CC BY
110
УДК 821.161.1.09
«И НЕ МЕЧТАЛ ОБ ИМЕНИ ДРУГОМ»: ГЕРОЙ С ИМЕНЕМ АРСЕНИЙ В ПОЭМАХ М.Ю.ЛЕРМОНТОВА «ЛИТВИНКА» И «БОЯРИН ОРША»
Д.Б.Терешкина
Гуманитарный институт НовГУ, terdb@mail.ru
В статье анализируется художественно-идейная специфика изображения главного героя с именем Арсений в поэмах М.Ю.Лермонтова «Литвинка» и «Боярин Орша». Рассматриваются основные мотивы, реализованные затем в лучшей романтической поэме Лермонтова «Мцыри».
Ключевые слова: М.Лермонтов, романтическая поэма, основные мотивы, история и литература
The paper deals with the artistic and ideological specific features of imaging of the main characher named Arseniy in M.Lermontov's poems «Litvinka» and «Boyarin Orsha» The basic motives, which were later realized in Lermontov's best romantic poem «Mtsiri», are considered.
Keywords: M.Lermontov, romantic poem, basic motives, history and literature
Поэмы М.Ю.Лермонтова «Литвинка» (1832) и «Боярин Орша» (1835-1836) связаны друг с другом не только общей романтической поэтикой, сюжетным сходством, ведущими мотивами, но и близостью (во многом — тождеством) главных героев с одним именем.
Выбор М.Ю.Лермонтовым имени Арсений для двух остросюжетных романтических поэм не кажется случайным. Не обремененное литературными ассоциациями, при этом имеющее активное церковное употребление (известно несколько почитаемых святых с этим именем) и церковно-славянскую форму, мужское имя Арсений само по себе было выражением обособленности, необычности героя. Кроме того, его фонетическая звучность и яркая семантика (Арсений от греческого — мужественный, мужской) как нельзя более подходила романтическому персонажу. Однако, как это не раз бывало у Лермонтова, создававшего мифологемы из собственной биографии, имя Арсений было избрано автором, судя по всему, в связи с его предком и основателем рода Арсеньевых. «Предок Лермонтова по татарской линии — Аслан-мурза (т.е. князь) Челебей. В 1389 году Аслан-мурза вместе со своей дружиной перешел из Золотой Орды, раздираемой враждой ее правителей, к великому князю Димитрию Донскому. В Москве Аслан-мурза женился на дочери одного из приближённых великого князя — Марии Житовой. Старший сын этой супружеской четы, Арсений, стал основателем рода российских дворян Арсеньевых. К этому роду принадлежал дед Лермонтова по материнской линии Михаил Васильевич Арсеньев, супруг бабушки Лермонтова, Елизаветы Алексеевны Столыпиной. Она говорила, что внук Мишенька — точная копия деда и по внешности, и по характеру: так же горяч и настойчив в отстаивании справедливости...» [1]. Свое имя, данное ему в честь деда, М.Ю.Лермонтов выберет для другого героя, противопоставленного Арсению в поэме «Боярин Орша».
Общность двух Арсениев настолько велика, что, если не брать во внимание хронологическое следование поэм, когда в первой — «Литвинка» — герой погибает, а во второй — «Боярин Орша» — остается жить, можно было бы счесть их за единый рассказ о
герое, в котором слиты взаимоисключающие черты, которые, впрочем, являются лишь развитием одних и тех же его граней. Сближение Арсения с его антагонистом боярином Оршей отметил С.Ломинадзе [2]. Тема двойничества у Лермонтова, когда в антагонисте героя самыми яркими чертами являются те, что присущи самому герою, уже хорошо описана [3]. Арсений в «Литвинке» — властелин (Не ведал он владыки и суда), в «Боярине Орше» — раб, купленный за деньги своим хозяином, с которым потом будут связаны все его страдания вплоть до смерти боярина. Именно в «Боярине Орше» Арсений получает биографию, частично перекликающуюся с жизнью предка Лермонтова: не только имя, но и татарскую кровь, свободолюбивый и мстительный характер. Его воспитание в монастыре окружено тайной, которую Арсений раскрывает на допросе в монастыре в разгар своего противостояния с Михаилом Оршей. Эта тайна связана с восприятием церковной среды исключительно как томящей его душу, где главной для него стала мечта о свободе как природной потребности человека. При этом из клерикального рабства Арсений попадает в социальное, и ощущение себя как раба в руках властелина становится для него главным мотивом для борьбы и мести, в результате которых герой сам становится тираном и убийцей. Примечательно, что одержавший физическую победу над боярином Арсений гибнет духовно, ибо с исчезновением основного мотива его жизни (любви и мести) жизнь для него утрачивает смысл; в «Литвинке» Арсений, духовно «убивший» жену и заточивший Клару, погибает физически от бывшей наложницы. Изменник жены, Арсений в «Литвинке» оказывается изменником родины в «Боярине Орше», в первом случае — ради любви, во втором — ради мести; оба чувства — в ряду самых сильных человеческих страстей и, несомненно, одни из ведущих мотивов творчества Лермонтова.
Сюжетные перепетии поэм проходят на историческом фоне, который достаточно четко обозначен (в «Боярине Орше» — даже хронологически, будучи связанными с именем царя Иоанна Грозного), однако авторское обращение с историей весьма вольное. Исследователи восстанавливают историческую основу
событий, упоминаемых в поэмах. Так, в «Боярине Орше» «действие относится к царствованию Ивана Грозного к событиям Ливонской войны (1558—83). Описанная в поэме битва, в которой гибнет один из героев, по-видимому, произошла на реках Улле и Орше» [4], при этом к источникам описания Лермонтова относят и «Историю Российскую» М.М.Щербатова, и «Историю государства Российского» Н.М.Карамзина. Этому предположению, впрочем, противоречат крайняя схематичность изображения битвы в поэме, а также прозвание боярина: судя по всему, прозвище Орша Михаил получил после победной битвы на Орше, которая случилась гораздо ранее — по известной модели именования воинов-победителей Древней Руси (Александр Невский, Дмитрий Донской и др.). В целом фон «Боярина Орши» вряд ли можно считать историческим, он скорее фольклорно мифологичен.
Важный сан Дал Орше Грозный Иоанн; Он дал ему с руки своей Кольцо, наследие царей; Он дал ему в веселый миг Соболью шубу с плеч своих; В день воскресения Христа Поцеловал его в уста И обещался в тот же день Дать тридцать царских деревень С тем, чтобы Орша до конца Не отлучался от дворца.
Высокий сан боярина нужен был для изображения большой власти героя, в связи с удалением его от еще более властительного царя ставшей почти абсолютной. Иван Грозный в данном случае выступает не только как один из самых популярных (но не любимых) царей в народном сознании и самый частый герой сказок и исторических песен, но и как фигура, на фоне которой гордость и самолюбие Михаила Ор-ши выступают еще более рельефно. Этому способствует и крайняя гиперболизация в изображении милости царя: кольцо, шуба, поцелуй «в уста», обещание тридцати деревень в обмен на условие, чтобы Орша был рядом с царем. Полвека спустя, в 1620 г., Михаил Федорович, первый русский царь из династии Романовых, за участие в обороне Москвы от поляков жаловал матвеевскую вотчину боярину князю Борису Александровичу Репнину, одному из самых родовитых людей того времени, ведущих родословную еще от Рюриковичей, своему любимцу, видному политику и военному, послу России в Польше, воеводе и главе Боярской думы в отсутствие царя Алексея Михайловича в 1657-1658 гг. В то время в матвеевскую вотчину входило пять или шесть деревень [5]. Можно утверждать, что желание Ивана Грозного о дарении Орше тридцати деревень было приемом фольклорной гиперболизации изображаемого.
Можно предположить, что и события военных действий России с Литовским княжеством были лишь необходимым эпизодом испытания героя «нечестивым врагом», национальная и геополитическая принадлежность которого была совсем не важна. Литва как составная часть Речи Посполитой действительно
числилась врагом России на то время, но исконные общие связи двух народов, их частое роднение на уровне князей вряд ли способствовали формированию образа Литвы как дикого, настоящего врага, в борьбе с которым необходимы были и личная отвага, и Божья помощь против иноплеменников. В этом смысле и предательство Арсения оказывается не попранием норм морали, а лишь способом доказать свою силу противнику, ибо другого способа не было (он еще ранее перешел в стан врага, примкнув к разбойникам и отдав им душу «в заклад»). Таким образом, из сугубо внешнего враг превращается во внутреннего, символизируя борение героя с собственными страстями и искушениями, а отмщение Арсению со стороны литвинки Клары было прежде всего возмездием за ее личные страдания, а не за попранную честь родины. История народа сужается до частной истории, которая для конкретного человека гораздо важнее.
Но и частная, индивидуальная история героев далека от хронологической и логической точности. Дом боярина Орши стоит на Днепре, пейзаж которого далек от истины: ревущие волны, дикие скалы никак не совмещаются с истинными картинами природы поднепровья, а лишь создают зловещий фон. Дома властителей боярина и Арсения представляют собой высокие терема, окруженные зубчатыми стенами, и больше походят на сказочные хоромы, чем на реальное жилище. Дочь боярина Орши жила в отчем доме вплоть до гибели хозяина, но по возвращении Арсения в дом своего бывшего властелина от нее остается лишь прах, что вообще не согласуется ни с какими представлениями о времени и об отношениях дочери с отцом, уверявшим Арсения перед смертью, что она ни ночь, ни днем / Не ест, не спит, всё ждет да ждет,/Покуда милый не придет! — даже если они и были сказаны с едким сарказмом, в предвкушении «встречи» Арсения и своей дочери. Сын Арсения в «Литвинке» вообще исчезает после первого упоминания в поэме, а в битве с литовцами Клара выступает перед ним не как воительница, а как видение, «жена в светлых ризах», окруженная небесными силами (само имя Клара, со значением «светлая, лучезарная», входящее в общеевропейский именной фонд и имеющая знаменитую покровительницу святую Клару Асиз-скую, указывает прежде всего на небесное отмщение Арсению за всевластие) [6]. Сам автор как будто прямо обозначает вневременную и вненациональную основу повествования, избрав историческим фоном в «Боярине Орше» древнерусскую историю XVI в., а литературным (в эпиграфах к трем частям) — романтическую поэму Байрона, цитируемую на английском языке. Обращение к иноязычной литературе было совершенно естественным, как к общекультурному фонду, поскольку «для послепушкинской эпохи характерна массовая тяга к чужим литературам. <...> Это сплачивание (чужого со своим. — Д.Т.) и есть основное дело Лермонтова. <...> Художественное творчество есть работа, художественное произведение, как продукт этой работы, есть вещь... Пользование готовым материалом так же законно, естественно и необходимо в этой работе, как и во всякой другой»
[7]. Повествование, таким образом, представляет собой ряд ситуаций-мифологем (борьба за свободу, любовь, страсть, предательство, воинский подвиг, месть, смерть), в которых раскрывается герой и исторический фон которых универсален. Подобно тому, как в романе «Герой нашего времени» Печорин попадает в ситуации зачастую неправдоподобные, а «история души человеческаой», по мнению автора, «едва ли не интереснее истории целого народа», в романтических поэмах «Литвинка» и «Боярин Орша» исторический фон не может быть воспроизводим с какой бы то ни было точностью, являясь лишь художественной моделью, в которой на жизненном поле явлены не преходящие, а вневременные категории. Эта мысль была в свое время высказана Б.М.Эйхенбаумом: «Схема существует сама по себе — материал подбирается и имеет декоративное значение. . <...> (говоря именно в том числе о «Боярине Орше», исследователь утверждает, что «становится ясным основной формальный замысел Лермонтова, не содержащий в себе никаких элементов обстановки, места действия, времени и т.д.
— Д.Т.) <...> Ситуации меняются — речь становится неизменной» [8]. Эти категории сосредоточены прежде всего на герое с именем Арсений — все другие персонажи созданы автором лишь для его характеристики.
Гораздо большего внимания в трудах о творчестве Лермонтова заслужил Арсений из «Боярина Ор-ши» — как герой, наиболее разработанный и максимально приближенный к своему завершенному образу — Мцыри (Примечательно и сближение именований главных героев: в «Боярине Орше» герой, «биографически» и семантически — через имя Арсений
— связанный с монастырской средой, во «Мцыри» прямо именуется по имени нарицательному - «послушник»). Однако Арсений в «Литвинке», при всей схематичности образа, не менее, а, может быть, и более важен для понимания сложной модели взаимоотношений мира и человека, созданной Лермонтовым.
Эта модель вмещает в себе все константы лермонтовского творчества, давно определяемые исследователями как ведущие мотивы.
Одной из наиболее важных констант образа Арсения является страсть к отмщению. В «Боярине Орше» эта страсть приведет героя к переходу на сторону врагов родины и к убийству в бою своего бывшего владыки. «Герой зрелого Лермонтова вместе с порывом к титаническому противоборству теряет и свое мстительное неистовство. Появляются персонажи, способные прервать круг взаимного мщения; таковы Арсений в поэме 1835-36 "Боярин Орша", сохранивший посреди общей воинственности чувство вины и раскаяния, и Мцыри, умерший в неволе, но «никого не проклявший», — пишет исследователь мотива мщения в творчестве Лермонтова [9]. Впрочем, это «чувство вины и раскаяния» еще не исключает того, что герой отказался бы от мести, предвидь он подобное развитие событий заранее; кроме того, месть самого Орши Арсению оказалась еще более страшной. И любовь-плен Арсения по отношению к литвинке, и месть Клары Арсению воспринимается в контексте давнего противостояния их народов (И по-
среди морщин его (Арсения. - Д.Т.) чела, / Приличнейший наряд для всяких лет,/ Краснел рубец, литовской сабли след!). В мире, где сильные личности находятся в постоянной борьбе друг с другом и словно соревнуются в силе и хитрости, сама месть воспринимается как законное право воина по отношению к другому такому же, способному на месть более жестокую. «Как обычно делают враги», — было сказано еще в древней летописи про князя Олега, мстившего грекам.
Примечательно, что свое имя Арсений «обретает» в устах своего врага Михаила Орши только в час смерти боярина. Вплоть до этого момента Арсений, которого боярин называет «Сокол», был для Орши рабом, слугой без имени, но с прозвищем, которое выражало его зависимое, подчиненное положение (Именование «Сокол» последовательно употребляется в поэме лишь с ударением на втором слоге, что указывает на происхождение прозвища Арсения не по исконно княжескому символу — хищной птице соколу, — а по обозначению предмета хозяйственного назначения, вошедшего в поговорку «гол как сокол»). Поэтому обращение боярина Орши к герою (Арсений! Так, я узнаю, / Хотя могилы на краю, / Улыбку прежнюю твою) становится актом признания силы и «равности» Арсения бывшему некогда всесильным его хозяину. Арсений в «Литвинке», понявший свободу как внешнюю независимость (отделен-ность) от других людей (Под именем Арсения друзьям / И недругам своим он был знаком / И не мечтал об имени другом. / Его права оспоривать не смел / Еще никто, — он больше не хотел!), т.е. по сути как одиночество, в качестве гаранта своей свободы утверждает прежде всего незыблемость и весомость своего имени, не ограничиваемого даже «высоким царским» прозвищем, какого добился верным служением Михаил Орша.
Тема любви является одной из ведущих в обеих поэмах. В «Боярине Орше» она является еще вспомогательным мотивом, усиливающим драматизм судьбы героев. Любовь подвигает Арсения к обретению свободы, поскольку лишь при этом условии она возможна в полной мере. Но этот мотив в поэме не выходит за рамки топоса мифологической схемы завоевания героем невесты, а при встрече со всесильным роком она безвозравтно гибнет. В «Лит-винке» тема любви не так однозначна. Арсений испытывает любовь-власть, сделавшую его самого рабом своего чувства. Любовь Клары словно лежит вне привычных человеческих категорий, преломляясь в любовь к родине и свободе. Настоящую любовь являет лишь безымянная и оставленная жена Арсения, заканчивающая свою жизнь в монастыре: ее молитва за Арсения делает ее всесильной, переводя любовь из несвободного мира в область вечного, т.е. абсолютной свободы. Герой же, искавший свободы на земле, обрел лишь ее иллюзию — как в случае победы над боярином Оршей, так и в случае собственного поражения героиней, свободу обретшей.
Лермонтовский герой с именем Арсений, еще не будучи оторванным от действительности (подобно
предельно символическому Мцыри), являет собой не просто романтический персонаж, со всеми свойственными ему романтическими характеристиками, а квинтэссенцию взглядов поэта на соотношения мира и человека. Арсений — олицетворение мужественности — это человек перед Богом и другими людьми, перед собой и окружающей действительностью. Только мужественный герой, отстаивающий свое право на свободу и обретающий в этой борьбе имя, удостаивается особого внимания судьбы - и поэта. Но одновременно это герой, обреченный на гибель, потому что в своей системе координат он остается на земле:
Он кончил жизнь с досадой на челе, Жалея, мысля об одной земле, — Свой ад и рай он здесь умел сыскать. Других не знал и не хотел он знать!.. а потому побеждается Богом, действующим через других героев (боярина Михаила, литвинки Клары) и непосредственно — в молитве тех, кто Небо не позабыл (как оставленная жена Арсения в монастыре). При этом в одном случае («Боярин Орша») Арсений терпит полное поражение, когда, казалось бы, все могло только начинаться, и осознает его как прекращение своего существования; в другом («Литвинка») все начинается, когда герой погибает: восстанавливается земная справедливость (герой отомщен за свою гордыню и тиранство), а сам он переходит наконец в вечность, которой так бежал. Только осознает это уже не он сам, а читатель, направляемый к Небесному поэтом, отделяющим себя от героя, к которому, как никто, близок.
Работа выполнена при поддержке РГНФ, грант № 12-34-10207.
Публикация статьи посвящается 200-летию со дня рождения М.Ю.Лермонтова.
1. Белова Л. Лермонтов и Кавказ. Режим доступа: http://lermontov1814.narod.ru/lermontovkavkaz.html.
2. Ломинадзе С. Поэтический мир Лермонтова. М., 1985. С.212.
3. Погребная Я.В. Миф и архетип в романе М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» // Погребная Я.В. Аспекты современной мифопоэтики: Учеб. пособие. Практикум. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2010. 178 с.
4. Найдич Э.Э. «Боярин Орша» // Лермонтовская энциклопедия. М., 1981. С. 68-69.
5. Белоруков Д.Ф. Деревни, села и города Костромского края. Режим доступа: http://www.oldmikk.ru/Page3_geogr_ kostr_belorukov.html.
6. Т.А.Недосекина указывает, что «описание Клары на поле боя восходит к «Орлеанской деве» Ф.Шиллера (1801)» (Недосекина Т.А. «Литвинка» // Лермонтовская энциклопедия. С.263). Следует отметить, что и шиллеровское изображение воинственной девы находится в агиографическом ключе - это не противоречит традиции восприятия Жанны д'Арк как святой мученицы, канонизированной спустя 500 лет после ее гибели.
7. Эйхенбаум Б.М. Лермонтов как историко-литературная проблема // М.Ю.Лермонтов: Pro et contra. Личность и творчество Михаила Лермонтова в оценке русских мыслителей и исследователей: Антология. СПб.: Изд-во РХГИ, 2002. С.490-491. Об истоках сюжета поэмы «Боярин Орша» см. также: Вацуро В.Э. Сюжет «Боярина Ор-ши» / Концепция и смысл. Сб. ст. в честь 60-летия В.М.Марковича. СПб., 1996. С.186-196.
8. Эйхенбаум Б.М. Лермонтов как историко-литературная проблема // М.Ю.Лермонтов: Pro et contra. С.498.
9. Гальцева Р.А. Мщение / Мотивы // Лермонтовская энциклопедия. С.301.
Bibliography (Transliterated)
1. Belova L. Lermontov i Kavkaz. Rezhim dostupa: http://lermontov1814.narod.ru/lermontovkavkaz.html.
2. Lominadze S. Poe'ticheskij mir Lermontova. M., 1985. S.212.
3. Pogrebnaya Ya.V. Mif i arxetip v romane M.Yu. Lermontova «Geroj nashego vremeni» // Pogrebnaya Ya.V. Aspekty sovremennoj mifopoe'tiki: Ucheb. posobie. Praktikum. Stavropol': Izd-vo SGU, 2010. 178 s.
4. Najdich E'.E'. «Boyarin Orsha» // Lermontovskaya e'nciklo-pediya. M., 1981. S.68-69.
5. Belorukov D.F. Derevni, sela i goroda Kostromskogo kraya. Rezhim dostupa: http://www.oldmikk.ru/Page3_geogr_ kostr_belorukov.html.
6. T.A.Nedosekina ukazyvaet, chto «opisanie Klary na pole boya vosxodit k «Orleanskoj deve» F.Shillera (1801)» (Nedosekina T.A. «Litvinka» // Lermontovskaya e'nciklo-pediya. S.263). Sleduet otmetit', chto i shillerovskoe izobrazhenie voinstvennoj devy naxoditsya v agiografi-cheskom klyuche - e'to ne protivorechit tradicii vospriyatiya Zhanny d'Ark kak svyatoj muchenicy, kanonizirovannoj spustya 500 let posle ee gibeli.
7. E'jxenbaum B.M. Lermontov kak istoriko-literaturnaya problema // M.Yu.Lermontov: Pro et contra. Lichnost' i tvor-chestvo Mixaila Lermontova v ocenke russkix myslitelej i issledovatelej: Antologiya. SPb.: Izd-vo RXGI, 2002. S.490-491. Ob istokax syuzheta poe'my «Boyarin Orsha» sm. takzhe: Vacuro V.E'. Syuzhet «Boyarina Orshi» / Koncepciya i smysl. Sb. st. v chest' 60-letiya V.M.Markovicha. SPb., 1996. S.186-196.
8. E'jxenbaum B.M. Lermontov kak istoriko-literaturnaya problema // M.Yu.Lermontov: Pro et contra. S.498.
9. Gal'ceva R.A. Mshhenie / Motivy // Lermontovskaya e'n-ciklopediya. S.301.
