CC BY
137
УДК 171
С. В. Голубева*
ИДЕАЛ «ПРЕКРАСНОГО ЧЕЛОВЕКА» В МИРОСОЗЕРЦАНИИ Н. В. ГОГОЛЯ»
Статья посвящена анализу главной темы нравственных исканий Н. В. Гоголя. В качестве исследовательской задачи автором определена попытка осмысления гоголевского идеала «прекрасного человека». Особое внимание в статье уделяется выявлению основных условий реального добра, приближающих нас к постижению характерных признаков нравственно-целостной личности, выстраивающихся вокруг доминанты богообразности. В статье рассматриваются взгляды Гоголя на проблему совести как нравственного сознания человека, свидетельствующего об ответственности человека за свой внутренний мир и за моральный выбор. Раскрываются причины, по которым совесть бывает как истинным, так и ложным нравственным ориентиром личности. В результате исследования, автор приходит к выводу, что, с точки зрения писателя, ложным нравственным ориентиром, уводящим человека с пути истины на путь моральных ошибок и заблуждений, является общественное мнение, называемое Гоголем «светской совестью».
Ключевые слова: Нравственно-целостная личность, достоинство, долг как нравственная задача, самопознание, общественное мнение, «светская совесть», нравственный закон, моральный выбор.
S. V. Golubeva
The ideal of «wonderful person» in world view of N. V. Gogol
The article devoted to the main subject of moral pursuit of N. V. Gogol. As an investigative goal the author determines the attempt to comprehend Gogol's ideal of "wonderful person". In the article special focus is on the revelation of the main conditions of real good, approaching us to comprehend specific characteristics of moral and comprehensive person, which are drawn up around the dominant idea of deiform. In the article Gogol's ideas of the problem of conscience as a moral consciousness of the person, giving evidence of persons responsibility for the inner world and moral choice are reviewed. The reasons according to which the conscience may be either true or false moral guide of the person are revealed. As a result of the investigation, the author conclude that from the point of view of the writer false moral guide, taking the person away from the way of truth to the way of moral mistakes and delusions is the public opinion, called by Gogol "conscience of high society ".
Keywords: Moral and comprehensive person, dignity, duty as a moral goal, self-knowledge, public opinion, "conscience of high society", moral law, moral choice.
* Голубева Светлана Владимировна — аспирантка кафедры философии и религиоведения Шуйского филиала Ивановского государственного университета, 8удо1иЬеуа@Ьк. ги
При изучении художественного наследия Гоголя, исследователь в первую очередь должен учитывать пожелание самого писателя: «Старайтесь лучше видеть во мне христианина и человека, чем литератора» [2, т. 9, с. 246]. Мировоззрение писателя было сформировано святоотеческой традицией. Основным «предметом изучения и наблюдения» для Гоголя был «человек и душа человека», о чем он неоднократно заявлял в своей переписке и духовной прозе [2, т. 6, с. 214]. Проблема личности человека как образа и подобия Божия была основной темой всего творчества писателя. «В мыслях моих,— писал Гоголь — чем далее, тем яснее представлялся идеал прекрасного человека, тот благостный образ, каким должен быть человек на земле» [2, т. 6, с. 215]. В нравственном мире писателя «прекрасный человек» — это человек благообразный, нравственно целостный, соответствующий Первообразу.
Согласно христианской теологии, грехопадение исказило образ Божий в человеке. Особенность христианской нравственности состоит в том, чтобы указать путь возвращения человека к Богу, путь преображения личности, утратившей нравственную целостность. Именно поэтому для Гоголя была так значима проблема выявления условий нравственного совершенствования личности, восстановления искаженного грехом образа Божия в человеке. Для Гоголя главной задачей его нравственных исканий была проблема определения условий реального добра. Как известно, во втором томе «Мертвых душ» автор предполагал «воскресить» тех, кого он назвал «мертвыми душами», изобразив тем самым образ «прекрасного человека», прошедшего путь духовного пробуждения и преображения. Однако рукопись второго тома была сожжена вместе с неосуществленной (в художественном смысле) идеей «прекрасного человека». В одном из «Писем к разным лицам по поводу "Мертвых душ"», Гоголь объясняет причину, по которой не был выведен образ «прекрасного человека» и был сожжен второй том поэмы: «...нужно прежде умереть, для того чтобы воскреснуть» [2, т. 6, с. 82]. Ссылаясь на слова апостола Павла «не оживет, аще не умрет» (Жор. 15:36), Гоголь полагал, что, для того чтобы в человеке отобразилось благообразие Христа, нужно «умереть всему своему», то есть умертвить страсти и пороки души, и в первую очередь — свою самость. Точка зрения писателя вполне соответствует святоотеческой концепции нравственного совершенствования личности, согласно которой, начало духовного возрождения есть сокрушение самости, самоотвержение,
Следует сказать, что умерщвление страстей в душе человека возможно только в том случае, если человек будет бороться с ними. В свою очередь борьба со своими страстями возможна только тогда, когда человек увидит и осознает их в своей душе. Поэтому, в «Выбранных местах из переписки с друзьями» Гоголь писал, что «бывает время, когда нельзя иначе устремить общество или даже всё поколенье к прекрасному, пока не покажешь всю глубину его настоящей мерзости; бывает время, что даже вовсе не следует говорить о высоком и прекрасном, не показавши тут же ясно как день, путей и дорог к нему для всякого» [2, т. 6, с. 82-83]. Таким образом, «пути и дороги» к прекрасному, с точки зрения самого писателя, были показаны им не в его произведениях, а в письмах и духовной прозе. Гоголевская идея
«прекрасного человека», не осуществленная им как художественная задача, была воплощена в переписке и духовной прозе писателя в виде выявления условий реального добра, раскрывающих характерные признаки нравственно-целостной личности.
Духовная проза и переписка Гоголя являются плодами долголетней нравственной рефлексии писателя. В форме писем Гоголь создал «стройную и полную систему религиозно-нравственного мировоззрения» [6, с. 37]. В «Выписках из творений святых отцов», сделанных Гоголем, содержится целая программа нравственного совершенствования личности, составленная им на основе святоотеческого наследия. Согласно святоотеческой традиции, сформировавшей нравственную позицию писателя, человек создан по образу Божию и призван к Его подобию. По замыслу Создателя, человек при самом его сотворении был причастен всякому благу. Именно в этом причастии и состоит образ Божий, который мыслится в святоотеческой доктрине как дар (талант), данный человеку Богом, как потенция добра. Согласно христианской антропологии, человеку необходимо преумножить этот талант, не «зарывая его в землю», как сказано в одной из Евангельских притч. Преумножить талант как некую потенцию добра — значит из образа Божия стать Его подобием, тем самым исполнив предназначение земного бытия. Достижение богоподобия есть цель человеческой жизни. Однако для того чтобы преумножить потенцию добра, прежде всего нужно осознать, осмыслить высокое достоинство и предназначение человека. Следуя мысли святых отцов, Гоголь считал «ту жизнь истинною, где выражается возвышение духа, облагораживание сердца, святость долга; где явно раскрывается усовершение души по образу, показанному Самим Спасителем» [2, т. 8, с. 509]. Своим творчеством Гоголь прежде всего хотел напомнить об истинном достоинстве человеческой личности и истинной цели человеческой жизни. По мысли Н. Бердяева, Гоголю дано было открыть все то, что было в человеке «нечеловеческого, искажающего образ и подобие Божье». И в первую очередь писателя «ужаснула и ранила» нераскрытость и неразвитость в России понятия человеческой личности [1, с. 575]. Гоголю открылось бесчестье как исконное русское свойство. И это бесчестье связано с «подавленностью образа человека», с отсутствием у русского человека правильного понимания человеческого достоинства. Писателя беспокоило, что Россия как христианская страна перестала, разучилась знать человека как образ Божий [1, с. 578].
С точки зрения христианской антропологии, основными атрибутами образа Божия в человеке являются разум, свобода и творческий дар. Образ Божий дарует человеческому существу начало личности, дарует способность самосознания, самовидения и самополагания [4, с. 469]. По мысли святителя Григория Паламы, в человеке заложена Богом потенция творчества как постулат нравственного совершенства, задание творить и созидать, прежде всего, свою собственную духовную жизнь, свою личность. Человек призван осуществить божественный замысел о нем. Первой степенью на пути к актуализации творческой потенции человека является самосознание, осознание себя образом и подобием Божиим [5, с. 369]. Осмысляя тему человеческого достоинства как одной из важных характеристик нравственной личности,
Гоголь подробно разбирал поучения епископа Костромского и Галичского Владимира Алявдина. В них, в частности, говорится о том, что истинное достоинство человека есть величие Бога в человеке. Найти в себе Бога, осознать себя — свою личность и свою жизнь — относительно Бога, и Богом в себе обрести свое достоинство. [2, т. 8, с. 502-504]. По Гоголю, всякий человек как потенция бесконечного совершенства имеет абсолютное значение и безусловное достоинство. Непризнание за собою этого безусловного значения равносильно отречению от человеческого достоинства. Итак, достоинство человека с точки зрения Гоголя — одна из высших нравственных ценностей, оно заключается в первую очередь в абсолютном самосознании и самооценке личности. Сознание человеком собственного достоинства является формой самосознания и самоконтроля. Одной из несомненных характеристик высокого достоинства личности является стремление осознать задание своей жизни и осуществить это задание в действительности, когда это понятное задание становится реализуемой целью жизни, целью понимаемой и воплощаемой в нравственных категориях. В письме, адресованном своей матери (март-апрель 1843 года), Гоголь подробнейшим образом рассуждает о том, что жизнь человека есть «призвание» его Богом и если «человек призван в мир, стало быть, он нужен миру». Потому человек должен осознать, что «не бесполезно и недаром он создан на свет». Гоголь призывает своих домашних к осмыслению значения жизни, объясняя, что «Бог требует деятельности от ума нашего». Человек должен стремиться к осознанию своего высокого предназначения, к осмыслению и выявлению сути долга, который назначен Богом и Богу должен быть посвящен. Напоминая Евангельскую притчу о талантах, писатель призывает вспомнить о том, как ужасно «был наказан тот, кто получил от Бога талант и зарыл его в землю». Жизнь человека, не осознавшего своего высшего предназначения, он сравнивает с жизнью слепого и неразумного человека, влачащего бессмысленное существование, не могущего воспринимать адекватно действительность [2, т. 9, с. 193-194].
В этой связи высшим счастьем на земле Гоголь считал исполнение человеком своего долга, который писатель понимал как нравственную задачу, состоящую в преумножении данных Богом человеку талантов. Об этом он говорил в письме к В. А. Жуковскому (от 14 мая 1849), прося Бога помочь «верному рабу Своему, все сполна принести» Богу, «ничего не зарывши в землю!» [2, т. 9, с. 455]. Долг для Гоголя — «святыня», поэтому в одном из писем к Н. М. Языкову он призывает друга совершать свое поприще, «как святыню, обнявши долг свой» [2, т. 9, с. 299]. Однако вместо того, чтобы всегда помнить о своем долге, писал Гоголь О. А. Смирновой (в письме от 24 декабря 1844 года), человек не только не употребляет в дело всех данных ему талантов, но даже и не стремится осознать, к чему он призван, какими дарами он обладает. Не стремящийся к самопознанию человек, по мнению Гоголя, «закапывает таланы в землю» [2, т. 9, с. 275]; погребает способности своей души, не употребляя их в дело во славу Божию, пренебрегает ими, «оплевывая их», попирая вверенное Богом достояние [2, т. 9, с. 279]. Человек, не стремящийся преумножать данный Богом дар, который, как мы выяснили, является нравственной первоосновой личности, потенцией
добра, залогом нравственного совершенства, сам того не понимая, умножает зло, расширяя сферу его влияния. Таким образом, долг в понимании Гоголя есть нравственная задача человека, нравственная обязанность внутреннего совершенствования личности.
Помимо самосознания личности, раскрывающего абсолютное достоинство личности и нравственную задачу жизни человека, еще одним не менее важным условием нравственной деятельности человека в понимании Гоголя является нравственный закон. Проблема нравственных ориентиров и критериев оценки человеческих поступков для Гоголя, на наш взгляд, была одной из самых острых. Под нравственным законом христианское сознание подразумевает присушее человеку свойство различения добра и зла. Нравственный закон в человеке есть результат образа Божия действующего в человеке [4, с. 494495]. Носительницей и выразительницей естественного нравственного закона является совесть [8, с. 65]. По мысли святых отцов, совесть — глас Божий в душе человека. Само слово «со-весть» означает «со-ведение», «со-знание» с Богом высшей правды, мерило моральных ценностей, нравственный законодатель, внутренний свет [4, с. 497]. Таким образом, совесть есть нравственное сознание, основная характеристика внутреннего мира личности.
Говоря о совести как врожденном нравственном законе, следует отметить, что она находится в зависимости от всего в совокупности умственого и нравственного состояния человека. Согласно новозаветной доктрине, с падением прародителей в человеке исказился образ Божий, в том числе и совесть. В этой связи естественный нравственный закон человека носит на себе отпечаток его страстной греховной природы и по этой причине уже не может надежно вести человека к нравственному совершенствованию. Недостаточность естественного нравственного закона человек должен восполнять абсолютным нравственным Законом, данным в Откровении. В силу того, что Закон Христов обладает нравственной полнотой, устанавливая беспорную границу между добром и злом, в христианском сознании писателя он имеет абсолютное значение и является абсолютным критерием нравственности. В «Выписках из творений святых отцов», сделанных Гоголем, содержится цитата из трудов святителя Василия Великого, по мысли которого абсолютным нравственным законом является Закон, данный Богом; Закон этот есть «учитель истины» [2, т. 8, с. 476].
В условиях мира, «во зле лежащего», реальное нравственное содержание личности может спасти лишь соответствие подлинному добру и следование ему. Именно потому и нужны истинные ориентиры. Неточные, ложные — ведут к заблуждению, греху, нравственной деградации и смерти души. Неслучайно Гоголь в своем творчестве придавал особое значение совести как критерию нравственности, не обладающему нравственной полнотой и потому способному к заблуждениям различного рода. Понятие совести у Гоголя многозначно. Используя данный концепт в различных смысловых значениях, Гоголь тем самым выявлял проблемы совести и причины ее деформации. С нашей точки зрения, тема совести была значимой для писателя и потому, что совесть — ключевой фактор в гоголевской идее преображения личности, восстановления ее утраченной целостности. Именно совесть как
нравственное сознание человека обусловливает возможность нравственного преображения личности.
Итак, у Гоголя встречаются понятия: в первом значении — «поддельной», «продажной», или «светской совести»; во втором значении — «чистой», или «уснувшей совести»; и в третьем значении — «неподкупной совести». Чтобы проанализировать эти понятия мы использовали комедию «Ревизор», авторские дополнения к «Ревизору», а также духовную прозу писателя, где данная тема наиболее доступна для всестороннего осмысления. Глубинный замысел комедии — устремить человека «на созерцание себя» [2, т. 4, с. 528], своих страстей и пороков, пробудить внимание к своей душе и совести. Комедия «Ревизор» является авторской попыткой донести до сознания своих соотечественников мысль о том, что стремление человека к нравственному совершенствованию основывается в первую очередь на осмыслении своего нравственного несовершенства. Стремление к этой цели связано с преодолением самого себя, своей несовершенной данности посредством борьбы со своими страстями. Существует выдержка, сделанная Гоголем из поучений отцов и учителей Церкви, советующих, «запершись в клети сердца своего, имея свидетелем единого Бога и совесть», исследовать грехи души своей, потребовав от нее со всею строгостию подробного отчета [2, т. 8, с. 528]. Возрастание в добродетели происходит при условии самопознания. «Горе тому, кто не даст труда узнать себя»,— писал Гоголь А. С. Данилевскому (26/14 февраля 1843). Самопознание есть единственная «дорога стать ближе к себе самому», способ формирования своей личности [2, т. 9, с. 186-190].
По словам Гоголя, в «Ревизоре» он «решился собрать в одну кучу все дурное в России», какое он тогда знал, для того, чтобы «посмеяться над всем» [2, т. 6, с. 211]. Надеясь на целительное действие смеха, автор комедии стремился исключительно «к добру, положительно или отрицательно»: выставляя ли читателю «красоту всего лучшего, что ни есть в человеке», или же смеясь «над безобразием всего худшего в человеке». Он считал, что если выставить «всю дрянь, какая ни есть в человеке», и выставить «ее таким образом, что всякой <...> получит к ней полное отвращение», то это уже «похвала всему хорошему», «похвала добру» [2, т. 4, с. 458]. Однако нравственную силу авторского замысла пьесы, его боль и скорбь за человека, даже не подозревавшего, как низко он пал, уловили далеко не все современники Гоголя. Вследствие этого печального факта непонимания в своей «Записной книжке» от 1846 года писатель отметил: «... грусть оттого, что не видишь добра в добре». Согласно традиции православной аскетики, обличение скрытых в душе человека страстей и пороков является основным условием борьбы со страстями, исходной позицией нравственного совершенствования. Ненависть к греху считается началом освобождения от него, основой бесстрастия. Зачастую именно высмеивание пороков рождает в душе отвращение и ненависть к ним. В сборнике святоотеческих цитат есть выдержка Гоголя из трудов святителя Григория Нисского, писавшего о том, что ненависть к греху, ненавидение зла считается началом борьбы против страстей и является добрым действием раздражительной силы души [2, т. 8, с. 476]. С точки зрения Гоголя, нравственное совершенствование личности будет плодотворным «только тогда, когда родится в нас отвращение к греху,
омерзение ко всем предметам», питающим «в нас порочные склонности» [2, т. 8, с. 530]. В контексте этих святоотеческих сентенций, Гоголь неоднократно писал Н. М. Языкову о значении его духовных стихов. По мнению писателя, стихи только тогда возымеют силу влияния на душу, когда будут исполнены «силою гнева», берущего начало от праведного «гнева Божия, <...> нелицемерного гнева» против всего «презренного и нечистого» в человеке, против греха, обезображивающего красоту души человека [2, т. 9, с. 297]. Именно такой смысл таит в себе гоголевский смех, сущность которого заключается в ненависти к злу и греху, происходящей из любви к добру. Вот почему Гоголю было грустно оттого, что в его смехе — орудии добра соотечественники писателя не видели добра, а следовательно, не могли быть причастны этому добру, оставаясь не-исцеленными духовно, коснея в своих пороках.
В «Ревизоре» Гоголь выводит образ уездного города, в котором происходит действие комедии, а в «Развязке Ревизора» дает истолкование этого уездного города как «душевного города» человека. Чиновники этого города есть олицетворение, бесчинствующих в этом городе (в душе) страстей. Во «Второй редакции окончания "Развязки Ревизора"» Гоголь устами своих персонажей подчеркивает мысль о том, что человеку «ближе всего собственная душа». И потому, «кто глядит в душу себе, тот <...> в этом вещественном городе увидит душевный свой город», тот поймет, что следует вооружиться против страстей и «с большей силой против лицемерия» как особого рода зла, пробирающегося в душу под видом добродетели. Писатель стремится раскрыть сущность зла, обольщающего человека «благородной наружностью» и под видом добра проникающего в душу. Здесь необходимо пояснить, почему Гоголь призывает с особой силой вооружиться против лицемерия, против страсти, имеющей «благородную наружность». С точки зрения Гоголя, которую он отобразил в своем сборнике святоотеческих цитат, греховные навыки, укоренившиеся в душе человека и обратившиеся «в потребность, в стихию жизни, поддерживаются» в первую очередь «уважением к общему мнению» [2, т. 8, с. 528]. Общественное мнение для Гоголя и есть то зло «благородной наружности», против которого вооружился писатель. Согласно Гоголю, общественное мнение есть «поддельная», или «светская совесть», являющаяся ложным нравственным ориентиром. Рассуждая о феномене общественного мнения в одном из писем к своим матери и сестрам (от 4 марта 1851 года), Гоголь советует им не бояться, что будут о них говорить люди: мы должны проводить свою жизнь, «сообразуясь с тем, что скажет о нас Бог, а не люди!». По мнению писателя, беспокойство в душе у человека бывает оттого, что он глядит беспрестанно на то, что скажут люди. «Вот что значит слово: люди! О, пусть погибнет эта обманчивая, заводящая человека в бездну и в погибель философия: соображаться с тем, что скажут люди!». С такою философией «и людям не угодишь, и Бога потеряешь навеки» [2, т. 9, с. 495-496]. В «Ревизоре» этот феномен искаженного нравственного закона писатель называет «светской совестью», уводящей человека с пути истины на путь нравственных ошибок и заблуждений. Олицетворением такой совести в комедии является Хлестаков. Он есть образ «поддельной совести», принявшей личину настоящей, образ «продажной совести», дающей «себя подкупить страстям нашим, как Хлестаков чиновникам» [2, т. 4, с. 465].
В сборнике святоотеческих цитат есть выписка Гоголя о совести, которая, находясь в усыплении и неведении грехов души, бывает настолько снисходительной, что может наслаждаться спокойствием [2, т. 8, с. 527]. Эта же мысль писателя прослеживается во «Второй редакции окончания "Развязки Ревизора"». По Гоголю, человек со спящей совестью, не бодрствующей на страже своей души, не видит, как страсти пробираются в душу. Изворотливые страсти «умеют так искусно подъехать к нам», что человек «готов даже принять их за добродетели, готов даже похвастаться порядком душевного своего города», не подозревая, что остался «обманутым, как городничий» [2, т. 4, с. 465-466]. Гоголевское понимание такого «спящего», инертного нравственного сознания человека вполне соответствует Новозаветной концепции о «мертвой», или «сожженной совести» (1 Тим. 4: 2). Данный эпитет используется в апостольских посланиях, где апостол Павел говорит о людях, «сожженных в совести своей» по причине лицемерия. В греческой транскрипции словосочетание «сожжение совести» выражено понятием клейма, которое раскаленным железом выжигалось на лице преступника. То место, на котором выжигалось клеймо, теряло чувствительность и делалось как бы мертвым. Таким образом, апостол Павел, применяя эпитет «сожженная совесть», хочет сказать, что душа человека, предавшегося ложным нравственным ориентирам, находится под клеймом дьявола, который положил на душу свою печать. Совесть человека, отступившего от абсолютного нравственного закона и предавшегося ложным нравственным ориентирам, по словам блаженного Феодорита, приходит в состояние мертвенности, нечувствительности, так что уже всякое злодеяние не пробуждает в ней обличения [3, с. 629]. И Гоголь, следуя святоотеческой логике, утверждал, что человек, руководствующийся в своей жизни «общественным мнением», умирает для всего нравственного,так как его совесть, предавшаяся ложному нравственному ориентиру, становится «сожженной», или «мертвой», не способной различать добро и зло.
В этой связи в «Ревизоре» Гоголь призывает читателя взглянуть на себя глазами не «мертвой» — «светской совести», не умеющей различать добро и зло, а истиной, «неподкупной совести». Автор призывает своего читателя испытывать свою душу, вглядываясь в Закон Христов, сопоставляя свои мысли и поступки с абсолютным нравственным Законом, а не с общественным мнением. Согласно Гоголю, душа человека есть самая большая драгоценность и забота о ее нравственном здоровье равноценна заботе о собственной жизни. Призывая человека к внутреннему самоотчету, Гоголь подчеркивает, что для подобного рода «ревизии» необходим «настоящий ревизор», перед которым «ничто не укроется»: «Взглянем на себя не глазами светского человека,— ведь не светский человек произнесет над нами суд,— взглянем хоть сколько-нибудь на себя глазами Того, Кто позовет на очную ставку всех людей». По Гоголю, «ревизор, который ждет» каждого человека «у дверей гроба», есть «наша проснувшаяся совесть, которая заставит нас вдруг и разом взглянуть во все глаза на самих себя». Поэтому, чтобы не быть обманутым, «как городничий», автор комедии призывает бросить «светскую совесть», не способную различать добро и зло: «...не с Хлестаковым, но с настоящим ревизором оглянем себя!» и «изгоним наших душевных лихоимцев». Гоголь убежден, что «есть
средство, есть бич», которым можно изгнать страсти и пороки души: «Смехом, мои благородные соотечественники! Смехом, которого так боятся все низкие наши страсти! Смехом, который создан на то, чтобы смеяться над всем, что позорит истинную красоту человека» [2, т. 4, с. 462-464].
Гоголь, «который смеется над всем, что ни есть у нас: над нравами, над обычаями, над порядками» [2, т. 4, с. 457], установленными общественным мнением, хотел, чтобы и каждый из нас посмеялся бы в первую очередь над самим собой, высмеивая свои душевные страсти, уродующие душу. Чтобы каждый из нас, очнувшись от своих заблуждений, посмеялся и над извращенным нравственным законом, которым для человека является общественное мнение. В одном из писем Гоголь советовал своим сестрам читать такие книги, «которые обличают и поражают душу, никак ее не щадя, но выказывая всю некрасоту ее. У всех просите себе обличенья и указанья всех ваших недостатков» [2, т. 9, с. 497]. Обличить зло, высмеять его, значит сделать зло бессильным, сузить сферу его влияния и тем самым расширить сферу добра. Гоголь хотел, чтобы его соотечественники задумались о том, что в отличие от общественного мнения, выносящего суд человеку и его поступкам, существует единственный критерий истины — Божий Суд, и истинный Судия — Иисус Христос. Что есть настоящий ревизор — наша неподкупная совесть — глас Божий. Что каждый предстанет у гроба пред Богом не со «светской совестью», которая умолкнет и упразднится в день Суда, а со своей собственной совестью, ответственной за моральный выбор человека. Гоголь пытался напомнить соотечественникам, что человек должен образовывать и формировать свою личность, стремиться к нравственному совершенству, руководствуясь не общественным мнением как ложным нравственным ориентиром, но абсолютным нравственным Законом. «Путь наш должен быть пред Богом, а не пред людьми»,— писал Гоголь в письме
Все сказанное позволяет сделать вывод, что в миросозерцании Гоголя идеалу «прекрасного человека» соответствует нравственно-целостная личность, человек, стремящийся к нравственному совершенству. Выявление основных условий нравственного совершенствования личности приблизило нас к пониманию идеала писателя, к осмыслению характерных признаков нравственной личности, выстраивающихся вокруг доминанты богообразно-сти. Итак, первой ступенью на пути к актуализации нравственной потенции человека как образа Божия, с точки зрения писателя, является абсолютное самосознание личности, раскрывающее ее безусловное достоинство и значение, а так же нравственную задачу ее существования, в исполнении которой заключается смысл жизни человека. Осмысление нравственной задачи своего бытия и ее осуществление писатель понимал как долг человека перед самим собой и перед Богом как своим Архетипом.
Помимо абсолютного самосознания личности, другим не менее важным условием реального добра Гоголь считал нравственный закон, всеобщим эквивалентом которого является закон, данный человеку Богом. В силу того, что Закон Христов обладает нравственной полнотой, устанавливая беспор-ную границу между добром и злом, в христианском сознании писателя он имел абсолютное значение и был абсолютным критерием нравственности.
Под естественным нравственным законом Гоголь понимал совесть — нравственное сознание человека, присушее ему свойство различения добра и зла, свидетельствующее об ответственности человека за свой внутренний мир и за моральный выбор. В соответствии со свободой выбора человека, совесть бывает как истинным, так и ложным нравственным ориентиром личности. Под истинным критерием нравственности Гоголь разумел совесть такого человека, который: во-первых, стремится к выявлению абсолютного достоинства личности, осмысляя себя образом и подобием Божиим; во-вторых, старается осознать и осуществить нравственную задачу своей жизни; в-третьих, стремится к нравственному совершенству, следуя идеалу добра и сообразуясь в своих поступках с Законом Христовым; в-четвертых, внимательно относится к своему нравственному несовершенству, проводя самоотчет и самооценку относительно подлинных ценностей, мужественно вступая в борьбу со своими страстями, обезображивающими душу.
Совесть человека, не обладающего вышеперечисленными признаками нравственно-целостной личности, Гоголь называл «спящей», не умеющей различать добро и зло, не способной видеть грехи человека. Такая совесть, по мнению писателя, является ложным критерием нравственности, залогом нравственной деградации личности. Ложным нравственным ориентиром, уводящим человека с пути истины на путь моральных ошибок и заблуждений, Гоголь считал общественное мнение, названное им «светской совестью». Следуя святоотеческой логике, Гоголь утверждал, что человек, руководствующийся в своей жизни общественным мнением, умирает для всего нравственного, поскольку совесть человека, отступившего от абсолютного нравственного Закона как единственного истинного критерия нравственности и предавшегося ложному нравственному ориентиру, становится «сожженной», или «мертвой», не способной различать добро и зло.
ЛИТЕРАТУРА
2. Гоголь Н. В. Собрание сочинений: В 9 т./Сост., коммент. В. А. Воропаева, И. А. Виноградова. — М. : Русская книга, 1994.
3. Григорий (Дьяченко), протоиерей. Полный церковно-славянский словарь/ Репринтное изд. — М.: Отчий Дом, 2000. — 1120 с.
4. Дворецкая М. Я. Интегративная антропология. — СПб.: Институт Практической психологии, 2003. — 611 с.
5. Киприан (Керн), архимандрит. Антропология Св. Григория Паламы. — Киев,
6. Мочульский К. В. Духовный путь Гоголя.//Мочульский К. В. Гоголь. Соловьев.
7. Феодор (Голубинский), протоиерей, Левитский Д. Г. Премудрость и благость Божия в судьбах мира и человека/Репринтное изд. — СПб. , 2004. — 376 с.
8. Шиманский Г. И. Нравственное богословие. — Киев: Изд-во имени св. Льва, папы Римского, 2005. — 680 с.
