CC BY
665
УДК 82.31
Н. А. Кладова
ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ИДЕЯ РОМАНА Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО «БЕДНЫЕ ЛЮДИ»
Посвящена анализу художественной идеи романа Ф. М. Достоевского «Бедные люди». Трагедия главных героев произведения, по нашему убеждению, заключается не только в социальных условиях, но и в них самих. Мы углубили понимание идейной оппозиции «бедные люди -социальные условия». Цель данной работы - раскрыть внутренний трагизм «бедных людей», образующий смысловое ядро романа. Значительную роль в выражении художественной идеи играет структура повествования - переписка двух героев, система их отношений, соотнесенность фраз в их высказываниях, «смысловые рифмы» событий и ситуаций, художественные детали, символизм тех или иных действий персонажей. Поэтому анализ данных особенностей художественного поля романа в нашей работе является основным способом выявления идеи «Бедных людей». Разграничение точек видения в художественной ткани романа Макара, Вареньки, автора позволило нам раскрыть основной алогизм повествования: забота героев друг о друге не сделала их счастливыми, напротив, разъединила, очевидно, навсегда. Анализ особенностей общения героев (основной акцент сделан нами на письмах-«ответах» Макара) много дал для понимания психологии Девушкина, его внутренних переживаний, а именно открыл погруженность героя в собственное «я», пребывание в иллюзорном мире мечты, выросшей из острого желания ощущать свою социальную «неущербность» в человеческом обществе. Особо значимым в романе оказывается семантическое поле родства, при этом понятия родной - чужой теряют свою генетическую основу, наполняясь глубинным философским смыслом. В статье показана роль многократно повторяющегося мотива духовной разъединенности самых близких (родных) людей. Много способствует выражению авторской мысли об истинном родстве художественная деталь деньги. Анализ данной детали показал, что денежная помощь в романе является символическим обозначением способности человека к духовному родству. Проведенное нами исследование очерчивает контуры глубинного, метафизического пласта идейного содержания романа Ф. М. Достоевского «Бедные люди» и открывает перспективы философской интерпретации текста.
Ключевые слова: Достоевский, «Бедные люди», роман, родственные отношения, художественная структура, деньги, точка видения, иллюзия, мир мечты, духовное родство.
N. A. Kladova
An Artistic Idea of Novel of F. M. Dostoevsky "Poor People"
This article is devoted to analysis of the artistic idea of the novel F.M. Dostoevsky's "Poor People". The tragedy of the main characters of the work, in our opinion, not only in social terms, but also within them. We have deepened the understanding of the "poor people - social conditions" ideological opposition. The purpose of this work - to reveal the inner tragedy of "poor people", which forms the core meaning of the novel. A significant role in the expression of artistic ideas plays a narrative structure - correspondence
КЛАДОВА Наталья Александровна - к. филол. н., преподаватель русского языка и литературы, методист Межрегионального учебно-методического центра «Паритет», г. Москва. E-mail: [email protected]
KLADOVA Natalia Aleksandrovna - Candidate of Philological Sciences, Teacher of Russian Language and Literature, Methodologist at "Parity" Interregional Training Center.
between two characters, the system of their relationship, the correlation of the phrases in their statements, "meaning rhyme" events and situations, artistic details, the symbolism of certain actions of the characters. Therefore, analysis of the data field of the novel features of the art in our work is the main way to identify the idea of "poor people". Differentiation of the points of vision in art of the novel - Makar, Varenka, author - has allowed us to open the main narrative illogic: caring heroes are not made for each other them happy; they severed. Analysis of features of dialogue of heroes gave a lot for understanding Devushkin's psychology, his inner feelings, and it opened the absorption of the hero in his own "I", staying in an illusory dream world, which has grown from a strong desire to feel its social, "the unfailing" in human society. Particularly significant is the semantic field of relationship in the novel, and the concept of home -someone else lose their genetic basis, filled with deep philosophical meaning. The article shows the role of repeatedly recurring motive of spiritual disunity closest (native) people. An artistic detail money expresses the author's thoughts about the true relationship. Analysis of the detail showed that the financial assistance in the novel is a symbolic designation of a person's ability to spiritual kinship. Our study outlines the contours of deep, metaphysical formation of the ideological content of the novel FM Dostoevsky's "Poor People" and opens up prospects for the philosophical interpretation of the text.
Keywords: Dostoevsky, Poor people, novel, relationship, artistic structure, money, vision point, an illusion, a dream world, a spiritual kinship.
Введение
В 1846 г. «Бедные люди» Достоевского были напечатаны в программном сборнике «натуральной школы»; сам термин «натуральная школа» впервые употреблен Ф. В. Булгариным в фельетоне, посвященном критическому разбору этого сборника. Однако Достоевского интересовала не только социальная среда, внешние бытовые подробности, обнажающие материально неблагополучную жизнь, но и то, что скрывалось за ними - духовная драма бедного человека и человека вообще.
Изначально в литературоведении идея романа рассматривалась в плоскости противостояния: бедные люди и социальные условия жизни, убивающие человеческое [1-5]. Далее развивалась мысль о беззащитности героев с «чистым» сердцем перед жестокой реальностью [6-9], выдвигались тезисы о сознательной авторской «идеализации» бедных людей [10-12]. О деревне как идеале для Достоевского (так как «чистое» сердце бедных людей - от единения их с природой) пишет и японский исследователь Кэнноскэ Накамура [13]. В основе всех указанных выше точек зрения лежит мысль о воплощении Достоевским незамутненной, чистой природы человека. Похожий вариант интерпретации сущности бедных людей, но в религиозном плане представлен в работе Т. А. Касаткиной, утверждающей, что в романе Достоевского «другая» любовь, противоположная страстной, плотской, соотносимая с «беззаботным и невинным счастьем небесных птиц»: «Она - «свет Господень» (в последнем письме Макара) [14, с. 148]. О. В. Михеева считает, что в романе «Бедные люди» происходит «восстановление» Макара, то есть «возрождение в нем образа Божия» [15, с. 352] (через любовь к Вареньке). Аналогичные суждения находим в докторской диссертации В. В. Иванова [16].
Нам представляется необходимым дополнить анализ идейной оппозиции «бедные люди - социальные условия». Во-первых, Достоевский уже в первом романе не считал природу человека доброй и безгрешной, напротив, в романе явно ощутим полемический подтекст - спор с социалистами-утопистами [17]. Во-вторых, трагедия бедных людей не только в социальных условиях, но и в них самих. Это, на наш взгляд, проницательно заметил К. А. Степанян. Предложенную им трактовку определения «бедные» считаем достаточно убедительной: «Главная трагедия героев первого романа Достоевского все же не в их социальном положении или материальных лишениях. Она в том, что при всей любви Макара к Вареньке и искренней симпатии Вареньки к Макару - они не слышат
друг друга» [18, с. 337]. (Подобное осмысление намечено и в статье В. А. Благово, в отношении диалога - литературного спора: это «ситуация, когда герои не понимают и не хотят принять того, что им навязывают в споре - это диалог глухонемых» [19, с. 31-32].) Такое осмысление романа может быть продолжено, в частности, ответом на вопрос: почему бедные люди не слышат друг друга? (в первую очередь Макар не слышит Вареньку). Цель настоящей статьи - раскрыть внутренний трагизм «бедных людей», являющийся самой важной составляющей художественной идеи романа.
Форма повествования «Бедных людей» - переписка двух героев - выполняет функцию структурной организации художественного мира произведения, поскольку мир действительный дан здесь в трех восприятиях: в восприятии Макара Девушкина, Вареньки Доброселовой и собственно автора. Этот третье восприятие выражено не прямыми авторскими оценками (по словам самого Достоевского, он «рожи сочинителя» не показывал), но через соотношение сюжетных эпизодов, через художественные детали, символизм тех или иных действий и высказываний персонажей. Поэтому анализ сюжетных особенностей и структурной организации художественного поля романа в нашей работе является основным способом выявления идеи «Бедных людей».
Точки видения в художественном поле романа
Действительность освещается в романе с разных позиций.
Девушкин увидел мир несправедливым по отношению к себе и по отношению ко всем, кто беден. В одном из писем он сообщает о смерти Горшкова: «Меня это так сразило, Варенька, что я до сих пор опомниться не могу. Не верится что-то, чтобы так просто мог умереть человек. Грустно подумать, что этак в самом деле ни дня, ни часа не ведаешь... Погибаешь этак ни за что...» [20, с. 99]. Реакция Макара на смерть Горшкова близка восприятию мира Белинским в начале 1840-х гг. Так, в письме критика к В. П. Боткину от 13 апреля 1841 г. читаем: «И однако ж мысль, что уж нет, был человек - и нет его, и уже не будет, что бездна разделяет труп от живых - ужасная, сокрушительная мысль» [21, с. 97-98]. Нечто подобное было пережито и самим Достоевским [22]. Это был миг прозрения «во что-то новое, совершенно в новый мир» писателя в начале его творческого пути. К. А. Степанян расценивает это как «первое осознание великим писателем онтологической реальности зла, то есть присутствия в мире того реального злого начала, в рабство к которому попадают не знающие истину люди» [18, с. 82-83]. Мир хрупок и неустойчив, «маленький» человек чувствует себя неукорененным в нем. Очевидно, обе смерти в семье Горшковых Макар воспринимает как проявление некого глобального вселенского зла, и он, как ему кажется, не может этому противостоять. Относительно смерти героев, действительно, не может, но относительно судьбы Вареньки не просто может, но должен. Почему смерть Горшкова и его сына задевает Макара, но Вареньки горе он упорно не хочет замечать? Первый необъяснимый факт, если смотреть на мир глазами Девушкина.
Варенька Доброселова увидела, что мир бывает добрым (как во времена ее деревенского детства) и злым (с момента переезда в Петербург), потому что люди бывают добрыми и злыми. Она научилась ценить добро, проявляемое по отношению к ней. Но почему добрый человек, Макар, в самый нужный момент оказался неспособным помочь? Второй факт, размышление над которым открывает нам авторское видение мира.
Достоевский увидел мир разъединенных, сиротливых людей, духовно одиноких; роман заканчивается трагически не потому, что есть злые люди, но потому, что погруженность человека в себя мешает понимать другого.
Писатель вспоминал о реакции Некрасова на «Бедных людей»: «Читает он про смерть студента, - передавал мне потом уже наедине Григорович, - и вдруг я вижу, в том месте, где отец за гробом бежит, у Некрасова голос прерывается, раз и другой, и вдруг не выдержал, стукнул ладонью по рукописи: «Ах, чтоб его!» [23, с. 29]. Поэт прочел о старике
Покровском, потерявшем единственного на этом свете родного человека и в отчаянной тоске бежавшем за его гробом, чтобы не потерять его, осознавая, что все потеряно. И не было сил сдерживать себя, когда зримо предстала перед глазами эта людская разобщенность, затерянность каждого в мире всех. Интересно, что Григорович упоминает другой эпизод, поразивший Некрасова: «Читал я. На последней странице, когда старик Девушкин прощается с Варенькой, я не мог больше владеть собой и начал всхлипывать; я украдкой взглянул на Некрасова: по лицу у него также текли слезы» [24, с. 83]. Но в этом эпизоде смысл тот же: трагическое, безысходное одиночество человека в мире. Само расхождение знаменательно: конкретная сюжетная ситуация могла забыться (или Достоевским, или Григоровичем), но не забылось общее впечатление от ситуации (ощущением же разорванности связей между людьми проникнут практически каждый эпизод романа).
Особенности общения героев
Макар Девушкин строит свой мир идиллической любви, в котором ему хорошо и уютно. Установка героя создать о себе светлый миф явлена уже в эпиграфе: «Нет чтобы написать что-нибудь полезное, приятное, усладительное, а то всю подноготную в земле вырывают!..» [20, с. 13]. Очень хочется бедному человеку прочитать о себе что-нибудь сладостное, доброе, и в воображении он начинает творить мечту о своей возлюбленной, а значит и о себе - счастливом «покровителе» (как сам себя определяет Макар, ибо любовь оказывается для него способом самоутверждения: если меня любят, значит, я не хуже других, не «ветошка какая-нибудь»). В первом письме от 8 апреля перед нами образ «любимой» Вареньки, полностью созданный воображением Макара. Начиная с знаменитого уголка занавески (знак, придуманный Макаром, о чем Варенька и не подозревала), фантазия героя развивается дальше: «тут же показалось мне, что и личико Ваше мелькнуло у окна, что и Вы ко мне из комнатки Вашей смотрели, что и Вы обо мне думали» [20, с. 13]. Потом показалось, что Варенька пальчиком погрозила. Но тут же Макар проговаривается о том, что образ Вареньки - его мечта: «в воображении моем так и засветлела Ваша улыбочка, ангельчик» [20, с. 13], «я даже и помечтал сегодня довольно приятно, и все об Вас были мечтания мои, Варенька», и наконец: «мечтания приходят нежные; все в розовом цвете» (курсив авт. - Н. К.) [20, с. 14]. Именно так Макар Девушкин смотрит на Вареньку, да и на жизнь в целом - «в розовом цвете», не замечая плохого, то есть (в данном случае) реального положения вещей. Это выражение повторит Варенька (письмо от 8 апреля), упрекая Макара именно в том, что он видит не ее реальную, а мечту
- ее идеальную: «И право, я сейчас же по письму угадала, что у Вас что-нибудь да не так
- и рай, и весна, и благоухания летают, и птички чирикают. И ощущения нежные, и мечтания в розовом цвете - все здесь есть!» (курсив авт. - Н. К.); и чтобы спустить Макара с высот его мечты на реальную землю: «Про занавеску и не думала; она верно, сама зацепилась, когда я горшки переставляла; вот Вам!» [20, с. 18]. Герой не слышит, в чем упрекает его Варенька, он думает, что она упрекает его в проявлении любви юной, страстной, а потому оправдывается: любовь его отеческая, он - покровитель. Функция Вареньки в романе в основном состоит в том, что она постоянно напоминает Макару о жизни реальной, сообщает о бедах и несчастьях, а он от этого еще упорнее творит свою мечту и уходит в нее. Вот несколько примеров.
Во втором письме от 8 апреля Макар вспоминает свое житье в старой квартире: «Даже что дурно было, на что подчас и досадовал, и то в воспоминаниях как-то очищается от дурного и предстает воображению моему в привлекательном виде» [20, с. 20]. Это «ответ» (если так можно назвать реакцию Макара, потому употребляем это слово в кавычках) на предыдущее письмо Вареньки, в котором она замечает о своем прошлом: «Назад и посмотреть страшно. Там все такое горе, что сердце пополам рвется при одном воспоминании. Век буду я плакаться на злых людей, меня погубивших!» [20, с. 18]. Макар отчаяния Вареньки просто не замечает, а рассказывает о своем прошлом домашнем
уюте (когда он жил со старушкой и ее внучкой Машей), простодушно заключая: «Хорошо было нам жить, Варенька» [20, с. 20], правда, как бы осекаясь: «Вам, может быть, такая материя не нравится» [20, с. 21] (очевидно, до конца не осознавая горького смысла произнесенных им слов). Сознательное приукрашивание, желание Макара вспоминать только хорошее подчеркивает еще одна деталь - воспоминание о сказках. Естественно, в восторженном тоне. В этом, конечно, странного ничего нет (кому же неприятно сказки слушать!), если бы в структуре романа воспоминание Макара не было противопоставлено воспоминанию Вареньки о сказках (когда она жила в пансионе) совершенно в другом тоне: «Бывало, по вечерам все повторяют или учат уроки; я сижу себе за разговорами или вокабулами, шевельнуться не смею, а сама все думаю про домашний наш угол, про батюшку, про матушку, про мою старушку няню, про нянины сказки. ах, как сгрустнется! ... и заплачешь тихонько с тоски, давя в груди слезы» [20, с. 28]. Варенька грустит о том, что сказки остались в прошлом, Макар это сладостное воспоминание «переносит» в настоящее и не грустит, а живет воспоминанием.
9 апреля Варенька пишет Макару, что ей «ужасно нездоровится». Макар услышал ее, но ответ его несколько удивляет. «Так остерегаться нужно, самой о себе стараться, опасностей избегать и друзей своих в горе и в уныние не вводить» [20, с. 22]. Мечту о Вареньке Макар создает исключительно для себя. И вдруг «мечта» (над которой он так трудится, даже квартирой хорошей пожертвовал) ввела его в уныние, то есть начала не соответствовать замыслу (примечательно, что в самом первом письме Макар хвалит свою «мечту» именно за это соответствие: «Так Вы-таки поняли, чего мне хотелось, чего сердчишку моему хотелось!» [20, с. 13]). Начинает разрушаться любовь «в розовом цвете». Макару, конечно, это не нравится, ведь такая любовь очень нужна ему, как воздух нужна, так как посредством ее он и докажет всему миру, что он также человек, которого любить могут, не ветошка. После порицания Вареньки Макар переходит к рассказу о своем житье-бытье, о чем сама Варенька его действительно просила, но . в письме от 8 апреля, после которого было письмо Макара от того же числа; выполняет просьбу Вареньки он только в письме от 12 апреля.
Письмо Вареньки от 20 июня: «У меня сил недостает говорить теперь о моем прошедшем; я и думать об нем не желаю; мне страшно становится от этих воспоминаний» [20, с. 48-49].
Письмо-ответ Макара от 21 июня: «Я никогда моих дней не проводил в такой радости. . да что это Вы там толкуете про четыре рубашечки - те, которые я Вам послал. Ведь надобно же Вам их было, - я от Федоры узнал. Да мне, маточка, это особое счастие Вас удовлетворять» [20, с. 49]. Пример подобного «диалога» есть в тексте и ранее [20].
По поводу отъезда Вареньки Макар говорит: «Конечно, во всем воля Божия; это так, это непременно должно быть так, то есть тут воля-то Божия непременно должна быть» [20, с. 101]. Ощущение присутствия в мире воли Божией ложно освободило Макара от необходимости проявлять собственную активность. Единственное утешение, которое осталось герою, как это ни грустно-иронично получается, возвращает его в иллюзорный мир мечты. В своем последнем письме Варенька, по сути, дает возможность делать Макару то, что он делал с самого начала: «Оставляю Вам книжку, пяльцы, начатое письмо; когда будете смотреть на эти начатые строчки, то мыслями читайте дальше все, что бы хотелось Вам услышать или прочесть от меня» (курсив авт. - Н. К.) [20, с. 106]. Не так ли он и читал все письма Вареньки, читал только то, что хотел?
Идея родства в художественном мире романа
Созданная воображением Макара любовь оказывается для него единственным способом удержаться в этом мире, не стереться в ветошку, не исчезнуть в круговороте бытия. Но иллюзия разрушилась, радость обратилась в беду, потому что была слишком оторванной от действительной жизни. Однако в данном утверждении еще не вся идея романа.
Необходимо учесть тот факт, что Варенька не просто любимый человек для Макара, но родной. Родственные отношения героев в романе являются идейно значимыми.
Макар Девушкин и Варенька Доброселова - дальние родственники, которые до встречи друг с другом были вырванными из семейного круга. Наступит момент, когда Варенька пожалеет Макара: «Неужели ж вы так всю свою жизнь прожили, в одиночестве, в лишениях, без радости, без дружеского приветливого слова, у чужих людей углы нанимая?» [20, с. 18]. Встретившись, каждый обрел духовную опору, равнозначную родственной связи.
Макар, оправдываясь за «глупую горячность сердца», поясняет Вареньке: «Отеческая приязнь одушевляла меня, единственно чистая отеческая приязнь, Варвара Алексеевна; ибо я занимаю у Вас место отца родного, по горькому сиротству вашему; говорю это от души, от чистого сердца, по-родственному. Уж как бы там ни было, а я вам хоть дальний родной, хоть, по пословице, и седьмая вода на киселе, а все-таки родственник, и теперь ближайший родственник и покровитель» [20, с. 19-20]. «Ближайший» отнюдь не в генетическом смысле. Обращения Макара к Вареньке постоянно указывают на родственную связь героев: «маточка», «родная моя», «дочечка Вы моя». Интересно, что обращения Вареньки к Макару находятся в иной смысловой сфере: «друг мой», «благодетель», «единственный доброжелатель мой», и только в конце: «родной мой». Действительно, на протяжении всего романа Макар старается играть роль благодетеля преимущественно с эгоистическими целями, то есть постоянно акцентирует внимание на своем благодеянии. Когда же перед Варенькой явственно предстала перспектива расставания с «другом», острее стала восприниматься родственная связь с ним.
Казалось бы, перед нами счастливое разрешение истории двух осиротевших душ, но с этого «разрешения» роман только начинается, заканчиваясь трагически. В основе сюжета первого романа Достоевского - трагедия духовного одиночества, сиротства, разъединенности даже самых родных людей. Почему же родственная связь оказалась очень непрочной и не уберегла от трагедии?
Макар боится не за Вареньку, он боится за себя: страшно потерять чувство связанности с родной душой, только что найденной. Его всегда окружали чужие, и вот явилась возможность быть отцом, но явилось и любование своей ролью, ревностное желание удержать родную возле себя, чтобы быть в глазах общества не одиноким, чтобы амбиция не пострадала, чтобы с гордостью осознавать: «и я не хуже других» [20, с. 82]. Но такая сконцентрированность на себе дает обратный эффект который все более и более погружает Макара в омут одиночества.
Создается мнимое духовное родство, основанное на обращенности героя только внутрь себя. Он метафорически не хочет войти в семейный круг Вареньки: не выполняет ее просьбу сходить с ней на могилу ее матери. А ведь Варенька в самые трудные минуты вспоминает именно мать, остро, мучительно переживая ее отсутствие рядом [20]. Ужасаясь мысли о семейной связи с Быковым, она восклицает: «Господин Быков хочет мне дать приданое. Бог с ними! Мне хорошо и здесь с вами, у доброй моей Федоры, которая своею привязанностию ко мне напоминает мне мою покойницу няню. Вы хоть дальний родственник мой, но защищаете меня своим именем. А их я не знаю» [20, с. 49]. Родным становится не тот человек, который по генам родственник, а тот, кто способен со-участвовать в судьбе другого, дать духовную опору в нужный момент.
Мотив духовной разъединенности самых близких (родных) людей повторен в романе многократно. Родство генетическое (имеем в виду Анну Федоровну) оказывается ложным в духовном смысле. Ее дом - дом благодетельницы, перед которой сироты должны преклоняться за данный им хлеб и кров. Кроме того, Анна Федоровна и Быков создают «искусственные» родственные связи: семью Покровских, «союз» Вареньки и Быкова.
Беды разрушают семью Горшковых. Перевернуты отношения в семье Покровских: сын поучает и воспитывает отца, при этом не имея уважения к нему; отец робеет и уничижается перед сыном.
Идейно значимым оказывается несколько раз повторяющийся по отношению к разным героям сюжетный эпизод похорон - действительных или мыслимых.
На отпевании студента Покровского были только его отец и Варенька. Эта картина пронизана острым ощущением сиротства [20]. Потом Варенька скажет о том, как ей страшно умереть среди чужих людей [20]. Макар тоже об этом размышляет, но под своим углом зрения: «Да, право же, будет такое, Варенька; что же мне без Вас делать останется! Хочется, видно, Вам, чтобы меня ломовой извозчик на Волково свез; чтобы какая-нибудь там нищая старуха-пошлепница одна мой гроб провожала, чтобы меня там песком засыпали, да прочь пошли, да одного там оставили» [20, с. 58]. Герой недвусмысленно дает понять Вареньке, что она будет виновата в самом страшном, что может быть на его похоронах. Та же ситуация изображена в «Станционном смотрителе» Пушкина: разрушение родственных связей, приведшее к трагическому исходу, Вырин умер так, как боится умереть Макар. Неслучайна его фраза: «Ведь я то же самое чувствую, вот совершенно так, как и в книжке, да я и сам в таких же положениях подчас находился, как примерно сказать, этот Самсон-то Вырин, бедняга» [20, с. 59]. Поэтому так настоятельно советует Вареньке прочитать повесть со вниманием. В этом совете Макара есть одно очень важное замечание: «Дело-то оно общее, маточка, и над Вами и надо мной может случиться. И граф, что на Невском или на набережной живет, и он будет то же самое, так только казаться будет другим, потому что у них всё по-своему, по высшему тону, но и он будет то же самое, всё может случиться, и со мною то же самое может случиться» [20, с. 59]. В «Станционном смотрителе» присутствует некое общее горе, с которым может столкнуться любой, независимо от своего социального положения. Пушкин поднимает проблему духовного одиночества. Достоевский углубляет ее: у него проблема еще и в том, что Макар пытается решить проблему (тавтология здесь уместна) только своего одиночества.
Сюжет романа - это история о бывших сиротливых и нашедших друг друга родных душах, но оставшихся сиротами. Все друг другу родные - и все врозь. Нет подлинной духовной связанности людей, теплота семейных отношений остается за рамками художественного сюжета (семья, в которой росла маленькая Варя; старушка и ее внучка, с которыми жил Макар). Сам композиционный принцип - переписка главных героев -изначально устраняет непосредственный контакт между ними.
Родственные отношения в системе образов необходимы писателю для выражения идеи о всеобщей связанности людей в мире, о сострадании, соучастии как основе существования мира. Макар находил деньги на конфетки, виноградик, рубашечки, но он не нашел в своей душе места для простого человеческого со-участия. А ведь только так, не раз будет повторять потом Достоевский, человек может бороться с «мировым» злом -через сострадание и помощь (действительно нужную!) рядом стоящему человеку.
Художественная деталь деньги в структуре романа
Важное место в сюжете романа занимает мотив денежной помощи, которая обретает амбивалентный смысл: она и корыстная, эгоистичная (помощь Анны Федоровны, Быкова, отчасти Макара Вареньке), и бескорыстная, сострадательная (помощь Вареньки, его превосходительства, Макара Горшкову). Эта помощь в романе является неким символическим обозначением способности человека к духовному родству, то есть способности быть родным другому.
Студент Покровский почти все деньги тратит на книги, немного дает отцу, но в воспитательных целях. Быков много жертвует на объединение людей в семейный союз, но помимо их воли (ему самому жена нужна в качестве наследницы, поскольку надобно лишить наследства негодного племянника), для Анны Федоровны деньги - это способ почувствовать свою власть над беззащитными. Однажды Макар попросил у сослуживца Петра Петровича тридцать рублей в долг - на эту просьбу не последует никакой реакции.
Варенька же из жалости дает Терезе двадцать копеек. (Отметим, в романе есть эпизод, когда Макар рассказывает о нищей семье Горшковых - с интонацией жалости, но ему даже не приходит в голову мысль о подаянии). Далее для нас важен эпизод накануне дня рождения студента Покровского: собрание сочинений Пушкина, которое было куплено на тридцать рублей Вареньки и два с половиной рубля отца Покровского, Варенька разрешила старику подарить от его имени. То есть тридцать рублей Варенька потратила не на вещь-подарок, а на установление теплых, добрых отношений между самыми родными людьми - отцом и сыном.
На что тратит деньги Макар? На горшки с бальзаминчиком и гераньку. На фунтик конфет, виноград и розанчики (при этом старается убедить Вареньку в ложном мнении о том, что у него «денежка водится»). На чай, не пить который стыдно. На собственные не первой важности нужды, подробный список которых он предоставляет Варе в ответ на ее просьбу занять для нее двадцать пять рублей на переезд (он же собирается занять сорок: нельзя же забыть и о себе). Когда же Варенька размышляет о том, как потратит деньги, которые выручит за ковер, то не забывается ни Федора, занимающаяся продажей ковра, ни единственный друг Макар, себе же оставляется на самое необходимое - «платьице, так, простенькое, потеплее» [20, с. 55].
Макар не раз говорит о не существующих у него деньгах, когда убеждает Вареньку: «Я ведь, маточка, деньги коплю, откладываю; у меня денежка водится» [20, с. 17], когда сообщает: «Вот, говорят, мне сорок рублей серебром награждения выходит, так зачем же продавать?» [20, с. 26], когда собирается занять сорок рублей и подробно перечисляет, на что эти деньги (а именно сумму, предназначенную для собственных нужд) потратит. Старательность этого перечисления вступает в резкий диссонанс с отчаянием Вареньки (в связи с приездом Быкова) [20].
Наконец наступает зеркальная ситуация подаяния. Вареньке пришлось подавать Макару. Она делает это пять раз. Интересно отметить тот факт, что размер подаяния постоянно уменьшается: десять рублей, полтинничек, тридцать копеек серебром (это аллюзия на тридцать сребренников, за которые Иуда продал Христа: Макар тоже «продает» Вареньку, не сумев помочь ей тогда, когда действительно нужно было), двугривенный, оттого, что «это почти все последнее наше» [20, с. 80], «у нас у самих почти ничего не осталось» [20, с. 75]. Последнее даяние наименее ценное в финансовом смысле, но самое ценное в смысле нравственном. Двугривенный (двадцать копеек) будет потрачен героем не впустую. Он будет отдан из сострадания умирающей от голода семье Горшковых. Интересно одно слово в рассказе Макара об этом подаянии: «Ну, я ему и вынул из ящика и отдал свои двадцать копеек» (курсив авт. - Н. К.) [20, с. 90]. Если вспомнить то, что до этого Варенька уже не единожды присылала ему свои последние деньги, причем перед самым эпизодом с Горшковым именно в том же размере (двадцать копеек), то становится ясным: Макар не свои отдает. Ему стыдно признать то, что он оказался берущим, а не дающим. И еще более совестно признаться в том, что даешь из того, что взял у других.
И именно после этого сам Макар получит сто рублей от своего начальника. Деньги эти были даны тоже из искреннего чувства сострадания. Такая последовательность сюжетных эпизодов выражает простую, но часто забываемую в человеческом обществе мысль: добро всегда возвращается добром, умножаясь при этом во много раз.
Позднее, готовя собрания сочинений 1860, 1865 гг., Достоевский убирает размышления Макара о том, как тот будет отдавать долг его превосходительству. Благодаря этому в первую очередь была усилена идея бескорыстия подаяния (его превосходительство именно подает, а не дает в долг). В романе есть еще один факт неожиданного получения денег, а именно Горшковым, вследствие чего (от сильного эмоционального потрясения) герой умирает. Полагаем, разница в результате этих случаев получения денег обусловлена разницей в самой сущности фактов обогащения героев. «Богатство» Горшкова - по земному правосудию, суду закона; «богатство» Макара - по человеческому милосердию.
Корыстность же траты денег Макаром на Вареньку, траты, которая не увеличивает добро в мире, подчеркнута следующим сюжетным ходом. Макар много денег отдал за конфеты, розанчики и т. п., пытаясь таким образом удержать Вареньку рядом с собой. Но одной из причин ее намерения идти в чужой дом гувернанткой является понимание своей неспособности вернуть Макару все в размере его благодеяний. На ненужное (гераньку, например) брать тяжело; это не деньги сострадания (которые Макар подать еще не в состоянии). Варенька всегда дает из сострадания, бескорыстно со-участвуя в судьбе другого. Такого же даяния хочет и от Макара в самый кризисный для себя момент, но не получает. Более того, именно в этот момент он открывает правду об отсутствии у него денег (которую до сих пор тщательно скрывал), что не в последнюю очередь заставит Вареньку уехать с тем, от кого хотела скрыться.
Макар принимает деньги на решение проблем малозначимых (отсутствие табака и «союз» с нелюбимым человеком - несопоставимые проблемы). Остается лишь «пасть духом». Герой теряет к себе уважение, пускается в пьянство.
Варенька же очень дорожит в незначительной степени проявленным со-участием Макара в ее судьбе. Когда Быков предлагает возместить пятьюстами рублей все хлопоты Макара, она объясняет: то, что Макар для нее сделал, никакими деньгами не заплатишь [20]. Но вот только то, что деньгами не заплатишь, должно быть с большей обращенностью к другому человеку и с меньшей к своему я. Данную мысль акцентирует и такая аллюзия.
В романе трижды упоминается денежная мера - рубль серебром. Полагаем, здесь аллюзия на народное поверье о неразменном рубле. Интересно, что Макар только тратит (или собирается потратить) этот рубль, причем бесполезно: на духи и мыло (для того чтобы понравиться актрисе), на новые сапоги; у Вареньки же этот рубль остается из вырученных денег за платья и шляпку. Сострадательные подаяния Вареньки делают рубль неразменным, то есть способным постоянно к ней возвращаться, и речь, конечно, не идет о рубле в буквальном смысле, но о добре, всегда возвращающемся к тому, кто его проявляет. Подаяния Макара рубль неразменным не делают. Это подтекстово выражено и в следующем эпизоде. Больной, чахленький мальчик дает Макару записку с просьбой о милостыне. Макар рассуждает: «Ну, что тут; дело ясное, дело житейское, а что мне им дать? Ну, и не дал ему ничего» [20, с. 87]. «Ох, Варенька, мучительно слышать Христа ради, и мимо пройти, и не дать ничего, сказать ему: «Бог подаст» [20, с. 88]. Ради Христа он более чем в состоянии подать.
Заключение
Сюжет романа завершается тем, что денежная проблема разрешилась для обоих героев: у Вареньки богатый муж, планирующий оставить ей по завещанию все; Макару Ратазяев нашел работу у одного сочинителя (не забудем и ста рублей, поданных его превосходительством). Но духовная проблема сиротства только усугубилась.
Перед нами история людской разъединенности при остром желании каждого к соединению. Замкнутость на себе самом мешает человеку эту разъединенность преодолеть, что подчеркнуто кольцевым принципом композиции. Первый факт повествования (в письме Макара) - загнутый уголок занавески, являющийся знаком близости двух людей. Последняя фраза (тоже из письма Макара) - обращение к Вареньке: «Голубчик мой, родная моя, маточка Вы моя!» [20, с. 108]. Родная, но которой рядом нет, и, может быть, навсегда нет., потому что занавеска сама зацепилась, а не была сигналом от родной души, и родное милое личико тоже только показалось герою. Между бедными людьми почти нет духовного контакта. Замкнувшись от мира в «углу», они потеряли себя и друг друга в мире. Социальные условия проверяют человека на способность быть родным другому. Полагаем, это было гениальной художественной идеей писателя в эпоху гегемонии прозы, поставленной на службу социального анализа. В переписке двух героев раскрывается не только сюжет их
взаимоотношений, но и сюжет российской действительности, шире - сюжет мира, такого, каким видел его Ф. М. Достоевский.
Л и т е р а т у р а
1. Осмоловский О. Н. Достоевский и русский психологический роман. - Кишинев: «Штиинца», 1981. - 167 с.
2. Шкловский В. Б. Повести о прозе. Размышления и разборы. В 2 т. Т.2. - М.: Худ. лит., 1966. - 463 с.
3. Гроссман Л. П. Достоевский. - М.: Молодая гвардия, 1965. - 608 с.
4. Цейтлин А. Г. Повести о бедном чиновнике Достоевского (к истории одного сюжета). - М.: Типография Моск. Армян. Лит.-Худ. Кружка, 1923. - 62 с.
5. Кирпотин В. Я. Ф. М. Достоевский. Творческий путь (1821-1859). - М.: Гос. изд-во худож. лит., 1960. - 607 с.
6. Яблоков Е. А Проблема мифологического подтекста в романе Ф. М. Достоевского «Бедные люди» // Миф. Пастораль. Утопия: Сб. научн. трудов. - М.: МГОПУ, 1998. - С. 80-90.
7. Тарасов Ф. Б. «В несчастии яснеет истина» (Два дебюта Достоевского: «Бедные люди» и «Записки из Мертвого дома») // Достоевский Ф. М. Записки из Мертвого дома; Бедные люди: Роман. - М.: Издательский Дом Синергия, 2000. - С. 5-30.
8. Печерская Т. И. Загадочная Федора (Об одной из авторских проекций в романе Ф. М. Достоевского «Бедные люди») // Поэтика русской литературы: К 70-летию проф. Юрия Владимировича Манна: Сб. ст. - М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2001. - С. 264-274.
9. Сокол Е. М. Проблема бедности и ее решение в романе Ф. М. Достоевского «Бедные люди» // Русское литературоведение в новом тысячелетии. Материалы II-й Междунар. конференции «Русское литературоведение в новом тысячелетии». В 2 тт. Т. 1. - М.: Издат. дом «Таганка» МГОПУ, 2003.
- С. 273-279.
10. Ветловская В. Е. Роман Ф. М. Достоевского «Бедные люди». - М.: Худож. лит., 1988. - 205 [3] с.
11. Шестопалова Г. А. Традиции народного сказа в романе Ф. М. Достоевского «Бедные люди» // Литературные отношения русских писателей XIX - начала ХХ веков: Межвуз. сб. научн. трудов. - М.: МПУ, 1995. - С. 130-148.
12. Седельникова О. В. Об онтологической природе социальной утопии в романе Ф. М. Достоевского «Бедные люди» // Проблемы литературных жанров: Мат. 1Х Междунар. науч. конф., посвящ. 120-летию со дня основания Томского гос. ун-та. 8-10 декабря 1998 г. Ч. 1. - Томск: Изд-во Томск. ун-та, 1999.
- С. 273-279.
13. Накамура К. Чувство жизни и смерти у Достоевского. - СПб.: Дмитрий Буланин, 1997. - 330 с.
14. Касаткина Т. А. О творящей природе слова. Онтологичность слова в творчестве Ф. М. Достоевского как основы «реализма в высшем смысле». - М.: ИМЛИ РАН, 2004. - 480 с. // http://magazines. russ.ru/novyi_mi/redkol/kasat/book/b16.html.
15. Михеева О. В. «Восстановление» человека в романе Ф. М. Достоевского «Бедные люди» // Ежегодная богословская конференция православного Свято-Тихоновского Богословского ин-та. - М.: Изд-во Православного Свято-Тихоновского Богословского ин-та, 2001. - С. 348-352.
16. Иванов В. В. Христианские традиции в творчестве Ф. М. Достоевского. Дис. на соискание уч. ст. д-ра филол. наук по спец-ти 10.01.01 - русская литература. - Петразаводск, 2004. - 430 с.
17. Смирнова Л. Н. Идейно-художественная функция «Дневника» Вареньки Доброселовой в контексте романа Ф. М. Достоевского «Бедные люди» // Свет науки молодой: Сб. научных трудов: В 2 ч. / Под ред. В. В. Чекмарева. - Кострома: КГУ им. Н. А. Некрасова, 2003. - Ч. 1. - С. 187-191.
18. Степанян К. А. «Сознать и сказать»: «Реализм в высшем смысле» как творческий метод Ф. М. Достоевского. - М.: Раритет, 2005. - 572 с.
19. Благово В. А. Типы диалога в романе Ф. М. Достоевского «Бедные люди» // Достоевский в культурном контексте ХХ века: Мат. науч. конф., посвящ. 170-летию со дня рождения Ф. М. Достоевского / Под общей ред. В. М. Физикова. - Омск: Изд-во ОмГПУ, 1995. - С. 27-38.
20. Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Т. 1. - Л.: Наука, 1972. - 519 с.
21. Белинский В. Г. Полное собрание сочинений. Т. 12. - М.: АН СССР, 1956.
22. Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Т. 19. - Л.: Наука, 1979. - 360 с.
23. Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Т. 25. - Л.: Наука, 1983. - 465 с.
24. Григорович Д. В. Литературные воспоминания. - М.: Худ. лит., 1987. - 335 с.
R e f e r e n c e s
1. Osmolovskii O. N. Dostoevskii i russkii psikhologicheskii roman. - Kishinev: «Shtiintsa», 1981. - 167 s.
2. Shklovskii V. B. Povesti o proze. Razmyshleniia i razbory. V 2 t. T.2. - M.: Khud. lit., 1966. - 463 s.
3. Grossman L. P. Dostoevskii. - M.: Molodaia gvardiia, 1965. - 608 s.
4. Tseitlin A. G. Povesti o bednom chinovnike Dostoevskogo (k istorii odnogo siuzheta). - M.: Tipografiia Mosk. Armian. Lit.-Khud. Kruzhka, 1923. - 62 s.
5. Kirpotin V. Ia. F. M. Dostoevskii. Tvorcheskii put' (1821-1859). - M.: Gos. izd-vo khudozh. lit., 1960. - 607 s.
6. Iablokov E. A Problema mifologicheskogo podteksta v romane F. M. Dostoevskogo «Bednye liudi» // Mif. Pastoral'. Utopiia: Sb. nauchn. trudov. - M.: MGOPU, 1998. - S. 80-90.
7. Tarasov F. B. «V neschastii iasneet istina» (Dva debiuta Dostoevskogo: «Bednye liudi» i «Zapiski iz Mertvogo doma») // Dostoevskii F. M. Zapiski iz Mertvogo doma; Bednye liudi: Roman. - M.: Izdatel'skii Dom Sinergiia, 2000. - S. 5-30.
8. Pecherskaia T. I. Zagadochnaia Fedora (Ob odnoi iz avtorskikh proektsii v romane F. M. Dostoevskogo «Bednye liudi») // Poetika russkoi literatury: K 70-letiiu prof. Iuriia Vladimirovicha Manna: Sb. st. - M.: Ros. gos. gumanit. un-t, 2001. - S. 264-274.
9. Sokol E. M. Problema bednosti i ee reshenie v romane F. M. Dostoevskogo «Bednye liudi» // Russkoe literaturovedenie v novom tysiacheletii. Materialy II-i Mezhdunar. konferentsii «Russkoe literaturovedenie v novom tysiacheletii». V 2 tt. T. 1. - M.: Izdat. dom «Taganka» MGOPU, 2003. - S. 273-279.
10. Vetlovskaia V. E. Roman F. M. Dostoevskogo «Bednye liudi». - M.: Khudozh. lit., 1988. - 205 [3] s.
11. Shestopalova G. A. Traditsii narodnogo skaza v romane F. M. Dostoevskogo «Bednye liudi» // Literaturnye otnosheniia russkikh pisatelei KhIKh - nachala KhKh vekov: Mezhvuz. sb. nauchn. trudov. - M.: MPU, 1995. - S. 130-148.
12. Sedel'nikova O. V. Ob ontologicheskoi prirode sotsial'noi utopii v romane F. M. Dostoevskogo «Bednye liudi» // Problemy literaturnykh zhanrov: Mat. IKh Mezhdunar. nauch. konf., posviashch. 120-letiiu so dnia osnovaniia Tomskogo gos. un-ta. 8-10 dekabria 1998 g. Ch. 1. - Tomsk: Izd-vo Tomsk. un-ta, 1999. - S. 273-279.
13. Nakamura K. Chuvstvo zhizni i smerti u Dostoevskogo. - SPb.: Dmitrii Bulanin, 1997. - 330 s.
14. Kasatkina T. A. O tvoriashchei prirode slova. Ontologichnost' slova v tvorchestve F. M. Dostoevskogo kak osnovy «realizma v vysshem smysle». - M.: IMLI RAN, 2004. - 480 s. // http://magazines.russ.ru/ novyi_mi/redkol/kasat/book/b16.html.
15. Mikheeva O. V. «Vosstanovlenie» cheloveka v romane F. M. Dostoevskogo «Bednye liudi» // Ezhegodnaia bogoslovskaia konferentsiia pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo Bogoslovskogo in-ta. - M.: Izd-vo Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo Bogoslovskogo in-ta, 2001. - S. 348-352.
16. Ivanov V. V. Khristianskie traditsii v tvorchestve F. M. Dostoevskogo. Dis. na soiskanie uch. st. d-ra filol. nauk po spets-ti 10.01.01 - russkaia literatura. - Petrazavodsk, 2004. - 430 s.
17. Smirnova L. N. Ideino-khudozhestvennaia funktsiia «Dnevnika» Varen'ki Dobroselovoi v kontekste romana F. M. Dostoevskogo «Bednye liudi» // Svet nauki molodoi: Sb. nauchnykh trudov: V 2 ch. / Pod red. V. V. Chekmareva. - Kostroma: KGU im. N. A. Nekrasova, 2003. - Ch. 1. - S. 187-191.
18. Stepanian K. A. «Soznat' i skazat'»: «Realizm v vysshem smysle» kak tvorcheskii metod F. M. Dostoevskogo. - M.: Raritet, 2005. - 572 s.
19. Blagovo V. A. Tipy dialoga v romane F. M. Dostoevskogo «Bednye liudi» // Dostoevskii v kul'turnom kontekste KhKh veka: Mat. nauch. konf., posviashch. 170-letiiu so dnia rozhdeniia F. M. Dostoevskogo / Pod obshchei red. V. M. Fizikova. - Omsk: Izd-vo OmGPU, 1995. - S. 27-38.
20. Dostoevskii F. M. Polnoe sobranie sochinenii: V 30 t. T. 1. - L.: Nauka, 1972. - 519 s.
21. Belinskii V. G. Polnoe sobranie sochinenii. T. 12. - M.: AN SSSR, 1956.
22. Dostoevskii F. M. Polnoe sobranie sochinenii: V 30 t. T. 19. - L.: Nauka, 1979. - 360 s.
23. Dostoevskii F. M. Polnoe sobranie sochinenii: V 30 t. T. 25. - L.: Nauka, 1983. - 465 s.
24. Grigorovich D. V. Literaturnye vospominaniia. - M.: Khud. lit., 1987. - 335 s.
