CC BY
18
Старинского, Г.В. Петровой. Москва, ФГБУ «ФМИЦ им. П. А. Герцена» Минздрава России, 2015.
13. Чиссов В.И., Русаков И.Г. Заболеваемость раком предстательной железы в Российской Федерации. Экспериментальная и клиническая урология. 2011. № 2-3. С. 6-7.
14. Ягудина Р.И., Куликов А.Ю., Нгуен Т. Определение «порога готовности платить» в России, в Европейских странах и в странах СНГ. Фармакоэконо-мика. 2011. Т. 4. № 1. С. 7-12.
15. Ягудина Р.И., Куликов А.Ю., Серпик В.Г. Фармакоэкономика. Ростов н/Д: Феникс, 2017. 237 с.
16. Ellis L., Lafeuille M., Gozalo L., Pilon D. et al. Treatment Sequences and Pharmacy Costs of 2 New Therapies for Metastatic Castration-Resistant Prostate Cancer. American Health & Drug Benefits. 2015; Vol. 8, № 4: 185-195.
17. Ferlay J., Soerjomataram I., Dikshit R., Eser S., Mathers C., Rebelo M., et al. Cancer incidence and mortality worldwide: sources, methods and major patterns in GLOBOCAN 2012. Int J Cancer. 2015; 136: E359e86.
18. Petrioli R., Francini E., Roviello G. Is there still a place for docetaxel rechallenge in prostate cancer? World J Clin Oncol. 2015 October 10; 6(5): 99-103.
19. Yoo S., Choi S., You D, Kim Ch. New drugs in prostate cancer. Prostate. Int 4 (2016); 37-42.
References
1. Alexeev B.J., Njushko K.M., Kalpinsky A.S., Kaprin A.D. Second-line hormone therapy with enzalutamide use in castration resistant prostate cancer patients. Onkourologiya. 2016; 12(3): 87-95 (in Russ.).
2. Apolichin O.I., Sivkov A.V., Beshliev D.A. etc. Analysis of urologic nephrologic illness incidence in Russia: official statistic data. Experimentalnaya I klinicheskaya urologiya. 2010; (1): 4-12 (in Russ.).
3. Kaprin A.D., Starinskiy V.V., Petrova G.V. (eds.) Zlokachestvennye novoobrazovaniya v Rossii v 2014 godu (zabolevaemost I smertnost). Moscow, 2016 (in Russ.).
4. www.aptekamos.ru (accessed 06.01.2017) (in Russ.).
5. Chepurina M.N., Kiseleva E.A. (eds.) Kurs economicheskoy teorii. Kirov: ASA, 2004 (in Russ.).
6. Matveev V.B., Babaev E.R.. Survival prognostic factors in disseminated prostatic cancer patients' who receive hormone therapy. Oncourologiya. 2011;(2): 7883 (in Russ.).
7. Mazin PV, Mazina NK. Indirect comparison of efficacy and safety of enzalutamide, abiraterone
УДК 616.37-002-083.2(470.51)
and cabazitaxel in castration-resistant prostate cancer treatment after docetaxel. Oncourologiya. 2017;13(4): 33-42 (in Russ.).
8. Mazina N.K., Mazin P.V. Comparative pharmaco-economic analysis of enzalutamide, abiraterone and cabazitaxel in castration-resistant prostate cancer treatment after docetaxel. Pharmakoeconomica (sovremennaya pharmakoeconomica i pharmacoepidemiologiya). 2017;10(3):12-21 (in Russ.).
9. www.pharmindex.ru (accessed 06.01.2017) (in Russ.).
10. Rusakov I.G., Ivachnenko O.I., Andreeva N.S., Goraynov S.V. etc. Comparative assessment of second line therapy's alternative strategies in patients with metastatic castration-resistant prostate cancer after docetaxel. Meditsinskie technologii. Otsenka i vybor. 2012;(2): 46-56 (in Russ.).
11. Son I.M., Gazheva A.V., Kreckina E.A. Direct costs' calculator as an instrument of economical approval of expenses in health-care services: example of castration refractory prostate cancer therapy. Menedzher zdravoochraneniya. 2015;(3): 82-95 (in Russ.).
12. Kaprin A.D., Starinskiy V.V., Petrova G.V Sostoyanie onkologicheskoy pomoschi naseleniyu Rossii v 2014 g. Moscow, 2015 (in Russ.).
13. Chissov VI, Rusakov IG. Prostate cancer incidence in Russia. Experimentalnaya I klinicheskaya urologiya. 2011;2-3: 6-7 (in Russ.).
14. Yagudina R.I., Kulikov A.U., Nguen T. Willingness-to-pay threshold estimation in Russia, in Europe and CIS. Pharmacoeconomica. 2011:4(1): 7-12 (in Russ.).
15. Yagudina R.I., Kulikov A.U., Serpik V.G. Pharmacoeconomica. Rostov-on-Don, 2017 (in Russ.).
16. Ellis L., Lafeuille M., Gozalo L., Pilon D. et al. Treatment Sequences and Pharmacy Costs of 2 New Therapies for Metastatic Castration-Resistant Prostate Cancer. American Health & Drug Benefits. 2015; 8(4): 185-195.
17. Ferlay J., Soerjomataram I., Dikshit R., Eser S., Mathers C., Rebelo M., et al. Cancer incidence and mortality worldwide: sources, methods and major patterns in GLOBOCAN 2012. Int J Cancer. 2015;136:E359e86.
18. Petrioli R., Francini E., Roviello G. Is there still a place for docetaxel rechallenge in prostate cancer? World J Clin Oncol. 2015;0ctober 10;6(5):99-103.
19. Yoo S., Choi S., You D., Kim Ch. New drugs in prostate cancer. Prostate. Int 4 (2016);37-42.
ХАРАКТЕРИСТИКА ОСОБЕННОСТЕЙ ПИТАНИЯ БОЛЬНЫХ ХРОНИЧЕСКИМ ПАНКРЕАТИТОМ В ГОРОДСКОЙ И СЕЛЬСКОЙ МЕСТНОСТИ
Михайлова О.Д., Вахрушев Я.М., Григус Я.И.
ФГБОУ ВО «Ижевская государственная медицинская академия» Министерства здравоохранения РФ России, Ижевск, Россия (426034, г. Ижевск, ул. Коммунаров, 281), e-mail: [email protected]/
Целью исследования явилось сравнительное изучение особенностей питания и изменений пищевого поведения у больных с хроническим панкреатитом (ХП) и пациентов с ХП с сопутствующим метаболическим синдромом (МС), проживающих в городской и сельской местности.
Обследовано 88 пациентов: 48 с ХП, 40 - с ХП в сочетании с МС, жителей города и села. Пищевое поведение определялось по Голландскому опроснику DEBQ (1986 г.), с помощью специально составленной анкеты изучались привычки и особенности питания больных и здоровых лиц контрольной группы
(по 22 человека в городе и селе). По изучаемым факторам рассчитывали относительный риск для развития ХП и ХП в сочетании с МС.
Выявлено, что пищевое поведение было нарушенным у большинства пациентов: в сельской местности у больных ХП преобладал экстернальный тип (59,1%), при сочетании ХП и МС - ограничительный тип (31,8%) и экстернальный (22,7%). В городе у больных ХП в сочетании с МС чаще всего определялся эмоциогенный тип (у 59,1%), у больных ХП выявлен ограничительный тип у 27,3% и сочетание его с эмоциогенным - у 31,8% опрошенных.
При изучении особенностей питания рассчитано, что факторами риска для развития ХП в сочетании с МС являются частое употребление мяса и жирных бульонов (относительный риск - 2,0), бутербродов, выпечки и макаронных изделий (относительный риск - 3,5), молочных каш (относительный риск - 2,0) и молочных продуктов высокой жирности (относительный риск - 1,8), а также еда всухомятку (относительный риск - 6,8). Пациенты, проживающие в сельской местности, в большей степени придерживаются принципов рационального питания: чаще употребляют в пищу фрукты и овощи, нежирные бульоны, безмолочные каши и молочные продукты низкой жирности; соблюдают режим питания и принимают пищу в спокойной обстановке. Большинство пациентов связывают свое здоровье и самочувствие именно с питанием: 81,8% больных ХП в селе и 77,3% - в городе, 77,3% пациентов с ХП в сочетании с МС в селе и 100% - в городе. Полученные данные показали, что в развитии ХП, особенно ХП в сочетании с МС, важным способствующим фактором являются нарушения режима питания и пищевого поведения, при этом их значение в городских и сельских условиях не идентично.
Ключевые слова: хронический панкреатит, метаболический синдром, пищевое поведение, пищевые привычки, городское и сельское население.
CHARACTERISTIC OF DIETARY HABITS OF PATIENTS WITH CHRONIC PANCREATITIS IN URBAN AND RURAL AREAS
Mikhaylova O.D., Vakhrushev Ya.M., Grigus Ya.I.
Izhevsk State Medical Academy, Izhevsk, Russia (426034, Izhevsk, Kommunarov Street, 281), e-mail: [email protected]
The aim of the study was a comparison of dietary habits and changes of eating behavior in patients with chronic pancreatitis (CP) and patients with CP with concomitant metabolic syndrome (MS) living in urban and rural areas. We examined 88 patients: 48 with CP, 40 with CP in combination with MS, residents of towns and villages. Nutrition behavior was determined by questionnaire DEBQ Dutch (1986). A specifically designed questionnaire was used to investigate dietary habits and nutrition peculiarities of patients and those of healthy individuals in the control group (22 persons in urban and rural areas). Due to the studied factors a relative risk for developing CP and CP in combination with MS was calculated.
It was revealed that dietary behavior was disrupted in the majority of patients: in rural areas in patients with CP external type was predominating (59,1%), in patients with combination of CP and MS - limiting type (31,8%) and external (22,7%) were displayed. In the majority of city patients with CP in combination with MS emotional type (59,1%) was determined, in patients with CP limiting type was revealed at 27,3% and its combination with the emotional type in 31,8% of respondents.
It has been detected that the risk factors for developing CP in combination with MS are frequent consumption of meat and fatty broth (the relative risk is 2,0), sandwiches, pastries and pasta (relative risk of 3,5), milk containing cooked cereals (relative risk of 2,0) and dairy products with high fat ratio (relative risk of 1,8), snacking (relative risk of - 6,8). Patients living in rural areas are more aware of a balanced diet: they often eat fruit and vegetables, low-fat soups, milk-free cereals and dairy products low in fat; they stick to mealtimes and have their meals in a relaxed atmosphere. Most patients associate their health mainly with nutrition: 81,8% of patients with CP in the country and 77,3% in the urban areas, 77,3% of patients with CP in combination with MS in the country and 100% in the urban areas.
The data obtained show that the most important factors for developing CP, especially CP in combination with MS are improper dietary habits and eating routine violation. Their importance in urban and rural population difffers.
Key words: chronic pancreatitis, metabolic syndrome, nutrition behavior, dietary habits, urban and rural population.
Введение
В последние годы повсеместно отмечается рост заболеваемости патологией поджелудочной железы (ПЖ). Так, в Удмуртской Республике общая заболеваемость увеличилась с 460,5 чел. на 100 тыс. населения в 2004 году до 1008,4 чел. на 100 тыс. населения в 2015 году, ежегодный прирост составил от 3,6% до 17,6% [8]. Первичная заболеваемость по болезням ПЖ выросла с 44,6 чел. на 100 тыс. населения в 2004 году до 137,7 чел. на 100 тыс. населения в 2015 году. В сельских районах произошел рост общей заболеваемости на 145%, в течение последних
4 лет превышая распространенность патологии в Российской Федерации; первичной - на 180%. Среди городского населения Удмуртской Республики общая заболеваемость увеличилась за 10 лет на 103%, первичная - на 246%. Рост заболеваемости хроническим панкреатитом (ХП), а также тяжелые его осложнения многие исследователи связывают с сопутствующим метаболическим синдромом (МС) [3, 5, 10]. С другой стороны, наибольшая частота встречаемости абдоминального ожирения, инсулинорезистентности, атерогенной дислипидемии зафиксирована при ХП [10]. Алиментарный фактор имеет важное значение
60,00% 50,00% 40,00% 30,00% 20,00% 10,00% 0,00%
■ больные ХП
□ Больные ХП и МС
□ здоровые
Рис. 1. Типы пищевого поведения у пациентов сельской местности
в развитии как ХП, так и МС. При этом к развитию ХП может привести недостаточность белков при неполноценном питании [2], а также систематическое употребление жирной пищи.
Количественные и качественные показатели питания определяют пищевое поведение (ПП) человека, которое включает в себя установки, формы поведения, привычки и эмоции, касающиеся еды, индивидуальные для каждого человека [6, 9]. 1111 может быть как адекватным (гармоничным), так и девиантным, особенно при патологии органов пищеварения [7]. Так, эмоциогенное ПП характеризуется приступами переедания в ответ на стресс, тревогу для снятия психоэмоционального напряжения, а также утренней потерей аппетита и гиперфагией вечером. Такой тип ПП встречается у значительной части людей с ожирением и относительно реже у людей с нормальной массой тела
[12]. Ограничительное ПП характеризуется преднамеренными усилиями, направленными на достижение или поддержание желаемого веса посредством сокращения потребления калорий
[13]. Экстернальное ПП связано с повышенной чувствительностью к внешним стимулам потребления пищи: человек с таким поведением ест не в ответ на внутренние стимулы (голод), а в ответ на текстуру пищи и обонятельные стимулы [11, 14].
Целью настоящего исследования явилось сравнительное изучение особенностей питания и изменений ПП у больных с диагнозом ХП и у больных с диагнозом ХП с сопут-
ствующим МС, проживающих в городской и сельской местности.
Материал и методы
Для осуществления поставленной цели нами обследовано 176 пациентов: из них 44 больных с диагнозом ХП (18 мужчин и 26 женщин) и 44 больных с диагнозом ХП в сочетании с МС (18 мужчин и 26 женщин), проживающих в сельских районах Удмуртской Республики, в возрасте от 24 до 60 лет. 52 пациента с диагнозом ХП (24 мужчины и 28 женщин) и 36 - с диагнозом ХП в сочетании с МС (16 мужчин и 20 женщин) в возрасте от 24 до 60 лет составили группу респондентов-жителей города. Диагноз ХП устанавливался в соответствии со Стандартами диагностики и лечения ХП (НОГР, 2011). Верификация МС проводилась согласно современным критериям ВНОК (2013). Расчет необходимого числа наблюдений был произведен на основе расчета объема выборки при 95,5% вероятности по формуле бесповторного отбора, исходя из известной численности генеральной совокупности. Репрезентативность материала обеспечивалась с помощью типологической и случайной выборки. Для изучения особенностей питания пациентов была составлена специальная анкета, включавшая вопросы пищевых предпочтений пациентов, регулярности питания, соблюдения диеты и другие. По изучаемым факторам был рассчитан их относительный риск (ОР) для развития ХП и ХП в сочетании с МС - отношение а/п1 к Ь/п2, где а -частота встречаемости данного фактора среди больных, Ь - частота встречаемости данного фактора среди лиц контрольной группы, п1 - число больных, п2 - число лиц
60,00% 50,00% 40,00% 30,00% 20,00% 10,00% 0,00%
о/
^
л* .о* Л® </ ^ ^
■ Больные ХП
□ Больные ХП и МС
^ * 0</ ^ ^ ^ ^
X У ^ # ^
СГ СГ
Рис. 2. Пищевое поведение у больных города
Таблица 1
Блюда, употребляемые в пищу пациентами
Продукты и блюда Респонденты сельской местности Респонденты города
Больные с диагнозом ХП Больные с диагнозом ХП в сочетании с МС Контрольная группа Больные с диагнозом ХП Больные с диагнозом ХП в сочетании с МС Контрольная группа
Мясо, жирные бульоны 18,2% 18,2% 18,2% 36,4% 45,5% 22,7%
Каши, нежирные бульоны 50% 36,4% 45,5% 22,7% 13,6% 27,3%
Бутерброды, макароны, выпечка 9,1% 31,8% 9,2% 22,7% 27,4% 27,3%
Овощи, фрукты, салаты 22,7% 13,6% 27,3% 18,2% 13,6% 22,7%
контрольной группы. ПП определялось по Голландскому опроснику БББр (1986 г.). Полученные результаты сравнивали с данными контрольных групп: по 44 практически здоровых человека в возрасте от 24 до 60 лет в городе и селе. Для оценки статистической значимости различий использовали критерий хи-квадрат (х2).
Результаты и их обсуждение.
При оценке ПП у пациентов сельской местности не обнаружено его нарушений у 40,9% здоровых, у 13,6% больных с диагнозом ХП и у 22,7% больных с диагнозом ХП в сочетании с МС (рис. 1). У больных с диагнозом ХП достоверно чаще выявлялся экстернальный тип ПП (59,1%, х2=5,4, р=0,04), при сочетании ХП и МС - ограничительный тип (31,8%) и экстернальный (22,7%). Для экстернального типа характерен прием пищи согласно ее приятному виду, запаху, а также по времени, а не по интернальному стимулу (низкий уровень глюкозы в крови, усиленная перистальтика и т.д.) [11].
Среди городских респондентов адекватным было ПП у 36,7% здоровых (рис. 2) и у 22,7% больных с диагнозом ХП, в группе больных с диагнозом ХП в сочетании с МС ПП было нарушено у всех пациентов, существенно чаще у них выявлялся эмоци-огенный тип (у 59,1%, х2=6,7, р=0,05). У больных с диагнозом ХП отмечен ограничительный тип ПП у 27,3% и сочетание его с эмоциогенным - у 31,8% опрошенных. Преобладание эмоциогенного типа поведения либо его сочетания у городских пациентов свидетельствует о привычке употреблять пищу для снятия напряжения, при тревожных состояниях,
70,00% 60,00% 50,00% 40,00% 30,00% 20,00% 10,00% 0,00%
употребление
пищи в определенное время
отсутствие режима питания
частая еда всухомятку
страхе, гневе [1], что может быть связано с более высоким уровнем стресса в условиях урбанизации [4].
При изучении рациона пациентов города и сельской местности выявлены некоторые различия (табл. 1). В селе как здоровые, так и пациенты обеих групп в 2 раза чаще, чем в городе, употребляют в пищу каши и нежирные бульоны. Жители города чаще едят мясо и жирные бульоны, причем среди больных с диагнозом ХП в сочетании с МС таких 45,5% (ОР - 2,0, С195% - 1,05... 2,64, р<0,05). Выпечку, бутерброды и макаронные изделия здоровые и пациенты с диагнозом ХП и его сочетании с МС в городе употребляют в пищу одинаково часто, в селе же - значительно реже, чаще их используют больные с диагнозом ХП в сочетании с МС (ОР - 2,0, С195% -1,26.2,62, р<0,05). Овощи и фрукты пациенты и села, и города употребляют реже, чем здоровые.
Выявлено, что наиболее значимыми факторами в развитии ХП в целом являются употребление мяса и жирных мясных бульонов (х2=34,9, р=0,001), выпечки (х2=20,98, р=0,01), а для формирования ХП в сочетании с МС - употребление жирного мяса (Х2=36,73, р=0,001), каш (х2=25,14, р=0,001), макаронных изделий (х2=19,35, р=0,01).
В городе чаще употребляют молочные каши, тогда как в селе сваренные на воде. Здоровые респонденты как в селе (54,6%), так и в городе (40,9%) чаще употребляют каши, сваренные на воде. В селе 50% больных с диагнозом ХП и 45,5% больных с диагнозом ХП в сочетании с МС также чаще едят безмолочные каши, а сваренные на молоке предпочитают 36,4% пациентов с диагнозом ХП в сочетании с МС (0Р-2,0, С195% -
1,03.2,27, р<0,05). В городе же больные имеют тенденцию к более частому употреблению молочных каш. Кроме того, в сельской местности как здоровые, так и пациенты обеих групп чаще варят супы на нежирном мясном бульоне, тогда как городские жители предпочитают жирные супы, особенно пациенты с диагнозом ХП в сочетании с МС. Интересно, что больные с диагнозом ХП молочные продукты используют с высокой жирностью как в городе (72,7%),
больные ХП
□ больные ХП в сочетании с МС
■ здоровые
так и в селе (59,1%), в целом Рис. 3. Соблюдение режима питания пациентами в селе же в сельской местности
Таблица 2
Способы обработки пищи
Способ обработки Жители села Жители города
Больные с диагнозом ХП Больные с диагнозом ХП в сочетании с МС Контрольная группа Больные с диагнозом ХП Больные с диагнозом ХП в сочетании с МС Контрольная группа
Варка, паровая обработка 68,2% 50% 59,1% 22,7% 54,6% 36,4%
Жарка, копчение 4,6% 22,7% 4,6% 9,1% 27,3% -
Выпечка 4,6% 4,6% 4,6% 9,1% - 18,2%
Бутерброды - 4,6% - 9,1% - 4,6%
Свежие овощи, фрукты 9,1% 13,6% 18,2% - - 18,2%
Употребляют одинаково часто все названное выше 13,6% 4,6% 13,6% 50% 18,2% 22,7%
чаще употребляют продукты низкой жирности (р>0,05).
При изучении способов обработки пищи отмечено, что в сельской местности все группы респондентов чаще, чем в городе, используют варку либо паровую обработку (табл. 2). При этом в селе этот способ приготовления чаще применяют больные с диагнозом ХП, а в городе - пациенты с диагнозом ХП в сочетании с МС. Жарку и копчение предпочитают всего 4,6% здоровых в сельской местности и не используют в городе, тогда как больные сочетанной патологией применяют его в 22,7% и 27,3% соответственно. Выпечку пациенты едят достаточно редко, возможно, потому что она вызывает диспепсические явления. Овощи и фрукты в свежем виде, без обработки, чаще употребляют пациенты в сельской местности, тогда как здоровые - в равной степени в городе и селе. В отношении способов обработки пищи достоверными факторами риска развития ХП являются использование жарки (х2=15,61, р=0,001), для развития ХП в сочетании с МС - употребление сырых овощей (Х2=82,82, р=0,001), жарки (х2= 8,08 р=0,004).
При изучении привычек, связанных с питанием (рис. 3, 4), выявлено, что по 31,2% здоровых и больных с диагнозом ХП в городе часто едят всухомятку, а среди пациентов с диагнозом ХП в сочетании с МС таких 50%, тогда как в селе больные с диагнозом ХП не имеют такой привычки, а при ХП в сочетании с МС она является фактором риска (ОР-2,4; С195% -
1,68.. .3,29, р<0,05). Употребление пищи в определенное время и в определенном месте больше характерно для респондентов сельской местности (рис. 3, 4): 50% здоровых, 54,6% больных ХП и 63,6% больных с диагнозом ХП в сочетании с МС. Городским жителям не удается соблюдать режим питания - 68,2% здоровых, 81,8% пациентов с ХП и 50% больных с диагнозом ХП в сочетании с МС отметили, что не принимают пищу в определенное время.
Интересно, что опрошенные сельские жители чаще принимают пищу за столом, в спокойной обстановке, тогда как в городе 54,6% здоровых и по 59,1% больных с диагнозом ХП и ХП с сопутствующим МС могут сочетать с едой просмотр телевизора и чтение книги, что может быть обусловлено более высоким темпом жизни городского населения [4].
Большинство больных с диагнозом ХП как в селе (81,8%), так и в городе (86,4%) знакомы с правилами рационального питания, при ХП в сочетании с МС таких меньше (по 68,2% в городской и сельской местности), но, учитывая изложенное выше, не все их придерживаются. Важно, что свое здоровье и самочувствие связывают именно с питанием 81,8% больных ХП в селе и 77,3% - в городе, 77,3% пациентов с диагнозом ХП в сочетании с МС в селе и 100% - в городе. Среди здоровых таких несколько больше половины: 54,6% в сельской местности и 59,1% жителей города.
Таким образом, полученные данные показали, что в развитии ХП, особенно ХП в сочетании с МС, важным способствующим фактором являются нарушения режима питания и ПП, при этом значение их в условиях города и сельской местности не идентично.
Выводы
1. У большинства больных с диагнозом ХП и ХП в сочетании с МС нарушено пищевое поведение, при этом в сельской местности преобладает экстер-нальный тип либо его сочетание с ограничительным,
90,00% 80,00% 70,00% 60,00% 50,00% 40,00% 30,00% 20,00% 10,00% 0,00%
употребление
пищи в определенное время
отсутствие режима питания
частая еда всухомятку
■ больные ХП
□ больные ХП в сочетании с МС
■ здоровые
Рис. 4. Соблюдение режима питания больными в городе
в городской - эмоциогенный либо его сочетание с ограничительным.
2. Пациенты, проживающие в сельской местности, питаются более рационально: чаще, чем в городе, употребляют в пищу каши, нежирные бульоны и молочные продукты низкой жирности, а также свежие овощи и фрукты.
3. Факторами риска для развития ХП в сочетании с МС являются частое употребление мяса и жирных бульонов (ОР-2,0), выпечки и макаронных изделий (ОР-2,0), молочных каш (ОР-2,0), а также еда всухомятку (ОР-2,4), что необходимо учитывать при составлении диетических рекомендаций.
4. Результаты проведенных исследований могут быть использованы в терапевтическом обучении пациентов как для первичной, так и для вторичной профилактики ХП и ХП в сочетании с МС.
Список литературы
1. Вахмистров А.В. Клинико-психологический анализ различных форм эмоциогенного пищевого поведения // Альманах клинической медицины. 2001. № 4. С. 127-130.
2. Губергриц Н.Б. Практическая панкреатоло-гия. 2008. 318 с.
3. Ивашкин В.Т., Шифрин О.С., Соколин И.А. Хронический панкреатит и стеатоз поджелудочной железы. М.: Литера. 2012. 128 с.
4. Карташова К.К. Жизнедеятельность населения в условиях урбанизации // Экология урбанизированных территорий. 2006. № 1. Электронная версия.
5. Лазебник Л.Б., Звенигородская Л.А., Егорова Е.Г. Метаболический синдром с позиции гастроэнтеролога // Рус. мед. журнал. 2005. Т. 13 № 26. С. 17061712.
6. Малкина-Пых И.Г. Терапия пищевого поведения. М.: Эксмо. 2007. 1040 с.
7. Михайлова О.Д., Тухватуллина АА., Коротае-ва К. А. Пищевое поведение больных хроническим панкреатитом в сочетании с метаболическим синдромом // Российский журнал гастроэнтерологии, гепатологии, колопроктологии. 2015. Т. 25. № 5. Материалы 21-й Объединенной российской гастроэнтерологической недели 12-14 октября 2015 г., Москва. С. 56.
8. Основные показатели состояния здоровья населения Удмуртской Республики за 2004-2015 гг. Ижевск, 2005-2016.
9. Руководство по аддиктологии / Под ред. проф. В.Д. Менделевича. СПб.: Речь, 2007. 768 с.
10. Христич Т.Н., Кендзерская Т.Б., Мельни-чук З.А. Роль поджелудочной железы (нейроэндо-кринной системы) в патогенезе метаболического синдрома // Сучасна гастроентерол. 2004. № 1. С. 10-16.
11. Braet C.,Van Strien T. Assessment of emotional, externally induced and restrained eating behaviour in nine to twelve-year-old obese and nonobese children // Behav. Res. Ther. 1997. Vol. 35(9). P. 863-873.
12. Devlin M.J., Walsh B.T., Spitzer P.L. Is there another binge eating disorder? A review of the literature
on overeating in the absence of bulimia nervosa//Am. J. Psychiatry. 1992. Vol. 11(4). P. 333-340.
13. Polivy J., Herman C.P. Distress and eating: Why do dieters overeat? //Int. J. Eat. Disord. 1999. Vol. 26(2). P. 153-164.
14. Van Strien T., Frijters J.E.R., Bergers G.PA. The Dutch Eating Behavior Questionnaire (DEBQ) for Assessment of Restrained, Emotional, and External Eating Behavior// Int. J. Eat. Disord. 1986. Vol. 5(2). P. 295-315.
References
1. Vahmistrov AV Clinical-psychological analyze of different forms of emotiogen nutrition behavior. Al'manah klinicheskoy meditsiny. 2001;(4):127-130 (in Russ.).
2. Gubergric N.B. Practichtskaya pancreatologiya. 2008. 318 p. (in Russ.).
3. Ivashkin VT., Shifrin O.S., Sokolin I.A. Hronicheskiy pancreatit i steatoz podzheludochnoy zhelezy. Moscow: Litera. 2012. 128 p. (in Russ.).
4. Kartashova K.K. Vital activity of population in urban condition. Ekologiya urbanizirovannyh territoriy. 2006;1. Electron version (in Russ.).
5. Lazebnik L.B., Zvenigorodskaja L.A., Egorova E.G. Metabolic syndrome from gastroenterologist view. Rus. med. zhurnal. 2005;13(26):1706-1712 (in Russ.).
6. Malkina-Pyh I.G. Terapiya pishevogo povedeniya. Moscow: Eksmo. 2007. 1040 p. (in Russ.).
7. Mihaylova O.D., Tuhvatullina A.A., Korotaeva K.A. et al. Nutrition behavior in patients with chronic pancreatitis combined with metabolic syndrome. Rossiyskiy zhurnal gastroenterologii, gepatologii, koloproktologii. 2015;25(5). Materials of 21 Russian Gastroenterology week, 12-14 October 2015, Moscow. p.56 (in Russ.).
8. Main data of heath condition of Udmurt republic population for 2004-2015gg. Izhevsk, 2005-2016 (in Russ.).
9. Rukovodstvo po addictologii. Mendelevich VD. (ed). Sankt-Petersburg: Rech', 2007. 768 p. (in Russ.).
10. Hristich T.N., Kendzerskaya T.B., Mel'ni-chuk Z.A. The role of pancreas (neiroendocrinologyc system) in pathogenesis of metabolic syndrome. Suchasna gastroenterol. 2004;(1):10-16.
11. Braet C.,Van Strien T. Assessment of emotional, externally induced and restrained eating behaviour in nine to twelve-year-old obese and nonobese children. Behav. Res. Ther. 1997;35(9): 863-873.
12. Devlin M.J., Walsh B.T., Spitzer P.L. Is there another binge eating disorder? A review of the literature on overeating in the absence of bulimia nervosa. Am. J. Psychiatry. 1992;11(4):333-340.
13. Polivy J., Herman S.P. Distress and eating: Why do dieters overeat? Int. J. Eat. Disord. 1999;26(2):153-164.
14. Van Strien T., Frijters J.E.R., Bergers G.P.A. The Dutch Eating Behav-ior Questionnaire (DEBQ) for Assessment of Restrained, Emotional, and External Eating Behavior. Int. J. Eat. Disord. 1986;5(2):295-315.
