CC BY
1DOI: 10.48647ДFES.202L93.6L025
М.А. Козырева
ГУМАНИТАРНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО КИТАЯ И РОССИИ СО СТРАНАМИ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ: СРАВНЕНИЕ ЭФФЕКТИВНОСТИ
Аннотация. В статье рассматривается понятие «гуманитарного сотрудничества», взгляд на него со стороны российских и китайских экспертов, отмечается схожесть подходов, что даёт основание для сравнения. Проводится оценка конкретных мероприятий Китая и России в сфере гуманитарного сотрудничества со странами Центральной Азии в таких областях, как образование, культура, продвижение своего позитивного имиджа и распространение языка, отмечаются как сильные, так и слабые стороны действий китайских и российских ведомств, отвечающих за развитие гуманитарных связей.
Китай придает огромное значение инициативам в области образования и продвижения китайского языка по всему миру, и Центральная Азия здесь не исключение. В 2019 г. на обучение в Китай прибыло около 493 тыс. иностранных студентов, из которых более 59 % — из Азии, а Казахстан вошел в первую десятку «доноров» иностранных студентов для Китая, направив более 11 тыс. своих граждан на учебу на разных образовательных ступенях.
Для России Центральная Азия представляет непосредственный интерес как в сфере политики и безопасности, так и в экономике.
Но важно также и поддерживать положительный имидж, привлекать интерес молодежи к России, продвигать культуру и язык в данном регионе не только для того, чтобы подкрепить действия «высокой» политики, но и для того, чтобы поддерживать связи с соотечественниками, которые продолжают проживать на территории стран Центральной Азии.
В заключение даны рекомендации по усилению российских позиций в этой сфере в отношениях со странами Центральной Азии. У России в регионе есть важнейшее преимущество — русскоговорящее население и диаспора. Важнейшая задача — дать понять этим группам твердое намерение России поддерживать их инициативы и организации, а также как можно скорее выработать единую концепцию продвижения культуры и языка и распространять ее как единый узнаваемый «бренд».
Ключевые слова: гуманитарное сотрудничество, Россия, Китай, Центральная Азия, образование, культура.
Автор: Козырева Мария Андреевна, выпускница магистратуры МГИМО МИД России по направлению «Зарубежное регионоведе-ние». E-mail: marykozyreva@gmail.com
Kozyreva M.A.
China and Russia's humanitarian cooperation with Central Asian countries: comparison of the effectiveness
Abstract. The article examines the concept of "humanitarian cooperation", the view of Russian and Chinese experts on it, and notes the similarity of approaches, which gives grounds for comparison. The author assesses specific activities of China and Russia in the field of humanitarian cooperation with the Central Asian countries in such areas as education, culture, promotion of Russian and Chinese positive image and language dissemination, analyses both strengths and weaknesses of China's and Russia's actions implemented by agencies responsible for the development of humanitarian ties.
China pays great attention to educational initiatives and the promotion of the Chinese language around the world, and Central Asia is no exception. In 2019, about 493 thousand foreign students arrived to study in China, of which more than 59 % are from Asia, and Kazakhstan entered the top-10 "donors" of foreign students for China, sending more than 11 thousand of its citizens to study at different educational levels.
For Russia, Central Asia is of direct interest both in the field of politics and security and in the economy. But it is also important to maintain a positive image, to attract the interest of young people to Russia, to promote culture and language in this region, not only in order to support the actions of "high" politics, but also in order to maintain ties with compatriots who continue to live in the territory countries of Central Asia.
In conclusion, there are some recommendations to strengthen Russia's position regarding humanitarian relations with Central Asian states. Russia has the most important advantage in the region — the Russian-speaking population and the diaspora. The most important task is to make these groups understand the intention of Russia to support their initiatives and organizations, as well as to introduce as soon as possible an integrated concept of promoting culture and language and spread it as a universal recognizable "brand".
Keywords: humanitarian cooperation, Russia, China, Central Asia, education, culture.
Author: Maria A. KOZYREVA, Master of Regional Studies (MGI-MO), (e-mail: marykozyreva@gmail.com).
Понятие гуманитарного сотрудничества
Гуманитарное сотрудничество представляется важнейшей темой как для исследователей, так и для практиков в области международных отношений в контексте изменяющейся структуры мировой политики. Однако в разных академических сообществах под «гуманитарным сотрудничеством» подразумеваются различные явления. В России понятие «гуманитарное сотрудничество» трактуется как сотрудничество в таких областях, как развитие культурных связей, укрепление межцивилизационного диалога и взаимодействие с представителями гражданского общества, а также отношения с соотечественниками за рубежом. Выстраиванием гуманитарного сотрудничества занимаются многие министерства и ведомства, напрямую или косвенно в этот процесс включены и неправительственные организации (НПО), однако основная ответственность за развитие таких связей с другими государствами лежит на МИД России и Федеральном агентстве по делам Содружества Независимых Государств, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству. В настоящее время Рос-
сотрудничество имеет представительства в 80 странах мира, где с местным населением и соотечественниками ведется работа как в культурных центрах, так и отдельными представителями ведомства в составе посольств.
В китайских научных кругах ведется активная дискуссия как именно обозначить весь комплекс проблем, связанных с гуманитарным сотрудничеством, использовать ли термин «гуманитарная дипломатия» (Аз^Ь^С) или «культурная дипломатия» [Чжао, 2011]. Но в рамках данной работы оба вышеуказанных понятия будут объединены под термином «гуманитарный обмен» который на современном этапе используется в официальных документах и широко охватывает отношения в гуманитарной сфере. В понимании китайского руководства «гуманитарное сотрудничество» — это инструмент, который должен эффективно использоваться КПК и официальными лицами КНР для укрепления позитивного имиджа у жителей государств, с которыми взаимодействует Китай. Гуманитарное сотрудничество должно повышать открытость Китая в двусторонних и многосторонних отношениях. В КНР так же, как и в России, довольно широко трактуют сферы, которые охватывает гуманитарное сотрудничество: туда входят и культурный обмен, и здравоохранение, проведение разного рода мероприятий, взаимодействие СМИ, туризм.
Отношения Китая и стран Центральной Азии в гуманитарной сфере
Для внешней политики КНР «гуманитарное сотрудничество» (А^^СЙ) является частью больших внешнеполитических концепций и инициатив. В частности, «Пояс — Путь» непосредственно включает в себя и развитие таких отношений со странами — участницами реализуемых проектов. Страны Центральной Азии (ЦА) — государства, через которые непосредственно пролегает один из важнейших маршрутов «Пояса — Пути» — Экономический Пояс Шелкового Пути (ЭПШП). Следовательно, помимо экономических и политических эффектов ЭПШП, необходимо изучить и ту степень влияния, которое Китай намерен «получить» благодаря развитию гу-
манитарных связей. К тому же на официальном уровне руководители КНР последовательно заявляют о необходимости развития обменов во всех сферах.
Общественная дипломатия — важнейший компонент «мягкой силы» государства. Китайское руководство это прекрасно осознает, поэтому ежегодно тратит на развитие и продвижение своего позитивного имиджа за рубежом около 10 млрд долл. [Falk, 2016, p.657]. В 2007 г. было учреждено Китайское общество дружбы со странами ЦА, которое сейчас укрепляет взаимодействие с народами государств ЦА. В рамках организации проводятся форумы, где рассматриваются в том числе и вопросы межрегионального сотрудничества. Однако Китай реализует общественную дипломатию все еще в формате «государство — государство»: на вышеупомянутых форумах в основном присутствуют дипломаты стран ЦА, официальные лица внешнеполитических ведомств КНР и представители КПК.
Возможно, для стран ЦА, где само по себе гражданское общество еще не столь развито, такая модель подходит, но отмечается тенденция к тому, что все же взаимодействие с общественными организациями не должно игнорироваться даже в этих странах, ярким примером чему может служить политическая ситуация в Кыргызстане в октябре 2020 г., которая во многом сложилась из-за активного участия западных НПО.
На современном этапе Китай все же больше делает акцент именно на культуре и образовании, а не на развитии связей с отдельными группами интересов и создании или спонсировании медиа-платформ, как, например, поступают США [Zhao, 2015, p. 3]. Хотя определенная работа с информационными агентствами по вопросам освещения таких важнейших для Китая проектов, как «Пояс — Путь» все же ведется, обычно в виде форумов СМИ. Но даже китайские эксперты отмечают недостаточные усилия в сфере Интернет-воздействия на жителей зарубежных стран [Ван, 2017]. Недостаток взаимодействия с местными НПО сказывается на том, что повышается активность антикитайских групп, которые отрицательно воздействуют на продвижение китайских интересов.
Китай придает огромное значение инициативам в области образования и продвижения китайского языка по всему миру, и Центральная Азия здесь не исключение. В 2019 г. на обучение в Китай
прибыло около 493 тыс. иностранных студентов, из которых более 59 % — из Азии, а Казахстан вошел в первую десятку «доноров» иностранных студентов для Китая, направив более 11 тыс. своих граждан на учебу на разных образовательных ступенях [Данные об образовании...]. Если брать в расчёт государственные стипендии для иностранцев, то с 2010 по 2018 г. одна треть стипендий была выдана студентам из Казахстана и Кыргызстана [Silk Road Diplomacy]. Широкое распространение китайского языка и культуры призваны осуществлять Институты Конфуция (ИК), расположенные во многих странах. Начиная с 2005 г. в ЦА планомерно открывались все новые центры изучения китайского языка, а к настоящему времени в Казахстане уже насчитывается 5 ИК, в Кыргызстане — 4, в Узбекистане — 2, в Таджикистане — 2 [Об Институтах...]. В Казахстане в ИК обучаются 14 тыс. студентов, в ИК в Узбекистане количество студентов увеличивается на 1500 ежегодно [Умаров]. Интерес вызывает и то, каким образом продвигается «бренд» главного инструмента продвижения китайской культуры в мире: активный маркетинг, яркая картинка, нацеленная на популярность ИК, различные конкурсы для школьников и студентов. Отдельно КНР занимается подготовкой преподавателей некитайцев для своих институтов: она подразумевает не только повышение языковых компетенций, но и «внедрение» конкретных политических установок [Чжан, Го, 2014, с. 73—74].
В сфере гуманитарного сотрудничества крайне важен положительный имидж государства среди местного населения, но в последнее время общественное мнение по отношению к Китаю у жителей центральноазиатских государств стало смещаться в негативную сторону. Несмотря на экономическое вовлечение стран в китайскую орбиту, растет недовольство «китайской экспансией» (интересно, что весной 2020 г. на пространстве китайского сегмента Сети , на сайте Sohu (ЯМ) вышла статья, которая ставила под сомнение суверенитет Казахстана, в связи с чем послу КНР в Казахстане был выражен протест, аналогичная по содержанию статья появлялась и про Кыргызстан) [Алтынбаев К.], а также отношением к выходцам из этих стран на территории самого Китая (в связи с многочисленными случаями помещения этнических казахов в «центры переквалификации уйгуров»).
Отношения России и стран Центральной Азии в гуманитарной сфере
Для России Центральная Азия представляет непосредственный интерес как в сфере политики и безопасности, так и в экономике. Но важно также и поддерживать положительный имидж, привлекать интерес молодежи к России, продвигать культуру и язык в данном регионе не только для того, чтобы подкрепить действия «высокой» политики, но и для того, чтобы поддерживать связи с соотечественниками, которые и после распада СССР продолжают проживать на территории стран Центральной Азии.
На территории центральноазиатских государств постоянно открываются школы русского языка, филиалы российских вузов, а граждане этих стран получают возможность обучаться в учебных заведениях на всей территории РФ (около 160 тыс. человек ежегодно) [Шестаков Е.]. Однако, в отличие от КНР, у России нет единого «бренда» организации, занимающейся распространением русского языка, она все еще на стадии формирования. Позитивным моментом можно назвать то, что в элите и научных кругах все ещё сохраняется большое количество говорящих на русском исследователей и практиков, которые по-прежнему заинтересованы в научно-практических конференциях, осуществляющихся на российских площадках или с участием российских представителей. Однако в национальных стратегиях в сфере образования и науки центральноазиатские государства «лавируют» между разными влиятельными игроками, что свидетельствует о постепенной утрате Россией ее первостепенной роли в вопросах гуманитарного сотрудничества с этими государствами [Вербицкая, с. 88—89]. Вместе с тем, важно отметить возможности российских СМИ в регионе ввиду сохраняющегося населения, говорящего на русском языке (хотя и отмечается некоторая деруси-фикация), но и здесь постепенно утрачиваются российские позиции. Представляется, что такой мощнейший ресурс, как наличие многочисленной диаспоры русских в ЦА используется не в полной мере: многие русские испытывают желание покинуть эти государства в связи не только с экономической ситуацией, но и ввиду ощущения уязвимости.
Россия и Китай стараются развивать гуманитарные связи со странами ЦА, так как эти пять государств представляют политико-экономический интерес как для РФ, так и для КНР. У России в регионе есть важнейшее преимущество — русскоговорящее население и диаспора. Важнейшая задача — дать понять этим группам твердое намерение России поддерживать их инициативы и организации, а также как можно скорее выработать единую концепцию продвижения культуры и языка и распространять ее как единый узнаваемый «бренд».
Библиографический список
Алтынбаев К. Растущие территориальные претензии Китая в Центральной Азии вызвали беспокойство в регионе. URL: https://central.asia-news.com/ru/ articles/cnmi_ca/features/2020/11/06/feature-01 (дата обращения: 10.12.2020).
Ван Лань Чжунго ванло мэйти дуй чуаньбо дэ сяньчжуан юй дуйцэ фэньси [Анализ текущей ситуации и меры воздействия китайских интернет-СМИ на иностранные государства] // Цайсебянь, 2017(1) (на кит).
Вербицкая Т. Международные соглашения и национальные правовые акты государств Центральной Азии: ожидание и реальность сотрудничества с Россией в гуманитарной сфере // Постсоветские исследования. 2020. № 1. С. 82—90.
Данные об образовании КНР: опубликованы данные о количестве иностранных студентов, обучающихся в КНР. URL: http://www.jxdx.org.cn/gnjy/141 76.html (дата обращения: 10.12.2020). (На кит).
Об Институтах Конфуция. URL: http://www.hanban.org/confUciousinstitutes/ node_10961.htm (дата обращения: 10.12.2020).
Сайт Россотрудничества. URL: https://rs.gov.ru/%C2%A0/about (дата обращения: 10.12.2020).
Умаров Т. На пути к Pax Sinica: что несет Центральной Азии экспансия Китая. URL: https://carnegie.ru/commentary/81265 (дата обращения: 08.12.2020).
Чжан Цюаньшэн, Го Вэйдун. Чжунго юй чжунъя дэ жэньвэнь цзяолю хэцзо — и Кунцзы сюэюань вэй ле [Гуманитарные обмены КНР и стран Центральной Азии на примере Институтов Конфуция] // Синьцзян шифань дасюэ сюэбао, 2014(04). С. 70—77. (На кит).
Чжао Кэцзин. Жэньвэнь вайцзяо: цюаньцюхуа шидай дэ синь вайцзяо син-тай [Гуманитарная дипломатия: новая форма дипломатии в эпоху глобализации] // Вайцзяо пинлунь. 2011. № 75. (На кит).
Шестаков Е. Деньги решают не все / Российская газета — Федеральный выпуск № 37(8091).
Falk H. How China Understands Public Diplomacy: The Importance of National Image for National Interests, International Studies Review, Volume 18, Issue 4, December 2016. Р. 657.
Silk Road Diplomacy Deconstructing Beijing's toolkit to influence South and Central Asia URL: https://www.aiddata.org/china-public-diplomacy/south-central-asia (дата обращения: 10.12.2020).
Zhao, Kejin. (2015). The Motivation Behind China's Public Diplomacy. The Chinese Journal of International Politics. p. 3.
References
Altynbaev K. Rastushchie territorial'nye pretenzii Kitaya v Central'nojAzii vyzvali bespokojstvo v regione [China's growing territorial claims towards Central Asia caused grave concern in the region]. URL: https://central.asia-news.com/ru/articles/cnmi_ca/ features/2020/11/06/feature-01 (accessed 10 December, 2020).
Dannye ob obrazovanii KNR: opublikovany dannye o kolichestve inostrannyh studentov, obuchayushchihsya v KNR [PRC Education data: data on the number of foreign students studying in China were released]. URL: http://www.jxdx.org.cn/gnjy/ 14176.html (accessed: 10 December, 2020).
Falk H. (2016). How China Understands Public Diplomacy: The Importance of National Image for National Interests, International Studies Review, Volume 18, Issue 4, December 2016, p.657.
Ob Institutah Konfuciya [About Confucian Institutes] URL: http://www.hanban. org/confuciousinstitutes/node_10961.htm (accessed: 10.12.2020).
Silk Road Diplomacy Deconstructing Beijing's toolkit to influence South and Central Asia URL: https://www.aiddata.org/china-public-diplomacy/south-central-asia (accessed: 10 December, 2020).
Shestakov E. Den'gi reshayut ne vse [Money doesn't solve everything] Rossijskaya gazeta — Federal'nyj vypusk № 37(8091).
Umarov T. Na puti k Pax Sinica: chto neset Central'nojAzii ekspansiya Kitaya [On the way to Pax Sinica: What China's expansion brings to Central Asia]. URL: https:// carnegie.ru/commentary/81265 (accessed: 10 December, 2020).
Verbickaya T. (2020). Mezhdunarodnye soglasheniya i nacional'nye pravovye akty gosudarstv Central'noj Azii: ozhidanie i real'nost' sotrudnichestva s Rossiej v gumanitarnojsfere [International agreements and national legal acts of the Central
Asian states: the expectation and reality of cooperation with Russia in the humanitarian sphere], Postsovetskie issledovaniya, № 1. S.82—90.
Wang Lang Zhongguo wangluo meiti dui wai chuanbo de xianzhuang yu duice fenxi [The analysis of current situation and actions of the Chinese media in other countries], Caixiebian, 2017(1). (In Chinese).
Zhang Quanshen, Guo Weidong. (2014). Zhongguo yu zhongya de renwen jiaoliu hezuo — yi Kongzi xueyuan wei lie [People exchanges between China and the states of Central Asia : the Confucius Institute case], Xinjiang shifan daxue xuebao, 2014(04), s. 70—77. (In Chinese).
Zhao Kejin. (2011). Renwen waijiao: quanqiuhua shidai de xin waijiao xingtai [Humanitarian diplomacy: a new form of diplomacy in the era of globalization], Waijiao pinglun, № 75. (In Chinese).
Zhao, Kejin. (2015). The Motivation Behind China's Public Diplomacy. The Chinese Journal of International Politics. P. 3.
