CC BY
423
184
стра1—1и1_[а i 1а^ляти
ЕСТНИК
УНИВЕРСИТЕТА
имени О. Е. Кутафина (МПОА)
ГУРВИЧ И АНТИ-ГУРВИЧ (к вопросу об одной дискуссии в науке гражданского процессуального права)
В творческом наследии профессора М. А. Гурвича на первое место, по-видимому, нужно поставить его монографию «Право на иск»1. Весьма глубокая по содержанию, книга внесла значительный вклад в развитие теории гражданского процессуального права.
Кроме того, многие теоретические построения ученого были учтены законодателем при разработке и принятии Основ гражданского судопроизводства и Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 года, ГПК и ГК РСФСР 1964 года, первой части ГК РФ 1994 года и ГПК РФ 2002 года. Однако далеко не всегда и не все теоретические разработки ученого принимались, что называется « на ура!» некоторыми представителями науки гражданского процессуального права. Поэтому не лишены любопытства аргументы участников научной дискуссии, которые приводились, а порой и приводятся в современной юридической литературе.
В частности, встретил «в штыки» многие положения монографии ученого А. А. Добровольский. Его докторская диссертация и монография2 были посвящены главным образом критике взглядов М. А. Гурвича. Имея в виду в значительной степени персонифицированную критическую направленность указанных работ, их вполне можно было бы назвать «Анти-Гурвичем». Причем приводимая А. А. Добровольским аргументация в значительной степени носила не доктринально-правовой, а политический, более того, «классовый» характер. Не можем отказать себе в удовольствии и не привести некоторые аргументы, использованные в ходе научной дискуссии маститым ученым: «Исходя из того, что правосудие в СССР осуществляется в точном соответствии с законом и что суд должен защищать реально существующие вне и независимо от суда права и законные интересы граждан, государственных предприятий, учреждений, колхозов, кооперативных и иных общественных организаций, теория советского процессуального права различает два вида исков: иски о присуждении (иначе иски исполнительные) и иски о признании (иначе иски установительные).
В полном соответствии со сказанным все учебники гражданского процесса для советских юридических вузов признают только два вида исков, т.е. иски о присуждении и иски о признании.
Русская дореволюционная буржуазная наука предусматривала и третий вид исков, направленных на создание, изменение или прекращение гражданских правоот-
ЛКЛЗЕННЯ ИЛ'С СССР
К. А. ГУГП11Ч
ПРАВО НА ИСК
Ф
*ЬО НГ11Ш
Гурвич М. А. Право на иск. М.—Л. : Наука, 1949.
См.: Добровольский А. А. Исковая форма защиты права. Основные вопросы учения об иске. М. : Изд-во МГУ, 1965. ; Его же. Некоторые вопросы исковой формы защиты права : автореф. дис. ... док. юрид. наук. М., 1966.
в
УНИВЕМГУРВИЧ И АНТИ-ГУРВИЧ 185
УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е. Кугафина (МГЮА)
ношений. Эти иски получили название преобразовательных исков, так как суд своим решением "преобразовывал спорные правоотношения". Признаются эти иски и в некоторых капиталистических странах в настоящее время.
Мы считаем, что нет никакой необходимости для возрождения в советском процессе института преобразовательных исков, так как советскому суду не свойственна функция ликвидации своим решением прав или создания прав и обязанностей, которых у сторон до судебного процесса не было.
Однако отдельными авторами в советской литературе высказаны взгляды, согласно которым советский суд помимо функции защиты реально существующего права должен выполнять еще функцию по образованию или преобразованию права, и отстаивается необходимость преобразовательных исков и решений в советском гражданском процессе»3.
Далее уважаемый профессор продолжал пригвождать «проводника буржуазных взглядов» к «позорному столбу»:
«Нам кажется, что ни для советской науки, ни для практики теория преобразовательных исков и решений ничего полезного не дает, а определенный вред и путаницу она внести может, поскольку ясные и четкие задачи социалистического правосудия, указанные в законе, могут быть на базе этой теории неправильно истолкованы или даже извращены. Во всяком случае, следует иметь в виду, что различные теории о правотворческих функциях суда используются буржуазной наукой для оправдания произвола буржуазного суда.
По поводу исков о расторжении брака М. А. Гурвич пишет следующее: "Решение о расторжении брака представляет собой не признание отсутствия брака; наоборот, только существующий брак может быть расторгнут. Если суд брака не расторгнет, брак будет и дальше существовать. Следовательно, прекращение брака происходит только после и вследствие судебного решения".
Указанные рассуждения М. А. Гурвича находятся в противоречии с указаниями К. Маркса о том, что только " государство решает, при каких условиях существующий брак перестал быть браком. Развод есть только установление факта: данный брак есть умерший брак, его существование есть только видимость и обман". И далее Маркс продолжает: "В отношении брака законодатель может установить только те условия, при которых дозволяется расторгнуть брак, т.е. при которых брак по существу своему является уже расторгнутым. Судебное расторжение брака может быть только протоколированием его внутреннего распада"4.
Не ясно ли, что суд по искам о разводе ничего не преобразует и ничего не изменяет, а только устанавливает то, что существовало до процесса и независимо от процесса и что здесь суд, как и в других исках о признании, только устанавливает наличие или отсутствие у истца права на развод и санкционирует принудительное осуществление этого права.
Следовательно, только тогда, когда суд придет к твердому выводу, что брак фактически перестал существовать, что от брака осталась пустая оболочка, суд может признать за истцом право развода и истец может оформить развод в органах записи актов гражданского состояния. Значит, и здесь судебное решение полностью зависит
3 См.: Добровольский А. А. Исковая форма защиты права. С. 168—169.
"0 >
I
Добровольский А. А. Исковая форма защиты права. С. 170—172 ; Маркс К., Энгельс Ф. Соч. >
Т. 1, С. 163—164. П>МЯТИ
9/2015
>
4
186 стр>ниц> п>мяти пзу.
ЕСТНИК
УНИВЕРСИТЕТА
имени О. Е. Кутафина (МПОА)
от нормы права и фактов реальной действительности, и суд своим решением защищает реально существующее у истца право на развод, право на прекращение брака, а не сам прекращает брачное правоотношение. Такой вывод полностью отвечает и другим указаниям Маркса о том, что "процесс есть только форма жизни закона, следовательно, проявление его внутренней жизни" и что содержание судебного решения "предопределено законом"»5.
К счастью, приведенные по существу политические обвинения в адрес М. А. Гур -вича были сформулированы почти два десятилетия спустя после выхода его монографии, когда в нашем Отечестве наступили уже несколько иные времена. Впрочем, объективности ради, необходимо сказать, что А. А. Добровольский в своей книге не обошел молчанием положения ст. 6 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 года, однако прокомментировал их достаточно своеобразно:
«В подтверждение необходимости так называемых преобразовательных исков могут сослаться на ст. 6 Основ гражданского законодательства в части указания на защиту гражданских прав путем прекращения или изменения правоотношения судом, арбитражем или третейским судом.
Но ст. 6 Основ гражданского законодательства указывает пути и способы защиты права, а не виды исков.
По любому иску о присуждении суд, прежде чем присудить ответчика к совершению определенных действий в пользу истца, должен либо:
а) установить наличие или отсутствие спорного правоотношения (например по виндикационному иску);
б) восстановить незаконно прекращенное ответчиком правоотношение (например по иску о восстановлении на работе) ;
в) прекратить спорное правоотношение (например, по иску о выселении);
г) изменить спорное правоотношение (например по иску о разделе общего имущества) (выделено нами. — А. Б.).
Конечной же процессуальной целью истца будет получение решения о присуждении ответчика к совершению определенных действий в пользу истца и исполнение этого решения. Если же по характеру спорного требования нет необходимости присуждать ответчика к совершению определенных действий в пользу истца и такого исполнения решения со стороны ответчика не потребуется, такой иск будет иском о признании или установительным иском. (Например, иск о разделе общего имущества, когда имущество находится в фактическом распоряжении истца; или иск о признании сделки недействительной)»6.
Думается, что из приведенной выше цитаты со всей очевидностью следует, что спор о наличии или отсутствии в советском, а ныне — в российском праве преобразовательных исков уже давно превратился в спор о терминах. Действительно, в ст. 6 Основ гражданского законодательства, а после нее в ст. 6 ГК РФСР, равно как и ст. 12 ныне действующего ГК РФ 2002 года не употребляли и не употребляют термина «виды исков». Но разве используемые в гражданском судопроизводстве способы защиты права не являются в сущности видами исков? В этом легко убедиться, обратившись к любому учебному руководству по гражданскому процессуальному праву
5 Добровольский А. А. Исковая форма защиты права. С. 171—172 ; Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 158.
6 Добровольский А. А. Исковая форма защиты права. С. 177.
в
ЕСТНИК г дг л о-7
УНИВЕРСИТЕТА ГурВИЧ И ДнТИ-ГурВИЧ 187
УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е. Кугафина (МГЮА)
Таким образом, анализируя формы судебной защиты права, А. А. Добровольский приходил к достаточно парадоксальным выводам. Он, как и критикуемый им М. А. Гур-вич, признавал, что суд вправе восстановить незаконно прекращенное ответчиком правоотношение (например, по иску о восстановлении на работе); прекратить спорное правоотношение (например, по иску о выселении); а также изменить спорное правоотношение (например, по иску о разделе общего имущества). Однако в отличие от М. А. Гурвича А. А. Добровольский полагал, что во всех вышеперечисленных случаях необходимо вести речь не о преобразовательном иске, а об иске о присуждении.
Но ведь в типичном иске о присуждении суд не восстанавливает, не прекращает и не изменяет спорное правоотношение. Он ограничивается констатацией наличия субъективного права с корреспондирующей ему субъективной обязанностью либо спорного правоотношения и от имени государства санкционирует применение мер принудительного характера к лицам, нарушающим чужие субъективные права и не исполняющим собственные субъективные обязанности.
По существу, те же самые аргументы, призванные обосновать отсутствие в советском праве преобразовательных исков, А. А. Добровольский воспроизвел и в работе 1979 года. Книга вышла в свет уже после смерти М. А. Гурвича, последовавшей 1 января 1978 года. На сей раз в союзники, кроме К. Маркса, профессор рекрутировал С. А. Иванову7. Впрочем, работа 1979 года имеет и определенные отличия от работы 1965 года. Тон ее более корректен. Кроме того, в ней приведен ряд дел из судебной практики, которые, с точки зрения соавторов, должны были подтвердить отсутствие в советском праве преобразовательных исков. Однако вряд ли эти примеры могут что- либо подтвердить. В них идет речь соответственно о требованиях о расторжении брака, признании брака недействительным и о заключении самостоятельного договора найма жилого помещения. Проанализировав эти дела, А. А. Добровольский и С. А. Иванова подчеркивают, что во всех приведенных ими случаях суд «лишен полномочия творить право», а должен вынести решение, исходя из установленных им юридических фактов и нормы права. Да разве кто-то с этим спорит?
Довольно забавно, что А. А. Добровольский в пылу критического сражения, очевидно, сам того не замечая, в ряде случаев излагал соображения, весьма близкие к взглядам М. А. Гурвича. В частности, он писал:
«Утверждение М. А. Гурвича о том, что все очень многочисленные в его понимании преобразовательные правомочия могут быть осуществлены только по суду, совершенно не соответствует реальной действительности. Утверждение, что во всех так называемых преобразовательных исках решения судов имеют "конститутивное значение", является неправильным. То "конститутивное значение", о котором говорит М. А. Гурвич, характерно для решений суда по любым исковым делам. Как без решения суда истец не может получить долю в общем имуществе (при несогласии собственника), так и кредитор не может получить долг без решения суда, если нет согласия должника на добровольную уплату долга. В первом случае истец реализует с помощью суда свое право на выдел; во втором случае истец с помощью суда реализует свое право на получение долга. В том и другом случае решение суда является с юридическим фактом, с которым связана возможность принудительной реализации Т
правомочий истца. Но как выдел имущества, так и получение долга, как правило, осу- А
I
_
7 См.: Добровольский А. А., Иванова С. А. Основные проблемы исковой формы защиты пра- А
ва. М. : Изд-во МГУ, 1979. С. 70-86. ПАМЯТИ
9/2015
>
188 стр>ниц> п>мяти пзу.
ЕСТНИК
УНИВЕРСИТЕТА
имени О. Е. Кутафина (МПОА)
ществляются без судебного вмешательства. Решение суда нужно только на случай отказа обязанного лица добровольно выполнить свою обязанность.
Следовательно, решение суда может считаться юридическим фактом только в смысле основания для принудительной реализации имеющегося у истца правомочия, но никак не является юридическим фактом, с которым закон связывает возникновение, изменение или прекращение субъективного нрава»8.
Вряд ли с таким ограничением сферы действия судебного решения как юридического факта можно согласиться. В связи с этим напрашивается вопрос, на чем же все-таки основано действие судебного решения как юридического факта в сфере исполнительного производства? Вывод нам кажется очевидным. Конечно же, оно основано на содержании судебного решения.
Что же касается содержания любого, в том числе и конститутивного решения, то по этому поводу М. А. Гурвич писал следующее:
«По своей идее и существу всякое правосудие должно быть отысканием права, восстановлением и защитой правды. Только такое правосудие может представляться истинным и справедливым, которое ставит своей задачей охрану действительного, т.е. существующего вне и независимо от процесса, материального права»9. И далее: «Сущность нашего процесса, в соответствии с тем значением, которое имеет для жизни и развития нашего общества охрана каждого отдельного правоотношения, установление его действительного, объективного, внепроцессуального существования, состоит не в образовании, а в подтверждении существующих правоотношений. У нас нет никаких оснований считать, что процесс рождает право. Напротив, право объективно и реально (а не как гипотеза) существует вне и до всякого судебного процесса и, как правило, под действием правосознания граждан служит мирному регулированию общественных отношений. Вместе с тем право принудительно; этот существенный признак сообщен субъективному праву принудительной нормой объективного права, велением государственной власти, конкретизированным в каждом отдельном случае. Процесс служит лишь формой (путем) осуществления подтвержденного принудительного веления, выраженного в субъективном праве, но не средством образования последнего, в форме ли замены допроцессуального права правом, создаваемым в процессе ... Конечно, и в советском праве процесс был бы бесцелен без права, как и право, принудительно осуществляемое через суд, необходимо требует организации судебного процесса. Но процесс не образует гражданского права, а является только формой, в которой гражданское право принудительно для должника осуществляется.
Этому основному общему положению нисколько не противоречит существование преобразовательных правомочий суда, посредством которых суд в случаях, указанных в законе, восполняет содержание правоотношения или участвует в осуществлении правообразовательного правомочия истца, контролируя тем самым его закономерность» (выделено автором. — А. Б.)10.
А в своей последней по времени написания работе, увидевшей свет уже после смерти ученого, М. А. Гурвич следующим образом характеризовал природу преобразовательных исков и решений:
8 Добровольский А. А. Исковая форма защиты права. С. 181—182.
9 Гурвич М. А. Право на иск. С. 25.
10 Гурвич М. А. Право на иск. С. 37-38; С. 38, прим. 55.
"Т^ЕСТНИК
Я Я УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
гурВИЧ И днТИ-гурВИЧ
189
«Конститутивные решения по своему правовому действию являются юридическими фактами (выделено автором. — А.Б.) той отрасли материального права (гражданского, семейного, трудового и т. д.), которое суд применил в данном деле.
Как общее правило, они завершают юридический состав, первым звеном которого служит иск, возбуждающий процесс, а последним, решающим, судебное решение. Разумеется, качество звена в цепи фактического состава не лишает конститутивное решение значения юридического факта»11.
И с профессором М. А. Гурвичем трудно не согласиться. Ведь еще в ст. 6 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 года, в ст. 6 ГК РСФСР, а наши дни — в ст. 12 ГК РФ 2002 года четко и ясно зафиксировано, что одним из способов защиты гражданских прав является прекращение или изменение спорного правоотношения.
Думается, что разница в структуре судебных решений по разным видам исков заключается в следующем. При вынесении решений о признании задача суда сводится исключительно к установлению наличия или отсутствия субъективного права, субъективной обязанности или спорного правоотношения в целом. Более сложной является структура решения суда, полностью или частично удовлетворившего иск о присуждении. Установив наличие или отсутствие субъективного права и корреспондирующей ему субъективной обязанности, суд от имени государства требует от ответчика соответствующего, предусмотренного нормой права поведения. Неисполнение этого предписания чревато возможностью принудительного исполнения решения с использованием в случае необходимости силовых возможностей компетентных государственных органов.
Еще более сложной может быть структура преобразовательного решения. В ряде случаев оно может состоять как бы из трех ключевых моментов, а именно:
1. Прежде всего, суд констатирует наличие определенного юридического состава, т.е. совокупности юридических фактов и вытекающих из них субъективных прав и обязанностей.
2. Соответственно суд от имени государства, действуя в соответствии с конкретной правовой нормой и исходя из установленных им юридических фактов, восстанавливает, изменяет или прекращает спорное правоотношение.
3. И, наконец, в ряде случаев субъекты такого воссозданного, измененного или прекращенного судом правоотношения обязываются к соответствующему определенному законом должно-возможному поведению. В случае необходимости это решение, как и решение, удовлетворившее иск о присуждении, может быть исполнено принудительно12.
12
Гурвич М. А. Учение об иске. М. : ВЮЗИ, 1981. С. 21.
По мнению М. А. Гурвича, важной чертой конститутивного решения (и иска) и его признаком служит невозможность его принудительной реализации мерами исполнительного производства. Ученый полагал, что эта особенность предопределена тем, что вызванное конститутивным решением, вступившим в законную силу, измененное правоотношение представляет собой тот окончательный результат, которого добивался истец соответственно своему интересу. Данная точка зрения представляется нам не бесспорной. В качестве примера конститутивного решения, которое в случае необходимости может быть исполнено принудительно, можно назвать решение суда, которым работодатель обязывается заключить с работником _
трудовой договор, решение о восстановлении на работе; о расторжении договора аренды А
жилого помещения и выселении; о разделе общей собственности и некоторые др. ПАМЯТИ
"0
9/2015
>
11
190
стра1—1и1_[а i 1амяти
ЕСТНИК
УНИВЕРСИТЕТА
имени О. Е. Кутафина (МПОА)
«Буря» в стакане воды, связанная со спором ученых мужей, а несколько позднее и жен, по поводу преобразовательных исков, по-видимому, отчасти объясняется следующим. Во всех случаях суд, прежде чем вынести решение определенного содержания, должен констатировать наличие или отсутствие соответствующего юридического состава (совокупности юридических фактов, а также субъективных прав и обязанностей либо спорного правоотношения в целом). Из этого суд делает вывод о необходимости воссоздания, прекращения или изменения правоотношения. Так, констатировав, что дальнейшая совместная жизнь супругов и сохранение семьи невозможны и, действуя в соответствии с ч. 1 ст. 21 СК РФ, суд расторгает брак. С момента вступления судебного решения в законную силу юридический брак прекращает свое существование. В соответствующей ситуации суд может вынести решение о расторжении договора. Указанные решения в принудительном исполнении не нуждаются.
Напротив, преобразовательные решения о восстановлении на работе, выселении и некоторые другие могут быть исполнены в принудительном порядке. Наличие в одних преобразовательных решениях исключительно элемента подтверждения и возможность принудительного исполнения по другим способствует тому, что в литературе их порой соответственно относят к решениям по искам о признании или присуждении.
Данную точку зрения признать верной нельзя еще и в силу следующего весьма важного временного момента. В исках о признании ставится вопрос о том, что соответствующее правоотношение должно быть признано недействительным с момента его возникновения (например с момента заключения брака или договора). В преобразовательных же исках и решениях правовые последствия наступают лишь с момента вступления решения суда в законную силу.
В принципе вопрос о том, существуют ли преобразовательные иски, должен был давно остаться исключительно в истории науки гражданского процессуального права. Однако, несмотря на четкое решение данного вопроса в действующем законодательстве, некоторые процессуалисты упорно пытаются доказать, что преобразовательных исков не существует. Так, в одном из новейших учебников гражданского процесса по этому поводу сообщается следующее:
«В теории гражданского процессуального права имеет место суждение о существовании преобразовательных исков. Их суть сводят к тому, что они направлены на изменение или прекращение существующего с ответчиком правоотношения и указывается на то, что это может произойти в результате одностороннего волеизъявления истца.
Доводы, приводимые некоторыми авторами в поддержку существования так называемых преобразовательных исков, не представляются достаточно убедительными, поскольку, по существу, речь идет в приводимых авторами примерах либо об исках о признании, либо об исках о присуждении.
Все иски, которые именуются преобразовательными, могут быть отнесены либо к искам о признании (например, иски об установлении отцовства, о расторжении брака), либо к искам и присуждении (раздел совместно нажитого имущества супругов). Делением исков на два вида исчерпывается классификация по их процессуальной цели.
В настоящее время наука гражданского процессуальною права исходит из того, что нет никакой необходимости в выделении в качестве самостоятельного вида исков института так называемых преобразовательных исков, так как суду «несвойственна
"Т^ЕСТНИК
Я Я УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Гурвич и Анти-Гурвич
191
функция ликвидации своим решением прав или создания прав и обязанностей, которых у сторон до судебного процесса не было»13.
Думается, что вышеприведенные соображения, по крайней мере, в той редакции, в которой их посчитали возможным обнародовать автор главы «Иск» и ответственный редактор учебника, весьма уважаемый нами профессор М. К. Треушников, вряд ли можно признать корректными. Студентам-юристам в абсолютно безапелляционной форме и даже как бы от имени науки гражданского процессуального права сообщается, что в выделении в качестве самостоятельного вида исков института так называемых преобразовательных исков «нет никакой необходимости».
Мы полагаем, что от имени «всей Одессы», а точнее — всей науки гражданского процессуального права можно было бы вести речь только в том случае, если бы по данному вопросу в ней было полнейшее единодушие. В обсуждаемой же ситуации такого единодушия в науке просто-напросто нет. Другими словами, вопрос в науке до сих пор в известной степени является дискуссионным. Мы позволили себе употребить выражение «до известной степени» по весьма прозаической причине. Число «бойцов», а точнее — процессуалистов, отрицающих наличие в российском праве преобразовательных исков, в последние годы стремительно уменьшается и, пользуясь терминологией, принятой у математиков, стремится к нулю14. Правда, отдельные авторы, выделяя преобразовательные иски как один из видов исков, со ссылкой на А. Ф. Клейнмана и А. А. Добровольского считают необходимым оговориться, что данный взгляд разделяется не всеми учеными15.
Несколько особую позицию занимает в данном отношении Т. В. Сахнова16. Она правильно обращает внимание на то, что конструкция преобразовательных исков сформировалась под влиянием немецкой доктрины и законодательства, которую относительно подробно излагает. После этого несколько неожиданно объявляется, что в русской дореволюционной доктрине к преобразовательным искам относились «несколько настороженно» даже их сторонники. В обоснование этой «настороженности» дается ссылка на Е. В. Васьковского. Последний совершенно справедливо указывал, что преобразовательные иски могут допускаться только в тех случаях, когда это специально разрешено законом. Е. В. Васьковский также давал классификацию таких исков по их содержанию. Ученый полагал, что преобразовательные иски распадаются
13 Гражданский процесс : учебник для вузов / под ред. М. К. Треушникова. М. : Статут, 2014. С. 334.
14 Из последних по времени издания работ, авторы которых признают наличие преобразовательных исков, см., например: Мясникова Н. К. Виды исков в гражданском судопроизводстве. Саратов : Изд-во Саратовской государственной академии права, 2002. С. 49-57 ; Осоки-на Г. Л. Гражданский процесс. Общая часть. М. : Норма, 2008. С. 532 ; Афанасьев С. Ф, Зайцев А. И. Гражданское процессуальное право : учебник для бакалавров. М.: Юрайт, 2013. С. 253—254 ; Фурсов Д. А., Харламова И. В. Теория правосудия. Т. 2. М. : Статут, 2008. С. 215 (автор главы — Д. А. Фурсов) ; Сахнова Т. В. Курс гражданского процесса. М. : Статут, 2014. С. 351 —356 ; Миронов В. И. Гражданский процесс : учебник. М. : Эксмо, 2011. С. 211. Особое внимание в данном отношении мы бы обратили на то, что сформулированную в свое время точку зрения М. А. Гурвича разделяют профессора Д. А. Фурсов и В. И. Миронов, которые являются не только известными учеными, но и федеральными судьями в р отставке с большим опытом судебной работы. А
15 См.: Свирин Ю. А. Гражданский процесс : учебник для бакалавров. М. : Юрлитинформ, И
2014. С. 224. ц
>
16 См.: Сахнова Т. В. Курс гражданского процесса. 2-е изд. М. : Статут, 2014. С. 351—362. ПАМЯТИ 9/2015
>
192
стра—ица памяти
"Т^ЕСТНИК
Я Я УНИВЕРСИТЕТА
™ ^^ имениО.Е.Кутафина (МПОА)
на три категории: правосозидающие, правоизменяющие и правопрекращающие (выделено автором. — А.Б.)17. Думается, что вряд ли здесь можно вести речь о какой-то «настороженности» классика российской процессуальной науки. Он просто уточнял сферу применения преобразовательных исков.
В заключение изложения ситуации, связанной с преобразовательными исками и решениями, еще раз процитируем М. А. Гурвича:
«... Конститутивные решения (и иски), по крайней мере, в части преобразовательных решений и исков, прошли, многовековую историю.
В теории большинства стран их существование и выделение не вызывало серьезных споров. Нельзя этого сказать про советскую теорию. Хотя многолетние возражения против признания этой теории значительно ослабли в аргументации и поредели количественно, все же еще не изжиты последние отголоски некогда упорного сопротивления. Как нам представляется, причиной его послужило неправильное представление о сущности судебного правотворчества, которое неосновательно приписывалось преобразовательным решениям.
В настоящее время со всем основанием можно сказать, что данный вид судебных решений и исков широко признается в науке гражданского процесса и практическом судопроизводстве»18.
Чтобы актуализировать эту цитату, достаточно прилагательное «советскую» заменить на «российскую». А все остальное остается абсолютно верным. И «ряды бойцов» с «вредной теорией» преобразовательных исков и решений поредели. И законодатель давным-давно решил эту некогда до известной степени спорную проблему. Так может быть не стоит до бесконечности продолжать столь малопродуктивную и, как нам кажется, не вполне научную дискуссию?
А вот страсти по проблеме содержания иска до сих пор бушуют на страницах процессуальной литературы, и эта проблема, ввиду ее большой практической значимости, по-прежнему актуальна. Сколько у иска существует элементов или составных частей — два или три? И следует ли выделять содержание в качестве его элемента, как полагал М. А. Гурвич и его предшественники немецкие процессуалисты, и классик российской дореволюционной процессуальной науки профессор Е. В. Васьковский? Причем сторонники двухчленной классификации элементов иска под его предметом понимают конкретное материально-правовое требование истца к ответчику, возникающее из спорного правоотношения, и по поводу которого суд должен вынести решение. Другими словами, в такой конструкции предмет и содержание иска как бы объединяются в единый конгломерат
Нам думается, что следует выделять не два, а три элемента иска. Ведь из одного правоотношения порой могут вытекать несколько или даже множество различных требований в зависимости от того, какой вид судебной защиты необходим истцу в конкретной ситуации. Если исходить из того, что содержанием иска является требование истца, то мы должны прийти к выводу, что изменение характера требования — суть изменение предмета иска. Следовательно, в соответствующих случаях в суд можно обращаться вновь, поскольку соответствующее требование, например о взыскании денежной суммы, расторжении договора и т.д. ранее в рамках спорного правоотноше-
17 См.: Васьковский Е. В. Курс гражданского процесса. М., 1913. С. 610 ; Его же. Учебник гражданского процесса. М., 1917, С. 160.
18 Гурвич М. А. Учение об иске. С. 23.
в
ЕСТНИК Г Г л Оо
УНИВЕРСИТЕТА ГурВиЧ и анти-Гурвич 193
УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е. Кугафина (МГЮА)
ния предметом судебного разбирательства не было, а, следовательно, предмет иска якобы является новым. Но не будет ли этот вывод ложным и есть ли смысл в рассмотрении «нового» иска при условии, что все юридические факты, имеющие значение по делу, уже были выявлены, а круг субъективных прав и обязанностей сторон подтвержден судом?
Противники выделения содержания иска ссылаются на то, что ГПК такого термина не употребляет. Это верно. Однако во многих нормах Кодекса идет речь о «требовании». А требование истца или необходимый ему в конкретном случае вид судебной защиты и есть содержание иска. Причем в ряде норм ГПК «требование» как третий элемент иска, по сути являющийся эквивалентом термина «содержание иска», упоминается наряду с предметом иска. Так, ч. 3 ст. 23 Кодекса, в частности, регулирует вопрос об изменении подсудности при объединении нескольких связанных между собой требований. А в соответствии с ч. 1 ст. 39 ГПК истец вправе изменить основание или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований. О возможности изменения основания или предмета иска, увеличении размера исковых требований, а не об увеличении, скажем, «размера предмета иска» сказано и в ч. 2 той же статьи.
Значительный интерес в отношении обсуждаемой проблемы имеют и положения ст. 42 и 43 Кодекса, в которых идет речь о третьих лицах, заявляющих и не заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора. И в данном случае терминами «требование» и «предмет спора» обозначаются разные правовые явления. Особенно ценными в плане обсуждаемой проблемы являются нормы, сформулированные в ч. 1 и 2 ст. 42 ГПК. Из них со всей очевидностью вытекает, что из одного и того же предмета спора или, говоря по-иному, предмета иска, могут быть заявлены разные требования, т.е. разное содержание иска.
Много лет тому назад, еще при жизни Марка Аркадьевича, автору этих строк довелось присутствовать на проходившей в ВЮЗИ научной конференции. Один из ее участников — член Верховного Суда РСФСР — в обоснование необходимости выделения содержания иска сказал следующее.
Представим себе, что судья по почте получил исковое заявление. В нем идет речь о том, что права истца, собственника жилого помещения, нарушают проживающие в нем по договору аренды лица. Последние не уплачивают квартирной платы, разрушают жилое помещение и нарушают правила общежития. А в конце искового заявления содержится адресованная суду просьба: «Прошу принять необходимые в данном случае меры».
Материала для конструирования предмета и основания иска в данном случае более чем достаточно. Исходя из указаний материального закона, несложно определить характер спорного правоотношения и субъективные права и обязанности сторон. Но спрашивается, может ли суд рассмотреть возникший спор, если истец не сформулировал интересующий его в данном случае вид судебной защиты или, говоря по-другому, содержание иска? Что интересует его в данном случае — взыскание арендной платы, компенсация вреда, причиненного его имуществу, предупреждение ответчиков о ^ недопустимости неправомерного поведения или расторжение договора и выселение Т ответчиков? Думается, что это невозможно. А
В феврале 1966 года юридическая общественность отмечала 70-летие ученого. В ВЮЗИ прошло торжественное заседание. М. А. Гурвича приветствовали пред- А ставители судебных органов, научных и юридических учебных заведений, выступа-
А К
ПАМЯТИ Ъ
194
стра—ица памяти
"Т^ЕСТНИК
Ш Я УНИВЕРСИТЕТА
™ ^^ имениО.Е.Кутафина (МПОА)
ли коллеги и друзья профессора. А процессуалисты института огласили шутливый «Протокол торжественного заседания кафедры гражданского процесса ВЮЗИ», сочиненный одним из аспирантов Марка Аркадьевича. На заседании «присутствовал» ряд весьма примечательных персонажей, в уста которых, в частности, были вложены следующие слова:
Мария Александровна Гурвич:
«А помнишь, милый, как весною Гулять ходили мы с тобою И пел нам в роще соловей? Все помнит сердце — ей же ей!»
Доцент кафедры гражданского процесса Мария Сумбатовна Шакарян:
«Вот письмо от студента-заочника. По причине неразборчивого почерка Прочитаем его лишь частично, Передав затем юбиляру лично.»
Текст письма:
«Профессор Гурвич, Вы — большой ученый! Процесс гражданский Вы знаете вполне. А я — простой студент недоученный С учебником сижу наедине. Ношу я Ваш учебник за собою. И на работе, и дома он со мной. И часто сплю, зажав его в объятьях, Что вызывает у жены проклятья. Прошу Вас разъяснить моей жене, К несчастью, несознательной вполне, Что без процесса жить нам невозможно, И знанье без него всяк будет ложно!»
Представитель Московского городского управления народного образования:
«Товарищ Гурвич! Я — из школы. Процесс мы изучать готовы, Но дайте нам учебник Вы.
Ведь нужно книгой обеспечить всех первоклассников Москвы!»
Неизвестный в черной полумаске:
«Марк Аркадьич — разве он юрист? Изобрел какой-то странный иск. Иск преобразующим назвал. Не дождется он моих похвал! Сей не нужен иск ни вам, ни мне — Лишь просторней станет в голове.» (Исчезает)
"Т^ЕСТНИК
Я Я УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Гурвич и Анти-Гурвич
195
Неизвестный с бутылкой:
«Сгинул приведенье. Вот зеленый змей! Гложет нетерпенье — Выпьем же скорей!
Марк Аркадьич, душка, рад сердечно я.
Где большая кружка?
Выпьем же, друзья!
Пить мы будем в меру
Горе тем, кто слаб.
Может суд, к примеру
Отобрать часть прав —
Получать зарплату, водку покупать.
Вы еще сидите, а я лягу спать.»
(Удаляется)
Профессор Карл Сергеевич Юдельсон:
«Ах, Марк Аркадьич, в наши лета Прожить так трудно без банкета. Ваш юбилей, мой юбилей ... Дожить до ста бы поскорей!»
Разумеется, этому доброму, хотя и шутливому пожеланию осуществиться было не суждено. Марк Аркадьевич Гурвич скончался 1 января 1978 года на 82-м году жизни. Ученый прожил большую, очень напряженную, интересную и плодотворную жизнь.
При жизни профессор М. А. Гурвич безоговорочно занимал первое место в плеяде не лишенных таланта советских и российских процессуалистов. Да и сейчас редко какая работа по гражданскому процессу обходится без ссылок на труды ученого. Его труды и идеи еще долго будут занимать достойное место в науке российского гражданского процессуального права.
Александр Тимофеевич БОННЕР,
доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского и административного судопроизводства Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
