизовался единый конструкт, стремящийся к объективизации. В процессе моделирования идеального образа регионального политического лидера в качестве доминантных были названы качества:
1) профессионально-лидерские: мудрый, интеллектуальный («действует по наитию»), компетентный, грамотный («знает нюансы политического управления»), дипломатичный («владеет приемами восточной дипломатии», «умеет устанавливать контакт с федеральной властью, выстраивать диалог, чтобы презентовать регион на разных уровнях»);
2) гражданско-патриотические: честный, неподкупный, разделяющий ценности народа («крепкая связь с традициями»), патриотичный («миролюбивый в стремлении сохранить мир в регионе»); толерантный, учитывающий интересы всех проживающих в регионе наций («не отдает предпочтения одной этнической группе», «защищает национальные права всех народов, проживающих в регионе»).
Среди дополнительных характеристик респонденты отметили коммуникабельность, предприимчивость, хитрость, прозорливость, открытость, публичность («ведет беседу с народом», «показывает себя не только как политик, но и как человек»), приверженность семейным ценностям («имеет крепкую семью», «заботится о своих родных», «уделяет внимание вопросам семьи, например, поддерживает молодые семьи»), умение понимать значимость инновации.
Ряд характеристик носил диффузный характер, например, «дипломатичность» заключала в себе различные мотивы политика. С одной стороны, выстраивание конструктивных коммуникаций между различными группами в регионе и федеральным центром является признаком профессионализма, с другой стороны - патриотической чертой, умением принять справедливое решение сложных спорных вопросов во благо населения. Респонденты обращали внимание на важность наличия конгруэнтности или самосогласованности образа, когда деятельностная модель политика не расходится с его вербальным имиджем и поступками. Анализ продемонстрировал единодушие в оценке доминирования в семантическом поле гражданско-патриотических характеристик. Обладание властью в идеальном контексте респонденты описывали как инструмент для решения социальных проблем общества («стараться для общества, региона, а не для собственного благополучия»). Таким образом, функциональный аспект уступил морально-нравственному, выдвинув на передний план вопросы глубинных интенций политика.
По итогам дискуссий были сформированы синонимичные и антонимичные ряды характеристик, что позволило спроектировать карту имиджформ медиа-образа регионального политического лидера. Синонимичный ряд включил в себя связки характеристик: «честный» - «неподкупный» - «чистосердечный»; «мудрый» - «умный» - «рассудительный»; «дипломатичный» - «хитрый» - «предприимчивый» и т.д. Антонимичный ряд выстроился в пары: «честный» - «коррумпированный», «открытый» - «закрытый», «близкий к народу» - «далекий от народа», «свой, привычный» - «чужой, далекий» и т.д. Выявленные связки легли в основу второго этапа исследования, в ходе которого на основе антони-мичных рядов было проведено анкетирование с применением техники описания массовых установок, близкой к процедуре «семантического дифференциала» (см. табл. 1).
Среди трех наиболее важных для регионального политического лидера качеств опрошенные отметили характеристики: «эффективный, компетентный», «честный, открытый», «близкий к народу, людям». Самым незначительным в перечне, по мнению респондентов, является качество «свой, привычный, предсказуемый». Максимально нежелательной характеристикой для политического лидера с существенным отрывом от остальных качеств была названа коррумпированность (отметили 68% респондентов). Далее среди наименее предпочти-
*В таблице курсивом обозначены антонимичные пары, занимающие одинаковую позицию или с отклонением в одну позицию в системе ранжирования.
Таблица 1
Семантические доминанты восприятия позитивных и негативных характеристик образа регионального политического лидера
Качества, наиболее характерные для идеального образа регионального политического лидера Качества, наименее характерные для идеального образа регионального политического лидера
эффективный, компетентный (55%) коррумпированный (68%)*
честный, открытый (53%) далекий от народа, закрытый (46%)
близкий к народу, людям (43%) ограниченный, неумный (4 3%)
справедливый (43%) слабый, беспомощный (37%)
образованный, интеллигентный (40%) некомпетентный (35%)
авторитетный, уважаемый (32%) агрессивный, воинственный (30%)
дипломатичный, гибкий (23%) недальновидный (26%)
предприимчивый, хваткий (19%) жесткий, не идущий на переговоры (22%)
человечный, гуманный (15%) черствый, негуманный (15%)
свой, привычный, предсказуемый (3%) непредсказуемый, непоследовательный (15%)
тельных качеств респонденты указали следующие: «далекий от народа, закрытый», «ограниченный, неумный», «слабый, беспомощный».
Глубинные интенции (для чего или для кого старается политик?) раскрываются в ответах на вопрос, чем должен в первую очередь руководствоваться региональный политический лидер. Самыми главными мотивами были названы «честность, порядочность» (оставаться честным перед собой и народом человеком), «высокий профессионализм» (честно исполнять свой профессиональный долг), «забота о рядовых гражданах» (работать для народа) и «справедливость в принятии решений». Позитивные и негативные модуляции качеств составили биполярные пары: «честный, открытый» - «коррумпированный», «близкий к народу, людям» - «далекий от народа, закрытый».
Таким образом, сложилась цельная, непарадоксальная, логично выстроенная картина идеального образа регионального политического лидера. Выделенные позитивные характеристики согласуются с результатами исследования советской и современной власти [6]. Старые представления о советской власти не только не исчезли, а, напротив, трансформировались в идеализированные образы прошлой власти (справедливой, заботливой, сильной, честной). Социолог Л. Гудков пишет, что «в массовом сознании после разочарования населением результатами реформ, тем, что давние государственно-патерналистские ожидания, социалистические иллюзии, надежды на справедливое государство не оправдались, проявились, усилились и закрепились представления об алчности и беспринципности тех, кто стремится к власти, кто вступил на путь политической или бюрократической карьеры» [6].
В ходе эксперимента были сформулированы высказывания через противопоставление профессионально-лидерских и гражданско-патриотических характеристик: «сильный авторитет важнее гуманности»; «высокие результаты важнее строгого соблюдения закона»; «хитрость и предприимчивость важнее нравственности и бескорыстия». Три четверти респондентов отметили, что ни одно из высказываний не подходит для образа идеального политика. На наш взгляд, это свидетельствует о приоритете нравственных и моральных качеств в оценке политического образа над прагматическими аспектами в виде функции или результата.
Исследование семантического и семиотического наполнения имиджевых характеристик идеальной проекции регионального политического лидера прошло на третьем этапе в рамках экспертного интервью. К участию в обсуждении приглашались эксперты, имеющие высокую профессиональную компетентность, широкий опыт практической деятельности в общественно-политической сфере Республики Татарстан. Оценки доминантных имиджевых характеристик идеального лидера практически полностью совпали с результатами, полученными в фокус-сессиях и анкетировании. По мнению экспертов, в формирова-
Библиографический список
нии идеальной проекции регионального лидера важно учитывать полиэтнический контекст («лидер должен уметь балансировать, не поддаваться эмоциям, стойко занимать позицию: ты отвечаешь за все население, а не за отдельные группы», «Татарстан - многонациональная республика, в которой примерно в равных долях проживают татары и русские, поэтому лидер должен одинаково хорошо знать татарский язык и культуру, русский язык и культуру»). Региональный политик должен обладать толерантностью, быть восприимчивым к различным культурным запросам, уметь вести диалог, добиваться конструктивного совместного решения.
Таким образом, по итогам исследования можно прийти к следующим выводам:
- идеальная проекция образа политического лидера выражается через различные имиджформы, но доминантными, или «ядерными» выступают профессионально-лидерские и гражданско-патриотические характеристики;
- ряд имиджевых характеристик носит размытый характер, что объясняется их семантическим наполнением через мотивацию политического лидера;
- анализ синонимичных и антонимичных рядов методом семантического дифференциала формирует логичную полную картину идеальной проекции ме-диаобраза;
- в исследовании оценки политического образа гражданско-патриотиче-ские характеристики преобладают над профессионально-лидерскими характеристиками;
- специфика отдельного региона влияет на формирование пула оценок идеальной проекции (например, в Республике Татарстан названы характеристики толерантности, дипломатичности и др.).
Результаты исследования могут быть полезны для дальнейшего обследования политических медиаобразов региональных лидеров через лингвистическую реконструкцию, графосемантическое моделирование, лингвистический анализ метафорического выражения и других методик. На практике системный подход позволяет рассматривать идеальную проекцию как компонент единой системы «имидж - медиаобраз - образ в общественном сознании», а имиджевые характеристики как элементы этой подсистемы. Каким образом изменение одной характеристики влияет на трансформацию общественного отношения к политику? Какую роль в этом вопросе играет медиавоздействие - однократное или постоянно-нарастающее? Все эти вопросы еще предстоит осмысить и детально исследовать. Но уже сейчас мы можем с уверенностью сказать, что предложенная карта имиджевых характеристик позволяет более детально обследовать реальный политический образ, выявить «точки соприкосновения» и негативную модуляцию, что в итоге делает процесс управления политическим образом более прогнозируемым и управляемым.
1. Andreeva Yu.V. Lipatova A.V., Mukhamadullin S.R. Transformation of positive and negative image characteristics of a politician formed by media. Revista Turismo Estudos & Praticas (RTEP). Caderno Suplementar, GEPLAT, 2019; № 1.
2. Мочалова И.Н. К вопросу о становлении философской терминологии: идея и эйдос в философии Платона. Вестник русской христианской гуманитарной академии. 2007.
3. Юнг К.Г Психологические типы. Санкт-Петербург: Академический проект, 2019.
4. Gackowski T. Political Image as the Substance of the Political Communication in the Era of Post. Online Journal of Communication and Media Technologies. 2013; № 3 (4).
5. Моррис Ч.У. Значение и означивание. Семиотика: антология. Москва: Академический проспект; Екатеринбург: Деловая книга, 2000: 111 - 144.
6. Образы власти, советской и нынешней. Опрос общественного мнения. Левада-центр. 05.08.2019. Available at: https://www.levada.ru/2019/08/05/obrazy-vlasti-sovetskoj-i-nyneshnej/
References
1. Andreeva Yu.V. Lipatova A.V., Mukhamadullin S.R. Transformation of positive and negative image characteristics of a politician formed by media. Revista Turismo Estudos & Praticas (RTEP). Caderno Suplementar, GEPLAT, 2019; № 1.
2. Mochalova I.N. K voprosu o stanovlenii filosofskoj terminologii: ideya i 'ejdos v filosofii Platona. Vestnikrusskojhristianskojgumanitarnojakademii. 2007.
3. Yung K.G. Psihologicheskie tipy. Sankt-Peterburg: Akademicheskij proekt, 2019.
4. Gackowski T. Political Image as the Substance of the Political Communication in the Era of Post. Online Journal of Communication and Media Technologies. 2013; № 3 (4).
5. Morris Ch.U. Znachenie i oznachivanie. Semiotika: antologiya. Moskva: Akademicheskij prospekt; Ekaterinburg: Delovaya kniga, 2000: 111 - 144.
6. Obrazy vlasti, sovetskoj i nyneshnej. Opros obschestvennogo mneniya. Levada-centr. 05.08.2019. Available at: https://www.levada.ru/2019/08/05/obrazy-vlasti-sovetskoj-i-nyneshnej/
Cmamta noomynuna b pedannurn 04.07.21
УДК 811
Masoumeh Motamednia, Cand. of Sciences (Philology), Associate Professor of Russian Literature, Department of Russian Language,
University of Mazandaran (Babolsar, Iran), E-mail: m.motamednia@umz.ac.ir
THE DEVELOPMENT OF PERSIAN LITERATURE IN RUSSIA: METHODS, TECHNIQUES, SIGNIFICANCE. The article summarizes and analyzes the history of the development of Persian literature in Russia. The works of Iranian literature that are popular in Russia today are listed. The relevance of this publication is determined. The author of the article gradually and consistently reveals the specifics of the development of Persian literature in Russia. The beginning of the interest of Russian literary critics in Iranian literature appeared at the end of the XVIII century. For the next two centuries Iranians studied Persian literature from different angles, focusing on different literary aspects: the specific content, the exoticism of the presented topic, melody, shorts and colorful language of Persian poets and prose writers, wisdom, thoughts of the main creations of Persian authors. The names of outstanding Iranists of both the XIX and XX centuries are listed and their outstanding contribution to the development of Persian literature is noted. Collections of lyrical and prose works are listed,
Key words: Persian literature, interest in Russia, Iranists, critical articles, literary analysis.
Масуме Мотамедния, канд. филол. наук, доц., Мазандаранскийуниверситет, г. Баболсар, E-mail: m.motamednia@umz.ac.ir
ИСТОРИЯ ОСВОЕНИЯ ПЕРСИДСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ В РОССИИ
В данной статье делается попытка обобщить и проанализировать историю освоения персидской литературы в России. Перечисляются популярные сегодня в России произведения иранской литературы. Определяется актуальность данной публикации. Автор статьи поэтапно и последовательно раскрывает специфику освоения персидской литературы в России. Начало интереса российских литературоведов к иранской литературе проявилось в конце XVIII века. На протяжении последующих двух столетий иранисты изучали персидскую литературу с разных углов зрения, акцентируя внимание на разнообразных литературоведческих моментах: специфике содержания, экзотичности представленной тематики, мелодичности, краткости и красочности языка персидских поэтов и прозаиков, мудрости основных мыслей творений персидских авторов. Перечислены имена выдающихся иранистов как XIX, так и XX вв., отмечен их выдающийся вклад в освоение персидской литературы. Перечисляются сборники лирических и прозаических произведений, ставивших целью ознакомление россиян с персидской литературой, снабжённых разъяснительными и ознакомительными статьями известных иранистов. Продолжается освоение персидской литературы в России и в настоящее время, в XXI веке. В заключительной части статьи предлагается направление изучения непосредственно современной персидской литературы.
Ключевые слова: персидская литература, интерес в России, иранисты, критические статьи, литературоведческий анализ.
Отношения Российского государства и Персии уходят в глубокую древность. Об этом свидетельствуют дошедшие до нас хроники, русские посольские дела, записки иностранцев, побывавших в России и Персии.
На протяжении ряда веков русские поэты и прозаики по-разному видели персидскую литературу, неодинаковыми были побудительные мотивы, порождавшие желание заглянуть в очертания совсем иного мира, различной была степень погруженности в неведомую культуру.
В настоящее время персидская литература в большей степени распространена в таких странах, как Иран, Ирак, Афганистан, Пакистан. Потенциал к её популяризации в будущем имеется в государствах Средней и Центральной Азии и России. Это обусловлено не только территориальным фактором, но и факторами политических взаимоотношений, межкультурным обменом, налаженным странами, а также веяниями моды, которая имеется и в литературе. Именно эти факты объясняют актуальность исследуемой темы.
Персидская литература стала возникать с момента зарождения персидского языка, который имеет достаточно древнюю историю. Первые древнеперсид-ские литературные произведения были зафиксированы в VI веке до нашей эры. С принятием в Иране ислама персидская литература пополнилась религиозными произведениями, которые стали распространяться за пределы государства - в Афганистане и Индии, в странах Средней Азии и Закавказье. Помимо религиозных трактатов и учений, персидская литература внесла вклад в мировую культуру благодаря произведениям Омара Хайяма, Хафиза, Саади, Рудаки, Фирдоуси, Моуляви, Аттара и других.
В конце 19 века - начале 20 века персидская литература стала развиваться в жанре прозы. Такие авторы, как Садек Хедаят, Мохаммад Али Джемаль-заде, Джелаль Аль Ахмад, Хосроу Шахани, Ахмад Махмуд, создали неповторимый слог и передали восточный колорит читателям. Помимо прозаиков в персидской литературе имеются известные поэты - это Сохраб Сепехри, Ахмад Шамлу, Фо-руг Фарохзад. Неповторимость их мышления, острота выражений, лаконичность, присущая всем восточным поэтам, внесли их в список популярных и любимых читателями авторов.
В России интерес к персидской литературе стал проявляться в 18 - 19 веке, что было ознаменовано общемировым веянием освоения восточной культуры. Первые произведения персидских авторов в России были представлены в виде переведённых работ на европейские языки - немецкий и французский. Собственная переводческая работа стала осуществляться лишь в 20 веке в эпоху СССР. Это объяснялось политическими причинами: в состав государства вошёл Таджикистан, большая часть литературных произведений которого была пред-
ставлена именно персидским языком. Ввиду чего их литературные произведения были объявлены литературой народов СССР, поэтому началась активная работа по переводу и печати персидских произведений в массовых советских журналах. Например, переводческая работа трудов великих таджикских народов была объявлена делом государственной важности.
Единство стратегических целей и задач политиков стран на Ближнем Востоке, множество точек соприкосновения по вопросам ведения диалогов с западным миром свидетельствует о долгосрочности отношений в перспективе. Именно поэтому всё чаще ведутся работы по межкультурному обмену для укрепления связей государств.
Примером межкультурного обмена можно назвать масштабную конференцию, которая прошла в 2019 году в рамках Российско-иранского культурного диалога. Представители Ирана отметили важность для них фигуры Л.Н. Толстого, а сами провели масштабные чтения по теме «Ислам в глобальном мире: мусульманское наследие и межкультурный диалог».
Также в 2019 году между ведущими университетами России и Ирана было проведено четыре литературных конференции, организовано несколько международных книжных выставок.
В 2020 году страны продолжили культурный диалог, но из-за пандемии он проводился в режиме онлайн.
Современные политологи и эксперты международных отношений отмечают, что от того, как страны сумеют наладить диалог и взаимопонимание, зависит дальнейшая судьба государств, т.к. российско-иранские связи сейчас как никогда крепки и важны. Подсказать подход к налаживанию культурного диалога между россиянами и иранцами могут авторы - классики литературных произведений России и Ирана [1]. Именно поэтому высока значимость освоения персидской литературы в России. Русский и персидский языки имеют множество фонетических отличий, о чём сообщается в предисловиях к каждому специализированному учебнику, на каждом вводном уроке по освоению языков [2, с. 222].
Стоит отметить, что персидская литература преподаётся чаще всего в специализированных высших учебных заведениях (направления «Востоковедение», «Зарубежная литература», «Международные отношения» и т.п.). Зачастую курс идёт параллельно изучению персидского языка.
В мире много самых разных народов, множество национальностей, о которых порой человек за всю свою жизнь даже не слышал. Но каждая народность обладает своей неповторимой и специфической культурой. Конечно, среди неисчислимого множества наций есть «великие», которые прославили свой народ, как говорят обычно, «не количеством, а качеством», создав бесценные шедевры
