CC BY
63
В. M. Грязнова
ХАРАКТЕРНЫЕ ЧЕРТЫ МОРФОЛОГИИ ГЛАГОЛА ОСТРОВНОГО ГОВОРА СТАРООБРЯДЦЕВ-НЕКРАСОВЦЕВ
VIOLETTA M. GRYAZNOVA SPECIFIC PECULIARITIES OF VERB MORPHOLOGY OF THE ISLAND DIALECT OF NEKRASOV COSSACKS-OLD BELIEVERS
Виолетта Михайловна Грязнова
Доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка Гуманитарного института Северо-Кавказского федерального университета ► [email protected]
В статье выявляются и описываются специфические черты грамматической системы глагола говора старообрядцев казаков-некрасовцев. Выявляются и описываются: использование ресурсов системы общенационального языка, ведущее к пополнению и расширению морфологической системы глагола говора, использование архаичных ресурсов общенационального языка, нарушение неглобальных запретов в рамках той или иной категориальной глагольной формы, процесс аналогического фонетико-фонологическо-го выравнивания основы глагола, процесс структурного выравнивания такой глагольной формы, как инфинитив, а также форм глагола в рамках одной и той же категории, стремление носителей говора к унификации глагольных форм, неиспользование тех или иных элементов морфологической системы глагола общенационального языка.
Ключевые слова: казаки-некрасовцы, говор, грамматическая система, глагол.
The article detects and defines the specific traits of verb grammar system of the dialect of Nekrasov cossacks-old believers. Use of nationwide language system resources that leads to widening and enlargement of the morphological system of the verb dialect, use of archaic resources of nationwide language, breach of non-global prohibition in the frame of this or that categorial verbal form, process of analogic phonetics and phonology stem adjustment, process of infinitive and forms of the verb of the same category are researched.
Keywords: Nekrasov Cossacks, dialect, grammar system, verb.
Справка. Старообрядцы казаки-некрасовцы (некрасовские казаки, Игнат-казаки) — одна из южнорусских старообрядческих групп, длительное время проживавшая в иноэтническом окружении.
Казаки-некрасовцы — потомки донских казаков, которые после целого ряда миграций укрылись в XVIII в. на территории Турции, затем в период с 1912 по 1962 г. несколькими партиями переселились в Россию и были размещены в компактных поселениях, крупнейшие из которых расположены на Кубани и Ставрополье.
Данная этноконфессиональная группа вызывала неизменный научный интерес как в период её проживания в Турции (на озере Майнос и острове Мада), так и после возвращения в Россию.
В сентябре 1962 г. 215 семей (999 человек) казаков-некрасовцев переселились из Турции в СССР, прибыв на теплоходе «Грузия» в г. Новороссийск (по пути на теплоходе родился 1000-й казак Семен Бабаёв). Общины были расселены в Ставропольском крае на территории двух поселков Левокумского района, в которых находились виноградарские хозяйства — пос. Новокумском — 114 семей (495 человек), пос. Кумская Долина — 101 семья (505 человек), принцип расселения происходил на основе двух церковных приходов, которые существовали и в Турции.
Некрасовцы, являясь представителями древнейшей ветви русского православия — старообрядчества, прожив в Турции 254 года по «Заветам Игната» (Некрасов Игнат Федорович (ок. 1660-1737) — выборный атаман, принявший на себя руководство крестьянским восстанием 1707-1708 гг. после гибели предводителя восстания К. Булавина), во многом сохранили допетровский» уклад жизни, веру, культуру, в том числе и язык.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ (проект «Говор казаков-некрасовцев как исчезающий уникальный феномен архаической русской лингвокультуры» 2013 года, №13-04-00009)
Исторически говор старообрядцев казаков-некрасовцев является одним из донских южнорусских говоров. Он был сформирован на Дону, а в период скитаний и эмиграции некрасовцев изменялся и развивался под действием внешних социально-экономических факторов, а также в силу такого постоянного качества любой формы существования языка, как историческая изменчивость.
Объектом нашего исследования является морфологическая система глагола данного говора, а предметом — специфика морфологической системы глагола говора. Необходимо подчеркнуть, что в силу того, что изучаемый говор является островным, и в течение двух с половиной веков его носители не имели контактов с носителями других русских говоров, мы полагаем, что в синхроническом аспекте правомерно сравнивать его современную грамматическую систему вообще и её частные подсистемы с общенациональным русским языком (развитие названных форм существования русского языка шло независимо друг от друга).
Морфологическая система глагола говора старообрядцев казаков-некрасовцев по своим содержательным и структурным характеристикам во многом совпадает с морфологической системой глагола общенационального языка. В то же время в морфологической системе глагола говора мы наблюдаем иной состав глагольных лексем, категориальные формы которых в своем большинстве воспроизводят модели общенационального языка в его отдельных глагольных категориях, как по своему содержанию, так и по своей структуре. Кроме того, существует определенная специфика в содержании и структуре некоторых глагольных категорий. Опишем это подробнее.
Анализ собранного материала позволил выявить в морфологической системе глагола говора старообрядцев казаков-некрасовцев определенные тенденции. Охарактеризуем их.
1. Для морфологической системы глагола говора старообрядцев казаков-некрасовцев характерно использование ресурсов системы общенационального языка: таких моделей, которые не характерны для той или иной грамма-
тической категории глагола в общенациональном языке, но могли бы быть элементом системы, так как по своему значению и структуре не противоречат характеристикам той или иной категориальной формы. В результате чего происходит пополнение и расширение морфологической системы глагола (моделей, элементов моделей, средств). Явление расширения элементов морфологической системы глагола характерно для таких категорий, как способ глагольного действия, наклонение глагола, вид, для такой формы глагола, как страдательное причастие.
1.1. Анализ материала показывает, что для категории способа глагольного действия в говоре пополнение и расширение морфологической системы глагола выражается в следующих процессах.
1.1.1. Включение в группу глаголов многократно-дистрибутивно-взаимного способа действия (которые означают складывающееся из многих актов действие, осуществляемое несколькими субъектами) лексем, образованных по модели префикс пере- + суффикс -a-: пересужать — несов. 'судить о ком, осуждать кого'; полагаем, что мотивирующим является глагол несовершенного вида судить, относящийся к общенациональному языку (Люди пирьсужають).
1.1.2. Включение в группу глаголов интенсивно-результативного способа действия глаголов ряда моделей, функционирующих в говоре казаков-некрасовцев. Можно выделить следующие модели.
А. С приставкой пере- и постфиксом -ся от непереходных глаголов совершенного и несовершенного вида: перестретиться — сов. 'встретиться на пути', мотивирующим является глагол совершенного вида встретиться, характерный для общенационального языка (Пабирушка адна пиристретилась ей); перекупаться — сов. 'выкупаться', мотивирующим является глагол несовершенного вида купаться, характерный для общенационального языка (Приехала дамонь, пирькупалася, да апять в больницу). По данным «Русской грамматики» [4], глаголы подобной структуры не входят в группу глаголов интенсивно-результативного способа действия, они име-
ются только в дистрибутивной группе способов глагольного действия. В то же время в глаголах говора, относящихся к интенсивно-результативному способу действия, приставка пере- имеет результативное значение, описанное в Сл. Даля как «окончание дела, либо многих дел. Передневали, переночевали» [1: 78]. В Словаре С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой данное значение приставки переописывается как периферийное под номером 13 следующим образом: 'прекращение длившегося действия' [3: 490].
Б. Глаголы с приставкой за- от непереходных глаголов совершенного вида (в литературном языке от переходных глаголов несовершенного вида): заприпасть — сов. 'прийтись, случиться', мотивирующим является глагол совершенного вида припасть, зафиксированный в говоре не-красовцев с аналогичным значением (Ну ни припала жанить. — Иде заприпала, там и умрём). Необходимо акцентировать, что в литературном языке глаголы интенсивно-результативного способа действия с приставкой за- образуются от переходных глаголов несовершенного вида. Этот факт подтверждают и словари. Так, В. И. Даль среди ряда значений приставки за- указывает и значение 'конец действия' и приводит примеры, имеющие в качестве мотивирующих глаголы несовершенного вида: вянуть — завянуть, бить — забить [1: 1371]. В «Словаре современного русского литературного языка» указывается, что пятым значением приставки за- является 'достижение действием результата', толкование сопровождается примерами лексем заклеить, закопать, соотносящихся с мотивирующими глаголами несовершенного вида [6, т. 4].
В. Глаголы с приставкой по- от непереходных и переходных, причем не только от беспрефиксальных, но и от префиксальных, глаголов совершенного вида: попропить — сов. 'пропить', мотивирующим является глагол совершенного вида пропить, характерный для общенационального языка (Хто разбагател, хто и папрапил, а хто и бедный чилавек, так он и работал, семю кармил иусё було нармально); попровалиться — сов. 'провалиться', мотивирующим является глагол совершенного вида провалиться, характерный для об-
щенационального языка (Пъправалилася церква, зямлятрусения сильная бываить). Данная модель глаголов интенсивно-результативного способа действия (от непереходных и переходных глаголов совершенного вида с помощью префикса по-) отсутствует в современном литературном языке (в литературном языке от переходных глаголов несовершенного вида). В. И. Даль отмечает, что приставка по- может иметь среди множества других значений и значение «конец действия», акцентируя, что подобное значение характерно для южных и западных говоров [1: 339]. Однако примеры, приведенные В. И. Далем, показывают, что мотивирующими у подобных глаголов ученый указывал только глаголы несовершенного вида: бить — побить, шить — пошить. Аналогичная информация о значении завершенности приставки по- имеется и в «Словаре современного русского литературного языка» (примеры побледнеть, попросить) [6, т. 10].
Г. Глаголы с приставкой об- от непереходных и переходных глаголов несовершенного вида: облюбить — сов. 'полюбить', мотивирующим является глагол несовершенного вида любить, характерный для общенационального языка (Адна за турка вышла, аблюбила да ушла). В литературном языке, по данным «Русской грамматики», модель результативного способа с префиксом об- отмечена только в значении суммарного охвата или уничтожения действием чего-либо.
1.2. Хотя в целом система наклонений говора казаков-некрасовцев является аналогичной системе наклонений литературного русского языка по средствам образования, прямым и переносным значениям, в ней мы также наблюдаем процесс расширения средств образования наклонения, что проявляется в пополнении состава средств образования форм 3-го лица повелительного наклонения: в этот состав в говоре, помимо общенациональных частиц пусть, пускай, входит диалектная частица нехай: Няхай приходють, хата бальшая, няхай жывуть.
1.3. В составе страдательных причастий говора есть формы, образованные по иным, нежели в литературном языке, моделям, не нарушающим общие механизмы образования страдательных
причастий. Данные отступления представляют собой варианты, которые предоставляет система общенационального языка: отдатая 'незамужняя', ткатый 'тканый', порватый 'порваный'.
2. В морфологической системе глагола говора мы наблюдаем использование архаичных ресурсов общенационального языка в качестве средств выражения грамматической семантики. Это характерно для категории лица, а также для категории времени.
2.1. В формах лица глаголов говора наблюдается восстановление исконного праславянского согласного как дополнительного средства выражения семантики лица.
2.1.1. Восстановление исконного прасла-вянского согласного в конце глагольной основы в 1-м лице единственного и множественного числа настоящего-будущего времени: а) в основах на губной согласный: купю, засыпю; б) в основах на переднеязычные согласные: насю, вазю, ездю, вязим; в) в основах на заднеязычные согласные: сталкём, жгём:
Хто-та пастукал в акошку, я вылазю, а сам ба-юся. — А я болъшы на квасоли ездю, я иё люблю. — Ф школу пашла, што расписацца вняла, а боля ни хадю. — А када галушки ворим, щиснаку сталкём, журки налём, иде галушки варилися, и з галушками ядим. — Пашятки драли — куюшку жгём. И мы иё, айву, вязим (от вязать) на нитачку. — Каныш — штуг десить катаиш пышках тонинь-ких, маслам памажым, сахарам пасыпим и пикём.
2.1.2. Восстановление исконного прасла-вянского согласного в конце глагольной основы во 2-м лице единственного числа настоящего-будущего времени в основах на заднеязычные согласные: пикёш, талкёш, запрягёш, атсикёш:
Есь Микола, мы им абрикалися; ты захатела сваей душе зделать и, пака жывая, жгёш иму кандиль...
2.1.3. Восстановление исконного прас-лавянского согласного в конце глагольной основы во 2-м лице повелительного наклонения в основах на переднеязычные согласные: завеситься — завесивайся:
Завескай завесивайси, мутозиками утужывайси.
2.2. Хотя в целом формы времени глагола в говоре по своему составу, способам образова-
ния, набору типовых прямых и переносных значений идентичны формам времени глагола общенационального литературного языка, в их составе широко употребляется форма давнопрошедшего времени, являющаяся архаичной (саливали, игрывали, варивали):
Щигардой, сырыкони, в мячики игрывали, полан игрывали. — Икорку саливали, ф патсумки складывали. — А то фсё нардеки варивали, пирагом ма-каиш, иш, нардек фсяк гажалси пакушать.
3. В морфологической системе глагола говора мы наблюдаем нарушение неглобальных
запретов в рамках той или иной категориальной глагольной формы общенационального языка. Так, в рамках причастий говора имеется ряд форм страдательных причастий, образованных от непереходных глаголов, что невозможно в литературном языке: отойденный, прийденый, пой-денный, постуретый ('постаревший'), поседетый:
Купил чибаты, ани ни трухлаи, атайдёнаи. — Теста взайдёная, а мы иво пиръталчём, руками месим. — Уте-та атседава прийдёнаи книги. — Слушай, ети песни атсюда пайденные, Ети, ката-рыи на Дану были. — У нас мъладыи замуш ходим, дваццать пять лет станить дефки — иё нихто ня любить, нихто замуш ни бирёть — пъсту-ретая, пъстарела. — У нас ежли девушка вышла на шашнаццатым гаду, ей и честь, а если сидить, да пъстуретая, да пъсидетая, люди гъварять «моря ни смутицца».
4. В морфологической системе глагола говора мы наблюдаем неиспользование тех или иных элементов морфологической системы глагола общенационального языка. Так, в глагольной системе говора отсутствуют деепричастия, действительные причастия и настоящего, и прошедшего времени, страдательные причастия настоящего времени.
В единичных случаях в говоре некрасовцев встречаются причастия действительного залога. Таково причастие настоящего времени умира-щий — 'гибельный' (Там умиращая зямля, там возир такой жа, в возири белай мидветь издох и затанул, и с ниво пашла халера). Необходимо отметить, что форма этого причастия в говоре является иной, чем в русском литературном языке: в норме литературного языка действительные причастия настоящего времени образуются от ос-
новы настоящего времени с помощью суффиксов -ущ-/-ащ- в зависимости от типа спряжения мотивирующего глагола (в нашем случае — умирающий). В говоре некрасовцев, очевидно, использована основа инфинитива умира- + суффикс -ащ-с дальнейшим стяжением гласных.
Кроме того, в нашей картотеке есть еще одна лексема, по форме совпадающая с действительным причастием настоящего времени: си-ющий — 'сияющий' (Дефки ф красных завесках, закатавуряцца, кундры сиющии панаденуть). Полагаем, что слово сиющий является фонетической модификацией распространенного в говоре некрасовцев слова сиючий (Кундры были, были лакировыи батинки, сиючии, застягалися), которая возникла в результате замены звука -ч-на звук -щ-, типичной для говора (щугун, шлыщ-ка, киётащка).
5. В морфологической системе глагола говора мы наблюдаем процесс аналогического фоне-тико-фонологического выравнивания основы:
личные формы стремятся к единообразию конечного согласного основы, выравнивание может происходить по разным формам, выбранным в качестве образца: а) выравнивание форм 1-го лица единственного числа по форме инфинитива: насю, облюбю, давю (как носить, облюбить, давить); б) выравнивание формы инфинитива по личным формам настоящего времени, по форме прошедшего времени: помалчиваться (как молчу), воить (как воиш, воить, воили); в) выравнивание форм 1-го лица множественного числа и 2-го лица единственного (множественного числа нет в записях) по форме 1-го лица единственного числа: пикём, пикёш (как пяку); г) выравнивание всех личных форм по 1-му лицу единственного числа: хочим, хочите, хочуть (как хочу); д) выравнивание формы инфинитива однокоренных глаголов: бешть — убешть — избешть; е) одновременное выравнивание формы инфинитива однокорен-ных глаголов и иных глагольных форм одноко-ренных глаголов: гладить — выгладивать — вы-гладивали, квасить — заквасивать — заквасива-ли, ездить — ездивать — ездивали — ездивають.
6. В морфологической системе глагола говора мы наблюдаем процесс структурного вы-
равнивания такой глагольной формы, как инфинитив. В формах инфинитива говора мы находим факты, свидетельствующие о значительном давлении системы на ее отдельные части и отдельные элементы. В качестве единого форманта инфинитива в говоре некрасовцев выступает суффикс -ть, который является единственно возможной нормой, под которую подстраиваются все глаголы.
A. В одних глаголах суффикс -ть вытесняет суффикс -ти (расти — рость):
Разряшы-ти влесть, па стаканику вам пад-несть. — Када замуж дають, кълачи пякуть, за-теютъ дары несть. — Зачнули мы рость, пришли, мине сасватали. — Вывила курканят, пъвяла на выган пасть. — Плыли з братам, я мъладенцам был, вёслами гресть ни мох, пацанишка был. — Наёмшыки были турки — гарох набрать, гарман згресть. — Вон как начал палость, пъпалос.
По мнению диалектологов, такие формы инфинитива характерны для всех южнорусских говоров [2: 89].
Б. В других глаголах, в которых эта замена фонетически возможна, но коммуникативно нецелесообразна, суффикс -ти усложняется семантически незначимым, но системно и коммуникативно значимым для носителя говора суффиксом -ть: получается нанизывание формантов (идти — итить):
Я ни хатела выйтить замуш, асталася уда-вою. — Вот закоснела ('заупрямиться') и ни хочить итить. Ни хатели итить в горат, ни дапускали мяшацца, дяржали закон. — Ряшылася замуш выйтить за папа. — Мы ряшыли уйтить аттоле в Рассию, и ани нас ни магли дяржать. — Патить дроф принясти.
B. В третьих глаголах выравнивание происходит особым образом: вместо финали -чь (печь), используется финаль -шть, характерная для церковнославянского языка и оканчивающаяся на -ть, что совпадает по звучанию с единственно возможным для инфинитива говора формантом -ть:
Мине жы ни пад линию к тибе бешть. — Нет, ты хитрай, ты хочиш убечь. — Када граза, рукав набираить воду, крышу тянить, а убешть ат етава ни убяжыш. — Яво пасадили за пролафку,
а вон хател избечь. — Ныня хатела избешть...
избегла, бедная мая, типерь ничаво, жывёть
з Дунякаю. — Пирашки зъмясила, пайду пешть.
В результате структурного выравнивания такой глагольной формы, как инфинитив в говоре некрасовцев, уходят редкости, а система становится более жесткой и прозрачной.
7. В морфологической системе глагола говора мы наблюдаем процесс структурного выравнивания форм глагола в рамках одной и той же категории. Анализ форм вида глагола в изучаемом говоре выявил явление усложнения основы глаголов несовершенного и совершенного видов, как правило, уже имеющих грамматический показатель вида, дополнительными суффиксами и приставками со значением вида. В результате этого в морфологической системе глагола говора происходит усиление морфологической выразительности лексико-грамматической категории вида, что проявляется в двух разных процессах.
А. Вторичная имперфективация глаголов национального языка несовершенного вида, имеющих суффиксы -а-, -и-, которые в говоре заменяются на более морфологически выразительный и коммуникативно значимый суффикс несовершенного вида -ива-:
- в общенациональном языке обводить, в говоре — обвадивать в значении 'водить везде' (Абвадивають там нашых туристаф);
- в общенациональном языке находиться, в говоре — находиваться (Пьють, ядять вольна, фсё у них находиваицца);
- в общенациональном языке впускать, в говоре — впускивать (Какии люди идуть — ани каг зря ни фпускивають);
- в общенациональном языке молиться, а в говоре — моливаться (Няльзя младой мне к абедин-ки схадить, Няльзя младой богу моливацца);
- в общенациональном языке оживать, а в говоре — оживливать (Вада такая, налёш, ана светлая — а там никробы, ани ажывливають ф чилавеку);
- в общенациональном языке приходиться, а в говоре приходиваться (Када маслина бы-ваить, кърагот водять, маслина на emu дни приходивъицца);
- в общенациональном языке встречать, а в говоре стретивать (Пасол бяжыть на машыни, хъдаки стретивали яво);
- в общенациональном языке хитрить, в говоре хитровать (Ани жа хитравали, ни давали яму денюшки).
В этом явлении усложнения основы глагола несовершенного вида в изучаемом говоре мы видим давление грамматической системы глагольного вида, ведь суффиксы -ва- и -ива- являются более информативными: они более протяженные по своему звучанию (двухфонемный и трехфо-немный комплекс вместо однофонемного) и однозначно выражают грамматическое значение несовершенного вида в сопоставлении с неоднозначными по своей грамматической семантике суффиксами -а- и -и- (впускать — НСВ и сделать — СВ; обводить — НСВ и встретить — СВ). В целом суффиксы -ва- и -ива- являются для носителя языка более коммуникативно значимыми, информативно яркими.
Б. Усиление результативного значения глаголов национального языка совершенного вида с помощью вторичной суффиксации глаголов совершенного вида. Носители говора казаков-некрасовцев нередко усложняют основу глагола совершенного вида общенационального языка префиксом. В этих случаях вид глагола не меняется, но модифицируется лексическое значение глагола: глагол начинает входить в тот или иной способ глагольного действия. В целом ряде глаголов изменения лексического значения глагола являются очень незначительными, например, в глаголах говора, относящихся к интенсивно-результативному способу глагольного действия: в общенациональном языке спасти — в говоре поспасти 'спасти' (Ана тибе пъспасла ба, ана фсю балезнь знаить); в общенациональном языке пройти — в говоре попройти 'миновать, прекратиться: о времени' (Лята-та пъпрашли-та); в общенациональном языке обнизиться — в говоре пообнизиться 'обнизиться' (Хата турлуч-ная, стены с камыша, ана пъабнизилась, в землю ушла), в общенациональном языке согреться — в говоре посогреться 'согреться' (Влесь ф хату, пьсагрейся).
В этом явлении усложнения основы глагола совершенного вида префиксом в изучаемом говоре мы видим давление грамматической системы глагольного вида, ведь приставка, в данном случае по-, более ярко выражает как компонент лексического значения, так и значение грамматического вида, в данном случае совершенного вида (приставка по- без сопровождения суффиксом -ива-/-ва- в общенациональном языке выражает значение именно совершенного вида).
В целом в явлении усложнения основы глагола несовершенного/совершенного вида приставками и суффиксами в изучаемом говоре мы видим давление грамматической системы глагольного вида, стремящейся: а) к однозначности и более яркой в коммуникативном аспекте представленности грамматической семантики вида в глагольном слове; б) реже — к акцентированию грамматической семантики вида путем дублирования. В лингвокультурологическом плане в явлении усложнения основы глаголов несовершенного и совершенного видов суффиксами и приставками мы видим проявление такой черты менталитета казака-старообрядца, как стремление к выраженности порядка, аскетического рационализма, свойственного старообрядцу, а в лингвистическом аспекте полагаем, что старообрядец интуитивно принадлежит к наивным структуралистам, для которых система — это все.
8. В морфологической системе глагола говора мы наблюдаем стремление носителей говора к унификации глагольных форм, что выражается в процессе структурного выравнивания безударных личных форм глагола и возникновении единой парадигмы спряжения для глаголов с безударными личными окончаниям.
У глаголов с безударными личными окончаниями говора казаков-некрасовцев в результате качественно-количественной редукции в формах 2-го и 3-го лица единственного числа и в формах 1-го и 2-го лица множественного числа настоящего и простого будущего времени происходит совпадение окончаний в звуке -и-, показателе II спряжения в литературном языке. Приведем примеры из речи носителей говора:
Ня знаим (1-е лицо мн. ч.), када будиш (2-е лицо ед. ч.) умирать, пака ноги носють, а зафтра фсе нижаим (1-е лицо мн. ч.). А вы тут з бабушкай наяндыриваитя (2-е лицо мн. ч. от глагола наян-дыривать — 'есть быстро, с аппетитом'), кушаитя (2-е лицо мн. ч.). — Ногу тяпниш (2-е лицо ед. ч) — пириломиш, храмой будиш (2-е лицо ед. ч.). — Шыркнисся (2-е лицо ед. ч. от ширкнуться — 'провалиться') па сих пор, правалися в балота. — Тут ана ни балеить (3-е лицо ед. ч.). — Ана [девочка] тяпнулась да катаицца (3-е лицо ед. ч.). — Чуть дефка зъмъладеить (3-е лицо ед. ч.) — уже сватають.
У глаголов с безударными личными окончаниями в 3-м лице множественного числа говора казаков-некрасовцев в результате аналогичного процесса выравнивания форм употребляется одна форма — с окончанием I спряжения -уть/-ють. Приведем примеры из речи носителей говора:
Ани иво заморють, а у ниво дети, жана. — Ф клюшычку гвоздичак забють да приострють. — Мутозыки пънакистють, плашшы пъпришють. — Тут шолкам заводюцца, чирвяка разводють. — Нивеста сидить нъ пасади с падрушками, ани абы-грывають, галосють.
В целом спряжение глаголов с безударными личными окончаниями говора казаков-некра-совцев можно определить как особое, отдельное, третье спряжение, так как совокупность окончания таких глаголов полностью не совпадает с составом личных окончаний ни I, ни II спряжения: а) единственное число: -иш, -ить (будиш, балеить) и б) множественное число: -им, -итя, -ут/ -ют (нижаим, кушаитя, разводють).
В учебнике «Русская диалектология» под ред. Л. Л. Касаткина [5: 145] подобные глаголы называются глаголами общего спряжения.
9. В морфологической системе глагола говора при образовании различных глагольных форм от глагольных лексем общенационального языка мы наблюдаем чередование ударного или безударного звука -а- (в литературном языке) и ударного звука -о- (в основе глагола говора) в процессе переноса ударения на основу: хотят — хочут; расти — рость; класть — клоден-ный; посадить — пасоденый; родить — рожденный, украсить — укрошеный, браниться — бро-
ницца, варить — она сворить, отварить — она отворить, сварить — сворим, хотеть — хочуть, хочитя, дразнить — он дрожнить. Возможно, перед нами отголоски близости а краткого и о краткого в индоевропейском и общеславянском языках, реликты этой близости наблюдаются в ряде современных лексем общенационального языка: зарево — зорька, рост — выращивать.
10. Для личных форм настоящего-будущего времени характерно исчезновение звука -)- в конце глагольной основы.
А. Исчезновение звука -)- в 1-м и 2-м лице единственного и множественного числа префиксальных глаголов, образованных от атематиче-ских глаголов: пашю зънавеску (от инфинитива пошить), набём их (от инфинитива набить), са-бём з древа (от инфинитива сбить), налём да пах-лябаим (от инфинитива налить), увазди прибёш к балки, и вон на них павяжуть гранат с ветач-ками (от инфинитива прибить).
Данное явление происходит и в потоке речи в конце глагольной основы в 1-м лице собственно атематического глагола (без приставки), когда данный глагол образует единое фонетическое слово с частицей, стоящей перед ним: нибём их (т. е., не бьём их). В то же время в односложных формах 1-го лица атематических глаголов звук -)- сохра-
няется: рагошку бью, очевидно, в силу малой фонетической протяженности подобных форм.
Б. Исчезновение звука -)- в 3-м лице настоящего-будущего времени единственного и множественного числа атематических глаголов: он бёть камыш, рыбу бють па ваде, женщыны шють, хто сабёть — маладец, а каво збють — баба, квасу налють — журка, када жывот балить, иво пють (соответственно от инфинитивов бить, шить, сбить, налить, пить).
Изучение морфологии говора старообрядцев казаков-некрасовцев открывает мир русского человека, живущего в ХХ-ХХ1 веках, но порой мыслящего и говорящего как человек эпохи XVII-XVIII веков, иногда как человек эпохи средневековья и даже эпохи древнерусского государства.
ЛИТЕРАТУРА
1. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1994.
2. Кузнецов П. С. Русская диалектология. М., 1954.
3. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1994.
4. Русская грамматика: В 2 т. / Под ред. Н. Ю. Шведовой. М., 1980.
5. Русская диалектология / Под ред. Л. Л. Касаткина. М., 2005.
6. Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. М.; Л., 1950-1965.
[хроника]
ВСПОМИНАЯ ПУШКИНА: «ПУТЕШЕСТВИЕ В АЗРУМ» В XXI ВЕКЕ
(Начало на с. 16. Окончание на с. 39)
Гранадского университета Рафаэль Гусман Тирадо (Испания).
Заведующая отделением русского языка и литературы Ататюркского университета д-р Бахар Гюнеш познакомила собравшихся с достижениями преподавателей кафедры, которая была организована в 2010 году, но уже имеет существенные результаты в научной, педагогической деятельности, в области международного университетского сотрудничества. На базе кафедры была создана первая в Турции Ассоциация преподавателей русского языка и литературы, действует пока единственный в этой стране Центр тестирования по РКИ.
На заседаниях секций были заслушаны и обсуждены доклады по различным научно-методическим вопросам: о новых аспектах исследования классической и современной литературы, об изучении различных
явлений русского языка сквозь призму их сопоставительного анализа на фоне турецкого, грузинского, болгарского языков, а также о функционировании русского языка в условиях билингвизма и межкультурной коммуникации. Большое внимание было уделено методике преподавания русского языка как иностранного в различных условиях обучения, а также изучению русской литературы в контексте переводческой деятельности и сопоставительного литературоведения.
У всех участников остались о конференции самые теплые впечатления. Прежде всего в этом заслуга заведующей Отделения русского языка и литературы Бахар Гюнеш, а также преподавателей, сотрудников и студентов Ататюркского университета, которые приняли активное участие в подготовке и проведении конференции, в ходе ее работы проявили гостеприимство, внимание, живой интерес к общению с участниками.
