CC BY
153
Храм Розы в Александровой даче
Н.В.Грязнова
В российской истории Екатерина II считается не самой примерной матерью: частые распри с сыном, желание передать престол внуку Александру, минуя Павла - широко известные факты. Для развития материнских чувств было мало оснований: двоюродная бабушка Павла императрица Елизавета Петровна, будучи бездетной, сразу же после рождения наследника забрала его к себе, и Екатерина почти не видела сына. Свои переживания по этому поводу она очень эмоционально, с нескрываемой обидой раскрывает в «Записках»1, а в свое время с абсолютной точностью повторяет действия Елизаветы Петровны, когда невестка Мария Федоровна в декабре 1777 года разрешается первенцем.
Неудавшаяся мать превратилась в горячо любящую бабушку, со всеми вытекающими последствиями, начиная от восторженных отзывов о внешности и умственных задатках ребенка и заканчивая хлопотами о его детских нарядах. Увидев, что малютка плачет, когда ему надевают платье через голову, Екатерина II придумывает особый вид одежды, которая оборачивается вокруг мальчика, застегивается с помощью крючочков и завязочек (судя по описанию, что-то похожее на комбинезон), и проблема одевания оказывается разрешенной. Правящие дома Европы, также имевшие в это время малолетних отпрысков, обращались к российской императрице с просьбой поделиться дизайнерским ноу-хау, и она охотно высылала выкройки.
Свою первостепенную задачу в воспитании внука великодержавная бабушка видела в необходимости подготовить Александра к наследованию трона и практически с самого рождения уделяла немало внимания развитию в нем качеств государственного мужа. Поддерживая репутацию «философа на троне», она писала в письме к Гримму: «Сначала ему (трехлетнему Александру - Н.Г.) говорится без обиняков, что он малютка, родился на свет голый, как ладонь, что все так родятся, что по рождению все люди равны, что только познания производят между ними бесконечные различия»2. Некоторая доля лукавства или, вернее, либерального кокетства здесь явно присутствует, ведь о равенстве по рождению правящая императрица всероссийская говорила будущему императору всероссийскому. Хотя, возможно, в подобных тонкостях и заключались основы екатерининской педагогической системы.
1 Екатерина II. Сочинения Екатерины II. М., 1990, 384 с.
2 Грот Я.К. Екатерина II в переписке с Гриммом // Сборник отделе-
ния русского языка и словесности Императорской Академии наук. Том
20, №1, СПб, 1879. С. 96.
Лично занимаясь воспитанием своих внуков почти до семилетнего возраста и стараясь сделать процесс обучения легким и интересным, Екатерина написала «Бабушкину азбуку», которую Александр начал усваивать с четырех лет, составила сборник изречений, «Записки касательно российской истории», а также сочинила две сказки - «Сказку о царевиче Хлоре» и «Сказку о царевиче Февее». В семь лет Александр был передан на попечение графу Н.И.Салтыкову. Главный наставник был опытным царедворцем, умевшим сглаживать конфликты и противоречия между Екатериной и Павлом, угождая при этом обоим, а вот учителем Николай Иванович был неважным. По выражению К.Массона, он следил не столько за нравственным и умственным развитием питомца, сколько пытался уберечь того от сквозняков и засорения желудка.
Для образования великих князей - Александр изучал науки вместе с братом Константином, который был всего на полтора года младше - был сформирован целый штат учителей из видных ученых своего времени. Естественные науки преподавал академик, энциклопедист, естествоиспытатель, географ и путешественник Петр Паллас, физику - академик Логин Юрьевич Крафт, математику - полковник К.Массон, учителем русского языка, истории и нравственной философии был выбран Михаил Никитич Муравьев - писатель, член многих академий, автор книги «Опыты истории, письмен и нравоучения». Учителем Закона Божьего и духовником был назначен протоиерей Андрей Афанасьевич Самборский, счастливо сочетавший в себе христианские основы и прогрессивные просветительские взгляды, в частности, в области земледелия. Но главную роль в формировании личности будущего императора сыграл приглашенный Екатериной по рекомендации Гримма швейцарец Фридрих Цезарь Лагарп - республиканец, поклонник либеральных идей, человек справедливый и неподкупный. Он преподавал великим князьям астрономию, хронологию, математику, историю, нравоучение, правила закона гражданского, философию, древние языки и минералогию. Читая мальчикам Демосфена, Тацита, Локка, Мабли, Руссо и Гиббона, он пытался научить их чувствовать и думать.
Забота об образовании была важной, но не самой главной задачей в воспитательной системе Екатерины II. Развитие нравственных качеств будущего императора - вот в чем императрица видела цель своих личных усилий. Назначая Н.И.Салтыкова наставником, она составила для него «Инст-
рукцию... к воспитанию Великих князей»3 - целую систему педагогических основ, в которой описала свои взгляды на воспитание внуков: «Требуется, чтобы с возрастом питомцы утвердились в добродетели, чтобы вскоренялась в душах справедливость, которая состоит в том, чтобы не делать законами запрещенного, в любви к истине, в щедрости, воздержании, уме, основанном на размышлении, здравом в вещах понятии и разсуждении совокупном с трудолюбием. .Кто не имеет ни добродетели, ни учтивости, ни поведения доброго, ни знания людей и вещей, тот не будет никогда в людях человек, достойный почтения»4.
Развивать добродетель только путем чтения нотаций Екатерина II не собиралась, она искала иные способы внушения, более интересные детям, а что может быть более интересным ребенку, чем сказка? Поэтому в 1782 году императрица пишет «Сказку о царевиче Хлоре», где в сказочных образах и аллегориях пытается давать уроки нравственности. Не обсуждая художественных достоинств этого сочинения
3 Екатерина II. Инструкция князю Николаю Ивановичу Салтыкову при назначении его к воспитанию Великих Князей. В кн. Избранные сочинения Екатерины II. Кн. 1. СПб, 1890. С. 118-166.
4 Там же. С. 142.
Г.С.Сергеев. Александрова дача. «Вид Храма, посвященного Фелице, где растет Роза без шипов, в саду его императорского высочества великого князя Александра Павловича». Начало 1790-х годов. Акварель. Собрание В.В.Царенкова. Лондон
(сама писательница, вероятно, из скромности, называла сказку «ничтожной»5), изложу кратко сюжет. Главный герой сказки, царевич Хлор, похищенный киргизским ханом-кочевни-ком, был послан последним на поиски «розы без шипов». Хлор, о разумности которого шла широкая слава, вызывает симпатии Фелицы - дочери киргизского хана, и она посылает вместе с ним своего сына - Рассудка. Преодолев множество препятствий и устояв перед соблазнами, мальчики находят розу, приносят ее правителю, и он в награду отпускает царевича к его отцу. Интересно толкование одним из героев сказки аллегорического смысла «розы без шипов, которая не колется»: «сей цветок не что иное значит как добродетель; ... никто не достигнет (ее - Н.Г.) окроме прямою дорогою; счастлив же тот, который чистосердечною твердостию преодолевает все трудности того пути»6.
Но одного вербального изложения премудрости Екатерине показалось недостаточным, и на границе между Павловском и Царским селом (тоже весьма символично) была выстроена Александрова дача - замечательный садово-парковый ансамбль с рядом построек и павильонов. Александрова дача стала живой иллюстрацией к сочиненной бабушкой притче о Хлоре. Сказку в буквальном смысле слова превратили в жизнь. Перипетии сюжета, придуманные герои, а иногда и нравственные категории приобрели конкретный архитектурно-художественный образ. Путешествуя по парку, можно было «прочитать» сказку, ощутить себя действующими лицами в реально существующих декорациях и пройти за царевичем Хлором трудный путь в поисках добродетели.
Авторство архитектурно-паркового ансамбля исследователями безоговорочно отдано Н.А.Львову (ранее оно оспаривалось между Н.А.Львовым и Ч.Камероном). В парке был возведен дворец, около десятка парковых павильонов, преобразован ландшафт, сделана запруда, устроены гроты, пещеры, мостики и другие природные затеи, однако ни проектные чертежи, ни документы на подрядные работы такого масштабного строительства на сегодня не найдены. Документально известен только один подписанный Львовым рисунок «Вид Александровой дачи с изображением храма Цереры»7, и тот факт, что за сделанные Николаем Александровичем модели кораблей «подобие петровских», которые плавали по запруде, Екатерина II пожаловала ему перстень и 2000 рублей.
Подробному описанию Александровой дачи посвящена другая статья8, а здесь нас интересует своя интрига. Смыс-
5 Письма Екатерины II к барону Гримму. В сб. «Русский архив», год шестнадцатый, кн. 3. М., 1878. С. 76.
6 Екатерина II. Сказка о Царевиче Хлоре. В кн. Избранные сочинения императрицы Екатерины II. Кн. 1. СПб, 1890. С. 52.
7 Воронцовский дворец-музей в Алупке. Ч-863. Вид Александровой дачи с изображением храма Цереры. Рисунок Н.А.Львова. Бумага, карандаш, акварель.
8 См. Грязнова Н.В. Нравственные категории в садово-парковом ансамбле Александровой дачи. Петербургский рериховский сборник: Вып. VI: Н.А.Львов. Жизнь и творчество. ч. 1. Архитектурное наследие. Сборник исследований специалистов по творчеству Н.А.Львова. СПб, Рериховский центр СПбГУ; Вышний Волочек, «Ирида-прос», 2008. С.182-200.
ловой кульминацией «Сказки о царевиче Хлоре» был момент обретения «розы без шипов». В архитектурном варианте этот образ получил следующее воплощение - роза хранилась в храме-ротонде, который находился на довольно высоком холме, судя по всему, рукотворном, к вершине которого шел очень крутой подъем. Намеренное культивирование трудностей становится понятным после прочтения поэмы Степана Семеновича Джунковского:
«Ни к счастью, ни к добру, ни к просвещенью По легким не достиг никто стезям»9.
Автор поэмы был учеником А.А.Самборского и, что особенно для нас ценно, в своем произведении «Александрова, увеселительный сад его императорского высочества благонравного государя и великого князя Александра Павловича» оставил не только подробное описание топонимики садово-паркового ансамбля, но и толкование с позиций современника значения находившихся здесь архитектурных и ландшафтных объектов.
Храм Розы представлял собой открытую ротонду с купольным покрытием, и кроме роли хранителя «розы без шипов» нес еще дополнительную смысловую нагрузку. Внутри купол ротонды был расписан: в центре был изображен Петр I, смотрящий на «блаженствующую Россию», Россия «в образе жены цветущей» опиралась на щит с портретом Екатерины, с одной стороны от нее находились военные трофеи, над которыми «Орел двуглавый ломает когтями рога Луны»10 -иллюстрация победы над Турцией, а с другой стороны изображалось
«.обилие., добро народа,
Художеств хитрости, наук доброта,
Купечество, спрягающее свет»11.
Щит венчали духи и Слава, трубившая на весь мир. Перед Россией стояли два ангела - «Фелицы юны внуки», один с Гордиевым узлом, другой с крестом. Эти заветы отражали далеко идущие политические амбиции Екатерины: в мифологической концепции человек, сумевший развязать Гордиев узел, станет повелителем всей Азии, им должен был стать Александр; претензии императрицы на турецкий престол и восстановление из руин православной Византии были связаны с внуком Константином. Все эти символы не могли проходить мимо юных душ цесаревичей, которым они были адресованы.
Храм высотой 8-9 метров вместе со стереобатом был выполнен из камня в ионическом ордере; «по изящности и отточенности пропорций, изысканности форм являлся выдающимся архитектурным произведением»12 - так писали о
9 Джунковский С.С. Александрова, увеселительный сад его императорского высочества благонравного государя и великого князя Александра Павловича. Харьков, 1810. С. 11.
10 Там же. С. 14.
11 Там же. С. 14.
12 Будылина М.В., Брайцева О.И., Харламова А.М. Архитектор Н.А.Львов.
М., 1961. С. 94.
нем исследователи. Но главное - ротонда была семиколонной! Случай невероятный в истории архитектуры. С.С.Джун-ковский описывает храм Розы так:
«Прекрасный круглый храм взор поражает,
Седьмью столпами он изображает Премудрости открытый всем олтарь Поставлен цвету в нем сосуд небесный,
Где Роза без шипов растет прелестна»13.
Допустить, что Николаю Александровичу Львову не хватило профессиональных знаний (в вопросах архитектуры он остался самоучкой) при строительстве этого павильона, вряд ли возможно. В русской истории Львов имеет авторитет страстного палладианца, для которого «Четыре книги об архитектуре» были настольными книгами. Восемь лет он занимался переводом на русский язык и подготовкой к изданию трактата Палладио. «В моем отечестве да будет вкус Палладиев»14, -писал он в предисловии к изданию. Построить ротонду в нарушение всех архитектурных норм и профессиональных канонов Николай Александрович не мог, если только не существовало более веских причин иного характера.
Что могло заставить Львова пойти на профессиональное отступничество, и где искать причину такой вольности? Что могло стать важнее канонической архитектурной формы? Вероятно только одно - смысловое содержание объекта. Надо напомнить, что Екатерина постоянно наполняла аллегорическим смыслом свои постройки, превращая их порой в политические манифесты, чем приводила в возмущение иностранных послов. Чаще всего отсыл шел к античности, иногда (как в Царскосельском парке) в садово-парковых образах вставала современность.
Идея ученичества как главной темы Александровой дачи, где великие князья под руководством наставников постига-
13 Джунковский С.С. Александрова. С. 12.
14 Львов Н.А. Четыре книги Палладиевой Архитектуры, в коих по кратком описании пяти орденов говорится о том, что знать должно при строении Частных домов, Дорог, Мостов, Площадей, Ристалищ и Храмов. СПб, в тип. К.Шнорра, 1798. С.1.
Иллюстрация из книги С.С.Джунковского «Александрова, увеселительный сад его императорского высочества благонравного государя и великого князя Александра Павловича» (предположительно гравюра А.Г.Рудакова)
ли бы основы наук и нравственные устои, была сформулирована, конечно же, венценосной заказчицей, а художественный образ этой темы был предложен автором проекта. С какой аллегорией было связано для Львова число семь, какие идеи, ясно читаемые современниками, могли натолкнуть архитектора на создание семиколонной ротонды? Мы можем только предположить. Здесь уместно вспомнить о том, что именно в 1770-1780-х годах в российской аристократической и дворянской среде массовый характер приобрело увлечение масонством. Редкий представитель знати не входил в число посвященных братьев. По утверждению Г.В.Вер-надского, в российских масонских ложах состояло от трети до одной шестой части русского чиновничества15.
Доподлинно неизвестно, был ли масоном Н.А.Львов, мы знаем только то, что он постоянно был окружен вольными каменщиками16. Среди его заказчиков Петр Александрович Соймонов - сенатор, правитель канцелярии Императорского совета, статс-секретарь Екатерины II; в ордене - великий секретарь работ на русском языке Провинциальной Великой ложи (шведской системы). Для братьев Семена Романовича и Александра Романовича Воронцовых Львов строит в усадьбе Му-рино под Петербургом. Семен Воронцов - генерал от инфантерии, посол в Лондоне; в ордене - член ложи Марса в Яссах (должность 2 надзирателя), после войны член ложи Молчаливости в Петербурге (6 градус), потом - ложи Екатерины северной звезды в Варшаве. Александр Воронцов - действительный тайный советник, камергер, президент Коммерц-кол-легии, сенатор, член совета императрицы, в ордене - член Ве-
15 Вернадский Г.В. Русское масонство в царствование Екатерины II. Издательство имени Н.И.Новикова. М., 2001. 576 с.
16 Подробно см. Каганов Г.З. Масонский план Тамбова Гаврилы Державина // А+С (АЛ+Сог^шс^оп), №1. Киев, 2006. С. 103-104.
ликой Английской (Провинциальной) ложи в Петербурге, позже член петербургской ложи Урании. Федор Иванович Гле-бов-Стрешнев, генерал-аншеф, сенатор, в ордене - член одной из лож системы Рейхеля. Ему Львов построил одну из лучших русских усадеб - Знаменское-Раёк. Граф Виктор Петрович Кочубей - член московских лож Минервы и Девкалио-на (теоретический градус), а также ложи Восток Кременчуга; в его усадьбе в Диканьке Львов построил Николаевскую церковь. По мнению Г.З.Каганова, затевая такие работы, «заказчик-масон обычно подбирал архитектора, имеющего посвящение, чтобы свободно, не боясь разглашения орденских тайн, обсуждать с ним масонские сценарии будущих построек или парков. Строить без такого сценария члену ордена было бессмысленно и неловко»17.
И как последний аргумент: разве поручил бы мистически настроенный Павел I строительство в Гатчине дворца для приора Мальтийского ордена архитектору, мало знакомому с символическими таинствами? Причастность Львова к вольным каменщикам документально не доказана, но очевидно блестящее знание и понимание им масонских знаков и символов. Достаточно вспомнить его удивительные пирамиды (типичный масонский символ), построенные в разных функциональных вариациях.
Не только форма, но и числа в масонской символике имели определенное значение. В описании орденских ритуалов встречается момент, когда братья задают вопросы ученику о внутреннем составе ложи, внешних украшениях и ее символическом смысле. Ученик отвечает: «Ложу составляет известное число масонов, которые соединились, чтобы вместе работать. Ложу составляют числа: три, пять, семь или одиннадцать» (в других ритуалах масонов упоминается и число девять). Далее следует поочередное объяснение семиотического значения приведенного ряда. Нас интересует число семь, поэтому, пропуская остальные, читаем: «Семь составляют ложу потому, что есть семь свободных наук, именно: грамматика, риторика, логика, арифметика, геометрия, музыка и астрономия. Грамматика учит меня писать и говорить на языке, которому, я учусь, «по правилам первого, второго и третьего согласования». Риторика учит искусству говорить обо всяком предмете. Логика учит правильно рассуждать, чтобы тем отличать истину от заблуждения. Арифметика учит свойству чисел. Геометрия учит искусству измерять... Музыка учит свойствам тонов. Астрономия учит знанию небесных тел»18. Число семь - число ученичества в масонской системе смысловых координат мог-
Г.С.Сергеев. Александрова дача. «Вид Дома и Грота в саду его императорского высочества великого князя Александра Павловича». Начало 1790-х годов. Акварель. Собрание В.В.Царенкова. Лондон
17 Там же. С. 103.
18 Тайные общества и секты. Составитель Н.Мака-рова. http://www.bibLiotekar.ru/encSekt/38.htm.
52 2 2010
ло стать для Львова отправной точкой при создании требуемого образа, отсюда и появилась семиколонная ротонда. Для посвященных, а таких, вероятно, было немало, этот знак раскрывал глубокий смысл.
А что же заказчица Александровой дачи? Как смогла она пропустить такую архитектурную нелепицу? Допустить, что Екатерина II была не искушена в вопросах архитектуры, просто невозможно: обладая тонким художественным вкусом, она была блестящим знатоком и ценителем изящного. Ее комиссионеры Гримм и Рейфенштейн скупали по ее требованию произведения искусства по всей Европе, в ее библиотеку поступали выходившие в свет архитектурные увражи, европейские архитекторы присылали ей свои проекты, как только появлялась надежда получить императорский заказ. Екатерина лично обсуждала с архитекторами мельчайшие подробности строительства, была одержима захватившими ее строительными идеями и писала: «Стройка вещь заколдованная: она пожирает деньги, и чем более строишь, тем более хочется строить. Это болезнь, как пьянство» 19. Не знать архитектурную азбуку она не могла.
Возможно, что проект Львова не был согласован с императрицей, и храм Розы появился, так сказать, по недогляду. Но государыня, без сомнения, видела выстроенную ротонду, и не могла не понимать, что с архитектурной точки зрения сооружение сделано неграмотно. Затраченные средства как сдерживающий аргумент вряд ли могли остановить Екатерину, приказала же она сравнять с землей уже выстроенный царицынский дворец, а масштаб построек в Царицыно даже не идет в сравнение с камерным храмиком в Александровой даче. Уместно предположить, что императрице был раскрыт тайный смысл львовского проекта, который вполне вписался в задуманную ею семиотическую концепцию: семь колонн, семь наук в центре своем на алтаре хранили добродетель - знания и нравственность соединились в одном художественном образе. Говорящее свойство архитектуры было использовано для утверждения морали, архитектурные каноны и правила вынуждены были отойти на второй план.
Могла ли Екатерина использовать масонский знак в своей архитектурной лексике, ведь общим местом стал тот факт, что трагическая судьба диковинного царицынского дворца обусловлена именно тем, что Баженов архитектурным языком изложил масонский трактат. Но напомню, что императрица долгое время благосклонно смотрела на деятельность вольных каменщиков, так как ждала от них «воды на свою мельницу». Б.Башилов утверждает, что Императорская ложа, созданная в 1784 году в Петербурге, была основана на средства государыни20, возникали ложи, носившие имя Екатери-
19 Грот Я.К. Екатерина II в переписке с Гриммом // Сборник отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук. СПб, 1879. С. 79.
20 Башилов Б. «Златой век» Екатерины II. Масонство в царствова-
ние Екатерины II. http://www.rus-sky.com/history/Library/ ekatern.htm#34.#34.
ны. Членами лож были лица из ближайшего монаршего окружения, некоторым из них она обязана была своим пребыванием на троне (в частности, одна из самых одиозных личностей в масонстве Н.И.Новиков был участником государственного переворота, доставившего Екатерине русскую корону). Жесткие меры против масонов государыня начала принимать после 1785 года, когда почувствовала их расположенность к Павлу, а окончательно запретила их деятельность только в 1794 году. Вероятно, именно в период либеральных отношений Екатерины II к «детям вдовы» и был построен храм Розы.
Странной оказалась дальнейшая судьба Александровой дачи. Хозяева на удивление быстро избавились от «сказочных грез», и на плане Павловска 1789 года дача именуется Салты-ковской мызою. По свидетельствам современников, уже к 80-м годам XIX века от нее не осталось почти никаких следов. По каким причинам прекрасный садово-парковый ансамбль вскоре после постройки был пожалован Н.И.Салтыкову, а затем предан жалкому забвению? Мы этого уже не узнаем. Возможно, так проявлялась монаршая немилость к вольным каменщикам, распространившаяся и на масонскую архитектуру.
Храм Розы в заброшенном состоянии существовал еще в начале ХХ века, свою печальную лепту в разрушение Александровой дачи внесла Великая Отечественная война. Об оригинальной иллюстрации к «Сказке о царевиче Хлоре» сегодня напоминает только одна постройка - обветшавший павильон Флоры и Помоны. Если бы не написанная дубоватым слогом поэма Степана Семеновича Джунковского и не выполненные по его рисункам гравюры, мы бы не имели никакого понятия о памятнике екатерининского воспитания, сооруженном в «самой природе» для юношей, «любящих видеть приятность, соединенную с наставлением»21.
21 Джунковский С.С. Александрова, увеселительный сад его императорского высочества благонравного государя и великого князя Александра Павловича. Харьков, 1810. Предисловие.
The Temple of the Rose in the Aleksandrov Dacha.
By N.V.Gryaznova
The article is devoted to a pavilion of the Temple of the rose, constructed in the landscape gardening ensemble of a summer residence, Aleksandrov dacha. Stating history of occurrence of the unique park, the author pays great attention to the architectural paradox - building of a seven-columned rotunda. Analyzing the reasons of deviation from the architectural canon, the author puts forward the version about the Masonic symbolics which were put in the project by architect Lvov.
Ключевые слова: садово-парковый ансамбль, архитектурный канон, масонский символ.
Key words: landscape gardening ensemble, an architectural canon, a Masonic symbol.
