CC BY
100
А. Ю. Тимофеев (Белград)
Хронология одного переворота. К десятилетию событий октября 2000 г. в Сербии
В статье рассматриваются внутриполитические события и деятельность западных спецслужб и политтехнологов, приведшие к «экспресс-революции» в Югославии.
Ключевые слова: Югославия, Сербия, «экспресс-революция», С. Милошевич, движение «Отпор».
После выборов 1996 г. популистский режим С. Милошевича потерял симпатии избирателей, разочарованных резким падением жизненного уровня, психологическим давлением блокады и санкций и, что самое главное, подавленных проигрышем войны, делавшим все принесенные жертвы бессмысленными. Нежелание Милошевича признать «статус-кво» и открыто сделать ставку на сербский национализм, как и его весьма спорная позиция по отношению к сербам Хорватии, Боснии и Герцеговины, делали его несимпатичным в глазах сербских националистов. С другой стороны, еще большую неприязнь он вызывал у сербских либералов-западников, видевших в нем главного противника евроатлантической модернизации Сербии. В результате «грубой манипуляции» на выборах в местные законодательные собрания в 1996 г. зимой 1996-1997 гг. по Сербии прокатилась волна протестов, где основной ударной массой были студенты и городская интеллигенция. Демонстрации, начавшиеся в ноябре во втором по величине городе Сербии, Нише, были поддержаны студентами Белградского университета и продолжались с переменным успехом по всей Сербии до марта 1997 г. В рамках демонстраций в Белграде на улицы выходили около 200 тыс. человек, несмотря на угрозу подвергнуться санкциям на рабочем месте вплоть до увольнения. В организации демонстраций участвовала политическая коалиция «Заедно» («Вместе»), сформированная из представителей различных оппозиционных политических партий демократического спектра.
Милошевич сдался и 11 февраля 1997 г. подписал особый указ («lex specialis»), которым признал победу оппозиции на местных выборах в нескольких крупных городах. Кроме того, 22 марта того же года Милошевич сменил часть руководства Белградского уни-
верситета и вернул университетам Сербии автономию, которую незадолго до этого пытался отменить. И тем не менее Милошевич сумел перенести удар, нанесенный ему военным поражением в Хорватии и Боснии, а также жесточайшей блокадой. Согласно Конституции Сербии, Милошевич не мог оставаться на своем посту более двух сроков и передал пост главы Сербии своему стороннику Милану Милутиновичу, а сам занял пост президента Югославии. Прекращение войны и (минимальное) ослабление санкций привело к экономической стабилизации Сербии.
Для США и их союзников стало очевидно, что режим Милошевича можно убрать лишь насильственным путем. Бомбардировка Югославии весной 1999 г. привела к куда большей гуманитарной катастрофе (сотни тысяч албанских, сербских и цыганских беженцев покинули край после начала конфликта, во время него и после его окончания), чем несколько десятков боевиков, убитых при оказании вооруженного сопротивления в Косово и Метохии в 1997-1998 гг. Бомбардировки авиацией НАТО страны, находящейся в непосредственной близости от границ ЕС, можно понять лишь исходя из стремления США и их союзников решить проблему неподконтрольного режима на Балканах раз и навсегда. Однако непродолжительное и достаточно эффективное применение высокоточного оружия не привело к желаемому результату. Идея покушения или похищения присутствовала в арсенале возможных мер, но была отвергнута как трудновыполнимая, и в конце июня 1999 г. подход к проблеме Милошевича был изменен в пользу «экспресс-революции»1.
Этот метод восходил к технологиям, применявшимся США во второй половине 1980-х и в 1990-е гг. в Латинской Америке, но отличался от подобных технологий (использованных, например, в 1990-х годах послом США в Никарагуа Майклом Козаком, позднее — послом в Белоруссии), тем, что... они применялись в Европе. То есть, имелось образованное (постиндустриальное), хотя и находящееся в тяжелых экономических условиях общество, имеющее широкий доступ к электронным средствам массовой информации, где традиции гражданской войны и вооруженного сопротивления властям были достаточно слабыми, в сочетании с давними традициями молчаливого саботажа решений автократической власти. К основным отличиям этого нового подхода относились: экспрессный характер действий, за счет массированного применения финансовых и информационных ресурсов момент от начала активных действий до удачного завершения операции сокращался до 1,5-2 лет; сколачивание
крайне широкого блока оппозиционных партий; активный и целенаправленный поиск сторонников перемен внутри режима и в том числе в силовых структурах; создание с использованием технологий «сетевого маркетинга», «безлидерных движений» и «рекламного менеджмента» гигантских партий, охватывающих значительное число протестного электората всех спектров, привлеченных различными, зачастую полностью противоречивыми обещаниями. Отсутствие единого открытого руководства позволяет этим движениям обрести высокую степень неуязвимости, позволяет собрать под одними флагами не объединимое любым другим способом число сторонников. Эта партия-голем (партия-великан) может быть разбужена в момент «икс» при появлении необходимости вывести народ на улицы для проведения массовых акций гражданского неповиновения. А по достижении целей переворота может быть полностью ликвидирована, благодаря встраиваемому механизму самоуничтожения, мешающему этим массовым, но безголовым партиям превратиться в «гегемона» или в партию диктаторско-популистского типа, что является реальной опасностью для любой крупной партии, совершившей удачный переворот. Механизм самоуничтожения скрывается в постыдной и скрываемой до победы переворота тайне их возникновения и финансирования, а также в исключительной широте спектра участников, которые могут примириться лишь до момента победы над ненавистным диктатором, а вот «светлое будущее» представляют совершенно по-разному.
Понятно, что деятельность по поиску тайных сторонников среди руководства силовых ведомств относится к сфере классических разведывательных методов, и о них стоит упомянуть лишь в общих чертах. Активизацию по поиску «талантов» в Югославии западноевропейские спецслужбы предприняли со второй половины 1999 г. «Интересные предложения» делали не только оперативникам югославских спецслужб или журналистам, но и отдельным действующим министрам югославского правительства. Стоявший с начала девяностых на посту главы сербской госбезопасности и снятый с этого поста в 1998 г. Йовица Станишич принял участие в этих переговорах. В дальнейшем его содействие имело большое значение, так как в ходе событий 2000 г. способствовало пассивности на тот момент самого подготовленного, обеспеченного и во всех отношениях элитного подразделения Сербии — «красных беретов» — «Части для специальных операций» — спецназа государственной безопасности. Со временем в переговоры включились и офицеры военной разведки
Армии Югославии. С целью зондирования почвы МИ-6 контактировала летом и осенью 2000 г. с представителями югославской военной разведки, приезжавшими в Великобританию во время авиашоу в Биггин-Хилле (Biggin Hill), в котором участвовали югославские самолеты и пилоты. Впрочем, военные были более осторожны, и речь тут шла лишь о том, что появилась уверенность, «что армия не будет стрелять в народ». Согласно заявлению одного из высокопоставленных югославских офицеров, «военная разведывательная служба знала о том, что иностранцы готовят почву для свержения Милошевича. Мы знали об их организациях, пропаганде, вложениях, встречах в Сегедине в Венгрии и Благоевграде в Болгарии. Мы предприняли все законные меры, чтобы раскрыть это, и данные мы передавали по инстанции, но на политическом уровне решение принято не было». Окончательно точки над «i» были расставлены накануне событий — 4 октября 2000 г. при встрече в приграничном боснийском селе Лакташи неподалеку от Баня-Луки. Прибывшие на встречу представители югославской военной разведки заверили: «Даже если Милошевич прикажет армии выйти на улицу, Верховное командование не будет ему послушно»2.
Объединение в одни рамки большинства политических противников Слободана Милошевича осуществлялось с использованием скрытых методов финансового и делового давления, далеких от глаз широкой общественности. Кроме антикоммунистов и монархистов из Сербского Движения Обновления (СДО) Вука Драш-ковича, либералов Демократической партии (ДП) Зорана Джин-джича и отделившейся от нее еще в 1992 г. национал-либеральной Демократической партии Сербии (ДПС) Воислава Коштуницы в блоке предстояло объединить еще целый ряд карликовых партий либерал-демократов, христианских демократов, социал-демократов и сепаратистов из национальных меньшинств. Эту всеохватную коалицию, включавшую 18 партий, удалось создать 9 января 2000 г. Кроме понятных программных расхождений между либеральными антитрадиционалистами и православными верующими, монархистами и сепаратистами, существовал и личный антагонизм между лидерами двух крупнейших оппозиционных партий — харизматическим сторонником «православной и монархической Сербии» В. Драшковичем из СДО и резким в суждениях З. Джинджичем из ДП. Предчувствуя неладное, Милошевич начал оказывать давление на наиболее важную (по его мнению) партию — СДО. В октябре 1999 г. представителями сербских спецслужб на Ибарском автопути было
совершено покушение на лидеров СДО, закончившееся гибелью нескольких высших функционеров СДО. А 15 июня 2000 г. в г. Будва оперативники сербских спецслужб организовали еще одно покушение на лидера СДО Драшковича. Это давление привело к искомому результату. СДО начал выдвигать намеренно завышенные требования к коалиционным партнерам, двинулся на выборы самостоятельно и с треском их проиграл (3,3%). Еще одной фигурой для нейтрализации был Иван Стамболич, бывший лидер либеральной струи в сербской компартии, популярный в узких кругах белградской либеральной интеллигенции. Роковым стал слух (опубликованный в СМИ) о том, что И. Стамболич может принять участие в президентской гонке. В результате 25 августа 2000 г. «серый кардинал сопротивления» Стамболич был похищен группой лиц, служивших в госбезопасности Сербии, а его останки были найдены лишь спустя три года, 28 марта 2003 г., в лесопарке Фрушка Гора. Выбор настоящего первого лица коалиции был достаточно сложен и не обошелся без западных менторов, использовавших результаты экспресс-опросов, обрабатываемых профессиональными аналитиками3. Национальный Демократический институт Демократической Партии США заказал американской компании по изучению общественного мнения «Пенн, Шон и Берланд» («Penn, Schoen and Berland Associates») провести исследование по выявлению профиля человека, который смог бы составить в Сербии конкуренцию Милошевичу на президентских выборах. Дуглас Шон лично прибыл в Будапешт на встречу собравшихся там осенью 1999 г. сербских оппозиционных политиков, чтобы огласить результаты. Кандидатура должна была бы обладать определенными параметрами: «.быть националистом, иметь чистое прошлое; это мог бы быть кто-то, кто никогда не имел отношения к режиму или деньгам из-за границы и не был замаран мелкой грызней между лидерами оппозиции». Фактически такие требования выводили из игры всех более или менее известных оппозиционных лидеров. Согласно результатам опроса, Милошевич имел 70-процентный негативный рейтинг среди избирателей, что сулило ему мрачные перспективы. Проблема была в том, что почти такие же уровни негативного рейтинга были и у его главных оппонентов. Шон предложил выдвинуть на это место лидера сравнительно небольшой Демократической партии Сербии Воислава Коштуницу, чей негативный рейтинг был равен всего лишь 29%, а позитивный — 49%, что давало надежды на успех4.
Не меньше усилий было предпринято для создания массового народного движения сопротивления, движения «Отпор». Эта орга-
низация, согласно воспоминаниям участников, была основана малочисленной группой студентов 10 октября 1998 г.5 В феврале 1999 г. состоялось первое публичное выступление организаторов «Отпора», проведенное во Дворце молодежи в центре Белграда, после которого в рядах организации оказалось около 25 человек. Это была не первая и не единственная в то время подобная группа, однако ее характеризовал намеренный отказ от элитизма, от которого страдали все прочие интеллигентские кружки. Второй важной особенностью была изначальная ориентированность на иностранную финансовую, организационную и методологическую помощь, так как среди членов группы существовало осознание того, что свержение контролировавшего все финансовые потоки Сербии всесильного президента невозможно без активной помощи из-за границы6.
Впрочем, эта помощь пришла не сразу. В марте 1999 г. были начаты бомбардировки Югославии, приведшие к гибели военнослужащих и мирных граждан, в таких условиях было сравнительно трудно поддерживать контакты с западными спонсорами. Кроме того, и режим Милошевича потерял терпение и перешел к силовым действиям, высшей точкой эскалации которых стала ликвидация в апреле 1999 г. владельца оппозиционной газеты и журналиста Славка Чурувии. По окончании военных действий западная помощь не замедлила появиться. Спустя несколько дней после прекращения бомбардировок в Новом Саде в издании «Гражданская инициатива» вышла небольшая (84 страницы) книга Джина Шарпа с говорящим названием «От диктатуры к демократии». Первоначально написанная для распространения среди диссидентов Бирмы, эта книга была переведена на многие языки мира. В Новом Саде книга была опубликована тиражом в несколько тысяч экземпляров и раздавалась бесплатно, при этом ее активно распространяли в студенческой среде. Вместе с книгой неофициально распространялись и несколько страниц фотокопированного приложения — «Методы ненасильственного сопротивления». Этот комплект имел ореол опасной (и притягательной для молодежи) запрещенной литературы, привлекательной для тех, кто в дальнейшем будет составлять ряды демонстрантов.
По словам Пауля Б. Мак-Карти7, чиновника расположенного в Вашингтоне Национального фонда в защиту демократии, в поле зрения его коллег «Отпор» попал достаточно рано: «Сначала мы были испуганы флагом, который напоминал по своему виду фашистский. Но вскоре настроения изменились». Для американцев, стремившихся насадить «демократию» в Сербии, «Отпор» был привлекателен по
ряду причин: его размытая организация не давала возможности подконтрольным Милошевичу спецслужбам нанести точечный удар; его стойкость по отношению к арестам и избиениям со стороны полиции могла послужить укором постоянно ссорившейся сербской оппозиции; эти же качества могли помочь сербскому обществу побороть страх перед репрессиями; он без оговорок поддерживал идею «нормализации Сербии» и свержения Милошевича; он мог вдохновить на сопротивление поколение родителей и увлечь за собой поколение детей. Именно поэтому, по словам Мак-Карти, с августа 1999 г. доллары в довольно значительном объеме потекли в «Отпор». Эти деньги ложились на иностранные счета «Отпора». В то же время Мак-Карти провел серию встреч с руководством «Отпора» в Подгорице (Черногория), Сегедине и Будапеште (Венгрия). Главным контактом Мак-Карти был 28-летний Слободан Хомен, один из руководителей «Отпора». На состоявшемся в Берлине в июне 1999 г. рандеву Хомен узнал, что М. Олбрайт «желала увидеть Милошевича не в президентском кресле, и даже не в Сербии, а в Гааге». Кроме того, он также был представлен Уильяму Д. Монтгомери, опытному американскому дипломату, который провел много лет на Балканах, будущему послу США в Сербии. В то время Монтгомери закончил осуществление сложного гамбита в Хорватии, где он исполнял обязанности посла США8, и встал во главе размещенной в Будапеште группы американских чиновников, занимавшейся «мониторингом» Сербии. При встрече Монтгомери сообщил, что «Милошевич является личным неприятелем М. Олбрайт, очень приоритетной целью», и выразил надежду на то, что новое поколение лидеров Сербии придет из колыбели «Отпора». Активисты «Отпора» уже в августе 1999 г. провели акцию публичного празднования-обвинения дня рождения югославского президента9. К сентябрю 1999 г. сеть агентов влияния Запада в Югославии была полностью восстановлена. В то время как независимые издания и оппозиционные политики вернули себе уверенность в собственных силах, движение молодежного сопротивления стало набирать все большую силу.
На «Отпор» сразу же пролился золотой дождь: по сведениям сотрудника Агентства международного развития США (ИБГО) Дональда Прессли, этой организацией было выдано представителям «Отпора» несколько сотен тысяч долларов на пропагандистский материал; кроме того, определенные суммы выплачивались на текущие расходы; Международный Институт Республиканской партии, по словам его сотрудника Дэниела Калингерта, потратил
около 1.800.000 долларов на Сербию, причем большинство из них на «Отпор». Калингерт сообщил, что начиная с октября 1999 г. он встречался с руководителями «Отпора» 7-10 раз в Венгрии и Черногории. Кроме того, по словам Калингерта, его организация оплатила размещение и проведение с 31 марта по 3 апреля инструктивного семинара для 25 активистов студенческой организации «Отпор» в Будапеште10. Активистов убеждали в том, что сменить Милошевича можно и нужно, а самое главное, что сделать это следует именно сейчас. Председательствовал на встрече полковник Роберт Хелви, вещавший молодежи о «столпах поддержки» и «пироге лояльности»11. Семинары по «ненасильственной борьбе» повторялись еще несколько раз на территории Черногории, Венгрии и Болгарии12.
Бывшие члены руководства «Отпора» официально признали факт своего участия в семинарах под руководством полковника Хелви лишь в 2004 г. При этом они отрицают контакты с ним или его коллегами до марта 2000 г., когда, по словам Александра Марича, был проведен первый однодневный семинар при участии полковника Хелви13. Однако эти высказывания вызывают подозрение14. Во-первых, в действиях «Отпора» в марте не наблюдается значительных изменений в стратегии, что свидетельствует о том, что вопросы стратегии были решены на более ранней встрече. Во-вторых, финансирование «Отпора» до этого явно проводилось со стороны, что было невозможно без определенного иностранного менторства. В-третьих, сразу после событий 5 октября 2000 г. руководство «Отпора» отрицало факт контактов с американцами вообще, поэтому можно также усомниться и в более поздних признаниях15.
Без крупной финансовой поддержки было невозможно распространять баллончики с краской и наклейки, плакаты и листовки, платить за аренду помещений и путевые расходы агитаторов. Было потрачено около 5 тысяч баллончиков краски для написания антигосударственных граффити и свыше 2,5 миллионов наклеек с лаконичным, но броским призывом — «Он готов» («Готов jе»). Кроме того, щедрые спонсоры ввозили необходимую для оборудования мини-офисов «Отпора» технику через представительства западноевропейских стран в Югославии. Все это сделало возможным разрастание и укрепление массового народного движения — партии-голема «Отпор».
Движение «Отпор» было первым в ряду партий-големов, возникших в качестве непременного компонента «экспресс-революций». К моменту переворота это была политическая организация с крайне
разветвленной структурой, скрытым руководством, неприметной, но строгой иерархией и крепкой внутриорганизационной цензурой. Важнейшие стратегические решения принимал узкий круг далеких от глаз общественности лиц16. С другой стороны, несмотря на кажущуюся широкой публике размытость руководства, была очевидна высокая степень внутренней коммуникации, особенно скорость реакции на внешние факторы, то есть молниеносность, с которой реагировали на действия местных властей представители районных отделений. Кроме того, высокая степень заинтересованности участников движения в конечном результате не давала организации заплыть «жиром бюрократии» и избежать надменности, свойственной длительно существующим иерархическим структурам. Важно отметить и такой дополнительный резерв живучести, на случай полицейских операций или других помех, как концентрический, а не лучевой характер иерархии, имевшей вид концентрических кругов управления.
Хотя к лету 2000 г. майка с символикой «Отпора» и была популярным способом эпатажа и привлечения симпатии оппозиционно настроенных сограждан, стоит отметить, что настоящие члены «Отпора» должны были пройти ряд вступительных процедур, в том числе посетить ряд семинаров по «ненасильственному сопротивлению». Только после этого нового члена ставили на довольствие. Например, в декабре 1999 г. новому члену движения, который предложил основать новую ячейку «Отпора» в одном из провинциальных городков, выдавали 130 долларов на организационные расходы (зарплата чернорабочего составляла около 28 долларов, а госслужащего или полицейского — около 65 долларов в месяц), мобильный телефон для поддержания связи и пропагандистский материал (несколько стопок листовок и флайеров, скатанные в трубку плакаты, упаковку баллончиков краски, форменные майки с логотипом «Отпора»). Согласно заявлениям самих представителей «Отпора», им удалось основать 130 региональных представительств с общей численностью в 70 тыс. членов, что возможно является некоторым преувеличением17.
Социологический профиль участника движения был создан на основании обширного социологического исследования В. Илича, проведенного спустя несколько месяцев после событий 5 октября 2000 г., «по горячим следам», и обладающего достаточной степенью объективности18. Суммируя результаты социологического исследования Илича, можно прийти к выводу, что, в среднем, члены движения «Отпор» были умеренно националистически и традиционалист-
ски настроенными демократами, чувствительными к идее социальной справедливости. Свойственный молодым людям радикализм в сочетании с этими качествами делал из них удобных рекрутов для борьбы с режимом, но не должен был принимать крепкие организационные формы после свержения диктатора. Это обеспечивалось, как мы уже отметили выше, встроенными механизмами политического самоуничтожения. Нужны были годные для временного употребления хунвейбины, а не новый талибан.
Основным методом политической деятельности «Отпора» была ненасильственность его действий. В сохранившихся с лета 2000 г. конспектах, использовавшихся на семинарах в Сербии, можно найти подробное объяснение этой методики. В ходе проведения акций их участникам предлагалось: «не наносить никому физического вреда, не отвечать ударом на удар, не выражать ненависти к стражам порядка, и вообще выражать протест, а не ненависть, избегать личных оскорблений и насилия, не делать угрожающих жестов в ходе демонстраций, избегать похищений чужой собственности по политическим мотивам, не носить оружия, не употреблять в ходе акций алкоголь и наркотики, соблюдать договоренности (партийную дисциплину), не скрывать своего участия в акциях в случае задержания».
Решения о принятии конкретных шагов в рамках кампаний, как и начало новых кампаний, принимались лишь после консультаций с Агентством по исследованию общественного мнения. По словам члена руководства «Отпора» Ивана Андрича, с самого начала было решено сосредоточиться на адресной группе — молодежь от 18 до 30 лет. Исследования проводились сильной подготовленной командой, занимавшейся исследованием общественного мнения в Сербии с начала девяностых: Институтом стратегического маркетинга и исследования средств массовой информации. Анализ проводился с высоким профессионализмом на 16 фокусных группах в 8 населенных пунктах, включавших городское и сельское население различных возрастов и интересов. В результате за год работы было получено около 9 тыс. страниц целевых обзоров, опросов и профилей различных фокусных групп. Представитель агентства по стратегическому маркетингу регулярно передавал ежемесячные отчеты по каждой из групп. Поэтому ошибок в пиаре практически не было, выбор лозунгов и целей кампаний соответствовал массовым настроениям и приносил максимальный эффект. Стоит признать успешной и стратегию «Отпора», предполагавшую постепенное увеличение давления на режим, а не попытки немедленной организации массовых демон-
страций. Люди, создававшие стратегию движения, хорошо понимали, что попытка провести многочисленную демонстрацию «сразу и сейчас» в любом случае пагубна для молодой организации — как в случае провала (потраченные даром ресурсы и усилия, полученная репутация неудачников), так и в случае успеха (массовое скопление народа — большая сила, но если масса недовольных лишь соберется и лишь прослушает очередные призывы, а потом спокойно разойдется без продолжения и перспективы, это приведет к массовой фрустрации, разочарованию и апатии). Более действенными были многочисленные, целевые и скоординированные небольшие акции в крупнейших городах Сербии (Белград, Ниш, Новый Сад, Крагуевац). Важную роль в этом играли локальные СМИ, где цензура режима была не такая сильная и где могли существовать неподконтрольные режиму периодические издания, радиостанции и даже отдельные телестанции местного вещания19.
Описание первой «экспресс-революции» в Европе было бы неполным без упоминания тех мер, которые предпринимались окружением Милошевича для борьбы с этим движением. Эти меры содержали в себе большую часть тех ошибок, которые позднее повторялись другими режимами, подвергшимися атакам цветных революций. Отношение властей к движению «Отпор» можно условно разделить на три неодинаковых по продолжительности периода: с осени 1998 по весну 2000 г. — презрение и, как следствие, недостаточное внимание; с весны 2000 до конца лета 2000 г. — ненависть и резкое усиление санкций; сентябрь-октябрь 2000 г. — парализующее активность опасение за свое будущее в случае вероятной победы оппозиции. Сразу стоит отметить, что даже на пике противостояния «Отпора» и полиции власти вели себя по отношению к членам движения сравнительно гуманно. Согласно данным, приводимым Фондом гуманитарного права, в Сербии в ходе полицейской кампании против «Отпора» подвергалось задержанию около 2 тыс. лиц, причастных к движению, большинство из которых вскоре было отпущено. Около 200 задержанных были несовершеннолетними в возрасте от 16 до 18 лет, 300 человек задерживались 5 и более раз (то есть, судя по всему, были активистами движения)20.
Особый интерес представляет приказ № 33/2000 по МВД Сербии для внутреннего пользования о борьбе с молодежными экстремистскими организациями. Этот приказ подписал 11 мая 2000 г. заместитель министра внутренних дел, главный полицейский страны — генерал-полковник Властимир Джорджевич, выдвинувшийся
в ходе борьбы с сепаратистами в Косово и Метохии в 1998-1999 гг., а в 2007 г. попавший в Гаагу после нескольких лет безуспешного бегства от Карлы дель Понте. Приказ был продолжением приказов и инструкций МВД Сербии от 25 октября 1997 г., от 20 октября 1999 г. и от 24 января 2000 г., определявших действия сотрудников сил правопорядка по отношению к участникам «неформальных групп, религиозным сектам и радикальным болельщикам спортивных клубов, члены которых выражают агрессивность в поведении и одежде, совершают правонарушения и уголовные действия с элементами насилия, с использованием орудий, приспособленных для нанесения телесных повреждений». Интересно, что как наиболее опасный противник (которого стоит добить) выделены «скинхеды», объективно говоря, почти незаметное в Сербии того времени движение, позволявшее себе отдельные насильственные выходки против цыган. Лишь в качестве проблемы № 2 выделена «активность организации — движения "Отпор", чьи члены одеждой (черные бейсболки, банданы, штаны и майки с символом "Отпора" и сжатым кулаком в середине круга и т. д.) и агрессивным поведением на улицах, площадях и других общественных местах в крупных городах нарушают общественное спокойствие и порядок». Ввиду всего вышеизложенного, всем сотрудникам МВД было приказано, в сотрудничестве с представителями государственной безопасности, принять следующие меры: продолжить идентификацию неформальных групп; идентифицировать членов движений, собирать информацию об их численности, намерениях и склонности, месте и времени проведения сборов, передвижении и другой деятельности; после идентификации членов и сторонников неформальных групп и религиозных сект провести их криминалистически-техническую обработку, осуществлять за ними надзор, наблюдать за деятельностью и предотвращать насильственное и другое противозаконное поведение с энергичным применением предписанных законом мер; вступить в необходимое сотрудничество с центрами социальной защиты, образовательными учреждениями, родителями малолетних членов групп.
Подписанный 11 мая 2000 г. приказ В. Джорджевича совпал с убийством главы Воеводины Б. Перошевича. Убийство совершил внепартийный, неуравновешенный, живший в снятой квартире без семьи человек, служивший охранником в Выставочном центре и застреливший Перошевича во время посещения им этого центра. При обыске на квартире убийцы была найдена пропагандистская литература и материалы «Отпора», после чего давление полиции на
«Отпор» возросло. Причиной для задержания были: майка или значок с символикой «Отпора», участие в публичных акциях «Отпора», прилюдное распевание частушек антиправительственного содержания. Проводилось и профилактическое задержание известных местных активистов в случае прибытия членов окружения Милошевича в провинциальные города на торжественные мероприятия. К задержанным применялась стандартная процедура: задержание, личный обыск и изъятие, выдерживание в КПЗ, допрос, фотографирование, взятие отпечатков пальцев и заведение личного досье. После задержания активистов и сочувствующих «Отпору» полиция производила изъятие плакатов, значков, листовок, знамен, а также предметов, носивших эмблему движения и распространявшихся в рекламных целях (спичечные коробки, календари и майки)21.
На основании собранной информации в июне 2000 г. Управление аналитики отделения общественной безопасности при МВД Сербии опубликовало для внутреннего пользования небольшую брошюру, носившую гриф «Строго секретно»22. В ней было указано (бездоказательно, неконкретно и с большим количеством пропагандистских штампов) на факт организации и финансирования «Отпора» иностранными разведслужбами. «Отпор» был назван «рукой натовских агрессоров, вытянутой для осуществления своих мрачных планов в наших свободных краях». Не приводилось никаких конкретных имен, дат и даже названий стран, финансировавших «Отпор» или служивших местом проведения семинаров. Было лишь отмечено, что «терроризм и преступность забрасываются извне — из Республики Сербской, частично из Черногории и нашего окружения». Вторая часть работы была посвящена описанию деятельности организации. Большая часть этого описания сводилась к перечислению правонарушений, совершенных членами «Отпора»: драк и столкновений, в которых участвовали люди, носившие значок или майку с эмблемой «Отпора», случаев обнаружения наркотиков у членов движения и т. д. Лишь в конце брошюры внимание работников правоохранительных структур было обращено и на деятельность членов организации по распространению «вражеско-пропагандистских материалов, прежде всего, бюллетеня "Отпора", плакатов, памфлетов, листовок, брошюр, бейджей и других материалов, а также нанесению граффити с призывами "Отпора", которые призывают граждан к насилию, вызыванию хаоса, насильственной смене легально выбранного руководства, гражданскому неповиновению и другим незаконным формам насилия ради приведения к власти марионеток НАТО».
После убийства Б. Перошевича полиция начала применять тактику обыска в квартирах наиболее активных членов «Отпора», причем целью обысков было изъятие пропагандистских материалов. Лишь в начале сентября полиция перешла к обыскам в канцеляриях «Отпора» и некоторых других неправительственных учреждений («Центр за наблюдением над голосованием», «Женщины в черном», профсоюз «Независимость» и др.). В этих случаях полицейские действовали без ордера на обыск и без свидетелей, на изъятое при обыске не выдавались квитанции, протокол обычно не составляли.
Параллельно с этим полиция не чуждалась оскорблений, запугиваний и физического насилия по отношению к демонстрантам, участникам акций и задержанным. Следует признать, что все эти случаи, подробно документированные и описанные Фондом гуманитарного права (ФГП), не имели характера пыток, инструментали-зованной или чрезмерной жестокости, дело ограничивалось ударами дубинки или кулака, что свидетельствовало скорее о невыдержанности (недостаточной профессиональной подготовке отдельных представителей правоохранительных органов), а не о планомерной деятельности. Эти меры могли лишь временно испугать задержанных и, в долговременном плане, возбудить у жертвы насилия и у ее близких возмущение и обиду за перенесенные унижения, а не страх. Более того, среди полицейских встречалось значительное число сотрудников, недовольных вмененными им обязанностями, которые проводили мероприятия достаточно мягко и ссылались лишь на служебные обязанности и вынужденный характер своих действий ради сохранения рабочего места.
Более эффективным был использованный режимом Милошевича метод нападения «неизвестных» лиц в гражданском и в масках, применявшийся к особо активным членам «Отпора». Судя по рассказам рядовых участников движения, этот метод вселял страх не только в «подвергнувшихся обработке», но и в их окружение. Негативной стороной этих мероприятий было накаливание общей обстановки в стране, которая обоснованно воспринимала эти меры как симптомы слабости режима, вынужденного прятать лица своих сотрудников за масками. В рамках «серой» (не авторизированной) пропаганды ту же анонимность, которая свидетельствовала о слабости, имели появлявшиеся с июля 2000 г. наклейки и плакаты, гласившие «Выбирает Народ, а не НАТО», изображавшие значок «Отпора» на нацистских плакатах времен Второй мировой войны или символ движения —
кулак, — сжимающий пачку долларов. При этом контрпропаганда отдавала казенщиной и была лишена духа правдоискательства, который бил с пропагандистских плакатов оппозиции, проникая в души граждан Сербии, измученных тяжелыми экономическими потрясениями и военными поражениями.
Законодательная база, позволявшая преследовать сторонников «Отпора», была шаткой. Закон об общественном порядке (небольшие публичные акции), закон о проведении общественных собраний и шествий (более крупные публичные акции), закон о политических организациях (выступление от лица «несуществующего» в официальном регистре движения), муниципальные решения о поддержании опрятности зданий (расклейка плакатов и рисование граффити), закон о регистрации места жительства (практически не действующий в Сербии) не могли оказать серьезного противодействия финансируемому иностранными государствами движению, ставившему официальной целью смещение на выборах правящего президента и его партии. Административная ответственность, предусмотренная этими законами, ограничивалась небольшими штрафами (от 2 до 10 долларов). Максимально возможным обвинением была попытка привлечь к уголовной ответственности отдельных активистов «Отпора» за порчу чужого имущества (при написании граффити на частных домах), а также за призывы к насильственному свержению конституционного строя. Это давало возможность завести на них уголовные дела и подвергнуть штрафам не более чем в 50-150 долларов, возме-щавщихся из внутренних фондов «Отпора».
Стоит отметить, что нет информации о случаях нападения правоохранительных органов на места производства пропагандистского материала, который тоннами расходился в период весны-лета-осени 2000 г. Разгадка этого «неуспеха» кроется в словах анонимного собеседника Тима Маршала из югославской военной разведки: «Военная разведывательная служба знала, где находится типография, но не оповестила другие службы, так как национальный консенсус сводился к тому, что Слоба должен уйти»23.
День 5 октября 2000 г. стал кульминацией всей подготовительной работы, результатом, ради которого были потрачены миллионы долларов, организованы многочисленные кампании и акции «Отпора» и других неправительственных организаций, моментом триумфа Демократической объединенной оппозиции, скрепленной усилиями американских политтехнологов, и часом, когда своего босса предстояло предать всем, кому он так доверял.
Хронология событий 5 октября 2000 г. в Белграде и его пригородах по горячим следам была воссоздана в журналистском расследовании Драгана Бойошевича и Ивана Радовановича и получила положительные оценки лиц, стоявших по разные стороны политического фронта24. Эта книга была составлена на основании интервью, которые дали: кандидат ДОСа и президент Югославии после октября 2000 г. Воислав Коштуница, президент Сербии из партии социалистов Милан Милутинович, начальник Генштаба армии Югославии Небойша Павкович, начальник государственной безопасности Сербии Радомир Маркович, президент Демократической партии и после октября 2000 г. премьер Сербии из ДОСа Зоран Джинджич, а также Небойша Чович (после октября 2000 г. — вице-премьер Правительства Сербии из ДОСа) и министр иностранных дел из ДОСа Горан Свиланович. Кроме того, интервью давали лидеры ДОСа Велимир Илич, Милан Ст. Протич, Владан Батич, Душан Михайлович, министры правительства Сербии до 5 октября 2000 г. Слободан Черович (Югославские Левые) и Бранислав Ивкович (Социалистическая партия Сербии), а также рядовые участники переворота, полицейские начальники, простые полицейские и спецназовцы, пожарные, сотрудники парламента и телецентра...
Хотя С. Милошевич в интервью газете «Вашингтон пост», данном им 12 января 1998 г., и обещал, что не будет менять конституцию, чтобы попытаться остаться на следующий срок в кресле президента Югославии, это обещание к лету 2000 г. было основательно забыто. На заседании парламента Югославии 6 июня 2000 г. ускоренными темпами была изменена Конституция СРЮ, и тем самым была создана возможность вновь переизбрать Милошевича на месте президента этой изрядно к тому времени сократившейся страны, чья территория практически совпадала с территорией Сербии. Уже 27 июля Милошевич подписал указ о проведении осенью выборов, причем не только в югославский парламент и в местные муниципалитеты, срок для которых уже пришел, но и на пост президента Югославии. Мандат Милошевича истекал лишь 23 июля 2001 г., и он мог бы еще оставаться у власти целый год, но решил, исходя из собственных соображений, ускорить дату своего окончательного поединка с объединенной оппозицией, назначив ее на 24 сентября. На выборах со значительным отрывом лидировал В. Коштуница, что признал и сам С. Милошевич. Однако ЦИК (подконтрольный Милошевичу) заявил, что Коштуница имеет менее 50% голосов и необходим второй тур, в который войдут два кандидата, набравшие
больше всего голосов. Победу Коштуницы уже в первом туре (то есть то, что он набрал более 50% голосов) признали не только независимые наблюдатели и ДОС, но и самостоятельно участвовавшие в выборах СДО Драшковича и радикалы Шешеля. Милошевич был непреклонен — в ночь с 3 на 4 октября ЦИК сообщает, что Коштуница получил 48,22%, а Милошевич 40,25% голосов. Второй тур должен был состояться 8 октября 2000 г.
Сразу же после оглашения предварительных результатов выборов оппозиция провела огромный концерт в центре Белграда — «Праздник победы», а 29 сентября призвала к всеобщей забастовке под лозунгом «Закрыто из-за ограбления» (на выборах). Начальные и средние школы, кинотеатры и театры, а также многочисленные частные фирмы торжественно закрывают свои двери, вывешивая однотипный, напечатанный в одной и той же типографии плакат «Закрыто из-за ограбления». К забастовке присоединились и шахтеры из расположенного вблизи Белграда угольного бассейна Колубара. За 5 дней Коштуница дважды посетил этот находящийся в 60 км от столицы центр скопления недовольных рабочих. С. Милошевич, который прежде не баловал сограждан своими телеобращениями, в течение 3 дней дважды (!) обращается к народу. Его слова звучат неожиданно искренне, но, тем не менее, звучат слишком поздно. У народа уже нет времени их понять, а тем более внять им и изменить свои настроения. В массе своей сербы устали бороться, устали наслаждаться идеей, что весь мир их ненавидит, и поэтому глухи к пророческим словам Милошевича: «Я считаю своим долгом предупредить о последствиях деятельности, которую поддерживают и финансируют страны НАТО... Каждому должно быть ясно, что они нападают не на Сербию из-за Милошевича, а на Милошевича из-за Сербии»25. Кульминация событий должна была произойти в ходе митинга, назначенного оппозицией на 5 октября в центре Белграда. Неизбежность массовых беспорядков была очевидна всем жителям Белграда. Индикатором этого было, например, решение туристических агентств об отмене экскурсий, назначенных на 6 октября. Как сказал по этому поводу автору статьи сотрудник «Доброчинства» (туристического агентства Сербской православной церкви): «Дай Бог, переживем 5 октября, а там уж посмотрим, кто поедет в монастырь на экскурсию, а кого и отпевать повезут... »
Оппозиция готовилась к противостоянию с силами правопорядка. Организаторами этой вооруженной акции были лидеры ДОСа: З. Джинджич, 48-летний глава ДП, имевший в охране деся-
ток вооруженных автоматическими ружьями хорошо подготовленных людей; Ч. Йованович26, 24-летний лидер молодежного крыла Демократической партии, появившийся 5 октября в бронежилете и с «воки-токи»; В. Илич, мэр г. Чачка, организовавший отряд кикбоксеров. Около 130 бывших полицейских, уволенных за их оппозиционные взгляды, вооружил и собрал в Железнике (пригороде Белграда) крупный бизнесмен и владелец местного спортивного клуба, бывший соратник Милошевича Небойша Чович, организатор забастовки шахтеров Колубары. Среди этих «бывших» находился и Слободан Паич, отслуживший в полиции 16 лет и проявивший героизм в борьбе против албанских сепаратистов в Косово. Угрызения совести за переданное натовцам без боя Косово заставили его отказаться от ордена, к которому его представили 13 января 2000 г. После этого он демонстративно ушел из полиции и встал во главе личной охраны Човича27. Кроме этого отряда в запасе у магната из Железника было значительное число огнестрельного оружия, а вокруг принадлежавшего ему спортивного комплекса столпилось несколько тысяч человек28. Готовился к вооруженному сопротивлению полиции и расположенный в пригороде Белграда Борче отряд добровольцев под руководством Боголюба Арсениевича Маки, неудачно пытавшегося занять муниципалитет провинциального города Валева летом 1999 г., бежавшего из тюремной больницы в марте 2000 г. и находившегося на нелегальном положении. «Повстанцы» находились и в единственной высотке в центре Белграда — бизнес-центре « Белградка», на части этажей которого находится крупная муниципальная радио- и телестанция Белграда «Студия Б». В ночь с 4 на 5 октября Драган Василькович («Капитан Драган»), один из основателей спецназа государственной безопасности Сербии, сохранивший старые связи и проживавший с 1995 г. в Австралии, тайно разместил 130 преданных ему, обученных и вооруженных людей в канцеляриях своего интернет-центра на одном из этажей 24-этажного здания «Белградки». Кроме всех вышеперечисленных, силовое крыло, подготовленное для невооруженных акций неповиновения, существовало и в рамках «Отпора»29. В течение нескольких дней эта самая многочисленная, но безоружная группа, которая должна была выставить значительное количество людей для обеспечения массовости, тренировалась и закрепляла пройденное: место каждого в момент столкновения, обязанности ударной группы, функции тыловой группы поддержки, вооруженной камнями на случай столкновения с полицией, оказание первой помощи, коммуникация во время стол-
кновения, использование подручных средств. В тренировках принимали участие руководители «десятков», которым заранее сообщили пути отхода и место нового сбора в случае, если полиции удастся разогнать нападающих. Готовясь к неминуемому кровопролитию, лидеры «экспресс-революции» не забыли и о военно-полевой медицине — несколько бригад врачей, хирургов и анестезиологов, были подготовлены для развертывания полевых госпиталей в ключевых
301
точках города30.
Важным фактором в организации «экспресс-революции» стал еще один элемент, который дает возможность называть «цветные» революции «автобусными». Стержневую роль в успехе массовых демонстраций играла невиданная концентрация рядовых оппозиционеров, достигавшаяся перевозкой всех недовольных режимом бесплатными автобусами, которые собирались в центре города. Утром 5 октября на Белград должны были выдвинуться пять колонн автобусов и грузовиков, по всем крупным автомагистралям. План восстания был готов и объяснен исполнителям уже 3 октября. Были назначены шефы ударных колонн, в грузовиках, двигавшихся с автобусами, находилось оружие, взрывчатка и бульдозеры для преодоления непредвиденных препятствий. Были распределены цели ударов: западная колонна — белградский аэродром Сурчин, северная колонна — здание федерального правительства, северовосточная — здание полиции и государственной безопасности на улице «29 ноября», южная — здание радио и телевидения Сербии, наконец, самая мощная юго-западная колонна предназначалась для взятия Парламента Югославии. Скоординированным ударом штурмующие должны были занять указанные точки, после чего лидеры ДОСа должны были пройти в здание Парламента и занять там оборону. Контролировавший «Студию Б» отряд Драгана Васильковича должен был обеспечить выход в эфир обращения Коштуницы к нации. Кадры «Отпора» должны были начать акцию ненасильственной блокады полицейских участков и военных казарм по всей Сербии и провести «братание» с людьми в формах31.
Потенциальным ресурсом в вооруженном противостоянии с силами правопорядка в стране были вооруженные силы НАТО, окружавшие Сербию со всех сторон и напомнившие об угрозе интервенции в случае начала столкновений в стране словами британского министра иностранных дел Робина Кука, заявившего накануне событий 5 октября, что Белграду «не стоит забывать о постоянном и значительном присутствии» НАТО по соседству32. Интересно в этом
контексте и то, что одну из колонн демонстрантов предполагалось использовать для занятия аэродрома Сурчин. Это не могло быть связано с попыткой отсечь пути отступления для Милошевича и его окружения, так как рядом с Белградом находится военный аэродром Батайница. Значит, целью захвата аэродрома было не помешать кому-то покинуть страну, а, наоборот, сделать возможным прибытие. Но кого? Не журналистов же международных СМИ! Быстрая сдача силовиков Милошевича помешала истории дать ответ на этот вопрос.
Подготовка режима к событиям 5 октября и возможному кровопролитию была минимальной. Накануне, 4 октября, не было проведено даже заседания правительства. Не ожидавшая кровопролития полиция была ориентирована на классические массовые демонстрации, для разгона которых по заранее подготовленному плану должны были использоватся дубинки и слезоточивый газ. На пути каждой следующей в столицу колонны демнострантов было выставлено по три отдельных кордона, что было неверным стратегическим решением — первые могли надеяться на последних, а последние имели оправдание, ссылаясь на первых. Кроме того, отряды полицейских рассредоточивались, не могли оказать достойного сопротивления, что усиливало у демонстрантов психологически важное чувство многочисленности и силы, которое нарастало с каждым новым пробитым кордоном и приближением к Белграду. Согласно воспоминаниям участников событий, лишь в 00.00 5 октября министр полиции Влатко Стоилькович передал приказ полковнику бригады быстрого реагирования МВД — «Третий вариант, возьмите с собой тяжелое вооружение»33. Третий вариант включал использование против организаторов вооруженных беспорядков как табельного (пистолеты и автоматы), так и тяжелого вооружения (пулеметы и гранатометы)34.
С утра на пути следования колонн стояли полицейские кордоны, однако полиция уже показала свою слабость и неготовность применять оружие против демонстрантов. Накануне, 4 октября 2000 г., командир полицейской бригады, посланной для разгона бастующих шахтеров, Бошко Буха не стал применять силу и отступил, достигнув договоренность с координатором забастовки Н. Човичем. Информация об этом событии имела большой пропагандистский эффект и была передана по радио, причем боевики оппозиции смогли помешать работе аппаратов «глушилок», размещенных в частном «карате-клубе», принадлежавшем члену ЦК Югославских Левых Драголюбу Кочовичу. В кулуарах полиции передавали из уст в уста слова верного защитника Милошевича, отличившегося в Косово, ге-
нерала Властимира Джорджевича, главного «полицейского в форме»: «Он проиграл выборы и должен уйти. Легче убрать его, чем весь народ». Такое же мнение выразил при личной встрече с З. Джинджичем начальник Отряда специального назначения государственной безопасности Милорад Улемек («Легия»). Основное условие вступавших в переговоры силовиков — чтобы демонстранты не применяли огнестрельного оружия в столкновениях с силами правопорядка.
Самая мощная колонна, как и планировалось, двигалась из центра Сербии Ибарским автопутем с юго-запада, она состояла из 52 автобусов с демонстрантами, 230 грузовиков, сотен автомобилей. Хотя большинство демонстрантов было вооружено камнями и дубинками, среди колонны затерялись и несколько автомобилей, пассажиры которых держали прикрытые охотничьи карабины «Застава» со снайперскими прицелами, пистолеты, автоматы Калашникова, пистолеты-пулеметы «Скорпион» с глушителями, гранаты и одно -разовые гранатометы «Золя». Слабее вооруженные и менее многочисленные колонны двигались и с других четырех сторон. Они проходили через кордоны полиции, не желавшей использовать оружие и не имевшей других сил для того, чтобы остановить идущих. Лишь в нескольких местах дошло до избиения полицейских, пытавшихся силой оружия преградить движение колонн. После того, как колонны вошли в город, мосты и главные магистрали стали перекрывать контейнерами с мусором, автобусами, трамваями городского транспорта и мусоровозами. Были подготовлены вооруженные автоматическим оружием и противотанковыми гранатометами мобильные группы, целью которых было не дать армии войти в город35. Впрочем, последняя мера была пустой предосторожностью, так как главный военный в стране — начальник Генштаба армии Югославии генерал Небойша Павкович заперся в здании Генерального штаба вместе с супругой и детьми и окружил здание военным спецназом из 63 -й бригады ВДВ армии Югославии. Павкович решил оставить армию «вне политики», о чем оповестил лидеров ДОС-а.
Пока колонны приближались к Белграду, в самом городе был организован заранее запланированный митинг протеста против манипуляций на выборах. Он послужил началом сбора народных масс в центре города на площади перед парламентом. Прибывшие около 12 часов на площадь демонстранты, не дожидаясь концентрации главных сил, выскочили из автобусов и с ходу, голыми руками попытались занять здание Парламента Югославии, однако уже на ступеньках были отбиты с применением дубинок и слезоточивого
газа. Это остудило их пыл и привело к временному отступлению. Взволнованные лидеры ДОС-а внесли в план коррективы — распыление сил было признано бессмысленным. Демонстранты, распевая националистические песни и антиправительственные скандированные частушки, стали концентрироваться в одной точке — в центре города вокруг Парламента и телецентра. В 15.23 собравшиеся на площади массы демонстрантов пошли в атаку во второй раз и к 16 часам захватили здание Парламента Югославии. В 16.23 началось нападение на здание радио и телевидения Сербии. Тут впервые началось применение табельного оружия. Это был жест отчаяния одинокого полицейского, пытавшегося неприцельными выстрелами остановить наседавшую на него массу людей. Взволнованный Милошевич понял, что сил одного МВД недостаточно, и приказал генералу Павковичу принять меры, так как «подожжен государственный символ. "Подожжен, но жертв нет", — хладнокровно ответил Павкович. "Ты не выполнил ни одного моего приказа", — не повышая тона, закончил разговор президент Югославии»36.
В 17.05 президент Сербии Милан Милутинович позвонил лидерам ДОС и попросил начать переговоры. Милошевич последний раз перезвонил Павковичу и вновь услышал отказ подчиниться ясно отданному приказу. В 17.35 в центр города прибыли части Отряда спецназа государственной безопасности. Несмотря на сброшенные им на головы 4 горшка с цветами и 29 пулевых отверстий, украсивших первый в колонне «Хаммер», они продвигались, не обнажая оружия и не проявляя признаков враждебности. Прибыв к зданию телецентра, командир спецназа Улемек снял маску, поднял к небу три пальца в сербском национальном приветствии и сказал: «Не стреляйте, братья!» Когда на волне его «уоки-токи» раздался голос отчаявшегося Милошевича, Улемек от души запустил об асфальт рацией, разлетевшейся на несколько бесполезных обломков пластика. Окружавшая спецназовцев толпа приветствовала эту выходку аплодисментами и восторженными возгласами.
В 18.00 прекратил работу штаб МВД, координировавший борьбу с массовыми беспорядками. В центре города воцарилась вакханалия победы, на погром и разорение были отданы расположенные в центре магазины, были разграблены полицейский участок вблизи Скупщины, здание горкомов СПС и ЮЛ, а также расположенные в центре Белграда райкомы этих партий. В эфире появилось телевещание под руководством победивших оппозиционеров. В 2 часа ночи посол РФ в Югославии обратился к В. Коштунице с предложением
договориться о встрече с министром МИД РФ Игорем Ивановым, разговор с которым состоялся 6 октября в 12 часов дня. В 20.30 6 октября Коштуница прибыл на виллу к Милошевичу и провел с ним переговоры. В 22.00 Небойша Павкович и Милорад Улемек встретились с шефом государственной безопасности Сербии Раде Марковичем. В 22.39 6 октября Слободан Милошевич признал свое поражение в телеобращении, переданном на телестудии «Ю-инфо». Ранним утром 7 октября благоухавший запахом пожаров и перевернутых мусорных контейнеров Белград вошел в новую эру37. Первая «эскпресс-революция» стала историей. Она завершилась без массовых перестрелок и чрезмерного кровопролития38, угроза братоубийственной гражданской войны и открытой иностранной интервенции осталась лишь страшным призраком.
3
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Hyder V. D. Decapitation Operations: Criteria For Targeting Enemy Leadership. Fort Leavenworth (Kansas), 2004; Machon M. J. Targeted Killing as an Element of U.S. Foreign Policy in the War on Terror. Fort Leavenworth (Kansas), 2006; Marsal T. Igra senki. Beograd, 2002. S. 167.
2 Marsal T. Igra senki. S. 168, 188, 191, 194, 193, 198, 199. DobbsM. U.S. Advice Guided Milosevic Opposition. Political Consultants Helped Yugoslav Opposition Topple Authoritarian Leader // Washington Post Monday. December 11, 2000.
MarsalT. Igra senki. S. 186-188; DobbsM. U.S. Advice Guided Milosevic Opposition // Washington Post Monday. December 11, 2000. Cohen R. Who Really Brought Down Milosevic? // New York Times Magazine. November 26, 2000.
Nenadic D. «Otpor» From social movement to political organization // M.A. in Political Science. Open Society University, Budapest 07.06.2006.
Cohen R. Who Really Brought Down Milosevic? // New York Times Magazine. November 26, 2000.
Деликатность ситуации в Хорватии заключалась в том, что Хорватия была союзником США, но режим и президент этой страны сильно отдавали авторитаризмом, неуместным в благопристойной атмосфере Центральной Европы. Задача была успешно решена с уходом клана Ф. Туджмана от власти и превращением страны в парламентскую республику.
10
11
12
Popovic S., Milivojevic A., Djinovic S. Nonviolent struggle. 50 crucial points. A strategic approach to everyday tactics. Belgrade, 2006. S. 34. Dobbs M. U.S. Advice Guided Milosevic Opposition... // Washington Post Monday, December 11, 2000; Cevallos A. Whither the Bulldozer? Nonviolent Revolution and the Transition to Democracy in Serbia // USIP Special Report. № 72. 06.08.2001.
Helvey R. L. On Strategic Nonviolent Conflict: Thinking About the fundamentals. Boston, 2004; Popovic S., Milivojevic A., Djinovic S. Nonviolent struggle. S. 35.
Ilic V. «Otpor» — vise ili manje od politike. Beograd, 2001. S. 50; Монитор. София, 28.08.2000.
13 Милосавлевик М. JaftH4apn глобализма. «Отпор» и извоз револуцще // НИН. 2.12.2004.
14 Marsal T. Igra senki. S. 179.
15 Кое-кто и до сих пор умудряется отрицать присутствие иностранных менторов при подготовке «Отпора» (VujiciC M. Ivan Marovic, jedan od lidera nekadasnje studentske organizacije «Otpor» // Feral tribune. 06.02.2006.
16 Павловик М. «Отпор» се не зауставла // Политика, 10.10.2000; Cohen R. Who Really Brought Down Milosevic? // New York Times Magazine, November 26, 2000. Cohen R. Who Really Brought Down Milosevic? Ilic V. «Otpor» — vise ili manje od politike.
Андрич И. Интервью, данное Стиву Йорку для фильма «Свержение диктатора». 30.11.2000. OTPOR u nadleznosti policije. Beograd, 2001.
21 Ibid. S. 8.
22 Информацща о противзаконитим делатностима фашистичко-терористичке организацще «Отпор», МУП РС Ресор ]авне безбед-ности — Управа за аналитику. Београд, 2000.
23 Marsal T. Igra senki. S. 192, 179.
24 Bujosevic D., Radovanovic I. 5. oktobar: dvadeset i cetiri sata prevrata. Beograd, 2001.
25 Говор председника СР Jугославиjе Слободана МилошевиЬа на промоцщи потпоручника BJ // Политика, 1.10.2000.
26 Bujosevic D., Radovanovic I. 5. oktobar... S. 24.
27 Ibid. S. 270.
28 Ibid. S. 27-29; Marsal T. Igra senki. S. 202.
29 Marsal T. Igra senki. S. 179, 197, 200, 202, 203, 212, 213.
30 Bujosevic D., Radovanovic I. 5. oktobar... S. 67-68, 99-100.
17
18
19
20
31 Ibid. S. 52-53.
32 Marsal T. Igra senki. S. 197.
33 Bujosevic D., Radovanovic I. 5. oktobar... S. 23, 54-57.
34 Милошевик В. и др. Наоружаае и опрема полицще и BojcKe. Бео-град, 1998.
35 Bujosevic D., Radovanovic I. 5. oktobar... S. 87.
36 Ibid. S. 161.
37 Ibid. S. 278-290.
38 В результате событий 5 октября 2000 г. ранены 107 человек, 17 из них были полицейскими, 5 получили огнестрельные ранения. Два демонстранта погибли (мужчина умер от инфаркта, девушка оказалась под колесами грузовика).
Timofeev A. Yu. Chronology of One Revolution. By the 10th Anniversary of the Events of October 2000 in Serbia
The article deals with domestic political events and the activity of Western secret services and political technologists leading to the "express revolution" in Yugoslavia.
Key words: Yugoslavia, Serbia, "express revolution", S. Milosevic, movement "Repulse".
