CC BY
29
ФИЛОСОФИЯ: ТРАДИЦИИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
DOI: 10.17212/2075-0862-2022-14.4.1-11-40 УДК 091
ГРЕЧЕСКИЕ МИСТЕРИАЛЬНЫЕ КУЛЬТЫ
ЧАСТЬ I: СВЯТИЛИЩЕ ВЕЛИКИХ БОГОВ НА О. САМОФРАКИЯ И МИСТЕРИИ КАБИРОВ*
Афонасин Евгений Васильевич,
доктор философских наук, профессор Института философии и права Новосибирского государственного университета, Россия, 630090, г. Новосибирск, ул. Пирогова, 1 ORCID: 0000-0002-0623-0574 afonasin@gmail.com
Аннотация
В статье мы сначала на примере Элевсина кратко рассматриваем вопрос о происхождении античных мистериальных практик, а также касаемся проблемы эволюции религиозных представлений греков с архаических времен до Классического периода. Нередко критерием, позволяющим из разнообразных античных культов выделить те, которые обычно называют мисте-риальными, считается наличие или отсутствие экстраординарного переживания. Другим критерием, разумеется, служит закрытость, посвятительный характер этих культов. Именно о них идет речь в настоящей работе, начиная с исторически наиболее древних. Основная часть статьи посвящена подробному изучению самофракийских мистерий и таинств Кабиров, прежде всего в Фивах и на о. Лемнос. Литературные и эпиграфические данные в статье рассматриваются в свете археологических находок. Мы видим, что древний культ Кабиров, как и представления о Великих богах Самофракии, со временем претерпели существенные изменения, прежде всего, как представляется, под влиянием Элевсина. Носили ли самофракийские мистерии и мистерии Кабиров «спасительный» характер, и не только в смысле спасения на море или от врагов при помощи чудесного оружия или иноземной магии? Очевидно, что примерно со времен Платона, а возможно, и несколько ранее мистериальные культы, прежде всего элевсинский и орфический, сопровождаются определенной эсхатологией и осмысливаются в философском ключе. Это, конечно, не означает, что люди перестают обращаться к богам с «обычными» просьбами о помощи и, проходя через посвящение в мистерии, непременно стремятся приобрести лишь особый «мистериальный» опыт или же обеспечить себе привилегированное место
Работа выполнена при поддержке РНФ № 22-18-00025.
в ином мире, картина которого как раз в это время существенно трансформируется. Такова первая часть работы, публикуемая в этом выпуске журнала. Во второй части исследования мы продолжим рассказ о «малых мистериях» древности, таких как тайные ритуалы корибантов, Анданские мистерии в Мессении и культ Артемиды в Эфесе, с тем чтобы в третьей части перейти к позднеантичным практикам, таким как мистерии Изиды и Митры, что, как мы надеемся, приблизит нас к теоретическому обобщению, трактующему природу и смысл античных мистерий.
Ключевые слова: античные мистерии, культ Деметры и Персефоны, религиозный опыт, посвящение.
Библиографическое описание для цитирования:
Афонасин Е.В. Греческие мистериальные культы. Ч. 1. Святилище Великих богов на о. Самофракия и мистерии Кабиров // Идеи и идеалы. — 2022. — Т. 14, № 4, ч. 1. - С. 11-40. - Б01: 10.17212/2075-0862-2022-14.4.1-11-40.
1
Бог, по словам Платона (Пир 202е-203а), не имеет дело с человеком непосредственно (080^ 5б аубрюлф ои Цб!ууита1). Послания от богов к людям и от людей к богам переносят и истолковывают даймоны. Благодаря им существуют как искусство прорицания (^ ¡аутгкр), «доступное лишь жрецам искусство жертвоприношения» (^ тюу 18рвюу тв^п тюу Т8 Л8р1 та^ 0ио1аф, ритуалы (т8^8та^) и заклинания (та^ ВЯфба^), так и всевозможные гадания (тру цаут81ау лааау) и ворожба (уо|Т81ау).
Словом теАвха античные авторы обозначают самые разнообразные религиозные ритуалы и праздники, оно может также указывать на жреческий сан. Например, ритуалы (т8Х8та{) в свою честь установила богиня в гомеровском гимне Деметре (476 сл.), Геродот говорит о Тесмофориях как т8^8тр (то есть празднике) в честь Деметры (История 2.171.2), о т8^гт^ как особой жреческой привилегии, принадлежащей определенному роду, пишет Псевдо-Демосфен (Против Неэры 104). Происходящий от глагола Т8^81У («исполнять», «свершать») термин нередко ассоциировался в сознании греческих писателей с т8^8итау (Плутарх, О душе, фр. 178; Стобей 4.52.48), что в данном случае означает не только завершение, но и умирание, а значит, в конечном итоге то, что можно назвать «опытом умирания и возрождения».
Наличие или отсутствие экстраординарного переживания подобного рода1 нередко считается критерием, позволяющим из разнообразных античных культов выделить те, которые обычно называют мистериальными2.
1 См. красноречивое описание у Вальтера Буркерта [6, р. 89-116].
2 Слово «посвященный» (¡батг^, тШаШэ) происходит от глагола ¡ТОЮ - «закрываю» (должно быть, глаза, что нашло отражение в одном из ритуалов элевсинских мистерий). Высшая стадия посвящения, соответственно, сопровождалась «открытием глаз» и называлась 8ПОПТ8(а -«созерцание»; ¡ТОЮ, разумеется, одновременно указывает и на необходимость держать закрытым
Другим критерием, разумеется, служит закрытость, посвятительный характер этих культов. Именно о них далее пойдет речь, начиная с исторически наиболее древних.
2
Истоки античных мистериальных культов теряются в глубине веков. Например, современные исследования показывают, что построенный еще в бронзовом веке в Элевсине Мегарон В (рис. 1), по крайней мере, с ран-
3 "
немикенского периода использовался не только как жилой комплекс, но и как место совершения жертвоприношений. Как отмечает Михаил Космо-пулос [9, р. 160], замкнутый характер этого культа показывает, что древние обитатели Мегарона скорее поклонялись здесь своим предкам или древним героям, нежели праздновали какой-либо открытый для всех праздник сельскохозяйственного цикла. Или же жертвоприношениями мог отмечаться один из ритуалов перехода и изменения социального статуса, таких как достижение совершеннолетия, заключение брачного союза или что-то подобное. Примечательно, что данный комплекс продолжал использоваться и в протогеометрический (1025—900 гг. до н. э.) период, что коррелирует со свидетельствами о том, что культ элевсинской Деметры еще в XII в. до н. э. получил, наряду с праздником в честь Деметры Законодательницы (Тесмофориями), распространение в Ионии [4, р. 85]. По крайней мере, в середине VIII в. неподалеку от Мегарона В появился Костер А, который был идентифицирован как место ночных жертвоприношений подземным богам 4.
Естественно предположить, что это место поклонения связано с царицей подземного мира Персефоной, культ которой засвидетельствован, по крайней мере, в IX в. (Гесиод, Теогония 913—914) и, вполне вероятно, возник в Элевсине [10, р. 8, 161]. Примечательно расположение этого костра. Так как, согласно Г. Милонасу [19, р. 66-67] и М. Космопулосу [10, р. 138—139], данное место неудобно для возведения построек, то естественно предположить его культовое назначение, причем не связанное с другими ритуальными местами Элевсина, ассоциируемыми с историями о Деметре и Пер-сефоне, такими как Каллихорон и Скорбный камень.
Именно в этом контексте возникает важная гипотеза (хотя ее разделяют и не все исследователи, подробнее см. [10, р. 162—164]) о том, что именно Мегарон В стал тем местом, где на развалинах овеянного легендами древнего строения люди раннего железного века учредили культ, прославля-
рот, то есть не разглашать содержание мистерий. Подробнее о терминологии мистериальных культов см. [7, р. 51 ££].
3 Здание засвидетельствовано в период с 1480 по 1410 г. до н. э., о периоде с 1200 по 1150 г. нет данных.
4 Карты и подробное описание Мегарона приводится в [9, 10].
ющий славный дом Келея и Метаниры, а также владения «хитроумного» Триптолема, «усмирителя коней» Диокла и «сильного» Эвмолпа, что нашло впоследствии отражение в гомеровском гимне Деметре (474-476).
Рис. 1. План телестерия в Элевсине.
Мегарон В выделен синим цветом и номером 53 [10, p. 8]
Fig. 1. The plan of the Telesterion in Eleusis.
Megaron B is highlighted in blue and numbered as 53 [10, p. 8]
Этот пример не уникален. Подобного рода попытки визуализации исторической памяти наблюдаются в это время и в других значимых местах, например в Тиринфе. Так их обитатели не только утверждают свою новую идентичность, но и признают себя в качестве наследников славного прошлого. Яркий пример — использование Западного святилища в Трое. Исследователи конца XIX — первой половины XX в. предполагали, что Троя вплоть до начала архаического периода была почти полностью заброшена. Карл Блеген [3], например, постулировал долгий пробел с 1100 по 700 г. до н. э. Однако современные исследования М. Корфмана, Ч. Ро-уза и их коллег показали, что это не совсем так (подробнее см. [21, p. 44—-5]). Действительно, ок. 1050 г. до н. э. Троя VIIb2 была разрушена землетрясением, однако новые находки показывают, что местное производство керамики продолжилось и в раннегеометрический период, что предполагает существование поселения, в котором, по крайней мере, были печи для обжига. Кроме того, появление новых типов керамических изделий по-
казывает связи Троады с Евбеей, Македонией и Малой Азией. Тем не менее сколь-либо значительные сооружения в этот период не возводились, однако исследования показали, что так называемое Западное святилище, воздвигнутое еще в XIII в. до н. э. (Троя VIIa), в этот период продолжало использоваться и, конечно же, с культовыми целями, так как в нем во время раскопок найдены обгоревшие кости животных, амфоры, кратеры и чаши для воскурений [21, р. 47—48, схема 2.2, рисунок 2.3]. Что праздновали и чему поклонялись люди раннего железного века на руинах древнего святилища? Естественно предположить, что древние стены на склоне холма с прекрасным видом на равнину Троады, остров Тенедос и в ясные дни на пик Самофракии должны были напомнить как местным жителям, так и, возможно, мигрантам из Эолии о легендарных событиях прошлого. Еще один пример подобного позднейшего использования святилища бронзового века в качестве места поклонения древним героям обнаружен и недавно изучен на о. Кеа [13].
Историческая память устроена прихотливо. Адаптируя давние события к текущим социальным, политическим и культурным обстоятельствам, она стремится наделить прошлое новыми смыслами, которые затем кладутся в основание легенды, ведь не стоит забывать, что именно в это время создавалась «гомеровская» поэзия, и можно ли найти место, более подходящее для воспевания подвигов древних героев, нежели развалины Трои, Микен, Тиринфа или, в нашем случае, Элевсина? Подчеркну еще раз: в каждом отдельном случае мифы о богах, будь то Афина или Деметра, локально приобретают особое значение лишь в контексте тех или иных «деяний» предков. Мифологическое накладывается на историческое и преобразуется в соответствии с ним. По этой причине, как справедливо отмечает Космопулос, миф о Деметре должен быть местным, элевсинским, хотя она и «пришла», согласно гомеровскому гимну, с Крита, ведь развитие культа, как и в других случаях, наверняка происходило на основе какой-то местной легенды.
Однако в легенде о древних героях и культе предков нет ничего таинственного, даже если причастность к этому последнему строго регулируется локальными или клановыми ограничениями. Для того чтобы культ древних героев или миф о Деметре превратился в «мистерию», требуется нечто большее, нежели передача богиней людям особых земледельческих умений — тех самых, о которых говорится в гомеровском гимне Деметре, написанном, как считается, в начале VI в. или даже в конце VII в. до н. э. [12, р. 10]. Нечто большее — это то, что превращает легенду, основанную на исторической памяти, в личную религию, позволяющую не только прикоснуться к неведомому и загадочному и научить тому, что правильно, но и показать место человека перед лицом вечности. И действительно, со-
териологический элемент присутствует уже в Гимне Деметре (480—483), хотя наш древнейший источник, похоже, больше обеспокоен земным благополучием, которое достигается соблюдением установленных Деметрой ритуалов (476—477), нежели жизнью после смерти.
По этой причине исследователи датируют возникновение мистерий в собственном смысле слова архаическим — началом классического периода, связывая этот процесс с новым отношением человека к жизни и смерти, что доказывается изменениями похоронных обрядов, которые наблюдаются в этот период [23]. Естественно предположить, что кроме таких глобальных факторов, как радикальные изменения в полисной организации жизни и рост индивидуализма, на этот процесс повлияло и распространение орфизма5 [14]. В результате этих процессов древний земледельческий культ в Элевсине сначала приобрел хтоническую, а затем мистериальную составляющую. Подробнее о процессе и смысле посвящения в мистерии в классический и эллинистический период мы узнаем из античных источников и специальной литературы. В данный момент обратимся к другим «малым» мистериальным культам, зачастую связанным с Элевсином прямо или косвенно6.
Издалека заметный на фоне голубого неба пик острова Самофракия привлекал путешественников с древнейших времен. К нему, отплыв с близлежащего острова Тасос, направил свой корабль и Кадм, легендарный основатель Фив, странствовавший в поисках своей сестры Европы, похищенной Зевсом. Здесь, согласно нашим источникам (Диодор Сицилийский, Историческая библиотека 5.48.4—50.1 и Эфор, цитируемый в схолии к Еврипиду: FGrH 70 F 120, ad Euripid., Phoen 7), он увидел Гармонию, дочь Зевса и Электры, и с помощью Афины похитил ее. Дальнейшая история развивается в двух вариантах. Согласно «грекам», как пишет Диодор, свадьба Кадма и Гармонии состоялась в Фивах. Именно там богиня получила в дар знаменитое «Ожерелье Гармонии», принесшее затем многочисленные несчастья его обладательницам7. По фракийской же версии, братья Гармо-
5 В орфической версии гимна не посланный Зевсом Гермес, а сама Деметра спускается в Аид в сопровождении Евбула (или Евбулея), который освещает ей дорогу (фр. 49 Kern).
6 Подробно о мистериях в Элевсине мы скажем в отдельной работе. Основные античные источники (в основном поздние сообщения отцов церкви) в настоящее время удачно дополняются систематизированным корпусом элевсинских надписей [8]. В целом об археологии Элевсина и мистериях см. труды двух ключевых фигур в исследовании памятника — Георгия Милонаса [19] и Михаила Космопулоса [10].
7 Это ожерелье, изготовленное Гефестом, вредило всем потомкам его неверной жены Афродиты (Псевдо-Аполлодор, Мифологическая библиотека 3.4.2 и др.). По этой версии (с чем также не согласен Диодор), Гармония была дочерью Ареса и Афродиты, а не Зевса и плеяды Электры, дочери Атланта. Фиванская версия свадьбы Кадма и Гармонии, разумеется, гораздо лучше представлена в литературной традиции (Гесиод, Теогония 937, Теогнид, 15—18, Пиндар,
3
нии, Дардан и Иасион (или Ээтион), отправились в погоню и, очевидно, настигнув Кадма, заставили его вернуть сестру домой. В результате свадьба Кадма и Гармонии состоялась на Самофракии. Согласно подробному описанию Диодора, она была организована самими богами, причем в качестве подобающих случаю подарков они даровали людям различные вещи и умения, необходимые для процветания и культурного развития. Гермес преподнес лиру, Афина — авлос, пеплос и вышеупомянутое ожерелье, мать Гармонии Электра — священные ритуалы в честь Матери Богов, а также ударные инструменты (кимбалы и тимпаны) и экстатический танец, а Де-метра научила возделывать зерновые культуры. Последнее она сделала не случайно, так как влюбилась в брата Гармонии Иасиона, которого встретила на свадьбе. Этот последний сюжет также получил развитие в последующей мифологии, причем в разных версиях, наиболее примечательная из которых гласит, что Деметра занялась любовью с Иасионом на Крите на трижды вспаханном поле, за что Зевс из ревности поразил Иасиона молнией (Гомер, Одиссея 5.125). Отчаявшаяся богиня вызвала на земле голод, что заставило богов договориться с Аидом о сезонном возвращении Иа-сиона из подземного мира в ознаменование смены времен года. Эта интерпретация мифа не только устанавливает связь между самофракийской мифологией и элевсинской, но и показывает, что Иасион изначально, должно быть, был критским богом земледелия8.
Эта мифологическая история — поиск и возвращение Гармонии и ее свадьба с Кадмом, судя по всему, драматизировались в процессе самофракийских празднований, что подтверждается и археологическими данными. Ведь не случайно фриз «Зала танцующих девушек» (Hall of Choral Dancers, рис. 2, № 17) в самофракийском святилище Великих богов, в котором, как полагают некоторые авторы, могли совершаться жертвоприношения, предваряющие само посвящение, украшен рельефом с изображением праздника.
Пифииские песни 3.86—96 и Гимн фиванцам, фр. 29, Павсаний, Описание Эллады 9.12.3 и др.) и изобразительном искусстве (Кадм и Гармония изображены на колеснице в сопровождении Аполлона на амфоре ок. 490 г. до н. э. из Лувра и энохое 510—500 гг. из Геттингена). См. также описание трона из Амикл (города в Лаконии, тесно связанного с мифом о Диоскурах) у Пав-сания (3.18.12). Эта свадьба регулярно сопоставляется со знаменитым бракосочетанием Пелея и Фетиды.
8 Кстати говоря, на территории святилища Великих богов на Самофракии находится примечательный монумент, названный Джимом МакКреди «кенотафом Ээтиона» (см. рис. 2, № 9). Он представляет собой конструкцию из трех крупных камней, по виду напоминающую вход в микенские гробницы, которые открывают вход в неглубокую нишу. Получается, что эллинистические архитекторы намеренно воспроизвели монументальные формы бронзового века для того, чтобы представить свое творение памятником седой старины. Другим таким кенотафом может быть, кстати, маленькая «дорическая ротунда» (рис. 2, № 28), также изученная сравнительно недавно [26, p. 12, 17—19]. Примечательно, что, как и в случае Неориона, о котором речь пойдет ниже, аналогичное строение встречается на Делосе — так называемый храм Геракла, эллинистическое строение, также стилизованное под микенскую старину.
Рис. 2. План святилища Великих богов на Самофракии: 1—3 - позднеэллинистические строения; 4 - неоконченное раннеэллинистическое строение; 5 - византийские укрепления; 6 - посвящение милетцев; 7 - обеденные залы; 8, 10 - комнаты, прилегающие к театру; 9 - «Архаическая ниша»; 11 - Стоя; 12 - «Ника»; 13 - театр; 14 - двор с алтарем; 15 - Иерон; 16 - зал вотивных подношений; 17 - зал танцующих девушек; 18 - стена; 19 - священный камень; 20 - ротунда Арсинои II; 21 - ортостат; 22 - сакристия; 23 - «Анакторон»; 24 - посвящение Филипа III и Александра IV; 25 - театральный круг; 26 - пропилон Птолемея II; 27 - южный акрополь; 28 - дорическая ротунда; 29 - Неорион; 30 - обеденный зал; 31 - святилище имперского периода или обеденный зал; 32 - «Протоанак-торон»; 33 — Ионический портик [26, p. 7]
Fig. 2. Plan of the Sanctuary of the Great Gods in Samothrace: 1—3 — Late Hellenistic buildings; 4 — Unfinished early Hellenistic building; 5 — Byzantine fort; 6 — Milesian Dedication; 7 — Dining rooms; 8, 10 — Rooms adjacent to the theater; 9 - "Archaistic niche"; 11 - Stoa; 12 - "Nike" Monument; 13 - Theater; 14 - Altar court; 15 - Hieron; 16 - Hall of Votive Gifts; 17 - Hall of Choral dancers; 18 - Wall; 19 - Sacred Rock; 20 - Rotunda of Arsinoe II; 21 - Orthostate Structure; 22 - Sacristy; 23 - "Anaktoron"; 24 - Dedication of Philip III and Alexander IV; 25 - Theatral Cyrcle; 26 - Propylon of Ptolemy II; 27 - Southern Nekropolis; 28 - Doric Rotunda; 29 - Neorion; 30 - Dining room; 31 - Imperial shrine or dining room; 32 - "Protoanactoron"; 33 - Ionic porch [26, p. 7]
Фриз датируется позднеклассическим периодом, как полагают, третьей четвертью IV в. до н. э., хотя само здание более древнее (рис. 3). Длина фриза - ок. 115 м. Лишь десятая часть его сохранилась9. Вдоль западной стены процессия танцующих девушек изображается движущейся справа налево, а вдоль южной и западной стены - слева направо, образуя два непрерывных ряда «хороводов», которые перемещались навстречу друг другу и состояли из руководителя хора с музыкальным инструментом и некоторого количества танцующих (часто девяти - по числу муз). Девушки-музыканты играли на кифаре, авлосе и, возможно, тамбурине, однако очевидно, что данный танец носит гораздо более размеренный характер, нежели экстатический танец менад, и тем более не имеет ничего общего с плясками корибантов. Учитывая длину фриза, можно предположить, что в хороводе участвовало более 900 девушек. Высказывалось предположение, что центральной частью композиции могло быть изображение свадьбы Кад-ма и Гармонии, которое должно было занимать центральную часть фриза. На это указывает идентифицируемый разрыв в хороводе, однако ни одного фрагмента предполагаемого изображения не сохранилось, хотя некоторые сообщения путешественников середины XIX в. могли относиться к описанию этой части фриза [17, р. 121]. Тем не менее эта гипотеза в настоящее время вызывает большие сомнения. Сохранились свидетельства, что это здание еще с VII в. до н. э. использовалось в ритуальных целях, хотя, вопреки мнению некоторых исследователей [7], в его известном виде оно не могло быть телестерием, залом для посвящений, так как в нем отсутствовали какие-либо скамьи или сиденья. Скорее всего, в зале еще в архаический период совершались предваряющие посвящение жертвоприно-шения10. Исследователи усматривают архитектурные сходства между этим зданием и святилищем Диоскуров в Алики на о. Тасос11. Весьма вероятно, что наше здание могло играть важную роль во время летнего празднования Дионисий на острове, для которых, как мы знаем, поэт Димас из Иа-соса сочинил трагедию о приключениях Дардана, а эпический поэт Герод из Приены написал поэму о приключениях Дардана и Иасиона, а также о свадьбе Кадма и Гармонии [11, р. 249].
9 Часть блоков обнаружена на месте самого разрушенного строения. Другая часть фрагментов фриза вторично использовалась в других строениях на острове, где их до настоящего времени продолжают находить археологи (каталог новых находок: [17]).
10 В западной части здания обнаружено две специальные ямы для совершения жертвоприношений (воброд), аналогичные тем, что найдены в святилище Кабиров на о. Лемнос. Аналогичные приспособления связывают и с культом Деметры и Коры, а также с культом Кибелы [17, р. 124].
11 Правда, центральная часть этого последнего, скорее всего, была обеденным залом. См. наш небольшой видеофрагмент об этом памятнике: https://www.youtube.com/ watch?v=dHKxEtxzgl4&t=49s.
Особенно привлекательной выглядит недавно высказанная гипотеза о том, что серия хороводов на фризе была призвана передать атмосферу праздника, подобного тому, что проводился на Делосе, ведь важнейшей частью этого праздника с древних времен было именно состязание женских хороводов, которые исполняли гимны в честь Леты, Аполлона, Артемиды и древних героев (Гомеровский гимн к Аполлону 146—164; Фукидид, История 3.104.2—6; Каллимах, Гимны 4.278—282; [17, р. 132—133]). В данном контексте символическое значение приобретает и передаваемая Плутархом история о том, что Филипп Македонский встретился со своей будущей женой Олимпиадой именно здесь во время посвящения в мистерии (Плутарх, Александр 2.2). Не исключено поэтому, что этот фриз, изображает ли он состязание в хоровом пении или же свадьбу Кадма и Гармонии, был создан по заказу македонского правителя, который стремился прославить самофракийское святилище и сделать его столь же известным и привлекательным для посетителей, как другие крупнейшие религиозные центры Греции.
Рис. 3. «Зал танцующих девушек». Фрагмент фриза. Самофракия (фото автора) Fig. 3. Hall of dancing maidens. Frieze fragment. Samothrace (pictured by the author)
Другая, не менее важная мифологическая линия связывает самофракийские ритуалы с мореплаванием. Дардан и Иасион, братья Гармонии, которые в мифологической традиции отождествлялись с Кабирами,12 а также Диоскурами,13 пришли на помощь своей сестре, тем самым выполнив присущую им функцию — указывать мореплавателям путь и спасать их от превратностей на море. Ведь мы помним, что они были сыновьями одной из Плеяд, а значит, имели отношение к навигации. Именно это обстоятельство сделало самофракийские таинства столь популярными среди
12 См. эпиграфическое свидетельство № 29 [11, р. 83—89], к которому мы еще вернемся, а также сообщения Геродота (История 2.51) и современного ему историка Стесимброта с Тасоса (БОгИ 107 Б 20).
13 Которые также вернули свою сестру Елену, похищенную Тесеем.
моряков, что подтверждается и эпиграфическими данными14. Надписи подтверждают также, что посвящения в самофракийские мистерии проходили более или менее непрерывно в течение навигационного сезона с мая по начало октября, причем особенно часто — в июне (что, должно быть, совпадало с каким-нибудь праздником, на который приезжали многочисленные зрители-«теоры»), а также в сентябре. Это хорошо соответствует погодным особенностям региона, так как в конце июля и в августе Эгейское море очень подвержено сильным северо-восточным ветрам, этесиям, а значит путешествие на остров сопряжено со значительными трудностями. Посвященные в самофракийские мистерии получали пурпурные повязки, которые они носили на поясе, должно быть, подобные той, что повязал Одиссей, чтобы пережить сильный шторм на море (Схолия к Аполлонию Родосскому [8сЬо1. Аро1. Rhod.] 1.917—918). Очевидно, для многих именно защита от превратностей на море была основной целью посвящения в таинства, хотя Диагор Мелосский (Диоген Лаэртий, Жизни философов 6.59) саркастически замечает, что посвятительных надписей в святилище было бы больше, если бы их составляли не спасенные, а погибшие. Еще одним талисманом, который получали и хранили самофракийские мисты, были некие намагниченные железные кольца, несколько образцов которых обнаружено в святилище. Плиний называет их «самофракийскими» и, очевидно, считает ценным амулетом (Плиний, Естественная история 33.23).
С морскими путешествиями связано и распространение культа самофракийских Великих богов на островах Имброс и Тенедос и, как теперь полагают, в Трою [16], мифическим основателем которой, как мы помним, был потомок Дардана Ил (БОгН^ 548 Р 5£ и др.). Правда, идентификация упоминаемого ранее Западного святилища в Илионе с «храмом самофракийских богов» основывается лишь на одной надписи ок. 100 г. до н. э. Но, с другой стороны, кому еще могло быть посвящено прославленное
15
святилище, еще с архаического периода раскинувшееся на холме с ви-
14 См. эпиграфические свидетельства № 52, 53, 57, 58 и др. и в особенности 61 (из Книдо-са), где среди посвященных перечисляются имена капитана и команды триеры [11, р. 130—133, 137—144, 145—147]. Из литературных свидетельств см. интерпретацию истории об Орфее и Аргонавтах у Диодора Сицилийского (4.43.1), а также сообщение Плутарха (Лукулл 13.2) о посвящении адмирала Вокония, который провел некоторое время на Самофракии во время войны против Митридата.
15 Западное святилище было воздвигнуто еще в XIII в. до н. э., и после гибели Трои "УПа определенная строительная активность на руинах древнего здания наблюдается лишь в про-тогеометрический и геометрический периоды, однако в архаический период, с VII в. по конец VI в. до н. э., здесь было последовательно возведено три святилища к северу от знаменитых каменных «кругов», открытых еще Блегеном. Археологические находки показывают культовое назначение здания, но, к сожалению, не обнаружено ни одного вотивного подношения с надписью, которое помогло бы идентифицировать божество или божества, которым принадлежал этот храм. Эти постройки, по-видимому, пришли в запустение в V—IV вв., но в ранний эллинистический период на месте старого был возведен новый храм.
дом на пик Самофракии в городе, столь тесно связанном с именем одного из самофракийских братьев? К тому же с начала эллинистического периода в здании, которое сменило архаическое святилище, разрушенное в V в. до н. э., хорошо засвидетельствован культ Кибелы и, возможно, Дардана16. Расцвет культа фракийской богини в Трое, конечно же, обусловлен поддержкой сначала атталидов, а затем Рима, которые активно использовали миф об Илионе в целях политической пропаганды17. Мы не располагаем достаточными данными для того, чтобы решить вопрос о том, проходили ли в этом храме посвящения, хотя некоторые авторы это и предполагают, однако мысль о том, что в данном культе наблюдалась некоторая преемственность, выглядит естественной и подтверждается как археологическими данными, так и литературными свидетельствами: в троянское святилище, как и в самофракийское, издревле приходили моряки и купцы в надежде, что Великие боги помогут им преодолеть трудности на море.
Невозможно обойти вниманием еще одно строение в самофракийском святилище, назначение которого объяснено сравнительно недавно Джимом МакКреди, бывшим тогда директором археологического комплекса, и его коллегами. Речь идет о так называемом Неорионе, здании эллинистического периода, расположенном в западной части святилища (план здания и реконструкция [26, р. 22—25]). Назначение строения стало ясно лишь после того, как была обнаружена центральная подставка, находящаяся, в отличие от остальных, на своем месте (рис. 4—5). Оказалось, что внутри здания располагался целый корабль, должно быть, подаренный святилищу кем-то из македонских правителей или высокопоставленных флотоводцев (не случайно поэтому дверные проемы Неориона схожи со входами в македонские гробницы). Единственный известный аналогичный памятник — это «Портик быков» в святилище Аполлона на Делосе, что подтверждает еще раз стремление македонских властителей прославить святилище Великих богов наравне с такими общегреческими центрами, как Дельфы, Элевсин или Делос18.
16 Культы этих последних, безусловно, связаны, так как именно Дардан и Кориб, сын Кибелы и Иасиона, основали таинства Кибелы во Фригии на горе Ида (Диодор 5.49.2, Дионисий Галикарнасский 1.61.4).
17 Культ Кибелы был перенесен в Рим из Пергама в 204 г. до н. э. В соответствии с легендой об Энее римляне считали Трою своим родным городом, а Кибелу троянской богиней. Илион, как пишет Ливий (История 38.39.10), процветал не по причине современных достижений, но благодаря памяти о прошлом. Подробнее см. [16, р. 101—103].
18 Заслуженной известностью пользуется и статуя Ники Самофракийской, стоящей на носу военного корабля (ныне находящаяся в Лувре). Считается, что статуя установлена римлянами в честь победы в битве при Пидне (168 г. до н. э.), положившей конец независимости Македонии, точнее после того как македонский правитель Персей, скрывавшийся в святилище на Самофракии, добровольно сдался римлянам (Ливий 45.5.1—6.11). Морская тематика памятника также не выглядит случайной, хотя этот роскошный подарок святилищу Великих богов вряд ли имеет отношение к мистериям. Подробнее см. [20].
Рис. 4. Неорион. Центральный блок, поддерживающий судно [26, p. 23] Fig. 4. Neorion. The central block supporting the vessel [26, p. 23]
•-j —~ —— •■
Рис. 5. Неорион. Реконструкция [26, p. 24] Fig. 5. Neorion. Reconstruction [26, p. 24]
4
Ряд античных авторов (Ферекид FGrH 3 F 48; Диодор 3.55.9, Страбон 10.3.7 и 19) связывает самофракийские мистерии не только с Кабирами, но и с экстатическими ритуалами корибантов, а крупнейший знаток античных мистерий Кевин Клинтон [7, p. 63—65] полагает, что вышеописанное примечательное строение в самофракийском святилище, названное исследователями «Залом танцующих девушек», использовалось для проведения характерного для этих мистерий ритуала Qpovroot^ (танца вокруг сидящего
на троне посвящаемого), однако эти данные не подтверждаются сохранившимися эпиграфическими источниками, поэтому корибантов мы рассматриваем отдельно.
Что же касается Кабиров, то связь их культа с самофракийским засвидетельствована в единственном эпиграфическом источнике — эпитафии Исидора (№№ 29 [11, p. 83-89], хотя еще Геродот (История 2.51) связывает «священную историю», рассказываемую участникам самофракийских мистерий (очевидно, во время второй, высшей стадии посвящения, «эпоптейи», которая в этих мистериях следовала за первой более или менее сразу, а не через год, как в Элевсине), с «мистериями Кабиров» и возводит их происхождение к пеласгам. Напротив, эллинистический историк Деметрий из Скепсиса (FGrH 2013 F 61; Страбон 10.3.20) пишет, что «священная история» о Кабирах на Самофракии не рассказывалась.
Согласно эпитафии, посвященный в мистерии Исидор «наблюдал дважды священный свет Кабира [=свет двух Кабиров] в Самофракии и чистые таинства Део [=Деметры] в Элевсине». Согласно же Геродоту и другим античным авторам (Каллимах, фр. 199 Pfeiffer, Варрон, О сельском хозяйстве [Rust.] 2, praef. 6; Ипполит, Опровержение всех ересей 5.8.9), у входа в зал для посвящений стояло две бронзовые статуи обнаженных мужчин с высоко поднятыми фаллосами. Все наши авторы сравнивают эти статуи с широко известными гермами — итифаллически-ми изображениями Гермеса, которые с древнейших времен связывались не только с культом плодородия, но и рассматривались в качестве защитников путешественников, а потому ставились у ворот19. Мы знаем, что культом Гермеса была знаменита Пеллена (Павсаний 7.27.1), а также Киллена (Павсаний 6.25 и Ипполит, выше), где Гермеса изображали в виде фаллоса. Вспомним также, что Гермес был проводником душ, а значит, очень уместен в мистериальном контексте. Именно эту роль он выполняет в Элевсине, отправляясь по указанию Зевса в Аид за Персефоной (ср. также Гомер, Одиссея 24.1—15). Параллель, безусловно, напрашивается, однако в Зале для посвящений («Анактороне»)20 самофракийского святилища стояло две статуи, а не одна, и они должны были изображать кого-то из Великих богов, которым, собственно, оно и принадлежало. Сообщения об именах этих богов появляются только в римский период, и, как полагают некоторые авторы [5, p. 34], этот интерес связан с ростом популярности легенды об Энее. Обще-
19 Говорят, что Гермес возбудился при виде Персефоны (Цицерон, О природе богов 3.56).
20 Речь идет о древнем Анактороне, который пока не обнаружен. Открытые ныне (см. рис. 2, № 23 и 32) относятся к более позднему времени. Возможно, что посвящение проходило в том здании, которое теперь называется Иерон (рис. 2, № 15, и рис. 5).
принятой становится их идентификация с такими «древними» и таинственными богами, как Кабиры, Куреты, Корибанты, Телхины или Дактили (что, видимо, казалось естественным, учитывая общие связи самофракийской религии с Африкой и Критом). Варрон, например, к Великим богам Самофракии относит Урана (О латинском языке 5.58). Не исключено, что служители самофракийского святилища предпочитали сохранять имена богов в тайне и открывать их только посвященным, либо, что также возможно, изначально это были какие-то фракийские божества, имена которых постепенно забылись. Историк II в. до н. э. Мнесей (FGrH 154 F 27 ap. Schol. Apol. Rhod. 1.916-918b) называет этих богов «Аксиэрос, Аксиокерса и Аксиокерсос», причем им прислуживает Касмил. Ему естественным казалось отождествить эту четверку с Деметрой, Персефоной, Аидом и Гермесом, и сообщение выглядело изолированным курьезом до тех пор, пока не была опубликована позднеримская магическая табличка из Антиохии, содержащая упоминания корибантов и элевсинских богов Бримо и Баубо и начинающаяся словами «Axieris Kadmile, Axiorissa Kadmilos» [5, p. 35, n. 78]. Эта находка свидетельствует о сохраняющейся традиции. Ян Бреммер даже предполагает, что в период поздней Античности могло циркулировать краткое руководство, содержащее мистериальные формулы для использования их в магической практике. Идентификация этих богов с элевсинскими не может быть верной хотя бы потому, что, судя по самим именам, речь идет о двух мужских божествах и одном женском. Мы не знаем, кто они такие, тогда как Касмил (также Кадмил) известен в качестве сына Кабиро и Гефеста (Акусилай, FGrH 2 F 20; cf. Hipponax, fr. dub.197 = Adesp. Iamb. 58 West; Callimach., fr. 723 Pfeiffer). Наиболее естественным, таким образом, остается предположение, что имеются в виду Электра и ее сыновья Дардан и Иасион (Ээтион), тем более что, по одной из версий, этот последний не только основал мистерии, но и взял в жены Кибелу, которая родила ему сына по имени Кориб (Диодор Сицилийский 5.49.2). И если это так, то почему бы Касмилу (Кадмилу) не оказаться тем самым Кадмом, который возбудился при виде их сестры Гармонии и пожелал взять ее в жены? В таком случае две итифал-лические статуи на входе в самофракийский зал для посвящений могли изображать не двух братьев, а Иасиона (влюбившегося в Деметру) и Кадма (который, очевидно, испытывал сексуальное влечение к своей собственной невесте), ведь мифологическая история Дардана в конечном итоге оказалась связанной с Троадой, а не с Самофракией, где ему не нашлось божественной или человеческой пары.
Рис. 6. Иерон, современный вид (реконструкция, см. [24, fig. 9.6]) (фото автора) Fig. 6. Hieron, modern view (reconstruction, see [24, fig. 9.6]) (pictured by the author)
5
Кадм не задержался на Самофракии, а вместе с ним и мистерии Ка-биров. Изучено и идентифицировано по надписям святилище этих загадочных богов на о. Имброс21, с ними же связаны примечательная милетская история22 и религиозный праздник в Пергаме23, но особое значение
21 Святилище Кабиров на о. Имброс лишь недавно изучено. Об их культе на острове и в районе Троады имеются и литературные свидетельства (Деметрий из Скепсиса, цитируемый Страбоном 10.3.21 и др.). Ямвлих (О пифагорейском образе жизни 28) пишет, что посвящения в мистерии на острове прошел сам Пифагор. Надписи показывают, что на острове процветал культ богини и двух богов (IG XII 8.51), правда, в дополнение к обычным именам богов на острове появляется и локальное — Имбрас. Подробнее см.: [15, р. 37—43; 5, р. 37—38].
22 Святилище Кабиров располагалось близ Милета в Ассесе. Согласно эллинистическому поэту Каллимаху (fr. 115 Pfeiffer) и римскому историку Николаю из Дамаска (FGrH 90 F 52), два божественных юноши, носящих «фригийские» имена Тотт и Онн, пришли здесь на помощь бежавшим из Милета детям царя Лаодама и при помощи чудесных предметов помогли им вернуть себе трон. Важно отметить, что предметы эти, по-видимому, были изготовлены самим Гефестом, что связывает данную историю с лемносским культом Кабиров, о котором речь пойдет далее. Подробнее см. [5, р. 41—43].
23 Празднование «кабирий» в гимнасии Пергама, как сообщается (OGIS 2.764), восстановил «в согласии с древним обычаем» почетный житель города Диодор Паспар, живший во времена Митридатовых войн. Празднование включало в себя ритуальную погоню за жертвенным животным, бараном, и, по всей видимости, представляло собой «театрализованный» обряд
их культ приобрел на родине Кадма в Фивах и на о. Лемнос, в каждом случае с региональной спецификой.
Святилище в окрестностях Фив, как показывают археологические данные, имеет долгую историю. Альберт Шахтер [22, р. 113] предполагает, что оно могло быть основано греческими мигрантами из Эолии еще в VIII—VII вв. до н. э. на примечательном скальном выступе близ Фив, рядом с которым бил ключ. Наиболее же ранние находки, в настоящее время, к сожалению, лишенные археологического контекста, в том числе бронзовые статуэтки, могут датироваться поздним неолитом и раннегеометри-ческим периодом. Согласно Павсанию (9.25.5—10), святилище несколько раз разрушалось и вновь восстанавливалось, причем виновных, от персов до македонцев, неизбежно настигала божественная кара. Многочисленные археологические находки и изображения на вазах показывают, что посвящение проходило ночью и включало в себя как ритуальные жертвоприношения, так и праздничный пир24. Среди посвящающихся были мужчины и женщины, рабы и свободные. Скорее всего, посвящение не было бесплатным, но не исключено, что билеты рядовым участникам оплачивали богатые спонсоры [22, р. 118]. На вазах из Кабириона встречается изображение пояса, завязанного специальным узлом [18, р. 255—259], что напоминает нам повязку из Самофракии. Многочисленные терракотовые фигурки юношей, а также посвятительные предметы в виде игрушек, обнаруженные в святилище, определенно указывают на то, что, по крайней мере, одним из аспектов этого культа был праздник перехода от юности к зрелости, инициация. Сохранившиеся граффити указывают также на гомо-эротическую природу праздника, как, впрочем, и знаменитая чаша для вина (канфар), на которой изображен Кабир и «Пайс» (юноша), выполняющий функцию виночерпия (рис. 7). Карикатурные изображения25 участ-
инициации для взрослеющих юношей. Как мы увидим ниже, именно эта идея лежит в основе фиванского культа Кабиров.
24 Археологические данные [22, р. 114 ££ и схемы] показывают, что хотя святилище и прилегающие к нему строения неоднократно перестраивались, в последний раз в римский период, само посвящение проходило, скорее всего, ночью на открытой площадке, а не внутри специального здания, телестерия, как это характерно для других мистерий. Большая часть ранних вотивных подношений представляет собой фигурки быков, бронзовые и свинцовые, что характерно и для других греческих религиозных центров (особенно Олимпии). К V в. большая часть фигурок уже изготавливается из глины. В это же время появляются знаменитые чаши для вина (см. ниже), которые обнаружены не только в так называемом «Прямоугольном здании» (возведенном в конце V в.), специально предназначенном для пиров, но и в других строениях. Очевидно, что обильное застолье и винные возлияния были важной частью культа Кабиров с древнейших времен.
25 Сотни изображений из Кабириона, большинство — на локально изготавливаемых чер-нофигурных канфарах, которые производились примерно с 450 г. и до конца IV в. до н. э., носят карикатурный характер. Об их истолковании в терминах «карнавала» подробно пишет Александр Митчелл [18, р. 248 ££], который показывает, что эти изображения не относятся к тайным практикам «мистерий» и не являются театральными масками, как иногда утвержда-
ников пира, которым даже даются имена, явным образом противопоставляются двум божественным фигурам — кабирам, старшему и младшему, как это встречается и в других случаях и подтверждается сообщением Павса-ния (9.25.5—6), согласно которому в святилище почиталось и великое женское божество.
Рис. 7. Божественный Кабир и Пайс. Фрагмент канфара из Беотии. Национальный археологический музей, Афины, ок. 450—375 до н. э. (фото автора)
Fig. 7. Divine Kabeiros and Pais. Kantharos fragment from Boeotia. National Archaeological Museum, Athens, c. 450—375 BC (pictured by the author)
ется, но в карикатурной форме отражают мифологические истории и повседневную жизнь, нередко в дионисийском контексте (ведь не зря же Эсхил написал сатирову драму «Каби-ры»). Посмотрим еще раз на фрагмент канфара (рис. 6): кроме крупных фигур, надписанных КЛБ1РОЕ (Кабир, который, возможно, в данном контексте идентифицируется с Дионисом) и ПЛ1Е («юноша»), без карикатурных искажений на нем изображена женщина по имени КРАТЕ1А («властная»), по мнению некоторых, символизирующая саму великую богиню. Остальные три участника пира — люди, хотя, возможно, женское божество обнимает своего «таинственного» божественного супруга, именуемого М1ТОЕ. Тогда участников пира только двое. Сохранились карикатурные изображения состязаний атлетов и музыкантов, сцен охоты, свадебной процессии, бытовых сцен (вроде гуляющего с собакой и торговца вином), пародий на религиозные действия, таких как процессия к герме и приготовление к жертвоприношению, и разнообразных мифологических сцен — как общеизвестных, таких как «сражение пигмеев с журавлями», «Беллерофонт и Химера», «Суд Париса», «Разграбление Трои» (преследуемая Аяксом Кассандра, бегущая к Палладию, встреча Менелая и Елены), «Пелей, Ахилл и Хирон», «Одиссей и Кирка», так и локальных фиванских («Кефал и Тевмесская лисица», «Кадм и дракон»). Подобного рода изображения уместны, как полагают, в контексте симпозиума, они дополняют такие элементы дионисийских праздников, как «сквернословие» (aÎGXpOÀoyÎa) во время февральских Антестерий. Можно вспомнить и о знаменитой ругани участников процессии в Элевсин при пересечении реки Кефис. Разумеется, этому последнему действу есть и этиологическое объяснение, ведь Ямб развеселил богиню и заставил ее прервать свой пост (гомеровский гимн к Деметре 203).
На другом фрагменте керамики изображены Гермес и Пан, в данном случае представляющие кабиров, и богиня, а с другой стороны - сцена симпозия [22, p. 125, fig. 5.10]. Таким образом, мы вновь встречаем три божества - одно женское и два мужских. Кроме того, согласно Павсанию, неподалеку от Кабириона располагалось место поклонения Деметре «Ка-бирии» и Коре, причем культ ее также носил посвятительный характер. «Общедоступный» фиванский миф гласит, что Деметра явилась здесь Прометею и его сыну Этнею и передала «нечто» для хранения. Имена отца и сына подсказывают, что речь идет о каких-то артефактах и умениях, связанных с Гефестом и Афиной, что вновь отсылает нас к лемносскому культу, правда, если кабиры Лемноса были в основном связаны с металлургией, то фиванские кабиры определенно были пастухами.
И действительно, обдуваемый всеми ветрами «туманный» (d^lxQaXosooa) остров Лемнос, кузница Гефеста, издавна славился мистериями Кабиров, которые на сей раз представлялись детьми бога-металлурга и нимфы Ка-биро и, соответственно, искусными кузнецами, создателями первых бронзовых изделий. Остров был заселен с древнейших времен: сравнительно недавно здесь обнаружено поселение 12-го тыс. до н. э., одно из древнейших на территории Греции. Лемнос необычайно богат находками, датируемыми бронзовым веком. Особенно важны хорошо изученные селения Мирина и Полиохни [2]. Мы не знаем, кто жил на острове в архаический период, однако такие находки, как знаменитая «стела с Лемноса» и надпись из Гефестиона, содержат надписи на лемнийском (тирренском) языке, родственном этрусскому и ретскому. Может быть, тирренцы прибыли на остров из Сицилии и Сардинии еще в микенский период как наемники или торговцы. В то же время античные источники коренным населением острова считают синтийцев (считая их фракийским народом). Знаменита также история об аргонавтах и лемносских женщинах, которая может быть отзвуком колонизации острова жителями Фессалии. Последующая история острова теснее всего связана с Афинами, однако очевидно, что местное население здесь довольно долго сохраняло свою идентичность.
Остров вулканического происхождения, к тому же находящийся на пути к рудникам Малой Азии и черноморского региона, не мог не принадлежать Гефесту, а также его потомкам и помощникам. Кроме собственно Кабиров, которые на острове зовутся также Каркины, «крабы», здесь упоминается богиня, именуемая, как и сам остров, Лемнос26. Можно предпо-
26 Архаическое святилище VIII в., разрушенное в VI в. до н. э. (должно быть, персами в 511 г. или греками в 499 г. до н. э.), раскопанное в Гефестии, посвящено некой Великой богине, которая на терракотовом барельефе VI в. изображена с двумя львами и выглядит как богиня-повелительница диких зверей (Артемида или Кибела). Возможно, это древнее святилище было изначально посвящено богине Лемнос, причем подношения, обнаруженные там, происходят не только из Лемноса и окрестных земель, но и из Афин, Коринфа, Родоса и
ложить, что она как-то связана, наряду с другой лемносской богиней, Хри-сой, с Артемидой-Селеной27, храм которой находился на острове с архаического периода, или Кибелой, культ которой распространился здесь в период позднего эллинизма. Эта богиня представлена на весьма узнаваемых лемносских терракотовых статуэтках (рис. 8). Всё тот же Ипполит (Опровержение всех ересей 5.7.3) сообщает, что именно она родила Кабира. На Лемносе почиталась и другая морская богиня, Ино, в честь которой проходил праздник «ининий» (туша).
Рис. 8. Лемносская терракотовая фигурка богини. Святилище Великой богини в Гефестии, Лемнос. VII—VI вв. до н. э.
Национальный археологический музей, Афины [1, p. 12]
Fig. 8. Lemnos terracotta figurine of goddess. Sanctuary dedicated to the Great Goddess in Hephaestia, Lemnos. VII—VI centuries BC. National Archaeological Museum, Athens [1, p. 12]
Хиоса. Изученное в ходе раскопок прямоугольное здание со скамьями может указывать на архаические посвятительные практики в этом древнем храме [1, p. 36—38].
27 Примечательно, что центральная часть храма Артемиды, раскопанного в Авлонасе близ древней Мирины, представляла собой открытую площадку, так как Артемида почиталась здесь как Селена (то есть небесная богиня) и Гипсифила, мифическая принцесса Лемноса, единственная, отказавшаяся принимать участие в «лемносских злодеяниях». Кроме того, в северо-восточной части святилища обнаружена большая прямоугольная комната с каменными сиденьями. И то и другое напоминает телестерий Кабириона, равно как и сам факт, что святилище находилось за пределами города. Проводились ли на острове и мистерии Артемиды, подобные тем, которые прославили Эфес?
Однако более распространена другая мифологическая история. Низвергнутый еще ребенком с Олимпа Гефест поселился на острове и, достигнув зрелости, обзавелся сыном по имени Камил, которого ему родила нимфа Кабиро. Камил стал отцом трех Кабиров и трех нимф (Акусилай, ГОгИ 2 Г 20; Бреммер полагает, что источником этих данных мог быть Де-метрий из Скепсиса, [5, р. 39]). Правда, согласно Ферекиду (ГОгИ 3 Г 48), трех Кабиров и трех нимф породил сам Гефест, а Нонн (Деяния Диониса 14.19—22, 17.195) возвращается к простейшей версии с двумя Кабирами, очевидно, старшим — Гефестом и младшим — Камилом.
Святилище Кабиров расположено на крутом берегу моря в живописной бухте на севере острова, разумеется, с видом на Самофракию. На его территории находится пещера, которую легенда связывает с именем гомеровского героя Филоктета, излечившегося здесь от укуса змеи «лемносской землей» (очевидно, лечебной глиной, добываемой на острове), что, кстати говоря, стало источником легенд о выдающихся умениях здешних врачей и аптекарей.
Святилище Кабиров на острове подробно изучалось Итальянской археологической школой в Афинах с 1932 по 1939 г. и затем с 1982 по 1991 г.28 Оно расположено близ Гефестии и террасами спускается к морю так, чтобы каменные выступы береговой линии закрывали его от сильных ветров.
Рис. 9. План святилища Кабиров на о. Лемнос [1, p. 40] Fig. 9. Plan of the Kabeiroi sanctuary on the island of Lemnos [1, p. 40]
28 Раскопанный сравнительно недавно, этот памятник быстро разрушается в силу неблагоприятных погодных условий. Консервация археологического сайта, которая проходила с 2016 по 2020 г., внесла существенный вклад в его сохранение [25].
Архаический телестерий датируется VII в. до н. э. Он древнейший в Греции: телестерий в Элевсине построен не ранее времен Солона в VI в. Рядом с ним в эллинистический период был построен другой, тогда как в римский период на месте древнего был построен новый телестерий [25]. Древнее место для посвящения представляло собой открытую площадку в виде неправильного прямоугольника (примерно 7 X 14 м), по сторонам которой располагалось два ряда каменных сидений. С площадки открывался вид на море. В небольшом полукруглом выступе, расположенном между основной площадкой и горой, располагался возвышающийся над основным уровнем площадки алтарь, или подиум. Вероятнее всего, телестерий был разрушен землетрясением еще в VI в.
Рис. 10. Архаический телестерий в святилище Кабиров на о. Лемнос (фото автора)
Fig. 10. Archaic telesterion in the Kabeiroi sanctuary on the island of Lemnos
(pictured by the author)
К северу от архаического телестерия располагался эллинистический, представляющий собой простиль с двенадцатью дорическими колоннами и основное здание, открытое с севера и разделенное на три части двумя рядами ионийских колонн. К основному зданию примыкал ряд небольших комнат, вероятно, внутренних святилищ (adyta), или мест для жертвенни-
ков. Телестерий был возведен ок. 200 г. до н. э. и разрушен римлянами в II—III вв. н.э. Камни эллинистического строения были использованы для возведения римского телестерия, так называемой базилики, на месте древнего, который, в свою очередь, был разрушен христианами через столетие или полтора.
Рис. 11. Эллинистический телестерий в святилище Кабиров на о. Лемнос
(фото автора)
Fig. 11. Hellenistic telesterion in the Kabeiroi sanctuary on the island of Lemnos
(pictured by the author)
На территории святилища обнаружены фрагменты авлосов, что может указывать на экстатический характер танцев, сопутствующих посвящению, а также большое количество чаш для вина, канфаров (часть которых имеет анатолийское происхождение), что неудивительно для острова, который издревле славился своим виноделием (Илиада 7.467).
Мы ничего не знаем о стадиях посвящения, однако можно предположить, что оно проходило ночью на открытой площадке и, как и в других случаях, начиналось ритуальными жертвоприношениями и заканчивалось пиром. Обнаружены также железные кольца, такие же как на Самофракии, которые, должно быть, мисты получали в знак своего посвящения. Сохранившиеся надписи (все в археологическом музее Лемноса) показы-
вают, что собрание посвященных в мистерии (telesmenoi) было организо
вано по аналогии с собранием живущих на острове афинских колонистов (клерухов). Как показывает надпись III в. до н. э., у них был свой казначей, а согласно вотивной надписи I в. до н. э., обращенной к Великим богам, существовала должность «космета», должно быть ответственного за украшение культовых статуй.
Известно также, что мистерии были частью ежегодного праздника «пирфорий» (ругрЬопа), учрежденного в классический период в честь «открытия огня» синтийцами. Празднование длилось девять дней, в течение которых все костры, лампады и очаги на острове были потушены в ожидании прибытия корабля с Делоса, несущего священный огонь. Примечательно также, что к празднику сбора урожая (Ьогаю1) было приурочено отпущение рабов на волю, причем в некоторых случаях это делали люди, не живущие на Лемносе. Так, согласно надписи II в. до н. э., афинянин по имени Скамандр отпустил на волю своего возничего во время этого праздника в святилище Кабиров. Известно, что об освобождении рабов объявлял во время праздника специальный глашатай, который затем также отвечал за изготовление стел, надписи на которых увековечивали бы эти благородные деяния [1, р. 18—19].
Культ Кабиров, безусловно, древний, возможно, фригийского происхождения или даже хеттского, хотя и представления о них, как и о Великих
Рис. 12. Канфар из святилища Кабиров, VIII-IV в. до н. э. [1, p. 40]
Fig. 12. Kantharos from the Kabeirion, the 8th—6th centuries BC [1, p. 40]
6
богах Самофракии, со временем претерпели существенные изменения, прежде всего, как представляется, под влиянием Элевсина. Носили ли самофракийские мистерии и мистерии Кабиров «спасительный» характер, и не только в смысле спасения на море или от врагов при помощи чудесного оружия или иноземной магии? Иными словами, спросим себя, с какой целью люди проходили посвящение (которое редко было бесплатным) и даже отправлялись с этой целью на отдаленные острова? Очевидно, что примерно со времен Платона, а возможно, и несколько ранее мистериальные культы, прежде всего элевсинский и орфический, сопровождаются определенной эсхатологией и осмысливаются в философском ключе. Это, конечно, не означает, что люди перестают обращаться к богам с «обычными» просьбами о помощи и, проходя через посвящение в мистерии, непременно стремятся приобрести лишь особый «мистериальный» опыт или же обеспечить себе привилегированное место в ином мире, картина которого как раз в это время существенно трансформируется. Подлинный смысл мистериального опыта, как неоднократно отмечает Платон или, например, комментатор из Дервени, доступен немногим.
Должно быть, это так, хотя единственным прямым свидетельством того, что самофракийские мистерии (которые в этом свидетельстве отождествляются с мистериями Кабиров) обеспечивали посвященным, по их мнению, особое место в Аиде, остается сравнительно поздняя эпитафия Исидору.
Точно так же вряд ли стоит предполагать, что мистерии архаического периода, сведения о которых мы в настоящей работе стремились рассматривать в первую очередь, включают в себя четко артикулированный мистический опыт вроде того, который красноречиво описывает Прокл (Комментарий к Государству Платона 2.108.17—30), отмечая, что в ходе тенета! душа настолько сопереживает священнодействию «непостижимым для нас способом», что человек не только впадает в состояние паники и благоговения, но и «сливается со священными символами, сближается с богами» и как будто «одержим ими». Скорее всего, проходя через необычные ритуалы, рядовой участник мистерий переживал что-то вроде катарсиса, испытав который, по словам Аристида Квинтилиана (О музыке 3.25), «малообразованные люди» избавлялись от забот об их повседневной и малоприятной жизни посредством «музыки и танца», а также, добавим от себя, хорошего застолья и дружеского общения.
Принятые сокращения
CIL — Corpus Inscriptionum Latinarum (cil.bbaw.de)
FGrH — F. Jacoby, Die Fragmente der griechischen Historiker. Berlin / Leiden, 1923-1958.
IG — Inscriptiones Graecae (https://epigraphy.packhum.org)
OGIS — Orientis Graeci Inscriptiones Selectae (http://www.attalus.org/ docs/ogis/index.html)
TLG — Thesaurus Linguae Graecae (http://stephanus.tlg.uci.edu)
1. Smouldering Lemnos / ed. by E. Kypraiou. — Athens: Archaeological Receipt Fund, 2000. - 44 p.
2. Archontidou-Argyri A., et al. Myrina in the Early Bronze Age. — Lemnos: Ministry of Culture Publ., 2004. — 14 p.
3. Biegen C.W. Troy and the Trojans. — New York: Barnes and Noble, 1963. — 192 p.
4. Bremmer J. Greek Religion. — Cambridge: Cambridge University Press, 1999. —
5. Bremmer J. Initiation into the Mysteries of the Ancient World. — Berlin; Boston: de Gruyter, 2014. - 243 p.
6. Burkert W. Ancient Mystery Cults. — Cambridge, MA: Harvard University Press, 1987. — 181 p.
7. Clinton K. Stages of initiation in the Eleusinian and Samothracian Mysteries // Greek Mysteries: The Archaeology of Ancient Greek Secret Cults / ed. by M. Cosmo-poulos. — London; New York: Routledge, 2003. — P. 50—77.
8. Clinton K. Eleusis. The Inscriptions on Stone. Documents of the Sanctuary of the Two Goddesses and Public Documents of the Deme: in 2 vol. — Athens: Archaeological Society, 2005—2008.
9. Cosmopoulos M. Mycenaean religion at Eleusis: the architecture and stratigraphy of Megaron B // Greek Mysteries: The Archaeology of Ancient Greek Secret Cults / ed. by M. Cosmopoulos. — London; New York: Routledge, 2003. — P. 112—142.
10. Cosmopoulos M. Bronze Age Eleusis and the Origins of Eleusinian Mysteries. — Cambridge: Cambridge University Press, 2015. — 227 p.
11. Dimitrova N.M. Theoroi and initiates in Samothrace: the Epigraphical Evidence. — Athens: The American School of Classical Studies, 2008. — 288 p. — (Hesperia Supplement; 37).
12. The Homeric Hymns: Interpretative Essays / ed. by A. Faulkner. — Oxford: Oxford University Pres, 2011. — 420 p.
13. Gorogianni E. Goddess, Lost Ancestors, and Dolls: A Cultural Biography of the Ayia Irini Terracotta Statues // Hesperia. — 2011. — Vol. 80. — P. 635—655.
14. Graf F. Eleusis und die orphische Dichtung Athens in vorhellenistischer Zeit. — Berlin: Walter de Gruyter, 1974. — 412 S.
15. Hemberg B. Die Kabiren. — Uppsala: Almquist & Wiksell, 1950. — 420 S.
16. Lawall M. "In the Sanctuary of the Samothracian Gods": myth, politics and mystery cult at Ilion // Greek Mysteries: The Archaeology of Ancient Greek Secret Cults / ed. by M. Cosmopoulos. — London; New York: Routledge, 2003. — P. 79—111.
17. Marconi C. Choroi, Theoriai and International Ambitions: The Hall of Choral Dancers and its Frieze // Samothracian Connections. Essays in Honor of James
Литература
230 p.
R. McCredie / ed. by O. Palagia, B. Wescoat. - Oxford: Oxbow Books, 2010. -P. 106-135.
18. MitchellA.G. Greek Vase-painting and the Origins of Visual Humour. — Cambridge: Cambridge University Press, 2009. — 410 p.
19. Mylonas G. Eleusis and the Eleusinian Mysteries. — Princeton, NJ: Princeton University Press, 1961. — 407 p.
20. Palagia O. The Victory of Samothrace and the Aftermath of the Battle of Pydna // Samothracian Connections. Essays in Honor of James R. McCredie / ed. by O. Palagia, B. Wescoat. - Oxford: Oxbow Books, 2010. - P. 154-164.
21. Rose Ch. The Archaeology of Greek and Roman Troy. - Cambridge: Cambridge University Press, 2013. - 432 p.
22. Schachter A. Evolutions of a Mystery Cult: the Theban Kabiroi // Greek Mysteries: The Archaeology of Ancient Greek Secret Cults / ed. by M. Cosmopoulos. -London; New York: Routledge, 2003. - P. 112-142.
23. Sourvinou-Inwood Ch. Festival and Mysteries: Aspects of the Eleusinian Cult // Greek Mysteries: The Archaeology of Ancient Greek Secret Cults / ed. by M. Cosmo-poulos. - London; New York: Routledge, 2003. - P. 25-49.
24. Sowder A. A New Ceiling for the Hieron in the Sanctuary of the Great Gods on Samothrace // Samothracian Connections. Essays in Honor of James R. McCredie / ed. by O. Palagia, B. Wescoat. - Oxford: Oxbow Books, 2010. - P. 136-153.
25. Triantafyllidis P., Pappa M. Preservation and Enhancement of the Archaeological Site of the Kaberion on Lemnos. - Mytilene: Ephorate of Antiquities of Lesbos, 2018. - 23 p.
26. Wescoat B.D., James R. McCredie and Samothracian Architecture // Samothracian Connections. Essays in Honor of James R. McCredie / ed. by O. Palagia, B. Wescoat. -Oxford: Oxbow Books, 2010. - P. 5-32.
Статья поступила в редакцию 28.08.2022. Статья прошла рецензирование 19.09.2022.
SCIENTIFIC PHILOSOPHY: TRADITION AND MODERNITY JOURNAL................................................................................................................................................
DOI: 10.17212/2075-0862-2022-14.4.1-11-40
GREEK MYSTERY CULTS PART I: THE SANCTUARY OF THE GREAT GODS ON SAMOTHRACE AND THE MYSTERIES OF THE KABEIROI*
Afonasin, Eugene,
Doctor of Sciences (Philosophy), Professor, Institute of Philosophy and Law Novosibirsk State University,
1 Pirogova Street, Novosibirsk, 630090, Russian Federation ORCID: 0000-0002-0623-0574 afonasin@gmail.com
Abstract
In this article we first, using the example of Eleusis, briefly examine the question of the origin of ancient mystery practices, and we also touch upon the problem of the evolution of Greek religious beliefs from Archaic times to the Classical period. Often the presence or absence of an extraordinary experience is regarded as a criterion which allows to classify a specific ancient cult as a "mystery" cult. Another criterion, of course, is the closed, initiatory nature of these cults. We discuss this type of cults in the paper, beginning with the historically most ancient ones. The main part of the article is devoted to the detailed study of the Samothracian Mysteries and the sacred rites of Kabeiroi, first of all, in Thebes and on the island of Lemnos. The literary and epigraphic data in the article are considered in the light of archaeological findings. We see that the ancient cult of the Kabeiroi, as well as the ideas about the Great Gods of Samothrace, underwent significant changes over time, first of all, it seems, under the influence of Eleusis. Were the myths of the Samothrace and of the Kabeiroi of a 'salvific' nature, and not only in the sense of rescue at sea or from enemies by means of miraculous weapons or foreign magic? Obviously, since about the time of Plato, and perhaps somewhat earlier, the mystery cults, above all the Eleusin-ian and Orphic ones, are accompanied by certain eschatology and are conceptualized in a philosophical way. This does not mean, of course, that people stop turning to the gods with "ordinary" requests for help and, passing through initiation into the mysteries, necessarily aspire to acquire only a special "mystic" experience or secure for themselves a privileged place in the other world, the picture of which just at this time is significantly transformed. This is briefly the content of the first part of the work, published in this issue of the journal. In the second part of the study we will continue with an account of the "minor mysteries" of antiquity, such as the secret rituals of the Korybantes, the Andanian mysteries in Messenia, and the cult of Artemis in Ephesus, in order to move in the third part to late antique practices such as the mysteries of Isis and Mithras, which we hope will bring us closer to a theoretical synthesis that treats the nature and meaning of the ancient mystery cults.
Keywords: ancient Mysteries, cult of Demeter and Persephone, religious experience, initiation.
The research is funded by the Russian Scientific Foundation № 22-18-00025.
Bibliographic description for citation:
Afonasin E. Greek Mystery Cults. Pt. 1. The Sanctuary of the Great Gods on Samothrace and the Mysteries of the Kabeiroi. Idei i idealy = Ideas and Ideals, 2022, vol. 14, iss. 4, pt. 1, pp. 11-40. DOI: 10.17212/2075-0862-2022-14.4.1-11-40.
Abbreviations
CIL — Corpus Inscriptionum Latinarum (cil.bbaw.de)
FGrH — F. Jacoby, Die Fragmente der griechischen Historiker. Berlin / Leiden, 1923—1958.
IG — Inscriptiones Graecae (https://epigraphy.packhum.org) OGIS — Orientis Graeci Inscriptiones Selectae (http://www.attalus.org/ docs/ogis/index.html)
TLG — Thesaurus Linguae Graecae (http://stephanus.tlg.uci.edu)
References
1. Kypraiou E., ed. Smouldering Lemnos. Athens, Archaeological Receipt Fund, 2000. 44 p.
2. Archontidou-Argyri A., et al. Myrina in the Early Bronze Age. Lemnos, Ministry of Culture Publ., 2004. 142 p.
3. Blegen C.W Troy and the Trojans. New York, Barnes and Noble, 1963. 192 p.
4. Bremmer J. Greek Religion. Cambridge, Cambridge University Press, 1999. 230 p.
5. Bremmer J. Initiation into the Mysteries of the Ancient World. Berlin, Boston, de Gruyter, 2014. 243 p.
6. Burkert W Ancient Mystery Cults. Cambridge, MA, Harvard University Press, 1987. 181 p.
7. Clinton K. Stages of initiation in the Eleusinian and Samothracian Mysteries.
Greek Mysteries: The Archaeology of Ancient Greek Secret Cults. Ed. by M. Cosmopoulos. London, New York, Routledge, 2003, pp. 50—77.
8. Clinton K. Eleusis. The Inscriptions on Stone. Documents of the Sanctuary of the Two Goddesses and Public Documents of the Deme. In 2 vol. Athens, Archaeological Society, 2005—2008.
9. Cosmopoulos M. Mycenaean religion at Eleusis: the architecture and stratigraphy of Megaron B. Greek Mysteries: The Archaeology of Ancient Greek Secret Cults. Ed. by M. Cosmopoulos. London, New York, Routledge, 2003, pp. 112—142.
10. Cosmopoulos M. Bronze Age Eleusis and the Origins of Eleusinian Mysteries. Cambridge, Cambridge University Press, 2015. 227 p.
11. Dimitrova N.M. Theoroi and initiates in Samothrace: the EpigraphicalEvidence. Athens, The American School of Classical Studies, 2008. 288 p.
12. Faulkner A., ed. The Homeric Hymns: Interpretative Essays. Oxford, Oxford University Pres, 2011. 420 p.
13. Gorogianni E. Goddess, Lost Ancestors, and Dolls: A Cultural Biography of the Ayia Irini Terracotta Statues. Hesperia, 2011, vol. 80, pp. 635—655.
14. Graf F. Eleusis und die orphische Dichtung Athens in vorhellenistischer Zeit. Berlin, Walter de Gruyter, 1974. 412 S.
15. Hemberg B. Die Kabiren. Uppsala, Almquist & Wiksell, 1950. 420 S.
16. Lawall M. "In the Sanctuary of the Samothracian Gods": myth, politics and mystery cult at Ilion. Greek Mysteries: The Archaeology of Ancient Greek Secret Cults. Ed. by M. Cosmopoulos. London, New York, Routledge, 2003, pp. 79—111.
17. Marconi C. Choroi, Theoriai and International Ambitions: The Hall of Choral Dancers and its Frieze. Samothracian Connections. Essays in Honor of James R. McCredie. Ed. by O. Palagia, B.D. Wescoat. Oxford, Oxbow Books, 2010, pp. 106-135.
18. Mitchell A.G. Greek Vase-painting and the Origins of Visual Humour. Cambridge, Cambridge University Press, 2009. 410 p.
19. Mylonas G. Eleusis and the Eleusinian Mysteries. Princeton, NJ, Princeton University Press, 1961. 407 p.
20. Palagia O. The Victory of Samothrace and the Aftermath of the Battle of Pydna. Samothracian Connections. Essays in Honor of James R. McCredie. Ed. by O. Palagia, B.D. Wescoat. Oxford, Oxbow Books, 2010, pp. 154-164.
21. Rose Ch. The Archaeology of Greek and Roman Troy. Cambridge, Cambridge University Press, 2013. 432 p.
22. Schachter A. Evolutions of a Mystery Cult: the Theban Kabiroi. Greek Mysteries: The Archaeology of Ancient Greek Secret Cults. Ed. by M. Cosmopoulos. London, New York, Routledge, 2003, pp. 112-142.
23. Sourvinou-Inwood Ch. Festival and Mysteries: Aspects of the Eleusinian Cult. Greek Mysteries: The Archaeology of Ancient Greek Secret Cults. Ed. by M. Cosmopoulos. London, New York, Routledge, 2003, pp. 25-49.
24. Sowder A. A New Ceiling for the Hieron in the Sanctuary of the Great Gods on Samothrace. Samothracian Connections. Essays in Honor of James R. McCredie. Ed. by O. Pa-lagia, B.D. Wescoat. Oxford, Oxbow Books, 2010, pp. 136-153.
25. Triantafyllidis P., Pappa M. Preservation and Enhancement of the Archaeological Site of the Kaberion on Lemnos. Mytilene, Ephorate of Antiquities of Lesbos, 2018. 23 p.
26. Wescoat B.D., James R. McCredie and Samothracian Architecture. Samothracian Connections. Essays in Honor of James R. McCredie. Ed. by O. Palagia, B.D. Wescoat. Oxford, Oxbow Books, 2010, pp. 5-32.
The article was received on 28.08.2022. The article was reviewed on 19.09.2022.
