CC BY
6
РОССИЯ В МИРОВОЙ ИСТОРИИ
УДК 94(47).08
Левина Ж. Е.
ХРИСТИАНСКАЯ ОСНОВА СИМВОЛИКИ ВОЙНЫ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЕ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XX ВЕКА*
Противопоставление одушевленного и бездушного, выделяется в основе символического ряда войны. Показывается, что христианское понимание культуры, как преодоление в «естественном» человеке природного начала порождает знаковый код войны в российской общественной мысли, государственных документах и художественном творчестве.
Ключевые слова: символы войны, образ врага, образ войны, военные преступления.
Общественная мысль XX в. отмечена активным осознанием особенностей нового «тоталитарного» (Й. Хейзинга) типа войны. Первая мировая война, поставившая вопрос о сохранении человечества, выявила противоречие между пониманием культуры и человека в христианской системе ценностей и реальностью. В христианской картине мира человек создан по образу и подобию Бога. Образ Божий явлен особо наглядно в человеке, божественной сущностью которого является душа1. В единичной человеческой личности отражаются, как в зеркале, два мира: людское и вселенское, природа и человечество2.
Преодоление в «естественном» человеке природного начала силой разума, внутреннего нравственного закона, эсте-
* Статья публикуется по материалам доклада, прочитанного на конференции «Символическое измерение военных и политических конфликтов (зарождение, протекание, деэскалация)» (Пятые международные научные чтения «Мир и война: культурные контексты социальной агрессии»), 14-15 декабря 2021 г., Санкт-Петербург.
1 См. например: Бицилли П. М. Элементы средневековой культуры. СПб., 1995. С. 38.
2 Бицилли П. М. Указ. соч. С. 98.
45
тической, художественной деятельностью, характерно для понимания культуры в европейской науке до конца XX в. В основные составляющие духовной части культуры включали право, этику, мораль, политику.
Противопоставление природного и культурного, одушевленного и бездушного, антропоморфного и зооморфного выделяется в основе символического ряда войны как явления в работах Е. Трубецкого. В 1916 г. война воспринимается автором как обнажение мирового зла и бессмыслицы. Природное начало, в мирное время «скрытое», «замазанное», по словам Трубецкого, культурой, во время войны выступает с «циничной откровенностью». Жизнь человечества, вовлеченного в войну, Трубецкой сравнивает с дном аквариума, показывающего сцены из существования водяного жука, где главным содержанием было «взаимное пожирание существ» в качестве иллюстрации природы. В дни войны, по мнению автора, законы природы, «которые властвуют в мире животном», превращаются в принципы жизни человечества: «у кого сильнее челюсть, тот и прав». Сознание и воля человека «низводятся на степень орудий тех темных, низших, животных влечений, против которых они призваны бороться»3.
Аналогичный взгляд существовал и у западноевропейских ученых. Й. Хейзинга в 1938 г. писал, что современная война утратила свое место как элемент культуры. Нормы права, приличия, хорошего тона, как и понятие чести, приносились в жертву конъектурным политическим целям. «Высокоцивилизованные государства полностью игнорируют всеообщность международного права и без зазрения совести исповедуют pacta non sunt servanda (договоры не выполняются)»4.
Советская культура переносит понимание войны как открытого конфликта между культурой и природой, борьбой «естественного» и «культурного» в человеке, из глобальной плоскости в конкретные условия классовой борьбы. «Свои» в таком противопоставлении остаются людьми, а «чужие» отожествляются с миром животных. Сущностью «чужих» по
3 Трубецкой Е. Умозрение в красках. Вопрос о смысле жизни в древнерусской религиозной живописи // Философия русского религиозного искусства XVI-XX вв. М., 1993. С. 195-196.
4 Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. М., 1992. С. 235, 237.
определению считались агрессивность, непримиримость, патологическая жестокость, моральное разложение.
Зооморфные символы «чужих» и «своих» создает советское искусство и народное творчество. В произведениях сибирских литераторов 30-х гг. XX в. классовые враги часто получали характеристики представителей фауны или прямо уподоблялись отдельным видам животного мира. Казаки и Белая армия в целом ассоциировались с хищниками: «тучей черною шла казачья стая»; «.. .белая пехота рыщет по полям»; «В тополином колке Говорят, словаки Спрятались как волки» 5. Кулаки сравниваются с пресмыкающимися: «И по селам смутным Весь кулацкий род Выползает, будто Гады из болот»6.
При изображении детей врагов, отдельные авторы выбирали такие художественные средства, которые должны были сформировать брезгливость или отвращение: «.Хозяйский ребенок напоминал ей противного паука. У него была синяя пупырчатая кожа.»7.
На выставке картин Ассоциации художников революционной России в 1928 г. в Омске тема Гражданской войны была представлена в основном произведениями, изображающими действия противника. Преобладали сюжеты, показывающие бесчеловечность врага: «Зверства Колчака» и др.8
Художник Н. Сверчков сознательно наполнял свои работы, посвященные, на взгляд неискушенного зрителя, исторической тематике, достаточно далеко отстоящей от антагонистических противоречий XX в., экзотической символикой своего и чужого мира: «Звериная сущность империализма ассоциировалась в моем представлении с самым диким и темным того времени, когда человек находился на стадии животного состояния. Ни с чем современным империализм и фашизм
5 Мангун А. Песня о Чапаеве // Сибирские огни. 1935. № 5. С. 119.
6 Мухачев И. Карло Тэтэнгоди // Сибирские огни. 1935. № 5. С. 57, 60.
7 Мисюрев А. Румяное яблоко // Сибирские огни. 1935. № 5. С. 116.
8 РГАЛИ. Ф. 1941. Оп. 1. Д. 265. Л. 4-6.
сравнить я не мог, поэтому воплотил их в образах диплодоков, ихтиозавров, плезиозавров и других существ, виц которых внушает отвращение»9. Сцены жизни первобытного человека, по замыслу автора, символизировали этапы развития человечества, создавая живописную интерпретацию теории Ч. Дарвина и работы «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Ф. Энгельса. «Утро» — изображен первобытный человек. Утро символично: это пробуждение человечества, начало истории разумного. Шкура на человеке — первый шаг человека в труде, сознательных действиях. Наступление дня неотвратимо, ночь животного состояния прошла. Картина «На страже» символизирует охрану этого дня, защиту завоеванного человеком пути к прогрессу. В картине «первобытная семья» изображена реальная группа людей — символ сплочения человеческого коллектива на Земле. «Если это так, утверждал я в этих картинах, если человеческое начало сумело победить силы первобытного хаоса, оно способно восторжествовать и ничто не остановит его на пути вперед, победа гуманизма, любви к жизни, человеческого разума неизбежна»10.
На тиражирование подобных символов нацеливала критика. Н. Острогорский рекомендовал писателям показать «всю силу звериной ненависти умирающего врага»11.
Яркую иллюстрацию такого понимания врага дают советские плакаты и карикатуры периода Великой Отечественной войны, созданные художниками И. Тоидзе, В. Дени, Д. Моором, Б. Ефимовом, В. Корецким12. Хрестоматийным стал плакат Кукрыниксов «Беспощадно разгромим и уничтожим врага!». На конкурсе оборонного плаката в Челябинске в 1941 г. победил художник Ткачев с работой «Путь людоеда». Среди призеров был художник Алюхин: «Смерть фашистским стервятникам»13.
9 Сверчков Н. Счастье. Чебоксары, 1976. С. 76-77.
10 Там же. С. 76-77.
11 Острогорский Н. О второй книге романа «Великое кочевье» // Сибирские огни. 1935. № 5. С. 156.
12 См. например: Советские мастера сатиры. 1941-1945. М.; Л., 1946 [электронный ресурс]: URL: https://electro.nekrasovka.ru/ books/6166073 (дата обращения: 15.12.2021).
13 Коновалова Л. Образ врага на листе советского плаката // Вестник Челябинский государственный университет. 2002. № 2. С. 181-183.
Образный ряд оказался востребованным и в языке международных отношений. Определения военных преступлений и преступников в дипломатических документах СССР основаны на противопоставлении человеческого и животного мира. Нота наркоминдела В. М. Молотова от 25 ноября 1941 г. озаглавлена «О возмутительных зверствах германских властей в отношении советских военнопленных». 2 ноября 1943 г. была опубликована, принятая на конференции в Москве, «Декларация об ответственности гитлеровцев за совершенные зверства», в соответствии с которой был создан Международный военный трибунал в Нюрнберге14.
Е. С. Сенявская приходит к выводу, что по мере роста страданий и бедствий народа, в массовом сознании образ врага принимал черты жестокого, опасного, сильного зверя15.
В середине 1970-х гг., понимание врага, как представителя звериного мира сохраняется. Анализируя картины омского художника К. Н. Щекотова «Зоя Космодемьянская перед казнью», «Последняя ночь Зои», один из критиков характеризовал образ врагов так: «Враги написаны в скупых "мышиных" красках. Это звери в облике людей. Они воспринимаются как символ смерти. ...Солдат, ведущий Зою к месту казни, похож на тень смерти, на хищника, готового в любой момент броситься на свою жертву.»16.
Вторым вариантом «расчеловечевания» врага, признавая противника существом бездушным, является его механистическое представление. Классическим примером врага-машины или части технического орудия стало изображение крестоносцев С. Эйзенштейном. М. Геллер отмечал, что в фильме «Александр Невский» враги показаны как нелюди, лишенные человеческих черт17.
Таким образом, знаковый код войны, основанный на ар-хетипических представлениях, отражает христианское понимание культуры, является базовым и отражается в российской общественной мысли, в советских государственных документах и художественном творчестве XX в.
14 1946 год: Календарь справочник. М., 1946. С. 278, 282.
15 Сенявская Е. С. Противники России в войнах ХХ века: эволюция «Образа врага» в сознании армии и общества. М., 2006. С. 53.
16 Ульянов Н. Е. Я видел прекрасное. Новосибирск, 1975. С. 16.
17 Геллер М. Машина и винтики. История формирования советского человека. М., 1994. С. 116.
Источники и литература
Бицилли П. М. Элементы средневековой культуры. СПб., 1995. Геллер М. Машина и винтики. История формирования советского человека. М., 1994. Коновалова Л. Образ врага на листе советского плаката // Вестник Челябинский государственный университет. 2002. № 2. С. 181-183.
Мангун А. Песня о Чапаеве // Сибирские огни. 1935. № 5. С. 119-120.
Мисюрев А. Румяное яблоко // Сибирские огни, 1935. № 5. С. 110-116
Мухачев И. Карло Тэтэнгоди // Сибирские огни. 1935. № 5. С. 52-62.
Острогорский Н. О второй книге романа «Великое кочевье» //
Сибирские огни. 1935. N 5. С. 151-157. РГАЛИ. Ф. 1941. Оп. 1. Д. 265. Л. 4-6. Сверчков Н. Счастье. Чебоксары, 1976.
Сенявская Е. С. Противники России в войнах ХХ века: эволюция «Образа врага» в сознании армии и общества. М., 2006. Советские мастера сатиры. 1941-1945. М.-Л., 1946 [Электронный ресурс]: URL: https://electro.nekrasovka.ru/ books/6166073 (дата обращения: 15.12.2021). Трубецкой Е. Умозрение в красках. Вопрос о смысле жизни в древнерусской религиозной живописи // Философия русского религиозного искусства XVI-XX вв. М., 1993. С. 195-219.
Ульянов Н. Е. Я видел прекрасное. Новосибирск, 1975. Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. М., 1992. 1946 год: Календарь справочник. М., 1946.
Левина Жанна Ефимовна, доктор исторических наук, профессор кафедры отечественной истории (Омский государственный педагогический университет, Омск, Россия); эл. почта: zhlevina55@yandex.ru.
The Christian Basis of the Symbolism of War in the National Culture of the First Half of the XX Century
In the Christian global picture, a man is created in God's likeness. In a single human personality, as in a mirror, two worlds are reflected: human and universal, nature and humanity. Overcoming the natural principle in a "natural" person by the power of reason, internal moral law, aesthetic, artistic activity is characteristic of the understanding of culture in European science until the end of the XX century. E. Trubetskoy distinguishes the juxtaposition of natural and cultural, animate and soulless, anthropomorphic and zoomorphic at the heart of the symbolic
series of war. A similar view existed among Western European authors. J. Huizinga wrote that modern war had lost its place as an element of culture. Zoomorphic symbols of "strangers" are created by Soviet and folk art. The figurative series turned out to be in demand in the language of international relations. The definitions of war crimes and criminals in the diplomatic documents of the USSR are based on the opposition of the human and animal world. The second option of "dehumanizing" the enemy is its mechanistic representation. A classic example of an enemy — a machine or part of a technical tool was the image of the crusaders by S. Eisenstein. The iconic code of war, based on archetypal ideas, is the basic one for Russian culture and is reflected in Russian public thought, in Soviet state documents and artistic creativity of the early XX century.
Key words: symbols of war, image of the enemy, image of war, war crimes.
Zhanna Levina, Doctor of Historical Sciences, Professor of the Department of Russian History (Omsk State Pedagogical University, Omsk, Russia); e-mail: zhlevina55@yandex.ru.
References
Bicilli P. M. Jelementy srednevekovoj kul'tury. SPb., 1995.
Geller M. Mashina i vintiki. Istorija formirovanija sovetskogo cheloveka. M., 1994.
Konovalova L. Obraz vraga na liste sovetskogo plakata // Vestnik
Cheliabinskogo gosudarstvennogo universiteta. 2002. № 2. S. 181-183.
Mangun A. Pesnja o Chapaeve // Sibirskie ogni. 1935. № 5. S. 119-120.
Misjurev A. Rumjanoe jabloko // Sibirskie ogni, 1935. № 5. S. 110-116
Muhachev I. Karlo Tjetjengodi // Sibirskie ogni. 1935. № 5. S. 52-62.
Ostrogorskij N. O vtoroj knige romana «Velikoe kochev'e» // Sibirskie ogni. 1935. N 5. S. 151-157.
Sverchkov N. Schast'e. Cheboksary, 1976.
Senjavskaja E. S. Protivniki Rossii v vojnah XX veka: jevoljucija «Obraza vraga» v soznanii armii i obshhestva. M., 2006.
Sovetskie mastera satiry. 1941-1945. M.-L., 1946 [elektronnyj resurs]. URL: https://electro.nekrasovka.ru/books/6166073 (data obrashhenija: 15.12.2021).
Trubeckoj E. Umozrenie v kraskah. Vopros o smysle zhizni v drevnerusskoj religioznoj zhivopisi // Filosofija russkogo religioznogo iskusstva XVI-XX vv. M., 1993. S. 195-219.
Ul'janov N. E. Ja videl prekrasnoe. Novosibirsk, 1975.
Hejzinga J. Homo ludens. V teni zavtrashnego dnja. M., 1992.
1946 god: Kalendar' spravochnik. M., 1946.
