CC BY
186
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 5 (296). Право. Вып. 35. С. 9-14.
Р. И. Байгутлин ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО: К СОДЕРЖАНИЮ ИДЕИ
Рассматривается понятие гражданского общества. Через призму становления идеи гражданского общества оценивается необходимость ее концептуального оформления. Предлагается рассматривать гражданское общество как либеральную конституционную ценность, призванную обеспечивать гарантированное правовым государством социальное пространство для общественной и индивидуальной свободы, возможности реализации частного интереса. Формулируется вывод о том, что юридической основой гражданского общества, существования и реализации частного интереса является частное право.
Ключевые слова: гражданское общество, правовое государство, либерализм, конституционализм.
Конституционализм как теория и практика построения конституционного государства опирается на ряд ключевых ценностей и идей. Как представляется, в качестве одной из таких ценностей можно рассматривать и гражданское общество.
Известно, что содержание ценности как части социокультурной реальности определяется объективным значением тех или иных качеств общественной и политической жизни для конкретного социума, а также их субъективной оценкой мыслителем, вписанным в контекст конкретно-исторических условий социальной практики. Поэтому смысловое наполнение понятия «гражданское общество», безусловно, зависит от определенных обстоятельств места и времени, под непосредственным влиянием которых происходит развитие данного концепта.
Так, формирование представлений о гражданском обществе и правовом государстве происходило в эпоху Нового времени и прямо связано с утверждением буржуазной идеологии либерализма. При этом в первом приближении и в своем изначальном, как представляется, смысле ключевая идея гражданского общества — это невмешательство власти в общественную жизнь, а в случае с правовым государством — это идея «минимального» государства, жестко связанного рамками права, не допускающими произвольной и не оправданной служением обществу реализации публичной власти. Это разные аспекты одного и того же либерального учения о рационализации общественно-политической жизни на основе ценностей свободы и формального равенства. Нетрудно заметить здесь антифеодальную и антиабсолютистскую реакцию буржуазии, стремление ограничить произвол монарха и аристократии.
Помимо политической обстановки соответствующей исторической эпохи на содержательное наполнение данного понятия оказывает влияние и такой фактор, как культурные традиции конкретного общества. Может даже показаться, что сама идея гражданского общества списана с реалий английской жизни: настолько она органична англосаксонской традиции общественной самоорганизации, компенсирующей и дополняющей присущий англичанам индивидуализм и культ частной жизни. Чтобы убедиться в этом, можно довериться, например, наблюдениям известного журналиста-международника Всеволода Овчинникова: «Общественная жизнь в Англии замешана на дрожжах любительства. В ее основе лежит традиционное представление, что всякий человек, помимо основных дел или занятий, обязан отдавать часть своего времени и сил какой-то деятельности, лежащей вне его личных, грубо говоря, своекорыстных интересов. <...> Многие виды социальных услуг организуются в стране на добровольных началах и осуществляются безвозмездно. В свое время это касалось и народного просвещения, когда на пожертвования состоятельных людей открывались школы для сирот. Такими же методами были созданы первые бесплатные больницы для нуждающихся. <...> Самая распространенная черта общественной деятельности в Британии — это комитеты, которые создаются буквально по любому поводу. Трудно встретить англичанина, который не стремился бы учредить комитет или стать членом комитета содействия чему-то, а еще чаще против изменения чего-то»1. Здесь уместно напомнить такие традиционно выделяемые существенные признаки гражданского общества, как высокая гражданская активность личности и наличие многочисленных
и разнообразных общественных объединений, придающих социуму характер сложно структурированной плюралистической системы.
Англичане распространили свои традиции и в переселенческих колониях, со временем ставших независимыми государствами. Французский историк и государственный деятель Алексис де Токвиль в первой половине XIX в. под впечатлением от путешествия по современным ему США писал: «Американцы самых разных возрастов, положений и склонностей беспрестанно объединяются в разные союзы. Это не только объединения коммерческого или производственного характера, в которых они все без исключения участвуют, но и тысяча иных разновидностей: религиозно-нравственные общества, объединения серьезные и пустяковые, общедоступные и замкнутые, многолюдные и насчитывающие всего несколько человек. Американцы объединяются в комитеты для того, чтобы организовывать празднества, основывать школы, строить гостиницы, церковные здания, распространять книги, посылать миссионеров на другой край света. Таким образом, они возводят больницы, тюрьмы, школы. Идет ли, наконец, речь о том, чтобы проливать свет на истину, или о том, чтобы воспитывать чувства, опираясь на великие примеры, они объединяются в ассоциации. <...> В Америке мне встречались такие ассоциации, о возможности существования которых, признаюсь, я не имел ни малейшего представления, и я часто восхищался той бесконечной изобретательностью, с которой жители Соединенных Штатов умеют внушать общую цель большому числу людей, добиваясь от них поддержки и готовности добровольно идти к ней»2. Примечательно, что в аристократической Англии того времени данная общественная самоорганизация была, по наблюдениям автора, менее выражена, чем в демократических Соединенных Штатах3.
Впрочем, возможно, в описанных выше примерах, наоборот, мы имеем дело как раз с глубоким укоренением идеи гражданского общества в культурных традициях и менталитете англичан.
Либеральные представления о гражданском обществе как об автономной и самоуправляемой сфере общественной жизни испытывают проверку на прочность идеологией и практикой социального государства. Здесь следует привести резонное замечание О. И. Цыбулевской:
«Определение гражданского общества как саморегулирующейся сферы, автономной от государства, являлось верным лишь для европейских стран лет 150 назад, но не для сегодняшнего социального государства. Перенос дефиниций гражданского общества и правового государства, демократии из работ раннебуржуазного, либерального общества является неверным, так как не отражает реалии настоящего»4. Вынужденное расширение экономической, социальной и духовно-культурной функций государства, произошедшее в XX в. в буржуазных странах и легитимированное политико-правовой философией социального государства (государства «всеобщего благоденствия» в англосаксонской традиции), безусловно, является отступлением от либеральной доктрины самостоятельного общества и не вмешивающегося в его жизнь государства. Однако нельзя не заметить и изменений, происходящих в организации государственного управления с 70-х гг. прошлого века, связанных с частичным отходом от государственного администрирования и переходом к государственному менеджменту в предоставлении публичных услуг5. Последний предполагает в том числе более адресное и гибкое использование механизмов социальной поддержки, выраженную сервисную роль государства, предлагающего обществу и отдельным его представителям набор публичных услуг. Сегодня уже почти никто не отрицает необходимость усилий государства по обеспечению общественного прогресса, но при этом его роль описывают не в понятиях «попечение» и «забота», а все чаще говорят о социальном партнерстве, сосуществовании и взаимодействии частного, общественного и государственного секторов.
Процессы демократизации, утверждение институтов народовластия в современных государствах также делают все более условным анализ общественно-политической жизни посредством дихотомии «публичное/частное». Однако при очевидном усложнении теории современного государства и практики его функционирования говорить об утрате актуальности либеральной интерпретации гражданского общества и правового государства, как представляется, пока преждевременно.
Тем не менее справедливо отмечается, что «идея гражданского общества XXI в. еще не имеет надлежащего концептуального оформления»6. Гражданское общество понимается как «струк-
турная сфера общества, и промежуточная зона между индивидами, их ассоциациями и государством, и негосударственный сектор политической жизни, и неполитические формы общественной активности и т. п.»7. Многообразие значений, фиксируемых сегодня данным термином, говорит, с одной стороны, о сложности и мно-гоаспектности самого феномена, с другой — об отсутствии теоретической ясности понятия, не-сформированности консенсуса научной общественности относительно его смыслового содержания.
Не отрицая сложной природы феномена гражданского общества и не претендуя на создание некоего универсального его определения, как представляется, можно предположить, что юридический аспект содержания этого понятия более четко позволяет отразить именно либеральная интерпретация. В этой связи следует присоединиться к позиции С. С. Алексеева, рассматривающего гражданское общество в качестве «общества, утверждающего начала цивилизации либерального типа»8. При этом гражданское общество можно рассматривать как сферу юридически гарантированной системой прав человека и гражданина (конституционных прав) автономии общественной жизни, в рамках которой удовлетворяются частные индивидуальные и групповые интересы.
Автономия общественной жизни в смысле ее неохваченности регулярным государственным контролем в том или ином объеме существует в любом обществе. Государство как политический институт далеко не всегда имеет необходимые ресурсы, в том числе волевые, чтобы стать тоталитарным, охватить властным воздействием все аспекты общественной и частной жизни. В этой связи следует согласиться с мнением В. Я. Любашица: «Гражданское общество — объективная реальность. Его не может ни поглотить, ни ликвидировать какой-либо политический режим. <.> Государственная власть может деформировать гражданское общество, сковать процесс функционирования его элементов, свести к минимуму автономию и самостоятельность индивидов и социальных групп. Но не в ее силах ликвидировать материальную и духовную жизнь людей, насильственно упразднить социальные группы, основополагающие формы организации человеческой жизни, духовной культуры, наконец, присущую социальным субъектам активность. Утверждать противоположное
значит соглашаться с идеалистической догмой
о всесилии политики, государства»9. Однако только в конституционном государстве общественная и индивидуальная свобода получает юридические гарантии в форме закрепления и обеспечения системы прав и свобод человека и гражданина, а также утверждения незыблемости основ конституционного строя.
Разделение сферы гражданского общества с государственно организуемой жизнью проводится по характеру доминирующего в данных отношениях интереса — публичного или частного. Понимаемый как причина и побудительный стимул действий индивидов и социальных общностей, интерес определяет их социальное поведение10. Как отмечает В. Ф. Попондопуло, «частная и публичная деятельность — это совершенно разные по своему характеру виды человеческой деятельности. Первая основана на собственном интересе лица, свободе его воли, выборе цели, средств ее достижения, результата и процесса осуществления. Иными качествами характеризуется управленческая деятельность, направленная на организацию свободной деятельности (взаимодействия) частных лиц. Публичная деятельность является несвободной, поскольку основана не на собственном интересе управляющего органа, не на свободе выбора. Она базируется на функциональной заданности цели»11. Рассматривая мотивацию члена гражданского общества, В. Я. Любашиц считает возможным «предположить, что деятельность индивида в данном случае определяется стремлением человека к расширению своего реального доступа к материальным и культурным благам общества»12.
Юридической основой гражданского общества, существования и реализации частного интереса является частное право. «Без развитого частного права цивилизованная рыночная экономика, да и вообще становление и функционирование современного гражданского общества невозможны в принципе, по определению»,— констатирует С. С. Алексеев13. При этом «частное право в гражданском обществе — это право свободы человека в практических делах, когда у человека есть “свобода быть своим собственным господином”, и одновременно право, единое с солидарностью людей»14. Такое понимание частного права преодолевает неоправданное противопоставление частного и публичного начал регулирования общественной жизни.
Фундамент частного права образуют конституционные нормы, закрепляющие основы конституционного строя и систему прав, свобод и обязанностей человека и гражданина. «Нормы конституционного права являются базовыми как для публичного, так и для частного права, и в этом смысле конституционное право является публично-частным»,— отмечал О. Е. Кутафин15. Включение в состав материи частного права конституционно-правовых норм позволяет оценить справедливость утверждения, что «право в современном гражданском обществе — это юридическая система, основанная на гуманитарных ценностях, на прирожденных правах и свободах человека»16.
Гражданское общество как юридически гарантированная системой конституционных прав сфера автономии общественной жизни, безусловно, не является «табуированной» для государства территорией, свободной от властного воздействия. Но важно подчеркнуть, что вмешательство государства при этом не является произвольным, оно основано на законе и преследует цели, связанные с обеспечением либо публичного интереса, либо прав, свобод и законных интересов субъектов гражданского общества (что, очевидно, также является общественно значимым). Такое вмешательство не препятствует удовлетворению признаваемых правом частных интересов. Напротив, оно призвано создать условия для их эффективной и гарантированной возможностями публично-властного принуждения реализации. Обеспечить подобный режим взаимодействия с гражданским обществом может лишь правовое государство. Только ограниченное правовым законом государство, признающее и создающее условия для реализации прав и свобод человека и гражданина, способно на постоянной институциональной основе соблюдать юридические гарантии автономности общественной жизни и обеспечивать их общеобязательность для других субъектов права. При этом реальное народовластие позволяет перейти от формального самоограничения государства к утверждению его в качестве публично-властного социального института, выражающего и защищающего агрегированные интересы субъектов гражданского общества.
В свою очередь сложноструктурированное на основе совпадения частных целей социально активных индивидов гражданское общество позволяет формировать политическую повест-
ку дня, наполнять политическое взаимодействие артикулированными интересами, отстаиваемыми конкретными субъектами. Создавая почву для политического плюрализма и конкуренции, функционирование гражданского общества закономерно препятствует монополизации политической сферы, узурпации государственной власти какой-либо политической силой. Институты гражданского общества позволяют осуществлять общественный контроль над деятельностью государства, его органов и должностных лиц. Таким образом, гражданское общество способствует сохранению государством его демократического и правового характера, что лишний раз говорит о единстве концептуального замысла и взаимосвязи этих элементов либерально-демократического конституционализма.
Итак, гражданское общество — не утопия, не какое-то идеальное общество, нередко наделяемое в научной и учебной литературе различными возвышенными и превосходными характеристиками, размывающими смысловое содержание данного понятия. Оно самодостаточно и ценно лишь как гарантированное социальное пространство господства частного интереса. Общественную (не сугубо частную) значимость данному феномену придают, прежде всего, соответствие этой идеи ценностям свободы и самоопределения личности, а также его способность поддерживать стабильность правового и демократического характера государства.
Распространенным сюжетом дискуссий юристов, политологов, историков, философов и других представителей гуманитарной области знания является судьба гражданского общества в России. Являясь наряду с другими либеральными конституционными идеями атрибутом модерна, гражданское общество вызывает к себе неоднозначное отношение научной общественности. Содержательная особенность юридического дискурса при этом заключается не в обсуждении применимости и полезности данного концепта в российских условиях, а в поиске правовых и организационных средств его реализации. Это вполне объяснимо как с точки зрения дисциплинарной специфики, так и при учете того обстоятельства, что пусть понятие гражданского общества и не получило непосредственного конституционного закрепления, но его основные институты нашли отражение в Основном Законе.
Практически не отрицая ценности идеи гражданского общества и необходимости ее воплощения в России, исследователи предлагают различные пути достижения этой цели вплоть до принятия новой конституции17. Как представляется, реалистическое отношение к возможностям права не предполагает искусственной нормотворческой активности, романтически окрашенных надежд создать надежную основу для формирования гражданского общества путем принятия новых нормативных правовых актов (в том числе конституции). Действующая сегодня в России конституция и основанное на ней законодательство не препятствуют этой цели. Но в зоне ответственности государства находится далеко не все, что связано с формированием развитого гражданского общества; это естественный и даже во многом спонтанный процесс, опирающийся на инициативную активность индивидов и их объединений.
Как отмечается, «особенность гражданского общества заключается в том, что его нельзя создавать искусственно там, где отсутствует реальная свобода и ее адекватное восприятие, где отсутствует понимание ее ценности»18. От государства зависит, прежде всего, обеспечение законности, развитие политической и правовой культуры населения и представителей власти, создание независимой и эффективной судебной власти, способной обеспечить надежную защиту прав и свобод человека и гражданина как юридических гарантий частного интереса. Согласно В. А. Затонскому, гражданское общество характеризуется «независимым и сильным правосудием, способным и вести жесткую борьбу с негативной активностью граждан, и бескомпромиссно противостоять законодательной и исполнительной власти; сфера правосудия — это та часть правовой жизни, где наиболее близко соприкасаются, даже сливаются, гражданское общество и государство; эффективное правосудие в равной мере выступает и как институт государства, и как элемент гражданского обще-ства»19. Другими словами, нужны предметные усилия по созданию правового государства — необходимого условия существования гражданского общества.
Следует согласиться также с тем, что «главная причина множества проблем во взаимоотношениях государства и личности в сфере обеспечения и защиты конституционных прав и свобод последней состоит в отсутствии условий подчи-
нения государственных органов власти праву. эффективного механизма реализации конституционной ответственности государства перед обществом и обеспечения законности и правопорядка на всей территории России»20. В то же время какие-либо позитивные меры по стимулированию развития гражданского общества следует предпринимать с осторожностью, учитывая риск кампанейщины и вероятность создания неэффективных и нежизнеспособных квазиобще-ственных институтов.
Безусловно, сказанное выше не означает отрицания необходимости формирования экономических, политических, социальных и духовно-культурных основ гражданского общества в рамках научно обоснованной, комплексной и целенаправленной государственной политики.
Итак, идея гражданского общества, изначально являясь частью либеральной идеологии, обогатилась за прошедшие века содержательно, но, как представляется, сохранила свое ориентированное на обеспечение общественной и индивидуальной свободы смысловое ядро. Средствами достижения и сохранения этой свободы являются правовое государство и политическая демократия. Модернизация российского общества на основе наполнения этих конституционных концептов реальным социально-политическим содержанием способна минимизировать противоречия между обществом и государством, создать необходимые предпосылки для формирования социальной среды, ориентированной на гуманистически оправданные потребности и интересы человека.
Примечания
1 Овчинников, В. В. Корни дуба. Впечатления и размышления об Англии и англичанах. М. : Новый мир, 1979. С. 72.
2 Токвиль, А. де. Демократия в Америке. М. : Прогресс, 1992. С. 378.
3 Там же. С. 378, 379.
4 Цыбулевская, О. И. Правовые основы взаимодействия гражданского общества и государства // Правовые основы формирования гражданского общества в современной России : сб. науч. тр. по материалам всерос. науч.-практ. круглого стола / под общ. ред. А. В. Малько и К. А. Струсь. Пятигорск ; Саратов ; М. : РИА КМВ, 2010. С. 39.
5 Подробнее см., например: Государственная политика и управление : учебник : в 2 ч. Ч. 1. Концепции и проблемы государственной политики и управления / под ред. Л. В. Сморгунова. М. : РОССПЭН, 2006. С. 212, 222, 247.
6 Гражданское общество: истоки и современность / науч. ред. проф. И. И. Кальной, доц. И. Н. Лопушан-ский. 3-е изд., перераб. и доп. СПб. : Юрид. центр «Пресс», 2006. С. 23.
7 Бакштановский, В. И. Гражданское общество: понятие, концепт, ценности (аналитический обзор литературы) / В. И. Бакштановский, Ю. В. Согомонов // Идея гражданского общества. Ведомости / под ред.
B. И. Бакштановского, Н. Н. Карнаухова. Вып. 22. Тюмень : НИИ ПЭ, 2003. С. 42.
8Алексеев, С. С. Частное право. М. : Статут, 1999.
C. 71.
9 Любашиц, В. Я. Сущностно-субстанциональный подход в исследовании гражданского общества современной России // Правовые основы формирования гражданского общества в современной России : сб. науч. тр. по материалам всерос. науч.-практ. круглого стола / под общ. ред. А. В. Малько и К. А. Струсь. Пятигорск ; Саратов ; М. : РИА КМВ, 2010. С. 60.
10 См., например: http://www.philosophydic.ru/interes
11 Попондопуло, В. Ф. О частном и публичном праве // Правоведение. 1994. № 5-6. С. 53.
12 Любашиц, В. Я. Указ. соч. С. 62.
13Алексеев, С. С. Указ. соч. С. 43.
14 Там же. С. 73.
15 Кутафин, О. Е. Предмет конституционного права. М. : Юристь, 2001. С. 44.
16Алексеев, С. С. Указ. соч. С. 71.
17 См., например: Малько, А. В. Правовые основы формирования гражданского общества в современной России // Правовые основы формирования гражданского общества в современной России : сб. науч. тр. по материалам всерос. науч.-практ. круглого стола / под общ. ред. А. В. Малько и К. А. Струсь. Пятигорск ; Саратов ; М. : РИА КМВ, 2010. С. 7-14.
18 Гражданское общество: истоки и современность.
С. 29.
19 Затонский, В. А. Эффективная государственность. М. : Юристъ, 2006. С. 151.
20 Грудцына, Л. Ю. Государство и гражданское общество : монография / под ред. С. М. Петрова. М. : Юркомпани, 2010. С. 70.
