CC BY
31
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
П.П. Румянцев
Густав II Адольф и его значение в истории реформации
Опубликовано:
Христианское чтение. 1902. № 8. С. 198-219.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
Густавъ II Адольфъ и его значеніе въ исторіи реформаціи.
<І11ѳ faciet!»
[РОМКАЯ слава Густава Адольфа создалась на почвѣ нѣмецкой политики въ эпоху 30-лѣтней войны: блестящіе успѣхи въ грандіозной борьбѣ съ Габсбургами и като-$ лической. реакціей, имѣвшіе громадное вліяніе на исходъ I общеевропейскаго конфликта, доставили Густаву Адольфу навсегда выдающееся мѣсто на страницахъ всемірной исторіи.
Не смотря однако на наличность самаго историческаго факта, принципіальный вопросъ о причинахъ и цѣляхъ нѣмецкаго похода Густава Адольфа по сіе время остается не вполнѣ выясненнымъ. При всемъ богатствѣ историческаго матеріала и разнообразіи данныхъ для характеристики личнаго отношенія шведскаго короля къ современнымъ ему событіямъ и лицамъ, изслѣдователи до сихъ поръ не въ состояніи придти въ этой области къ результатамъ, кои могли бы быть признаны общимъ и прочнымъ достояніемъ исторической науки 1).
Такое положеніе вопроса въ значительной степени зависитъ съ одной стороны отъ качества историческаго матеріала, полнаго вопіющихъ противорѣчій, неясностей и другихъ недостатковъ, свойственныхъ оффиціальнымъ и дипломатиче- * II
*) Doc. L. Stcwenow, р. 3. Орав. Г. В. Форстенъ въ введеніи ко
II тому его труда: „Балтійскій вопросъ въ XVI и XVII ст.и — Также
Odhner, р. 20—21; О. Alin, Tal. р, 11.
сеймъ документамъ того времени !), съ другой—отъ тенденціозной и пристрастной обработки источниковъ 8). Немаловажное значеніе въ настоящемъ случаѣ имѣетъ самая загадочность личности Густава Адольфа, чрезвычайная оригинальность его натуры 3), а еще болѣе, конечно, внезапная кончина этош героя, лишившая его возможности сказать въ международной политикѣ свое послѣднее слово.
Между тѣмъ безспорно, правильная, цѣлостная оцѣнка личности Густава Адольфа какъ историческаго дѣятеля, въ особенности оцѣнка его нѣмецкой политики, не мыслимы безъ достаточнаго уясненія этой внутренней стороны предмета.
За отсутствіемъ въ современной исторической литературѣ общепризнаннаго и твердо обоснованнаго отвѣта на вопросъ такой первостепенной важности и значенія задача, намѣченная нами въ заглавіи настоящаго письма, само собою сводится къ ознакомленію съ преобладающими въ исторической наукѣ теченіями по интересующеиу насъ вопросу 4).
а) Протестантская историческая школа.
До самаго недавняго времени въ протестантской исторической литературѣ властно царилъ такъ называемый трада-цгонный взглядъ на личность Густава Адольфа и его исто-
*) Dr. Gutjahr. König Gustaf II Adolfs von Schweden Beweggründe zur Teilnahme am deutschen Kriege. Leipz. 1894. p. 9—10, 11—12. Cpa* *, W. Struck. Gustav Adolf und die schwedische Satisfaktion. Leipz. 1999 p. 2.
9) По удачному выраженію Gutjahr’si. „schwankt das Charakterbild Gustaf Adolfs von der Parteien Gunst und Hass verwirrt in der Ge-schichte4" (p. 8). Яркую иллюстрацію въ этомъ отношеніи представляютъ де, баты въ прусской палатѣ депутатовъ по случаю юбилейныхъ празднествъ въ 1894 г.
*) Не слѣдуетъ упускать изъ виду, гооритъ Gurjahr, со словъ Дрой-зена, что король былъ „verschlossen, streng unn&hmb&r (?), ein Rätsel selbst seiner vertrauten Umgebung, gewöhnt, seine Befehle auszuiühren, ohne nach den Gründen zu fragen (Dropsen, 1, p. 16). Срав. C. Fey, Stavenow (p. 14—15).
*) Эпоха 30-лѣтпей войны досеіѣ продолжаетъ привлекать къ себѣ интересъ любознательныхъ историковъ, преимущественно нѣмецкихъ, о чемъ свидѣтельствуетъ цѣлый рядъ монографій и изслѣдованій, появляющихся ежегодно какъ отдѣльными книгами и изданіями, такъ особенно въ спеціальныхъ« періодическихъ изданіяхъ (см. отзывъ о послѣднихъ въ Hietoriek Tidekrift 1900. Hftft 2, р. 3 (протоколы). Не такъ давно и русская историческая ля
рическую миссію. Отличительная черта традиціонной школы— это безграничное преклоненіе предъ личностію сѣвернаго героя, крайняя идеализація его характера и поступковъ. Чарующій образъ короля-солнца, его необычайные успѣхи, дипломатическіе и военные, пропаганда лютеранскаго духовенства и прессы, трагическій конецъ героя,—всего этого было вполнѣ достаточно, чтобы въ глазахъ протестантовъ поставить Густава Адольфа и его подвиги на недосягаемую высоту. И такъ какъ 30-лѣтняя война въ понятіяхъ большинства не только протестантовъ, но и католиковъ являлась по преимуществу борьбою религіозныхъ идей, то и образъ Густава Адольфа вылился въ оригинальный типъ религіознаго героя, а его борьба съ Габсбургами получила наименованіе «священной войны». Такимъ образомъ создался легендарный образъ протестантскаго героя-мученика, который долгое время, цѣлые вѣка, считался неприкосновенной святыней для каждаго правовѣрнаго лютеранина; въ рѣчахъ и сочиненіяхъ Густавъ Адольфъ изображался не иначе, какъ въ видѣ новаго Іисуса Навина, Гедеона, Моисея, Мессіи и т. п.
Разумѣется, если такой «кроткій» и «святой» мужъ рѣшился обнажить мечъ и вторгнуться въ иноземную страну, то это случилось только «вслѣдствіе крайней необходимости», по самымъ возвышеннымъ побужденіямъ. Не что иное, какъ его «нелицемѣрное благочестіе» и «горячая любовь» къ единоспасающей евангелической вѣрѣ побудили его «поспѣшить на помощь и спасеніе угнетенныхъ и находившихся на краю погибели братій по вѣрѣ». Не завоевателемъ хотѣлъ быть этотъ «левъ съ сѣвера» и не по политическимъ или какимъ-либо своекорыстнымъ побужденіямъ, а единственно уступая «настойчивымъ мольбамъ единовѣрцевъ, ожидавшихъ съ нетерпѣніемъ помощи и заступленія» восходящаго солнца, «только въ удовлетвореніе ихъ горячихъ желаній и чаяній предреченный Августъ протестантскаго сѣвера переплылъ море
тѳратурэ обогатилась Фундаментальнымъ трудомъ проф. Г. В. Форстена косящимъ заглавіе: „Балтійскій вопросъ въ XVI и XVII столѣтіяхъ (1644—1648). Спб. 1894 г. Относящіеся сюда акты я письма, извлеченные изъ иностранныхъ архивовъ, изданы особо въ 1889 и 1892 гг. Второй томъ изслѣдованія Г. Форстена всецѣло посвященъ 30-лѣтней войнѣ. Слѣдуетъ упомяауть еще объ историческомъ очеркѣ Меринга, помѣщенномъ въ первыхъ книжкахъ журнала „Научное обозрѣніе“ за 1899 г. подъ заглавіемъ „Густавъ Адольфъ“.
и вступилъ на нѣмецкую почву». Всѣ слова и дѣла этого «воодушевленнаго чтителя реформаціи» свидѣтельствуютъ, что онъ «рожденъ для спасенія человѣчества»; его побѣды надъ папизмомъ явили въ немъ «непобѣдимаго героя свободы вѣры, святаго и побѣдоноснаго воина ^>ожія», проливавшаго свою кровь «за святое дѣло человѣчества». Своею жизнію и дѣяніями Густавъ Адольфъ « вполнѣ заслужилъ безсмертную славу и благодарность человѣчества», ибо онъ «исполнилъ божественное предначертаніе—-быть освободителемъ Германіи, непобѣдимымъ мессіей нѣмецкаго протестантства, « благодѣтелемъ всего человѣческаго рода, спасителемъ свободы вѣры и цивилизаціи». Въ такихъ и подобныхъ сему чертахъ традиціонная школа рисуетъ образъ Густава Адольфа и его всемірно -историческій подвигъ.
Пробужденіе потребности въ болѣе научномъ и всестороннемъ изученіи лицъ и событій эпохи 30-лѣтнѳй войны, расширившійся историческій кругозоръ, притокъ новаго матеріала и, наконецъ, появленіе нъ католической исторической литературѣ трудовъ, посвященныхъ изученію той же эпохи и не лишенныхъ научнаго значенія, поставили новѣйшихъ протестантскихъ историковъ въ невозможность — защищать традиціонный взглядъ во всемъ его объемѣ. Будучи вынуждены принять въ должное соображеніе реальные мотивы и цѣли въ нѣмецкой политикѣ Густава Адольфа, они все болѣе эмансипировались отъ крайностей и увлеченій старой школы. Въ настоящее время традиціонный взглядъ, sa исключеніемъ нѣкоторыхъ общихъ положеній, потерялъ въ глазахъ серьезныхъ изслѣдователей научное значеніе и можетъ считаться сданнымъ въ архивъ ‘).
Его мѣсто заняло направленіе, представляющее собою попытку освѣтить личность Густава Адольфа и его внѣшнюю политику при содѣйствіи болѣе правильной исторической перспективы и привлеченія къ дѣлу въ качествѣ доминирующаго научнаго аргумента закономѣрности и объективной принудительности въ ходѣ историческихъ событій. Въ какой мѣрѣ новой школѣ удалось выполнить взятую на себя задачу, не рискуя уронить добрую славу великаго короля, будетъ видно изъ дальнѣйшаго изложенія.
г) См. Odhner, р. 60; О. Sjögren, р. 3; L. Stavenow, р. 8, 45. Также Форстенъ 11, 117 (Е. Lamparter).
Главное рѣшающее значеніе въ направленіи иностранной политики Густава Адольфа новая протестантская школа приписываетъ «прежде всего и ближайшимъ образомъ» нащо-нально - политическимъ мотивамъ *).
По складу ума и сердца, по мыслямъ, чувствамъ и образу дѣйствій Густавъ Адольфъ въ глазахъ протестантскихъ историковъ представляется «настоящимъ шведомъ», «самымъ полнымъ и благороднымъ выразителемъ шведскаго народнаго духа» *). Вся его политическая дѣятельность поэтому была направлена прежде всего и по преимуществу къ укрѣпленію и возвышенію горячо любимаго имъ отечества: благо Швеціи, счастіе и слава отечества были для него его собственнымъ счастіемъ и славою *). Въ продолженіе всего своего правленія Густавъ Адольфъ оставался «настоящимъ національнымъ королемъ, подобнаго которому никогда не было на шведскомъ престолѣ» *).
Національный принципъ, лежавшій въ основѣ политики
*) Считаемъ необходимымъ оговориться, что павъ здѣсь, такъ ■ въ дальнѣйшемъ изложеніи мы имѣемъ въ виду главнымъ образомъ наиболѣе значительную и авторитетную группу протестантскихъ историковъ, и прежде всего— шведскихъ, признающихъ одинаково важное значеніе въ ходѣ событій 30-лѣт-нѳй войны за моментами политическимъ и религіознымъ, реальнымъ и идеальнымъ, тѣснымъ взаимодѣйствіемъ коихъ и пытаются объяснить нѣмецкую политику Густава Адольфа. Кромѣ этой главной группы насчитывается не малое число историковъ, отдающихъ рѣшительное предпочтеніе какоиу-лнбо одному изъ указанныхъ моментовъ, одни національно-политическому, другіе — религіозно-идеальному. Среднее положеніе между первой а послѣдними груп» нами занимаютъ изслѣдователи, усматривающіе въ ходѣ событій а дѣйствіяхъ руководящихъ лицъ перемѣщеніе центра тяжести изъ одной сферы интересовъ въ другую. Можно говорить также о школахъ шведской и нѣмецкой. Существенное различіе между той и другой заключается въ неодинаковомъ взглядѣ на конечныя цѣли нѣмецкой полвтики Густава Адольфа и въ оцѣнкѣ результат овъ этой политики. Нѣмецкіе историки склонны видѣть въ нѣмецкой политикѣ Густава Адольфа явное стремленіе усилить шведское могущество въ прямой ущербъ интересамъ нѣмецкаго народа; поэтому оня не обинуясь говорятъ, что Г. А. во время умеръ. Шведскіе историки оправдываютъ дѣйствія н намѣренія своего короля соображеніями высшаго порядка и рисуютъ положеніе дѣлъ въ Германіи при Густавѣ АдолИѣ н послѣ него въ болѣе выгодномъ освѣщеніи.
8) Stavenow, р. 8. М. Höf er nnd Q. Björlin. — Gustaf AdoJf. IS' 4gra minneblad. Sth. 1882. p. 44. Odhner, p. 18—19. Alin, p. t.
a) Konangs Tal tili ständerne den 24’Aug, 1617. Сравн. С.Ъеу, p. 48 (do Banke, Genesis des prensiseben Staates, p. 207).
*) Odhner, p. 18—19.
Густава Адольфа самъ собою требовалъ отъ него дальнѣйшаго развитія государственныхъ началъ, на коихъ покоилось національное возрожденіе Швеціи, новый государственный строй, возникшій путемъ предшествовавшей религіогно-прѳобразова-тельной работы и политики династіи Густава Вазы. И такъ какъ опорой внутренняго спокойствія внѣшней независимости и процвѣтанія новой Швеціи служили національная королевская власть и протестанская (лютеранская) вѣра, то сущность политической программы Густава Адольфа заключалась въ достиженіи двухъ цѣлей: 1) окончательнаго упроченія новаго государственнаго режима и 2) созданія изъ Швеціи сильнаго независимаго протестантскаго государства. Для достиженія первой пѣли Густавъ Адольфъ долженъ былъ привести къ благопріятному концу династическій споръ, шешій между младшей и старшей линіями дома Вавы, для второй—довершить начатое его отцомъ дѣло консолидаціи шведскихъ силъ на Балтійскомъ морѣ *).
Конфликтъ съ Польшей, унаслѣдованный Густавомъ Адольфомъ отъ отца, обусловливался ближайшимъ образомъ вопросомъ о признаніи польскимъ королемъ Сигизмундомъ III, представителемъ старшей линіи Густава Вазы, въ лицѣ Густава Адольфа новой шведской династіи. Но помимо личнаго значенія его для Густава Адольфа этотъ династическій вопросъ имѣлъ принципіальный характеръ: съ нимъ неразрывно былъ связанъ вопросъ о прочности результата, добытаго предшествовавшей политикой Швеціи Ä). Здѣсь приходилось защищать «суверенство» шведскаго народа противъ «легитимизма», убѣжденнымъ защитникомъ коего былъ Сигизмундъ *). Корона Швеціи ради блага самой Швеціи должна была остаться за поколѣніемъ Карла IX, право котораго на шведскій престолъ основывалось именно на заслугахъ его въ дѣлѣ созиданія новой Швеціи * 4). Такимъ образомъ личное дѣло Густава Адольфа было вмѣстѣ съ,тѣмъ и общегосударственнымъ дѣломъ, собственнымъ дѣломъ шведскаго народа 5).
*) Stavenow, р. 35.
*) Ibid, р. 32—33.
*) W. Struck, р. 6. М, llöjer, р. 27. Stavenow, р, 5—6.
4) llöjer, р. 30.
в) О, Aim,, р. 17—18. Odhner, р. 30. '
Но этого мало. Въ лицѣ «архнкатолика» Сигивмунда, покорнаго слуги павы и іезуитовъ *), для Щвеціи возникала серьезная опасность и въ другомъ отношеніи: угроза самой реформаціи, на которой зиждилось государственное построеніе Густава Вазы и Карла IX *). Останься побѣда на сторонѣ Сигигз-мунда, Швеція неминуемо сдѣлалась бы добычею воинствующей гвардіи католицизма, іезуитовъ8). Слѣдовательно борьба Швеціи съ Польшей имѣла не только политическое, но одновременно и религіозное значеніе, вопросъ шелъ о томъ, быть или не быть Швеціи протестантскимъ германскимъ государствомъ.
Но и это еще не все. Какъ ни грозенъ былъ врагъ самъ по себѣ 4), опасность со стороны Польши становилась для Швеціи роковой вслѣдствіе того обстоятельства, что Сигизмундъ находился въ родствѣ и дружественныхъ отношеніяхъ съ Габсбургами и въ то же время считался вліятельнымъ членомъ католическаго реакціоннаго союза. Въ глазахъ католическаго міра Сигизмундъ былъ единственнымъ законнымъ королемъ Швеціи, а на Густава Адольфа смотрѣлй какъ на узурпатора и сына узурпатора. Поэтому друзья и союзники Сигивмунда считали своею обязанностію всячески поддерживать права законнаго короля ради достиженія общей цѣли: возстановленія католичества и искорененія протестан-ства 5). Въ виду такого положенія вещей шведско-нольскій
*) Подробно объ эг»иі—у Форстеьа, р. 27—8.
*) W. Sturck, р. 6.
*) На риксдагѣ въ Эребру, въ январѣ 1617 г. Г. А. высказался о Сигизмундѣ такъ: „Воспитанный папистами, онъ усвоилъ себѣ принципъ ихъ— haereticis non eet servanda fides... Чего ждать отъ Сигизмунда, который я санъ алой человѣкъ и управляется дьявольской партіей іезуитовъ, защитниковъ ужасной тиравніи въ Испаніи, Франціи а другихъ государствахъ1* (Форстенъ, 11, стр. 162). Планъ дѣйствій, начертанный Сигизмунду по отношенію къ Швеціи изложенъ подробно у Форстена, 11, стр. 16—18 и Акты,!, № 95. Также у Hanmarstrand'a, Hietoriska framställing af förhandlin-garne om Sveriges deltagaade itrettioäre kriget. Upps. 1855. pp. 16—21; S. Clason’a Förhällandet tili Polen och Petrejns sandning tili Danzig 1615 (Historisk Tidskrift, 1900. -H. 2. p. 177 и слѣд.). Объ іезуитахъ Г. А. высказывается при одномъ случаѣ, что они—главные и единственные виновники его равдоровъ съ двоюроднымъ братомъ (Форстенъ, стр. 200).
4) О политическомъ значеніи Польши см. Odhner, р- 29. Stavenow, р. S3. Сравн. письмо Камерарія къ А. Оксевшервѣ изъ Голландіи отъ 28 іюля 1628 г. (у Schybergson'a, Sveriges och Hollands diplom. förbindelser 1621—80. Helsingfors, 1881 p. 415).
J) W. Struck, p. 6. Stavenow, p. 83.
споръ терялъ свой частный (династическій и національный) характеръ и получалъ значеніе лишь отдѣльнаго момента въ общеевропейскомъ конфликтѣ 1).
Начиная съ середины XVI вѣка въ Европѣ шла гигантская борьба двухъ противоположностей: германскаго государственнаго строя съ романскимъ, протестанства съ католичествомъ а). Отчаянная борьба Нидерландовъ противъ Филиппа II и тиранніи Альбы, гражданская война во Франціи, иллюстрируемая ужасами Варѳоломеевской ночи, борьба англійской королевы Елизаветы съ армадой наемныхъ убійцъ и съ непобѣдимой армадой, возстаніе шведскаго народа и Карла IX противъ Сигизмунда, — всѣ эти событія были не что иное, какъ отдѣльныя сцены одной исторической драмы нашедшей себѣ исходъ въ 30-лѣтнѳй войнѣ s).
Въ эпоху, современную Густаву Адольфу, сынъ Филиппа II— созданіе универсальной 'монархіи—вновь снился испанскимъ и нѣмецкимъ Габсбургамъ 4). Католическая реакція руководимая папой и іезуитами, тѣсно примкнула къ обширному политическому плану и лелѣяла мечты при содѣйствіи Габсбурговъ стереть съ лица земли ненавистную лютеранскую ересь и въ прежнемъ блескѣ возстановить средневѣковую церковь Б). Въ этомъ реституціонномъ планѣ Сигизмунду III предназначалась роль «новаго сѣвернаго Филиппа». Онъ долженъ былъ служить орудіемъ для возстановленія католичества въ скандинавскихъ странахъ, а затѣмъ—въ сѣверной и средней Германіи 6). Близкая свявь съ Габсбургами и> католической лигой весьма много объясняетъ его враждебное отношеніе къ Густаву Адольфу и упорное нежеланіе заключить окончательный мнръ съ Швеціей. Цѣль Сигизмунда, очевидно, состояла въ томъ, чтобы держать династическій вопросъ открытымъ до тѣхъ поръ, пока не наступитъ благо- *)
*) М. Höjer, р. 27—28.
Stavenow, р. 7, 42.
*) М. Höjer, р. 17. Odhner, р. 26. Stavenow, р. 38.
4) Odhner, р. 38. Höjer, р. 18. Stavenow, р. 43.
5) Характеристика религіозно-политическаго конфликта — у Odhner’a, р. 26—26. Также, С. Fey, р. 12. Höjer, р. 17. Подробно у Hanke, Die Römische Päpste in den letzten vier Jahrhunderten.
•) O. Älin, p. 10. Срав. Форстенг, И, стр. 3.
пріятный моментъ для осуществленія претензій и реализаціи реакціонныхъ плановъ. Въ этомъ случаѣ онъ надѣялся не такъ много на свои собственныя силы, сколько на сочувствіе и поддержку со стороны другой и союзниковъ *).
Уже Карлъ IX ясно понималъ истинное положеніе вещей на континентѣ и внутреннюю связь между его собственной борьбой съ Польшей за шведскую корону и общеевропейскимъ конфликтомъ *). Густавъ Адольфъ съ своей стороны болѣе, чѣмъ кто-либо другой изъ его современниковъ, былъ проникнутъ сознаніемъ, что польская война находится въ прямой связи съ прочими политическими и религіозными событіями, волновавшими Европу 9).
Враждебное настроеніе католическихъ державъ въ связи съ частыми тревожными извѣстіями объ усиленныхъ приготовленіяхъ Сигизмунда къ походу въ Швецію 1 * * 4) заставили Густава Адольфа заблаговременно позаботиться о союзникахъ. Съ этою цѣлію онъ завязалъ обширные переговоры съ про-
1) О. ЛИІя, р. 7, 10—11. Höjer, р. 29—30. Сран. Форстенъ, II, стр. 27, 45, 1&0. Въ открытокъ письмѣ къ государственнымъ чинамъ Швеціи Сигизмундъ, настаивая на своемъ законномъ правѣ на шведскую ворону, грозилъ „при помощи Божіей и содѣйствіи своихъ добрыхъ друзей отомстить и воздать должное за учиненную ему неправду и оскорбленіе“. На риксдагѣ въ 1624 г. Г. Адольфъ охарактеризовалъ положеніе Швеціи въ такихъ чертахъ „Хоти »го государство (Польша) представляется весьма удаленнымъ отъ папы и его партія, однакожъ шведскій народъ, въ великому его вреду, горькимъ опытомъ многихъ лѣтъ опозналъ дѣйствіи и плоды ихъ коварныхъ ннтригь. И по сіе врени они съ неослабной энергіей продолжаютъ свои интриги, гордые побѣдой и успѣхами надъ нашими единовѣрцами, не теряя надежды, что представится случай напасть на насъ при помощи польскаго короля, »той твердой опоры папской лиги. И все это ради мнимой претензія, которую польскій король имѣетъ на шведскую корону; почему онн пользуются воякамъ случаемъ оказывать ему всяческую ассистенцію н аттакнровать королевство съ обитателями всяческимъ враждебнымъ образомъ“ (Kontmgs Gustaf 11 Adolfs Skrifter, utg. af C. G. Styffe. p. 621).
a) Odhner, p. 27. 0, Sjögrent p. 21. Срав. Форстенъ, 11, стр. ІОн—W9 и слѣд.
*) М, Höjer, р. 28 — 30. Odhner, р. 28. С. Fey, р. 22. W. Struck, р. 6.
О. Alin, р. ]]. Stavenow, р. 3. Ср. инструкцію короля Butgersiue’y отъ 1621 г. (у Schybergson'K р. 3, 8).
4) Stavenow, р. 33 (Grouholm, 1, р. 316). Срав. Форстенъ, II, стр. 150— 153, 157.
тѳстантскимй государствами, а позднѣе и съ Франціей *). Въ противовѣсъ «генеральному союзу папистовъ», направленному къ консолидаціи католическихъ силъ, шведскій король задумалъ создать коалицію (corpus belli) протестантскихъ державъ, главною цѣлью которой, по его мысли, должна была быть обсрона «общаго дѣла» (causa communis) всего протестантскаго міра. Въ виду того, что Польша въ то время была единственной католической державой на сѣверѣ Европы, взявшей на себя роль передоваго борца за политическіе и религіозные интересы Габсбургскаго дома, первымъ и безусловно необходимымъ моментомъ въ оборонѣ общаго дѣла, но убѣжденію Густава Адольфа, должна была быть «диверсія» союзныхъ протестантскихъ военныхъ силъ въ Польшу и черевъ Польшу въ Габсбургскія владѣнія *). Такимъ образомъ Польша должна была сдѣлаться исходнымъ пунктомъ борьбы протестантской коалиціи съ католической. Таковъ былъ планъ Густава Адольфа, и онъ отстаивалъ его со свойственными ему энергіей и настойчивостію 8). Оно и понятно. Осуществленіе этого плана было желательно не только въ интересахъ общаго дѣла, но и въ цѣляхъ успѣшнаго окончанія польской войны, о чемъ такъ усиленно хлопоталъ Густавъ Адольфъ все время, пока велись переговоры 4),
Идея общеевангѳлическаго союза встрѣтила всеобщее сочувствіе и одобреніе со стороны протестантскихъ державъ. Безъ всякаго протеста примкнула къ ней и Франція, принадлежавшая къ «внѣшнимъ» друзьямъ Швеціи и Германіи *). Но самый проектъ оборсны общаго дѣла, выработанный Густавомъ Адольфомъ, его детали в) пришлись не совсѣмъ по вкусу, особенно Англіи и Даніи; вслѣдствіе сего онъ потерпѣлъ полное крушеніе, не смотря даже на готовность швед-
*) Höjer, р. 80—31. Объ уяиверсндьноиъ союзѣ всѣхъ евангеличесвихъ государствъ противъ католической реакція рѣчь идетъ уже въ 1617 г. (Форшемъ, И, стр. 157—6. Срав. стр, 161 (о переговорахъ Г. А. съ Даніей'въ 1619 г.).
*) М. Höjer, р. 86—37. Подробнѣе у Форстена, П, стр, 160—8, 181—8.
*) Объ »тонъ подробно — у Hammarstrand'а, Schyhergsoria^ Odhner а х Форстена.
*) М. ■ Höjer, р. 34 Форстенъ, 11, стр. 174 и слѣд., 830 и слѣд.
*) 0 сношеніяхъ Г. Адольфа съ Франціей см. С. Fey, р. 26 — 7 (цкт. Broysen, III, 1, 104 я Форстекъ, П, стр. 190—1, 278 я слѣд.
•) Подробное наложеніе проекта см. у Форстена, 11, стр, 184—189.
скаго короля отковаться отъ диверсіи союзныхъ силъ въ Польшу въ польву борьбы съ Габсбургаии на нѣмецкой почвѣ !).
Неудача не смутила Густава Адольфа. Не теряя надежды на осуществленіе своей идеи въ будущемъ, онъ предоставилъ пока главную ролъ датскому королю, а самъ при участіи
А. Оксевштерны выработалъ новый планъ войны съ Польшей, обѣщавшій болѣе шансовъ на успѣхъ и въ то же время дававшій ему возможность при первомъ удобномъ случаѣ принять участіе въ нѣмецкихъ событіяхъ. Рѣшено было перенести войну съ Польшей въ Пруссію 3). Впрочемъ выборъ новаго мѣста борьбы съ Сигизмундомъ въ настоящемъ случаѣ не такъ много зависилъ отъ только-что указанныхъ соображеній, сколько отъ политшо-маргтимныхъ плановъ Густава Адольфа, имѣвшихъ въ виду созданіе могущественнаго шведскаго государства путемъ пріобрѣтенія господствующаго положенія на Балтійскомъ морѣ (dominium mans Balthici).
/
Густавъ Адольфъ, сынъ своего временн, раздѣлялъ политическое вѣрованіе той эпохи, что безопасность и жизнеспособность государства возрастаетъ вмѣстѣ съ его границами 8). Несомнѣнно, такого убѣжденія держался и его отецъ, и отсюда же объясняется предшествовавшая полувѣковая политика Швеціи 4). Потребность въ естественныхъ границахъ, необходимость въ равновѣсіи обѣихъ сосѣднихъ политическихъ
*) Schybergson, Unde rhandlin gar om evangelisk alii an & ar. 1624—5. Helsingf. 1880. Böjer, p. 36—38 и слѣд. Также—Goldschmidt, De üga evangelica, 1864. Форстонъ, 11, стр. 180—104.
a) ЛК», p. 8—9. Odhner, p. 84—85. Böjer, p. 39. Stavenow, p. 87. Самъ Г. А. заявилъ, что онъ, перенося войну въ Пруссію, „желаетъ приблизиться къ угнетенной я борющейся Германіи и быть на гогонѣ, въ случаѣ если бы угнетенные государи, находясь въ опасности поіерять свободу, захотѣли воспользоваться его помощію, или прочіе короли и республики, будучи вынуждены воспротивиться единовластію австрійско-испанскому, попросили бы его на почетныхъ условіяхъ придти къ нимъ на выручку“. При іругомъ' случаѣ онъ выразился въ томъ же смыслѣ, говоря, что ищетъ „обсерваціонный пунктъ, откуда онъ могъ бы ежедневно съ наибольшимъ удобствомъ входить въ свошеаія съ своннн друзьями“. Срав. письмо Г. Адольфа въ Герцогу Адольфу Фридриху Мекленбургскому, написанное въ іюнѣ 1624 г. по поводу возобновленія вой вы съ Польшей (К. S. Skrifter, 'р. 485—45).
*} Odhner, р. 80, Böjer, р. 15.
• *) Stavenow, р. 35.
организацій, датско-норвежской монархіи и шведской, сознаніе первостепенной важности для подъема политическихъ и экономическихъ сидъ Швеціи dominium’а на Балтійскомъ морѣ,—всѣ эти вѣрованія, бывшія въ наличности и ранѣе, въ умѣ Густава Адольфа приняли болѣе опредѣленную форму: на ихъ почвѣ возникла и окрѣпла въ его сознаніи идея скандинавско - балтійской монархіи, долженствовавшей имѣть значеніе доминирующей протестанско - германской державы на сѣверѣ Европы ]). Войны Швеціи съ Россіей, Польшей и потомъ съ Габсбургами съ этой точки зрѣнія являются результатомъ «неотложной» нужды — консолидировать и укрѣпить шведское могущество на берегахъ Балтійскаго моря на незыблемыхъ устояхъ свободы и евангелія, — задача, вытекавшая съ логическою необходимостію какъ изъ территоріальнаго положенія Швеціи въ прежнее время, такъ равно и изъ стремленія достигнуть національныхъ и естественныхъ границъ 2).
Одновременно съ политическими соображеніями важную роль играли и чисто экономическія. Громадное вліяніе на меркантильную политику Густава Адольфа оказалъ примѣръ Голландіи, ея необычайное обогащеніе и усиленіе благодаря успѣхамъ ѳя торговой политики 3). Отсюда планъ Густава Адольфа—«ради облегченія подданныхъ» подчинить Швеціи позиціи Балтійскаго моря, обладаніе коими въ ѳго глазахъ было вѣрнымъ средствомъ къ обогащенію государства на счетъ мореплаванія н торговли. Перенесеніе войны съ Польшей въ Пруссію было реализаціей и первымъ выраженіемъ вполнѣ опредѣлившейся балтійской политики Густава Адольфа 4).
Наконецъ нѣтъ сомнѣнія, что новый планъ борьбы съ Польшей находился также въ ближайшей связи съ событіями, происходившими на континентѣ: Густавъ Адольфъ имѣлъ въ виду предупредить тайныя махинаціи католической коалиціи, угрожавшія большою опасностію Швеціи и ея маритимнымъ планамъ. Въ теченіе 1625 и 1626 гг. между Австріей, Испаніей и Сигизмундомъ велись тайные переговоры. Дѣло шло *)
*) Odhner, Sveriges deltpgande і Westfaliaka fredskongreseen P' H—12, 46—7. Staveno»:, p. 29. Также—Форстенг, II, стр. 118—119. г) Höjcr, р. 16. Stavenaw, р. SO—31. Форстенъ, 11, стр. 171.
3) Форшемъ (Акты, Лв 118); Все богатство Нидерландовъ въ XVII а. заключалось въ ихъ балтійской торговлѣ, „матеря всѣхъ коммерцій“.
*) Stavenow, р. 36.
объ образованіи испанско-нѣмецкой «торговой компаніи» и вмѣстѣ съ этимъ объ основаніи новой католической лиги для возстановленія всеобщаго мира въ христіанскихъ государствахъ J). На Брюссельскомъ конгрессѣ, созванномъ нарочито для обсужденія этого вопроса, представители габсбургскаго дома выдвинули на сцену dominium maxis Balthici * *). Въ связи съ этимъ шла рѣчь и о Швеціи, о подчиненіи ея Сигизмунду съ цѣлію открыть доступъ католической пропагандѣ въ еретическую Европу. Въ обширномъ проектѣ дипломата Д. Фикка, предложенномъ на обсужденіе членовъ конгресса, Густавъ Адольфъ рисуется вторымъ Аттилой, стремящимся покорить себѣ весь сѣверъ и искоренить католичество. Если во время не остановить его, онъ можетъ надѣлать много бѣдъ имперіи. Фиккъ предлагалъ въ веснѣ 1628 г. собрать значительныя военныя силы и вторгнуться въ Швецію; шведы пришли бы въ совершенное замѣшательство и поспѣшили бы заключить съ Польшею миръ. Важнѣе всего, по убѣжденію Фикка, помочь Сигизмунду вернуть себѣ наслѣдственный престолъ. Главное же не медлить и не щадить враговъ: qui ітп-mico parcit, mortem sibi generat. Посему: nunc aut nunquam!3) Въ другомъ ироѳктѣ патера Лемормена, духовника Фердинанда П, заключаются всѣ ріа desideria габсбургскаго дома. И здѣсь высказывается мысль о необходимости похода въ Швецію и возвращенія ея Сигивмунду *). Если Густавъ Адольфъ и не вналъ во всѣхъ подробностяхъ о тайныхъ переговорахъ
*) „Liga des allgemeinen Friedens der Christenheit**. Älin, p. 11. Röjer, p. 40 Форстенъ, стр. 216. Пункты соглашенія чнт. у Форстена, 11, р. 219—220.
s) форстенъ, стр. 216 (Спеціальное изслѣдованіе; Kares, Die maritime Politik der Habsburger in den Jahren 1625 —1628. Mittheilungen des Instituts für Österreich. Geschichtsforschung von Mühlbacher. 1880 и 1881. Inshruk.).
*) Форстенъ, стр. 228—229 (Акты, 1, № 118b
*) „Nec minus Sueco Caesar omnia summa necessitudinis symbols exhibebit interim tarnen Poloni arma adversns ipsum clandestinis sugge-etionibus excitaturus, et submisso quoque milite adjuturus, idque propterea ne ille quoque Germanise laboranti opem ferre in animum inducat aut
possit. Quin imo si dictus Suecus alia via quam jurata perpetua pace, excludi ab hisce motibus non possit, eliam hocpaeto Caesar ipsi morem gerit, pietissimam istam fraudem ducturus, qua Ecdesiae Catholicae saluti consul! possit. Atque interim spes erit, quo Casu et summe dolenda erit totins Sueciae conditio, ita maximum reinostrae obstaculum, optima nostra сшп fortuna fuerit submotom“ {Форстенъ, стр. 236).
католическихъ державъ до и на Брюссельскомъ конгрессѣ, то во всякомъ случаѣ онъ хорошо сознавалъ грозившую ему опасность * *).
Не взирая на успѣхи въ прусской войнѣ *), шведскій король все болѣе и болѣе убѣждался въ недостижимости прочнаго результата единичными усиліями и независимо отъ участія въ общеевропейскомъ конфликтѣ 8). Польскій вопросъ окончательно могъ быть рѣшенъ только въ связи съ универсальнымъ на почвѣ общеевропейской политики. Таково было его окончательное убѣжденіе. Прусская война, закончившаяся въ 162У г. Альтмарскимъ перемиріемъ, была фактическимъ прецедентомъ для послѣдующаго похода въ Германію, связующимъ звеномъ между національно-шведскою политикою и европейскою. Будучи въ то же время и продолженіемъ консолидаціи гѳрманско-иротестанскихъ силъ сѣверо-восточной Европы опа обозначаетъ собою первый шагъ къ осуществленію исторически данныхъ тенденцій развитія и переходную ступень къ высшей задачѣ 4).
Появленіе на берегахъ Сѣвернаго и Балтійскаго морей повой грозной силы въ лицѣ Габсбургскаго дома должно было произвести на Густава Адольфа впечатлѣніе страшнаго призрака, готоваго обратить въ ничто всѣ его обширные планы и мечты. Принципатъ на Балтійскомъ морѣ былъ необходимымъ условіемъ самостоятельности шведскаго государства, залогомъ его силы и могущества *). Понятно, Густавъ Адольфъ долженъ былъ всѣми силами воспротивиться упроченію такой опасной державы, особенно когда эта держава завѣдомо питала враждебные замыслы противъ Швеціи. Помимо опасности, угрожавшей осуществленію маритимныхъ плановъ шведскаго короля, доминать Габсбурговъ на Балтійскомъ морѣ служилъ пряною угрозою самому существованію новой Швеціи:
*) Odhner, р. 42—3.
9) Форсшемъ, стр. 196 и слѣд, Спец’ал. сочиненіе: J. Boppe's Geschichte des ersten schwedisch-polnischen Krieges in Preussen. 1887—88.
*) Odhner, p. 84.
*\ M. Höjer, p. 20. Stavenow, p. 87.
51 Stavenow, p. 46. Цо выраженію Густава Адольфа императоръ и его балтійская политика мѣтили „въ самое сердце шведскаго государства“ (Фор-стенг, стр. 801).
въ случаѣ удачи онъ повлекъ бы за собою реализацію проекта, обсуждавшагося на Брюссельскомъ конгрессѣ и направленнаго между прочимъ и противъ Швеціи. Вмѣстѣ съ тѣмъ доминать Габсбурговъ на этомъ морѣ сдѣлался бы новой опорой для Сигизмунда въ его стремленіяхъ вернуть себѣ шведскую корону, чтб въ свою очередь, какъ было скагано, угрожало крушеніемъ политической и церковной организаціи Швеціи 1).
Маритимные планы Габсбурговъ не были простой мечтой, но представляли въ дѣйствительности серьезную опасность для всѣхъ прочихъ претендентовъ на обладаніе Балтійскимъ моремъ. Въ этомъ тогда ни у кого не было сомнѣнія, — въ особенности съ тѣхъ поръ, когда осуществленіе императорскоиспанскаго проекта поручено было великому адмиралу австрійскаго императора Валленштейну, этому своего—рода «іііе faciet» габсбургскаго дома 8).
Валенштейнъ, по геніальнымъ способностямъ и энергіи не уступавшій шведскому королю, отдался всей душой грандіозному плану, не столько, быть можетъ, ради славы и величія Габсбурговъ, сколько по чисто личнымъ побужденіямъ 3). Своимъ проницательнымъ умомъ Валленштейнъ скоро понялъ, что главное препятствіе императорскимъ планамъ представляетъ Швеція. Онъ имѣлъ не одинъ случай убѣдиться, что Густавъ Адольфъ употреблялъ всевозможныя усилія возбудить противъ императора всѣхъ заинтересованныхъ въ судьбѣ Балтійскаго моря правительствъ и государей. Вслѣдствіе сего онъ рѣшилъ, во что бы то ни стало, сокрушить военную и экономическую силу Швеціи на этомъ морѣ 4). Вторженіе въ *)
*) Во время переговоровъ съ курфюрстомъ Бранденбургскимъ Г. А. откровенно указалъ мотивы, заставляющіе его идти на встрѣчу желаніямъ протестантскихъ державъ. Однимъ изъ таковыхъ было, по его собственнымъ словамъ, опасеніе, какъ бы гавани на южномъ берегу Балтійскаго моря па погибель Швеціи не перешли въ руки .императора. Cp. Stavenoic, р. 47. Treitschke, р. 16. Odhner, р. 84—37. WStruck, р. 7. Весьма любопытно также инструкція императора, данная графу Кевенгюллеру для переговоровъ съ мадридскимъ дворомъ (въ 1627 г.). Помѣщено у ReicharcTa (Die maritime Politik der Habsburger im 17-ten Jahrb.) и MareSа.
*) Stavenow, p. 46.
3) Съ 1K28 г. Герцогъ Мекленбургскій. Stavenow, р. 46. TreiHfhke. р. 13. Форстснъ (Gyndely) р. 258.
4) Такъ смотрѣлъ на положеніе дѣла и самъ Густавъ Адольфъ. „Не-счастіѳ приближается къ вамъ и ростетъ съ каждымъ днемъ больше и больше. Паписты уже встали прочною ногою на БалііЙсвомъ морѣ, укрѣпились на неиъ п овладѣли не юлько Гольштейномъ и Ютландіей, но также Ростокомъ ,
Померанію, сближеніе съ Бранденбургомъ, помощь Польшѣ, миръ съ Даніей,—все это были политическіе ходы, имѣвшіе одну славную цѣль: изолированіе или ослабленіе Швеціи 1). Густаву Адольфу не оставалось иного исхода, какъ такъ или иначе воспрепятствовать Габсбургамъ стать твердою ногою на Балтійскомъ побережьѣ и привести въ исполненіе планъ со-зданія здѣсь сильнаго военнаго флота. Густавъ Адольфъ находился теперь въ положеніи Англіи въ эпоху борьбы ея съ Наполеономъ I *). Такимъ образомъ всѣ нити національной
Вясмаромъ, ІИгетиномъ, Вольгастомъ, Кольбергомъ, Грейсаальде и всѣми другими мецѣе значительными гаванями въ Мекленбургѣ и Помераніи; ваяли Рюгенъ, стараются завоевать Стральзундъ, употребляютъ в:ѣ усилія создать балтійскій флотъ, чтобы при его помощи привести въ разстройство шведскую торговлю и мореплаваніе, и перейдя въ Швецію прочно утвердиться въ ней“ (Dispositio) Cp. Gutjahr, р. 26. Mojer, р. 40—1. Stavenow, р. 46 и Фор-стенъ, стр. 309.
J) Odhner, р. 38, Подробнѣе у Ranke („Wallenstein“), Fredericia (Danmarks ydre politisk Historie 1625—35), ReicharcFa. Также см. W. Struck, p. 13. Höjer, p. 41. Stavenow, p. 46—7. Форстенъ, стр. 284: ненависть къ Густаву Адольфу Валленштейна становилась по выраженію Фёрстера (Förster, Wallenstein) демоническою; онъ искалъ какъ говорили, смерти Густава, обѣщалъ убійцѣ 15,000 талеровъ, по звѣздамъ гадалъ о судьбѣ Густава“.
а) Срав. G. Fey, р 22. О положеніи Швеціи въ письмѣ А. Оксепшеряы къ брагу отъ 1 ноября 1627 г. читаемъ: „нѣтъ никакого сомнѣнія, что огонь воспламенится л у насъ, какъ скоро онъ потухнетъ въ Даніи. Я содрагаюсь при мысля объ опасности, которая угрожаетъ отъ такого могущественнаго союза (императора, королей Испаніи и Польши и католической лига), и нахожу излишнимъ долѣе распространяться о немъ, тѣмъ болѣе, что онъ такъ очевиденъ, что многіе, какъ слышно, приходятъ въ смущеніе отъ его грозности болѣе, чѣмъ »то полезно. Впрочемъ я думаю, что опасность сальнѣе, чѣмъ когда-либо въ наше время или во времена нашихъ отцовъ, п весьма легко можетъ случиться, что мы п наши дѣти вмѣстѣ съ отчизной подпадемъ двоякому рабству, тѣлесному и душевному, отъ чего да сохранитъ Богъ ради своей милости“ (Odhner, р. 49). На конфеиренціп въ Прусоіи (1629 г.і Г. А. въ свою очередь высказалъ слѣдующее: „Тѣ находятся въ большомъ заблужденіи, кои думаютъ, что этотъ страшный пожаръ, опустошившій цѣлую Германію и нынѣ достигшій Поморья, здѣсь остановится и будетъ 8алнтъ морскими волнами; наоборотъ, онъ распространится вокругъ Балтійскаго моря и его искры могутъ легко воспламенить и Швецію“ (Odhner, р. 50: Chemnitz, 1, р. 20). Сравв, также письмо короля къ канцлеру отъ 1 августа 1628 г. ^К. s Skrifter, р. 516) А письмо А. Оксеншерны въ государственный совѣтъ отъ 30 ноября 1628 г.: „Приходится спасать (эаіѵога) жизнь, честь женъ, дѣтей и корабль, т. е. patriam и rempubllcam, и-кромѣ того—нашу христіанскую религію, которая нынѣ повсюду терпитъ угнетеніе“ (Alin, р. 12
политики Густава Адольфа роковымъ образомъ стягивались къ общему центру европейской войны, въ Германію * *).
Правда, Густаву Адольфу повидимому представлялась возможность уклониться отъ рѣшительной борьбы съ католической коалицей, — по крайней мѣрѣ въ тотъ моментъ, когда онъ рѣшился на походъ въ Германію. Австрійскій императоръ, желая устранить вмѣшательство шведскаго короля въ нѣмецкія дѣла, изъявилъ готовность мирнымъ, дипломатическимъ путемъ придти къ обоюдному соглашенію. Но Густавъ Адольфъ имѣлъ полное основаніе относиться недовѣрчиво къ предложенію императора *), независимо даже отъ того, что условія, предложенныя императоромъ, не соотвѣтствовали требованіямъ шведскаго короля. И тѣмъ не менѣе онъ выразилъ согласіе вступить въ переговоры съ Тилли и Валленштейномъ. Хорошо понимая, что тотъ и другой относились къ переговорамъ неискренно 3), Густавъ Адольфъ не придавалъ имъ особеннаго значенія, хотя по дипломатическимъ соображеніямъ находимъ выгоднымъ распространять слухъ о своемъ расположеніи заключить миръ съ императоромъ «на какихъ угодно условіяхъ». Переговоры, начавшіеся въ 1629 г., продолжались и въ сл I.-дующеиъ году въ Данцигѣ при посредствѣ датскаго короля 4).
Arkiv till upplysning ош Svenaka krigens och krigsinrättningarnes historia. 1, p. 13).
*) На политическую неизбѣжность войны съ нитераторомъ Г. А. указы* валъ уже осенью 1627 г. въ письмѣ въ канцлеру: „Швеція не пожегъ избѣжать того, чтобы не быть вовлеченной въ войну, такъ какъ опасность съ каждымъ днемъ приближается ближе“. Нѣсколько позднѣе король раскрылъ государственнымъ чинамъ, въ чемъ, по его мнѣнію, заключалась опасность: „шведскому народу отъ успѣховъ императора н лиги ничего другого нельзя ожидать, какъ конечной погибели или продолжительной и тягостной войны“ (см. Eöjer> р. 41—42). Бъ концѣ 1628 г. государственный совѣтъ выразилъ одобреніе плану короля пойти навстрѣчу опасности. Весной 1629 г. Г. А. Настаивалъ на перенесеніи „операціоннаго базиса“ изъ ІІрусеіи въ Померанію. Съ этого времени вопросъ состоялъ лишь въ томъ, когда и какъ начать войну. Онъ былъ окончательно рѣшенъ осеньЬ того же года въ Упсалѣ. Сраен. Форстенъ, 11, стр. 300—304,
8) См. протоколъ Совѣта отъ 27 октября 1629 г. (G-utjahr’a, р. 31''.
*) По словамъ Густава Адольфа Валленштейнъ искалъ связать Швецію трактатами, давая большія обѣщанія н предлагая союзъ съ императоромъ противъ датскаго короля {Höjer, р. 40—41). Взглядъ Валленштейна на переговоры—у Gutjahr’a, р. 27—29: если переговоры я не принесутъ успѣха, то во всякомъ случаѣ онн не могутъ прнчвннть и вреда.
‘) Odhner, р. 66. W» Struck, р. 17—18. Форстенъ, стр. 805.
Какъ ранѣе на конгрессѣ въ Любекѣ (въ маѣ 1629 г.), такъ и теперь Густавъ Адольфъ предъявлялъ весьма обширныя требованія къ Габсбургамъ. Онъ требовалъ реституціи всей сѣверной Германіи, удаленія оттуда императорскихъ военныхъ силъ, срытія возведенныхъ на Сѣверномъ и Балтійскомъ моряхъ укрѣпленій, очищенія саксонскихъ округовъ и другихъ рбластѳй, удаленія изъ сѣверныхъ водъ императорскаго флота, вознагражденія себѣ л Стральгунду за понесенныя потери и обѣщанія не помогать полякамъ * *). Императоръ будто бы готовъ былъ согласиться на эти требованія, но подъ тѣмъ единственнымъ условіемъ, чтобы шведскій король сч. своей стороны очистилъ Данцигъ и Германію. Густавъ Адольфъ однако вовсе не имѣлъ охоты ради проблематическихъ обѣщаній упустить изъ своихъ рукъ такую выгодную стратегическую позицію, какъ Стральзундъ, этотъ «ключъ къ Балтійскому морю» *). Съ другой стороны предоставить Германію въ распоряженіе императора было бы равносильно измѣнѣ начертанной имъ самимъ программѣ. Въ планахъ Густава Адольфа Германія должна была служить надежнымъ оплотомъ ддя шведскаго принципата на Балтійскомъ морѣ, а такую роль она могла играть только въ томъ случаѣ, когда ея независимость отъ императора была бы прочно обезпечена s). Однимъ словомъ, Густавъ Адольфъ не могъ согласиться на предложенія императора даже въ томъ случаѣ, если бы они были дѣйствительно искренни. Такимъ образомъ уже чисто реальныя, національно - политическія, причины не позволяли ему войти въ соглашеніе съ императоромъ на предложенныхъ послѣднимъ условіяхъ. Густавъ Адольфъ такъ именно и смотрѣлъ на дѣло, какъ это видно между прочимъ изъ его письма къ канцлеру отъ 8 октября 1630- г. Въ этомъ письмѣ шведскій король пишетъ, что «если онъ согласно съ предложеніями императора выведетъ свои войска изъ Германіи, то этимъ дастъ своимъ врагамъ случай—послѣ порабощенія этой страны направить свою аттаку на короля и корону Швеціи. Поэтому, заключаетъ онъ письмо, мы того мнѣнія, чтобы не
*) W. Struck, р. 2. Форстснъ, стр. 306—7.
8) Письмо Г. А. въ ванцаеру явъ Уёнчёпаага отъ 5 марта 1629,г. пунктъ 9 (Ghitja.hr, р. 21). Cp. К. s prepoeit. till St&ndarne d. 20 Mai 1629 {Odhner, p. 40). C, Fey (Wittich) p. 37.
*) 0. Alin, p 10, 12. Odhner, p. 68. Cp. C. Fey, p. 28 (Wittich я Winter).
входить ни въ какое соглашеніе съ нашими врагами, какъ только подъ условіемъ, чтобы во всей Германіи возстановленъ и конфирмированъ былъ новый религіозный миръ, и чтобы наши сосѣди возвращены были въ прежнее положеніе и условія,—такъ чтобы мы чрезъ ихъ безопасность могли быть увѣрены и обезпечены въ безопасности нашего отечества» *)• Итакъ, всѣ историческіе прецеденты неодолимо влекли Густава Адольфа къ борьбѣ съ императоромъ и католицизмомъ *).
Одновременно и въ тѣсной связи съ причинами реальными, національно - политическими, не менѣе рѣшительное вліяніе на нѣмецкую политику Густава Адольфа протестан-екіѳ историки усвояютъ причинамъ идеальнаго характера, имѣющимъ универсальное значеніе. Наличность этихъ причинъ и глубокая ихъ важность, по убѣжденію современныхъ изслѣдователей, очевидны для каждаго изслѣдователя, который дастъ себѣ трудъ обратить должное вниманіе съ одной стороны на необычайный подъемъ духовныхъ силъ шведскаго народа на зарѣ XYII столѣтія, на ростъ его національнаго самосознанія, съ другой—на индивидуальныя особенности ума и характера Густава Адольфа.
Участіе Швеціи въ судьбѣ нѣмецкаго народа по аргументаціи представителей повой школы было естественнымъ дѣломъ, исторической необходимостію.
Конецъ XYI и начало ХУ И вв. въ исторіи Швеціи были временемъ окончательнаго саноопознанія шведскаго народа въ государственномъ и религіозномъ отношеніи. Унсальскій соборъ, Седѳрёчёпинскій риксдагъ и Стонгебро 3) завершили 4
4) О. Alin, р. 12 (АгЫѵ. 1, р. 236). Cp. Odhner, р. 56.
Q) IE. Hildebrand. А. Оксевшерна въ письмѣ къ Госуд. Совѣту отъ 30 ноября 1628 г. въ такомъ видѣ рисуетъ положеніе Швеція пъ виду пред-сюящѳй войны: „Когда я начинаю навѣшивать замыслы (concilia) прежде поименованныхъ враговъ, ихъ амбицію, алчность, надежды и оаазіи, я не вижу ли одного способа въ мірѣ для избѣжанія этой войны, танъ что мы отпечены жить въ такія времена, когда намъ не остается выбора, что для насъ наиболѣе полезно или пріятно, а вынуждены противъ нашей воли подчиниться судьбѣ, если только Богъ чудеснымъ образомъ не соблагороіитъ отвратить таковое несчастіе“ (Alin, р. 11: АтЬіѵ, ], р. 12).
*) 1593, 1695 и 1598 гг, Ср. Форстенъ, стр. 42—48.
созиданіе новой Швеція, начало которому положено было политической и церковной революціей Густава Вазы. Путемъ продолжительныхъ и тяжелыхъ испытаній шведскій народъ достигъ теперь той степени духовной зрѣлости, которая дала ему возможность твердо установить начала, долженствовавшія лечь въ основу его національнаго бытія н разъ навсегда, безповоротно, опредѣлить послѣдующіе пути его историческаго развитія. Этими началами въ сферѣ государственной была признана національная королевская власть съ дрѳвнегерман-скпиъ девизомъ: король, совѣтъ и сословія, верхнія и нижнія, совокупно подъ общею отвѣтственностію суть носители госу-дарсвенной власти въ общей работѣ на благо отечества *); въ сферѣ религіозной постановленія Упсальскаго собора въ духѣ строгаго лютеранства.
Успѣшно оконченная борьба за идеальные интересы всегда изощряетъ силы народа, возвышаетъ характеръ, усиливаетъ увѣренность въ самомъ себѣ и въ своихъ силахъ. Поэтому неудивительно, что періодъ смутнаго времени въ исторіи Швеціи, потребовавшій напряженія всѣхъ нравственныхъ силъ народа, подъ вліяніемъ одержанной побѣды завершился необычайнымъ подъемомъ народнаго духа. Шведскій народъ передъ выступленіемъ на историческое поприще Густава Адольфа, какъ одинъ человѣкъ, сплотился вокругъ своего знамени, на коемъ были начертаны принципы, послужившіе идеальнымъ фундаментомъ для возрожденія шведскаго королевства *).
На юной почвѣ обновленной Швеціи лютеранское ученіе, въ другихъ странахъ сказавшееся пассивнымъ отношеніемъ его послѣдователей къ борьбѣ государственныхъ теченій, приняло воинствующій характеръ 3). Съ неудержимой силой въ культурную и государственную живнь вторгнулась отмѣченная одностороннею внѣшностію церковная лютеранская мысль: нетерпимая и властолюбивая ортодоксальность наложила свою печать на все щведское общество 4). Но подъ этой исклю-тельной формой, въ которую облеклась шведская государ-
*) О. Alin, р. 12 (К : з skrifler, р. 94). Stavenow, р. 6—7, 48.
Stavenow, р. 9. s) Treitschke, р. 7.
*) W, Struck, р. 6.—Представленіе о лютеранской вѣрѣ и вѣрности отечеству въ такой степени сливалось одно сь другимъ, что быть католикомъ сіало раиновначущимъ, что быть врагомъ отечества (Anjou, Svenska Kyrkans historla fr an Upseala nütet. 1866 p. 160 и сл.).
ственяая церковь, чувствовалось сильное вѣяніе духа, проникнутаго горячею вѣрою н твердымъ религіознымъ убѣжденіемъ 1 * * 4). Съ неновѣе воинственнымъ характеромъ, кокъ мы уже видѣли, выступила на арену и государственная идея національнаго королевства, съ первыхъ же шаговъ Густава Адольфа заявившая себя радостною увѣренностію въ побѣдѣ. Теперь спрашивается: ногъ ли шведскій народъ, воспріявшій евангелическую вѣру всѣми силами души, проникнутый тою же самою государственною мыслію, которая лежала въ основѣ упорной и настойчивой государственной работы Густавы Вазы, — могъ ли онъ равнодушно смотрѣть на отчаянную борьбу за существованіе тѣхъ же самыхъ началъ на германской почвѣ *)? Конечно нѣтъ. И это тѣмъ болѣе, что оттуда, изъ Германіи, кромѣ многаго другаго Швеція подучила возрождающую силу рѳформаціонной идеи, была ближайшею сосѣдкой страны и находилась съ нею въ тѣсномъ духовномъ родствѣ. Если вообще каждое государство или народъ, составляя гвѣно въ системѣ государствъ, несетъ извѣстныя обязанности по отношенію къ высшему единству и не имѣетъ права эгоистически замыкаться въ самомъ себѣ и предоставлять всю заботу объ общечеловѣческихъ интересахъ другимъ, то тѣмъ отвѣтственнѣе и важнѣе обязанности народа къ той государственной единицѣ или системѣ, къ которой онъ самъ принадлежитъ s). Едва ли шведскій народъ могъ на долгое время сохранить свою вѣру, культуру и государственную свободу, если бы повсюду въ остальномъ германскомъ мірѣ потерпѣли крушеніе принципы, на которыхъ создалось его собственное развитіе *). Итакъ, въ данномъ случаѣ достаточно констатировать съ одной стороны ясизнен-ность и свойство принциповъ, легшихъ въ основу тогдашняго шведскаго государства, съ другой—отчаянную борьбу за существованіе тѣхъ же самыхъ принциповъ у ближайшаго сосѣда и наиболѣе родственнаго ему по духу,—и выводъ исторически данъ, есть фактъ, который долженъ быть принятъ безъ одобренія или порицанія: это внутренняя логика событій 5)! Шведскій народъ дѣйствительно смотрѣлъ на дѣло
^ Stavenow, р, 5, 7~8.
*) Тамъ же, р. 43.
*) Odhner, р. 61—62. Stavenow, р. 43.
4) Stavenow, р. 43. Odhner, р. 36.
й) Stavenow, р. 44.
нѣмецкихъ протестантовъ какъ на свое собственное, будучи убѣжденъ, что гибель ихъ должна повлечь за собою гибельныя послѣдствія для всѣхъ протестанскихъ странъ *). Да и не только протестантскихъ. За крушеніемъ протестанства въ Германіи неизбѣжно долженъ былъ послѣдовать упадокъ нѣмецкой образованности, не временный, а непрерывный, а вмѣстѣ съ этимъ упадокъ общаго человѣческаго просвѣщенія, такъ какъ дѣло протестанства было въ то же время и дѣломъ всего человѣчества; отъ судьбы перваго зависѣло, будетъ ли человѣчество идти впередъ, къ большему и большему свѣту свободѣ, или же вернется во мракъ средневѣковья... Значитъ, здѣсь вопросъ шелъ о защитѣ великихъ общечеловѣческихъ и европейскихъ интересовъ, о борьбѣ ва истину, право и свободу * 2). Что касается до Швеціи, что обратное движеніе просвѣщенія въ Германіи отразилось бы на ней самымъ невыгоднымъ образомъ, по той причинѣ, что ни съ одной страной Швеція не стояла въ то время въ такомъ живомъ общеніи, матеріальномъ и духовномъ, какъ съ протестанской Германіей. Для народовъ, какъ и для высокодаровитыхъ людей, наступаютъ часы, когда внутренній голосъ говоритъ имъ: теперь, или никогда, ты долженъ открыть міру твое лучшее, твою внутреннюю сущность 3). Этотъ часъ наступилъ теперь для шведскаго народа и его государя.
Прот. Г). Румянцевъ.
(Окончаніе слѣдуетъ).
5) Cu. пр. 1.
2) Odhner, р. 49—50.
Treitschke, р. 7.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках компьютеризации Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академическом интернет-сайте.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
