CC BY
14
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
П.П. Румянцев
Густав II Адольф и его значение в истории реформации
Опубликовано:
Христианское чтение. 1902. № 9. С. 327-344.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
Густавъ II Адольфъ и его значеніе въ исторіи реформаціи Ч
f У СТАВЪ Адольфъ при вступленіи на шведекій престолъ вполнѣ раздѣлялъ политическія и религіозныя идеи, господствовавшія въ шведскомъ народѣ *). Съ полнымъ ѣ правомъ можно утверждать, что и въ настоящемъ слу-I чаѣ, когда имѣются въ виду общечеловѣческіе интересы, идеальное настроеніе шведскаго народа, сказавшееся въ подъемѣ религіознаго чувства и сочувствіи къ положенію нѣмецкихъ- единовѣрцевъ, нашло въ Густавѣ Адольфѣ вполнѣ сродную почву. Благодаря исключительнымъ дарованіямъ и врожденной воспріимчивости, Густавъ Адольфъ скорѣе, чѣмъ кто-либо другой, способенъ былъ понять и оцѣнить значеніе борьбы политическихъ и религіозныхъ началъ для послѣдующей судьбы человѣческаго развитія. Въ народѣ шведскомъ религіозная и государственная идеи, при всей ихъ интенсивности, носили на себѣ отпечатокъ стихійности и неудобопо-рядоченности; въ Густавѣ Адольфѣ тѣ же самыя идеи и чувства приняли опредѣленную форму, воплотились въ послѣдовательную и ясно-созпанную систему и т. о. легли въ основу грандіозной внѣшней политики 2). Поэтому, несмотря на то, что объективно-данные принципы, выработанные предшествовавшею жизнію народа, подъ вліяніемъ современныхъ ему историческихъ событій мощно воздѣйствовали на молодого ко-
*) Си. августовскую кн. „Христ. Чтенія“. l) Stavenow, р. 8. 17.
3) Stavenow, р. 17, 29.
роля, рѣшающимъ факторомъ въ общеевропейскому конфликтѣ они сдѣлались лишь въ силу личныхъ качествъ Густава Адольфа *). Въ гармоніи исторически данныхъ импульсовъ съ личнымъ настроеніемъ Густава Адольфа и въ соотвѣтствіи великой вадачи съ интеллектуальными и моральными средствами, бывшими въ распоряженіи этого короля,—въ этомъ, по общему мнѣнію шведскихъ историковъ, заключается идеальный и реальный исходный пунктъ для великаго подвига Густава Адольфа и его народа во всемірной исторіи *). Съ этой именно точки зрѣнія опредѣляется и дѣйствительное соотношеніе двухъ силъ, выступившихъ на защиту высшихъ интересовъ человѣчества: шведскаго короля и шведскаго народа. Если .справедливо, что безъ Густава Адольфа шведскій народъ не сдѣлался бы тѣмъ, чѣмъ онъ сталъ подъ его управленіемъ, и тѣмъ менѣе способенъ былъ совершить то, что онъ совершилъ подъ его водительствомъ, — то не слѣдуетъ забывать также и того, что Густавъ Адольфъ выполнилъ свое дѣло лишь благодаря тому, что былъ шведскимъ королемъ и имѣлъ въ своемъ распоряженіи рѳссурсы шведскаго государства *). При всемъ томъ остается фактомъ, что иниціатива въ вооруженномъ вмѣшательствѣ Швеціи въ нѣмецкія дѣла, самый планъ защиты угнетенныхъ братьевъ и способъ осуществленія задачи,—все это исходило отъ Густава Адольфа; вслѣдствіе чего онъ по праву считается душею ве дикаго дѣла ипопре-инуществу отвѣтственнымъ лицомъ за всѣ послѣдствія войны предъ судомъ исторіи. Самая готовность народа слѣдовать за своимъ вождемъ и его непоколебимая вѣрность своему королю, по мнѣнію нѣкоторыхъ историковъ, объясняется но-столько воодушевленіемъ и яснымъ пониманіемъ грандіознаго плана Густава Адольфа, сколько довѣріемъ къ нему, люббвыо къ своему королю, неотразимымъ обаяніемъ, которому подчинялись всѣ,, даже враги его, а равно — привычкою повиновенія * 4). Какъ ни велика была симпатія шведовъ къ нѣмецкому народу и охота помочь ему, однако рѣшиться обнажить мечъ и ринуться въ опасную войну съ могущественными Габсбургами, — подобный шагъ даже такому проницательному и дальновидному уму, какимъ обладалъ А. Оксеншѳрна, правая
4) М. Höjer, р. 14.
■) Ibid.
*) AUn, р. 4. Höjer, р. 10—11.
4) Höjer, р. б, 10—11.
рука короля, представлялся дѣломъ крайне рискованнымъ, и только краснорѣчіе Г. Адольфа и личное вліяніе на любимца, а также—неожиданный поворотъ въ событіяхъ на театрѣ европейской войны могли въ концѣ концовъ убѣдить осторожнаго канцлера принять начѳртапный королемъ планъ нѣмецкой компаніи. Такимъ образомъ, какъ самое предпріятіе, такъ и счастливый исходъ его, насколько то можетъ зависать отъ человѣка, являются результатомъ личнаго подвига Густава Адольфа, его геройскаго мужества, мощи, генія, его готовности пожертвовать собою ради блага своего отечества и спасенія угнетаемыхъ друзей и единовѣрцевъ отъ тѣлеснаго и духовнаго рабства 1).
Вопросъ о значеніи Густава Адольфа въ роли борца за германское государственное начало имѣетъ для насъ второстепенный интересъ. Пусть будетъ правда, что по своей натурѣ Густавъ Адольфъ принадлежалъ къ разряду тѣхъ личностей, въ которыхъ наиболѣе ясно отражается характеръ германской народности и въ этомъ отношеніи можетъ быть поставленъ рядомъ съ Аларихомъ, Теодорихомъ и Карломъ Великимъ а). Въ силу историческихъ обстоятельствъ пангерманская идея въ его нѣмецкой политикѣ не имѣла первенствующаго значенія. Да а вообще окончательное сужденіе по этому предмету встрѣчаетъ непреодолимыя затрудненія по причинѣ взаимодѣйствія интересовъ національнаго съ пангерманскими и явнаго ограниченія послѣднихъ первыми, не говоря уже о неожиданномъ перерывѣ политическаго поприща Г. Адольфа именно въ тотъ моментъ, когда повидимому должны были обозначиться его конечныя цѣли съ наибольшей отчетливостію. Протестантскіе историки, не имѣя надъ собою твердой почвы для рѣшительныхъ сужденій по этому вопросу, вынуждены довольствоваться общими соображеніями, догадками и предположительными выводами.
Несравненно яснѣе и опредѣленнѣе выразилась въ нѣмец-, кой политикѣ Г. Адольфа другая руководящая сила, религіозная, въ качествѣ идеальнаго момента. Естественно, что историки протестантской школы, желая сохранить за Густавомъ Адольфомъ ореолъ спасителя протестантства и европей- * *)
*) Alin, р. в. Höjer, р. 5.
*) О. Sjögren, р. 8.
ской цивилизаціи, употребляютъ всѣвозможныя усилія, дабы неопровержимо доказать если не доминирующее, то существенное значеніе религіознаго момента въ нѣмецкой политикѣ шведскаго короля. И нужно отдать имъ справедливость, свою задачу они разрѣшаютъ въ общемъ весьма успѣшно, хотя здѣсь и приходится имъ постоянно считаться съ силою реальныхъ интересовъ и съ цѣлымъ рядомъ побочныхъ, второстепенныхъ факторовъ. ѵ
Существованіе высшихъ религіозныхъ мотивовъ и цѣлей въ нѣмецкой политикѣ Г. Адольфа прежде всего находитъ себѣ оправданіе и естественное объясненіе въ религіозно-нравственномъ характерѣ короля, въ его личныхъ убѣжденіяхъ и чувствахъ.
Одногодокъ упсальскаго собора, воспитанный въ вѣрованіяхъ строгаго лютеранства, Г. Адольфъ отъ начала до конца своей жизни оставался искреннимъ лютераниномъ, глубоко убѣжденнымъ въ превосходствѣ евангелической вѣры надъ прочими христіанскими вѣроисповѣданіями 1). Подъ вліяніемъ впечатлѣній, пережитыхъ въ ранней юности и послѣдующей упорной борьбы съ Сигизмундомъ, религіозныя убѣжденія Г. Адольфа получили рано отпечатокъ искиючительности въ духѣ воинствующаго протестантизма а).
Обязанный своимъ трономъ реформаціи, съ первыхъ шаговъ правленія вынужденный выступить на защиту лютеранской религіи противъ католика Сигизмунда, Густавъ Адольфъ самою логикою событій въ отечествѣ призванъ былъ къ роли борца не только политическаго, но вмѣстѣ съ тѣмъ и религіознаго. И такъ какъ здѣсь его внутреннія убѣжденія* его * 8
t) Cu. „Mandat an die Einwohner der beiden Mecklenburgischen Fürstentümer“, гдѣ Г. Д. между прочимъ говоритъ о себѣ, что онъ имѣетъ цѣлью „als ein Glied der evangelischen Kirche auf die Konservation der alleinseligmachenden Tteligion ein wachendes Auge zu haben“ (Ghitjahr, p. 52).
8) Treitschke, p. 8—9: „Die Wärme und Innigkeit seines religiösen Gefühls erinnert an die Männer einer länget vergangenen Zeit, an die Führer des Schmalkaldener Bundes Johann Friedrich von Sachsen nnd Philipp von Hessen, nur dass in ihm die Macht des Glaubens nicht den Duldermuth Де; Märtyrers, sondern den Thatenmuth des ^leiden erweckte“.
собственныя глубокорелигіозныя чувства вполнѣ соотвѣтствовали требованіямъ, предъявленнымъ къ нему новой Швеціей, то понятно, что его внѣшняя политика уже на первыхъ порахъ должна была получить характеръ борьбы за дѣло реформаціи, ея принципы, хотя бы преимущественно и въ пре* дѣлахъ національной самообороны. Совпаденіе политическихъ интересовъ съ интересами религіозными неминуемо должно было усилить и закрѣпить личныя стремленія короля, придать его собственнымъ чувствамъ и убѣжденіямъ значеніе общегосударственной важности, выдвинуть религіозный вопросъ на подобающее ему мѣсто. Однако, какъ ни важенъ былъ въ глазахъ Густава Адольфа религіозный вопросъ съ національной точки зрѣнія, господствующія идеи той эпохи и тріумфальное шествіе католической реакціи на континентѣ съ при* нудите л ьною силою должны были направить вниманіе Г. Адольфа на универсальное значеніе религіознаго вопроса, на принципіальную борьбу протестантскихъ и католическихъ началъ, въ которой борьба за частные національные интересы Швеціи, какъ бы они ни были значительны, являлась лишь отдѣльнымъ моментомъ въ общеевропейской драмѣ.
Взрывъ 30-лѣтней войны и быстрые военные успѣхи Габсбурговъ, сопровождаемые побѣдными кликами черной арміи папства, были въ состояніи убѣдить каждаго, вовлеченнаго въ гигантскую борьбу, что вопросъ шелъ не о частныхъ интересахъ той или другой страны, а о борьбѣ двухъ міровъ, двухъ господствующихъ идей или теченій въ европейскомъ обществѣ, борьбѣ, въ которой частные интересы сливались въ одно общее русло, становились только частію «общаго дѣла». Нужно ли повторять, что Г. Адольфъ, какъ дальновидный политикъ и проницательный государственный мужъ, по своимъ умственнымъ и нравственнымъ качествамъ стоявшій цѣлою головою выше всѣхъ современниковъ, обладавшій геніемъ высшаго порядка, какъ бы нарочито созданный для всемірно-исторической роли *), яснѣе и глубже, чѣмъ кто-либо, понялъ всю важность переживаемой эпохи и громадное значеніе религіознаго вопроса, его универсальный; характеръ *)?
Но разъ въ глазахъ Г. Адольфа его собственное дѣло, дѣло Швеціи и интересы реформаціи сливались въ одно «общее
*) Höjer, р. 14.
а) Höjer, р. 18—19. Odhner, р. 27. W. Struck, р. 6.
дѣло», ногъ ли онъ отдѣлить религіозные интересы своей страны отъ общаго всему протестантскому міру, и будучи всецѣло преданъ лютеранской религіи — относиться равнодушно къ нуждамъ тѣснимыхъ единовѣрцевъ въ Германіи? Допустить это не возможно. Напротивъ, какъ и слѣдовало ожидать, онъ, попявъ «общую связь событій», не замедлилъ взятъ на себя иниціативу въ оборонѣ общаго евангелическаго дѣла и отдался ему съ беззавѣтною любовью 1).
Вотъ почему онъ съ такою настойчивостію и энергіей хлопоталъ объ образованіи «великаго евангелическаго союза» 2), отсюда же—его непрерывные переговоры съ протестантскими дворами и вообще — бросающаяся въ глаза готовность При каждомъ удобномъ случаѣ связать національное дѣло съ общеевропейскимъ 3). Главною цѣлью его стремленій въ этомъ случаѣ оборона реформаціи въ самомъ широкомъ смыслѣ этою слова. Это видно изъ многочисленныхъ сдѣланныхъ имъ признаній. Евангелическій союзъ по его словамъ необходимъ для обороны «общаго дѣла» отъ замысловъ «генеральнаго союза папистовъ», «священной лиги», цѣль ихъ — насильственное «подчиненіе игу и рабству папы всѣхъ тѣхъ, кои были изведены изъ оковъ мрака къ свѣту». Поэтому единственнымъ и безусловно-необходимымъ связующимъ звѣномъ по убѣжденію Густава Адольфа, должна была быть религія, общность религіозныхъ интересовъ 4). Съ наступленіемъ 30-лѣтней войны мысль объ организаціи панпротестантскаго союза не только не оставляетъ шведскаго короля, но получаетъ еще большую интенсивность, а вмѣстѣ съ тѣмъ все яснѣе и опредѣленнѣе указывается имъ главная цѣль союза: спасеніе протестантизма, общаго дѣла. Лѣтомъ 1624 года, когда по почину курфюрста
*) „Für Gustaf Adolf war der evangelische Name alles: er stritt für das Bestehen dos Protestatismus mit vollem Herzen... Die Echtheit der protestantischen Gesinnung des Honigs dürfte mau nun nicht leugnen, sie war mit seinem schwedischen Gedanken und zwar für ihn sebst ununterecheibar verbunden“ (Ranke, Genesis des proussischen Staates, Leipz. 1874 p. 264. Cit. у C Fey, p. 23).
2) W. Struck, p. 6. Uöjer, p. 30—39.
3) См. подробно у Форстена, 11, стр. 174 н слѣд.
*) Ср. Форстенъ, р. 182 (Schybergson, Hollands pol. förhandl. p. 32). По зтой причинѣ Г. А. отнесся отрицательно въ выработанному въ англійскихъ дипломатическихъ сферахъ проекту анти габсбургскаго алліаыса и8ъ протестантскихъ и католическихъ государей, исключавшему ивъ своей Программы совершенно религіозные вопросы.
Бранденбургскаго вновь вашла рѣчь объ образованіи коалиціи протестантскихъ государствъ, Г. Адольфъ рѣшился даже оставить своей прежній планъ и изъявилъ готовность вести борьбу за дѣло протестантизма на самой почвѣ Германіи. Такимъ образомъ, рѣшимость короля принять непосредственное участіе въ 30-лѣтней войнѣ обусловливалась въ весьма значительной степени идеальными мотивами, внутреннею непреодолимою потребностію выступить на защиту евангелической вѣры и состраданіемъ къ страждущимъ единовѣрцамъ. И въ самомъ дѣлѣ, было бы весьма странно, если бы онъ, ринувшись въ борьбу религіозныхъ противоположностей не позволилъ себѣ въ извѣстной мѣрѣ руководиться религіозными мотивами и цѣлями. Тогда онъ представлялъ бы непонятное исключеніе среди передовыхъ дѣятелей той эпохи и въ то же время шелъ бы въ разрѣзъ съ собственными убѣжденіями и воодушевлявшими его чувствами. Тѣмъ болѣе было бы это странно и непонятно, что ранѣе того, заботясь объ основаніи протестантскаго союза, Г. Адольфъ ясно указывалъ на цѣль этого союза—возстановленіе евангелическаго дѣла *).
О могучемъ воздѣйствіи религіозныхъ идей на рѣшимость Г. Адольфа предпринять нѣмецкую экспедицію, по мимо всего прочаго, краснорѣчиво свидѣтельствуютъ и его собственныя неоднократныя заявленія въ рѣчахъ и письмахъ и особенно интимныхъ, каковы, напр., нѣкоторыя дошедшія до насъ письма его къ канцлеру А. Оксеншѳрнѣ. Достаточно ознакомиться съ относящимися сюда документами только за два послѣдніе года до начала нѣмецкаго похода, чтобы убѣдиться въ наличности высшихъ религіозныхъ побужденій для нѣмецкой войны. Въ виду особой важности, усвояемой протестантскими историками этой группѣ доказательствъ2), приводимъ здѣсь одно, по нашему мнѣнію, наиболѣе характерное и обстоятельное собственное свидѣтельство шведскаго короля, помѣщающееся въ такъ называемой «диспозиціи», препровожденной имъ въ рикс-дахъ ВО мая 1629 года изъ Эльбинга. Вотъ его слова. «Въ свитѣ императорскихъ побѣдъ тріумфально шествуетъ католицизмъ, Намѣреніе католиковъ извѣстно и явно. Съ давнихъ поръ они ничего другаго не желаютъ, какъ только искоре-
') Höjer, р. 19.
s) Е. Gutjahr, р. 12. Cp. W. Struck, р. 1: Fiir das, was der König gewollt hat, bietet sieb uns dreierlei Material... In erster Linie kommen natürlich, die Aossernngen von ihm sehst in Betracht“...
ненія и погибели правовѣрныхъ евангеликовъ. Но въ прежнія времена религіозныя преслѣдованія носили частный характеръ, постигали отдѣльныя государства, области, города и не простирались на другіе. Теперь же дѣло зашло такъ далеко, что преслѣдованіе стало всеобщимъ. И не въ намѣреніи только: въ Германіи все угнетено, въ Даніи утрачено многое, въ Польшѣ едва слышно о Евангеліи: мало чѣмъ лучше обстоитъ дѣло и въ другихъ мѣстахъ. Сумма: наши противники и врага благоденствуютъ, наши друзья и всѣ противники папства томятся въ нуждѣ и бѣдствіяхъ. Большая часть ихъ погибла жалкимъ образомъ, будучи лишены вѣры, жилищъ, родины, свободы и правъ. Желавшіе избѣжать меча чрезъ то самое впали еще въ большую нужду и принуждены скитаться по свѣту, служа бременемъ для своихъ друзей и предметомъ издѣвательства враговъ; жены и дѣти добровольно или силою привлекаются зъ иную вѣру и обрядъ,—такъ что они оканчиваютъ жизнь въ горѣ и отчаяніи и тѣхъ почитаютъ счастливыми, кои пали отъ меча. Проповѣдуетъ или пишетъ кто-либо противъ папства, тотъ немедленно схватывается, обвиняется criminis laesae Majestatis et turbatae reipublicae и наказывается смертію или вѣчнымъ тюремнымъ заключеніемъ. И отъ такой судьбы не защищаетъ ни возрастъ, ни положеніе, ни полъ; такъ что при видѣ такого горя и бѣдствія друзей и единовѣрцевъ глаза и сердце каждаго искренно преданнаго своему Богу, вѣрѣ и свободѣ своей страны истекаютъ кровію» 1).
Сомнѣвавшимся въ чистотѣ его намѣреній Г. Адольфъ однажды во всеуслышаніе заявилъ: «Дабы вы могли видѣть, какъ я желаю добра и какія искреннія чувства питаю я къ единовѣрнымъ, я рѣшаюсь рисковать тѣмъ, что мнѣ всего дороже. И такъ какъ въ настоящее время послѣ Бога ничего болѣе дорогаго не имѣю въ мірѣ кромѣ своей собствѳн-
3; Дополняемъ приведенное свидѣтельство еще нѣсколькими другими. Такъ въ письмѣ Г. А. въ А. Оясеашернѣ отъ 18 февраля 1629 г. читаемъ слѣдующія строки: „Я прошу васъ не смущаться непріятностями, которыя постигаютъ иасъ въ эги трудныя времена, но принять въ должное вниманіе, что свобода (величіе) нашего отечества и церковь Божія, > покоющаяся на пей, заслуживаютъ того, чтобы ради пихъ понести всякіе труды и даже самую смерть“. Въ другомъ письмѣ отъ 5 марта 1629 г.: „Что еще'возможно совершвт^ или невозможно,—эго знаетъ одинъ Богъ, Который и да подастъ волю—начать, силу и счастіе — совершить, все благополучно кончить во славу Его святаго
вой жизни, то л хочу ради нихъ охотно пожертвовать ею. Пусть люди по этому судятъ, имѣлъ ли я по отношенію къ нимъ искреннія чувства или нѣтъ». Подобное же шведскій король высказалъ нѣмецкимъ вождямъ и офицерамъ но поводу дисциплинарныхъ безпорядковъ въ войскѣ союзниковъ. Онъ поставилъ имъ на видъ, что дѣйствуетъ вполнѣ безко ■ рыстно и единственно для блага Германіи: «ради вашей свободы, ради вашего временнаго и вѣчнаго блага рискую я Своею собственною жизнію, жертвую спокойствіемъ, сокровищами и кровью моего наслѣдственнаго государства» ').
Однихъ собственныхъ заявленій Густава Адольфа, взятыхъ въ ихъ совокупности, вполнѣ достаточно, полагаютъ протестантскіе историки, чтобы увѣриться въ справедливости убѣжденія относительно воздѣйствія высшихъ религіозныхъ импульсовъ на нѣмецкую политику этого короля. Не довѣрять словамъ Г. Адольфа считать ихъ дипломатическимъ пріемомъ, средствомъ къ увлеченію въ сѣти своей политики народныхъ массъ и недальновидныхъ политиковъ, какъ это позволяютъ себѣ утверждать католическіе историки, нѣтъ ни малѣйшихъ, основаній. Допустить, что шведскій король въ этихъ случаяхъ * 19
и йена и для нашего блаженства“. Въ прощальной рѣчи Г. А. въ риксдагѣ
19 мая 1630 г. „Кромѣ сего слѣдуетъ принять во вниманіе, что въ этому (походу въ Германію) увѣщевали насъ наша крайне угнетаемые родственники и швагеры; да и самъ покойный король (Карлъ IX) при жизни съ большимъ усердіемъ содѣйствовалъ тому, чтобы предорииягь эту войну, высшая цѣль которой—освобожденіе нашихъ угнетенныхъ единовѣрцевъ изъ когтей папы, что намъ, надѣемся, но милости Божіей удастся“. Въ послѣднемъ привѣтствій народу отъ 1 іюня 1630 г. Г. А. вновь говоритъ о всеобщемъ гоненіи на церковь Божію. Цѣль враговъ — искорекіе хрнсііапсвоМ религіи в уничтоженіе свободы правленія. Сравн. так:хе письмо Г. Адольфа въ риксдагу въ январѣ 1631 г,, протоколъ госуд. совѣщаній въ Упсалѣ отъ 27 октября 1629 г,, послѣднее рѣшеніе риксдага отъ 14 мая 1630 г., письмо Г. Адольфа къ вапцлеру изъ Рыіннца отъ 8 октября 1630 г. Характерны слова Г, А., обращенныя къ ввттенбергскимъ теологамъ: „Ihr Herren, wir haben von Euch aus diesem Ort das Lieht des Evangelii zu uns in Schweden hinein bekommen; weil es шш aber bei Euch will durch die Feinde verdunkelt werden, so müssen wir nun hin zu Euch kommen, ausselbe Lieht nächst Gott wiederum anzuzunden“ (C. Fey, p. 84 (Opel).
l) Op. еще завѣренія. Г. А. при высадкѣ въ Помераніи: „Er wäre als ein Freund und keineswegs als ein Feindin dieses Land herabgekommen, die heilige reine .Religion Ausburgischer Konfession erhalten zu helfen, die Kirchendiebe, Kirchen- und Strassenräuber aber daraus zu jagen.“ {Gutjahr, p. 60 (Droysen).
слѣдовалъ правилу—слова существуютъ для того, чтобы скрывать истину,—это значитъ просто-на-просто считать Г. Адолфа лицемѣромъ, притомъ лицемѣромъ въ отношеніи къ собственному народу, по отношенію къ своимъ лучшимъ друзьямъ и ближайшимъ сотрудникамъ. Такъ далеко зайти не позволитъ, конечно, даже сама историческая гиперкритика *).
Вѣскимъ аргументомъ въ пользу существованія идеальныхъ побужденій, вытекавшихъ изъ религіознаго источника' служитъ, но словамъ протестантскихъ историковъ, выборъ самаго момента для вторженія въ Германію,
Реакціонная политика императора въ Германіи съ расширеніемъ его политическаго могущества приняла такой характеръ, что не оставляла болѣе мѣста для сомнѣній относительно дѣйствительныхъ намѣреній этого послушнаго орудія іезуитской политики. Католическая лига въ свою очередь, заручившись теперь большинствомъ голосовъ въ курфюрстерской коллегіи, полагала всѣ накопившіяся спорные вопросы рѣшить въ свою пользу и такимъ образомъ навсегда обезпечить римской церкви господство въ Германіи, И вотъ, безъ соблюденія законныхъ формъ, по личному произволу, австрійскаго императора, одно владѣніе за другимъ начинаетъ отбираться у протестантовъ и передаваться въ руки католиковъ 2). Такъ, напр., большая часть Пфальца перешла къ
*) Е. Gutjakti р. 67—8. Сраші. Odhner, р. 57—8: на первыхъ порахъ пока положеніе Г. А. въ Германіи было еще не прочно, онъ избѣгалъ особенно сильно оттѣнять религіозную сторону войны, изъ опасенія оскорбить Францію и прочихъ противниковъ императора среди католическихъ державъ. И это удалось ему въ такой степени, что самъ папа считалъ войну шведскаго короля чисто политической войной, а не религіозной. Только послѣ Брейтен-Фельдской побѣды Г. А. началъ все болѣе и болѣе выдвигать на первый плавъ религіозную цѣль борьбы и свою миссію освободителя нѣмецкаго протестантизма,—Впрочемъ въ отношеніи къ единовѣрцамъ Г. А. былъ болѣе откровененъ, какъ видно изъ восклицанія Г. А. по поводу переговоровъ о нейтралитетѣ: „жребій брошенъ, здѣсь борятся Богъ и діаволъ, tertium non dubitur“* Ноевой кличъ войскъ Г. А. былъ: „съ нами Богъ!“
а) С. Ееу, р. 14: „Von Reichstagen, von liecht und Gesetz, von den beschworenen Artikeln der Wahlkapitulation war keine Rede mehr; der rechte Verstand und Observanz der Reichskonstitutionen, hiess es (Tilly an Landgraf Wilhelm), ist die Parition gegen Kaiser. Wer nicht dem österreichischen Interesse diente, galt als des Reiches Feind. Ans kai-
курфюрсту баварскому, Мекленбургъ—къ Валленштейну. Протестантскіе имперскіе города въ южной Германіи терпѣли невыносимый гнетъ въ церковномъ и политическомъ отношеніяхъ. Вѣнцомъ же «терроризма» явился пресловутый реституціонный эдиктъ (6 марта 1629 г.) 1). О значеніи этого акта можно судить уже по тому, что не менѣе, чѣмъ 2 архіепископіи, 13 ѳпископій, 6 аббатствъ и только въ однихъ саксонскихъ округахъ до 120 меньшихъ духовныхъ владѣній однимъ подчеркомъ пера были изъяты изъ-подъ власти протестантовъ. Утверждаютъ, что въ цѣломъ всѣ эти владѣнія составяютъ около */* всей протестантской Германіи *). Вся грозность этой мѣры однако будетъ понятна только тогда, если мы примемъ во вниманіе, что упомянутые штифты (Germania sacra) и области были разсѣяны по всей сѣверной Германіи, и тотъ, кто владѣлъ ими, вслѣдствіе ихъ географическаго положенія становился господиномъ этой части Германіи. Окажись они въ рукахъ католиковъ, отъ самостоятельности протестантскихъ князей осталось бы немного, а отъ этого въ свою очередь зависѣла будущность всего нѣмецкаго протестантства 3). $ъ сказанному слѣдуетъ добавить, что реформатская церковь, какъ не включенная въ условія религіознаго мира, теперь открыто объявлялась лишенною всякихъ правъ и слѣдовательно предназначалась въ добычу католической реакціи, какъ скоро то дозволятъ обстоятельства 4). Реституціонный эдиктъ нисколько не былъ пустой угрозой. Тотчасъ же по изданіи его были изданы особыя коммиссін для приведенія его въ исполненіе. Коммяссіи принялись съ жаромъ за свою работу въ сѣверной и южной Германіи и повели дѣло съ неумолимой жестокостію 5). Правда, на сеймѣ въ Регенсбургѣ католическіе курфюрсты дали обѣщаніе -не обращаться къ императору съ просьбой о приведеніи эдикта
serlicher Machtvollkommenheit -wurde geächtet, konfiscirt, reformiert,
Fürsten, geistliche und weltliche, ab und eingesetzt (Droysen, Geschichte d. Gegenreformation, Berlin. 1893. VII, p. 1, 15, 17, 87). Cp* Stavenow, p. 39—40. Treitschke, p. 12—IS. Odhner. p. 32. Форстенъ, crp. 296—7.
*) Treitschke, p. 13^-14.
*) Stavenow, p. 41. C. Fey, p. 15 (Wittich).
®) Stavenow, p. 41.—2. Treitschke, p. 14.
4) Odhner, p. 45.
5 За голъ до высадки Г. Адольфа въ Германіи Валленштейнъ справедливо писалъ: die Erbitterung ist so gross, dass sie (Deutschen) alle sagen, der
въ исполненіе ранѣе конца февраля 1631 г., но такъ какъ обѣщаніе было дано 12 ноября 1630 г., то вся отсрочка заключалась въ З1/, мѣсяцахъ,—по истинѣ «ein Galgenfrist»* Впрочемъ каково бы ни были обѣщанія курфюрстовъ, самъ императоръ не хотѣлъ знать ни о какихъ разсрочкахъ или уступкахъ, а его министры (курфюрстъ трирскій) дали ясно понять, что «какъ только шведскій король будетъ прогнанъ, лютеране могутъ приводить въ порядокъ свои дорожные мѣшки, ибо они не найдутъ-де болѣе пристанища въ имперіи» 1). Такимъ образомъ, здѣсь рѣшался вопросъ о судьбѣ протестантства на его собственной родинѣ: «величайшее дѣло германскаго племени, высшее выраженіе его внутренняго существа, самая передовая культурная сила находились подъ угрозою разрушенія и смерти» 2).
Какъ велика была гроза, висѣвшая надъ Германіей въ моментъ появленія Г. Адольфа, можно легко понять: стоитъ лишь вообразить себѣ, что случилось бы, судя по-человѣчески, если бы Г. Адольфъ не принялъ участія въ 30-лѣтней войнѣ, Какъ сказано, католическая Германія послѣ сейма въ Регенсбургѣ (іюнь—ноябрь 1630 г.) сплотилась болѣе, чѣмъ когда-либо s). Ясно, если успѣхи Г. Адольфа не въ состояніи были принудить католиковъ къ большей уступчивости, чѣмъ упомянутая отсрочка экскурсіи, то безъ этого вообще всякія церемоніи съ протестантами были бы оставлены въ сторонѣ и католическая реакція продолжала бы свой побѣдный путь чрезъ Германію под^ водительствомъ іезуитовъ, опираясь на дружественныя имъ легіоны Тилли.
Разъ извѣстна точка зрѣнія Фердинанда 111 и Максими-
Sch-wede solle nur kommen; kann er ihnen nicht helfen, so -wollen sie sich gern mit ihm gemeinsam hinabstürzen“ (0. Fey, p. 20: Wittichj Magdeburg etc. 1. p. 271—273).
*) Odhner, p. 46—7» C. Fey, p. 19 (itonfee, Geschichte Wallensteins. 1872. p. 142).
s) Stavenow, p. 42. TreiUchhe, p. 13—14. Cp. Фортенъ, стр, 297: Реституціонный эдиктъ былъ рѣшительнымъ разрывомъ императора съ евангелической Германіей, открытымъ манифестомъ войны всѣмъ протестантамъ; эдиктъ разрушалъ то, что создавалось въ продолженіе цѣлаго столѣтія. „Полвѣка національнаго развитія было какъ бы вычеркнуто, кассировано“.
8) Odhner, р. 47 и сл. Stavenow, р. 40, Форстенъ, стр. 820—24 („Рейхстагъ былъ блестящимъ тріумфомъ „ультрамонт^шский* партіи“), Спец. изслѣдованіе: Heyne, Dor Churfürstentag zu Regensburg.
ліана, ихъ тайныя цѣли и откровенныя дѣйствія, нельзя сомнѣваться, что если бы они могли продолжать свое дѣло, протестантство было бы такъ же основательно и такъ же насильственно искоренено въ сѣверной Германіи, какъ ранѣе — въ Южной *). Трудно усмотрѣть, кто и іи что могло воспрепятствовать католической реставраціи продолжатъ идти къ намѣченной цѣли. Ни отъ протестантскихъ государей, ни отъ Голландіи, еще менѣе отъ Франціи, не говоря уже объ итальянскихъ государствахъ, нельзя было ожидать дѣйствительной помощи. Какъ ни разсматривать дѣло, приходишь къ убѣжденію, что протестантизмъ въ Германіи безъ вмѣшательства Густава Адольфа, судя по-человѣчески, былъ осужденъ на погибель» *).
Прошли три года и горделивые планы Габсбурговъ обратились въ ничто. Протестантство было спасено отъ погибели, Германія и, быть можетъ,—Европа освобождены отъ политической и духовной тиранніи, грозившей смертію всякой національной самодѣятельности и высшему просвѣщенію 8). И никто другой, какъ Г. Адольфъ и Швеція спасли Германіи то, что составляло ея жизненный принципъ въ новѣйшей исторіи- протестантизмъ; конечно, — дорогой цѣной, но ни въ какомъ случаѣ—слишкомъ высокой, такъ какъ здѣсь шелъ вопросъ о будущности Германіи, ея дальнѣйшемъ прогрессѣ. Въ союзѣ съ протестантизмомъ Германія оказалась въ силахъ возмѣстить потомъ потерянное и въ концѣ концовъ сдѣлаться въ извѣстныхъ отношеніяхъ передовой культурной страной въ Европѣ *). Своими побѣдами Г, Адольфъ проложилъ дорогу и къ той формѣ религіозной свободы, которая закрѣплена была Вестфальскимъ миромъ, и изъ которой мало-помалу произрасла совершенная религіозная свобода 5). Поэтому «со-
') Odhner, р. 48.
2) Odhner, р. 48—49.
3t Odhner, р. 49. Mojer, р. 44. О. Fey, р. 35. Cp- Treitschke, р. 19 (о значеніи Брейтенфеіьдской побѣды), р. 15. О. Лііп, р. 13.
*) Ср. слова историка Gardiner* а (цит. у Odhner’а, р. 63): „Повсюду, гдѣ протестантизмъ пустилъ прочные корни, съ теченіемъ времени возросло могучее поколѣніе великихъ людей духа. Гёте и Шиллеръ, Лессингъ и Кантъ, Штейнъ и Гумбольцъ—вмѣстѣ съ тысячью другихъ именъ, благодаря коимъ нѣмецкое образованіе вошло въ пословицу во всемъ цивилизованномъ мірѣ, вышли изъ протестантской Германіи“.—См. еще Stavenow, р. 50—51.
■) Fey, р. 84-5. ЛНп, р. 18, Stavenow, р. 8, 51 — 2. Treitschke, р. 21. Odhner, р. 67: Конечно, вначалѣ онъ (Г. А.) не былъ свободенъ отъ релн-
вершенно справедливо Гейеръ заканчиваетъ изображеніе Густава Адольфа такими прекрасными словами: «Въ томъ, что онъ, Г. Адольфъ, положилъ границу религіозной нетерпимости, — въ этомъ именно заключается его безсмертіе. По этой же причинѣ человѣчество считаетъ его въ ряду своихъ героевъ» 1).
Совпаденіе рѣшительнаго момента въ развитіи общеевропейскаго конфликта съ появленіемъ па историческомъ поприщѣ Г. Адольфа, замѣчательная приспособленность геніальной натуры этого короля къ активному участію въ рѣшеніи политико-религіозныхъ вопросовъ того времени и тѣсная связь между событіями, волновавшими его собственное государство и континентъ, наконецъ—блестящіе успѣхи его внѣшней политики, — все это, взятое вмѣстѣ, даетъ основаніе протестантскимъ историкамъ видѣть въ Густавѣ Адольфѣ нарочитое орудіе высшей воли, ниспосланное самимъ Ировидѣвіемъ на благо Швеціи и всего человѣчества. Въ этомъ отношеніи новѣйшая протестантская школа замѣтно вторитъ старой юколѣ, съ тѣмъ лишь различіемъ, что теперь миссіи Густава Адольфа усвсяется болѣе широкое значеніе и шведскому народу рядомъ съ своимъ королемъ удѣляется почетное мѣсто вѣрнаго соработника. Если можно говорить объ исторической миссіи отдѣльнаго человѣка или націи, о высшемъ ІІровидѣніемъ возложенномъ порученіи, которое, постепенно созрѣвая въ тайникахъ души, образуетъ весь организмъ въ свое потребное орудіе и такимъ образомъ нало-по-малу пріобрѣтаетъ ясность и силу для дѣйствовавши въ нужный моментъ, такъ это, по убѣжденію шведскихъ историковъ, съ полною увѣренностію
гіозной нетерпимости, которая была въ духѣ того времени, но чѣмъ болѣе онъ пріобрѣталъ опытности и чѣмъ шире становился его горизонтъ, тѣмъ опредѣленнѣе выступаетъ у него наружу христіанская терпимость, лежавшая въ глубинѣ его истинно-гуманнаго характера; она дала ему возможность стать выше современныхъ ему предразсудковъ. Овъ осуществилъ высокую идею религіозной свободы въ тѣхъ мѣстностяхъ, Германіи, куда вело его оружіе, ибо онъ заботился о католикахъ и кальвинистахъ не менѣе, чѣмъ о лютеранахъ. Cp. Soltl (Der Religionskrieg in Deutschland. 1840), p. 131: „ich bin gekommen der Freiheit die Fesseln abzunebmeD, nicht eie in neue zu schlagen“.
4) Odhner, p. 63, 67—68. Cp. Treitschke, p. 28.
можно сказать о Г. Адольфѣ и его народѣ 1). Густавъ Адольфъ и самъ смотрѣлъ на нѣмецкій походъ и участіе въ 30-лѣтней войнѣ, какъ на выполненіе возложеннаго на нѳгр Ировидѣніемъ подвига. Онъ чувствовалъ по вдохновенію генія, что стоялъ передъ поворотнымъ пунктомъ во всемірной исторіи, что онъ и его маленькій народъ были избраны орудіемъ въ рукахъ ІІровидѣнія для осуществленія Его намѣреній, что здѣсь заключается для него великій и почетный долгъ, который онъ обязанъ выполнить по отношенію къ человѣчеству и человѣческому просвѣщенію. Это именно то самое, что А. Оксен-шерна называлъ «dispositio divina», «impetus in genii» 2). Густавъ Адольфъ былъ вполнѣ убѣжденъ, что голосъ, призывающій ѳго на подвигъ, дастъ ему и силу исполнить долгъ, хотя бы для него и трудно было обычной логикой опровергнуть возраженія осторожности въ той формѣ, въ какой они были высказаны разсудительнымъ канцлеромъ. «Почти фаталистическая» вѣра въ Провидѣніе придавала королю отвагу, которая далеко переступала мѣру обычнаго благоразумія; эта же вѣра подавала ему надежду на успѣхъ во всемъ, что по его убѣжденію совершалось во имя и во славу Божію 3). * 8
*) Stavenow, р, 44—45. Hojer, р. 14. Treischke, р. 16. Ср. статью еп. Ульмана въ „U&rt Land“ подъ заглавіемъ: Till G. Adolfs minne Л* 28713 1894, гдѣ между прочимъ говорится: при характеристикѣ великаго короли имѣютъ обыкновеніе выставлять на видъ превосходные естественные задатки, унаслѣдованные имъ отъ ближайшихъ предковъ и которые (задатки) въ болѣе высокой и облагороженной формѣ обнаруживаются у Г. Адольфа уже въ ранніе годы.,. Но я считаю не лишнимъ напомнить еще объ одномъ другомъ факторѣ... Когда Карлъ, герцогъ Сёдермаяландскій, положивъ руку на свѣтло-вурую головку мальчика, съ отеческою гордостію произнесъ общеизвѣстныя пророчественныя слова: Ille faciet,—въ эту минуту... самъ Всевышній также изрекъ свое: Ille faciet“.
#) Odhner, р. 52—3. W. Struck, p. 12: Bei dem König überwog das Gefühl, dass er allein berufen sei, den Fortschritten Roms ein Halt zu gebieten, und mit der Untrüglichkeit des Genies erkannte er, dass die Entscheidung zwischen Protestantismus und Katholicismus auf deutschem Boden -fallen müsste.
8) Въ письмѣ въ канцлеру отъ 4 декабря 1630 г. Г. А. дѣлаетъ признаніе, что онъ часто готовъ былъ отчаяться въ добромъ исходѣ дѣла (войны), если бы Богъ не подавалъ ему съ неба совѣта, когда самъ онъ не звалъ, что дѣлать (Qutjahr, р. 54). GpaBu, слѣдующія слова, сказанныя Г, Адольфомъ духовнику Фабриціусу послѣ взятія Наумбурга по поводу встрѣчи горожанъ: „Боже великій! Ты мой свидѣтель, что я питаю величайшее отвращеніе къ симъ изъявленіямъ почтенія со стороны ихъ (горожанъ). Я вручаю себя и мое предпріятіе Твоему промышленію и надѣюсь, что »то доброе дѣло, которое я
Она напередъ давала ему увѣренность въ побѣдѣ при осуществленіи великихъ предпріятій, которыя никоимъ образомъ, судя по-человѣчески, не могли вытекать изъ одного разсудочнаго разсмотрѣнія политическихъ обстоятельствъ * *).
Новѣйшіе протестантскіе историки удѣляютъ извѣстную долю вниманія и второстепеннымъ причинамъ или, точнѣе говоря, ближайшимъ поводамъ къ вооружѳннному столкновенію Г. Адольфа съ императоромъ на нѣмецкой почвѣ. Сюда они относятъ прежде всего близкія родственныя связи шведскаго королевскаго дома съ старо-протестантскими князьями (Бранденбурга, Голштиніи, Гессена и ІІфальца) и просьбы ихъ придти на помощь Германіи; затѣмъ — посылку Валленштейномъ вспомогательныхъ войскъ Сигизмунду (assistans) и оскорбленіе (affront), нанесенное шведскому правительству отказомъ австрійцевъ допустить шведскихъ делегатовъ къ участію въ переговорахъ въ Любекѣ s). Всѣ эги обстоятельства, сами по себѣ сравнительно маловажныя, имѣли значеніе лишь въ связи съ первостепенными факторами и ни въ какомъ случаѣ одни не могли привести къ войнѣ съ императоромъ. Гораздо далѣе, какъ и слѣдовало ожидать, новѣйшіе протестантскіе историки останавливаются на выясненіи вопроса: имѣло ли и могло ли имѣть замѣтное вліяніе на рѣшимость Г. Адольфа
предпринялъ ради освобожденія Твоихъ вѣрныхъ слугъ, не останется несовершеннымъ“. „Весь свѣтъ пусть знаетъ, говорилъ Г. А. но случаю безпорядковъ въ войскѣ во время стоянки у Нюремберга, — что я, будучи христіанскимъ королемъ, скорѣе пожертвую "хвоею жизнію, ч£мъ допущу запятнать пороками и преступленіями выполненіе возложеннаго на меня Господомъ свягаго дѣла“. Также—О. Alin, р. 18. Stavenow, р. 44—45 („Г. А. ощущалъ въ себѣ такую историческую миссію какъ судьбу, которой онъ, подобно героямъ древней саги, не могъ избѣжать, или вѣрнѣе—какъ призывъ провидѣ-вія, слѣдовать которому онъ считалъ своимъ долгомъ“). На увѣщанія—быть болѣе осторожнымъ и не рисковать сноею жизнію — Г. А. отвѣчалъ: „Богъ знаетъ хорошо, какъ долго и сколько еще Онъ желаетъ, чтобы я служилъ Ему“!
J) Stavenow, р. 13,
*) Объ этихъ причинахъ говоритъ самъ Г. Адольфъ въ письмахъ къ курфюрсту Бранденбургскому (отъ 29 іюля 1629 г.) и курфюрсту Саксонскому (отъ 13 сентября 1629 г.), въ концѣ письма въ королю Датскому (отъ 17 сен- ^ тябрн 1629 г.) и въ прощальной рѣчи къ чинамъ (19 мая 1630 г). См. Е. Qutja.hr, р. 27- 29, 30—31. Odhner, р, 54. W. Sturck, р. 13.
предпринять нѣмецкую компанію личное увлеченіе короля военной славой и подвигами на полѣ битвъ? Самаго факта пристрастія. Г. Адольфа къ войнѣ и военной славѣ нельзя отрицать 1). Но если что-нибудь значатъ собственныя слова Г. Адольфа и свидѣтельства современниковъ, любовь и личные вкусы короля не рѣшали войну и миръ и ни въ какомъ отношеніи не оказывали вліянія на его образъ дѣйствій какъ шведскаго политика. Исторія совершенно опредѣленно говорить; что въ этой области король слѣдовалъ великимъ принципамъ,—правильнымъ или нѣтъ—объ этомъ можно спорить,— и ни въ одномъ случаѣ не обнаружилъ, что правитъ государствомъ сообразно съ личными вкусами и слѣдуя минутнымъ увлеченіямъ 2 *) Густавъ Адольфъ былъ честолюбивъ, по честолюбіе его было не таково, чтобы полагать свою цѣль въ личной славѣ; то было чувство человѣка, ищущаго себѣ чести въ исполненіи своего долга. Поэтому война никогда не могла быть для него чѣмъ-либо инымъ, какъ только средствомъ для достиженія высокой цѣли 9). Безъ сомнѣнія. Г. Адольфъ посвятилъ бы себя мирнымъ занятіямъ, если бы нужда и побуж * денія высшей политики не заставляли его дѣйствовать иначе 4). На упреки въ славолюбіи и тщеславіи Густавъ Адольфъ имѣлъ такимъ образомъ право отвѣчать: «Не ради честолюбія и пріобрѣтенія земель и народовъ, не по причинѣ молодости и заносчивости, но вслѣдствіе принудительной необходимости провожу я время во враждахъ и браняхъ» 5 * * *).
г) Höjer, р. 4. 7, 15. Sjögren, р. 20, 25. Treitschke, р. 8.
г) Höjer, р. 16.
8) О. Alin, р. 6 (:К—8 Teil till Ständern 27 Aug. 1617).
4) О. Alin, p. 9. Сравн. заявленіе Г. Адольфа въ письмѣ Къ герцогу Мекленбургскому* „Я, не имѣю никакого иного намѣренія, какъ только въ мирѣ в спокойствіи служить Богу въ моей отчизнѣ, если бы враги мои позволили мнѣ это“.
5) Изъ письма къ герцогу Мекленбургскому. Сравн. слова Г. А. въ про-
щальной рѣчи къ чинамъ (19 мая 1630 г.): „Быть можетъ кто-либо по легко-
мыслію вообразитъ себѣ, что я предпринимаю эту войну безъ причины, то я
призываю во свидѣтели Всемогущаго Бога, предъ лицемъ Коего я здѣсь нынѣ
предстою, что я эго дѣлаю не ради собственнаго удовольствія или изъ пристрастія въ войнѣ, но но гой причинѣ, что къ сему меня вызываютъ и принуждаютъ“ (Gvtjahr, р. 47) Также—Sv. JRika, Prot. 1, р, 228 (король ищетъ не „vanam gloriam“, а „eolam utilitatom et socuritatem patriae“) цит. у AUn'a, р 9. Характерны и слѣдующія слова короля: „Mätt är jag ра ага, att jag ej begär mera“ (Ur K. («. А—В skrifter. Sth. 1898. р. 34).
Мы игдожили съ достаточною обстоятельностію главные мысли и доводы новѣйшихъ протестантскихъ историковъ по вопросу о причинахъ, цѣляхъ и значеніи непосредственнаго участія Г. Адольфа въ 30-лѣтней войнѣ. Выводъ получается слѣдѣющій: причины и дѣли нѣмецкой политики шведскаго короля были одновременно и реальныя и идеальныя, національныя и универсальныя, политическія и религіозныя; тѣ и другія—въ тѣсной, неразрывной связи и непрерывномъ взаимодѣйствіи. Что же касается до значенія личности Густава Адольфа и его исторической миссіи, то благодарное потомство навсегда увѣковѣчило подвигъ великаго короля въ слѣдующихъ словахъ, начертанныхъ на его могилѣ: «In angustiis intravit. Pietatem amavit Höstes prostravit. Regnum dilatavit. Suecos exaltavit. Oppressos liberavit. Morions triumphavit».
Дрот. П. Румянцевъ.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках компьютеризации Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академическом интернет-сайте.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
