CC BY
0
УДК 904+316.6+7.01 ГРНТИ 04.81+15.81
ГРИФОНЫ: РОЖДЕНИЕ МИФА
Б.Ю. Кассал, А.Ю. Кассал
Омское региональное отделение ВОО «Русское географическое общество» Россия, г. Омск
Реализуемый на просторах Евразии заурядный биологический механизм утилизации падали или разделывания жертвы охоты пернатыми хищниками естественным образом был способен порождать у нормальных людей представления о существовании мифического грифона. Психическая деятельность человека в роде/племени способствовала формированию и развитию мифа в результате проявления творчества, реализации психической индукции и желательности. Возникновение мифического грифона было неизбежно при освоении человеком реально существовавшей природной среды. Возникновению образа мифического грифона способствовали физические, физиологические или патологические иллюзии, и не в какой-либо последовательности, а любая из них в отдельности. Формирование образа мифического грифона происходило с использованием стандартных приёмов: агглютинации, гиперболизации, типизации, схематизации, акцентирования. Развитие мифа происходило в четыре стандартных этапа: формирование идеи; инкубация; озарение, или интуитивная фиксация искомого результата; проверка. Последующее существование созданного мифа изменялось и развивалось по законам мифологии, вплоть до современности.
Ключевые слова: миф; грифон; иллюзии; агглютинация образов; психическая индукция; формирование и развитие образа.
GRIFFINS: THE BIRTH OF A MYTH
B. Yu. Kassal, A. Yu. Kassal
Omsk (branch) of All-Russian Public Organization "Russian Geographical Society" Omsk, Russia
Ordinary biological mechanism for utilizing the carrion or the butchering of a hunting prey by feathered predators, realized in the vastness of Eurasia was capable of giving a rise to the idea of the existence of the mythical griffin in normal people. Human mental activity in the genus / tribe contributed to the formation and development of the myth as a result of the manifestation of creativity, the realization of mental induction and desirability. Creation of the mythical gryphon was inevitable when a person reclaimed the real existed environment. The appearance of the image of the mythical griffin was facilitated by physical, physiological, or pathological illusions, and not in any sequence, but any of them separately. The image of the mythical griffin was formed with standard techniques: agglutination, exaggeration, typification, schematiza-tion, emphasis. The development of the myth took place in four standard stages: the formation of an idea; incubation; insight, or intuitive fixation of the desired result; checks. The subsequent existence of the created myth changed and developed according to the laws of mythology, up to the present.
Keywords: a myth; a griffin; illusions; image agglutination; psychic induction; formation and development of the image.
На официальном гербе Республики Алтай запечатлено изображение орлиноголового грифона, прообразом которого стал образ грифона, найденного в Пазырыкских курганах в Улаганском районе Республики Алтай. Образ грифона в Пазырыкской культуре был древнейшим и весьма значимым с середины VI - конца V вв. до н. э. и до конца ГУ—ГГ вв. до н. э. Он воплощал знак Кун-Ай, являвшийся одним из древнейших тамга — космологических символов, уникальных для тюркского © Кассал Б.Ю, Кассал А.Ю, 2024
народа, и символизировавший двойственность Земли и Неба [Кирюшин и др., 2003] (рис. 1).
Ко времени возникновения городов-государств в междуречье Тигра и Евфрата (конец IV в. до н. э.), возникновения Шумеро-Аккадской цивилизации (3200—2200 гг. до н. э.), объединения Верхнего и Нижнего Египта с образованием единого государства (3100— 2900 гг. до н. э.) в культурах Ассирии, Вавилона и Древнего Египта обнаружены первые артефакты с прообразами изображений
грифонов [Культурология, 1995; Wyatt, 2009]. Изображения грифонов засвидетельствованы и на дворцовых фресках Крита позднеминой-ского периода [Яйленко, 1990]; к III тысячелетию до н. э. грифоны стали регулярным компонентом искусства во многих странах Ближнего Востока. Наиболее известное изоб-
ражение грифона в узнаваемом нами облике было обнаружено в Древней Ассирии на барельефах воителя-охотника царя Нимрода в III тысячелетии до н. э. [Kevin, 2000]. С VII в. до н. э. сведения о грифоне известны в древнем городе Сузы в юго-западном Иране [Frankfort, 1937].
Рис. 1. Изображения грифона: А — на современном официальном гербе Республики Алтай; В — на седельной покрышке из Второго Пазырыкского кургана, Горный Алтай, долина р. Большой Улаган, рубеж 1У-Ш вв. до н. э.
К моменту возникновения греческой культуры миф о грифоне был уже сформирован, реализован в устном творчестве, в орнаментах, изображениях на предметах, в скульптуре, будучи более древним, чем древнегреческие мифы. Но окончательно образ грифона сложился в Древней Греции [Phillips, 1955; Беляев, 1997], претерпев соответствующие изменения (трансформацию и адаптацию) к условиям континентальной Греции того времени [Bowra, 1956; Tartaron, 2014].
Облик грифона и его нрав в разных культурах варьировал. Передняя часть туловища была птичья — орла, орлана, чёрного грифа и даже сокола и павлина, но иногда на голове грифона присутствовали оперённые или покрытые шерстью уши. В ряде случаев клюв грифона украшали мелкие, но острые зубы. На голове грифона обычно красовались небольшие рога, гребни, шишка или хохолок. Шею украшал ряд шипов или пышная грива из волос или перьев. Чаще всего задняя часть туловища у грифона была львиная, хотя могла быть пантеры, собаки, козла, лошади и др. Хвост был похож на львиный, птичий или змеиный. В пределах этих форм существовали вариации, которые могли включать или не включать оперённые или кожаные перепончатые крылья, а также различной длины шеи, размеров полости рта и размеров когтей, птичьих или иных на передних и львиных или иных на задних лапах. Нрав грифона тоже был различен, в зависимости от конкретной культуры и мифологии, чаще представляя собой
гордого, храброго и свободолюбивого зверя, не признающего чьего-либо господства [Gryphus ..., 1885; Грифон ..., 1893; Frankfort, 1937; Goldman, 1960; Грифоны ..., 1987; Wyatt, 2009; Gane, 2012].
Роль грифонов в древних культурах остаётся предметом споров, не имея должного объяснения их значимости. Около 400 лет учёные-гуманисты, историки, фольклористы, филологи, археологи, палеозоологи упражняются в попытках объяснения происхождения образа грифонов, но в существенных чертах он продолжает оставаться неясным, поскольку трактуется его уже сложившийся за века образ. Его объявляли полностью выдуманным, выводили от птиц, от вымерших видов животных, искали его корни в ассирийской, скифской, египетской культурах, основанных на религиозных и культурных практиках тех времен [Wyatt, 2009]. А. Mayor в соавторстве с М. Heaney [1993] объяснили образ грифонов вербальной трансформацией наблюдений костных останков протоцераптоса Protoceratops sp. в пустыне Гоби. Однако палеонтолог M. Wit-ton [2016] опроверг эту гипотезу в результате детального анатомо-морфологического анализа имеющихся сведений.
«Классическим» грифоном считается мифический образ зверя с передней частью (голова и передние лапы) орла/орлана/грифа, мощными птичьими крыльями, задней частью (грудная клетка и спина, круп, задние лапы и хвост) льва. На Алтае и в южной части Западной Сибири известно обитание в недавнем
прошлом животных, которые были прообразом классического грифона, известного по ископаемым артефактам [Кирюшин и др., 2003]: орла (беркута Aquila chrysaetus; могильника A.heliaca; степного орла A.rapax), орлана (белохвоста Haliaeetus albicilla; долгохвоста H.leucoryphus), черного грифа Aegypus mona-chus, азиатского льва Panthera leo persica.
Цель работы: вскрыть механизм появления и развития образа мифического грифона, вошедшего в фольклор многих народов Старого Света. Задачи:
1) рассмотреть причины и механизм появления образа мифического грифона;
2) рассмотреть механизмы формирования и развития мифа о грифоне.
Основные результаты
Мифический грифон является продуктом сначала устного, литературного, затем художественного, после — научного творчества. Творчество, приведшее к созданию образа мифического грифона, тесно связано со всеми психическими процессами, и в первую очередь с воображением. Важнейшим условием творчества является наличие определённых переживаний, которые создают эмоциональный фон творческой деятельности. Тенденция, определяющая сочетание компонентов человеческого воображения, работает неосознанно, и чем богаче опыт индивидуальной жизни человека, тем богаче его воображение. Восприятие человеком действительности не содержит в понимании компоненты, которые всегда неизменны: все используемые в воображении объекты реальности подвергаются изменениям, поэтому непостоянны, разнообразны и многолики.
Формирование образа грифона происходило при помощи приёмов агглютинации (слияния), гиперболизации, типизации, схематизации, акцентирования, что в целом определило региональные особенности различных грифонов.
Агглютинация представляет собой создание новых образов путём соединения различных частей, качеств и свойств реальных объектов, несовместимых в повседневной жизни, или же включения привычного объекта в несвойственный ему ситуационный контекст. Агглютинация является распространенным способом изменения реальности, демонстрируемой в творчестве. Она осуществляется
способом целенаправленного подбора прежде продуманных черт и характеристик в соответствии с некими знаниями.
Агглютинация может подчинить воображение определённой тенденции, которая будет определять весь ряд комбинируемых признаков, и будет придавать им смысл. Новые представления формируются на основе того, что уже было закреплено сознанием, находясь в мыслительном разложении базовых представлений на составляющие части (анализ) с дальнейшим их объединением в сочетания (синтез). Агглютинация наблюдается как у здоровых людей в определённых состояниях, так и у психически нездоровых.
Возникновение иллюзий при одновременном видении орла/орлана/грифа и туши животного могло происходить как искажение образа орла/орлана/грифа, несущего добычу, на границе тёплого и холодного воздушных фронтов или вследствие миража — преломления потоков света на границе между резко различными по плотности и температуре слоями воздуха. В результате физической иллюзии орел/орлан/гриф, несущий мёртвое или агонирующее двигающееся животное, мог иллюзорно восприниматься как единое целое с этим животным. К такой физической иллюзии могли добавляться физиологические иллюзии (вследствие усталости наблюдателя, эмоционального возбуждения, общего перенапряжения, перенапряжения зрения из-за длительного рассматривания объекта в условиях избыточного или недостаточного освещения и т. д.). Кроме того, иллюзия видения грифона могла возникать и вследствие патологических иллюзий (аффективного состояния на фоне эмоций, на фоне страха или тревожно-подавленного настроения и даже парейдолий на фоне пейзажа — особых иллюзорных феноменов, когда при достаточно живом воображении у человека существующие в реальности образы воспринимаются иллюзорно и, благодаря фантазии, дополняются подробностями, которых нет в действительности). В процессе «рождения» грифона вследствие иллюзорного восприятия действительности формирование убеждения о реальности наблюдения грифона происходило тремя путями (физическим, физиологическим, психопатологическим). Однако следует отметить, что этот процесс характерен и для вполне здоровых людей, а не обязательно психически больных, испытывающих галлюцинации
и убеждающих других в их реальности. Таким образом, не последовательность трёх видов оптических иллюзий (физической, физиологической и патологической), а любой из этих видов иллюзий в отдельности приводит к видению мифического грифона.
Эта убеждённость в реальности наблюдения грифона получала распространение в социуме за счёт психического индуцирования его членов, способствующих дальнейшему развитию и распространению мифа. Психической индукции способствуют тесные взаимоотношения (религиозные, территориальные, семейные, родовые и т. п.) и повышенная эмоциональная близость с индуцирующим, незрелость индуцируемых личностей, их внушаемость, а также их низкая самооценка. Необходимой предпосылкой для психического индуцирования является охваченность событием или ситуацией. В некоторых случаях возможно формирование сверхценной идеи у индуцируемых (как принятие образа грифона в качестве защитника рода/племени). Наибольший успех достигается в том случае, когда индуктор относится к психически доминантным личностям, а реципиенты — к подчиняемым, внушаемым и зависимым личностям. При этом люди с психическими отклонениями, в том числе при некоторых психических заболеваниях в определённый период своего заболевания (как правило, в начальный), обладают большей сте-ничностью, чем окружающие их, и способны навязывать свою точку зрения, индуцируя свои убеждения. Лёгкости индуцирования способствует сочетание убеждённости с эмоциональной напряжённостью и выраженностью чувств. Кроме того, в основе механизма психического индуцирования лежит эффект аудитории, толпы или «социального облегчения», когда конкретные идеи усваиваются быстрее, если они уже восприняты другими. Один или несколько людей разделяют убеждённость индуктора и созданную им ценностную систему, поддерживая друг друга в этом убеждении: в соответствии с эффектом толпы чем больше аудитория, тем сильнее взаимная индукция.
В результате психической индукции возможны нарушения восприятия, когда у членов социума имеются уже не иллюзии (физические, физиологические и психопатологические), а галлюцинации. При галлюцинациях отсутствует реальный объект восприятия, поскольку нарушается узнавание. То есть если вследствие сочетания усталости, длительного напряжения
зрения в искажающем изображение мерцающем воздухе на фоне определённого пейзажа при видении орла и туши животного у человека возникала иллюзия — видение грифона, то после индукции такой идеи при определённых условиях становится возможным видение вообще отсутствующего объекта — грифона.
Не исключено, что очевидец, для повышения своего рейтинга в роде/племени, будет преувеличивать имеющиеся «доказательства» в ожидании социальных благ. Для этого членам социума могут быть предъявлены части сохранившихся реальных трофеев — шкур и перьев с заявлением, что они являются частями целого — мифического грифона. Получив такое подтверждение, для повышения собственного рейтинга среди других родов/племён шаман/вождь может подтвердить складывающийся миф. Это может вылиться в идентификацию рода/племени с этим «подтверждённым» животным, поскольку оно сильнее и выше по рейтингу, чем просто орел/орлан/гриф или лев, давая начало некогда универсальной форме религиозного мышления — теротеизму, поклонению животным (зоолатрии, разновидности язычества), с развитием в тотемизм.
Важнейшим в любой форме тотемизма (в т. ч. и его ранней — теротеизме) является смена прежней самоидентификации людей на новую, которая представлена тотемом. Происходил перенос подмеченных взаимоотношений между реальными животными или мифическими существами, представленными в тотемах, на взаимоотношения между тоте-мическими представителями человеческих групп. В соответствии с этими представлениями тотемическая группа, представленная грифоном, должна была противостоять (конкурировать) другим тотемическим группам хищников, находясь в доминирующем положении к животным не-хищникам (травоядным, всеядным) в соответствии с реальными взаимоотношениями зверей (птиц, растений и других представителей реального мира). Выбор тотема совпадал с особенностями животного мира (их ареалом) в той местности, в которой жили люди.
Для людей с первобытным мышлением грифон был не формализованной сущностью, обитающей где-то далеко за пределами привычного бытия, а постоянной близкой реальностью, с которой человек мог вступать
в физический контакт. Очевидно, что миф о грифоне возник не на пустом месте, трансформируясь и сменяя предшествующие ему теротеистические мифы «льва — царя зверей» и «орла — царя птиц». Агглютинация восприятия одновременного наблюдения орла/орлана/грифа и терзаемой им или переносимой туши животного (хищника или травоядного) в единое целое при иллюзорном восприятии привела к появлению мифического грифона (рис. 2).
«Рождение» грифона могло сочетаться с агглютинацией понимания сакрального значения того, что орел/орлан/гриф и лев — властители птиц и зверей. Появление грифона могло произойти и в результате слияния в одно изображение двух отдельных тотеми-ческих изображений родов, при слиянии родов/племен «орлов» со «львами». При этом осознание наблюдения грифона сопровождалось формированием новых представлений в сочетании с положительными психологическими характеристиками — как знаком значительных новых начинаний и постижения секрета использования сверхъестественных способностей для практических нужд и/или отрицательными — как подсознательным
Рис. 2. Внешний вид «классического» грифона [Летящий грифон, 2015]
ожиданием наказания за ожидаемую благосклонность лидеров социума или желание каких-либо благ.
Гиперболизация заключается в увеличении или уменьшении предмета, а также его отдельных частей. Первоначальная гиперболизация при формировании образа грифона могла возникать двумя способами. Первый — иллюзорный, аналогичный продукту агглютинации, второй — сформировавшийся по принципу «желательности». Для наблюдателя-охотника трофей большего размера более желателен, в том числе и в социальном плане, поскольку повышает его рейтинг. Трудности добычи грифона, в сравнении с трофеями агглютинированных им животных — основы мифического изображения, также будут гиперболизироваться.
Наряду с гиперболизацией собственно грифона имеет место гиперболизация отдельных его частей: увеличенные уши в сравнении с обычными звериными; увеличенная передняя птичья часть тела до размеров задней части тела зверя; увеличение птичьих ног, их пальцев и, особенно, когтей на них; увеличение размеров хвоста, длинный язык, длинный хвост и т. д. (рис. 3).
- i ~Щ/т ^ А--ш
грифон полугриф человек лошадь
Рис. 3. Гиперболизация изображения «классического» грифона через промежуточную стадию полугрифа [Total war ..., 2016-2017]
Физическая гиперболизация сопровождается сакральной — увеличением и усилением приписываемых грифону положительных или отрицательных качеств, свойств и способностей. Через много веков (в 1357-1371 гг.) после «рождения» грифона уже подготовленный предыдущими мифами и легендами Жан де Мандевилль (коллективный автор) засвидетельствовал встречу с грифоном, заметив, что он был сильнее сотни львов или орлов [Мап<1еуШе, 2000].
Типизация мифического грифона позволила выделить существенное и постоянное в однородных образах с воплощением выделенного в конкретном образе, использованного в описаниях и изображениях. При формировании образа мифического грифона на этом этапе создателями мифа выделялись типичные признаки: наличие крыльев и умение летать; голова птицы (чаще всего) и мощный птичий клюв для разрывания плоти; мощные птичьи лапы с убийственно острыми когтями; наличие
четырёх конечностей (чаще всего); птичье туловище в передней части и звериное в задней; хвост животного; повадки хищника и т.п.
Схематизация способствует слиянию отдельных деталей в строении грифона, при котором различия сглаживаются, а черты сходства проступают особенно отчетливо. При формировании облика «классического» грифона происходила замена передних конечностей льва на ноги орла/орлана/грифа, гривы на оперение и наоборот, придание львиному хвосту оперённости репицы (корня хвоста) и кисточки. В ряде случаев в изображениях показан половой диморфизм мифического зверя.
Схематизация распространяется не только на общий облик грифона, но и на его физиологию и поведение: вылупившихся из яиц детёнышей вскармливают молоком, в их воспитании участвуют оба родителя, подросших детёнышей охраняют и выкармливают мясом, что и определяет хищнический образ жизни грифонов (рис. 4).
Рис. 4. Семейная группа: самец, самка и два детеныша грифонов, из [Семья грифонов, 2013]
Заострение (акцентирование) в трансформации мифического грифона — это способ выделения деталей, имеющих для конкретного образа существенное значение. Поэтому у окончательно сложившегося облика грифона белые или золотистые крылья, подчеркивающие «светлость» сакрального существа, или, напротив, темные, подчёркивающие его недоброжелательный и мстительный характер. Грозность (возможность проявления хищничества) акцентирована мощными передними лапами, вооружёнными смертоносными длинными и острыми птичьими когтями; мощными задними львиными лапами с рельефной мускулатурой, способными бросать тело в длинный прыжок; мощные поднятые вверх крылья, обеспечивающие не только увеличение длины прыжка за счёт планирования, но и способ-
ность к самостоятельному активному полёту, напряжённость мышц тела, настороженная поза; большие настороженные уши, выполняющие роль не столько теплорегуляции в жарком климате, сколько улавливания издаваемых добычей звуков, высунутый из открытого клюва (пасти) изогнутый язык, изогнутый поднятый хвост, описание нрава как гордого, храброго, мстительного и свободолюбивого.
Логическая реконструкция типичного случая «рождения» грифона может быть следующей. Охотник видит орла/орлана/грифа, в полёте несущего добычу — копытное/ хищника или сидящего на своей добыче. Благодаря физической иллюзии в нагретом воздухе наблюдателю кажется, что это единое целое. Формируется идея существования мифического птицеподобного животного — грифона. Без проверки этого факта наблюдатель пересказывает своё видение шаману/вождю, и уже на этом этапе осмысления информации в роде /племени запускается механизм психического индуцирования: тот поручает охотнику проверить донесённую информацию. Однако найти такое животное из-за его небытия невозможно. В процессе далёкого и долгого поиска охотник перенапрягает зрение, испытывает утомление, на фоне эмоций при плохом или, наоборот, ярком слепящем освещении вновь замечает орла/орлана/грифа, несущего крупную добычу, но не дифференцирует — какую. И вновь испытывает физиологическую иллюзию в виде грифона. Возвращаясь, охотник рассказывает, что видел такое животное, но добыть его не смог, а потому и убедиться в том, что это грифон или уже известный пернатый хищник, тоже не смог. Происходит инкубация идеи существования птицеподобного мифического животного. Психическая индукция в роде/племени усиливается: предполагается, что тот, кто принесёт подобный трофей, будет повышен в социальном рейтинге. В результате может запускаться психический механизм желательности. По прошествии времени кто-либо из членов рода/ племени неизменно встречает орла/орлана/ грифа, пирующего на туше; на фоне привычного пейзажа из-за усталости вследствие длительного поиска и эмоциональной напряжённости наблюдатель может испытать аффективную иллюзию, или парейдолию, в виде грифона. В итоге происходит озарение — интуитивная фиксация искомого результата. После возвращения в род/племя и подтверждения результата (возможно, получением «трофеев» —
шкур и др. частей якобы грифона, — и рассказов свидетелей наблюдения) проверка правильности идеи и её оформление получено. Миф создан.
Обсуждение
Первобытный человек в предметах прикладного искусства отражал реальный мир и населявших его животных с высокой степенью достоверности, без искажений, гиперболизации и каких-либо химер [Кассал, 2005, 2008, 2010, 2014, 2015]. Зато химеры появлялись в сознании интерпретаторов произведений первобытного искусства, умудрявшихся видеть в древних артефактах то, о чём первобытный человек даже не помышлял [Кассал, 2017]. С развитием цивилизаций каменного, медного, бронзового и железного веков [Культурология, 1995] взаимоотношения человека и природной среды начали изменяться вследствие уменьшения зависимости человеческой жизни от природы. Одновременно начали смещаться интересы в приобретении и поддержании знаний об объектах дикой природы в сторону объектов скотоводства и земледелия. Это открыло широкий простор для подмены реальных знаний об объектах дикой
природы фантазиями, мифами и другими проявлениями воображения, в том числе привело к появлению и развитию образа мифического грифона.
Проявления воображения тесно связаны с процессом восприятия действительности. При этом интеллектуально неразвитый человек неспособен слушать даже самые простые рассказы/сказки, постоянно отвлекаясь, но с удовольствием слушая рассказы о том, что он сам пережил, отчётливо представляя то, о чём идёт речь. Но с развитием интеллекта связь между восприятием и воображением начинает реализовываться в процессе переработки полученных впечатлений, видоизменяя в воображении воспринимаемые ранее предметы и воплощая переработанный образ в свою деятельность, даже если это игра. Сказки и легенды позволяют включать в воображение не только конкретные образы, но и более отвлечённые представления и понятия, перейти к непосредственному их выражению в речи. Чаще всего образы воображения формируются непроизвольно, в соответствии с ситуацией, в которой находится человек. Поэтому образ грифона имеет черты реально существующих животных (рис. 5).
Рис. 5. Изображения IV в. до н. э. грифона-льва (1, Сузы, государство Ахеменидов, Иран); III в. до н. э. грифона-льва-быка (3, Нимруд, Ирак), грифона-льва (4-7, Ассирия, Северное Междуречье); II в. до н. э. грифона-орла (2, Микены), из [Frankfort, 1937; Goldman, 1960; Wyatt, 2009; Gane, 2012]
На этапе появления активных форм (при репродукции информации в виде рукописи, рисунка, скульптуры) процесс воображения становится произвольным. Возникновение ак-
тивных форм воображения вначале связано с побуждающей инициативой — наличием первоисточника информации. Поскольку примитивному мышлению свойственно слабое
развитие абстрактных понятий, классификации и логический анализ осуществляются довольно громоздким образом с помощью конкретных предметных представлений, которые способны приобретать знаковый, символический характер, не теряя своей конкретности: отдельному признаку придаётся особый сакральный смысл, что позволяет через сходства и несовместимости чувственных свойств осуществлять процесс обобщения без отрыва от конкретного. При отсутствии достаточного опыта и недостаточной критичности мышления репродуцирующий информацию человек не может создать образ, близкий к реальной действительности, и интерпретаторы образа грифона уже во времена Древней Греции давали волю фантазии, активизируя процесс своего воображения. В результате мифический образ грифона становился целенаправленным и сюжетным.
В результате появление и развитие мифа о грифоне приобретает следующую последовательность. Крупные животные погибают, в том числе хищники, и в природной среде их тела утилизируются. Одними из утилизаторов являются орлы/орланы/грифы, которые парят с использованием тёплых восходящих потоков воздуха. В итоге вполне заурядный биологический механизм утилизации падали или жертв охоты пернатыми хищниками оказался способен естественным образом порождать у нормальных людей представления о существовании мифического грифона. Это порождение закрепляется тем, что миф о существовании грифона несёт черты героического (для охотника, добывшего фрагменты тела грифона или же просто выжившего после встречи с ним), культового и тотемического. Более того, возникновение мифического грифона неизбежно в период освоения человеком энеолита реального окружающего мира и развития этого мифа в последующие периоды культурологической эволюции.
Многие исследователи подчёркивают уникальные истории, происхождение и культурное значение различных форм мифических грифонов, некоторые авторы даже прямо предупреждают о том, что следует рассматривать эти химеры как взаимозаменяемые, опасаясь затушевать их истинный смысл и историю [Goldman, 1960; Wyatt, 2009; Gane, 2012]. Как и в случае с другими химерами, разница между типами грифонов, вероятно, отражает усилия по передаче информации об этих суще-
ствах или сценариях, в которых они были изображены. Например, добавление им крыльев могло указывать на стремительность или божественность; больших прямых ушей — показывать бдительность; когти предполагали свирепость, и т. д. Эти особенности не случайным образом были добавлены в облик грифонов, и развитие характерных типов грифонов можно проследить с течением времени [Goldman, 1960]. Однако формирование мифа о грифоне имеет четыре этапа-стадии, характерные для творческого процесса: формирование идеи (наблюдения очевидцев); инкубация (концентрация знаний, прямо и косвенно относящихся к существованию грифона, воссоздание недостающих сведений); озарение (интуитивная фиксация искомого результата; при некоторых психических нарушениях — кристаллизация бреда как один из этапов его развития по типу озарения, когда человек внезапно осознаёт, почему в течение какого-то времени ранее были отмечены те или иные признаки); проверка правильности идеи и её оформление (как последний этап, не ограниченный областью сознания).
Выводы
Обилие химер в произведениях древнего и античного мира подвигает современных профанов в биологии к озвучиванию бредовых идей об участии «пришельцев» в конструировании позвоночных животных. На деле же и тогда, и сейчас это является проблемой преимущественно психологической/психиатрической, требующей соответствующего исследования. Современное поддержание мифов о «неведомых зверушках» базируется на двух позициях: стремлении безграмотных в биологии журналистов сфабриковать нечто сенсационное и доверчивой готовности биологически безграмотных людей верить в эту глупость. В результате получают бытие и современные химеры: американские гибриды акулы и человека, гибриды человека и обезьяны и пр. Настоящие учёные обычно чураются разоблачать этот бред, благодаря чему он продолжает путешествовать в информационном пространстве и смущать умы плохо образованного и некритичного охлоса.
Однако мифический грифон, отражённый в существующих более пяти тысяч лет артефактах, продолжает своё бытие, давая пищу для интерпретаторов, классификаторов
и прочих заинтересованных лиц, изучающих ний, описаний и свойств этого мифического вторичное и третичное значение изображе- животного.
Авторы выражают благодарность Л.В. Новосёловой за настойчивое пожелание реализовать идею настоящего исследования.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. 100 чудовищ древнего мира : мифологическая иллюстрированная энциклопедия. Москва : Раритет : Центркнига, 1997. 150 с.
2. Грифон // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. 1Ха. СПб., 1893. С. 741-742.
3. Грифоны // Мифы народов мира: : в 2 т. / гл. ред. С.А. Токарев ; 2-е изд. М. : Советская энциклопедия, 1987. Т. 1: А-К. С. 336.
4. Кассал Б.Ю. Возможности зоологической интерпретации арт-объектов археологии // Полевые исследования в Прииртышье, Верхнем Приобье и на Алтае в 2016 году: археология, этнография, устная история. Вып. 12. Материалы XII междунар. науч.-практ. конф. (Омск, 24-25 марта 2017 г.) Омск : Издатель-Полиграфист, 2017. С. 34-36.
5. Кассал Б.Ю. Двурогие носороги — арт-объекты реалий плейстоцена // Вестник Омского государственного педагогического университета. Гуманитарные исследования. 2015. № 5 (9). С. 112-121.
6. Кассал Б.Ю. Зооморфические изображения в архаичных произведениях сибирского мира // Труды зоологической комиссии ОРО РГО : ежегодник. Вып. 2 : Межвуз. сб. науч. тр. / под ред. Б.Ю. Кассала. Омск, 2005. С.144-157.
7. Кассал Б.Ю. Палеолитические изображения представителей рода Bison: зоологическая оценка одного аспекта // Вестник Омского государственного педагогического университета. Гуманитарные исследования. 2014. № 3 (4). С. 103-106.
8. Кассал Б.Ю. Произведения искусства палеолита — свидетельство полового диморфизма представителей рода Bison // Вестник Омского государственного педагогического университета. Гуманитарные исследования. 2014. № 1 (2). С. 102-107.
9. Кассал Б.Ю. Проявления агрессивно-оборонительного поведения у представителей рода Bison на палеолитических изображениях // Эволюция жизни на земле: материалы IV Междунар. симпоз. 10-12 ноября 2010 г. / отв. ред. В.М. Полбина. Томск : ТМЛ-Пресс, 2010. С. 607-610.
10. Кассал Б.Ю. Реинтерпретация арт-объектов археологии в современной практике зоологической идентификации // XII Конгресс антропологов и этнологов России: сб. материалов. Ижевск, 3-6 июля 2017 г. / отв. ред. : А.Е. Загребин, М.Ю. Мартынова. Москва ; Ижевск : ИЭА РАН, УИИЯЛ УрО РАН, 2017. С. 450.
11. Кирюшин Ю.Ф., Степанова Н.Ф., Тишкин А.А. Скифская эпоха Горного Алтая. Ч. II : Погребально-поминальные комплексы пазырыкской культуры. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2003. 234 с.
12. Летящий грифон // Грифоны PNG картинки, 10.10.2015 [Электронный ресурс]. URL :
REFERENCES
1. 100 chudovisch drevnego mira : mifolo-gicheskaya illyustrirovannaya entsiklopediya. Moskva : Raritet : Tsentrkniga, 1997. 150 s.
2. Grifon // Entsiklopedicheskiy slovar' Brokgau-za i Efrona. T. IXa. SPb., 1893. S. 741-742.
3. Grifony // Mify narodov mira: : v 2 t. / gl. red. S.A. Tokarev ; 2-e izd. M. : Sovetskaya entsiklopediya, 1987. T. 1: A-K. S. 336.
4. Kassal B.Yu. Vozmozhnosti zoologicheskoy interpretatsii art-ob'ektov arkheologii // Polevye issledo-vaniya v Priirtysh'e, Verkhnem Priob'e i na Altae v 2016 godu: arkheologiya, etnografiya, ustnaya istoriya. Vyp. 12. Materialy XII mezhdunar. nauch.-prakt. konf. (Omsk, 24-25 marta 2017 g.) Omsk : Izdatel'-Poligrafist, 2017. S. 34-36.
5. Kassal B.Yu. Dvurogie nosorogi — art-ob'ekty realiy pleystotsena // Vestnik Omskogo gosudarstven-nogo pedagogicheskogo universiteta. Gumanitarnye is-sledovaniya. 2015. № 5 (9). S. 112-121.
6. Kassal B.Yu. Zoomorficheskie izobrazheniya v arkhaichnykh proizvedeniyakh sibirskogo mira // Trudy zoologicheskoy komissii ORO RGO : ezhegodnik. Vyp. 2 : Mezhvuz. sb. nauch. tr. / pod red. B.Yu. Kassala. Omsk, 2005. S.144-157.
7. Kassal B.Yu. Paleoliticheskie izobrazheniya predstaviteley roda Bison: zoologicheskaya otsenka od-nogo aspekta // Vestnik Omskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. Gumanitarnye issledo-vaniya. 2014. № 3 (4). S. 103-106.
8. Kassal B.Yu. Proizvedeniya iskusstva paleo-lita — svidetel'stvo polovogo dimorfizma predstaviteley roda Bison // Vestnik Omskogo gosudarstvennogo peda-gogicheskogo universiteta. Gumanitarnye issledovaniya. 2014. № 1 (2). S. 102-107.
9. Kassal B.Yu. Proyavleniya agressivno-oboronitel'nogo povedeniya u predstaviteley roda Bison na paleoliticheskikh izobrazheniyakh // Evolyutsiya zhiz-ni na zemle: materialy IV Mezhdunar. simpoz. 10-12 noyabrya 2010 g. / otv. red. V.M. Polbina. Tomsk: TML-Press, 2010. S. 607-610.
10. Kassal B.Yu. Reinterpretatsiya art-ob'ektov arkheologii v sovremennoy praktike zoologicheskoy identifikatsii // XII Kongress antropologov i etnologov Rossii: sb. materialov. Izhevsk, 3-6 iyulya 2017 g. / otv. red. : A.E. Zagrebin, M.Yu. Martynova. Moskva ; Izhevsk : IEA RAN, UIIYaL UrO RAN, 2017. S. 450.
11. Kiryushin Yu.F., Stepanova N.F., Tishkin A.A. Skifskaya epokha Gornogo Altaya. Ch. II : Pogrebal'no-pominal'nye kompleksy pazyrykskoy kul'tury. Barnaul: Izd-vo Alt. un-ta, 2003. 234 s.
12. Letyaschiy grifon // Grifony PNG kartinki, 10.10.2015 [Elektronny resurs]. URL :
http://pngimg.com/uploads/griffm/griffin_PNG42.png (дата обращения: 05.12.2018).
13. Семья грифонов // Коллекция Грифоны (Gryphon), 02.04.2013 [Электронный ресурс]. URL : http://cp12.nevsepic.com.ua/63-1/thumbs/1354666141-0408902-www.nevsepic.com.ua.jpg (дата обращения: 05.12.2018).
14. Яйленко В.П. Архаическая Греция и Ближний Восток. М., 1990. С. 223.
http://pngimg.com/uploads/griffin/griffin_PNG42.png (data obrascheniya: 05.12.2018).
13. Sem'ya grifonov // Kollektsiya Grifony (Gryphon), 02.04.2013 [Elektronny resurs]. URL : http://cp12.nevsepic.com.ua/63-1/thumbs/1354666141-0408902-www.nevsepic.com.ua.jpg (data obrascheniya: 05.12.2018).
14. Yaylenko V.P. Arkhaicheskaya Gretsiya i Blizhniy
Vostok. M., 1990. S. 223.
15. Bowra C.M. A Fragment of the Arimaspea // The Classical Quarterly. 1956. № 6 (1/2). P. 1-10
16. Frankfort H. Notes on the Cretan griffin // The Annual of the British School at Athens. 1937. Vol. 37. P. 106-122.
17. Gane C.E. Composite Beings in Neo-Babylonian Art: Doctoral dissertation. Berkeley: University of California, 2012. 370 p.
18. Goldman B. The development of the lion-griffin // American Journal of Archaeology, 1960. № 64 (4). P. 319-328.
19. Gryphus // Реальный словарь классических древностей / авт.-сост. Ф. Любкер; под редакцией Ф. Гельбке, Л. Георгиевского, Ф. Зелинского, В. Кан-ского, М. Куторги и П. Никитина. СПб., 1885. С. 79.
19. Gryphus // Real'nyj slovar klassicheskix drevnostej / avt.-sost. F. Lyubker; pod redakciej F. Gel'bke, L. Georgievskogo, F. Zelinskogo, V. Kan-skogo, M. Kutorgi i P. Nikitina. SPb., 1885. S. 79.
20. Kevin A. August Jaeger: portrait of Nimrod: a life in letters and other writings // Aldershot, Hants, England: Ashgate, 2000. XVII, 318 р.
21. Mandeville J.de. Le livre des merveilles du monde. Edition critique de Ch. De luz. Paris: CRNS. 2000. 207 р.
22. Mayor A., Heaney M., Griffins and Arimaspeans // Folklore. Vol. 104 (1-2). 1993, P. 40-66.
23. Phillips E.D. The legend of Aristeas: fact and fancy in early Greek notions of East Russia, Siberia, and Inner Asia // Artibus Asiae. 1955. № 18 (2). Р. 161-177.
24. Tartaron T.F. Cross-Cultural Interaction in the Greek World: Culture Contact Is-sues and Theories // Encyclopedia of Global Archaeology. Springer New York, 2014. Р. 1804-1821.
25. Total war, warhammer // Warhammer Fantasy; Creative Assembly; SEGA for Microsoft Windows, 2016; Feral Interactive for Linux, 22.11.2016, for macOS, 18.04.2017.
26. Witton M. Why Protoceratops Almost Certainly Wasn't The Inspiration For Griffin Legend // Further reading. 2016. 4 April. URL : http://markwitton-com.blogspot.com/2016/04/why-protoceratops-almost-certainly.html (дата обращения: 05.12.2018).
27. Wyatt N. Grasping the Griffin: Identifying and Characterizing the Griffin in Egyptian and West Semitic Tradition // Journal of Ancient Egyptian Interconnections. 2009. № 1 (1). Р. 29-39.
Борис Юрьевич Кассал — кандидат ветеринарных наук, доцент, член Омского регионального отделения Русского географического общества; BY.Kassal@mail.ru.
Алексей Юрьевич Кассал — врач-психиатр высшей квалификационной категории, член Омского регионального отделения Русского географического общества.
Boris Yurievich Kassal — Cand. Sc. {Vetere-nary}; Associate Professor; Member of Omsk branch of All-Russian Non-governmental Organization "Russian Geographical Society"; BY.Kassal@mail.ru.
Aleksey Yurievich Kassal — Psychiatrist of the Highest Qualification Category, Member of the Omsk regional branch of the Russian Geographical Society.
Статья поступила в редакцию 03.04.2024 г.
Цитаты
Труд доктора — действительно самый производительный труд: предохраняя или восстанавливая здоровье, доктор приобретает обществу все те силы, которые погибли бы без его забот.
Русский писатель Н. Г. Чернышевский
