CC BY
38
щей печени. От студента требуется иметь представление о концепциях Боэция Дакий-ского и Сигера Брабантского, А. Шопенгауэра, С. Кьеркегора, Й. Хейзинги, М. Ше-лера, О. Конта, Ш. Монтескье, У. Джемса, Д. Дьюи и т.д. (не говоря уже о Сократе, Платоне, Декарте, Спинозе, Канте, Гегеле и др.); он должен знать, чему учили стоики, эпикурейцы и неоплатоники,а также основные идеи феноменологии, экзистенциализма или социал-дарвинизма... При этом здесь«проверяются» не магистры философии и даже не бакалавры философских факультетов, а студенты специальности «Финансы и кредит»! Более того, предполагается, что студент должен качественно освоить все это в течение полугода. Возможно ли это? - Вопрос не праздный. Он требует ответа, если, конечно, относиться к стандартам серьезно.
Кому-то, может быть, удобно сводить философию к набору неких бессмысленных сведений вроде того, что Фалес считал, что «все из воды», Анаксагор полагал, что «все во всем», а Декарт думал, что «животные - это машинки». И, давая эти сведения, дрессировать студентов для сдачи примитивных тестов. Но объяснить те ве-
ликие движения мысли, которые стоят за этими взглядами, да еще и продемонстрировать, почему школа философской мысли актуальна и почему доказательства Зенона до сих пор имеет смысл обсуждать, -при таком подходе невозможно. Во-первых, тестами достигаемый уровень мышления никак не улавливается (кстати говоря, не случайно обнаруживается забавная закономерность: чем сильнее студенческая группа, тем хуже она отвечает на вопросы тестов), а во-вторых, требуется акцент на качестве обсуждения, а не на количестве сведений.
Только при втором подходе философия будет Философией, т.е. учением о свободе и действительной школой мысли.
Литература
1. Tubbs Nigel. Philosophy’s Higher Education.
Kluwer Academic Publishers: N. Y., at al. 2005. P. XXI.
2. Philosophy: A School of Freedom. Paris:
UNESCO, 2007.
3. Nimrod Aloni. Enhancing Humanity. The
Philosophical Foundations of Humanistic Education. Springer: Dordrecht, 2007.
4. Платон. Сочинения: В 3 т. М.: Мысль, 1970.
DONSKIHO. PHILOSOPHY AS AN ESSENTIAL CONDITION OF THE FREEDOM The article discusses the specificity of teaching philosophy at university in the context of modern world and domestic trends of progress. The author levels criticism at educational standards as well as at the competence-based approach.
Keywords: philosophy, freedom, standard of teaching, competences.
лл. штуден, профессор Хлеб наш насущный
Новосибирский государственны!! (культура «практикуемая»
университет экономики 4 ^ г * .
и управления и культура «изучаемая»)
Статья посвящена обсуждению вопросов, связанных с преподаванием культурологии в российских вузах. В статье изложен проект построения этой дисциплины, приближенный к её гуманитарной сверхзадаче и проблемам духовного просвещения современного студенчества.
Ключевые слова: культура, культурология, теория культуры, история культуры, стратегия преподавания дисциплины.
Прежде чем молодой лектор, которому поручен новый для него курс, задастся вопросом: «Как преподавать культурологию?»
- неплохо бы ему задать себе более простой и даже лапидарный вопрос: «Культурология - это что такое?»
Формально-этимологически - это наука о культуре. Хорошо, но ведь культура не явление природы. Не объект. При этом «культура» - весьма размытый термин, о сути которого ведутся бесконечные дискуссии. Всевозможных определений понятия «культура» чудовищно много. До сей поры, надо честно признать, оно носит чисто конвенциональный характер. «Единственно верное » его значение никому не известно. Наука о том, что до сих пор не поддаётся общепринятому определению, - нечто всё-таки очень странное, не так ли?
А ведь эта наука существует! На деле это происходит так. Учёный Икс предлагает свою дефиницию и строит теорию, ей соответствующую. Учёный Игрек вкладывает в понятие «культура» собственный смысл. Он создаёт свою чрезвычайно стройную теорию, не имеющую ровно никакого отношения к изящным выкладкам Икс. После этого учёный Зет, снисходительно похвалив своих коллег, заявляет, что в чём-то они правы, но, к сожалению, не учитывают главного (с его точки зрения) аспекта указанного понятия. Определив этот аспект, он сооружает ещё одну конструкцию, тем самым продолжая ряд, грозящий сделаться бесплодным. Не так ли появились пресловутая «эволюционная концепция», «концепция локальных культур», «игровая концепция», «психоаналитическаяконцепция» и т.д. и т.п.?
Я не хочу сказать, что упомянутые теории есть исключительно продукты праздного умозрения; они по-своему интересны и раскрывают немало ценных истин о человеке и человечестве. Но все они - лишь фрагменты необъятного Целого, которое ускользает от определения «конечным» человеческим сознанием.
Зачем же вообще ввели этот необозримый конгломерат теоретических конструкций в реестр вузовских дисциплин? Что это реально даёт?
Появление в вузе дисциплины, изучающей культуру, по времени совпадает с исчезновением советской власти в России. Это не случайно. К тому времени на просторах отечества скопилось огромное количество людей, профессионально ориентированных на преподавание так называемых «общественных» дисциплин. Не имея никакого отношения к науке, дисциплины эти имели самое прямое отношение к идеологии, которая в те времена господствовала. С крушением базиса идеологии и сами дисциплины, естественно, потеряли смысл.
Люди старшего поколения отлично помнят эти предметы, наводившие смертную тоску на студентов: «Основы марксизма-ленинизма», «История КПСС», «Политэкономия социализма», «Научный коммунизм». Всё это рухнуло в одночасье. Но люди-то остались! Доценты, профессора, кандидаты и доктора наук, писавшие диссертации типа «Классовая борьба в южном Урале периода начала коллективизации». Что делать этим достойным людям? Чем им теперь прикажете заняться?
Трудно утверждать наверняка, но с большой вероятностью можно предположить, что дисциплина «История культуры» была придумана с целью помочь скорбной когорте обществоведов, внезапно оставшихся на мели. И дисциплина-то для них была подобрана со смыслом: в науке о культуре, как и в науке о коммунизме, можно было ничего не понимать и в то же время с блеском вести предмет.
Конечно, преподавать историю культуры стали кто во что горазд, несмотря на появление государственного стандарта (как водится, весьма невразумительного). Естественным образом философы стали делать акцент на философии, историки говорили в основном об истории цивилизаций, а искусствоведы - о художественной
культуре. Лекционные курсы с самого начала сделались авторскими. Ибо - как можно свести к «единому стандарту» дисциплину, предмет которой - всё обо всём? Появились и учебники, но они были бессильны скомпоновать груду разнородного материала в органичное целое. Впрочем, они в ещё большей мере умножали хаос: в больших городах свой учебник выпускал каждый крупный вуз, а каждый автор писал по-своему и о своём. Что рекомендовать студентам - так и остаётся по сей день нелёгкой задачей.
Какой же выход? Может быть, обсуждаемый предмет - такой же ненужный привесок к программе вуза, каким в своё время был «Научный коммунизм»? Может, обойтись с ним надо аналогичным образом: выбросить вон, и дело с концом? А если нет, то как же, в самом деле, преподавать дисциплину, у которой нет ни чёткого категориального аппарата, ни общепринятых выводов, ни даже определённых границ? Не была ли ошибкой сама идея создания куль-туроведческой вузовской дисциплины?
На этот вопрос я с полной убеждённостью могу ответить: нет, не была. Культуро-ведческую дисциплину не только нельзя изымать из программ, но, напротив, следует дать ей как можно больше простора. Попытаюсь обосновать эту точку зрения, пусть даже кому-то она покажется нелогичной.
Первое, о чём надо заявить прямо: трудности этой дисциплины заключены не в ней самой, а в тех условиях, в какие она поставлена навязанным сверху режимом преподавания. В самом деле: охватить за один семестр (!) достижения мировой культуры даже в общих чертах - заведомо невозможная задача. Это ни у кого не получится. Даже у сверхрасторопного лектора. Автор этих строк, сколько ни пытался ввести в свой курс, кроме европейской, ближневосточной и российской культуры, ещё хотя бы Индию и Китай, всякий раз натыкался на нехватку времени. Правда, среди коллег попадались виртуозы, умудрявшиеся чи-
тать «и про то, и про это», но неизменно получался стремительный галоп по верхушкам, не затрагивающий никаких глубин ни по одной теме. Давать же на самостоятельное изучение, скажем, культуру Китая без проработки этого материала на семинарах - это, конечно, пустая проформа, давным-давно проверено.
Было бы правильно распространить дисциплину хотя бы на два семестра вместо нынешнего одного, с еженедельными лекциями и семинарами. Однако родное министерство позаботилось о том, чтобы даже нынешний скудный бюджет лекционного времени сделать по возможности бесплодным. Каким образом?
Очень просто. Вместо «Истории культуры» (то есть конкретного разговора о конкретных цивилизациях) введена «Культурология», где львиную долю времени лектор обязан посвятить изложению концепций. Готов признаться: даже самое добросовестное, самое обстоятельное, редуцированное до основополагающих идей изложение теорий не воспринимается студентами, чья основная специальность далека от гуманитарных проблем. Положение осложняется ещё тем, что дело приходится иметь со студентами первого курса, вчерашними школьниками, для интеллекта которых Тойнби, Юнг или Леви-Строс - испытание на грани возможного. Если вам всё же удастся втиснуть в их девственные головы идеи вызова и ответа, индивидуации и сублимации, диаметральной и концентрической форм дуальности. - то после сдачи зачёта всё это рассеется, «как с белых яблонь дым». Человеческие мозги, как всем хорошо известно, устроены так, что легко выметают любое содержание, воспринимаемое как бесполезный мусор.
В тех группах,где готовят специалис-тов-культурологов, без этих теорий, конечно, не обойтись, но опять же не на первом курсе, да и времени на изучение культуры в таких группах должно отводиться куда больше, чем один-единственный семестр в течение пяти лет. Однако речь не о них.
Мы говорим здесь о культурологии как предмете общегуманитарном.
Итак, есть ли в нём необходимость? Безусловно. Но это не просто разговоры о культуре, не теоретические упражнения по её поводу, а внимательное усвоение самого материала культуры, настоятельно необходимого современным молодым, ибо ни в школе, ни в семье их, как правило, не знакомят даже с его основами.
Кажется, совсем ещё недавно мы гордились тем, что наше Отечество называют «самой читающей страной в мире». Людей, склонившихся над книгой, можно было увидеть везде: в парке, в метро, в очереди за сметаной, на подножке трамвая, на скамейке возле детской песочницы. А уж классическую музыку можно было услышать даже в провинциальном доме культуры, даже в концертах самодеятельности (автор этих строк с лучшими шедеврами музыкальной классики познакомился ещё в детстве по вещаниям областного радио). А театр? Классика, в первую голову. Натуральная, без мата и порнухи.
Какими далёкими кажутся теперь эти времена! С тех пор как книжный рынок заполнили Донцова с Устиновой, телеэфир -Петросян с Ксюшей Собчак, а радиоэфир
- попса вперемежку с рекламой «Виагры», во всё большем количестве стали появляться студенты, которые на вопрос: «Кто крестил Русь?» - уверенно отвечают: «Святой Валентин». Их, конечно, жаль. Соблазны «экранной» культуры напрочь отбивают у молодых привычку к чтению (если вообще эта привычка успела сложиться). Компьютерные «стрелялки » и «бродилки » замещают для них всю ту бездну чудес, которая у нормальных людей связана с понятием «жизнь».
Как им помочь? Главное - кто им может помочь, если домашний их быт не причастен к высотам культуры, школа лишь формально и скудно приобщает к культурным сокровищам, а друзья детства, сами обделённые судьбой, спасибо если не тянут к шприцу и бутылке?
Проводя семинары со студентами, я не раз ловил себя на мысли: кроме нас — некому! Кто ещё этим 18-летним расскажет о фресках Помпей, о реформах Клисфена, о Возрождении, о спорах славянофилов и западников, о корифеях российского Серебряного века? И ведь вот что важно: надо не только рассказать им это. Надо это успеть рассказать.
У человеческой души, как у культурного растения, есть известные периоды роста
- фазы, требующие своевременного ухода, подпитки, полива. Если что-то не сделано в свой срок, если время упущено, рост уже никогда не будет полноценным; цветения мы можем так никогда и не дождаться.
Такчто хорошо, очень хорошо, что «выдумали » в одночасье предмет, изучающий культуру. По крайней мере, у ребят появился шанс кое-что, помимо профессиональной прагматики, узнать и поразмыслить над этим. Шанс, которого в будущем у наших вузовских питомцев может не быть! Почему? Здесь надо просто-напросто трезво взглянуть на обстоятельства, управляющие нашей жизнью на территории, где мы с вами, читатель, сегодня живём. Для наглядности приведу забавный пример.
Во время оно, когда был ещё жив дирижёр Новосибирского симфонического оркестра, маститый маэстро А.М. Кац, этот оркестр с успехом гастролировал за рубежом. В частности, наши музыканты побывали в Италии. Альтист оркестра, его бессменный летописец и мой старинный приятель И.С. Кручинин, рассказал мне об этих гастролях примечательный эпизод:
- В Риме график у нас был плотный. Только и делали, что играли. Но как же это
- быть в Риме и Рим не посмотреть? Пришлось крутиться. И вот однажды мне надо было поспеть с выставки на репетицию. Срочно. Сажусь в такси. Конфуз: языка не знаю, объясняюсь чуть не по азбуке глухонемых. Таксист, наконец, уразумел, что я музыкант из России. И что же ты думаешь
- он стал мне сразу напевать побочную партию из увертюры к «Руслану» Глинки!
Абсолютно чисто спел. Так мы с ним под звуки нашей родной увертюры доехали до концертного зала.
Замечательно? Ещё бы.
Многим это покажется неправдоподобным. На деле-то ничего удивительного тут нет: все итальянцы любят хорошую музыку
- любую, не только свою, и имеют возможность слышать её везде - от городского парка до оперной сцены. А картинные галереи! А потрясающая архитектура! Да они просто купаются в красоте! Это их будни.
Теперь давайте представим обратный вариант: в русское такси в русском городе садится итальянец. Что ему «споёт» наш соотечественник, узнав, что пассажир ни бельмеса не смыслит по-русски? Нет, допустим, не то, о чём вы сразу подумали; представим, что с пассажирами он всё-таки вежлив, что у него даже есть музыкальный слух и, чем чёрт не шутит, неплохой голос! И вот он узнаёт, что к нему в машину сел итальянец. Хватит ли его эрудиции хоть на песенку герцога из оперы «Риголетто»? Я в это не верю. Или, может, споёт он что-нибудь своё, задушевное и родное: «Мыла Марусенька белые ноги.»? Т оже вряд ли: наш песенный фольклор всеми прочно забыт.
Вот в этом и разница. Наш простой человек ходит по неопрятным улицам, заставленным простыми строительными коробками, слышит из окон этих коробок простую современную попсу, а от прохожих - простой русский мат. И так изо дня в день.
Есть ли надежда когда-нибудь вырваться нам из этого антикультурного омута? Само собой это не произойдёт. Нужен импульс - толчок со стороны людей, которые могут и должны приложить максимум усилий, чтобы пробудить в любой живой душе интерес к красоте, высоким идеям и созидательной мысли. Пока не поздно.
В этом я, культуролог, и вижу свою первоосновную задачу.
Уже не помню, кто это первый сказал: «Студент - не сосуд, который надо напол-
нить, а факел, который надо зажечь». Полузабытый лозунг, когда-то имевший хождение в преподавательской среде. Не пора ли озвучить его заново?
А можно и помечтать. Представляете, кому-то из властей предержащих вдруг пришло в голову, что просвещение должно иметь общекультурный (не только узкопрофессиональный) смысл! Я понимаю, что предположение это - почти за гранью возможного, но вдруг? И, сверх того, представьте себе ещё более невероятную ситуацию: «наверху» поняли, что из малокультурного человека едва ли получится хороший специалист, а поскольку в одночасье человек не может овладеть достижениями мировой культуры, то и усилия по его культурному просвещению надо бы распространить на весь срок его обучения в вузе!!! Соответственно, и выстроить стратегию.
Не по поводу культурологии, конечно. Надо бы вернуться к истории культуры, причём на этот раз - не просто к «перелистыванию » цивилизаций, а к истории культурных событий, пройденных человечеством с тех самых пор, как люди перестали быть просто собирателями слизней, кореньев и ягод.
Первый курс: основы культурного самосознания, достигнутого человечеством за тысячелетия его истории. Судьбоносный смысл Неолитической революции и связанные с нею технические достижения. Типы социальных организаций. Чудеса художественного творчества. Значение красоты: эстетика в древних магических искусствах. Этические установки, выстраданные кровью поколений. Значение мифа. Познание мира и саморефлексия. Роль религиозных верований. Виды духовных практик. Соотношение материального и идеального в человеческой жизни.
Второй курс: культурные парадигмы наиболее значимых древних цивилизаций (Месопотамия, Египет, Индия, Китай, Европейская античность, Мезоамерика). Зарождение дихотомии Восток-Запад. Основные типы социальных структур. Деспо-
тия, демократия, олигархия. Расцвет античного искусства. Зарождение философии. Религии городского язычества, их роль в культуре древнего мира. Духовный переворот «Осевого времени». Эллинизм как первый опыт культурного синтеза.
Третий курс: формирование средневековых цивилизаций на основе мировых религий - буддизма, индуизма, иудаизма, христианства, ислама (для Китая ещё даосизма и конфуцианства). Эволюция духовных практик в лоне этих религиозных верований (йога, суфизм, христианская мистика). Конфликт идеологий: религиозные войны. Православное и католическое христианство. Культура Древней Руси. Символы художественной культуры средневековой эпохи (Европа, Китай, Япония, арабский Восток).
Четвёртый курс: культурная революция Нового времени. Научно-технический прогресс, материализм в европейской науке и философии. Новая фаза дихотомии Восток-Запад. Пик развития национальных
культур. Расцвет эстетики. Художественная культура Нового времени - от классицизма до модерна: живопись, музыка, литература, театр. Петербургский период истории культуры России.
Пятый курс: Новейшее время. Проблемы выживания человечества. Глобализация и угрозы, порождаемые техническим прогрессом. Кризис мировых религий, попытки религиозного синтеза, космизм новых религиозных идей. Возрождение магии на новом этапе. Искусство: модернизм, сюрреализм, экспрессионизм, явление массовой (коммерческой) культуры. Мифы и реальность тоталитаризма. Идеология постмодерна. Проблема ценности и смысла. Культурная история России в век революций. Современный фазис культуры как кульминационный этап трагической истории человечества, предполагающий особую ответственность человека перед временем, перед обществом и самим собой, перед каждым очередным вызовом жизни.
.Однако я размечтался.
SHTUDENL. OUR DAILY BREAD: CULTURE PRACTICED AND CULTURE AS A SUBJECT MATTER
The article is dedicated to the questions related to the teaching of culturology at Russian universities. It discusses the original project of the structure of the discipline, which allows to bring it closer to its specific humanitarian underlying task and to the problems of spiritual enlightenment of modern students.
Keywords: culture, culturology, theory of culture, history of culture, strategy of teaching a discipline.
г.а. антипов, профессор Философия
Сибирская академия государственной службы
как образ жизни
В статье обсуждаются особенности философии как формы мышления, её отношение к научному познанию и мыслящему «Я ».
Ключевые слова: философия, философствование, рефлексия, наука, материализм, идеализм, религия.
Как-то в разговоре, в дни далёкой аспи- сить разъяснения я постеснялся, убояв-
рантской юности, мой научный руководи- шись быть заподозренным в природной ту-
тель Михаил Александрович Розов обро- пости. Но в дальнейшем, угнездившись где-
нил: «Философия - это ведь образ жизни ». то на периферии сознания, эта мысль меня
Фраза меня поразила. Естественно, попро- постоянно царапала, преобразившись в
