CC BY
31Гражда н с ко-п ол ит и ч ее кая субъектность: концептуальный и эмпирический анализ
Маленков В.В.
В статье предпринимается попытка концептуализации понятия «гражданско-политическая субъектность». Автор рассматривает данное понятие в соотношении с другими, отражающими гражданско-политическую реальность. Особое внимание уделено структурному описанию концепта и его отдельных элементов. Последовательно раскрывается содержание таких параметров как гражданско-политическая компетентность, гражданско-политические ориентации, гражданская идентичность и активность. Выделены эмпирические показатели гражданско-политической субъектности, которые анализируются с использованием массива данных, полученных в рамках Международной программы социологических исследований (!ЗБР). В качестве ключевых показателей гражданско-политических ори-ентаций выступают субъективная оценка своей гражданской компетентности, интерес к политике, гражданская активность. Ключевые слова: гражданская субъектность, политическая субъектность, гражданско-политические ориентации, гражданское сознание, гражданская культура, компаративистский подход
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта №19-011-00632 «Гражданско-политические ориентации постсоветского поколения: модели и типы». Автор благодарит Единый архив экономических и социологических данных за предоставленные массивы данных ¡ЭЭР
Политическая система российского общества находится в состоянии некоторой стагнации, свойственной подобным вертикально-интегрированным структурам. Давая такой диагноз существующей структуре, обычно апеллируют к ментальности, устойчивым, сложившимся исторически моделям сознания и поведения, имеющим некий объективный характер. Все эти суждения так или иначе сводятся к констатации несостоятельности гражданско-политической субъектности жителей России, основанной на превалировании вертикальных ориентаций и моделей поведения в сфере политики и реализации своего гражданского потенциала.
В России в условиях преобладания экстрактивных политических институтов наиболее актуализированной является модель граждан-ско-политической субъектности этакратического типа, основой которой является концентрация, консолидация вокруг власти, ошибочно приравниваемой к государству. Это предполагает установку на поддержку власти, патернализм, обращенность в прошлое и отсутствие образа будущего [12]. Сравнительный анализ гражданско-политической субъектности российских граждан и жителей других стран является в этой связи актуальной задачей.
Понятие «гражданско-
политическая субъектность» далеко не однозначно, требует некоторого уточнения. Под гражданско-политической субъектностью в самом общем виде понимается совокупность интериоризированных представлений, предпочтений, ожиданий, ориентаций, моделей понимания гражданско-политической реальности, являющихся основой направленности граждан в политическом пространстве общества, а также непосредственно деятель-ностные проявления гражданского потенциала личности. Данное понятие тесно переплетается с такими устоявшимися концептами как «политическая культура», «гражданственность», «гражданское сознание», «гражданская активность» [4, 5, 7, 15, 16].
Но вместе с тем, рассматриваемое понятие, как нам представляется, имеет более объемный характер, то есть включает, с одной стороны, включает в себя вышеперечисленные, с другой, является менее идеологически насыщенным, более нейтральным в ценностном отношении. Следует отделять понятие «агент», близкое к концепции участия, от понятия субъект. Как отмечает О. А. Мирясова, «агент» может означать проводника чьей-то воли, а «субъект», как правило, требует обязательного наличия объекта, на который он воздействует [13, С. 215]. Другой весьма распространенный термин «актор» описывает лишь де-ятельностную, активистскую составляющую субъектности, то есть является более узким.
В структуре гражданско-политической субъектности традиционно выделяют когнитивный элемент, ценностный, идентифика-
ционный и деятельностный. Такое понимание заложено еще в классической работе Г. Алмонда и С. Вербы, где фактически впервые системно описано понимание гражданско-политической субъектности представителей разных стран в контексте концептуализированного данными авторами понятия политической культуры [1]. Предложенная ими концептуальная схема в своей базовой части присутствует как в теоретических работах, так и практически во всех эмпирических исследованиях феномена гражданства и политики -от наиболее масштабных межстра-новых (^Б, БУБ, (ББР) и национальных [2, 3, 18] до замеров локального уровня [6, 10, 17].
К основным элементам гражданско-политической субъектности можно отнести гражданско-политическую компетентность (когнитивный аспект); гражданско-политические ориентации (как совокупность ценностных ориента-ций); гражданскую и политическую идентичность (идентификационный аспект); гражданско-политическую активность (деятельностный аспект).
Гражданско-политическая компетентность представляет способность адекватно воспринимать информацию о происходящем в политическом пространстве общества, фильтровать ее, перерабатывать и принимать решения, касающиеся своей гражданско-политической активности, формулировать гражданскую позицию по тем или иным вопросам, проблемам. Гражданскую компетентность рядового гражданина следует отличать от компетентности экспертного, профессионального уровня.
Принципиально разделять фундаментальную и инструментальную гражданскую компетентность. Первая включает базовые знания и представления о законах функционирования социальных систем (в том числе в их гражданско-политической проекции), понимание смысла основных категорий общественного знания: государство, гражданское общество, права человека, конституция, демократия, свобода и т.д. Данный аспект гражданской компетентности отражает общую подготовленность к восприятию гражданско-
политической реальности.
Следует отметить, что содержательное наполнение моделей такого рода компетенций зависит от режима функционирования политической системы в той или иной стране, сложившейся парадигмы гражданской социализации, реализуемой посредством определенной образовательной, воспитательной политики. Это касается как непосредственно образовательных программ, акцентирования на одних предметах и исключения других, использование «политически одобряемых» концептуальных подходов при содержательном наполнении таких предметов как история, об-ществознание и многих других, так и в целом формирования соответствующей воспитательной среды.
Показательной иллюстрацией к проблеме содержательного наполнения дисциплин, формирующих общегражданскую компетентность, является так называемая идея единого учебника. Что же касается проблематики построения адекватной среды гражданского образования, следует отметить концепции патриотического воспитания, раз-
рабатываемые рядом западных ученых, использующих для обозначения целевых показателей воспитания такие понятия как слепой патриотизм и конструктивный (критический) патриотизм [20, 21, 22].
В самом широком смысле первый ближе к парадигме вертикальной политической системы, второй - к идее горизонтальной нации. Главное различие между этими подходами, что весьма на наш взгляд значимо, не в идеологических акцентах, а в механизмах. Предполагается, что слепой патриотизм и гражданство формируются в результате создания среды без альтернатив. При этом не важно какая ценностная, идеологическая система выступает в качестве ге-гемонистской. Таким образом, сложившиеся ценностные ориентации являются не результатом выбора, а прививаются в результате напрочь отсутствующего представления о социально-политической реальности, ограниченного набора доступных для ее описания и понимания понятий. Критический же патриотизм и гражданственность формируются в пространстве разнообразия.
Под инструментальной гражданской компетентностью понимается совокупность знаний, навыков, рецептов и технологий поведения (действия) в социально-политическом пространстве и в конкретных ситуациях, возникающих в этом пространстве. Инструментальная гражданская компетентность - это способность выступать в роли гражданина, реали-зовывать свои гражданские права и исполнять обязанности, выстраивать коммуникации с властными институтами и организациями, эф-
фективно взаимодействовать с гражданскими структурами и отдельными гражданскими акторами.
Ценностный аспект гражданско-политической субъектности сконцентрирован на выстраивании значимых для личности-субъекта комплексов, конфигураций гражданских ценностей. Личностная проекция гражданских ценностей представляет совокупность «ценностных ориентаций».
Гражданско-политическая субъ-ектность в этом контексте представляет совокупность ориентаций на различные объекты, располагаемые в гражданско-политической сфере общества. Базовыми объектами являются нация, государство - их прошлое, настоящее и будущее. В зависимости от размещения данных объектов в ценностной системе конкретного человека образуются разные модели ценностных (гражданско-политических) ориентаций. Так, например, в центре консервативной модели ориентация на прошлое, коллективизм, порядок, стабильность, лояльность власти и государству (которые часто необоснованно отождествляются). Для либеральной системы политических ценностей ключевыми являются свобода как невмешательство, индивидуализм, демократия, гражданское общество.
Идентичность - одна из базовых составляющих гражданско-
политической субъектности [9]. В структуре гражданской идентичности мы выделяем четыре базовые проекции: 1) «я-гражданин концепция» как актуализация гражданской идентичности на фоне других социальных идентичностей и отождествление с какой-либо доступной моделью гражданства; 2) государ-
ственная идентичность как отождествление с государством как значимым другим и конструированием соответствующего объекта идентификации (например, сакральная или рациональная модель идентичности); 3) национальная идентичность - отождествление с нацией как макрообщностью (этническая и гражданская нация как альтернативные объекты идентификации); 4) локальная идентичность как отождествление с микросообществом и территорией (локальная гражданственность) [11, 14].
Гражданская активность представляет собой деятельностный аспект гражданско-политической субъектности и предполагает реализацию гражданского потенциала, содержащегося в гражданской компетентности, ценностных ориента-циях и гражданской идентичности.
Между обозначенными компонентами субъектности существует некий промежуточный слой, который как бы активирует гражданский потенциал личности. В качестве такового можно считать механизмы мотивации и стимулирования, опосредующие реализацию гражданских знаний, ориентаций и идентичности в конкретных действиях, поступках. Интерес к таким действиям и поступкам может быть сознательным выбором человека, но зачастую является лишь результатом внешних усилий, направленных на мобилизацию граждан на определенные действия либо на поддержание их пассивности.
Для формирования целостной картины о гражданско-
политической субъектности в разных странах мы обратились к ана-
171
Fl
лизу данных, полученных в ходе реализации международной программы социологических исследований (International Social Survey Programme (ISSP). Объектом анализа стали данные ISSP 2014 «Citizenship» II и ISSP 2016 «Role of Government» V. Были отобраны и проанализированы часть показателей, характеризующих гражданско-политическую субъектность. Данные сравнивались в разрезе стран и возрастных групп респондентов в этих странах.
Некоторое внимание уделено межпоколенным сравнениям, актуальным для России и других постсоветских стран. Данный подход имеет как своих адептов [19], так и критиков [8]. Были выделены группы, чтобы проверить гипотезу о влиянии поколенческого фактора на структуру гражданско-политических ориентаций. При этом мы исходили из того, что фактически сегодняшняя молодежь (до 30 лет) представляет чистое постсоветское поколение, прошедшее гражданскую социализацию, в независимости от ее качества, уже после крушения ключевых институтов политического образования и воспитания советского формата.
В ходе анализа мы выделили следующие показатели: 1) субъективная оценка своей гражданской компетентности; 2) интерес к политике; 3) гражданская активность.
Количество считающих, что они достаточно хорошо понимают, какие важные политические проблемы стоят перед их страной значительно варьируются (Рис. 1). В шестнадцати странах более половины опрошенных утвердительно ответили на этот вопрос («Полностью согласны» и «скорее соглас-
ны» с предложенным утверждением). Наименьшее значение данного показателя у Германии (50%) и Тайланда (54%), больше всего согласных в Филиппинах (70%). Следует отметить, что большинство стран, входящих в эту категорию, характеризуются как демократии, за исключением Венесуэлы, Индии, Тайланда. В России доля положительно ответивших на данный вопрос составила 38%, наименьшее значение у Японии (18%). При этом в разных странах соотношение полностью согласных и скорее согласных разное (рисунок 1).
Интерес к политике - показатель неоднозначный, хотя и используется он в опросах общественного мнения достаточно часто. С одной стороны, степень проявления интереса к политике либо его отсутствие может характеризовать систему ценностей человека в целом. В частности, заинтересованность может свидетельствовать о не безразличном отношении к своей стране, государству, нации, сопереживание проблем страны и желании участвовать либо хотя бы знать о том, как они решаются. Отсутствие же заинтересованности часто является следствием безразличного отношения к своей стране, сосредоточенности на личных проблемах. В этом контексте можно говорить о наличии либо отсутствии, а также об определенном качестве гражданско-политической субъектности.
С другой стороны, интерес к политике может расти в периоды мобилизации общественного сознания вокруг каких-то значимых социальных проблем, вызовов и угроз. В этом случае интерес к политике имеет временный характер и связан скорее не с проявлением граж-
данско-политической субъектности, а с некоторой политической, гражданской позицией, сформированной как ответ на затронутый личный интерес либо угрозу.
Интерес к политике в разных странах порой различается весьма существенно. Так в России доля интересующихся политикой в 2016 году составила 39% (рисунок 2). В целом это один из самых низких показателей среди стран, участвующих в исследовании, поэтому нашу страну мы отнесли к группе
стран с низким интересом к политике. В эту группу вошли страны, в которых данный показатель составил от 30% (Чили и Тайвань) до 49% (Южная Африка). Во второй группе данный показатель составил от 50% до 70%. В группу стран с высоким интересом к политике вошли в основном страны с демократическими режимами, за исключением Индии. Минимальный показатель - 72% у Бельгии и Исландии, максимальный - 87% у Норвегии и Филиппин.
Рис. 1. Субъективная оценка своей гражданской компетентности
В качестве показателей граж-данско-политической активности выступали ряд действий, которые респонденты совершили за последние 12 месяцев; совершили более 12 месяцев назад; могли бы совершить, но не сделали этого; не делали и никогда не стали бы делать. В частности, 23% респондентов в России отметили, что не подписали коллективные письма и петиции, хотя могли бы
это сделать. Еще 64% сказали, что они никогда не стали бы этого делать. По данным показателям к России близки только три страны - Болгария, Филиппины и Турция. Участвовали в написании коллективных писем и петиций всего около 13% российских участников исследования, тогда как в странах, входящих в разряд демократических, данный показатель приближается к 80%.
173
т
Очень интересуются Скорее интересуются
Рис. 2. Интерес к политике
Практически по всем странам, кроме Болгарии, Индии и Венесуэлы, прослеживаются статистически значимые различия в ответах разных возрастных групп. В частности, в России более категоричный отказ от данной формы гражданского действия демонстрируют старшие возрастные группы от 61 года (более 70%), чуть меньше молодежь до 30 лет и группа от 31 до 40 лет (в районе 65%), еще меньше (менее 60%) - респонденты в возрасте от 41 до 60 лет.
Аналогичное положение и по другим показателям гражданско-политической активности. Почти 69% никогда не принимали участие в демонстрациях и никогда не стали бы этого делать, а 72% не посещали и никогда бы не стали посещать митинги и шествия. Всего 6% россиян контактировали или пытались контактировать с политиком или представителем власти, чтобы выразить свои взгляды. Данный показатель значительно выше в абсолютном большинстве стран. А лидерами в этом являются Австралия (37%) и США (37%), а также Индия (33%), Великобритания (30%), Нидерланды (27%), Австрия (26%).
Относительно участия в демонстрациях возрастные различия статистически не значимы лишь в трех странах (Болгарии, Индии, Венесуэле), в вопросе участия в шествиях и митингах только в одной стране -Венесуэле. В России отказ от участия в демонстрациях больше у самой молодой возрастной группы (до 30 лет) и самой старшей (70+) -73% и 77% соответственно, тогда как в возрастных группах от 31 года до 70 лет эта цифра варьируется от 62% до 70%. Такая же тенден-
ция прослеживается и в вопросе отказа от участия в митингах и шествиях - доля «отказников», хотя и незначительно, выше среди представителей самой молодой (до 30 лет) и самой старшей (70+) возрастной группы. По большинству демократических стран прослеживается прямо противоположная тенденция, а соответственно разрыв в молодежной группе между данными странами и Россией еще больше, нежели в целом по выборке.
Таким образом, по рассматриваемым параметрам гражданско-политическая субъектность отстает от большинства стран, включенных в выборку !ЗЗР. Особенно очевиден разрыв между странами с признанными демократическими режимами и нашей страной. Также по результатам анализа эмпирических данных можно сделать вывод о наличии статистически значимых различий между выделенными возрастными группами по всем рассмотренным показателям, за исключением небольшого числа стран, где значимых различий не обнаружено. Однако говорить о наличии именно поколенческих различий, а не просто возрастных, нет достаточных оснований. Этот вопрос требует дополнительных исследований и анализа.
Литература
1. Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура. Политические установки и демократия в пяти странах. - М.: Мысль, 2014. - 500 с.
2. Айвазян А. А., Боронина Л. Н., Вишневский Ю. Р., Забокрицкая Л. Д., Нархов Д. Ю., Орешкина Т. А., Попов Д. С., Франц О. Б., Ячме-нева М. В. Гражданская культура
ц Гп::& Д
молодежи свердловской области: тенденции, проблемы, перспективы. - Екатеринбург, 2017. - 224 с.
3. Вишневский Ю. Р., Нархов Д. Ю. Гражданская идентичность молодежи Свердловской области // Социум и власть. 2018. №1(69). С. 31-39.
4. Долинина И. Г. Динамика развития политической культуры // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2010. №4. С. 113-118.
5. Долинина И. Г. Ценности гражданской политической культуры // Вестник Пермского национального исследовательского политехнического университета. Культура, история, философия, право. 2013. №8. С. 131-136.
6. Зубок Ю. А., Сорокин О. В. Формирование политического сознания российской молодежи и обусловливающие его противоречия // Социология власти. 2010. №4. С. 6-15.
7. Князев А. М. Акмеологиче-ская интуитивно-структурная модель гражданственности как сложного интегративного качества личности // Акмеология. 2011. №2(38). С. 6-13.
8. Кравченко А. И. Кризис поколений? Или наших представлений? // Известия Уральского федерального университета. Серия 3: Общественные науки. 2017. Т. 12. №3(167). С. 61-71.
9. Кравченко Н. Ю. Трехкомпо-нентная модель формирования гражданской идентичности: возможности и ограничения // Вестник Томского университета. Философия. Социология. Политология. 2016. №3(35). С. 82-90.
10. Левашов В. К., Афанасьев В. А., Новоженина О. П., Шушпанова И. С. Состояние гражданского об-
щества в России. ХЬУИ этап социологического мониторинга «Как живешь Россия?», май 2018 года / под общ. ред. В. К. Левашова. -Москва: Изд-во «Экон-Информ», 2018. - 107 с.
11.Маленков В. В. Локальная гражданственность как фактор городского развития // Теория и практика общественного развития. 2013. №12.
12. Маленков В. В. Векторы будущего в темпоральной конструкции российской нации и их отражение в сознании молодежи // Вестник Тюменского государственного университета. Социально-экономические и правовые исследования. 2016. Т. 2. №4. С. 64-75.
13.Мирясова О. А. Гражданская субъектность как предпосылка формирования политического поля // Политическая наука. 2018. №2. С. 214-233.
14. Полюшкевич О. А. Символическое конструирование территориальной идентичности (на примере топонимики Иркутска) // Управленческое консультирование. 2017. №11(107). С. 80-94
15.Резник Ю. М. Человек гражданский: проблемы идентичности // Вопросы социальной теории. 2010. Т. 4. С. 305-325.
16.Самсонова Т. Н. Формирование гражданской культуры в современной России // Философские науки. 2013. №1. С. 55-62.
17.Ситникова С. В. Потенциал гражданственности российского населения: перспектива 2020 года // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: Социология. Политология. 2014. Т. 14. №2. С. 10-14.
18. Ткачева Н. А., Белоножко Л. Н. Влияние духовно-нравственных
ценностей молодежи на формирование гражданской культуры российского общества. - Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Социология. 2017. № 17(2). С. 225-234.
19.Шестопал Е. Б. Политическая социализация и ресоциализация в современной России // Полития. 2005. №4. С. 48-69
20.Kahne J. 2006. Patriotism Good for Democracy? A Study of High School Seniors' Patriotic Commitments. - Phi Delta Kappan. April. Vol. 87. №8. P. 600-607.
21. Livi S., Leone L., Falgares G., Lombardo F. 2014. Values, ideological attitudes and patriotism. -Personality and Individual Differences. №64. P. 141-146.
22.Schatz R.T., Staub E., Lavine H. 1999. On the Varieties of National Attachment: Blind Versus Constructive Patriotism. - Political Psychology. Vol. 20. №1. P. 151-174.
Civil and political subjectivity: a conceptual and empirical analysis
Malenkov V.V.
Tyumen State University
The article attempts to conceptualize the concept of "civil-political subjectivity". The author considers this concept in relation to others, reflecting civil-political reality. Particular attention is paid to the structural description of the concept and its individual elements. The content of such parameters as civic-political competence, civic-political orientations, civic identity and activity is subsequently revealed. Empirical indicators of civil-political subjectivity are highlighted, which are analyzed using an array of data obtained in the framework of the International Social Survey Programme (ISSP). The key indicators of civil-political orientations are the subjective assessment of their civic competence, interest in politics, and civic engagement.
Key words: civic subjectivity, political subjectivity, civic-political orientations, civic consciousness, civic culture, comparative approach
References
1. Almond G., Verba S. Civic Culture. Political
attitudes and democracy in five countries. -M.: Thought, 2014 .-- 500 p.
2. Ayvazyan A. A., Boronina L. N., Vishnevsky
Yu. R., Zabokritskaya L. D., Narkhov D. Yu., Oreshkina T. A., Popov D. S., Franz O. B., Yachmeneva M. V. Civic culture of youth of the Sverdlovsk region: trends, problems, prospects. - Yekaterinburg, 2017 .-- 224 p.
3. Vishnevsky Yu. R., Narkhov D. Yu. Civil
identity of youth of the Sverdlovsk region // Socium and Power. 2018. No1 (69). S. 3139.
4. Dolinina I. G. Dynamics of the development
of political culture // Bulletin of Perm University. Philosophy. Psychology. Sociology. 2010. No4. S. 113-118.
5. Dolinina I. G. Values of civil political culture //
Bulletin of Perm National Research Polytechnic University. Culture, history, philosophy, law. 2013. No8. S. 131-136.
6. Tooth Yu. A., Sorokin O. V. The formation of
political consciousness of Russian youth and the contradictions that cause it // Sociology of power. 2010. No4. S. 6-15.
7. Knyazev AM Acmeological intuitive-structural
model of citizenship as a complex integrative quality of personality // Akmeology. 2011. No2 (38). S. 6-13.
8. Kravchenko A. I. The crisis of generations?
Or our ideas? // Proceedings of the Ural Federal University. Series 3: Social Sciences. 2017.V. 12. No. 3 (167). S. 6171.
9. Kravchenko N. Yu. Three-component model
of the formation of civic identity: opportunities and limitations // Bulletin of Tomsk University. Philosophy. Sociology. Political science. 2016. No3 (35). S. 82-90.
10. Levashov V. K., Afanasyev V. A., Novozhenina O. P., Shushpanova I. S. The state of civil society in Russia. XLVII stage of sociological monitoring "How do you live in Russia?", May 2018 / under the general. ed. V.K. Levashova. - Moscow: Econ-Inform Publishing House, 2018. - 107 p.
11. Malenkov VV Local citizenship as a factor in urban development // Theory and practice of social development. 2013. No. 12.
12. Malenkov VV Vectors of the future in the temporal structure of the Russian nation and their reflection in the minds of youth // Bulletin of the Tyumen State University. Socio-economic and legal studies. 2016.Vol. 2. No. 4. S. 64-75.
13. Miryasova O. A. Civil subjectivity as a prerequisite for the formation of a political
field // Political Science. 2018. No2. S. 214233.
14. Polyushkevich O. A. The symbolic construction of territorial identity (for example, the toponymics of Irkutsk) // Management Consulting. 2017. No. 11 (107). S. 80-94
15. Reznik Yu. M. Civil man: problems of identity // Questions of social theory. 2010.V. 4.P. 305-325.
16. Samsonova T. N. The formation of civic culture in modern Russia // Philosophical sciences. 2013. No1. S. 55-62.
17. Sitnikova S. V. The potential of citizenship of the Russian population: the prospect of 2020 // Bulletin of the Saratov University. New episode. Series: Sociology. Political science. 2014.Vol. 14. No. 2. S. 10-14.
18. Tkacheva N. A., Belonozhko L. N. Influence of spiritual and moral values of youth on the formation of civic culture of Russian society. - Bulletin of the Peoples' Friendship University of Russia. Series: Sociology. 2017. No. 17 (2). S. 225-234.
19. Shestopal Ye. B. Political socialization and resocialization in modern Russia // Politiya. 2005. No4. S. 48-69
20. Kahne J. 2006. Patriotism Good for Democracy? A Study of High School Seniors 'Patriotic Commitments. - Phi Delta Kappan. April Vol. 87. No. 8. P. 600-607.
21. Livi S., Leone L., Falgares G., Lombardo F. 2014. Values, ideological attitudes and patriotism. - Personality and Individual Differences. Number 64. P. 141-146.
22. Schatz R.T., Staub E., Lavine H. 1999. On the Varieties of National Attachment: Blind Versus Constructive Patriotism. - Political Psychology. Vol. 20. No. 1. P. 151-174.
