CC BY
357
■"'Там же.
5" В 1923 году в Нью-Йорке был основан Музей Николая Рериха, содержащий богатейшую коллекцию картин художника (ок. 1000 полотен). Постепенно расширяясь и превращаясь в активно действующий культурный центр, почетными советниками которого были передовые деятели науки и культуры (в т.ч.: Альберт Эйнштейн, Роберт Милликен, Рабиндранат Тагор), музей переехал в 29-этажный небоскреб. Совет Директоров принял декларацию о передаче Музея в дар народу США, но Рерихи были преданы ближайшими сотрудниками. На основании подложных документов суд признал полотна Н. К. Рериха, хранящиеся в Музее, собственностью предателя — Л. Хорша. Считают, что общественное мнение смогло бы предотвратить величайшую несправедливость. Но Америка молчала... В те дни Е И. Рерих с горечью пишет: «Неужели лишь двадцать голосов подымутся в протесте и среди них будут голоса ближайших сотрудников? Неужели голоса выдающихся общественных и художественных деятелей и критиков Америки, утверждавших, что искусство Рериха имело огромное влияние на американское искусство, останутся голосами, вопиющими в пустыне? И все, кто приходили и восхищались картинами, пребудут спокойными
свидетелями еще одного позорнейшего вандализма в истории человечества? Неужели эта позорная страница в истории Искусства будет допущена в Америке? <,..> Если мы перечтем правдивую историю культуры и мысли человечества, то увидим, что каждое преступление, совершенное против просвещения, против внесения Света, приносило человечеству неисчислимые бедствия, и прежде всего той стране и тому народу, которые их допустили <...> Не лишено справедливости речение, что за некоторое злодеяние одного человека страдает целый народ <... > Умолчавшие и отказавшие в помощи, хотя бы малейшей, не будут ли такими соучастниками? Помните, как было уже Сказано, что там, где допущено оскорбление и умаление носителя Света, там спросят со всей страны <...> Весь процесс Музея есть пробный камень для Америки/» (Цит, по.: Книжник Т.О. «Американская трагедия» — уроки, выводы, предостережения // Культура и время. 2004. № 2. С. 191 - 192).
ОСИПОВ Вадим Евгеньевич, ассистент кафедры «Конструирование и производство радиоаппаратуры».
УДК 65.012.224(075)
Т. В. СИГАНОВА
Омский государственный технический университет
ГУЛАГ В ГОДЫ
ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
В годы Великой Отечественной войны вся страна воевала, трудилась, жила во имя Победы. Подвигу солдат и тружеников тыла посвящены многие научные и художественные произведения. Труд же узников ГУЛДГа в годы войны до сих пор широко не освещался. Тем не менее вклад «врагов народа», а их в лагерях в годы войны было почти половина, и людей оступившихся, значителен, и его нельзя не заметить или проигнорировать.
Мой свекор, Н. Н. Сиганов, «трудмобилизованный» ГУЛАГом немец, строивший Челябинский металлургический комбинат, обижался, когда в День Победы, поздравляли фронтовиков и тружеников тыла, а о них забывали. В обществе тех лет не было принято говорить и писать об узниках, а тем более воздавать должное их труду и мужеству. В преддверии праздника Победы необходимо восстановить историческую справедливость.
Великая Отечественная война внесла существенные коррективы в налаженную за долгие годы работу лагерной системы СССР. Под угрозой оккупации оказались исправительно-трудовые учреждения западной части страны. Допустить подобное правительство не могло из соображений государственной безопасности, боясь перехода на сторону противника «врагов народа», рецидивистов-уголовников и социально опасных элементов. Перебазирование лагерей обусловливалось не только угрозой их оккупации, но еще и тем, что эвакуированные в глубокий тыл заводы и фабрики требовали рабочей силы.
В годы войны «эвакуации подверглись 27 исправительно-трудовых лагерей и 210 колоний, с общим количеством заключенных — 750 000 человек». 1
Согласно приказу НКВД и НКГБ СССР № 00931 / 00272 «Об обеспечении бесперебойной работы органов НКВД и НКГБ в условиях военного времени» от
16 июля 1941 г. были передислоцированы НКВД, НКГБ, их структурные подразделения, в том числе ГУЛАГ, в отдаленные от театра военных действий города: Чкалов, Уфу, Томск, Новосибирск, Киров, Ульяновск, Куйбышев, Саратов, Свердловск, Пензу и Ульяновск.2
«К началу войны общее число заключенных, содержащихся в исправительно-трудовых учреждениях страны, составляло 2 300 000 человек».3
Всеобщая мобилизация, развернутая в начале войны, коснулась и заключенных. Летом и осенью 1941 года Президиум Верховного Совета СССР издает Указы о досрочном освобождении некоторых категорий заключенных, осужденных за прогулы, бытовые и незначительные преступления, с передачей лиц призывных возрастов в Красную Армию. По этим Указам было освобождено 420 000 человек. Всего же за три года Отечественной войны было передано на укомплектование Красной Армии 975 000 чел.4 Они,
как правило, попадали в штрафные батальоны или роты, где могли смыть «свои преступления кровью».
Освобождение не коснулось только политических заключенных. С 22 июня 1941 года, в связи с началом войны, было прекращено освобождение заключенных этой категории. Этот запрет будет действовать до 1945 года.
В результате «лагерной мобилизации» к 1 июля 1944 года число заключенных снизилось до 1 200 ООО человек. Снижение численности заключенных объяснялось отнюдь не смягчением карательной политики государства, а задачами военного времени: армии требовались солдаты.
За три года войны из лагерей и колоний убыло 2 900 ООО человек и вновь пополнило лагеря — 1 800 000 человек. 5 На смену ушедшим на фронт, пришло новое пополнение.
С оттоком мужского населения ГУЛАГа одновременно наблюдается увеличение женского контингента. Если в 1941 г. заключенных мужчин в лагерях и колониях было 93 %, то к августу 1944 г. в исправительно-трудовых учреждениях СССР их было только 74%, а женщин — 26%. Нехватку рабочих рук восполняли матери, сестры и дочери тех, кого «выпустили» воевать.
За годы войны произошли изменения и в составе заключенных по составу преступлений: число осужденных за контрреволюционные и особо опасные преступления возросло с 27% в 1941 г. до 43% в 1944 году.6
Эвакуация заключенных из мест военных действий, а история помнит, как стремительно разворачивались события первых месяцев войны, - была делом трудным и драматичным. Этапирование заключенных к новому месту отбывания наказания в условиях военного времени явилось тяжким испытанием как для них самих, так и для руководства исправительных учреждений. Невероятно сложно было переправить такое количество людей и материальных ценностей. При отсутствии транспортных средств заключенным приходилось преодолевать большие пешие переходы. К концу пути почти все они физически были истощены и нуждались в восстановительном лечении.
Так как лагеря восточной части страны не были рассчитаны на массовое пополнение и не могли принять всех этапированных заключенных, руководство ГУЛАГа столкнулось с серьезными проблемами. Необходимо было в кратчайшие сроки построить новые лагеря и уплотнить существующие. Вследствие чего возникли большое перенаселение лагерей и бытовые неурядицы. Заключенным приходилось спать на нарах по нескольку человек, иногда по очереди, отсутствовали постельные принадлежности, резко сократился паек. Существующая норма питания заключенных со всеми дополнительными пайками (д\я передовиков паек увеличивался) по калорийности на 30% была ниже довоенной, которая и в мирное время была скромной по питательности и разнообразию.
Новые лагеря зачастую возводились в «открытом поле, на голом месте». Чтобы сэкономить время, силы и средства на доставку заключенных к месту работы, Строительство новых лагерей старались располагать рядом с обслуживаемыми объектами.
За годы войны ГУЛАГом было вновь организовано 40 исправительно-трудовых лагерей и 15 отделений исправительно-трудовых колоний.
Прибывшие с этапа — ослабленные, оборванные, разутые, брошенные в степи, в лесу — заклю-
ченные одновременно возводили и новые заводы, и строили бараки, обустраивали свой нехитрый быт, а затем становились к станкам и в максимально сжатые сроки выдавали продукцию, необходимую фронту.
Длительные пешие переходы и переезды, скудное питание, изношенное вещевое довольствие, тяжелый труд привели к резкому ухудшению физического состояния заключенных. Начальник ГУЛАГа В.Г. Наседкин в докладе наркому внутренних дел Л.П. Берия отмечал, что «уже в первый год войны произошло значительное ухудшение физического профиля в сторону снижения их трудоспособности. Удельный вес трудовых групп в общем составе заключенных по категориям труда составлял:
1940 г. (%) 1942 г. (%) Годных к тяжелому труду 35,6 19,2 Годных к среднему труду 25,2 17,0 Годных к легкому труду 15,6 38,3 Инвалиды и ослабленные 23,6 25,5»7
Такое положение вещей не могло удовлетворить Главное управление лагерями. В своей директиве №23от24-1 -1942 года Нарком Л.П. Берия обращает особое внимание начальников ИТЛ УИТЛ/ОИТК на ухудшение условий содержания заключенных, чрезмерную скученность в размещении, плохую постановку лечебного и санитарного обслуживания, возлагая на них прямую ответственность."
Несмотря на значительные трудности этого периода, ГУЛАГ по-прежнему являлся ведущим поставщиком рабочей силы на вновь организуемые и имеющиеся строительства и производства. Заключенные направлялись на различные промышленные объекты ГУЛАГа. Они строили железные дороги и промышленные предприятия, аэродромы и шоссейные дороги, заготавливали лес и добывали полезные ископаемые. Не считаясь с физическими затратами, силами заключенных и специалистов в кратчайшие сроки разворачивались производства эвакуированных и новых оборонных предприятий.
Труд заключенных использовался не только на собственных лагерных производствах, но и предоставлялся по заявкам другим наркоматам. Если до войны заключенные выделялись только 350 предприятиям, то во время войны их количество увеличилось до 640. Так только на строительстве только Омского авиационного завода Наркомата авиации было занято 1600 человек."
По существу, не было ни одной отрасли оборонной промышленности, где бы ни работали узники ГУЛАГа.
Заключенные в основном работали разнорабочими, выполняя тяжелую физическую работу. При нехватке квалифицированной рабочей силы перед Главным управлением была поставлена задача по выявлению специалистов среди заключенных с последующей передачей их на оборонные предприятия страны. В результате было выявлено и передано строительствам НКВД 40 000 специалистов и квалифицированной рабочей силы из числа инженеров, техников, металлистов, железнодорожников, угольщиков и др.10 Параллельно ГУЛАГом организуется обучение заключенных рабочим профессиям. Создаются курсы повышения квалификации и обучающие по специальности.
Промышленность ГУЛАГа, выпускающая до войны в основном продукцию народного потребления, с ее началом была переориентирована на производство боеприпасов, спецукупорки, обмундирования
и т.д. Только за первые два года войны на выпуск боеприпасов переключились 35 промышленных колоний НВКД. За три года войны ими было выпущено до 70 700 ООО штук боеприпасов: от ручных гранат и запалов до противопехотных и осколочно-фугасных мин и авиабомб."
Переориентация производства была сопряжена с большими трудностями: техническая база не соответствовала поставленным задачам и не была подготовлена для выпуска такого количества продукции. Переоборудование станков и приспособлений приходилось делать своими силами. Развернулось рационализаторское движение.
Начиная производство почти с нуля, предприятия ГУДАГа в кратчайшие сроки смогли перестроить свои производства, и с начала войны стали успешно осваивать новые виды боеприпасов. Только в первом полугодии 1942 года ими было внедрено 17 новых видов боеприпасов, «выпуск которых составил за этот период более 4 500 000 единиц».12
Темпы лагерного производства в годы войны во много раз превышали довоенные. Если общий выпуск боеприпасов в 1942 году составил 15 500 000 единиц, что в 20 раз больше, чем в 1941 году, то в
1943 году эта цифра была уже 21 700 000 штук. В 1944 году количество выпускаемых боеприпасов только в квартал составляло 10 000 ООО единиц.13
Такое увеличение стало возможным благодаря внедрению в производство поточных методов, при которых весь цикл работ разбивался на отдельные операции, а их выполнение доводилось до автоматизма. Таким образом повышалось качество и количество выпускаемой продукции.
В годы войны резко возросла потребность в металле. В связи с оккупацией Украины, страна лишилась основных металлургических центров — Донбасса, Донецка и др. Для обеспечения предприятий металлом ГУЛАГом было дополнительно создано 10 литейных цехов, 17 вагранок и 38 отжигательных печей.
Наряду с выпуском специальной укупорки и боеприпасов, промышленные колонии шили обмундирование и изготавливали кожаные изделия для армии. ГУЛАГом было вновь организовано более 20 швейных предприятий. С 1942 по 1944 годы ими было переработано 67 000 000 метров ткани, из которой было сшито 22 000 000 единиц обмундирования.14
В 1942 году были созданы полихлорвиниловые кожзаменители, которые смогли частично решить проблему нехватки кожи. Их создание и внедрение в производство в полной мере можно считать изобретением и достижением ГУЛАГа.
В годы войны ГУЛАГ становится мощным поставщиком сельскохозяйственной продукции. К
1944 году действовало 414 исправительно-трудовых подразделений сельскохозяйственного назначения, среди которых было 3 сельхозлагеря (Карагандинский, Сибирский, Средне-Бельский). Общая площадь пахотной земли, составляла 441 000 гектаров.15
Колонии и лагеря не только полностью обеспечивали себя сельхозпродукцией, но и поставляли ее для нужд армии.
Рост сельскохозяйственного производства отмечался по всем позициям. Возникновение собственной семенной базы способствовало увеличению в полтора раза посевных площадей. Достаточное количество собственных семян позволило вырастить и собрать значительно больше зерновых, овощей, фруктов.
С начала войны резко возросла потребность в сублимированных (сушеных) продуктах, т.к. они дольше хранились, занимали меньше места, легко транспортировались. С 1942 года в хозяйствах ГУЛАГа было организовано 1 б сушильных предприятий с годовой мощностью в 2000 тонн сухофруктов.
Увеличилось воспроизводство животных, численность которых в течение войны неуклонно повышалась. За три года войны сельскохозяйственными подразделениями ГУЛАГа было сдано к забою живым весом 42 000 тонн, получено молока 112 000 тонн, выработано животного масла 2 600 тонн."'
В годы войны лагеря и колонии сами обеспечивали себя продуктами питания, но только небольшая часть выращенной ими продукции оставлялась для нужд заключенных, а остальная передавалась для фронта, для победы.
Временная оккупация больших территорий западной части страны привела к потере основных лесозаготовительных подразделений ГУЛАГа. Потребность в древесине для производства спецукупорки, производственно-хозяйственных и строительных нужд в этот период была велика. Чтобы восстановить производство древесины в необходимых объемах, в восточной части страны были организованы новые лесозаготовительные колонии.
В лесозаготовительной промышленности использовалась практика сближения основного и сопутствующего производств. Для сокращения времени и средств на доставку древесины колонии, изготавливающие спецукупорку, располагались рядом с лесозаготовками. В 1941-1944 гг. заключенными было заготовлено и вывезено 7 600 000 куб. м древесины.17
Весомым был и финансовый вклад ГУЛАГа. Всего за годы войны предприятиями ГУЛАГа было перечислено в бюджет государства 2 650 000 000 рублей.ш
Наряду с взрослыми в лагерях и колониях трудились несовершеннолетние заключенные. В годы войны увеличился поток малолетних узников ГУЛАГа. Разными путями попадали они в лагеря и колонии: одни — оставшись без родителей, пополняли шайки и банды, другие — стали заложниками судьбы своих родителей, «врагов народа и изменников Родине». Слова И. В. Сталина: «Сын за отца не ответчик» на деле не соответствовали реальным поступкам правительства. В разряд членов семей изменников Родине попадали все ближайшие родственники: отец, мать, муж, сыновья, дочери, братья и сестры, которые в зависимости от вины наказанного, либо отправлялись в лагеря, либо ссылались «в отдаленные местности СССР на срок в пять лет».
С 1941 года в отношении детей, «виновных в измене Родине, шпионаже, диверсии и террористических актах», начиная с 16 лет, стала применяться высшая мера наказания.20 С трудом верится в необходимость применения подобных мер, как и в массовость таких явлений. Воспитанные в духе патриотизма и идей Ленина-Сталина дети были продуктом своей эпохи, с молоком матери принявшие «правду и справедливость» Октября. Отец народов, опасаясь мести со стороны уже подросших детей «врагов народа и социально-опасных элементов», отправлял их на трудовое перевоспитание в колонии и лагеря.
Наравне со взрослыми узники-дети вставали к станкам и выполняли свои нормы. Рабочий день несовершеннолетних заключенных варьировался от 4 часов для двенадцати-четырнадцатилетних, 6 ча-
сов, для четырнадцати-шестнадцатилетних, и 8 часов, начиная с 16 лет.21
Помимо работы, дети, не имеющие 7-летнего образования, должны были учиться, осваивая программы обычных школ.
Кроме производственной, важной стороной деятельности ГУЛАГа считалось перевоспитание заключенных, которые «и в тюрьме должны жить тем, чем живет страна».22 Их перевоспитанием занимались культурно-воспитательные части (КВЧ), функционировавшие в любом исправительно-трудовом учреждении.
Культурно-воспитательные части укомплектовались вольнонаемными и социально-близкими элементами, осужденными за бытовые и не тяжелые уголовные преступления. Эти люди были весьма далеки от культуры, а тем более педагогики. От этого их работа носила формальный характер.
Для воспитания заключенных КВЧ использовали различные формы работы: социалистические соревнования, стахановские и фронтовые вахты, трудовые салюты, практиковались открытие лицевых счетов сверхплановой продукции в фонд Главного командования, проведение конференций и слетов отличников, беседы, ле!кции, киносеансы, организация курсов повышения квалификации и т.д. Начальник ГУЛАГа В.Г. Наседкин, докладывая народному комиссару внутренних дел Л.П. Берия о работе управления и в том числе о деятельности КВЧ, писал: «Для заключенных, помимо политбесед и регулярных читок газет, систематически организуются доклады и лекции. В 1941 году проведено докладов и лекций - 10 420; в 1942 - 27 275; в 1943 году — 32 480. Для участия в этой работе привлечено, помимо культурно-воспитательных работников, свыше 6 тысяч сотрудников.
Политическая и воспитательная работа способствовала развитию чувства патриотизма среди заключенных, нашедшего свое выражение в массовой подаче заключенными заявлений об отправке на фронт, в сдаче личных ценных вещей, денег и облигаций государственных военных займов.
В фонд обороны от заключенных поступило: свыше 250 тыс. рублей, в 1942 году свыше 2 млн рублей, 1943- 44 гг. — 25 млн рублей.
...Из состава заключенных организовано 2600 кружков художественной самодеятельности (драматические, музыкальные, хоровые и др.), силами которых за годы войны поставлено более 100 тыс. спектаклей, концертов и вечеров художественной самодеятельности,... проведено свыше 110 тыс. киносеансов».23
Представленная наркому информация поражает своей «умиротворенностью» и даже праздничнос-■ тью. Все хорошо и все замечательно, но это не сты-: куется с другой частью доклада — производственной, которая показывает, какими неимоверными усилиями достигалось всеобщее перевыполнение плана. Голодные для всего народа, а для заключенных тем более, военные годы, 12-14-часовой рабо-? чий день не убеждают как-то во всеобщем стремле-.' нии заключенных к «культурному перевоспитанию» после изнуряющего труда.
Кредо же воспитательной политики ГУЛАГа заключалось в том, чтобы «не предоставлять лагерника после работы самому себе — чтобы не было рецидивов его прежних преступных наклонностей».24 Проводимые силами КВЧ и сотрудников лагерей и колоний беседы, политинформации забирали у заключенных то немногое время, отведенное
для отдыха. В воспитательный эффект от такой работы верится с трудом.
А.И. Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГ» писал: «Перевоспитываются в ГУЛАГе все, перевоспитываются под влиянием друг друга и обстоятельств в разных направлениях, - но ни один еще малолетка, а тем более взрослый не перевоспитался от средств КВЧ».25
Воспитание «малолетки» в лагере требует глубокого анализа и человеческого сострадания. Лагерь — серьезное испытание, ломающее взрослых, умудренных жизненным опытом людей. На не окрепшие души лагерные порядки действовали отравляюще. А.И. Солженицын писал: «Они взяли для себя из этой жизни всю самую бесчеловечную суть, весь ядовитый гниющий сок — и так привычно, будто жидкость эту, эту, а не молоко матери, сосали еще младенцами».21' Никакие КВЧ не могли уберечь малолетних узников от влияния уг оловников, от их насилия. Чтобы выжить, они принимали правила «взрослой игры», оставив правила хорошего тона на воле.
Отдельные формы культурной работы вызывали у заключенных негативное отношение, в лучшем случае оставляли их равнодушными, т.к. проводились ради галочки. Но, наверное, неправильно было бы думать, что работа КВЧ была вовсе напрасной и ненужной. В лагерях заключенные проводили, проживали длительные отрезки своей жизни, заключавшейся в тяжелой работе и небольшом кусочке «свободы», вернее, ее иллюзии в виде книг, спектаклей, концертов, которые позволяли им вырваться хотя бы в своем воображении из лагерного барака.
Нельзя забывать, что за высокими показателями и астрономическими цифрами прибыли ГУЛАГа стояли миллионы судеб заключенных советских граждан, чей тяжкий труд был вкладом в достижение Победы над врагом. Его невозможно проигнорировать или замолчать, потому что многие из них были наказаны несправедливо и жестоко. За опоздание на работу или варежку зерна в голодный год, а то и вовсе по ложному, подлому доносу жизнь ни в чем не повинных людей на долгие годы перемещалась в иную плоскость — лагерную зону. Сроки за контрреволюционные преступления были драконовскими — 10-15-20-25 лет. Почти любое неосмотрительное деяние трактовалось как контрреволюционное преступление, направленное на подрыв устоев социалистического Отечества.
Судьба человека в эти годы не зависела от него. Показательна история старика из пьесы Б.Ф. Леонова «Монумент» - тот получил 10 лет без права переписки только лишь «за непохожесть, за возвышенность». «Все люди вокруг меня смотрели в землю, - вспоминал он, - а я взирал на небо, на звезды. И что видел там и предсказывал». Как и все заключенные, этот старик в лагере думал об одном: «Я все время мечтал: отбуду срок наказания (Авт. — за что!). Вернусь домой и заживу на старости лет с детьми да внучатами. Как бы не так! Вернулся домой — ни домика, ни садика, ни детей - ничего! Один как перст! Все отобрал...»2'
Прототипы своих героев Б.Ф. Леонов брал из жизни. Сам дважды побывавший в застенках ГУЛАГа, он понимал, как хрупка жизнь человека, как легко разрушить его семью, разорить его дом, отправив в лагерь или на каторгу.
Но в годы войны, забыв об обиде, вместе со всем народом узники ГУЛАГа добывали полезные ископаемые, плавили металл, заготавливали лес, шили
обмундирование, словом, - кормили, одевали и обували армию и свято верили: «Победа будет за нами!»
Библиографический список
' ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960 / под ред. акад. А.Я. Яковлева; сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров, М.: МФД, 2002. - С. 275.
2 ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 1 Д. 605. Л.л. 325-332.
ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960/под ред. акад. А.Я. Яковлева; сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров. М.: МФД, 2002. - С. 274.
4 См.: Там же. С. 275.
3См.:Тамже. С. 274.
"См.: Там же. С. 274.
'ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960 / под ред. акад. А.Я. Яковлева; сост, А.И. Кокурин, Н.В. Петров. М.: МФД, 2002. - С. 278.
" См.: Там же. С. 306.
'' См.: Там же. С. 277.
'"ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960/ подред. акад. А.Я. Яковлева; сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров. М.: МФД, 2002. - С. 306.
"См.: Там же. С. 289.
'-См.: Там же . С. 290.
'■'См.: Там же. С. 290-291.
14 См.: Там же. С.292.
15См.: Там же. С. 293.
"'См.: Там же. С. 294.
17 См.: Там же. С. 294.
"См.: Там же. С. 295.
19 Солженицын А.И. Собрание сочинений: В 9 т. Т. 5: Архипелаг ГУЛаг. 1918-1956. Ч. 3, 4, 2000. - С.441.
20 ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960 / подред. акад. А.Я. Яковлева; сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров. М.: МФД, 2002. - С. 282.
21 А.И. Солженицын. Собрание сочинений: В 9 т. Т. 5: Архипелаг ГУЛаг. 1918-1956. Ч. 3, 4. 2000. - С. 444.
22См.: Там же. С. 439.
23 Солженицын А.И. Собрание сочинений: В 9 т. Т. 5: Архипелаг ГУЛаг. 1918-1956. Ч. 3, 4. 2000. - С,422.
24 Дети ГУЛАГа. 1918- 1956 / под ред. акад. А.Я. Яковлева; сост. С. С. Виленский и др. М.: МФД, 2002. - С.380.
"ГАРФ. Ф. 8131. Оп. 37. Д 539. Л.22.
26 ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 12. Д. 210. Т.1.Л.1.
27 Архив ГАОО. Ф. 3269. Оп. 1. Д.4. Л. 2.
СИГАНОВА Татьяна Викторовна, старший преподаватель кафедры отчественной истории.
УДК 947.084 8 в. Д. ПОЛКАНОВ
Омский государственный технический университет
«ПЕРЕВОРОТ» В ИСТОРИОГРАФИИ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫг ПРЕДПРИНЯТЫЙ «ИСТОРИКОМ»-ШПИОНОМ В. СУВОРОВЫМ
В последние годы в России нашли широкое распространение публикации, грубо очерняющие нашу историю. Особенно буйствуют бывшие шпионы-перебежчики. Обладая обостренным чутьем ко всему «жареному», они услужливо заменили сегодня закордонных ученых-историков, которые специализировались в годы холодной войны на подобном ремесле, и шустро гоняются за всем, от чего хотя бы чуть-чуть повеет зловонным душком. Лидером подобного сыска в последние годы стал ухватисто-вездесущий В.Суворов. «Ценность» его литературно-шпионских усердий заключается в том, что он подобострастно собрал все зарубежные байки о СССР, став «крестным отцом» современных фальсификаций отечественной истории и, в частности, истории Великой Отечественной войны.
... Каждый ищет дорогу к славе своим путем, В. Суворов — настоящая фамилия Резун — изданием книги «Ледокол» (М.: Изд. дом «Новое время», 1993) выбрал самый вызывающе дерзкий. Изменив родине и трусливо скрывшись за границей, он из подворотни зарубежья начал второй тур предательства: очернение страны, советского народа отрыжками своих ядовитых воспоминаний. Сразу же прошу извинения за столь «крутой» слог. Но, думаю, люди, подобные В. Резуну, заслуживают большего. И потом, с каких это пор и у каких народов изменники
Родины чтились и уважались?! Напомню, не так давно за границей В. Путина спросили, знаком ли он с книгами Суворова? Президент ответил коротко: «Я книги предателей Родины не читаю...»
И все бы ничего, если бы В. Резун так часто не переиздавал свой опус, не пек, как блины, одну за другой, еще более желчные книги, муссируя одно и то же; если бы его «глубокомысленные» выводы не проникали в школьные учебники; если бы на этой «болотной методической жиже» не защищались диссертации, в том числе и докторские'; не писались
